Травинка была горькой а небо голубым. Именно в такой последовательности.
Человек вообще диковатое существо, в сущности, не намного ушедшее от своих хвостатых предков. Сначала потребности тела а лишь потом духа. Предпочтение пищи телесной пище духовной - норма, не искорененная тысячелетиями цивилизации.
Артем перевернулся на живот, сорвал очередную травинку и вернулся к прежней, созерцательной, позе. И небо здесь странное. Вроде бы обычное, самое заурядное, земное такое небо. Те же белые пятна облаков та же безграничная синева. Но, что то настораживает, цепляет взгляд. Заставляет посмотреть еще раз. Впиться, вцепиться глазами в эту бескрайность и глубину. Замереть в непонятной истоме охватывающей тело. И смотреть.
Хотя, если подумать, небо далеко не самое странное в этом месте. Взять хотя бы сам факт и момент его появления здесь. Два дня назад он всего лишь лениво шагал по солнечному Сочи, упиваясь чувством свободы, даруемого среднему, не обремененного большими деньгами человеку такой редко случающейся штукой как отпуск. Чувство свободы и южное солнце. Что может быть прекрасней для рядового сотрудника, заурядной фирмы. Потом он перешел дорогу под аккомпанемент клаксонов и купил запотевшую бутылку пива. Зажмурился, сделал глоток и ... и открыл глаза уже здесь. Странное место, так похожее на Землю и так на него не похожее. Во первых, небо. Это завораживающее, притягивающее небо. Во вторых, ощущение взгляда. Да что там взгляда. Взгляда. Именно так, с большой буквы. Присутствие чего то, на самой грани чувств и сознания. Давящее, буравящее спину недремлющим оком.
В третьих, знание. Знание, откровение, понимание. Понимание того, зачем он здесь.
Артем выплюнул изжеванный стебелек и повторил процедуру с переворотом и срыванием травинки.
Самое интересное, что не было никакого шока. Ни до откровения, ни после. Эмоции словно притупились, исчезли, а сознание спокойно обсасывало выданную информацию, скрупулезно раскладывая ее на порции как кусочки многокрасочного детского пазла. Пазл попроще - это не Земля, а некое место на нее похожее. Пазл посложнее - он первый попавшийся под руку или чего там у них вместо рук. Пазл самый сложный - он должен выжить здесь пять дней. А дальше пустота. Много, много отсутствующих кусочков мозаики. И как не верти три имеющихся, общей картинки никак не получить. А так хотелось.
Первый день он потратил на то чтобы найти хоть кого-нибудь готового ответить на вопросы. Глупо и бессмысленно. Кукловоды на глаза показываться упорно не желали.
Планета была пуста. Нет, не совсем пуста, конечно. Флора и фауна были в наличии. Девственная природа нетронутого мира. И облагороженная до нельзя. Хотя с точки зрения человека эти вещи абсолютно взаимоисключающие. Ну не бывает настолько ухоженной природы. Словно ожившие картины начинающего пейзажиста. Луга, будто подстриженные заботливым и крайне педантичным садовником. Река, у которой линейкой выровняли берег. Вековые сосны в обхват и как на подбор одинаковой высоты. Бред. А лениво плавающие золотые рыбки? Не дикие караси с грязно-искрящимися золотыми боками, а именно та аквариумная пародия кою так любят разводить дома. Медвежонок, объедающийся крупными, едва ли не с кулак, ягоды малины. Бред. Бред. Бред.
Затем был день второй. И чувство удивления, сменившееся злостью, когда он обнаружил пропажу своей одежды. Всей, до последнего лоскутка. Впрочем, чувство дискомфорта быстро исчезло. В конце концов, кого здесь стесняться? Золотых рыбок?
Третий день оказался самым интересным. У него появился первый собеседник.
Артем как раз выходил из воды, фырча от удовольствия и вытирая ладонями лицо и потому невысокая девчушка, лет двенадцати сидящая на берегу и смотрящая на него с детским, немым восторгом была замечена не сразу. Первым желанием было прикрыться, броситься обратно в реку. Вторым, уже на полпути к воде, обернуться и выматериться. Третьим, и пожалуй самым разумным, вернуться и молча сесть напротив. Так они и сидели несколько минут. Артем все еще красный от смущения и потому молчавший и девочка молча с любопытством его разглядывающая. А потом она ушла. Молча поднялась, с улыбкой провела пальцами по его небритой щеке и исчезла. Словно хорошая голограмма. Щелчок клавиш и морок исчезает. Только вот не бывает у голограммы по детски мягких и теплых ладоней.
