Переводчик: Фещенко-Скворцова Ирина Николаевна : другие произведения.

История трёх пастушков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Небольшая книга о событиях 1917 г. в португальском поселении - Фатиме. Дева Мария явилась трём пастушкам и открыла им "секрет". Он касался и будущего России. Таких книг сейчас появилось довольно много. Эта привлекла меня возможностью разгадать душу Португалии, наблюдая за поведением детей, попавших в необычные условия, и за реакцией окружающих их людей. Это моя первая попытка перевода с португальского языка.

Жануариу Душ Сантуш

История трёх пастушков

  
  
      -- Сколь прекрасна Сеньора!
  
   13 мая 1917 года, после воскресной службы в местной церкви, трое пастушков - Лусия, Франсишку и Жасинта - вышли из дому и отправились со стадом овец на пастбище в местность под названием Кова да Ириа (Cova da Iria). День был солнечный, на лазурном небе - обрывки облаков. Приблизившись к вершине, дети решили поиграть. Они строили домик из камней, когда увидели какую-то вспышку. Лусия подумала, что это гроза, хотя облаков на небе не было, и поторопила детей бежать домой. Они схватили свои мешочки с завтраками, посошки и стали гнать овец в сторону дороги. Вторая вспышка. Дети заторопились ещё больше. Но через несколько шагов увидели на вершине каменного дуба ( по-португальски его название звучит - каррашкейра) прекрасную женщину, одетую во всё белое, сверкающую ярче солнца, полностью окружённую светом. Восхищение смешивалось со страхом. Сеньора поспешила успокоить детей: не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого.
   - Откуда Вы?
   - С неба.
   Дети спросили, на небе ли умершие ещё очень молодыми две их знакомые девушки ( или девочки). Ответ: одна на небе, другая в чистилище.
   Сеньора выразила желание, чтобы дети приходили на Cova da Iria в течение 6 месяцев по 13 числам в тот же час. Потом спросила, хотят ли дети предоставить себя Богу и перенести страдания для искупления грехов и обращения грешников? Дети были согласны. Сеньора велела им молиться каждый день, чтобы окончилась война и настал покой для мира. Затем она спокойно поднялась в направлении источника света.
   Овцы паслись, равнодушные к происшедшим событиям. Детей переполняла радость, которую надо было с кем-то разделить. Особенно Жасинта всё время повторяла одну фразу: "Ой! Какая Сеньора красивая!" Лусия предупредила детей, чтобы они никому не говорили о событии.
  
      -- Я - Ангел мира.
  
