Мите выпало дежурить ночь у телефона. Даст бог, ничего в шахте не случится, и очередное дежурство в горноспасательном взводе пройдёт спокойно.
К ночи помещение опустело, свободные от работы горноспасатели, наигравшись в биллиард, разошлись по домам. В комнате отдыха некоторое время слышался негромкий разговор, затем всё стихло.
Где-то около одиннадцати часов послышался шум мотора, в окно влетели отблески света от фар, крутнулись по стенам и замерли. Мотор замолк. Свет погас, а через минуту в дежурку вошли двое.
- Митя, привет, переночевать пустишь?
- Конечно, нет проблем, - Митя крепко пожал руки прибывшим. Это были водитель ГАЗ-47 из совхоза Ванкарем, его звали Гошей и учётчик того же совхоза Степан. Гоша раньше работал в горноспасательном взводе и, после того, как перешёл в совхоз, иногда наведывался по старой памяти. Стёпа был чукчей, всю жизнь провёл возле оленей, почти закончил техникум. По этой причине его назначили учётчиком, считать оленей в стадах совхоза.
- Вы, никак, опять по стадам? С учётом?
- Да. Заехали к вам за спиртом и подались к ближайшему стаду. Почти полдороги проехали, да вспомнил я, что моторным маслом хотел у вас разжиться, в совхоз ещё не завезли. Вот и вернулись. Завтра в автобазе возьму и поедем.
- Располагайтесь в комнате отдыха, на свободных кроватях. Кушать хотите? Могу чего-нибудь сообразить.
- Нет, спасибо. Отдохнуть надо. Пошли укладываться.
Гости ушли отдыхать. Минут через пятнадцать Степан появился у стола дежурного.
- Ты чего, Стёпа? Что-то надо?
- Я сейчас, - таинственно прошептал учётчик и вышел на улицу.
Вернулся он с ящиком бутылок.
- Это мой спирт. Поставлю под кровать. Если кто-нибудь полезет - я раз и встану. - И Стёпа изобразил сцену попытки воровства спирта и её пресечения.
- Да кому он нужен, Стёпа? Не волнуйся, никто не дотронется до твоего спирта, отдыхай.
Ещё через четверть часа:
- Митя, выпить хочешь?
- Нет. Я же на службе.
- А водички где взять?
- Попить что-ли?
- Не попить, а запивать, - Степан ставит на стол бутылку спирта.
- Так, может быть, закусить чего-то принести? Ты что, будешь пить без закуски?
- Ничего кроме воды не надо.
Стёпа наливает в стакан на два пальца спирта, выпивает, делает глоток воды из другого стакана и закуривает. Удовлетворённо прислушивается к себе. Хорошо!
И начинается разговор за жизнь, изредка прерываемый процедурой со спиртом и водой.
- У моего деда было четыре тысячи оленей, - Стёпа задумчиво разглядывает бутылку заблестевшими масляно глазами, - целый год пастухи перегоняли их с места на место, от мыса Шмидта до Эгвекинота. Все кочёвки дед намечал заранее. Погоду на полгода вперёд знал. Потом приехали американцы. Олени им не нужны были, так, немного, для мяса. Они песцов и чернобурок скупали. Часто заказывали медвежьи шкуры.
За медвежью шкуру давали две бутылки. Охотникам продавали винчестеры. Хорошие ружья, у некоторых охотников до сих пор есть.
- Лучше наших карабинов?
- Лучше, - Степан уверенно кивает головой и выпивает за американское ружьё.
- И сколько вы платили за винчестер?
- Ружьё ставили прикладом на землю и рядом стопкой - песцовые и лисьи шкурки. На высоту ружья. У одного охотника столько шкурок никогда не набиралось, поэтому один винчестер покупали вскладчину.
- Как это - одно ружьё вскладчину? А как охотились с ним? По очереди?
- Да. Когда по неделе, когда как. Как договорятся.
- И что? Довольны были ваши люди такой торговлей?
- Да. Американцы привозили много водки. Всем хватало. Ружья, табак, чай они меняли на меха в первый день. Потом всё стойбище просило только водку.
Степан всё спиртное делит на две категории: спирт и водка. Всё, что слабее девяноста шести градусов по его классификации - водка.
- Ну а потом? Когда Советская власть пришла?
- У деда отобрали стадо. Сказали, что олени общие и все могут вступить в колхоз. Запретили пить водку. Стали увозить детей в интернаты, учить их в школах. Не всем это было хорошо.
- У тебя же целый ящик спирта, сидишь, выпиваешь. Никто тебе не запрещает.
- Так это я взял здесь, у вас. В совхозе сухой закон, там не купишь. Мы и пастухам один ящик везём.
- Но вот скажи честно: если вам дать водку - вы же перестанете работать до тех пор, пока не кончите её. Так?
