Андерс переводил ничего не выражающий взгляд со своих рук на манифесты: ладони были испачканы чернилами до такой степени, что вывести их можно было, разве что содрав кожу, а исписанные страницы пришлось разделить на две толстые стопки - в одной они просто разваливались. За последние две недели он устал так, словно находился не в клинике, а исследовал Глубинные Тропы без перерыва на сон. Справедливость бесновался: дух не ограничился писательской деятельностью и убил около десятка храмовников. Непозволительно много за такой короткий срок. Как выяснилось, он совсем не дремал во время походов в "Цветущую розу", а наоборот - успел заметить, что воины храма не гнушаются посещать бордели. Дух действовал наверняка: поджидал, пока разморенные ночными утехами храмовники покинут "обитель разврата", и убивал их из-за угла.
Утренние пробуждения стали для мага сущей пыткой - ладони испачканы чернилами, на пальцах мозоли, а мантия - в кровавых пятнах. Под глазами залегли черные тени, а лицо осунулось так, словно Андерс умер пару дней назад. К смертельной усталости прибавились еще и последствия сражений с храмовниками - пару раз Справедливости достался удар "святой кары" - особого навыка рыцарей-церковников, который моментально рассеивал магию на большой площади, а самого мага зачастую отправлял в нокаут. Но Справедливость, в отличие от Андерса, не маг. Ему было все равно. А вот отступнику по утрам приходилось бороться с хлещущей из носа кровью и ужасной мигренью.
Видя состояние целителя, пациенты решили повременить со своими жалобами и практически оставили его в покое, хотя маг уже и сам не знал, что хуже - лечить в полуживом состоянии или валяться на кушетке и переругиваться со Справедливостью. Дух совершенно не признавал свою неправоту, доказывая, что результата можно добиться лишь радикальными мерами. Что ж, в этом он был прав - результат действительно не заставил себя долго ждать: от людей из подполья Андерс узнал, что в Круге был усилен контроль за магами, а в городе стало больше храмовников, которые теперь патрулировали по двое. Но все это рано или поздно закончилось бы, если бы не так называемый "план всеобщего усмирения" какого-то ветерана по имени Алрик. Поговаривали, он собрал вокруг себя немало единомышленников, которые были согласны с тем, что маги приносят больше пользы после Усмирения - зачарование вещей, абсолютная точность в выполняемых действиях, никаких ошибок. Идеальные слуги или рабы. Но вместе с этим ходили слухи, что Алрик имеет нездоровое пристрастие к юным усмиренным магичкам; у Андерса волосы становились дыбом, когда ему рассказывали о том, какие зверства вытворяет этот храмовник под носом у Мередит. А теперь еще и этот "план".
Магу хотелось разбить себе голову о стену, ведь в возникшей ситуации была и его вина, а точнее, вина Справедливости: чем больше будет усердствовать дух - тем больше будут притеснять магов. Лучшим вариантом было бы уехать из Киркволла, но дух ему этого просто не позволил бы. Андерсу в который раз казалось, что Справедливость сошел с ума и совершенно не понимает, что делает. Хуже всего было то, что из-за усталости отступник мог выпадать из реальности, засыпая. А это означало, что дух имел возможность взять под контроль его тело почти в любой момент. Кто знал, как отреагирует он на случайного посетителя - начнет рассказывать о свободе магов или накинется и разорвет на части?
Пару раз Андерса навещал Хоук, но, видя состояние целителя, практически сразу же удалялся. Стыдно признаться, но магу даже хотелось, чтобы Гаррет остался - возможно, тогда Справедливость угомонился хотя бы одну ночь. В конце концов, на третий свой визит, застав целителя сидящим на стуле с бессильно упавшими руками и отсутствующим взглядом, Хоук молча перекинул руку отступника через плечо и повел прочь из лечебницы. Андерс смутно понимал, куда его ведут, с трудом переставлял ноги и глупо улыбался, размышляя о том, каким образом Справедливость умудрялся управлять этим доведенным до полного изнеможения телом. Правда, тот около полугода находился в мертвом теле Кристоффа и при этом вполне сносно сражался с Порождениями тьмы, поэтому полудохлый маг вряд ли был для него проблемой. Андерс вяло сопротивлялся, когда его тащили вверх по, казалось, бесконечным ступенькам. А потом он оказался в каком-то доме, был раздет и уложен на кровать.
