Андерс боялся Глубинных Троп так же, как гномы-подземники боятся выходить на поверхность. Бородатые коротышки поднимали голову вверх и, не видя привычных сводов Орзаммара или родного тейга над головой, терялись в пространстве и боялись, что небо вот-вот рухнет им на голову. С отступником все было в точности да наоборот: он боялся тоннелей, погребов, узких проходов, что не были освещены солнечным светом. Свободолюбивый маг, казалось, задыхался, находясь под землей - эта многовековая пыль, труха и чужие кости, что время от времени хрустели под сапогами, сводили его с ума. Помимо боязни замкнутого пространства - как там оно в книгах называлось? - клаустрофобии, прибавились такие бытовые неудобства, как отсутствие более-менее приличного сортира, чистой воды и свежих мантий. Будучи помешанным на чистоте, Андерс буквально на следующий день чесался и нервно передергивал плечами, когда исподняя рубаха липла к мокрой от пота спине. От магического света болели глаза, а Бартранд - треклятый нагов сын - в целях экономии факелов потребовал, чтобы маг наколдовал волшебных светлячков, которые освещали бы путникам дорогу. Конечно, куда уж тупому гному знать, что поддержание такого количества огоньков требовало немалых усилий; отступник пил лириумные настойки и кривился, проклиная свою жизнь, Хоука и вообще весь мир.
Их спуск занял целых пять дней. Чем глубже они уходили под землю, тем мрачнее становился Варрик и тем больше у членов экспедиции болели головы. Андерс объяснил им, что в этом ничего страшного нет, и вскоре все адаптируются к давлению на такой глубине. Младший Тетрас лишь качал головой и бормотал проклятия, обещая, что ноги его больше не будет на этих Глубинных Тропах. Оказалось, Варрик родился, когда их семья уже переехала в Киркволл, а потому знать не знал о прелестях подземной жизни и, как выразился сам гном, никогда не мечтал узнать. Поняв, что не только его загнали под землю против воли, Андерс воспрял духом и все норовил выпытать у Варрика, какими же "плюшками" Хоук заманил его сюда. Но, увы, Гаррет ни на шаг не отходил от них, а заводить такую беседу, когда в затылок упирается тяжелый взгляд, маг не рискнул.
Кроме них с Варриком, Гаррет позвал с собой на тропы Фенриса. Целитель то и дело одергивал себя, чтобы не поворачиваться, когда хмурый эльф, оступившись или уколов ногу, ругался на аркануме. Можно было бы подколоть ушастого за то, что он отверг предложенные ему сапоги, но, зная, что любимым занятием эльфа было сносить магам головы, Андерс решил не рисковать. С другой стороны, он прикидывал свои шансы на выживание, если с Гарретом что-то случиться... Например, тому на голову мог бы упасть - проклятье, он до сих пор путался в названиях - сталактит или сталагмит. Или стрела от Порождения тьмы прилетит... Или сам Андерс случайно зацепит его молнией. В пылу битвы всякое случается - это дело житейское.
Мага достало прятать глаза и отводить взгляд всякий раз, когда Хоук оказывался рядом с ним. Благо, вокруг было полно людей, которые суетились, переговаривались и постоянно дергали их, тем самым спасая Андерса от слишком пристального внимания Гаррета, от которого отступник предпочитал держаться как можно дальше. Воспоминание о последней ночи в "Висельнике" до сих пор обжигало щеки стыдливым румянцем, и маг скрипел зубами, ненавидя себя за слабость и податливость. Утром, после того, как ушел Хоук, он решил дождаться Изабеллу и прояснить с нею кое-какие моменты, но, когда ривейнка вернулась, она отказалась разговаривать на эту тему и ясно дала ему понять, что с ночными шалостями придется закруглиться. Отступник буквально рвал и метал от злости, пытаясь выведать, чем же треклятый Хоук так приструнил отважную пиратку, но был выставлен за порог.
Андерс все никак не мог взять в толк, отчего там, в "Висельнике", Хоук устроил некое подобие сцены ревности и потом полночи издевался на его несчастной задницей, а здесь, под землей, словно забыл о существовании мага, за все время спуска обратившись к нему напрямую всего три или четыре раза. Нет, отступник был несказанно рад этому, ведь встречаясь взглядом с Хоуком, он тут же краснел до ушей, а тело словно пронизывала игла бешеного возбуждения, что заставляло его шумно вдыхать сквозь зубы и невольно выгибать спину. Маг злился на самого себя и старался отвлечься, тут же начиная переругиваться со Справедливостью: тело Андерса хотело Гаррета Хоука против воли самого целителя - без сомнения, здесь постарался дух, которому были выгодны эти отношения.
- Я уж начинаю побаиваться, что из духа Справедливости ты превратился в духа Похоти или Страсти, - негромко бормотал маг, отсиживаясь на привале, и, чтобы не смотреть на Хоука, пускал светлячки вверх, рассматривая потолок пещеры, в которой они остановились.