- А зачем работать, если водка есть? - Стёпа искренне не понимает глупого вопроса, - допьём и будем работать.
- Поэтому и сухой закон.
- Американцы всегда давали столько водки, сколько хочешь. Старики говорят, после американцев всё стойбище несколько дней не могло охотиться или пасти оленей. Даже грудным детям давали водку. Они после водки долго спят.
- Гуманисты, мать их за ногу, - не выдержал Митя, - а дед твой ещё жив?
- Дед умер, а отец на пенсии, но работает. Не хочет без дела сидеть.
- И что он делает?
- Составляет маршруты кочёвки оленей на весь год. Начальство его слушает. Он знает, где и когда будет хороший ягель, знает, где олени смогут достать его.
- Ну а олени? У тебя есть свои?
- По закону каждый пастух и те, кто работает с оленями, ну там зоотехники, учётчики имеют по сто голов.
- И сами пасут их?
- Зачем? - Степан от удивления плеснул в стакан лишнюю порцию, - все олени в общем совхозном стаде.
- Клеймёные?
- Да никто их не клеймит, просто каждый знает, что у него есть сто оленей. В любое время он может взять на мясо, шкуры для чума столько, сколько надо.
- Допустим, кто-то забрал из стада десять оленей. У него осталось девяносто, так?
- Никто их не считает. Ну взял и взял. Всё равно сто остаётся.
- Хорошая арифметика. Стёпа, а почему ты техникум не окончил?
- На четвёртом курсе женился и бросил.
- А в Магадане бывал?
- Один раз был, - Стёпа мечтательно прикрывает глаза, - когда в Москву поехал.
- Так ты и Москву видел?
- В кино. А так доехал только до Магадана. Хороший город, там у меня друзья есть.
- Ну-ка, ну-ка расскажи.
- Ну, захотел я посмотреть Москву. Думаю, хоть раз в жизни увидеть не в кино, а так. Собрался и полетел. Билет взял до Магадана, хотел и в Магадане попутно побывать. Столица же наша. Прилетел в Магадан, сел в автобус и поехал в город.
Митя уже догадался, что произошло дальше, сам не один раз проделал этот путь, но встревать не стал.
- В городе, как только я вышел из автобуса, сразу подошли двое друзей.
- Знакомые, что-ли?
- Да нет, незнакомые. Просто они сказали: "Привет, друг! Пошли выпьем".
- И ты пошёл с ними?
- А как же? Они же меня своим другом назвали.
- Ну и?
- Стали выпивать, а дальше я не помню. Проснулся на берегу Магаданки, в кустиках. Друзей нет, денег - тоже.
- Ты что, не понял, что это за друзья? Это же знаменитые магаданские бичи. Они же тебя и обчистили.
- Нет, не они. Зачем бы они потом мне помогали?
- Как помогали?
- А они пришли потом. Я сказал им, что денег уже нет, так они дали мне и выпить и закусить. А потом еще и мелочи на телеграмму дали.
- Какую телеграмму?
- Жене я дал телеграмму, чтобы ещё денег выслала. С друзьями переночевал на травке, на другой день получил деньги.
- Получать тоже помогали?
- Да. Я же должен был отдать им долг. И угостить тоже.
- Угостил?
- Да.
- Как в первый раз?
- Откуда ты знаешь?
- Догадался. Ну и чем всё это кончилось?
- Понял я, что из Магадана никуда не уеду, надо возвращаться. Взял у друзей в долг ещё три рубля, уехал на пятьдесят шестой, из аэропорта дал жене телеграмму, чтобы выслала денег на обратный билет. Получил, тут же купил билет и улетел домой. Надо друзьям долг выслать, но я не знаю адреса и как зовут.
- Адрес твоих друзей - бережок Магаданки летом и колодцы теплотрассы зимой. Снова в Москву слетать не собираешься?
- Нет, больше не полечу. Сильно много денег надо. - Стёпа посмотрел на часы и встал:
- Пойду, однако, Гошу будить. Пора ехать.
- Куда, Стёпа? Пять утра. Иди, отдохни чуток.
Степан, покачиваясь, вышел. Через минуту вернулся:
- Не хочет Гоша вставать. Давай стакан.
- Ты уже почти всю бутылку уговорил. Не хватит?
- Это мой спирт. Давай.
Ещё раза два ходил Стёпа будить водителя. Кончилось тем, что разъярённый Гоша послал учётчика туда, куда ни одно оленье стадо и не кочевало. Обиженный Стёпа принёс из вездехода пластиковую канистру, перелил в неё из бутылок свой спирт, оставшиеся четыре рассовал по карманам и собрался уходить.
- Куда, Стёпа? В одном пиджачке, на улице снежок уже пролетает. Да и пьян ты изрядно, не дойдёшь.
- Всё. До свидания.