Этой ночью ему даже снились сны, которые были наполнены смутными образами, быстро переходящими друг в друга; в нем сновали люди, кто-то очень громко разговаривал, хотя маг совсем не разбирал слов, а потом в хаосе мелькающих теней и голосов он разобрал далекую прекрасную Песню. Только звучала она совсем глухо, словно на лицо поющего набросили подушку. Андерс пошел на звук, но споткнулся, увидев сияющую звезду под ногами, которая визжала голосом Песни. Маг наклонился, чтобы поднять её, но, едва он прикоснулся к ней, как тело охватило ревущее пламя. Отступник дернулся от испуга и проснулся, вскрикнув.
Он лежал на кровати, укутанный одеялом с головы до ног, а рядом спал Гаррет, прижимающий его к себе. Что ж, не удивительно, что Андерсу приснился огонь - ему было ужасно жарко, а кожа была липкой и влажной от пота. Маг перевернулся на бок, сбросив одеяло.
- Сколько я спал? - Во рту ужасно пересохло, и зверски хотелось пить.
- Почти два дня. Не знал, что ты настолько увлечен бумагомаранием, Андерс.
- Если бы только этим... - пробурчал маг и постарался сесть. Тело слушалось с трудом, поэтому, когда Хоук поднес к его губам стакан с водой, он лишь слабо кивнул в знак благодарности.
- Сейчас прикажу Бодану нагреть воды, - Гаррет встал с кровати, потянулся и вышел, оставив мага в одиночестве. Андерс почти снова задремал к тому моменту, когда Хоук вернулся за ним, ловко подхватил на руки и понес в комнату, которая служила ванной. Лежа в огромной лохани, наполненной горячей водой, маг лениво разглядывал потолок и стены с богатой мраморной отделкой и наслаждался прикосновениями сильных рук, которые гладили и разминали его тело. Наверное, будь он в нормальном состоянии, давно бы постанывал и выгибался, но организм был истощен настолько, что сил не хватило даже на то, чтобы хоть немного возбудиться. После того, как Андерс был вымыт и выужен из воды, Хоук укутал его огромным теплым халатом и провел в столовую, где уже был сервирован стол.
Маг благодарил Создателя за то, что еще не рассвело - меньше всего ему хотелось встречаться с Леандрой, краснеть и извиняться за причиненные неудобства. Как мать может воспринять тот факт, что сын принес в дом полуживого любовника и уложил в свою кровать? Они ели в полном молчании, точнее, ел Гаррет, уплетая за обе щеки, Андерс лишь лениво ковырялся в тарелке, заставляя себя проглотить хоть что-нибудь - он все еще был очень слаб, а потому его страшно тошнило. Он украдкой рассматривал Хоука, заметив, наконец, что у того перебинтовано левое плечо и грудь - теперь ясно, почему Гаррет наведывался к нему в лечебницу. После трапезы они пошли в библиотеку, где маг попытался предложить свою помощь, но был высмеян и насильно усажен в кресло:
- Боюсь, как бы ты не упал замертво, Андерс. Сиди уж. Это просто царапина - заживет.
Хоук рассказал, что Варрику удалось найти Бартранда. Андерс весь подобрался, сразу же спросив, нашли ли они идола, но, увы, получил отрицательный ответ.
- Почти все слуги и наемники убиты. Бартранд слетел с катушек. Все время твердит о какой-то Песне, золотовласой деве, о великой мощи. Нам так и не удалось привести его в чувство. Единственное, что удалось раздобыть, это осколок идола.
- Это очень опасная вещь. Где он?
- Мы и без тебя поняли, что опасная. И, кажется, вызывает привыкание у того, кому попадает в руки, - хохотнул Гаррет. - Я едва смог забрать его у Варрика, а ведь, по его словам, гномы не подвержены влиянию магии. Глядя на Бартранда, я решил не рисковать. Сейчас осколок у Сэндала. И, кажется, малыш сваяет из него отличную руну.
Андерс вспомнил "малыша", который самостоятельно разложил отряд Порождений тьмы во главе с огром, и сглотнул. Прошло почти два года, а он по-прежнему помнил огромные пустые голубые глаза гнома на испачканном кровью лице - жуть!
- Значит, местонахождение идола нам неизвестно.
- Увы. И, сдается мне, новый владелец этой вещицы не захочет расставаться с ней просто так. Варрик решил продолжить поиски, хотя, сейчас он занят тем, что нянчится с братом.