"Не говори глупостей", - буркнул Справедливость и замолчал. С самого начала их путешествия дух вел себя непривычно тихо и практически не ощущался Андерсом.
- Ты как-то притих, друг мой, уж не подумываешь ли ты бросить меня, сочтя никчемным и недостойным твоих великих Целей?
"Не дождешься", - отрезал дух, и Андерс невольно проследил взглядом за Хоуком, который сидел рядом с Фенрисом и, как-то слишком близко склонившись к эльфу, негромко с ним переговаривался. Услышать что-либо с такого расстояния было невозможно, зато видно все было как на ладони. Ненавидящий прикосновения к своей изрисованной лириумом коже Фенрис, казалось, был совсем не против того, что Хоук прижался плечом к его спине и что-то чересчур интимно, как показалось магу, говорил на ухо. Эльф едва заметно кивал, иногда бросая короткие фразы, и время от времени кривил свои чувственные губы в некоем подобии улыбки. Больше всего Андерсу не нравился вид Гаррета - с виду расслабленный и прикрывший глаза, он на самом деле был хищником, который вот-вот кинется на добычу и растерзает её. И добычей на сей раз был эльф, а не Андерс, который смотрел на эту картину и кусал губы, чувствуя, как изнутри его начинает точить очень неприятный червь, название которого маг категорически отказывался признавать - не мог он, просто не мог ревновать этого трахаля с комплексом старшего брата.
Понаблюдав за поведением Гаррета еще пару дней, отступник сделал для себя неприятное открытие: Хоук почти все время держался рядом с Фенрисом, разговаривал практически только с Фенрисом, свой спальный мешок расположил рядом со спальным мешком Фенриса, а с самого эльфа едва ли не пылинки сдувал. Последней каплей стал массаж недавно распоротой и наспех исцеленной ступни - Андерс едва не бился головой о стену, сдерживая то ли дикий гогот, то ли яростное ревнивое шипение. Спасибо Варрику, который не преминул заметить столь трогательную заботу здорового широкоплечего мужика о долговязом худом эльфе.
- Его бы еще в платьице обрядить и туфельку хрустальную надеть, и все, Блондинчик, считай, сказка готова. Ты только посмотри - какая пара? А поза? "Дорогая, позвольте вашу ножку". Ну, право слово, как в дешевом орлейском романчике для впечатлительных дам.
Из-за толщи земли, что давила на них сверху, юмор Варрика стал сильно отдавать сарказмом и пошлыми намеками. Ну что ж, во всяком случае, не одному Андерсу было хреново - от этой мысли становилось чуточку легче.
Он первый понял, что экспедиция попала на Глубинные Тропы. Не было ни черных ошметков скверны на стенах, ни удушливого гнилостного запаха, ни Порождений тьмы. Просто, завернув в очередной коридор, он понял, что слышит вкрадчивый шепот, который рождался в самой голове и заставлял мысли путаться - он слышал Зов. Узнав эту новость, члены экспедиции вздохнули с облегчением: Порождений Тьмы поблизости нет - Серый Страж Андерс их сразу учуял бы, - а вот их цель, заброшенный тейг, если верить картам, был всего в неделе ходьбы. Близость цели подстегнула жадность старшего Тетраса - теперь Бартранд гнал экспедицию вперед, сократив время привалов. Впрочем, Андерс был даже благодарен ему за это - его снова начали мучить кошмары. Если до этого за ним всегда наблюдал Справедливость, отгоняя дурные сны и навевая спокойную дрему, то теперь все было иначе. Целитель не мог с уверенностью сказать, что больше сводит его с ума - скверна в крови или тихое бормотание духа, который, казалось, начал разговаривать сам с собой.
Когда они наткнулись на первую жилу кристаллизованного лириума, Андерс лишь тяжко вздохнул, смиряясь с неизбежным: когда-то давно в Арамантайне дух, обитающий в гниющем теле Кристоффа, попросил Командора Амелл подарить ему какую-нибудь вещь, сделанную из лириума, а получив кольцо из этого материала, он долго приставал ко всем, рассказывая о том, как сладко поет лириум, как в нем пульсирует магия и как отрадно духу слышать этот прекрасный отзвук Тени в реальном мире.
Теперь эту песню слышал и маг: в голове как будто кто-то играл на лютне, умело перебирая струны и порождая чудесные звуки, что мягкими отголосками касались его разума, заставляя забыть обо всем на свете. Это было забавно - каждая жила представлялась ему маленьким инструментальным ансамблем, с приближением к которому музыка усиливалась, а когда отряд отдалялся - превращалась в эхо. Андерс слушал эту лириумную мелодию, словно впав в транс, и не сразу понял, что Фенрис поравнялся с ним и сверлит взглядом. Маг вопросительно приподнял бровь.
- Я тебя спрашивал, почему ты так ненавидишь Глубинные Тропы? Помнится, в начале экспедиции ты чуть ли не ногами упирался, а теперь внезапно притих.
Андерс удивленно сморгнул и немного растерялся - оказывается, эльф умел говорить, а не только шипеть и ругаться.
