- С ума сошёл?! Слезай немедленно! - заорал Франсуа.
В этот момент Флориан покачнулся и беспомощно вскинул руки. Каким-то чудом ему удалось удержать равновесие, однако я ни на секунду не расслабился: он замер в очень опасной позе. Ещё немного, и он полетит вниз с третьего этажа!
Франсуа выругался. Так грязно, что я такого даже от Ренара никогда не слышал.
Я ждал фатальную развязку как нечто неминуемое. У меня не было ни единого сомнения в том, что благополучно эта история не может закончиться. Мальчик либо спрыгнет добровольно, либо просто упадёт.
Но я не мог с этим смириться!
- Флориан, я понимаю, ты чем-то сильно расстроен... - я был в таком отчаянии, что с трудом подбирал слова. - Тебе кажется, что никто тебя не понимает. Может, ты на кого-то обижен... Слезь оттуда! Слезь, и мы с тобой поговорим!
Я не знал, что делать. Будь я на месте Флориана, то не слез бы даже при большом желании. Я бы свалился при малейшей попытке пошевелиться.
Флориан медленно пригнулся и, придерживаясь за перила, забрался обратно на балкон. Я хотел окликнуть его, но он зашёл в комнату.
- Вот паршивец, - выдохнул Франсуа. - Как будто не в первый раз так делает. Уж от кого, а от него я не ожидал подобного! Даже Катрин в своих суицидальных спектаклях так собой не рисковала. Она всегда ограничивалась слезами и прощальными записками в духе: "В моей смерти прошу винить злостного Франсуа де Левена, укравшего моё сердце".
- С ним надо поговорить.
- Думаешь, это будет педагогично?
- Я думаю только о том, что он сейчас в большой опасности.
- Чёрт! Тогда что мы стоим?!
Франсуа если что-то делает, то только с размахом! Он тут же рванул с места, и мне ничего не оставалось как последовать за ним.
Нам не стоило поступать так опрометчиво. Своей беготнёй по особняку мы могли запросто посеять панику среди гостей и прислуги. К счастью, мы напугали всего одного лакея, который не погнался за нами. Перепрыгивая через ступеньки, мы вбежали на третий этаж.
Я запыхался. В висках бил пульс.
- Он должен быть где-то здесь, - Франсуа уверенно направился в правое крыло.
"Твой друг идёт не туда. Скажешь ему об этом? Медлить нельзя, иначе будет поздно", - я услышал издевательский шёпот Филдвика.
У меня сердце сжалось от мысли, что мальчик уже лежит под чёртовым балконом.
Франсуа безуспешно звал Флориана, дёргал за ручки все попадающиеся на его пути двери, заглядывал в комнаты. Мне было больно на него смотреть.
- Его здесь нет, - сказал я.
Франсуа остановился.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил он.
Я пожал плечами. А что я мог ему ответить? Я ведь по сути понятия не имел, где искать мальчика.
Я попробовал обратиться к Филдвику.
"Что ты сделал с Флорианом? Где он?"
"А ты глупец. Вместо того чтобы сбежать, ты хочешь спасти мальчишку. К чему это геройство? Знай, вкус твоей крови мне нравится гораздо больше. Так просто ты от меня не отделаешься".
- Где он? - повторил я вслух.
"Поищи на втором этаже. Может, застанешь его живым".
Это могло быть чем угодно. Обманом. Ловушкой. Но было некогда размышлять.
Я побежал на лестницу.
- Роберт, ты куда? Что случилось? - крикнул мне вдогонку Франсуа.
Проигнорировав его, я спустился на второй этаж и тут же растерялся. Куда идти? В какое крыло? Дом графа очень большой, а Флориан может быть где угодно. Я прислушался, но без толку: снизу приглушённо доносилась легкомысленная мелодия.
Я наугад бросился в левое крыло.
"Ты совсем близко".
- Флориан, где ты? - я вцепился в холодную позолоченную ручку, но она не поддалась. Кинулся к следующей двери.
"Наивный. Думаешь, он отзовётся? Его дыхание такое слабое... Ты опоздаешь".
- Нет! - рявкнул я.
Шёпот Филдвика и музыка Катрин сводили меня с ума. А мне нужно было сосредоточиться и найти Флориана. Непременно живым.