   Лусия вспомнила, конечно, как однажды в 1915 году, когда она молилась с тремя другими девочками, все они видели неподвижную фигуру, как бы из снега, на вершине дерева. Они договорились никому не рассказывать об этом. Но кто-то проболтался, пошли слухи, и мать Лусии, не веря в истинность события, принимая всё за детские сказки, отругала дочь. Теперь, когда девочка задумывалась, сёстры смеялись над ней, говоря: "Это она опять видит фигуру, закутанную в простыню". Явление повторялось три раза, Лусия никогда не говорила об этом своим младшим двоюродным сестре и брату, которые к тому времени стали сопровождать её со стадом.
   В один из дней они гнали стадо к Шоса Вельа (Chousa Velha) и спрятались от дождя в маленькой пещере грота Лока ду Кабесу (Loca do CabeГo). Они ещё играли в камешки после еды и молитв, когда неожиданно поднялся сильный ветер, и появился юноша в белом. Он сказал детям, чтобы они не боялись его, потому что он - Ангел мира. Встал на колени, склонил голову до земли и попросил детей молиться вместе с ним. Трижды повторили они молитву:
   - Боже мой! Я верю, чту, жду и люблю Тебя! (Meu Deus, eu creio, adoro, espero e amo-Vos) прошу у Тебя прощения для тех, кто не верит, не чтит, не ждёт и не любит Тебя!
   Он велел детям молиться так, потому что такая молитва доходит до сердца Христа и Девы Марии.
   Когда Ангел исчез, Лусия, помня, как пострадала она от болтовни прежних компаньонок, попросила детей никому не рассказывать об этом, что они обещали и исполнили.
   Франсишку не слышал речи Ангела, девочки рассказали ему всё. Все трое выучили молитву и повторяли её так часто, что порой падали от усталости.
   Прошли месяцы, и снова явился детям Ангел, и напомнил, что они должны молиться, чтобы Бог помог Португалии. Он сказал, что он - Ангел Португалии.
   Франсишку опять не слышал слов Ангела, он слышал только слова Лусии. Он едва дождался следующего дня, когда Лусия обещала ему всё рассказать. Лусия объяснила ему, что значит приносить жертвы ради спасения грешников. Это терпеть жажду, жару, холод, есть то, что не любишь, терпеть людей, которые вызывают у тебя отвращение, делать то, чего не хочешь делать, - всё, всё, что нелегко даётся.
   Дети так усердно молились, что Франсишку признавался: он не может так, у него болят кости, всё тело. И девочки предложили ему: не обязательно молиться на коленях, можно и сидя.
   В конце сентября или уже в октябре, Ангел появился перед пастушками на Loca do CabeГo, где впервые они молились: " Meu Deus, eu creio, adoro, espero e amo-Vos". Он держал в руках чашу и просфору. Вместе с детьми трижды повторил молитву Святой Троице ( SantМssima Trindade: Pai, Filho, Espirito Santo ). Затем позволил детям причаститься ( причастие - саграда комуняу - sagrada comunhЦo ).
  
      -- Будете много страдать.
  
   Во время этих незабываемых событий 13 мая, пастушки, конечно, вспоминали откровения Ангела. Но видение прекрасной Синьоры затмило всё. Лусия предостерегала детей, видя их безмерный восторг.
   Дома Жасинта не выдержала и рассказала матери, что видела прекрасную Сеньору на вершине дуба ( в тексте дуб называют то каррашкейра, то азинейра - azinheira ). Родители девочки были удивлены, но не придали её словам большого значения. Франсишку пожаловался Лусии, та сделала выговор Жасинте.
   Но слухи начали быстро распространяться. Народ, похоже, раздражало, что видения были у обыкновенных детей, не у святых или хотя бы всеми уважаемых людей. Дошло до матери Лусии, она очень рассердилась и потребовала от дочери, чтобы та сказала всем, что это ошибка, и попросила прощения за свой обман. Мать побила Лусию. Жасинта, узнав об этом, на коленях просила прощения у Лусии, обещала никому и никогда больше ничего не говорить. Действительно, с этого времени Жасинта никому не говорила о явлении.
  
  
      -- Так было у Жасинты.
  