Маг устало потер глаза и опустил голову. Затянувшееся молчание было очень неловким, тем более, что Хоук, прищурившись, рассматривал его своими золотыми глазами.
- Ты... что-то хочешь спросить?
- Мне нечего спрашивать, Андерс. Я все знаю.
Маг удивленно вскинул голову.
- Ну и делов же ты натворил за последние полмесяца.
- Это не...
- Я знаю - Справедливость. Не понимаю только, чего твой дух пытается добиться, убивая храмовников. Андерс, ты же понимаешь, - Гаррет подошел и присел перед ним на корточки, смотря прямо в глаза, - если бы я не был уверен, что из-за твоих шалостей с моей сестрой в Кругу ничего не сделают - я бы с тебя шкуру спустил. Живьем.
Маг сглотнул и подался назад, но бежать было некуда - Хоук приблизил свое лицо почти вплотную.
- Скажи спасибо, что у Бетани там есть своя крыша. Иначе...
Андерс едва не подпрыгнул, когда Хоук вцепился в его губу зубами, больно укусив, а потом, обхватив ладонью затылок, грубо и бесцеремонно поцеловал, практически насилуя рот своим языком.
- А сейчас я хочу услышать ответ всего на один вопрос, - прорычал Гаррет, оторвавшись от мага, но все так же больно сжимая его шею рукой, - кто управляет этим телом? Ты или твой кровожадный дух?
- Я, - шепнул Андерс, мелко дрожа.
- Хорошо. Я поверю. - Хоук выпрямился и посмотрел на него так, словно маг был букашкой, которую он собирался растоптать. - Я оставляю тебя в своем доме. Ты слишком слаб, поэтому поживешь пока у меня. Но не доведи Создатель, ты выпустишь своего духа наружу.
Маг кивнул и вжался в спинку кресла.
- Поднимайся наверх и отсыпайся. Я приказал перестелить белье. Днем как проснешься - спустись в столовую, тебе подадут есть. И да, тебе выпала честь развлекать мою мать. Надеюсь, ты можешь не только зудеть о свободе для магов и несправедливости этого мира.
Андерс возмущенно выдохнул, но решил пропустить эту колкость мимо ушей.
- А ты куда?
- Эмерик, храмовник, который занимался историей с пропавшими женщинами, достал Авелин так, что она попросила меня помочь ему. "Киркволльский мясник" все так же буянит. И ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло, что совершенные тобой убийства приписали ему. - Хоук подошел к двери и, взявшись за ручку, обернулся. - Андерс, передай Справедливости, что храмовники прекрасно знают о том, кто ты такой и где тебя найти. И если ты или твой дух продолжите в том же духе, я не смогу вас больше прикрывать.
Когда за Гарретом закрылась дверь, маг обессилено закрыл глаза. Каким же наивным он был, считая, что сможет прятаться вечно.
Андерс выздоравливал почти неделю. Столкнувшись с Леандрой, он, все еще обессиленный и едва стоящий на ногах, начал рассыпаться в извинениях. Но мать Хоука оказалось на удивление мягкой и добросердечной женщиной - она совсем не была похожа на аристократок из Верхнего города. Леандра совершенно не была против того, что Андерс обитал в Хоуковой спальне, и, как оказалось, питала особую симпатию к беглым отступникам. Когда маг окреп, они стали проводить много времени в библиотеке, беседуя и обмениваясь воспоминаниями. Конечно, женщина ничего не знала о том, что Андерс - одержимый, но была в курсе, что он - целитель и Серый Страж. Вечером, когда возвращался Гаррет, они втроем ужинали в столовой, ведя неспешную беседу: Хоук рассказывал матери последние новости и все подталкивал её ответить хотя бы одному из своих многочисленных поклонников. Женщина лишь отшучивалась, ссылаясь на то, что вся её жизнь теперь в детях, да и где в Киркволле сыщется храбрец, способный стать знаменитому Гаррету Хоуку отчимом. Да уж, представить Гаррета - высоченного широкоплечего детину с двуручником наперевес - говорящим какому-то щуплому мужичку в бархате и кружевах "папа", было крайне сложно. Леандра часто предавалась воспоминаниям, говоря, что её дети очень похожи на покойного мужа: Гаррет - упорством и заботой о близких, Бетани - мягким характером и способностью убеждать других, а Карвер - упокой Создатель его душу - упрямством и желанием всегда идти вперед. Даже несмотря на то, что злой рок здорово потрепал Хоуков, Андерс видел, как сильно они держатся друг за друга. Жить в доме такой семьи, наслаждаться домашним уютом и покоем было для мага чем-то парадоксально-прекрасным. Но, в то же время, Андерсу было страшно - он увидел и ощутил то, чего никогда не сможет иметь сам. Он - беглый одержимый отступник, который вот-вот потеряет контроль над собственным телом. О какой семье может идти речь?