- Блондинчик не смог отказать Хоуку, - протиснулся между ними Варрик. - Ведь тот умеет упрашивать людей и вообще, просто душка.
- О да... Хоук - душка.
Где-то сзади раздался скептическое хмыканье Гаррета, а Фенрис злобно сверкнул глазами. Андерс вздохнул и вновь погрузился в свои ощущения. Какой бы прекрасной ни была лириумная мелодия в голове - что-то здесь было определенно не так. Ему и раньше доводилось сталкиваться с этим материалом на Глубинных Тропах, но такого эффекта он никогда не ощущал. Более того, рядом не было Порождений тьмы, что само собой настораживало. Но главной причиной все-таки было внезапное молчание Справедливости - дух всегда вступал с Андерсом в постоянные дискуссии, они переругивались, что-то обсуждали, делились какими-то мыслями и соображениями, но никогда еще он не молчал так долго. За ужином маг пытался разговорить своего "сожителя", но тщетно: дух казался сбитым с толку и говорил только, что сам не может понять причин происходящего.
Размышляя над этим, целитель растянулся на своем спальном мешке, который он расположил за порослью сталагмитов, и прислушался: в лагере тихо переговаривались люди, копошась и готовясь ко сну, где-то чуть подальше гном-торговец Бодан беседовал со своим умственно-отсталым сынишкой, в палатке Бартранда было слышно негромкое переругивание братьев Тетрасов, которое закончилось тем, что выйдя наружу, Варрик поматерился гениталиями нагов и, злобно сопя, ушел на свое место для ночлега. Вскоре лагерь затих, и слышались лишь редкие отрывки фраз дозорных. Андерс сделал пару глубоких вздохов и решил посмотреть на Тропы сквозь Тень. Он представил себе, что лежит в мягком снежном сугробе, его тело утопает в снегу, а глаза смотрят на серое зимнее небо - он вспоминал Андерфелс - суровую землю, где был рожден. Дыхание выровнялось, маг прикрыл глаза и начал постепенно засыпать, мысленно протягивая руку к воображаемому серому небу. Его кто-то словно толкнул в спину, и, резко открыв глаза, он обнаружил себя в Тени - очертания предметов плыли, стекая в никуда бесцветными красками. Он почувствовал чье-то присутствие за спиной, но обернуться не успел:
- Не смотри,- пробасил Справедливость, положив руку магу на плечо. Андерс покосился на неё и вздрогнул, помня, что в этой реальности дух принимал облик полупрозрачного воина в тяжелых доспехах. Теперь все было иначе: латная перчатка на плече Андерса словно была покрыта кровавыми разводами, а на кончиках пальцев отчетливо угадывались когти - магу стало не по себе.
- Там, - дух поднял руку, указав пальцем вдаль.
Маг послушался и присмотрелся: лагерь расплылся, кое-где сияя золотыми бликами - это люди, которые спят; стены исчезли и, казалось, что лириумные ветви вьются и сплетаются друг с другом прямо в воздухе, звеня и создавая хор поющих голосов. Но, если ближе эти ветви пели, переливаясь прекрасными звуками, то где-то за ними Андерс отчетливо слышал глухие повторяющиеся звуки, словно кто-то бил открытой ладонью по натянутой коже барабана. Там, где не было ветвей, маг видел темные пятна скверны, что вкрадчивым шепотом отражались на дне его сознания, маня и призывая к себе. Отступник знал, что рядом с черными сгустками этой заразы шастают Порождения тьмы; он слышал их, чувствовал как зуд под кожей, но даже это не выглядело необычным.
Удар... еще удар... Словно в висках тяжело стучит сердце, мощными толчками проталкивая кровь по сосудам. Но это же Тень, здесь он не может слышать пульс или свое дыхание! Андерс пошел вперед, мысленно выстраивая под ногами каменные плиты - здесь все подчинялось его воле. Чуть сзади был Справедливость, что завис над магом, словно встревоженная птица. Что заставило его изменить свой облик? Волнение из-за путешествия или слияние с живым человеком? Почему его рука была так похожа на демоническую? Андерс выпрямился и хотел обернуться, но вдруг услышал тихий шелест, словно под ноги ему бросили палые листья - шурх-шурх, а потом зазвучал тихий вкрадчивый шепот. Целитель остановился, тряхнув головой: лириумная мелодия, Зов скверны, барабанный бой и этот шепот сводили его с ума, заставляя терять концентрацию. Он с трудом сосредотачивался на опоре под ногами, зная, что стоит упасть - и он тут же проснется, так и не узнав, что там впереди. Но вскоре лириумный звон закончился, резко оборвавшись.
- Нет, нет, еще не время, отстань от меня, - Андерс задрожал, Тень вокруг него вспыхнула, готовая развеяться.