   Жасинта была сама невинность, этим она восхищала людей, которые с ней общались. Искренняя, как ягнята её маленького стада, она любила обнимать их за шею, говорить с ними, ласкать их. Однажды Лусия спросила её, почему она любит идти среди стада. Девочка ответила, что хочет быть похожей на Христа, у неё есть иконка, на которой Христос изображён среди стада, и даже обнимает за шею одного ягнёнка.
   Одним из её любимых развлечений во время долгих часов на пастбище со стадом - был танец. Как только она слышала музыку, которую наигрывал кто-то из пастухов, она делала движения руками и всем корпусом в такт мелодии. Выходило очень грациозно. В другой раз она просила брата поиграть немного, чтобы они потанцевали. И в то время, как Франсишку играл на грубой дудке, они с Лусией кружились, пели популярные песенки и ударяли в ладоши в такт музыке.
   Однажды бедная Жасинта безутешно плакала, тоскуя по брату, давно ушедшему на войну. От него не было вестей, и думали даже, что он уже мёртв. Желая отвлечь её от печальных мыслей, Лусия предложила ей организовать бал. Та сразу откликнулась. Она танцевала, а слёзы капали у неё из глаз.
   Второй забавой Жасинты в горах было - слушать эхо собственного голоса. Кричала на вершине холма, а эхо отдавалось в долинах. Особенно нравилось ей повторять слова молитвы Деве Марии. "Ave Maria... Cheia de graГa...( полная милости)", - громко говорила она, посылая голос к линии горизонта.
   Ещё она любила играть дотемна у сарая Лусии, любуясь чудными тонами, которые придавало заходящее солнце листьям деревьев, домам, всему пейзажу. Когда загорались первые звёзды, дети забавлялись игрой: кто знает большее число. Жасинта говорила, что звёзды - лампочки ангелов, луна - лампада Девы Марии ( по-португальски Дева Мария чаще всего называется Носса Сеньора - Nossa Senhora ), а солнце - Бога (Nosso Senhor).
   - И какую из этих лампочек ты любишь больше всего, Жасинта?
   - Лампаду Девы Марии, она позволяет смотреть на неё и не обжигаться ( не слепит глаза).
   Родители велели детям молиться каждый день, пока они пасли скот. Но детям не хватало времени на забавы, и они изобрели любопытный способ облегчения своих обязанностей. Перебирая чётки, они говорили только "Ave Maria", - а затем, после долгой паузы очень медленно: " Pai Nosso" ( "Отец наш небесный").
   Но Жасинта имела и явные недостатки. Была раздражительна, порой придиралась к мелочам, была упряма, не склонна менять своё мнение. Когда они играли с Лусией в пуговицы, Лусия часто проигрывала все, и ей приходилось отдавать пуговицы с одежды, которая была на ней. Когда Лусию звала мать, девочка уже знала, что её ждёт, если она явится без пуговиц на одежде, и умоляла Жасинту отдать ей проигранное.
   - Отдай, потому что мать побьёт меня!
   - Не проигрывай...
   Жасинта уступала только тогда, когда подруга грозилась больше не играть с ней.
   Девочка очень интересовалась всем, что касалось Христа. Часто просила Лусию рассказывать ей историю жизни и смерти Иисуса, распятого за наши грехи. Плакала, говорила, что не хочет грешить, чтобы Христос больше не страдал.
   После вышеописанных событий Жасинта считала себя ответственной за все неприятности, потому что именно она раскрыла секрет их видения.
   Она не хотела играть, видя в этом жертву от себя - для обращения грешников.
   Франсишку тоже после первого же явления Девы Марии стал более рассудительным. Он часто удалялся от сверстников. Когда его звали, он просил не мешать ему молиться:
   - Дева Мария сказала, что мне надо много молиться, чтобы попасть на небо.
  
      -- А что если это приходил сам демон?
  
