Юрий с Сергеем вернулись на вокзал. Расспросы соотечественников о ночлеге ни к чему не привели. Те что знали места дешевого ночлега, и согласны были за него платить, уже рассосались. Оставшиеся на вокзале ночевать в сидячем положении (разваливаться на скамьях как собаки не позволяла полиция - тыркала и поднимала) - дрожали над каждой копейкой и смотрели на друзей с недоумением. Ведь даже самый малый расход здесь означал не докупленную и не привезенную футболку, джинсы... Поэтому многие таскали с собой в Польшу даже продукты. Они готовы были скорее сдохнуть чем потратить лишний злотый.
Склонялся к этому и Юрий. Он сильно сомневался, что в центре города они найдут доступный ночлег. Так бы и случилось если бы не проблема, возникшая с Сергеем. Худосочный парень, и так не отличавшийся богатырским здоровьем, в Катовице совсем расклеился. Первые симптомы недомогания появились после пересечения границы - парень чихал и часто сморкался.
- Будем на вокзале ночь сидеть - завтра я совсем ходить не смогу. - Сергей смотрел на Юрия щенячьим слезящимися глазами.
Друзья невесело переглянулись и тронулись в путь - искать ночлег подешевле.
Приставали ко всем встречным прохожим. За день торговли ребята выучили обращение: "Пше проше, пан" (извините пожалуйста, пан (господин) - поляки вежливо останавливались. Дальше было сложнее; спрашивали-то на русском, на всякий случай добавляя шипяшие согласные.
Русский понимали почти все. Но если молодежь, зачастую, недовольно отбрыкивалась от них, то пожилые и люди среднего возраста, без всякого гонора пытались помочь, объясняя как дойти до ближайших отелей. Плохо было то, что на вопрос о цене номера, они толком не могли ничего ответить - почти все возрастные прохожие сталкивались с размещением в гостиницах еще при социализме.
Все надо было проверить самим. Прохожие вывели их на ближайший отель шикарного вида. Последний из опрошенных дядек предположил что номер там будет стоить 50-60 тыс, может с человека, а может весь.
- Ох, заливает он, или просто не в курсах. - поблагодарив дяденьку, сказал Юрий. - Цена рыночного места за сутки.
Отель выглядел круто. Он походил на московский "Интурист" того времени, у входа стояли шикарные машины. Юрий оставил стоять Сергея караулить тележки и рюкзаки, а сам отправился на разведку.
Стоящий на входе швейцар с сомнением оглядел входящего в "Континенталь" молодого парня в мятых потертых джинсах и куртке защитного цвета - выглядел Юрий не особо презентабельно. "Хорошо, как Серый в дорогу не оделся." - подумал парень. Сергей последовал совету друзей, одеться поплоше и выглядел как смесь огородного пугала и Буратино.
Цены на номера были выставлены на небольшом табло возле входа. Юрий зыркнул по ним, выполнил команду "кругом" и с независимым видом замаршировал обратно.
- Номер там стоит 500 тысяч, самый дешевый. - доложил Юрий ожидавшему его приятелю. -
- С одного или с двоих? - громко высморкался в платок Сергей.
- Какая разница!? 500 - это несколько пар джинсов. Придется топать назад на вокзал. Пересидим как-нибудь ночь.
На Сергея было жалко смотреть. Он беспрестанно шмыгал покрасневшим носом, лицо его стало белее мела. Пришлось снова приставать к прохожим.
Повтор ситуации - люди не ориентировались в гостиничных прайсах. Гиперинфляция в момент приделала нули к привычным ценникам. И если в магазины человек ходит каждый день и знает там цены на всё, видит изменения; то отельная тема ему на фиг не нужна, и стоимость номера по барабану.
Наконец им попался мужчина лет 30ти с хвостиком, который смог помочь. Он сказал, что за три квартала отсюда есть недорогой отель, в котором цены небольшие по 40 тысяч с носа. Отель не чета "Континенталю", но переночевать вполне можно. Обрадованные друзья припустили рысцой.
Затруднил переход проезжей части. До светофора с зеброй было далеко и они решили сократить путь по указанному маршруту, перейдя в неположенном месте. Кое-как они слезли со своими страхолюдными тележками с бордюра на дорогу и тут же заскочили назад - машины по дороге ехали быстро, чуть притормаживая возле ребят. "Сейчас обматерят - "пся крев", и т. д." - думали друзья.