"Принеси мне кровь... Кровь принеси... Освободи..." - это Архидемон, понял маг: стоит скверне из крови Стража коснуться его, как Древний Бог расправит крылья, изрыгнув на поверхность тысячи Порождений тьмы. Лириум молчал, и теперь целитель отчетливо слышал Зов, который, казалось, тек по жилам - так хотелось забыться, просто пойти ему навстречу, сделать то, что от него требовалось. Справедливость схватил его за плечо, резко дернув назад, и Андерс услышал - Песня, прекрасная Песня разливалась, пульсировала в Тени, тянулась к магу тысячами рук, смотрела на него сотнями глаз. Песня была так сильна, что Зов утих, а барабанный бой был слышен лишь краем сознания... Его звали, манили, умоляли, приказывали прийти и забрать... унести, сделать частью себя... Андерс протянул руку и слепо шагнул вперед.
- Не смей, - взревел дух, впиваясь когтями в плечи мага. Андерс закричал от боли и ощутил, что падает.
- Кошмары замучили?
Маг широко распахнул глаза, судорожно хватая ртом воздух. Он был на Тропах, а рядом сидел Гаррет, который держал ладонь у него на лбу.
- Д-да... - Он отодвинулся и сел, обхватив колени руками. В голове все еще звучала Песня.
- Так у всех Стражей? - Гаррет лениво растянулся рядом, заложив руки за голову. Андерс глубоко вздохнул, приходя в себя. Что ж, поговорить с кем-либо - это не такая уж и плохая идея. Главное унять эту треклятую дрожь, от которой буквально сводило челюсть - последний раз он так пугался еще в Круге, когда храмовники не успели вовремя убить не прошедшего испытание ученика: увидев одержимого, Андерс поклялся себе раз и навсегда, что не будет заниматься магией крови. Лучше уж смерть, чем такое.
- Да. Давно у меня не было таких... снов.
- Ты кричал. Все было так ужасно?
Андерс кивнул, но понял, что вокруг слишком темно, чтобы Гаррет смог что-либо разглядеть. Да и что он здесь делает? Его спальник вообще на другом конце лагеря. Рядом с Фенрисом.
- А с чего вдруг такая забота?
- Хм... Ты - единственный целитель в группе. Если на голову мне упадет сталактит, кто будет меня лечить?
- А... Ну, понятно, - Андерс потянулся, разминаясь. - Со мной уже все в порядке, можешь идти к себе.
В следующий момент он был обхвачен мускулистой рукой и оказался лежащим на спине.
- Не уверен, - пробормотал Хоук, проведя ладонью по груди отступника. - Ты дрожишь, Андерс. Соскучился?
Глупо оправдываться, объясняя что-либо: когда Гаррет чего-то хотел - он это просто брал. Маг выгибался дугой, закусывая ребро ладони, чтобы не стонать, и дергал бедрами, стараясь поглубже вбиться в горячий рот Хоука. Краем сознания он слышал, как переговариваются часовые, где-то вдалеке капает вода, а он жалобно всхлипывал и вскидывался, пытаясь усилить ощущения. От осознания того, что они делают это буквально у всех под носом, сносило крышу, и он долго не продержался, с глухим стоном кончая прямо в горло любовника.
Андерс вяло ответил на глубокий поцелуй с привкусом своего семени и сонно запротестовал, когда руки Гаррета легли на его бедра: оказать ответную услугу или подставить задницу он был не в состоянии. Впрочем, Хоук лишь привел одежду мага в порядок, а потом, накинув на него одеяло, ушел. Отступник успел лишь удивиться, а потом провалился в сон без Тени, сновидений и мистических звуков. Впервые на Глубинных Тропах он спал спокойно.
"Чем глубже Тропы, тем больше Порождений" - гласила одна из пословиц Серых Стражей. Так оно и было - спустя пару дней они наткнулись на моровых тварей, встреча с которыми унесла жизни троих членов экспедиции. Бартранд рвал и метал, ежеминутно выплевывая ругательства в адрес тупых наемников, которые даже за собой присмотреть не могут. А потом отряд наткнулся на каменный обвал, который преграждал путь - госпожа Удача, казалось, отвернулась от них. Теперь Андерс был нарасхват - никто не желал ходить на разведку без Серого Стража. Разведывательные отряды вернулись ни с чем - коридоры Троп закруглялись, петляли, и в результате они снова выходили к месту стоянки. После двух походов маг упал на свой спальный мешок и забылся тревожным сном - вокруг было столько первозданного лириума, что дух, слетел с катушек окончательно и даже начал подпевать звенящим ветвям.
- Я ненавижу Глубинные Тропы, - пробормотал Андерс, почувствовав легкие тычки в бок.
- Это я уже слышал. Просыпайся давай, - проворчал Хоук. Маг медленно разлепил веки и уставился на заросшеё щетиной лицо. - Сын Бодана пропал. Надо найти мальчишку.
Целитель вздохнул и медленно сел, мечтая высказать, где именно он видел и Бодана, и его сына, и самого Гаррета с его гребанной экспедицией.