   Между тем приближался день Святого Антонио - деревенский праздник - 13 июня. Мать и сёстры Лусии решили сделать вид, что они забыли о событиях на Cova da Iria или не придают этому значения. Иногда переговаривались между собой: посмотрим, что она предпочтёт - "Сеньору с азинейры" или праздник Святого Антония? Они были уверены, что второе, ведь Лусия так любила праздники! Но 12 числа Лусия расстроила все их ожидания, заявив, что она пойдёт на Cova da Iria. Жасинта, более наивная, пригласила свою мать идти с ними.
   - Выброси эти глупости из головы, малышка! Пойдём на праздник, который обещает быть в этом году чудесным, как никогда раньше! Будут удивительные украшения, музыка, фейерверки, развлечения. Что может быть лучше праздника Святого Антонио?!
   - Эта Сеньора, мама! Праздник нельзя даже и сравнить с этой Сеньорой!
   Рано утром, когда Лусия собиралась пойти в церковь к службе, Франсишку позвал её. Пришли люди из разных мест, они хотели идти на Cova da Iria вместе с детьми. Когда они пришли к дубу и встали на молитву, их было уже пятьдесят человек. Точно к концу молитвы появилось сияние, и спустя мгновение - сама Дева Мария на вершине дуба.
   Лусия начала разговор с детской простотой:
   - Чего хочет Ваша Милость?
   - Чтобы пришли сюда 13 числа следующего месяца. Чтобы молились каждый день, чтобы учились читать...
   - Хотели попросить Вас ...исцелить больного...
   - Да, излечите его, на протяжении этого года, если он обратится ( изменит свою жизнь).
   - Ещё хотела бы попросить Вас забрать нас на небо!
   - Да, Жасинта и Франсишку пойдут вскоре. Ты останешься для распространения благочестия.
   - Тогда ... я останусь одна в мире?
   - Останешься. Но не грусти. Моё сердце будет твоим убежищем и путём, который приведёт тебя к Богу.
   Говоря эти последние слова, Сеньора раскрыла руки. Нежные лучи затопили трёх пастушков, проникая в их сердца. В правой ладони было сердце, уязвлённое шипами - Сердце Божьей матери, раненное людскими грехами.
   Лусия быстро поднялась и сказала людям в то время, как Сеньора исчезала:
   - Смотрите! Смотрите! Там - Божья мать (Nossa Senhora).
   Любопытные приблизились к дубу и увидели как бы прогалинку, образованную на дереве в том месте, где его касались одежды Сеньоры.
   Помолившись, люди сами выстроились в одну процессию, которая, произнося молитвы, направилась в обратный путь к их домам.
   Известие о новом явлении стремительно распространялось, снова разделяясь во мнениях.
   Одни жалели, что не были там сами. Другие мучили пастушков расспросами, сколь красива Сеньора, сравнивая её с людьми и изображениями святых в церкви.
   Возникло и подозрение, почему Сеньора говорила по секрету только с детьми. Хватало и таких людей, которые пытались соблазнить детей посулами и выпытать, о чём говорила с ними Сеньора. Дети не согласились бы на это и за всё золото мира.
   Тихая деревня вся бурлила из-за истории с пастушками.
   Мать Лусии велела ей пойти после службы ( церковная служба - мисса - missa) к приору ( настоятелю) и рассказать ему всю правду. Ей было бы спокойнее, если бы дочь сказала, что всё это выдумки. Лусия рассказала о приказе матери Жасинте и Франсишку, те, оказывается, тоже должны были идти туда, их мать получила письмо от приора. Дети были готовы пострадать за любовь к Богу и за грешников.
   На следующий день после службы мать Лусии строго наказала ей признаться приору в своей выдумке, чтобы вся эта история закончилась. Она забыла о людях, которые молились вместе с пастушками перед каменным дубом Сеньоры...
   Допрос доброго настоятеля Фатимы был спокойным и подробным. Под конец он с отеческим видом предупредил:
   - Мне кажется, это не откровение Небес. Когда приходят такие откровения, они передаются через настоятелей или духовников. Лусия же, напротив, часто уединялась. Это, скорее, лукавство демона. Посмотрим. Будущее покажет, что нам следует об этом думать.
   Слова настоятеля о демоне произвели большое впечатление на Лусию, привели к раздвоению её мыслей. Глубоко встревоженная она советовалась с друзьями-пастушками.
   Они успокаивали её. У Лусии даже родилась мысль покончить с этим раз и навсегда, сказав, что всё это был обман. Дети осуждали эту мысль:
   - Не делай этого! Это будет обман, грех!
   Но Лусия не могла не грустить, она видела страшные сны о демонах, которые хватали её своими когтями. Дошло до того, что однажды она кричала во сне: "Спасите!"- так громко, что её услышала мать.
   Тем временем наступил день 12 июля. Из других районов Португалии съезжались люди в Фатиму. Они хотели видеть, что произойдёт 13 июля.
   Лусия стояла на своём:
   - Я не пойду! А вы пойдёте?
   - Да! Мы с Франсишку пойдём, потому что Сеньора велела.
   - Хорошо, Жасинта, если Сеньора спросит обо мне, скажи ей, что я не пришла, потому что боюсь, не демон ли она.
   - Хорошо. Хотя мне будет трудно, я буду говорить, но какая жалость, что тебя не будет с нами!
   Последние слова Жасинты сопровождались безудержными слезами.
   В ночь с 12 на 13 июля Лусия не могла спать. В её душе шла борьба: идти? Не идти? Эта борьба длилась уже месяц. Она часто пряталась в зарослях близ колодца Арнейру (Arneiro) и проводила там часы в слезах, молитвах и размышлениях. Мать сердилась на неё за это и обзывала её "святой червивого дерева".
  
