Зеленой волной колышется поле, не созревшей ржи. Низко, почти задевая верхушки, пролетали перепелки. Рыжий, облизнулся, провожая взглядом. Подбираться к ним в чистом поле.... Только спугнешь, разлетятся в разные стороны и начнут чвиркать, предупреждая своих подруг. Лучше сюда прийти ночью, или когда темнеть начнет, вот тогда охота будет удачной, а пока.... Ещё раз посмотрев , вздохнул и затрусил к лесу, из редка поднимая голову и окидывая взглядом окрестности....
В прошлый раз, когда гонял толстую полевку, не расслышал, как вдали залаяла собака и, заметил опасность слишком поздно. Пришлось бросить такое увлекательное занятие и уносить ноги. Оглянувшись на оскаленные пасти и горящие ненавистью глаза, бросился в лес, забежав за густой куст, высоко подпрыгнул и отскочил в сторону. Не оглядываясь устремился к самому густому бурелому, пролез по вывороченными из земли корнями, раскинувшими в воздухе свое причудливое плетение, залез на ствол, пробежал немного, перепрыгнул на другой, осторожно прошел по тоненькому стволу, спрыгнул на землю и уже не спеша, потрусил, обратно заходя сворке ищеек со спины. Никого позади не было, впереди тоже, на всякий случай вскинул морду кверху и втянул ноздрями тоненькую струйку воздуха. Остановился, понюхал ещё раз .... Шерсть на загривке вздыбилась. Запах. Он запомнил его с прошлого года, со своей первой весны, когда он встретил её, красивую, до умопомрачения, с пушистым хвостиком, украшенным маленькой белой кисточкой. Пятно вокруг одного глаза, было малость больше, от чего на прелестной мордашке было, какое-то шаловливое выражение.
Встретились они у ручья, где он пытался поймать жирную лягушку. Зеленая, несколько раз от него отпрыгивала. Но он сумел перехватить её, и когда перемазанный грязью, с мокрой шерстью на брюхе, со свисающими клочьями тины выбирался на берег, расслышал тихий смешок. Оглянувшись, замер на месте, на другом берегу, рядом с поваленным деревом, сидела лесная богиня. Ладная, небольшого росточка, золотистая шерстка отсвечивала искорками в лучах солнца, завернутый хвост прикрывал точеные ножки. Пасть открылась, добыча выпала, квакнула рассержено что-то на своем языке и нырнула в прибрежную ряску, откуда, только, что с трудом была выловлена. Но охотник не заметил пропажи, он не мог отвести взгляда. Они посмотрели друг другу в глаза, и рыжий растаял, пропал, исчез из этой жизни.
В её взгляде было столько.... Всего....
С громким хрустом треснули ветки на соседнем дереве, с шумом раздвинулись кусты и к воде спустился лось. Склонив горбоносую голову, он оттпорыл губу с шумом выдохнул воздух, сдувая мелкий сор с поверхности воды, осмотрелся вокруг и принялся спокойно пить, изредка отрываясь, чтоб оглядеться. Большие подвижные уши поворачивались в разные стороны, вслушиваясь в звуки леса. Когда под лапой рыжего едва слышно хрустнула травинка, лисья душа сжалась и ушла в пятки и кончик хвоста, от взгляда которым наградил его лесной великан. Как завороженный он следил за гигантом и только когда он ушел, вспомнил о ней, о красавице.
Качалась еловая ветка, лениво шевелилась листва на осине, раздуваемая слабым ветром. Старое дерево, и даже лягушка, забравшаяся на кучу водорослей у берега, были на месте, только её не было. Обижено тявкнув, закружился на месте, подпрыгнул, стараясь разглядеть что ни будь на другом берегу, тщетно, никого и ничего. Поднялся на небольшой взгорок и выглянул из под большого лопуха, росшего у самых корней, большой березы. Опять ничего не видно. Хотел уже отойти обратно, вдруг заметил, как в темноте, под деревом, влажно блеснули глаза. Там кто-то был. Он сдвинулся назад, прижал уши и стал внимательно следить. Она не выдержала первой. Легко и грациозно выскочила из своего убежища и села почти, на прежнее место. Лис, не стал выходить и выдавать своего присутствия, он даже дышать начал через раз, и был вознагражден. Теперь она металась по берегу, пытаясь разглядеть что либо. Упорно храня молчание, наблюдал как изящные лапки, топчут траву.
А потом.... Через ручей, шаловливый ветерок принес запах.... Сладкий, манящий, возбуждающий, зовущий и обещающий....