На этот раз Хоук взял только своих, и, решив, что в кольцевых коридорах, которые уже были осмотрены, мальчику ничто не угрожает, они двинулись в неизведанный проход. Единственным плюсом этого места был лириум, который давал вполне приличное освещение коридорам. Но на этом положительные стороны заканчивались: едва завернув за угол, они наткнулись на небольшой отряд Порождений тьмы, а чуть дальше их едва не раскатал оживший голем. Получивший каменным кулаком по морде Варрик стонал и яростно сверкал глазами, пока Андерс вправлял ему выбитую челюсть. Благо, голем был древний и магические связи в нем поослабли, иначе их отряд не отделался бы ушибами, синяками и одной выбитой челюстью. Немного отдохнув, они продолжили свой путь.
До этого дня целитель считал себя если уж не храбрецом, то не трусливого десятка точно. Однако, когда они обнаружили Сендала в окружении трупов Порождений тьмы, маг с трудом поборол желание дать деру: гном смотрел на них своими огромными голубыми, словно концентрированный лириум, глазами и явно не испытывал неудобств от того, что с ног до головы был густо забрызган черной кровью моровых тварей. Но даже десятки трупов Порождений не произвели на отряд такого впечатления, как ледяная статуя здоровенного огра, замороженного прямо в прыжке.
- Я так не умею, - сообщил офигевший Андерс, пока Варрик обходил ледяную глыбу вокруг и восхищенно присвистывал. Удивился даже Хоук:
- Ты как это сделал, малыш?
- Не колдовство, - сообщил улыбающийся во весь рот Сендал, и Андерсу стало дурно.
- Ээ... - глубокомысленно выдал Фенрис, и маг был с ним полностью согласен - увиденное не укладывалось ни в какие логические рамки: гномы не могут использовать магию ни в одном её проявлении, будь это энтропия, стихийная или магия крови. Однако, протирай глаза или не протирай, замороженная туша огра нависала над ними и никуда исчезать не собиралась.
- Даже не знаю, что сказать, Хоук, - пожал плечами Варрик. - Малец явно может за себя постоять.
- Так, Сендал, иди в ту сторону, там безопасно. Тебя ищет папа, шагай в лагерь, понял?
Гном моргнул своими ничего не выражающими глазами и сунул в руку Хоука какой-то предмет.
- Колдовство! - радостное эхо прокатилось под сводами Троп, и юный гном засеменил в указанную сторону.
- А я уж думал, что ничто не сможет меня удивить, - покачал головой Варрик. - Смотри, Хоук, там мы, кажется, еще не были. - Он указывал на ведущие вниз ступеньки.
- Там есть Порождения тьмы, - вздохнул Андерс. - Правда, уже не так много. Судя по всему, гном перебил почти всех, что здесь были.
- А мы добьем остальных, - Гаррет снял свое гребесло с креплений на спине и, закинув его на плечо, направился к ступеням.
Благодаря своим навыкам Серого Стража целитель чувствовал опасность заранее, а потому их компания достаточно легко расправлялась со встречными кучками Порождений. Даже встретившийся им эмиссар не смог причинить вреда - скованное ледяной хваткой Андерса, моровое создание было в мгновение ока обезглавлено Фенрисом. Эльф не без уважения косился на отступника, который при всей своей нелюбви к Глубинным Тропам, чувствовал себя здесь, словно рыба в воде.
- Ничего не понимаю, - маг подошел к обезглавленному трупу эмиссара. - Как-то слишком просто всё это. В Амарантайне нам приходилось изрядно попотеть, чтобы уложить примерно такую же пачку.
- Да, - кивнул Гаррет. - Я помню Порождений тьмы, с которыми мы столкнулись, когда бежали из Лотеринга. Бетани не удалось заморозить ни одного гарлока, не говоря уже про огра.
- Что-то их ослабляет. И это "что-то" мне совсем не нравится.
Чувство тревоги усилилось, когда вместо привычных голубых ветвей твердого лириума, они увидели красные. Целитель долго ходил вокруг них, тихо размышляя вслух, а потом вынес свой вердикт:
- В общем, я могу с абсолютной уверенностью сказать, что это действительно лириум, причем, в своем первобытном виде.
- Блондинчик, будь так любезен объяснить нам, чем отличается жидкий лириум в склянке у тебя на поясе от того, что в этой красной жиле, - попросил Варрик.
- Обычный лириум используется магами для восстановления магических сил, - он окинул взглядом Фенриса и не удержался от язвительного замечания, - и для экспериментов. - Эльф тут же отреагировал на провокацию - вскинулся и злобно сверкнул глазами. - А вот этот красный для такого использования не годится. Он слишком концентрированный.
"А еще он совсем по-другому поет", - добавил про себя маг. Порождения тьмы им больше не попадались, словно по волшебству, зато Хоук умудрился завести свой отряд прямо в паучье логово. Андерс с содроганием швырялся заклинаниями в гигантских тварей, которые, подыхая, валились на спину и рефлекторно перебирали в воздухе своими пушистыми лапками. Кажется, это зрелище проняло даже Варрика, который дергал плечами и вздрагивал каждый раз, когда к его спине или плечу что-то прикасалось.
