Кранц Михаил. Кровь Волка

КРОВЬ ВОЛКА

...отсюда свой род

исполины ведут,

оттого мы жестоки.

"Старшая Эдда"

Пещера в сердце горы, прохладная и сухая, огромная, как чертоги самих богов, служила надежной защитой от вечного света снаружи. Вход укрывали сплетения дикого винограда, плюща и хмеля, да и не нашлось бы любопытных глаз, чтобы хоть на миг вглядеться во мрак.

Лежа на плече мужчины, Лив тонкими пальцами гладила его спутавшиеся волосы, водила узкой ладонью по холмикам лениво расслабленных мускулов, как бы невзначай касалась лица... В ее движениях не было страсти - лишь детское мимолетное любопытство, будто она видела мужчину впервые. Ливтрасир заворчал и медленно повернулся на бок, надеясь, что Лив наконец успокоится.

- Догоняй! - крикнула девушка, так и не наигравшись вдоволь.

Брызги воды из пригоршни - чистой, холодной воды ручья, бежавшего мимо входа в пещеру, - прогнали остатки сна. Ливтрасир устремился следом, навстречу лазоревому сиянию, так мало похожему на прежнее солнце. Прыгая в высокие пряные травы, срывая на бегу диковинные плоды... Вечный день, вечное лето - достойная награда за все, что пришлось пережить! И лишь иногда будто черная громовая туча тревожит заветный покой. Это возвращается память.

* * *

Когда морская волна поднялась до звезд и твердь пошатнулась от чудовищного удара, лишь длинный, как мол, извилистый берег фьорда мог защитить уцелевших. Он и она - совсем еще дети, - укрылись от жгучего ливня под нависшей скалой. Едкая кровь Мирового Змея била фонтаном в небо, падала и смрадно дымилась вокруг, грозя прожечь камень.

Снова взревел, метнулся зверем бешеный вал - это рухнул в пучину могучий Тор, едва не выплеснув море. Боги и великаны бродили вокруг, поражая друг друга насмерть, необозримые, как сам этот мир. Гибель, которую ни увидеть, ни толком понять - разве что-то бывает страшнее?

Девочка плакала, дрожа всем телом, нагим, исцарапанным в кровь о шероховатый гранит. В словах утешения не было смысла - речь заглушал грохот битвы. Внезапно завыл Фенрир-Волк, словно каждая трещина, каждая щель в истерзанной, опустошенной земле посылала небу проклятья. Но мальчик не испугался. Он обнял спутницу, пытаясь прогнать ее страх, и вдруг будто лава огненных гор потекла по жилам.

На миг он забыл обо всем, что выло, рычало, лязгало, сражалось и падало мертвым. Странный запах чужого, близкого тела, дразня, щекотал ноздри. Гладкая кожа казалась шелковой от поднятых в страхе крохотных волосков. Истома, сладкая и тревожная, ради которой стоило умереть и отчаянно хотелось жить - такого с ним не было прежде. И не бывало после того, как невесть откуда взявшийся колдовской туман надежно спрятал двоих, выживших в хаосе Рагнарека.

* * *

Вырвавшись из плена воспоминаний, Ливтрасир с тревогой огляделся вокруг. Он не мог понять, как попал в это странное, незнакомое место. Шумевшей повсюду травы здесь не было и в помине, деревья утратили прежнюю стать и будто в испуге стлались корявыми сучьями у подножия скальной гряды. Молчали птицы, и даже вода в ручьях не звенела, а тихо, почти неслышно о чем-то шептала самой себе.

Казалось, бояться глупо - в этом рожденном заново мире давно не осталось ни хищных зверей, ни врагов. Но куда исчезла бежавшая впереди Лив?

- Отпусти, больно! - крик девушки вдруг донесся откуда-то сверху.

Ливтрасир вскинул голову. То, что он принял сперва за покрытую мхом скалу, вдруг медленно, с низким гулом двинулось в его сторону. Ожили, вытянулись вперед длинные, как ветви старого дерева, руки. В ладонях пойманной птицей замерла испуганная Лив. Наверняка узнала того, чьей силе противиться бесполезно.

Видар, Молчаливый! Больше никто из асов не уцелел в битве. Вместе с Бальдром, что вернулся из мертвых, он правит новым, счастливым миром. Это его мощь одолела Волка, разорвав мерзкую тварь надвое. Но Лив... За что, справедливый и мудрый бог? Достаточно чуть сильнее сжать эти страшные, узловатые пальцы - и все будет кончено!

- Уходите, - на удивление слабым, надтреснутым голосом произнес Видар - быть может, первое слово за сотни лет.

И опустил добычу на землю.

* * *

Даже в уютной пещере, на мягком ковре из мха Лив никак не могла унять слезы.

- Не бойся! - твердил Ливтрасир. - Ведь Молчаливый не причинил тебе никакого вреда. Нам просто не дозволяют ходить, где не следует - для нашей же пользы. Откуда мы знаем, что там, за стеною скал? Еще, чего доброго, забредем в Нифльхель, царство мертвых! Чем тебе плохо в нынешнем мире, где смерти, хвала богам, вовсе нет?