Я открыл дверь и не без страха зашёл внутрь. Я был готов встретиться лицом к лицу с вампиром.
В комнате не горел свет. В полумраке я разглядел очертания книжного шкафа, большого глобуса и бюста на высокой подставке. Стоило мне подумать, что нужно продолжить поиски в другом месте, как вдруг я заметил Флориана. Он лежал на письменном столе, словно заснул. Я сам несколько раз дремал прямо за столом, но вряд ли Флориан переутомился от бумажной работы. Он же только что демонстрировал акробатические этюды на перилах балкона!
- Что с тобой? Ты жив? - я подскочил к столу и обомлел.
Под мальчиком темнело подозрительное пятно. Подбираясь к краю, оно неравномерно расползлось по столешнице.
Музыка стихла, и публика разразилась неистовыми аплодисментами. На душе стало мерзко от циничного контраста.
Я негромко выругался и взял Флориана за руку, чтобы прощупать пульс. Мою ладонь обожгла его кровь.
- Роберт! Роберт!
В кабинет вбежал Франсуа.
- Срочно нужен доктор! - воскликнул я. - Он весь в крови!
Франсуа ахнул.
- Господи! - он прижался спиной к дверному косяку. - Опять!
Я сразу понял, что он имел в виду. Всего пару дней назад на месте Флориана был я.
Отвратительное ощущение. Липкое, давящее. Я тщательно вымыл руки, но что-то мне подсказывало, что этого недостаточно. Вина лежала на мне. Из-за меня пострадал ни в чём неповинный человек. Я себя никогда не прощу, если Флориан умрёт.
Граф умолял нас ни коим образом не распространяться о случившемся. "Никто не должен знать, что мой сын самоубийца. Не позорьте мальчика".
Филдвик не приставал со злорадными репликами. Наверное, он решил, что с меня хватит и Франсуа.
- Ума не приложу, как он мог так поступить, - в который раз повторил мой друг. - Он же не стал тогда прыгать, скорее всего, испугался. Но зачем он взял нож? Вскрывать себе вены должно быть дьявольски больно. Оба запястья перерезал! А он, знаешь, какой неженка! В прошлом году он чуть в обморок не грохнулся, когда я при нём порезал палец вот таким же ножом для конвертов.
Я вытер руки полотенцем и чуть не чертыхнулся, заметив кровь на манжетах.
- Значит, на него напали, - вздохнул я.
- Я бы с удовольствием в это поверил, только Флориан ведь устроил сцену на балконе. Ты же сам видел! Ох, напрасно я тогда не поговорил с ним. Вдруг он на меня обиделся?
- Не вини себя.
- Но что-то же вынудило его...
- Да, "что-то", но не ты.
Я хотел смыть кровь с одежды, но вовремя одумался. Только бы рукава зря намочил.
Мы вышли в коридор.
- Ты не вспомнил, что было той ночью? - некстати спросил Франсуа. - На тебя, похоже, действительно напали.
- Нет, я ничего не помню.
- А ты мне случайно не врёшь?
- Мы обещали друг другу не врать, - выкрутился я.
- Прости, не хотел тебя обидеть.
Рядом приоткрылась дверь, и из-за неё выглянула заплаканная Амандин.
- Пожалуйста, не уходите, мне нужно вам кое-что... - звонкий голосок девочки заглушил пронзительный визг:
- Господи-Иисусе! Куда вы в таком виде, не пущу!
Амандин пискнула, как будто её кто-то схватил с намерением затащить обратно.
Пока я пытался разобраться в ситуации, Франсуа приступил к действиям. Он дёрнул на себя дверь, и мы увидели Амандин, одетую лишь в корсет и нижнюю юбку. Пожилая гувернантка нечленораздельно взвизгнула и отцепилась от подопечной.
- Как вам не стыдно, молодые люди, - зашипела прислуга, укутывая Амандин в свою шаль. - Врываться в покои невинной девушки! Я позову на помощь!
Я уже открыл рот, чтобы извиниться, но Франсуа меня опередил.
- Поверьте, у нас и в мыслях не было причинить вред этому прелестному созданию.