- Кстати, вон там вверху их еще целый выводок, - обрадовал маг спутников.
- Я бы предложил тебе поджечь паутину, но нам еще возвращаться этой дорогой. - Покачал головой Гаррет. - Не хочу задохнуться от дыма и гари.
Что ж, паучье гнездо объясняло отсутствие Порождений тьмы, но спокойнее магу не становилось. С каждым шагом в его сознании крепло убеждение, что они идут прямо в открытую пасть дракона - Справедливость что-то неразборчиво бормотал, мешая думать, вкрадчивый шепот Зова исчез из головы, а красный лириум пел совсем по-другому - магический материал не звенел, переливаясь прекрасной радостной трелью, а гулко пульсировал и, казалось, истерично взвизгивал. Маг на ходу массировал виски, стараясь держать себя в руках и хоть немного отвлечься, чтобы не развернуться и не побежать сломя голову в лагерь.
К слову, дракон им тоже попался - накладывая усиливающие ауры, Андерс невольно залюбовался тем, как слаженно действуют мечники, по очереди отвлекая гигантскую рептилию и нанося ей удар за ударом. Варрик прицельно стрелял из арбалета, щелкая затвором, и нашпиговывал драконью шею заколдованными болтами.
... Хоук потыкал носком сапога в испустившую дух летающую ящерицу:
- Что ж, не высший... И на том спасибо.
- Красиво вы его, - не удержался от комплимента целитель.
Хоук перевел взгляд на мага и, пробежав глазами по его лицу, облизнул свои потрескавшиеся губы и хрипло сказал:
- Да... У меня есть некий опыт по... укрощению волшебных тварей.
Андерса бросило в жар, и он поспешно отвернулся. Пока он залечивал ссадины воинам, Варрик деловито осматривал пещеру, в которой проходил бой.
- Ну что ж. Новость плохая - у этого дракона не было сокровищ в заначке. Новость хорошая - мы нашли дорогу в тейг. Дверь запечатана, но с кунарийским порошком, который Бартранд выторговал у тал-васготов, мы быстро её откроем.
Решено было отдохнуть и вернуться в лагерь обрадовать остальных. Маг долго всматривался в древние гномьи письмена на закрытых воротах и с каждой секундой все больше убеждался, что закрыты они не просто так, дракон здесь не просто гнездышко вил, а лириум в его голове визжал совсем не от радости.
После того, как дверь была подорвана, а путь - свободен, Бартранд отправил всех спать, сообщив, что завтра они все вместе будут исследовать древний тейг. На замечание Варрика, что старший братец будет только мешаться под ногами и доставлять неудобства, Бартранд окрысился и долго орал, поливая их компанию грязными ругательствами и утверждая, что едва они найдут сокровища - смоются в неизвестном направлении, а потому больше не собирается без присмотра отпускать их куда-либо. Возможно, будь Андерс на поверхности и без всех этих звуков-криков в голове, он бы решил, что у старшего Тетраса случился очередной припадок жадности. Но сейчас, наблюдая за метаниями оного по лагерю, маг явно видел - Бартранд что-то знает: вся эта история с поисками сокровищ на Глубинных Тропах была лишь мифом - прикрытием для чего-то более значительного.
Утащив свой спальный мешок подальше от любопытных глаз, маг умостился поудобнее и решил осмотреть это место через Тень еще раз. Завеса здесь была чрезвычайно тонка, а это означало, что страхи могли оказаться беспочвенными - звуки, крики, шепот - всё это может быть отражением Тени, а не присутствием какого-то древнего и злобного существа поблизости. Но, как же тогда быть с утихшим Зовом? Додумать он не успел, почувствовав на своих губах чужой рот. Ему даже не пришлось открывать глаза, чтобы понять, что это Хоук - воин жадно раздвинул уста мага своим языком и углубил поцелуй, властно положив ладонь Андерсу на пах.
Это было каким-то безумием: после того случая Хоук не упускал ни единой возможности заняться сексом, если только минет и дрочка на брудершафт можно было так назвать. Маг млел и подставлял шею, закусывая губы, чтобы не стонать, когда огрубевшая мозолистая ладонь сжимала его член. Совершенно непонятным было, почему Хоук даже не делал попытки вставить ему и не требовал ответных ласк. Он доводил мага до предела, потом страстно целовал и уходил к себе, оставляя Андерса в полусознательном состоянии; а "днем" проходил мимо, едва замечая существование отступника. После пары таких раз, маг решил отыграться и, пока Гаррет целовал и облизывал его шею, расстегнул пояс воина и взял инициативу в свои руки в прямом смысле этого слова. Результат был очевиден - они кончили почти одновременно, испачкав друг друга, но на следующий день все было как и прежде: Хоук продолжал игнорировать Андерса и общался с Варриком и другими членами экспедиции, а находился всегда рядом с Фенрисом.
В этот раз, утомленный долгими переходами, он полностью отдался во власть Хоука, который мучительно медленно скользил губами по его члену...