- Юрка, они нас пропускают! - первым догадался Сергей (в СССР подобное было немыслимо, водители не тормозили даже на зебрах). Друзья заспешили через дорогу, кое как форсируя высокие бордюры со своим неподъемным скарбом.
Самый дешевый номер в отеле оказался 160 тысяч. Юрий поглядел на Сергея - тот, того гляди мог упасть в обморок, прямо в холле.
- Я больше не могу, - простонал Сергей, - Но такие деньги - жалко!
Номер им достался на четвертом этаже, до которого их проводил коридорный. Поднимались на старом лифте, закрывающемся железной решеткой. Номер был небольшой, но включал в себя все необходимое: две кровати, пара кресел, столик, трюмо с зеркалом. Приличных размеров ванная комната с массивной чугунной сантехникой внушала уважение. И ура! На столике стоял электрочайник с парой стаканов.
Сергей весь вечер отпаивался горячим чаем с привезенной из дома сгущенкой, запивая чудодейственным пойлом предусмотрительно захваченные таблетки. Чихал, кашлял, и отплевывался. Друзья развесили по номеру сушиться изрядно взопревшую за эти дни одежду. Долго, с удовольствием отмывались.
Поужинали притаранеными из дома консервами с хлебом. Насоветовали одни бывалые челноки - те ночевали в поездах, переезжая из одного города в другой. Купленный в СССР международный билет на поезд, позволял такое делать - ездить по одному билету по всей стране в течении нескольких дней. Контролеры в польских поездах ругались, но ничего поделать не могли. Такой вот подарок Родины. В Польше бы такой билет стоил жутких денег, а в Союзе цена его была 50 рублей плюс две таксы сверху.
Как выдерживали их советчики такой образ жизни - для наших друзей осталось загадкой. Но вот таскать с собой подукты из Союза, было еще и сверхглупостью. Лучше было прихватить с собой лишний товар, а купить хавчик здесь - выгоднее выходило.
Легли спать рано: поели, попили чайку и на боковую. Вставать надо было снова ни свет ни заря. Утром Юрий с тревогой наблюдал за товарищем, но состояние Сергея значительно улучшилось. Отдых в скромном, но комфортабельном номере со всеми удобствами пошел на пользу обоим. Ребята шустренько собрались, в темпе позавтракали и спустились вниз.
Ранним утром на улице было свежо, но отнюдь не безлюдно. 5 утра в СССР - мертвое время, здесь же вовсю шмурыгал народ. Путь до вокзала был известен; ребята взяли разгон и потопали.
Теперь они знали куда и как идти на вокзале, и без лишних проволочек направились к знакомой платформе. Сцена посадки и сама поездка как две капли воды напоминала вчерашнюю. Друзья снова примостились в тамбуре, по новой терпеть редкие упреки и постоянные недовольные взгляды простых пассажиров.
Идти до базара стало быстрее и легче, а главное веселее; ребята вчера до последнего не верили, что вся та хрень, что они привезли, будет так разлетаться. Встали примерно на то же место, рынок уже весь был забит продавцами.
Во второй день торговля шла помедленнее. Основные хиты продаж ребята слили вчера. Из крупного продали пару биноклей и "Зенит" - фотоаппарат. Еще несколько таких дорогих позиций оставалось в поклаже... По-прежнему по "гелде" бродили воришки, но ребята их уже не опасались, они знали, что силой могут наехать только в конце. Главное ворон не считать и свалить вовремя.
Пора было побеспокоиться о вызовах: для самих нужно на следующую поездку, да еще каждому по одному просили привезти. На ловца и зверь бежит - в разгар торговли к ним подошли два поляка и предложили оформить документы. Записали имена и фамилии на русском и как смогли на польском языках. К концу дня у друзей были на руках заветные бумажки с гербовыми марками и печатями нотариуса. 40 тысяч злотых за вызов (20 стоили марка с оформлением, по 20 брали деляги). Вызовов у них в руках был целый ворох - заработок не пыльный.
Они же подсказали куда идти после рынка. Дали адрес ближайшей гостинницы-общаги, объяснили дорогу. Поцокали языком, услышав сколько ребята заплатили за прошлую ночь. Резюмировали "За дрого то, курва ешть" (Дорого, б...ь.) и растворились в рыночном водовороте.