Ночью Гаррет усаживал его на себя, неспешно поглаживая спину и выцеловывая шею. Теперь Хоук его не трахал, нет. Они делали это настолько неспешно и сладко, что Андерс сказал бы, что они занимались любовью. Больше всего ему хотелось забыться, отказаться от всего, утонуть в этом тепле и уюте. Казалось, Создатель решил сыграть с магом самую злую из своих шуток - подарил тепло домашнего очага и заботливые объятья, чтобы подразнить, а потом сразу же забрать. Каждый вечер, засыпая и ощущая сильные руки Хоука, Андерс кусал губы и молил саму Тень продлить время подаренного покоя и умиротворения хотя бы еще немного.
Но Справедливость не терпел промедления. Он видел перед собой цель - убить храмовника по имени Алрик, и тем самым помешать "плану всеобщего усмирения", а потому требовал начать действовать немедленно. Андерс чувствовал себя предателем, когда прощался с Леандрой, ссылаясь на клинику и пациентов - он решил уйти, когда Хоука не было дома: меньше всего ему хотелось смотреть Гаррету в глаза после всего, что тот для него сделал.
"Если ты так не хочешь уходить, можешь поселиться у этого человека", - предложил Справедливость, но Андерс лишь покачал головой и грустно усмехнулся: он одержим духом, который в любой момент может вырваться наружу; разве может он подвергать семью Хоуков такой опасности?
"Мой дом - это лечебница. Не хочу ни от кого зависеть", - ответил маг, когда Справедливость начал настаивать на своем предложении. Ну еще бы, Верхний город совсем рядом с Казематами - с духа станется заняться отрыванием голов прямо под носом у Мередит.
В лечебнице все было без изменений, но теперь не больные занимали целителя. Магическое подполье связалось с ним почти сразу же и сообщило, что Алрик был замечен в подземных тоннелях, которые использовались контрабандистами. "Значит, наш храмовник крепко сидит на лириуме", - подумал Андерс, ощущая, как по телу пробегает дрожь ярости. Он помнил, как проявляется лириумная зависимость еще по ферелденскому Кругу - складывалось впечатление, что человек находится под вечным кайфом. "Одной ногой в Тени", - как поговаривали ученики. Однако, не все храмовники пребывали в состоянии блаженной неадекватности после принятия дозы - на некоторых лириум действовал совсем иначе: у воинов храма начинались галлюцинации, паранойя, случались приступы ярости... или же вылезали другие, более темные желания.
Когда вопрос зашел о том, чтобы всем вместе спуститься в катакомбы и нанести решающий удар, собратья по подполью стали отказываться, ссылаясь на какие-то дела. Андерса не покидало смутное подозрение, что киркволльские отступники в курсе того, что он одержим. И хуже всего то, что все это выглядело так, словно его используют. Сколько раз ему доводилось в одиночку проводить по катакомбам сбежавших магов? Целитель не помнил, когда в последний раз собратья оказывались с ним плечом к плечу в таких вот рискованных делах.
- И здесь одни трусы, - проворчал маг, закрывая за ними дверь после окончания собрания. "Если бы не я, ты был бы таким же, как и они!" - рявкнул Справедливость, рвясь в бой.
- Один я туда не пойду. Это верная смерть. - Маг достал из шкафа новый посох - Варрик презентовал ему это чудесное оружие после похода на Глубинные Тропы. "Я знаю, что ты опять потратишь все золото на своих беженцев", - сказал тогда гном. В глубине души Андерс понимал, что Варрик не может разбираться в посохах и эта вещь оказалась у него благодаря Гаррету - наученный жизнью Хоук понимал, что гордый маг ни за что не принял бы такой подарок из его рук, а потому решил задействовать их общего друга.