Поднявшись во весь свой рост, он гордо вышел из своего убежища, держа пышный хвост чуть склоненным в сторону. Не глядя на неё, прошелся, понюхал кучку мокрой тины, фыркнул раздраженно(гадость)и развернулся якобы уходя обратно в лес. Он уже почти скрылся в кустах, когда услышал её голосок, такой милый, в нем столько было всего....
Сбросив с себя всю наигранность, бросился обратно, с разбегу перепрыгнул ручей и, вдруг растеряв всю смелость, резко остановился в одном шаге от неё. Робко вытянув шею потянулся, прикрыл глаза и замер в ожидании. И когда гладкий мокрый язык коснулся кончика носа, радостно тявкнул и подпрыгнул вверх, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами одновременно. Опустившись, закружился в радости, поймав свой собственный хвост, упал на бок, вскочил и закрутился в обратную сторону. Выплюнул, мокрую шерсть из пасти, опрокинулся на спину, и затряс в воздухе всеми конечностями сразу.
Потом сел, обернул своим помелом поставленные рядышком передние лапы и вопросительно глянул на неё.
Она прищурила один глаз, повернулась боком, опустила мордочку к самой траве и выставив очаровательно....,сладко потянулась, зевнула с манящим придыханием и пошла к лесу, слегка помахивая беленьким кончиком хвостика. Как он не скончался на месте, знает только бог зверей. Перед зеленой стеной кустарника, она вдруг оглянулась, на мгновение замерла, и исчезла. А он как последняя полевка сидел с открытой пастью и смотрел ей вслед. Среди листвы мелькнул черненький носик.... И он опомнившись со всех ног бросился за ней....
Это были самые счастливые дни его жизни, сколько он себя помнил. Они вместе спали, свернувшись в два меховых клубочка, он просыпался и чувствовал что она рядом. Немного сдвинувшись, прижимался к ней и опять засыпал. Проголодавшись, они отправлялись на охоту, в то жаркое и сухое лето развелось много мышей. Стоило только сесть у края поля, на котором двуногие что-то копали и немного подождать. Жирные, ленивые мыши приходили сами. Насытившись, они начинали играть, подкидывая добычу вверх. Давали ей упасть и, когда та начинала отползать, прижимали лапами. Хватали и подбрасывали снова, а когда уставали, ложились рядом и отдыхали.
А потом уходили на заветную поляну, и вдали от лесных глаз....
Даже волки, порой старавшиеся испортить охоту, обходили стороной заповедное место.
Они уже выбрали отличную березу, её повалило на соседние деревья, почти выворотило из земли и под её корнями, стали копать нору, стаскивали сухую траву, однажды он даже притащил пук шерсти (медвежьей), но был с позором изгнан. Она потяжелела и уже не резвилась, а степенно ходила, вынашивая его детей.
Ненастьё затопившее округу потоками воды, вынудило их уходить с насиженного места , он шел впереди показывая дорогу , а она ступая медленно и осторожно, позади. И вот показался овраг, сухой в обычное время, сейчас представлял собой мутный поток грязи, несущий ветки, листву, всякий лесной сор, собранный на дне и смытый стекающими в него ручьями. Они остановились, перед ними лежал ствол старой сосны вывороченной с корнями, настолько древний, что с него лохмотьями слезала кора, а выбеленные прошедшими годами ветви торчали во все стороны словно оленьи рога.
Он осторожно взобрался, оглянулся на неё, стоящую внизу, с промокшей шерсткой, потерявшей былой блеск, висящей клоками и неприятными прядками. Но всё равно такая милая и родная. Лис, тявкнул, привлекая внимание и когда она подняла голову , к его сердцу подкралась зловещая тоска, столько смертной тоски, виденной им там, на стороне, в лесу, было в её глазах.... Ему стало очень нехорошо, но надо было спешить, льющаяся с неба вода наступала на пятки. Посмотрев на противоположный берег и на лежавший перед ним путь, он вздохнул и осторожно поставил ногу. Первый шажок, малюсенький, совсем крохотный, держит, второй, третий, он уже дошел до середины и приостановился на миг, оглянулся назад. Она стояла на его месте и с тревогой следила за ним. Махнув ей промокшим хвостом, пошел дальше и .... Ветхая кора, подточенная короедами, лопнула и разошлась, передняя лапа соскочила. Он стал падать в бурлящий внизу поток, повезло, извернувшись, успел вцепиться зубами за толстую ветку и остановить падение, отчаянно барахтаясь, сумел влезть обратно, постоял, немного переводя дыхание и на трясущихся ногах дошел. Соскочив на землю оглянулся. Она уже дошла почти до середины. Осталось всего чуть-чуть до того месте где он едва не упал, ей надо было обогнуть сук торчавший на пути. Перекинула левую лапу и когда переносила вторую, первая сорвалась, она ударилась мордочкой о ствол и жалобно взвизгнув, упала вниз. Вода подхватила и понесла её. Он бросился вниз, к самому краю и побежал, поберегу, тявкая на ходу. Лису крутило и вертело потоком, она
Скрывалась с головой и вынырнув снова боролась за свою жизнь, она победила, ей удалось выбраться из стремнины на спокойную воду. До мелкого места осталось совсем немного, вот уже над водой показалась спина. Он сел на берегу ожидая когда она выйдет.