Как только ряды торговцев стали редеть: "наши" пешодралом ломанули с рынка кто куда, поляки вальяжно уезжали на машинах - друзья стартанули. Вчерашних половецких плясок им хватило.
Идти было действительно всего ничего. Пожилой мужик в домашнем домотканом жилете переписал их паспортные данные и вручил ключ от комнаты. В отличии от вчерашнего отеля никто до номера их и не думал провожать, да и плевать! Зато стоила вся эта красота по 20 000 с носа.
Двухместный номер был обставлен по-спартански. Две кровати, две тумбочки, стол и стулья - всё казарменного вида. В углу номера примостился умывальник с зеркалом. Все удобства - на этаже.
Половину "отеля" занимали работяги: как одинокие так и семейные - остатки социалистических благ. Другую пустовавшую половину руководство комбината (черт-те знает какого, поняли только что какого-то комбината-завода) решило сдавать под доходные номера. Находящийся рядом рынок обеспечивал необходимую клиентуру.
Ребята рухнули на кровати и лежали не раздеваясь очень долго. День проведенный на ногах давал о себе знать. Казалось, так и лежали бы вечно, не шевелясь.
Вечного нет ничего - кроме человеческой алчности. Полежали, отдышались, сели перекусить. Ужинать пришлось совсем уж непритязательно - электрочайника тут не было. Довольствовались вчерашним меню минус чай. Запили сухомятку купленным на рынке дешевым лимонадом из диковиной пластиковой бутыли. Только поужинали, в дверь раздался стук.
На пороге стоял какой-то подвыпивший пан с початой бутылкой. Поняв кто перед ними, он заулыбался и заговорил на вполне сносном русском, что-то дружелюбное. Попросился зайти. Ребята замешкались, мужчина скользнул внутрь.
О том что его пустили друзья пожалели многократно. Поляк в поисках компании и задушевного разговора видимо не смог больше никого найти, или же ему было просто всё равно кому мозги компостировать. Ребята выпили из вежливости с незваным гостем разок, (на столе номера стояли стаканы на подносе), закусили остатками копченой колбасы из дома. Поляк предложил еще, ребята отказались. Ужасно хотелось спать, а завтра новый нелегкий день, не до посиделок.
Гость выпил второй раз в одиночестве, его развезло уже совсем конкретно. Он начал вечный интернациональный базар о своей неповторимой индивидуальности: какой он хороший, правильный; как все его уважают, любят, боятся. Весь комплект полагающейся в подобных случаях. Друзья послушали общительного выпивоху сколько могли, и стали всеми возможными способами намекать, что пора и честь знать. Пьянчуга прикончил пузырь, со вздохом глянул на нее и спросил нет ли у рябят "беленькой": "Русска водка добра ешть."
Попросили уйти прямым текстом. Тут мужик вспомнил - ему самому надо завтра на завод. А еще больше помогло обещание устроить завтра грандиозную пьянку - завтра же пятница. Поляк грозно потребовал соблюдения обещания. Сам он тоже не придет с пустыми руками. Приведет "Маржинку та инних пекни кобет" (Маринку с красивыми подружками).
- Да, Юрка... Надо завтра постараться весь товар скинуть и больше сюда не возвращаться. - облегчению Сергея не было предела. Наконец-то можно раздеться и завалиться дрыхнуть в кровать.
Друзья хотели пойти в душ на этаже, но тот был забит вернувшимися с работы постоянными обитателями общаги-"отеля". Да еще и очередь из нескольких человек стояла. Спать хотелось неимоверно, а ноги гудели так, что казалось вот-вот лопнут и отвалятся. Ждать не было никакой мочи - плюнули на чистоту и вернулись в комнату. Уснули моментально и крепко как убитые.
Следующий день торговали ударно. Катовице эти надоели до невозможности. Не сам город, он-то как раз был очень красив, а все связанное с ним, доставшееся на их долю. Стояние на асфальтовом пяточке, гудящие ноги, недосып, необходимость постоянно быть на стрёме, тяжкая обязанность - таскать и ворочать неподъемный груз. Да и вообще надо было держать темп, не жить же здесь вечно в долбаной общаге - челнока красит прибыль и быстрый оборот.