Но нас смерили таким взглядом, словно мы были похожи на бандитов с большой дороги.
- Мари, пожалуйста, принесите мне чай, - натянуто произнесла Амандин.
- Конечно, госпожа, - сказала Мари, - только сначала избавлю вас от общества...
- Мне нужно поговорить со своими друзьями. Наедине.
- Так нельзя! Что скажет ваша матушка?!
- Вы можете сколько угодно сомневаться в нашей порядочности, - встрял Франсуа, - однако же не забывайте о своих прямых обязанностях. Вас вежливо попросили принести чай, а вы до сих пор стоите на месте. И её матушка, если вы ещё не заметили, во Франции, за тысячи миль отсюда.
С явной неохотой Мари вышла из комнаты. Чувствую, если бы не её статус, она бы накинулась на нас с кулаками, чтобы мы не приближались к девочке.
- П-прошу вас, проходите, - Амандин стыдливо опустила глаза и мелкими шажками приблизилась к белому туалетному столику.
Я вошёл следом за Франсуа. Признаться честно, мне было почти так же неудобно, когда Хедвика появилась передо мной в ванной комнате. Даже несмотря на необходимость, мне было трудно оправдать вторжение в личное пространство маленькой женщины. Навязчивые цветочные узоры, бесчисленные статуэтки в виде ангелочков и пастушек с овечками и вечернее платье, брошенное на кровати, открыто говорили о том, что мужчинам здесь не рады.
Амандин села на пуф и поплотней закуталась в шаль.
- Пожалуйста, не подумайте, что я испорченная... - она вздохнула настолько глубоко, насколько ей позволял корсет. - Просто Флориан... Папа сказал, что это вы его нашли.
- Да, - кивнул Франсуа.
- Он не мог этого сделать.
- Конечно, не мог.
Амандин отреагировала на его ласковый тон неожиданно резко.
- Не нужно со мной разговаривать, как с младенцем! Ты говоришь: "конечно, не мог", а сам думаешь, что он... что он...
Задыхаясь, она повернулась к зеркалу в резной раме в виде венка из роз. Нервно пошарила рукой по столешнице.
Франсуа достал из кармана платок.
- Амандин, я не спешу с выводами. Мы с Робертом хотим понять, что произошло на самом деле.
Девочка нерешительно взяла у него платок, который тут же смяла, так и не поднеся к лицу.
- У вас же с Флорианом нет тайн друг от друга, - продолжал Франсуа. - Скажи, тебе известно, почему он верил, будто Катрин задумала меня убить?
- Потому что она способна на это. Я вас позвала к себе, чтобы рассказать кое о чём.
Мы с Франсуа переглянулись. Возможно, опасения близнецов не беспочвенны, но не Катрин же пыталась убить Флориана!
- Когда мы приехали в Прагу, дом ещё не был до конца приведён в порядок. Папа и не рассчитывал, что всё будет готово в срок, поэтому нам пришлось погостить у его друзей в Крумлове, - Амандин говорила немножко отрывисто, словно сдерживала слёзы. - Вот там всё и началось. Катрин всегда была себе на уме, но теперь она стала по-настоящему странной. Она вновь загорелась желанием играть! А ведь когда-то она велела избавиться от рояля, чтобы он не напоминал ей о былом успехе. Она считала, что больше никогда не будет играть так, как в детстве.
- Похоже на очередной её каприз, - хмыкнул Франсуа.
- Мы с Флорианом тоже сначала так подумали. Только она теперь и вправду играет так, что папа снова ей гордится. Он даже стал уделять ей больше внимания, чем обычно.
Амандин замолчала и промокнула глаза платком.
- Да, Катрин сегодня играла недурно, - с сожалением сказал Франсуа. - Но я не пойму, что в этом странного? Может, она просто прекратила упиваться своей гордыней и всерьёз занялась музыкой, как раньше. И почему вы с Флорианом решили, что она убийца?
- Потому что она на наших глазах убила человека.
Это прозвучало из её уст почти так же, как грубое ругательство. Возникла неловкая пауза.
- Убила? - переспросил я.
- То есть лишила жизни? - удивился Франсуа.
Бедняжка Амандин всхлипнула.
- Папа нам не поверил. Он сказал, что мы завидуем таланту Катрин, и поэтому пытаемся её очернить.