Он прозевал этот миг, просто отвернулся на треск раздавшийся в стороне, а когда раздалось глухое металлическое лязганье, он даже сначала и не понял где это.
Она закричала в полный голос, забилась, вспенивая грязную жижу, но не в силах была вырваться из капкана державшего её за заднюю лапу. Очень скоро она устала и остановилась, высунув язык и тяжело дыша. А лис метался всё это время по берегу, то подбегая к самой воде и отходя обратно. А дождь продолжал свое дело, сыпался, с темного неба, не переставая. С косогора потекли крохотные струйки они собирались и вот уже новый ручей прокладывает себе русло, вливая свои воды в овраг. Уровень стал медленно подниматься, а она, захлебываясь грязной водой, продолжала биться, пытаясь вырваться из смертельно ловушки. Некогда рыжий, а сейчас перемазанный в серой земле лис, хватал её, за мокрый загривок изо всех сил тянул, помогая.
Задние лапы проскальзывали на мокрой земле, он падал и снова вставал, рычал сквозь стиснутые зубы, давился влажной шерстью, но продолжал тащить. Поднимающаяся вода уже плескалась у самой морды, он продолжал помогать ей бороться и только когда в очередной раз он с головой ушел под воду, он стал отступать. Он потянулся к ней в последний раз лизнул кончик милого носика и заскулив стал пятится... Уже почти стемнело, в тусклом свете уходящего дня, была видна только острая мордочка и кончики мокрых ушей. А потом не стало и этого, только маленький водоворот закрутился, и растаял. Лис поднялся, с размокшей земли, на которой лежал, отряхнулся и побрел прочь с этого места, на самом верху он в последний раз оглянулся
Поднял к ночному небу мокрую морду и по темному лесу разнесся его полный тоски, голос.
Последовавшее за мокрой весной, сухое лето пролетело как один день, сырая осень сменилась снежной, голодной зимой. А потом пришла она очаровательная пора, когда земля и лес пробуждается, и новая жизнь стремиться найти свое место под теплым и ласковым солнцем.
Осторожно переступая, приблизился и пустил струю, помечая это место, отбежал подальше оглянулся назад, и отправился в обратный путь. Надо было сделать ещё две петли, чтоб запутать след окончательно. Когда всё было законченно, лис со спокойной совестью лежал не далеко от места где его спугнули собаки и смотрел на стреноженных лошадей пасущихся поодаль. Ветер дул в его сторону, приятно обдувая высунутый из пасти язык. Внезапно в лесу раздался громкий звук, потом он расслышал треск. Эти двуногие никогда не умели ходить тихо, они возвращались обратно, громко переговаривались на ходу.
Один из них нес странные палки, а другой тащил скулящую собаку. Они влезли на коней и очень скоро исчезли из вида. Прождав ещё немного, лис поднялся из своего убежища, осмотрелся по сторонам, тщательно вынюхивая воздух, постоял и побежал к своему тайнику где у него ещё с утра была закопана, толстая жирная мышь.
Она сидела на небольшом бугорке, рядом с огромным столетним дубом, и казалось такой маленькой, беззащитной. Он остановился напротив, раскрыл пасть и позволил добыче упасть в траву. Отойдя в сторону, лег и положив голову на лапы, устало прикрыл глаза.
Лиса забрала мыша утащила в нору.
Но отдохнуть ему не дали, рыжий комок шерсти с рычанием выскочил из травы и с разгону вцепился в правое ухо, за хвост дрались ещё двое, а последний.... Последняя, самая любимая, сидела на спине и блаженно жмурилась, подставляя вечернему солнышку свою мордочку с кокетливым пятнышком вокруг левого глаза.