Он повёл себя, если не по-хозяйски, то, по крайней мере, как давний и близкий друг: вошёл без стука, сел без приглашения. И молчит.
- Привет! Откуда ты взялся? Я не ждал тебя.
- Хотел бы я увидеть того, кто меня ждёт, - он скривил в улыбке тонкие синеватые губы, - да и было бы слишком просто, если бы я заранее предупредил тебя о своём появлении.
- Но тогда я смог бы подготовиться к твоему приходу!
- Когда к моему появлению готовятся, я не прихожу, сам знаешь.
Он был прав, мой странный друг-гость. И лукавить с ним было абсолютно пустым делом, мы оба понимали это. Однако он не рассердился и не обиделся на меня за неуклюжую попытку. Просто сидел и молчал, разглядывая меня со всех сторон, хотя позы не менял, а я не крутился перед ним, демонстрируя себя во всей красе. Он смотрел отрешённо и сквозь, и было ясно: моя одежда, как и моя плоть не задерживали взгляда.
Меня охватила оторопь. Мысли рванулись галопом, в голове закрутились варианты избавления от непрошеного гостя. Убежать? Капюшон на его голове шевельнулся отрицательно. Взгляд упал на табуретку. Дать ему этой деревяшкой по башке? На столе большой нож. Пырнуть? Из-под капюшона послышался смешок. Травануть химией? Вон сколько её от разных напастей припасено. Гость хмыкнул.
Мысли замедлились, оторопь прошла. Капюшон одобрительно кивнул.
- Ты пришёл за мной?
- Если рассуждать по-вашему, то - да.
- Что значит - по-вашему?
- А вот что. Скажем, ты на рыбалке поймал крупную рыбу. Что ты думаешь? Я изготовил хорошую снасть, сумел угадать с приманкой, вовремя подсёк, наконец! И мне сопутствовала удача. Или тебе на работе вынесли благодарность и повысили зарплату. Что ты думаешь? Я сумел стать лучше других, потому что умный, придерживаюсь правильной линии поведения, выполняю свою работу лучше других. И оказался в нужное время в нужном месте. Так?
- А разве иначе?
- Теперь перевернём ситуацию. Крупную рыбу поймал не ты, а твой товарищ, зарплату повысили тоже не тебе. Как ты это оцениваешь?
- Как? Значит товарищ оказался и умнее и удачливее.
- Ты сейчас честен перед собой?
Я молчал.
Он кивнул головой, давая понять, что ответ ясен.
- Вот и теперь ты думаешь, что это я пришёл за тобой, а ты к этому никакого отношения не имеешь. Нужен ты мне больно... - он поморщился, как от зубной боли, - по мне так живи себе, сколько хочешь. Я только выполняю своё назначение. Как и ты должен бы, по большому счёту.
- Так значит, я сам вызвал твоё появление?
- Конечно.
- А нельзя было прислать кого-нибудь... - я замялся, подыскивая необидные слова.
- Не стесняйся, говори, что думаешь. Нам можно.
- Кого-нибудь помельче, что ли, ну вроде как предупредить, подсказать.
- Ты прожил уже немало лет, а рассуждаешь, как ребёнок. Да мы всю твою жизнь только и делаем, что предупреждаем, подсказываем, поддерживаем. Просто ты в нашу сторону не глядел, удачи приписывал себе, неудачи перекладывал на людей и обстоятельства.
- Объясни.
- Ты этого действительно хочешь?
- А у меня есть варианты?
- Конечно. Табуретка, нож, химия...
- Брось, проехали.
- Тогда думай.
И только тут до меня дошло, что весь наш разговор, от начала до конца происходит без звука. Он слышал мои мысли, я понимал его ответы.
- Готов?
- Да.
Возникла картина. Плотный на вид, тёмный шар. По всей поверхности шара пробегала дрожь, тёмные волны поднимались и опадали вниз. На некотором расстоянии от поверхности шар был накрыт светлым куполом, с которого спускалось множество тонких нитей. И на конце каждой из них виднелась крошечная точка. Снизу точка касалась тёмной, волнующейся поверхности, колебалась вместе с ней и тогда нить, спускающаяся сверху, то растягивалась, то сокращалась, не отрываясь от точки.
- Что это?
- Модель крошечной частицы мироздания. Скажем, это та Вселенная, в которой на данный момент мы с тобой находимся. Запомни общую картину. Идём дальше.
Шар исчез.
Теперь на экране сознания были две поверхности. Снизу тёмная, сверху светлая. Светлые нити, спускающиеся сверху, оканчивались серыми точками.
Снизу к этим точкам тянулись пучки более тонких тёмных нитей. Такие же тёмные нити соединяли соседние точки между собой. Как вертикальные, так и горизонтальные пучки тёмных нитей были различными по толщине, поскольку состояли из различного количества нитей. Да и сами нити были неодинаковой толщины.