Не буду лукавить - я запутался. Я так сосредоточился на Филдвике, что мне было трудно представить кого-нибудь другого, способного на злодейство.
- Пожалуйста, успокойся и расскажи об этом поподробней, - мягко попросил Франсуа. - Я до сих пор ничего не понимаю.
Девочка кивнула.
- Перед отъездом из Крумлова Катрин приготовила сюрприз для папиных друзей и их гостей. Она сыграла собственную сонату, хотя до этого никогда ничего не сочиняла. Сказала, что её вдохновила безответная любовь...
Я ожидал услышать от Франсуа какую-нибудь колкость, но он благоразумно промолчал.
- Её соната оказалась чудесной. Все были в восхищении и не скрывали этого. Я даже не помню, чтобы меня раньше так трогала музыка, - Амандин сильней сжала измятый платок. - Но потом произошло ужасное. Когда Катрин доиграла до конца, один молодой человек вдруг потерял сознание и... и умер.
- Кошмар! Граф нам ничего такого не рассказывал! - ужаснулся Франсуа.
Я тоже был немало поражён услышанным, однако отнёсся к этому весьма скептически. Ангелочки действительно могли завидовать старшей сестре. Не зря же Амандин упомянула, что та вновь стала любимицей их отца. Бесспорно, Катрин очень талантлива, и это у многих вызывает искреннее восхищение. А в близнецах, по словам Франсуа, нет ничего особенного, кроме бескрайней наивности и доброты. И то Катрин считает, что они лицемерят. Мне же, как человеку постороннему, оставалось только гадать, подхалимы они или фантазёры?
- Возможно, это просто трагическое совпадение, - осторожно предположил я.
Франсуа посмотрел на меня как на последнего зануду.
- А вдруг этот несчастный и был её возлюбленным? Может, он просто не перенёс такого удара.
- Они не знали друг друга, - Амандин как бы приободрилась от его поддержки. Даже её голос перестал дрожать. - А вот англичанин, ей как раз приглянулся. Да и он вроде к ней благосклонен...
- Ты имеешь в виду Филдвика? - перебил я её.
- Да. Вы с ним уже знакомы?
Франсуа нахмурился.
- Мне он сразу не понравился. Напыщенный шарлатан. Как он вообще оказался в вашем доме?
- Мы встретили его в Крумлове. Папа с ним быстро подружился и пригласил в гости. Мы с Флорианом надеялись, что он не воспользуется приглашением, только напрасно. Вчера вдруг объявился, хотя мы уже успели его забыть. Но не о нём речь, - Амандин дёрнула плечом, поправляя шаль. - Катрин до сих пор злится на тебя. Ты бы слышал, как она возмущалась, когда узнала, что ты с другом придёшь к нам на вечер!
У меня уже не было сил её слушать. Конечно, Амандин переживала из-за брата, и ей было необходимо выговориться. Но я не верил в то, что Катрин своей музыкой убила совершенно незнакомого парня. Вдобавок мне до безумия хотелось спать.
- И всё-таки есть в её музыке что-то такое... - прикрыв глаза, медленно произнёс Франсуа.
Я лишь вздохнул. Нет ничего сверхъестественного в музыке Катрин. Если что-то и задело тогда Франсуа, то только гипноз Филдвика.
Выслушав меня, Андрей приподнял очки и потёр переносицу. Наверное, он в тот момент думал о том, что зря со мной связался. Жил он себе спокойно, пока я не свалился ему на голову с кучей проблем. Сначала вынудил его разбираться со своими трофеями, а теперь ещё и жалуюсь на преследующего меня вампира.
- Я бы на вашем месте посмотрел на ситуацию с разных сторон, - сказал Андрей, - вы же зациклились на одной версии. А тот, кто не умеет широко мыслить, уязвим. Пока вы ожидаете удара спереди, к вам подкрадутся сзади. Понимаете?
- Понимаю. Но я не знаю, что мне делать. Даже и подумать боюсь, что для меня готовит Филдвик.