- Я видела смерть, здесь, в пещере, - неожиданно голос девушки стал спокойным и ровным. - Однажды, давно, когда еще не привыкла жить в темноте. Я заплутала и долго шла по какому-то коридору, а впереди мерцал странный огонь...

- О чем ты?

- В конце концов я очутилась в крохотной, закопченной нише. Повсюду валялись ножницы, мотки, разбитые прялки... У стены еще тлел очаг, и было светло - достаточно, чтобы разглядеть трех женщин возле сохнущей лужи. Мертвых. Можешь проверить, если найдешь! - голос вновь дрогнул, и плач был похож на злорадный смех.

- Это всего лишь норны, - поспешил успокоить девушку Ливтрасир. - Урд и Верданди пряли для смертных нити прошлого и настоящего, а Скульд из них сплетала судьбу. Но время застыло, высох священный источник, и норнам стало незачем жить.

- А мы будем жить вечно?

- Еще бы, глупышка! Здесь нет ни вчера, ни завтра - а значит, не бывает и старости. Нет хищников, нет убийц - только птахи, цветы, да плоды без косточек, сами падают с ветки в рот...

- Но разве тебе не кажется, будто мы многое потеряли?

- Что именно? - пробормотал Ливтрасир.

Он уже засыпал, как всегда отвернувшись к стене.

* * *

Ливтрасир мог проснуться поздно, слишком поздно, если бы не ужасный грохот, потрясший мир. Дрожали и осыпались гранитные своды, тяжелая глыба упала не дальше, чем в трех шагах... Но хуже всего - Лив не было рядом!

Выскочив из пещеры, Ливтрасир долго бежал на звук - нарастающий, грозный, - хоть ужас требовал повернуть прочь, укрыться за дальним, выпуклым горизонтом, исчезнуть! Но в кровь разбитые ноги будто сами собой несли тело вперед.

Предчувствие не обмануло его. Лив медленно, пядь за пядью, карабкалась на скалу, охваченную, словно тисками, корнями-жилами рук Видара. Камень едва держался, огромные, покрытые сетью трещин куски падали и с диким громом неслись в долину. Еще немного - и крепкий гранит зашатается, как яблоня, с которой трясут плоды. Но Лив не могло испугать даже это. Она все еще оставалась ребенком - упрямым, не терпящим слова "нельзя".

Бог-защитник готов был любой ценой остановить беглянку у запретной черты. Убить дерзкую, если не будет иного выбора! Ливтрасир понял это, когда скала содрогнулась и треснула пополам, едва не сбросив девушку вниз.

Рука исполина шарила в поисках Лив, застрявшей в расщелине. Лишь на мгновение Молчаливый Ас обернулся, чтобы прихлопнуть нового противника будто муху. И Ливтрасир уже был готов превратиться в пыль, исчезнуть, но вдруг...

Сквозь пелену судорожно мигавших век глаза с трудом разглядели, как Лив метнулась из каменного мешка прямо к вершине. Заметил это и Видар. Колени его подломились, и он беззвучно осел в гранитное крошево, распластавшись, как большая тряпичная кукла.

Ливтрасир чувствовал: с гребня скалы девушка вдруг увидела нечто глубоко тайное и запретное. И этим лишила хранителя тайны всякого смысла жить. Так гибнет муравей, потеряв свой дом. Или пчела, утратив в атаке жало.

Превозмогая усталость, Ливтрасир быстро поднялся вслед.

* * *

Двое, взявшись за руки, стояли на краю мира. Черная пустота, открытая взгляду с вершины, притягивала и пугала, как ничто и никогда прежде. Даже тягостный мрак Нифльхель, подземного царства, едва ли мог бы сравниться с ней. Тьма то рассеивалась, то сгущалась и быстро шла чередою волн, накатывая без единого звука. И узким, разбитым в шторм берегом обрывалась в бездну земная твердь - крохотный остров посреди темного океана.

Видно было, как на дальнем краю откололся и канул в небытие клочок суши. Скалы, что вздымались за ним, уцелели, отбросили гибельный вал. Но разве могут они до конца выдержать натиск? А хаос возьмет свое, когда придет срок.

- Это судьба, - сильный, красивый голос легко проникал в сердце. - Мир обречен, но гибель наступит не скоро. Впереди еще много счастливых мгновений - больше, чем в небе звезд.

Ливтрасир тщетно пытался вспомнить, когда в последний раз видел звезды. Уж точно не здесь, под ослепительно ярким лазоревым куполом! Теперь сияние стало ближе, окутало с головы до ног. Повернувшись на голос, Ливтрасир наконец увидел источник небесного света.