Серые точки находились в постоянном движении, колебались вверх-вниз, вправо-влево. Нижняя, тёмная поверхность оставалась неподвижной, в то время как светлая верхняя колебалась в зависимости от того, как вела себя светлая нить, соединяющая эту поверхность с точкой.
- Это крупный план, - сказал он в ответ на немой вопрос, - каждая точка - это человеческая душа, тёмные нити снизу и с боков - это её земные связи, светлая нить сверху - связь с Божественным.
- Почему на картине общей модели не видно тёмных нитей?
- Масштаб мелковат. Они есть, только их пучки сливаются, и ты видишь колеблющуюся поверхность.
- Почему верхняя светлая нить одна, а тёмных много?
- Светлая поверхность - это Божественное. Или Бог, суть Творца от того, как его называют разные люди, не меняется. Как видишь, Божественное объединяет всех существ на Земле, а каждый из вас в отдельности имеет свою личную связь с ним. Это и есть светлые нити.
Вы бы назвали светлую поверхность общим информационным полем, а нити, связывающие каждого человека с ним - информационными связями. Каждый человек не только получает информацию из общего поля, но и подпитывает его своей индивидуальной информацией.
Тёмные нити - это тоже информационные связи души. С телом, природой и другими людьми. Ты должен понять из этого, что различие цвета кожи, языков, вероисповеданий существует только в вашем воображении. Как на нижнем уровне, куда уходит тело после расставания с душой, так и на верхнем, куда уходит душа, покинув тело, все вы едины и равны.
И только обмен информацией является условием существования как каждого отдельного человека, так и объединяющего их Божественного.
Останови движение информации - стагнация, загнивание, гибель.
Ну и словечки у вас, - из-под капюшона послышался смешок, - ими можно объяснить едва ли сотую часть того, что я сейчас тебе втолковываю. С верующими полегче, они воспринимают такую информацию на более высоком духовном уровне.
- Это что же, я учился чуть ли не двадцать лет, немало разных книжек прочёл и всё равно тупее какого-нибудь безграмотного, но верующего?
- Ты конечно знаешь больше слов и можешь долго рассказывать, как построить дом или машину, почему летает тяжёлый самолёт и ныряет подводная лодка. Но ты не можешь понять главного: если не поддерживать духовную связь с Божественным, все телодвижения, которые вы называете научно-техническим прогрессом, приведут к тому, что вы просто уничтожите друг друга.
- Значит не надо развиваться, что ли? Достаточно верить?
- Да развивайтесь на здоровье. Только не забывайте о душе и духовном. Не в смысле написать и прослушать красивую оперу, а в смысле связи на Высшем информационном поле, которое я называю Божественным.
- Ага, ты сказал, что люди могут сами уничтожить друг друга! При чём тогда вы с Божественным?
- Не спеши. Думай дальше.
Из множества точек наездом выделилась одна.
Десятки, а может быть, сотни тёмных нитей тянули её вниз и в стороны. Точка сопротивлялась, нити становились то толще, то тоньше, некоторые обрывались, иногда возникали новые.
- Те нити, что тянут вниз - это человеческие желания и страсти. Те, что в стороны - связи с другими людьми. Принцип существования мироздания в гармонии земного и духовного. Иными словами, суммарное натяжение тёмных нитей не должно превышать предела прочности светлой нити. Смотри.
Тёмные нити на экране стали толще, точка медленно пошла вниз, светлая нить вытянулась. Казалось, ещё чуть-чуть и она оборвётся.
Но вот тёмные нити стали рваться, будто кто-то снизу подрезал их ножом. Но движение точки вниз продолжалось. Центральная тёмная нить почернела, налилась и упрямо тянула точку. Вот уже осталась только она, но и светлая нить, похоже подошла к своему пределу. Вдруг чёрная нить отделилась от точки и упала на чёрную поверхность. Точка взлетела вверх, исчезла за светлой поверхностью и тут же вернулась обратно. От неё протянулась к чёрной поверхности серая, не очень толстая нить. Судя по всему, теперь светлая и тёмная нити почти уравновесили друг друга. Точка заколебалась ритмично и неторопливо с маленькой амплитудой.
- Понял?
- Кажется да.
- Расскажи, что ты понял. Это интересно.
- Светлая нить не должна оборваться. Нельзя закрывать информационный канал, потому что он является частью общего информационного поля.
Поэтому, когда возникла угроза обрыва светлой нити, кто-то начал отрезать земные связи человека. В конце концов, осталась одна, самая толстая. Это связь души с человеческим телом.
Человек не сумел ослабить эту связь, побороть страх смерти.