Наверное он должен был закричать, дернуться в попытке остановить. Или попытаться ее найти. Но он остался сидеть, лишь прижал руку к щеке, там где ее коснулись пальцы и улыбнулся. Ее появление стало еще одним кусочком мозаики. Раз неведомые хозяева решили показаться и посмотреть на него, значит будет и настоящая беседа. Наверное будет.
Выплюнув очередную полусъеденную травинку и потянувшись за следующей, он обнаружил босую пару ног. Подняв глаза, обнаружил их обладателя, точнее обладательницу. Невысокая, хорошо сложенная брюнетка. Молодая. Смотрит с интересом и какой то по детски счастливой улыбкой. И как первая юная посетительница - абсолютно обнажена.
Что должен сделать нормальный, в меру воспитанный мужчина увидевший перед собой женщину в костюме Евы?
Артем торопливо поднялся и встал напротив, раздумывая, что делать дальше - протянуть руку для пожатия или достаточно просто кивка. В конце концов решил просто подождать, предоставив даме право первого хода.
-- Артем. - Он осторожно, словно боясь, что она исчезнет, пожал руку.
-- Присядем? - не дожидаясь ответа Энн грациозно села на траву, по турецки поджав ноги.
Немного помедлив он последовал ее примеру.
Странно наверное это выглядело со стороны. Голые мужчина и женщина сидящие друг напротив друга на фоне игрушечного леса. Хоть на обложку журнала мягкой эротики снимай.
-- У тебя наверное много вопросов? - Он машинально отметил какой у нее приятный голос. Высокий, теплый, очаровывающий. Вызывающий доверие. Наверное, так и было задумано.
-- Разумеется. Я могу спрашивать?
-- Конечно - Энн улыбнулась и следуя его недавнему примеру сорвала травинку.
-- Кто Вы? - И торопливо, глядя на насмешливо приподнятые брови, добавил - В смысле, я ... я понимаю, что вы не земляне. Так?
-- Так.
-- Тогда зачем?
Энн улыбнулась и сощурила глаз.
-- Ну в смысле, зачем все это? - Артем обвел вокруг рукой. - Эти декорации, это.. похищение?
-- А вы неплохо держитесь, Артем.
-- Спасибо, но...
-- Обычно существа вроде вас ведут себя более неадекватно.
-- А смысл дергаться? Полагаю, что вы все объясните.
-- Разумеется.
-- Кстати, а не могли бы вы пояснить вашу фразу насчет существ вроде меня? Я так понимаю, что по видимому я далеко не первый объект вашего внимания.
Энн кивнула.
- Конечно. Видите ли Артем. Мы довольно старая раса. Намного превосходящая вас в развитии. Такими вы, возможно, станете через пару тысяч лет.
Настало его время приподнимать бровь.
- Именно, что возможно. Каждая форма жизни идет своим путем и это не избежно. Вы не поверите насколько причудлив может быть разум и формы им принимаемые.
Артем улыбнулся - Ну в вашем случае Энн, разум принял довольно милую форму.
- Спасибо за комплимент. Однако, вынуждена разочаровать вас. Это тело не совсем мое. Точнее, я могу принять практически любую физическую форму. Просто нам показалось, что молодая особь противоположного вам пола наиболее удобный вариант для беседы.
- Забавно. А ваш настоящий облик?
- Зачем, Артем? Вам не приятна ваша собеседница? Считаете что, скажем зеленый осьминог, будет более приятным объектом общения?
-Хм. Зеленый осьминог?
Энн засмеялась.
- Полагаю, вы уловили аналогию. Просто мой реальный облик, вряд ли будет вам приятен. В лучшем случае, вы будете испытывать чувство дискомфорта.
- Согласен. Вопрос с обликом оставим в стороне. Можно еще вопрос?
- Разумеется.
Артем сорвал очередную травинку.
- И так. Вы значительно более развитая цивилизация. Допускаю, что даже сверхцивилизация, если использовать нашу, земную терминологию.
Энн молча кивнула.
- Остается вопрос? Зачем? Контакт? Попытка помочь братьям меньшим? Приобщить так сказать, дикарей в лоно цивилизации? И почему именно я?
Я не ученый, не политик. Господи, я всего лишь обычный программист, из самой заурядной фирмешки.
- Именно что обычный. Подумайте, Артем.
- Принцип среднего?
- Именно.
- Но это же глупо. Как можно судить по усредненной величине? А как же...