"Секс без слов, друзья с привилегиями", - с горечью подумал Андерс после того, как всё закончилось, и он остался один. Поведение Хоука не укладывалось ни в какие логические рамки, и, пытаясь понять, что же все-таки между ними происходит, маг уснул.
... Когда, схватив лириумного идола, Бартранд выскочил из святилища с несвойственной для гнома прытью и запечатал за собой выход, Андерс даже не удивился. Кусочки мозаики сложились в цельную картину, но сейчас у него не было сил злиться или причитать - изумительная Песня лириумного идола умолкла вместе со сводящими с ума визгами красных ветвей на стенах, оставив в голове звенящую пустоту. Маг без сил опустился на пол у алтаря - проклятая вещица нашла своего временного обладателя и, наконец, заткнулась - можно было немного отдохнуть и собраться с мыслями. В том, что идол у Бартранда не задержится надолго, Андерс был абсолютно уверен - чтобы обладать такой вещью потребовалось бы недюжинное самообладание в сочетании с мощной магией, а старший Тетрас не мог похвастаться ни первым, ни вторым.
Предательство брата и ярость, казалось, придали Варрику сил и вскоре, разобрав каменный завал, они выбрались из древней крипты. Определив с помощью карты, своё местонахождение, они двинулись по неизведанным коридорам, которые уходили еще глубже. Андерс практически вздохнул с облегчением, вновь услышав Зов, который требовал принести ему крови, а потом и Справедливость пришел в себя, разразившись ругательствами.
- Да-да, я тоже по тебе скучал, - пробормотал маг с улыбкой. Конечно, радоваться было нечему, но Зов, Тропы, Справедливость - все это было привычным, закономерным и пугало гораздо меньше влияния идола. Однако, расслабляться было рано - на них то и дело нападали призраки, выскакивая буквально из-под ног.
- Это всё, - Андерс опирался на посох в попытке отдышаться после очередной схватки с ожившим големом, - было создано для того, чтобы охранять ту вещицу.
- Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Варрик.
- Я не знаю, какую именно магию нашпиговали в ту штуку, но явно не самую добрую. Я сразу не понял, но потом, когда увидел, как одержимо вспыхнули глаза у Бартранда, до меня, наконец, дошло.
- Что ты мелешь, Блондинчик? Гномы не могут быть одержимыми. У нас врожденный иммунитет к магии, ты забыл?
- К такой - нет. Порождения тьмы не просто так исчезли, когда мы спустились глубже. А потом эти големы, дракон, призраки - все это охраняло идол от мародеров.
- Судя по количеству скелетов, им это удавалось, - пробурчал Фенрис, вытягивая из пятки очередную занозу.
- Ага, пока мы не пришли. Чем быстрее мы найдем Бартранда и уничтожим идола - тем лучше. Я даже думать не хочу, какая магия в нем заключена и что может случиться, если такая мощная вещь попадет не в те руки.
- Я всегда говорил, что все зло этого мира происходит от магов. - Фенрис как всегда истолковывал все по-своему.
- Магия, к твоему сведенью, запечатала эту дрянь глубоко под землей, и с её помощью идол лежал здесь добрые сотни лет, поэтому не смей...
Маг сжал зубы и зло стукнул посохом о землю, высекая искры. Да как этот урод посмел? Все они живы только благодаря ему - Андерсу, который лечил и прикрывал их с самого начала экспедиции и даже более того, снабдил зельями, которые не позволяли подцепить скверну в бою с Порождениями тьмы. Как Хоук смеет называть его истеричкой и затыкать рот?
"Кровь... Дай мне кровь, освободи..." - снова кто-то шептал в голове, заставляя тело покрываться мурашками.
- Справедливость, заткни его, - попросил маг. - Иначе сейчас здесь будет пролита кровь и отнюдь не моя.
- Ты начинаешь меня пугать, Блондинчик, - едва различимо пробормотал Варрик, который услышал слова мага.
Два дня они шли по Тропам, делая короткие передышки и питаясь глубинными грибами. Безвкусная гадость, эти грибы здорово поднимали тонус и бодрили, как молния в заднице, но чувства насыщения не приносили совершенно. Варрик мечтательно распространялся о том, что на Глубинных Тропах у Орзаммара водятся наги - маленькие ушастые зверьки с божественно нежным мясом и глубинные охотники - небольшие рептилии с длинной шеей, напоминающие драконов в миниатюре, но вот мясо у них совсем не вкусное и в пищу не рекомендуется.
- Варрик, я так голоден, что с удовольствием отведал бы и этих твоих охотников. О, демоны, ну почему мясо Порождений тьмы несъедобно? - возопил Андерс, еле переставляя ноги.
Переглянувшиеся Хоук и Фенрис вздрогнули и поежились от отвращения.
- Андерс, найди казанок, и я сварю тебе свои сапоги, - усмехнулся Гаррет.
- Да пошел ты... Ты не снимал их уже добрых две недели, и мне искренне жаль тех, кто окажется рядом с тобой, когда это случится.