И когда этот страх стал угрожать светлой связи, кто-то оборвал последнюю чёрную нить. Человек умер.
- Верно. А что вернулось?
- Душа вернулась и соединилась с новым телом. Человек родился. У него пока только одна земная связь. С телом.
У новорождённого обе связи находятся в гармонии, поэтому амплитуда колебаний небольшая.
- Тоже верно. Добавлю: благодаря гармоничности связей, у новорождённых самый сильный иммунитет и неограниченные возможности. Обрастание земными связями несколько нарушает гармонию, но, если человек не забывает о душе и Божественном, заботится, прежде всего, об укреплении связи с ним, то он может прожить долгую и благополучную жизнь.
Мы помолчали.
- А кто рвал земные связи этого человека?
Он не ответил. Капюшон даже не дрогнул, но ответ я услышал. Стало невыносимо душно.
- А теперь, - после небольшой паузы сказал мой гость, - вернёмся к твоим сомнениям. Представь себе, что какие-то группы людей, руководствуясь земными желаниями и страстями, используя новые и новейшие достижения науки (не всегда же этими достижениями пользуются люди высокодуховные, чаще наоборот) решили улучшить свое земное существование за счёт других. Что происходит?
Во-первых, у этих людей ослабевает связь с Божественным. Во-вторых, они вызывают чувство опасности у тех, за чей счёт собираются поживиться. И у потенциальных жертв тоже ослабевает Высшая связь, ведь речь идёт о физическом выживании. Риску обрыва подвергается множество информационных каналов.
И тогда приходим мы...
- Значит, войны, крушения, природные катаклизмы...
- Да. А в индивидуальном плане - болезни, несчастные случаи, потери близких людей, разрушение внешне благополучных судеб.
Не хотелось ни говорить, ни думать. Во рту пересохло, горечь морщила губы, в душе закипали слёзы.
Я взял бутылку минеральной:
- Пить будешь?
Гость не ответил. Капюшон переместился на диван, телевизор всхлипнул, оживая, пошла какая-то передача. Не было ни сил, ни желания смотреть и слушать.
- Зачем ты включил ящик?
- Скучно. Я же теперь с тобой до конца.
- Шансов нет?
- Подумай, - капюшон пожал плечами.
- Но ты можешь хотя бы напомнить мне, когда вы меня предупреждали.
- Зачем?
- Мне будет легче, если я узнаю, где вёл себя неправильно. И, может быть, я успею что-нибудь объяснить другим. Вдруг им поможет. Тебе же будет меньше работы.
-Ладно. Попробую. С какого возраста ты себя помнишь?
- Не помню. Наверное, лет с четырёх-пяти.
- Что помнишь?
Мы с мамой живём в одной комнатушке, в каком-то бараке. Папа погиб на фронте. Мама работает в совхозе, я хожу в местный детсад.
Мама у меня совсем молодая и красивая. После работы забирает меня домой и все вечера проводит только со мной. Иногда её зовут на какие-то праздники, но она со мной идти не может, а без меня не хочет. Точнее, я её не отпускаю. Мне кажется, что я могу остаться без защиты, если мама куда-то отойдёт хоть ненадолго.
Однажды к нам пришёл мужчина. Тоже молодой, сильный, но совсем некрасивый. Во всяком случае, мне он не понравился сразу.
Мама была нарядной и весёлой, много смеялась и часто-часто целовала меня.
Поздним вечером мама отвела меня в сторонку и спросила шёпотом:
- Ты не будешь сердиться, если дядя останется у нас?
- Зачем?
- Он хочет стать твоим папой.
Я заревел белугой. Схватив маму за руку, я тащился за ней следом, не переставая реветь.
Мама погрустнела, сказала что-то дяде. Он собрался и ушёл.
Мама заплакала, зато я успокоился.
- Такое воспоминание годится?
- Годится, только оно в большей степени повлияло на маму, а не на тебя.
Она тебе во всём потакала, ты всё больше распоясывался. Спасало вас то, что вы с мамой никогда не были слишком крепко привязаны к материальному. Которого, кстати, у вас и не было.
Поэтому, та связь между тобой и мамой хоть и крепла чрезмерно, но не могла серьёзно угрожать каналу духовному. Кроме того, мама всю вину всегда брала на себя. Недовольство собой, обожание своего ребёнка образуют очень сильные земные связи. Поэтому твоя мама подвергала себя большой опасности.
Однако, сознательно сдерживая свои собственные желания, относясь равнодушно к своей личной судьбе, она ослабляла другие земные связи, компенсируя частично те безобразия, которые доставлял ей ты. Это говорит о том, что её духовный канал был очень чистым и полнокровным.
В конце концов, твоя мама умерла от рака, так ведь?