Смотреть на Бальдра можно было лишь краем глаза, из-под ладони, защищаясь от нестерпимого блеска. Ливтрасир редко встречал возрожденного бога и даже не мог как следует разглядеть его, но твердо верил - он самый мудрый из асов, самый красноречивый и благостный. Все беды прежнего мира, все войны, неурожаи и мор оттого, что в начале времен сын Одина был убит и остался на века в царстве мертвых. Теперь он снова среди людей, так почему не хочет помочь?

- Даже боги не всемогущи, - ответил на немой вопрос Бальдр. - И, признаю, далеко не всеведущи. Когда-то сам Один повел свои рати в бой, чтобы очистить землю от скверны. И это почти удалось - вместе с павшими в Рагнарек навсегда умерли злоба, вражда и ненависть. Но кто же знал, что следом мир покинет любовь, как в прошлом день уходил за ночью? Птицы больше не строят гнезд, у плодов нет косточек. Вот и у вас с Лив не будет потомков. А мир потихоньку гниет и крошится, как всякая бесполезная вещь.

- Выходит, ты скрывал от нас правду! - слова почему-то давались с трудом.

- Кому нужна запоздалая мудрость? Легко ли тебе сейчас, когда ты сам все узнал? Или твоей подруге хотя бы чуть легче? Забудьте, живите счастливо, без борьбы и старости, как всякая тварь вокруг. И жизнь будет долгой, прежде чем все закончится - обещаю. Но если вы не смиритесь... Нет?!

Ливтрасир понял, что бог ощутил его гнев. Невесть откуда взявшийся, бесцельный, оттого и бессильный, как горечь давней утраты, но все-таки гнев. Темное чувство, которому больше не было места в мире.

Ослепительный взгляд на миг потускнел, и в глазах Бальдра - синих, почти человеческих, - мелькнула тень сожаления. Но тело, меняясь чудовищно быстро, уже выгнулось для убийственного броска.

Бежать было некуда - за спиной зияла ненасытная пропасть. Ливтрасир прыгнул навстречу, опережая врага. Он не хотел крови и лишь по старой памяти боролся за жизнь, но с каждым мгновением эта борьба увлекала его все сильнее. Горло захлестнул хриплый яростный рык, в то время как зубы и пальцы рвали на куски тело бога, так и не успевшее до конца измениться, и оттого мягкое, будто спелый плод.

Глухо клацнули по камням длинные, изогнутые клешни. Гибкий хвост метнулся и упал на скалу, брызгая ядом жала. Но это была агония - тело Бальдра разваливалось на части, хоть каждая еще продолжала жить своей, мерзкой жизнью. Лишь голова осталась от прежнего людского обличья. Отлетев в сторону, к самому краю пропасти, она вещала изменившимся голосом, словно бредила.

- Вас нельзя было оставлять в живых, никого! Людей не исправить, пусть даже забудут прошлое и примут чужие, нелепые имена. Мужское начало - из ясеня, женское - из ивы? Вздор! Ваши пращуры - жалкие деревянные куклы, - чтобы не захирел их род, путались с кем попало! Кровь демонов, порожденных огнем и льдом, кровь Локи и великанши Ангрбоды, кровь Волка... Такие, как вы, когда-то сорвали запретный плод, а после строили башню до неба и подымались к солнцу на смешных крыльях, покуда не таял воск. Зачем? Ведь человек, как и прежде, ничто - лишь гордыня и дух мятежа. И ненависть, ненависть, не...

Ливтрасир походя, будто случайно, задел ногой визгливый комок окровавленной плоти, и слова утонули во тьме. Чтобы столкнуть остальное, пришлось потрудиться. И вскоре бездна уже вертела падавшие останки бога, как ребенок игрушку. Впервые с начала времен пустота обретала смысл, заполняя себя. Когда-то, давным-давно, из тела убитого великана был создан мир. Так почему же властительный ас не сгодится для этого?

Плоть то росла, набухала, будто древесная почка, то распадалась в мельчайшую пыль. Ливтрасир молча смотрел, как глубоко внизу родятся и гибнут горы, мелькают долины, реки, моря, пока твердь под ногами не уперлась в пологий склон, как бы приглашая двоих сойти с неба.

- Что теперь будет? - словно очнувшись от тяжкого сна, прошептала испуганно Лив.

- Теперь? - рассмеялся в ответ Ливтрасир, и эхо откликнулось раскатами грома. - Теперь мы здесь боги!

* * *

Ту ночь - первую со времен Рагнарека, - они провели на вершине, смеясь над попытками страшных, неведомых тварей добраться до них. Пока не погас костер, не упали в рассветное зарево шалые звезды, они любили друг друга - неистово, неумело. И с каждым толчком казалось, что новый, рожденный в кровавом хаосе мир содрогается вслед.

Оставить комментарий © Copyright Кранц Михаил (mihail_kranz@rambler.ru) Размещен: 08/01/2014, изменен: 08/01/2014. 14k. Статистика. Рассказ: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: И наступил Рагнарек - великая битва богов. Только двое в целом мире смогли пережить катастрофу. Но судьбы их - лишь начало чего-то нового.

Кранц Михаил : другие произведения.

Кровь Волка