- Можно, поверьте. Да я понимаю, что вы хотите сказать. А как же выдающиеся ученые, гениальные поэты, художники. Но если вернуться к нашей аналогии с зеленым осьминогом... Согласитесь, что я вряд ли смогу искренне оценить ваши произведения исскуства. Как вы думаете, что для меня красиво, а что нет? Ваша музыка покажется мне не более чем набором гармоничных колебаний воздуха, режущей слух какофонией. Что же касается ваших ученых...
Энн развела руками.
- Да... Пожалуй понимаю.
- Предвосхищая следующий вопрос... Нас интересует человечество как вид.
Как органическая форма жизни со значительным потенциалом развития.
Да сейчас вы для нас, простите за формулировку, дикари. Но ведь и наши предки, когда то взяли в руки первую палку и высекли искру на траву. А что будет с вами через сто лет? Тысячу? В космос вы уже вышли. Расщепление ядра освоили. Такими темпами через пару столетий вы начнете первую волну галактической экспансии.
- И вас волнует, не представляем ли мы для вас угрозы. Так, Энн?
- Вы догадливы, Артем. Когда мы выбираем... -- Энн замялась - Объект для исследований, нас прежде всего интересует не произведения искусства а уровень агрессии.
- И что произойдет, если уровень агрессии окажется, с вашей точки зрения слишком высоким?
Она беспомощно развела руками.
Его голос упал до шепота.
- Неужели вот так ... в пыль. В грязь? Только из за того, что обезьяна кинула в вас камнем? Энн... Мы всего лишь дети по сравнению с вами. И за игру со спичками вы готовы оторвать ребенку голову?!
- Из злых детей могут вырасти злые взрослые, Артем. А вы... Вы очень злые дети. Постарайтесь нас понять.
- И вы готовы взять на себя роль богов, Энн?
Она покачала головой.
- Мы не боги, Артем и не стремимся ими становится. Поэтому и не занимаемся возвышением, используя вашу терминологию. Нельзя подменить одну культуру другой. Иначе это будет уже наша культура, наши ценности, наше мировозрение. От вас останется лишь оболочка. Внешний вид.
Артем молчал.
- А по поводу... по поводу пыли и грязи. Иногда просто нет выбора. Сегодня у обезьяны всего лишь камень, а завтра?
- И много раз в вас кидали камень, Энн?
Она промолчала.
- Неужели вы настолько боитесь будущего?
- Прощайте, Артем. Возращайтесь к себе.
Энн плавно поднялась на ноги. Стряхнула с коленки прилипший жухлый лист. Улыбнулась и исчезла.
Затем мир померк и для него.
Он стоял на пляже. Ленивые волны, освещенные лучами предзакатного солнца, облизывали гальку у его ног. Он отхлебнул из бутылки. Надо же, холодное. Опустил глаза, ловя взглядом часы. Помотал головой и посмотрел в небо на котором пока еще робкими светляками обозначились первые звезды.
Эх Энн, Энн. Какие же вы все таки еще в сущности дети. Дорвались до межзвезных полетов и уже сверцивилизация. Роль богов они не играют.
Артем вздохнул и еще раз отхлебнул. Посмотрел на опустевшую бутылку и аккуратно поставил ее на еще теплые камни. Добродушно посмотрел на материализовавшуюся рядом старушку, торопливо прибравшую бутылку. Сощурился на тусклый диск солнца на горизонте и потянулся, растягивая пространство и растворяясь в нем. До чего же сложно долго находится в физическом теле. Не то чтобы неприятно, все мы оттуда вышли, но все же.
Касание и окружающий мир замирает - пора сворачивать декорации. Исчезла старушка, неторопливо семенившая в сторону разогретой солнцем лавочки. Исчезла лавочка и пляж. Погасло солнце умершее много тысячелетий назад.
Последним усилием он убрал в небытие планету и потянулся во тьму, которая его окружала, нащупывая среди бриллиантового сияния звезд корабль Энн. Тот самый корабль, который он был вынужден ждать так утомительно долго. Если бы ты знала, как утомительно было вас ждать, плетущихся на световых скоростях и мнящих себя богами.
Мы тоже когда то были детьми Энн, глупыми, злыми и вздорными. Охраняющими свою песочницу от вторжения соседских малышей. Идущими исключительно своим путем к тому чтобы стать взрослыми. И только повзрослев, мы поняли простую истину. Он потянулся к набиравшему скорость кораблю. Главное - это никогда не торопиться с выводами.