Цены сбавили сразу, к обеду почти всё расторговали. Остатки слили оптом местным перекупам по дешевке. Перспектива знакомства с загадочной Маржинкой подтолкнуло ребят к решительным действиям. На "гелде" оставалось полно народу, а друзья уже стояли на платформе, дожидаясь электричку. Сделали пересадку на городском вокзале на поезд до Варшавы. Сели с таким расчетом, чтобы ехать ночь, а утром прибыть на место - не миновала и их доля поездной ночевки.
В поезде такого типа они ехали впервые. Большинство пассажирских поездов в Польше не имеют купейных или, тем более, плацкартных вагонов, как в СССР и позже в России. Все места сидячие. Вагоны делятся на 1й и 2й класс. В 1м - в купе 6 мест, по три друг напротив друга, сидения помягче покрасивше. Во 2м - мест 8 так же напротив, ехать пожестче. Друзья знали, что с их волшебным "нескончаемым" билетом в 1й класс лучше не лезть - возможны эксцессы.
Контролер с недовольной рожей повертел их билет, побурчал под нос, ну и все. В поезде оказалось немало их "коллег". Добавлялись челноки и по пути следования. На этот раз коренные жители не ругались - назад торговцы ехали налегке. Ребята свалили опустевшие носильные вещи в сокрушивший супостата чемодан и вместе с тележками компактно уложили на верхней багажной полке. На короткое время они почувствовали себя цивильными людьми без уродских баулов.
Как доехать с "Варщавы центральной" до Мекки всех челноков - Варшавского стадиона, они знали твердо. Сверились с блокнотной записью и последний раз налегке поехали на трамвае нужного маршрута - их ждало основное место закупа челночного люда.
Купить все можно было и в Катовице. Но там торговали в розницу, по не самым сладким ценам. Хиты продаж тогдашнего времени: футболки с вышитыми надписями "Gucci" и джинсы "Мавин" стоили в Варшаве в полтора-два раза дешевле.
Побегали по рынку. Надо было выжать из польских злотых максимум. Особо быстро проскакивали базарных менял выкрикивающих: "Рубли, доллары, марки". Об этом "бизнесе" их не раз предупреждали. Если какой-нибудь русскоговорящий торговец, по незнанию, начинал менять у них деньги, то оставался ровно без той суммы, что опрометчиво вручал в руки мошенников. Если же светил всю пачку денег, то мог остаться и без ничего. Иногда "менялы" разыгрывали целый спектакль, но могли и просто послать. Работали те слаженными коллективами, по несколько человек - вернуть деньги было не реально.
Ребята затарились по полной. Взяли джинсы и футболки, а также по паре кассетных магнитол непонятных фирм. Кассетники для перепродажи были не столь выгодны как шмотки, но ребята боялись перегружаться в первый раз. Хотелось оставить себе хотя бы иллюзию мобильности.
Главная дорога у челнока одна: вокзал - рынок и обратно. К концу дня парни были вновь на "Варшаве Центральной". Ожидать свой "родной поезд на который у них были куплены в Союзе билеты с местами надо было двое суток... Массы челночного народа столпившиеся в одном месте подсказали решение. Все ожидали поезда Варшава-Брест. Как раз этот поезд пользовался огромным спросом у челноков. Выходя поздним вечером из Варшавы, он прибывал в Брест ранним утром. Снова изматывающая экономия времени и денег. Решили попытаться и наши друзья.
Состав брали штурмом. Картина живо напоминала сцены из советских фильмов про гражданскую войну. В польские поезда с сидячими вагонами не продают билеты с указанием места, - как и в большей части Европы. До наплыва челноков у польских железнодорожников не было особой головной боли по этому поводу. Ничего они не меняли и после.
Как всегда, где толпы народа с товаром или деньгами, тут и криминальные элементы. При погрузке пришлось отбиваться от каких-то неизвестных, в наглую пытавшихся выдрать из рук баулы. У наших ребят не удалось поживиться, а кому-то не так повезло. Над платформой стоял женский истошный крик и густой мужской мат-перемат. Подоспела полиция; она никого не задержала, но тащить из рук перестали.
Ребятам повезло. Усердно работая локтями, они пробились в вагон и чудом втиснулись в купе - смогли занять сидячие места. В проходе и тамбурах люди стояли как в метро в час пик. Немногочисленные поляки, волею судеб вынужденные ехать в "диком поезде" взирали на происходящее с ужасом.