Он ушёл. Минут через пятнадцать Митя вышел к вездеходу в полной уверенности, что Степан спит в машине. Но вездеход был пуст.
Встревоженный Митя разбудил Гошу:
- Слушай, Степан ушёл. Замёрзнет где-нибудь.
- Не замёрзнет. Я знаю к какому стаду он пошёл. Утром догоню.
Месяца через три Гоша вновь появился в Иультине.
- Помнишь, в прошлый раз вы со Стёпой поссорились и он ушёл в одном пиджачке и с канистрой в руках? Ты нашёл его тогда?
- Конечно. Догнал на полдороге к стаду. Километров пятнадцать-двадцать протопал по тундре.
09.09.04.
Чукча дорогу знает.
Иван получил задание: перегнать трактор из Иультина на мыс Шмидта. Это больше сотни вёрст по тундре. Дорога кой-какая была, Уралы накатали в снегу колею.
Как водится, трассой заправляет диспетчер автобазы. Он оформляет путёвку, инструктирует водителей, подсаживает к ним случившихся пассажиров. Пассажир обязательно записывается в путевой лист и с этого момента водитель отвечает и за него.
- Тут у меня попутчик для тебя образовался, - диспетчер кивнул головой в сторону сидящего на скамейке человека, - вдвоём веселее будет ехать.
- Давай, - Иван не возражал, - одному по тундре и впрямь скучновато.
Попутчиком оказался молодой, лет тридцати чукча. Выехали, разговорились. Попутчика звали Данилой. Было у него и своё чукотское имя, но оно без надобности, для разговора вполне хватает русского эквивалента. Иван рассказывал Даниле о работе на руднике, удивлял премудростями подземных разработок, тот, в свою очередь, живописно рисовал картины охоты на морзверя, делился тайнами добычи песцов и белых медведей.
- Так ведь белый медведь в Красную Книгу занесён, как же вы его можете добывать?
- Мы бьём умку только по заказу. Если кто-то попросит медвежью шкуру. Делаем так: убиваем медведя, привозим его к своим капканам, которыми добываем песца и говорим, что этот умка повадился таскать песцов из капканов. В этом случае разрешается отстрелять медведя. Все знают, что он может пройти за охотником, запомнить места, где стоят капканы и потом приходить и брать из них песцов. И его уже не отвадишь, привыкает к лёгкой жизни.
- Жулики вы, - беззлобно ругнулся Иван.
- Конечно, - так же легко согласился Данила.
Незаметно пошёл снежок. Ветра вроде не было, но снег не садился на землю сразу. Он начинал кружиться в воздухе, взвесь эта становилась всё гуще, вершины окружающих сопок потихоньку таяли во мгле. Вскоре и дорога скрылась из вида. Пурга. Тёплая, безветренная, когда снег лениво кружит вокруг тебя и не видно ладони вытянутой руки. Иван остановил трактор. Пока есть солярка они будут гонять двигатель, чтобы не замёрзнуть. Кончится солярка - надо закапываться в снег. Как крайний случай - можно сжечь и сам трактор. Всё зависит от того, как долго будет хороводить пурга.
- Почему стоим? - Данила вопросительно взглянул на Ивана.
- Куда ехать-то? Пурга же, по инструкции двигаться нельзя.
Данила секунд пять повертел головой:
- Поехали вот так, - он показал направление.
- И что? Куда мы приедем?
- Поехали, не бойся. Я знаю дорогу.
Иван тронул машину. Попытка не пытка, авось и пурга скоро закончится, разберутся, вдвоём-то.
- С какой скоростью мы едем?
- Километров шесть-семь, не больше, а что?
- Ничего, - Данила посмотрел на часы, - езжай прямо, я скажу потом куда ехать.
Через полчаса он велел Ивану остановиться. Выскочил из трактора, упал на снег и начал руками рыть по-собачьи. Вырыл ямку, сунул туда голову, поторчал в таком положении. Забрался в кабину:
- Поехали вот туда, - и показал куда надо повернуть.
Пурга и не думала стихать. Путники ещё несколько раз останавливались и Данила повторял свои фокусы с рытьём ямок и корректировкой направления движения.
Каково же было удивление Ивана, когда Данила сказал:
- Всё, приехали.
- Куда?
- На мыс Шмидта. Сейчас стой, а то можем наехать на домик какой-нибудь.
- Как же ты дорогу определял? Чего в снегу ковырялся?
- Мы всегда запоминаем, какой ветер дул в тот день, когда снег лёг на землю. В эту сторону лежит и трава под снегом. До неё я и докапывался. Место, где мы остановились, я знаю, скорость ты мне сказал, а за часами я сам следил. Поэтому я всё время знал, где мы едем и куда надо повернуть. Вот и всё. Любой пастух и охотник умеет так.