- Ваш Филдвик хоть и импровизатор, на самом деле не такой уж и непредсказуемый. Вампиры, которые любят играть с едой, в большинстве своём не отличаются особой изобретательностью. Вас пригласили на спиритический сеанс? Держу пари, он расправится с вами, свалив вину на агрессивного духа из потустороннего мира. Или сначала, для большего трагизма, его жертвами станут ваши друзья, а под конец и вы сами. Печальный исход, как ни крути.
По телу пробежал колючий холодок. За последнее время я уже несколько раз прощался с жизнью, но привыкнуть к мысли о скорой смерти всё равно было невозможно.
- Граф, наверное, кретин, раз не отменил этот сеанс, - подала голос Хедвика. Во время нашего с Андреем разговора она сидела на кушетке и не вмешивалась. - Его ребёнок чуть не умер, а у него развлечения на уме.
Андрей встал с горы книг, наваленных у стены.
- Вполне вероятно, что Филдвик и ему затуманил разум. Однако я не знаю графа лично, поэтому не могу однозначно что-либо утверждать, - он подошёл к пыльному угловому шкафу и с жутким скрипом открыл его. - Посмотрим, что у меня есть против вампиров. Я вообще-то никому не показываю свою скромную коллекцию, но ради такого случая... Да вы не стесняйтесь. Идите сюда.
И не подозревал, что у него там может лежать что-то ещё, кроме книг.
Я послушно заглянул в шкаф. Похоже, Андрей мало того, что никому не показывает его содержимое, так ещё и сам редко о нём вспоминает. От вида плотного слоя пыли у меня засвербело в носу.
Разорвав старую паутину, Андрей достал небольшой мешок. В нём что-то звонко постукивало.
- Угадайте, что внутри?
- Неужели кости вампира?! - опешил я.
Лучше бы я ответил, что понятия не имею, или бы просто промолчал. На необразованных дикарей смотрят с большей снисходительностью.
- И как Филдвик ещё от вас не свихнулся? Вам в голову порой приходят поразительно дурацкие мысли. Хотя я вас понимаю. Гораздо приятней думать о мёртвом враге, чем о способах его уничтожения. Ладно, не буду вас томить.
Андрей продемонстрировал обтёсанную деревяшку с тёмным заострённым концом.
- Осиновый кол, - сказал он с гордостью. - Видите, на нём ещё есть кровь.
- Им убили вампира?!
- Нет. Кровь человеческая. Да что вы так бледнеете? Кол вонзили в мертвеца, потому что его по ошибке приняли за вампира. Я в этом уверен, потому что кровь настоящих вампиров имеет свойство со временем испаряться.
- То есть эта штука бесполезна?
- Ну, почему же? Убить вампира осиновым колом вполне возможно. Главное, чтобы кол был действительно из осины... Ах, да, - Андрей вытащил из мешка небольшой, но с виду увесистый молот. - Кол лучше вбивать вот этим. И естественно, когда жертва спит и ни о чём не подозревает.
От его слов мне стало совсем тоскливо. Я всего лишь на секунду представил, как нависаю над Филдвиком с колом и молотом, но и этого хватило, чтобы убедиться в несостоятельности этой затеи. Чтобы ещё больше не расстраиваться, я не стал углубляться в детали.
- Да я ни за что не смогу так сделать, - в отчаянии сказал я. - Я же такой трус.
Андрей переменился в лице. Его как будто что-то разозлило.
- Никогда, запомните, никогда не принижайте себя, - он так пристально смотрел мне в глаза, что я боялся моргнуть. - Вы способны на многое, и вы уже это доказали делом. Разрыли могилу, уехали в другую страну, погнавшись за призрачной надеждой. Не ради низменных корыстных целей. Вами двигало желание узнать правду, пускай и горькую. Вы рискнули многим для того, чтобы понять, кто вы. После всего этого вы не имеете права называть себя трусом.
Я отвёл взгляд. Речь Андрея мне не воодушевила, наоборот. Я решил закрыть эту тему:
- Ясно.
- Нет, пока вам ничего не ясно. Вы должны это осознать, а не бездумно отмахиваться от моих нравоучений.
Хедвика вовремя пришла мне на помощь.
- Андрей, твои нравоучения его не спасут от гибели. Посоветовал бы что-нибудь действительно дельное. И лучше что-нибудь более компактное, чем эти деревяшки. Толку от храбрости, если ему сил не хватит, чтобы с ними управиться?