Они дружно заржали, мечтая, наконец, выбраться на поверхность и отмыть всю эту грязь и пот. Вскоре их путь преградили разъяренные Призраки, которые были незамедлительно отправлены обратно в Тень. Однако, стоило им пройти чуть вперед, как камни под ногами начали подниматься, складываясь в каменные фигуры, явно не излучающие дружелюбие. Андерс выскочил вперед и заморозил двигающиеся глыбы, на время превратив их в ледяные статуи.
- Бейте вот сюда, - он указал пальцем на комок света, который пульсировал в центре каждой фигуры, светящимися нитями соединяя булыжники в одно целое.
Воины вступили в бой, размахивая мечами и разрушая магические узлы на каменных воинах.
- С ума сойти, - пробормотал Варрик, когда все закончилось. - Я думал, что легенды о каменных духах - это просто сказки на ночь для детишек. В жизни не подумал бы, что увижу такое.
- Здесь очень тонкая Завеса. Может, они ожили именно поэтому.
- Вот так дела, Блондинчик. Ты смотри, у мага всему найдется объяснение, - подмигнул ему гном.
Фенрис лишь фыркнул и, демонстративно отвернувшись, зашагал дальше по коридору, в конце которого их ждали такие же твари, но уже в гораздо большем количестве.
Численное преимущество было на стороне каменных духов, а потому путешественники, голодные, уставшие и окруженные врагами со всех сторон, начали быстро выдыхаться. Хоук уже подумывал кричать отступление, когда рядом раздался чей-то гулкий голос:
- Хватит.
Каменные духи замерли, а потом поспешили убраться подальше - в воздух взлетали огромные глыбы, складываясь в каменного гиганта ростом в два человека.
- Я не позволю убивать этих созданий без нужды, - голос вещал из сердцевины фигуры, где сиял золотой сгусток энергии.
- Ты знаешь, когда тобой пытаются закусить ошалевшие камушки - нужда все-таки есть. - Гаррет перехватил рукоять меча поудобнее и подобрался, готовый броситься бой.
- Они... голодны. И жили здесь задолго до тебя, питаясь волшебными камнями.
- Ни хрена себе, - присвистнул Варрик. - У камушков заболели животики, и они решили внести разнообразие в свой рацион?
- Голод... вытеснил в них остальные желания.
Андерс почувствовал, как Справедливость гневно рванулся наружу:
- Хоук... Это демон. Он оказался здесь из-за тех голодных тварей.
- Я не позволю отнимать у меня пищу, - вскрикнуло существо, угрожающе размахивая каменными конечностями.
- Да мне плевать на них, я ищу выход, - сообщил Хоук, опуская меч.
- Ты что творишь? Какую часть слова "демон" ты не расслышал? - Целитель сжал древко посоха до побелевших костяшек - у него едва получалось сдерживать Справедливость.
- Выход... Я знаю, где выход и знаю, где ключ. Но вы окажете мне ответную услугу.
- Какого рода?
- Там есть существо... Древнее, злое... Оно мешает мне. Уничтожает каменных духов. Убейте его, и ключ будет ваш.
Гаррет опустил голову, призадумавшись.
- Даже не смей, ты слышишь? От демонов жди только подвоха, - маг положил ему ладонь на предплечье.
- Хорошо, Андерс. Но только с условием, что ты покажешь нам, где выход. - Хоук вперил в него немигающий злой взгляд, от которого маг попятился. - Что, нет? Ты не знаешь? Тогда какого гарлока возмущаешься? Я согласен, - обратился он к каменной громадине, - показывай своего недруга.
Демон указал им путь, который привел в огромный зал с высоченным потолком и колонами.
- Ох, если мне не изменяет чутье, то это сокровищница, - довольно пробормотал Варрик. Однако, стоило им дойти до середины помещения, как за спиной уже привычным звуком застучали камни, складываясь в фигуру гораздо выше демона с золотой сердцевиной. Более того, магические связи этой твари были красными и, словно кровеносные сосуды, густо опутывали глыбы.
"Еще один демон!" - рявкнул Справедливость, и Андерс выпал из реальности...
...Маг пришел в себя, когда все закончилось - вокруг валялись разбитые куски камней, которые Хоук пинал носком сапога.
- Хоть какая-то польза есть от тебя, одержимый, - пробурчал Фенрис, проходя мимо мага. Судя по раскаленным докрасна валунам, Справедливость не сдерживался и отжигал по полной программе. Ну, хоть никого из своих не задел, и на том спасибо.
Сокровища оказались рассыпаны аккуратными золотыми кучками у стены, но, как только они приблизились к сияющим горкам, сзади материализовался демон.
- Ключ вон в том сундуке. Берите и убирайтесь. Это - мои сокровища! - заорал он.
- Прости приятель, но ты опоздал, - усмехнулся Варрик и, щелкнув арбалетом, выпустил болт прямо в связующий золотой сгусток. - Бьянка сказала - сокровища наши.