- Хороший. - Маг с размаху ударил посохом об пол, тут же покрыв его коркой льда. - Осталось лишь собраться с духом и попросить помощи у моего "любимого". - Андерс поморщился, словно понюхал скисший отвар из капусты. - Ты превратил меня в лицемера, Справедливость. Ненавижу тебя.
"Но ты не можешь отрицать, что чувствуешь к нему именно то, что люди называют лю..."
- Заткнись! Не смей даже произносить это слово! Ты даже приблизительно не понимаешь его значения! - Тело Андерса покрылось сияющими трещинами - гнев позволял Справедливости взять над ним контроль. - Ты не имеешь права... Я не имею права ничего требовать у Хоука!
"Если бы я знал, что ты насколько бестолковый, никогда бы в жизни не согласился быть запертым в этом теле. Эгоист и ничтожество!"
Андерс задохнулся от возмущения, и кто знает, чем бы закончился этот спор, но тут за дверью послышался надрывный кашель и кто-то хрипло рявкнул:
- Открывай, сучий одержимый!
Маг вздрогнул, но быстро взял себя в руки - это был голос Фенриса. Едва открыв дверь, маг тут же отбросил посох в сторону - на эльфе буквально висел Гаррет, залитый кровью с ног до головы.
- Создатель, что за...? - Андерс поспешил к ним, увидев, как под весом Хоука Фенрис начал заваливаться на сторону - эльф и сам был не в лучшем состоянии.
- А я уж надеялся, что поселил живую аптечку у себя дома, - стискивая зубы, съязвил Гаррет, пока Фенрис и Андерс укладывали его на кушетку.
- Что случилось?
- Попал под действие магии крови, - усмехнулся Хоук, видя, как побледнел целитель. Андерс аккуратно снял бинты, пропитанные целебным настоем, и содрогнулся - почти зажившие царапины были раскурочены до мяса, а на левой руке из разорванной плоти виднелась кость.
- Где вы нашли среди ночи мага крови? Да еще и такого... - Он аккуратно работал ножницами, разрезая пояски на доспехе Хоука.
- Заткнись и делай что-нибудь, - рявкнул эльф, зажимая правую руку. - Он сознание потерял!
Целитель только хмыкнул и покачал головой:
- Логично. При такой-то потере крови. У тебя что?
- Не смей ко мне прикасаться! - Андерс едва удержался, чтобы не закатить глаза и не выругаться. Фенрисова магофобия уже стала притчей во языцех - эльф не помнил ничего из своей прежней жизни, кроме своего рабского прошлого, а потому считал, что все маги ублюдки и сволочи только потому, что Создатель "наградил" их силой.
- Что ж, видимо, теперь мне придется побыть гостеприимным хозяином, - пробормотал целитель и склонился над Хоуком.
Утром в лечебницу пришел Варрик с полной корзиной еды и несколькими пузырьками лириумных настоек. Гаррет был приведен в относительный порядок, а Фенрис забылся крепким сном на одной из кушеток, так и не позволив себя осмотреть. Впрочем, Андерс и не пытался - он истратил все свои силы на Хоука, а потому Варрик с едой и лириумом был как нельзя кстати. Маг уплетал за обе щеки и расспрашивал подробности случившегося.
- Эмерик, храмовник этот, хороший мужик, скажу я тебе, Блондинчик. Помнится, мы с ним еще перед Глубинными Тропами сталкивались. - Тетрас, как всегда, начал издалека. - Расследовал он, куда подевались магички из Казематов. Хоук тогда разыскивал капризную женушку какого-то нобля, думали, что она с любовничком сбежала, а обнаружили только её отрубленную руку в луже крови. Так вот, храмовник указал нам на одного орлейского дворянчика, мол, девочки к нему заходят, а потом не выходят. Заглянули мы к нему в гости. Застукали, когда он какую-то барышню уламывал. Стал отнекиваться, что, мол, маньяк - это не он. И даже наоборот, хочет маньяка словить и анально покарать, ведь тот его сестрицу со свету сжил. Но стоило нам пригрозить ему справедливым судом, как этот гад - чик по венам, натравил на нас демонов и дал деру. По всему дому за ним гонялись, сучонком. А как загнали в угол... Ну, результат ты видишь, - гном кивнул на Хоука. - Мы с Маргариткой почти не пострадали - далеко стояли. А вот Хоук словно с цепи сорвался - оттолкнул Фенриса и как попер на этого мага... После того, как эльф с Гарретом ушли, я решил прошвырнуться по поместью. Новости неутешительные, Блондинчик. Дюпуи этот совсем не тот, кого мы искали. Но, по всей видимости, был как-то с ним связан. Судя по письмам, этот орлейский мажек поставлял девушек какому-то "учителю". Для чего, даже думать страшно. Все бумаги, которые могут пригодиться, я припрятал у себя. Пусть Хоук поправляется. Дело еще не закончено.
