Магадан - почти что Сочи. Солнце греет, но не очень.
Хочешь - не хочешь, а ехать надо. На улице от сорока пяти до пятидесяти. Не плюс. Горная техника, бульдозеры там, экскаваторы, буровые станки и прочая, работать не могут, замерзают. Их простой оформляется актом со ссылкой на низкую температуру. А люди могут. И автобусы ходят.
Когда шёл утром по прииску, увидел космическую картину: единственный на прииске чалый мерин, лохматый, как медведь, сидел на деревянном коробе центрального отопления. Заиндевевший, с сосульками на гриве, сидел, неестественно для лошади вытянув задние ноги. Впитывал почти несуществующее тепло, идущее снизу. Сквозь сумрачное морозное марево проводил меня печальным взглядом, тяжело вздохнул, но не встал.
Автобус Сусуман - Магадан выходит из Ягодного в семнадцать часов. В маленькой избушке автостанции всего несколько пассажиров. Отопительные батареи работают на собственное выживание, тепло от них никуда не распространяется. Чтобы его почувствовать, надо прижаться вплотную.
Кассир приходит за пятнадцать минут до отправления автобуса, прячется в кассе, там у неё дополнительный электрообогреватель.
Подошёл автобус. Пока один водитель отмечает путевой лист, другой принимает пассажиров. Разместились, водители тщательно занавесили дверь одеялом, заткнули все щели. Мороз отнимает силы почище любой работы, поэтому, попав в тепло, люди расслабляются и засыпают.
Ехать четырнадцать часов. Водители о чём-то негромко разговаривают, изредка в полумраке салона кто-нибудь заворочается, перебросится с соседом парой слов и снова затихает. В огромном, насквозь промороженном пространстве, не спеша, движется крохотная капсула с десятком-другим бесшабашно смелых людей. Отделённые от мертвящего холода тонкими стенками салона и покрытыми толстым слоем льда стёклышками окон, они беспечно дремлют, поглядывают на часы, определяя оставшееся до цели расстояние. Случись что с автобусом, заглохни двигатель далеко от населённых пунктов - всё. Нет в мире силы, способной спасти людей в такой ситуации. Такой мороз не боится движения, от него не убежишь и руками не отмашешься.
Посёлок Мякит. Пятнадцатиминутная остановка. Желающие идут в столовую, хлебнуть горячего чайку. Трассовские столовые работают в тесном графике с движением автобусов. К их приходу разогревается пища, кипятится чай. Мякит - остановка вечерняя, поэтому из автобуса выходят не все. Рановато.
Но вот и Атка. Это уже глубокая ночь. Остановка побольше. Пассажиры проголодались, заворочались, заговорили. Туалет на улице. Поэтому надо управляться быстро, пока не закоченели руки и всё остальное.
В столовой тихо, только гудят электропечи, неярко горит освещение. Вкусен трассовский обед в три часа ночи! Борщец, котлетки, шницеля, гуляши, оладышки и крепкий горячий чай! Два чая! Три! Хорошо! Теперь, не спеша, удивительно вкусную сигаретку в полухолодном тамбуре. Жить можно!
Молоденькая мама заходит за стойку. Ей надо приготовить молочную смесь малышу. Работники столовой помогают. Даже, если бы у мамы не оказалось с собой детского питания - не беда. В столовой оно есть всегда. Именно на такой случай.
Подкрепились, покурили, убедились, что до следующей остановки дотерпим.
- Все вернулись? Проверьте наличие соседей. - Водители меняются местами.
- Ну, с богом.
И пусть себе не работает горное и прочее оборудование, пусть трещит и злобствует мороз. Человек продолжает жить.