- Спорить не буду, ты всегда права, - Андрей отложил в сторону мешок. - У меня ещё есть экстракты чеснока и серебра. Для вампиров это смертельный яд, только вот его нельзя просто так подсунуть: они живо учуют отраву.
Я заприметил обшарпанную коробку с вырезанными на ней крестами.
- А как насчёт распятий?
- О, здесь тоже есть нюансы.
Андрей навесу открыл коробку. В ней по формочкам были разложены флаконы с мутным содержимым, бархатные мешочки и пара потемневших распятий. В центре располагалась Библия в ветхой обложке.
- Распятие может быть сильным оберегом, но рассчитывать только на него не стоит. Вампиров отпугивает не крест, а вера. Они не ходят в храмы, не из-за обилия религиозной атрибутики, а из-за того, что эти места намоленные.
Я не выдержал и, без спроса взяв один флакон, поднёс его к свету. В бесцветной жидкости плавал осадок.
- Это что - святая вода?!
- Сами же видите, что нет, - сердито ответил Андрей. - Вот жулики! Я ещё понимаю, когда вместо священной земли обычную насыпают, но подсунуть вместо святой воды содержимое ближайшей лужи... Никому верить нельзя. Не удивлюсь, если мои серебряные пули не из серебра.
- Как можно наживаться на таком...
- Если совести нет, можно на чём угодно наживаться. Ваш дед, кстати, сам промышлял подобными вещами. Притворялся охотником на нечисть и за деньги вбивал колы в трупы на радость мнительных невежд.
- Господи!
- Вот-вот. Очень жаль, что кроме "Pater noster" вы на латыни ничего не знаете. В дневнике много всего любопытного. Неприятно, что почерк неряшливый, местами откровенно неразборчивый. Прочитал я далеко не всё, но по диагонали проглядел...
- Ты что-то говорил про серебряные пули, - перебила его Хедвика.
- Да, они у меня есть. Только здесь получается как с колом.
- Вампир не даст в себя выстрелить? - уточнил я.
- Абсолютно верно, - Андрей положил коробку назад и стал протирать испачканные руки платком. - Неподготовленный человек практически не имеет шансов в одиночку расправиться с вампиром. Обычно действуют группами и всегда, когда вампир беззащитен, то есть пока он спит. Иначе охотник становится добычей. Причём растерзанной и съеденной.
Хедвика хмыкнула.
- Мда, ребята. Нам даже команду не из кого собирать. Роберт обязательно сделает что-нибудь не так, от тебя помощи не дождёшься, а одна я не пойду. Зачаровать вампира гораздо сложнее, чем человека.
Я даже не обиделся на её нахальное заявление. От меня толку точно не будет, а Андрей занял позицию созерцателя. Да и я бы ни за что не отпустил Хедвику одну.
- По-моему, всё это бесполезно, - нехотя предположил я.
Андрей послал мне ещё один укоризненный взгляд.
- Что за упаднические настроения? Ещё не всё потеряно. Начинайте уже мыслить широко! Если невозможно применить стандартные способы, нужно проявить немного смекалки.
Я ничего не ответил. Его советы, может быть, и ценные, но уж очень абстрактные. Хотя чего ожидать от человека, который теорию предпочитает практике?
Или я слишком многого хочу от других? Почему я должен перекладывать свои проблемы на чужие плечи? Надо же, в конце концов, самому что-нибудь придумать.
- У нас есть рука славы, - выдавил я из себя после напряжённой паузы.
Мне до сих пор было трудно свыкнуться с таким своеобразным наследством. Я еле скрывал отвращение.
Зато Андрей заметно повеселел.
- Очень хорошо, что мне не пришлось вам подсказывать! - с этими словами он снял с каминной полки чёрный свёрток. Быстро и аккуратно развернул ткань с корявой руки.
Его радостная улыбка казалась мне неуместной. Даже принуждённой, как будто он через силу пытался разрядить атмосферу.
Хедвика нетерпеливо подошла к нему и взяла коробок спичек.
- Один палец, - подсказал Андрей.
Как только Хедвика поднесла горящую спичку к коричневому мизинцу, рука славы вспыхнула. Все пальцы по очереди неторопливо распрямились.