Выпроводив Варрика, Андерс решил немного поспать. Разбудили его дикие вопли Фенриса, который грозился развалить лечебницу на камушки, если его сейчас же отсюда не выпустят - ложась спать, маг запечатал двери магией. Он поднялся и, зевая, пошел открывать дверь, но увидев состояние эльфа, передумал - ушастого бил озноб, а исходящая от раны вонь была просто невыносимой. Андерс приказал Фенрису немедленно принять горизонтальное положение и занялся его лечением. Но, если метки на теле эльфа тут же отозвались на влияние магии, и через пару дней он был здоров, как и прежде, то с Гарретом все было куда сложнее.
Едва Хоуку стоило подняться с кушетки, чтобы отойти по нужде, как раны на его теле раскрылись, явив ошарашенному взору целителя уже знакомый раскуроченный вид. Андерс не отходил от него ни на шаг, пил лириумные настойки одну за другой, но после нескольких неудач стало ясно, что раны все же придется зашивать обычным способом. Несмотря на отличное здоровье, тело Гаррета восстанавливалось медленно и очень нехотя. Что ж, магия крови всегда бьет наверняка.
Леандра навещала сына каждый день, но, к немалому удивлению Андерса, не пыталась забрать его домой.
- Вы очень талантливый целитель, сударь Андерс. Бетани много рассказывала о вас, поэтому мне будет спокойнеё, если Гаррет будет находиться под вашим присмотром. Мой мальчик в надежных руках.
Видя, как за спиной Леандры Хоук игриво дергает бровью и ухмыляется, маг едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Удивительно, но Гаррет не расспрашивал Андерса, почему тот покинул особняк Амеллов, а услышав, что магу нужна помощь в одном скользком деле, буквально сразу же согласился помочь. Лежа на узкой кушетке под боком у Хоука и едва касаясь пальцами его зашитых ран, Андерс чувствовал себя почти счастливым. Очень жаль, что ему пришлось уйти. Если бы не Справедливость, их с Хоуком отношения сложились бы совсем иначе.
Спустя несколько дней Андерс, наконец, решился вытащить нити из швов и применить магию. На этот раз у него получилось. Мечник ушел домой, а к вечеру вернулся в полном обмундировании и с Авелин в придачу. Вскоре к ним присоединились Варрик и Фенрис. Едва на улице стемнело, Андерс повел их ко входу в катакомбы.
- Я прошу вас никому не говорить об этом проходе в Казематы. Он спас жизнь не одному десятку магов.
Внизу их ждала радушная встреча с контрабандистами, которые как раз занимались переноской лириума. Маг поблагодарил Создателя за то, что Хоук решил взять с собой Авелин. Стражница раскидывала преступников направо и налево, ловко орудуя щитом и одноручным мечом, прикрывая Гаррета, который сегодня решил обойтись двумя кинжалами - правая рука все еще плохо его слушалась, а потому про свое тяжеленное гребесло Хоуку пока что пришлось забыть.
- Я думал, этот проход заброшен, - проворчал Гаррет, спешно обчищая карманы у трупов.
- Ну, этот проход вырыли контрабандисты. Они торгуют лириумом. Продают его храмовникам.
Авелин нахмурилась:
- Вот значит как. Прямо под носом у Мередит!
- А ты как думала? Будь Командор поумнее, нам бы навряд удалось вывести отсюда хотя бы одного мага. Слава Создателю! - Маг открыл крышку на одном из ящиков. - Лириум! Значит здесь храмовники! Быстрее, пока они не вернулись в Казематы! Застукаем их на горячем!
Андерс смутно помнил гонку по катакомбам - Справедливость едва не выл от нетерпения и, кажется, пару раз брал под контроль его тело, когда на их пути встречались контрабандисты. Но спешить, как оказалось, было некуда. Почти у самого выхода, в огромной комнате, один из углов которой был заставлен деревянными ящиками, был целый взвод храмовников. Фенрис едва успел цапнуть мага за шиворот и дернуть на себя, чтобы тот сдуру не выбежал из укрытия. Что тут говорить, храмовников было действительно много.