- Так, - я посмотрел на гостя, точнее, на балахон, и меня пронзила догадка, - это ты за ней приходил?
Он не ответил.
Некоторое время я не мог думать, приходя в себя. Балахон шевельнулся:
- Вспомни себя в то время. О чём были твои мысли.
... Развод с первой женой. Встреча с подругой детства. Какой красивой она стала за те десять лет, что мы не виделись! Замужем.
Но я не могу справиться с собой, ищу встреч, часами разговариваю с ней по телефону.
В конце концов и она признаётся, что неравнодушна ко мне и готова остаться со мной. Я счастлив!
Мы расторгаем старые браки и соединяемся.
Уезжаем из города за тысячи километров, начинаем строить новую жизнь. Зарплат катастрофически не хватает, мне и стыдно и неприятно, что не могу обеспечить новую семью. Решаем, вернее, решаю, что уедем на Север, там платят лучше.
- Вот видишь, тогда мы попробовали привлечь твоё внимание, у тебя заболела мама. Тебе надо было принять ситуацию, не дёргаться, обратиться к душе, позаботиться о маме. Но ты не понял. Не понял даже тогда, когда нам пришлось совсем оборвать земные связи с твоей мамой.
Теперь скажи, встречались на твоём пути люди, которым ты от всей души желал гибели?
- Нет. Были случаи, когда я очень сильно обижался на человека, не мог понять и принять его поведения. Но смерти их я не желал никогда.
- Это на внешнем уровне, на уровне сознания. В душе было пожёстче, правда?
- Наверное.
- Что случилось с этими людьми?
... Жена рассказала, что на работе к ней подошёл главный инженер и обнял её за плечи. Она отстранилась и дала ему понять, что это ей неприятно.
Рассказала-то она для того, чтобы я понял и поверил, что она честна со мной до конца. Но что случилось со мной!
Ревность охватила всё существо. Я всё время видел перед глазами этого человека и желал только одного: чтобы моя жена больше никогда вообще не общалась с ним. Даже по работе.
- Чем кончилось? - Балахон шевельнул рукавом.
- Ты же знаешь. Это опять был ты.
... Я работаю на стройке. Начальник участка - мой старший двоюродный брат. Он идёт в отпуск, оставляет меня материально ответственным за склады.
Я принимаю участок, не проверяя наличие материалов.
Через месяц брат возвращается из отпуска, но возвращать себе материальную ответственность отказывается. Я настаиваю. Тогда он говорит, что будет проверять наличие остатков.
И выясняется, что недостаё т полтора десятка тысяч кирпича, большого количества краски и ещё по мелочи!
Я возмущаюсь, говорю, что строго контролировал расход и такого быть не может. Брат смеётся, говорит, что фраеров так и учат. Он не скрывает, что сам распорядился этими материалами, продал их на сторону ещё до отпуска.
Я поднимаю бучу. Шлю телеграммы далёкому высокому начальству, требую ревизии, провожу комиссионную выдачу материалов. Ещё бы! Если с меня сдёрнут сумму недостачи, я могу пойти под суд, а рассчитаться не смогу за многие годы.
И не могу понять, как брат смог такое сделать. Обида душит, она куда сильнее меня.
- Ну и?
- Через пару лет брат умер от инфаркта.
- Ну, положим, у твоего брата и своих грехов было немало. Но свою лепту в его судьбу ты внёс. Опять неприятие ситуации, поиск виновных.
- Что случалось с тобой за это время?
- Многое. Три раза побывал в автомобильных авариях, потерял зубы, перенёс операцию аппендицита. И ты прав, всем неприятностям предшествовало недовольство судьбой и неприятие ситуации.
- Вот видишь. А ты говоришь, что тебя не предупреждали. Предупреждали, только ты смотрел всё больше вниз и в стороны. А поднять голову, позаботиться о душе, о связи с Творцом не захотел.
- Значит сейчас ты пришёл за мной потому, что вы там, наверху потеряли надежду обратить меня к душе?
- Не совсем. Во-первых, в последние годы у тебя проявилось такое недовольство судьбой, такое неприятие ситуации, в которой ты оказался, что ты даже желал себе смерти. Так?
- Да.
- За одно это к тебе должен был прийти не я, а кто-нибудь покрепче.
- Куда уж крепче...
- Не перебивай. Шанс у тебя есть, вопрос сможешь ли ты им воспользоваться.
- Что я должен сделать?
- Это ты знаешь теперь сам.
Да, мне кажется, знаю. Надо идти. Вперёд и вверх.
Я тяжело поднялся, вышел за дверь. Он стоял за плечом.
Окинув взглядом всё, окружавшее меня и составляющее прежде смысл существования, я попрощался.