Какая же она всё-таки гадкая. Как живая, зараза...
- Берите, - Андрей сунул мне её под нос, - сейчас не до брезгливости. Представьте, что если вы её не возьмёте, то очень скоро от вас и руки не останется.
После такого "обнадёживающего" совета пришлось сдаться.
На ощупь в руке славы не было ничего ужасного. Сухая, жёсткая, изборождённая морщинами. С закрытыми глазами её можно было легко принять за ветку старого дерева. Но мне было не по душе от того, что это часть человеческого тела, и к тому же атрибут чёрной магии.
Андрей словно не замечал моего замешательства.
- Надеюсь, вы к ней уже привыкли? Посмотрим. Откройте шкаф... Нет, не рукой. В смысле, рукой, но не своей... То есть она, конечно, ваша...Не вынуждайте меня ругаться при даме! А теперь что вы замерли, как изваяние?
- Я не умею этим пользоваться.
- Вы сказали "не умею", а подразумевали "не хочу". Рука славы быстро улавливает мысленные приказы. Вы не хотите открывать шкаф с помощью магии, поэтому он до сих пор закрыт.
С тихим стоном Хедвика прижала ладонь к лицу.
- Какой упрямый, - пробормотала она. - Он умрёт, а будет отстаивать свои принципы до последнего вздоха.
Одно слово - женщины! Почему они такие непостоянные?
- Ты же сама говорила, что этой штукой нельзя пользоваться, - огрызнулся я.
Хедвика не подхватила агрессивный тон. Она скрестила руки на груди и приблизилась ко мне на пару шагов.
- Да, с чёрной магией лучше не иметь дела. Она приносит боль и развращает души. Ты же хочешь не этого. Так что можно рискнуть победить зло его же оружием.
Не успел я что-либо ответить, как Андрей выхватил у меня руку славы. Если бы не моё положении будущей жертвы кровососущей твари, я бы запросто подарил ему эту дрянь. Радуется ей, как ребёнок.
Не говоря ни слова, он направил руку славы в сторону Хедвики. Девушка вдруг закрыла глаза, пошатнулась, запрокинув голову...
Если бы я её не подхватил, она бы упала на пол.
- Хедвика! - придерживая её, я опустился на колени.
Я был одновременно удивлён и напуган. Что случилось с Хедвикой? Почему Андрей так подло поступил?
- Зачем?.. - только и смог выговорить я.
- Так нужно, - его голос прозвучал не особо дружелюбно.
В его глазах не было ни капли растерянности или смущения. От него веяло таким ледяным равнодушием, что я просто не узнавал в нём эксцентричного книголюба. Передо мной стоял совсем другой человек.
Я не скрывал негодования.
- Это сонные чары? Снимите их немедленно!
- Ваше противостояние тёмным силам достойно уважения. Надеюсь, вы меня не разочаруете.
- Погодите, что это ещё за фарс?
- Обсудим всё после. Ваша очередь ненадолго отправиться в страну Морфея.
Он направил руку славы на меня.
Чёрт побери! Опять это ощущение ловушки. Я как будто снова бегаю по ночному кладбищу от Филдвика!
Мысли стали куда-то исчезать. С каждым мгновением было трудней балансировать на грани сна и реальности. Я осознавал, что уже лежу на полу, бесстыдно прижимая к себе Хедвику, но не мог сопротивляться.
"Чёртово колдовство".
Не знаю, успел ли я произнести это вслух.
Неаккуратные горы книг. Истрёпанные разваливающиеся тома с тупыми уголками соседствовали с новейшими изданиями, от которых доносился тонкий запах типографской краски. Они были везде, даже под ногами. Надо мной так же смыкались книги. Многие имена и названия были мне знакомы. Особенно часто мне на глаза попадались французские авторы. Дидро, Вольтер, Руссо...
Казалось, я плутал по этому странному лабиринту целую вечность. Спотыкался, пару раз едва не застрял.
- Андрей! Андрей! - от крика у меня саднило горло.
Я должен был его найти. Во что бы то ни стало.
- Андрей!!!
Я поскользнулся и упал, выставив руки перед собой. Так нелепо отбил ладони.