- Одиннадцать человек, чтоб их! - шепотом ругнулся Варрик. - А нас четверо и едва оправившийся Хоук.
Гаррет гневно сверкнул глазами, но промолчал - на правду не обижаются.
- Хорошо, давайте план. Авелин, ты прикрываешь Варрика и ...
Андерс отвернулся и выглянул из-за угла - он слышал медленную, противно-тягучую речь лысого храмовника, который надвигался на испуганную девочку.
- Нет, пожалуйста, я сделаю все, что вы скажете. Только не делайте меня усмиренной! - раздался беспомощный вскрик.
- О да. Конечно, ты будешь делать все, что я захочу, когда тебя усмирят.
"Это он!" - встрепенулся дух. Андерс почувствовал, как волна ненависти захлестывает его сознание и, уже не контролируя себя, вышел из укрытия.
- Вы никогда... Вы больше никогда не посмеете усмирить ни одного мага! - закричал он гулким голосом Справедливости и ударил молнией в толпу храмовников. Тело покрылось сияющими трещинами, но на этот раз Андерс не выпал из реальности, как бывало до этого. Он и Справедливость стали одним целым - оба получали непередаваемое удовольствие, раскидывая храмовников, словно те были игрушечными солдатиками, а не закованными в броню воинами.
- Демон, - кричали они в ужасе, обрушивая на обезумевшего мага "святую кару" один за другим. Но рассеивание магии не помогало, Справедливость швырялся заклинаниями, сжигая, замораживая, заживо раздавливая храмовников "дробящей темницей". Где-то на периферии зрения Андерс заметил синее лириумное свечение Фенриса, который сражался одновременно с двумя противниками. Справедливость расхохотался, ударив их цепной молнией и парализовав, дав возможность эльфу снести им головы. Рядом вскрикнул получивший щитом по ребрам Хоук, но его тут же прикрыла Авелин.
Оглушающая тишина наступила слишком быстро - Справедливость все еще хотел убивать и оглядывался в поисках Алрика. Но тот обнаружился лежащим лицом в кровавой луже и с пробитым черепом. Жаждущий возмездия дух зарычал и обернулся, услышав тихие всхлипы в дальнем углу. Андерс попытался взять свое тело под контроль, но не вышло - Справедливость снова был зол, он кричал, он ругался, он проклинал маленькую, сжавшуюся в комочек магичку, которая испуганно отползала к стене, умоляя, чтобы он к ней не приближался.
"Нет, Справедливость!" - закричал Андерс в ужасе, когда понял, что сейчас сделает дух. Страх парализовал сознание мага, когда он занес свою сияющую Тенью руку, готовя заклинание.
"Не смей!" - заорал он духу, которому, казалось, было все равно, кто сейчас перед ним.
- Вы все умрете! - рыкнул Справедливость, и Андерс с ужасом понял, что сейчас произойдет. "Прошу нет, не надо!" - воскликнул маг, пытаясь остановить это безумие.
Но в следующий момент он почувствовал, как его за шею обхватывает чья-то рука и дергает назад.
- Андерс!
- Пусти меня, жалкий человечишка! - Справедливость рванулся вперед, но был перехвачен второй рукой за талию.
- Пошел вон из этого тела! - рыкнул Хоук и, развернувшись, толкнул мага на пол.
Андерс упал, едва успев вытянуть ладони вперед. Сердце готово было вот-вот выскочить из груди, а кончики пальцев онемели. Справедливость вернул ему контроль над телом и, казалось, спрятался в самые глубины сознания. Маленькая магичка взвыла и, вскочив, бросилась мимо них.
- Создатель... Что я чуть не наделал? - прошептал маг в звенящей тишине, смотря на друзей в поисках поддержки. Но те молчали, опасливо следя глазами за его действиями. - Что я чуть не сотворил...
- Тебе стоит пересмотреть свои отношения со Справедливостью, Андерс. - Покачал головой Гаррет. - У твоего духа явно не все в порядке с головой.
Отступник всхлипнул и поднес к лицу дрожащие руки - на месте этой девочки мог оказаться кто угодно. Во что же он превращается?