      -- Вы пострадаете за грешников.
  
   Утром 13 июля Лусия услышала внутренний голос, который шептал:
   - Лусия, иди! Не бойся!
   Какая-то сверхъестественная сила влекла её в Cova da Iria. Она пришла в дом тёти и спросила, где Жасинта и Франсишку. Прошла в комнату, где они стояли на коленях и плакали. Узнав, что Лусия идёт с ними, они были счастливы. Оказывается, почти всю ночь дети молились, чтобы Лусия пошла с ними.
   По дороге любопытная толпа так окружила их, желая всё видеть и слышать, что трудно было идти.
   В этот день, 13 июля 1917 года собралось три или четыре тысячи человек. Вскоре после начала чтения молитв появились уже привычный свет и видение Сеньоры на дереве.
   В последующей беседе, после обычного вопроса Лусии, чего хочет Сеньора, девочка попросила о чуде, которое бы подтвердило правоту детей, помогло людям поверить им.
   Сеньора велела продолжать молиться, обещав в октябре сказать, кто она, и совершить чудо. Ещё раз подчеркнула она, чтобы они молились за грешников и просили за них Христа.
   На этот раз, когда Сеньора раскрыла руки, свет, исходивший из них, как бы разорвал землю, и пастушки увидели море пламени, где, среди стонов и криков отчаянья, демоны и души осуждённых (последние в облике людей) летали, как искры этого огня. Демоны имели вид омерзительно-страшных животных.
   Лусия издала крик ужаса, услышанный толпой. Дети застыли от страха. Сеньора говорила:
   - Вы видите Ад, куда идут души грешников. Для того, чтобы спасти их, Бог хочет установить в мире почитание моего Непорочного Сердца ( Имакуладу Курасау - Imaculado CoraГЦo) . Если делать, как я говорю, будет спасено много душ, наступит мир. Война окончится. Но если не перестанут оскорблять Бога, в правление Пия Х1 начнётся новая война - хуже. Когда придёт ночь, освещённая непонятным светом - это будет великим сигналом того, что началось наказание за преступления посредством войны, голода, преследований церкви и Святого Падре.
   Чтобы помешать этому, приду просить о посвящении России моему Непорочному Сердцу и о причащении в первую субботу каждого месяца во искупление грехов. Если будут приняты мои просьбы, Россия обратится к Богу, и будет мир. Если нет - Россия распространит свои заблуждения по всему миру, вызывая войны и преследования церкви. Будут страдать добрые люди, Святой Падре, будут уничтожены целые народы. В конце концов, Imaculado CoraГЦo восторжествует. Святой Падре посвятит мне Россию, эта страна преобразуется, и миру будет дарован мир на некоторое время. В Португалии догмат веры будет храниться всегда.
   Сеньора не велела никому говорить этого, кроме Франсишку, который, как и в прошлые разы, только видел Деву Марию, но не слышал её.
   Под конец Сеньора добавила:
   - Когда молишься, добавляй в конце каждой молитвы: " Иисус, помилуй нас, спаси нас от Адского огня, вознеси на Небо все души".
   После вознесения Сеньоры, Лусия выглядела очень печальной. Когда её расспрашивали, она отвечала, что ей был доверен секрет.
  
   Отец Жасинты и Франсишку, сеньор Марту, опасаясь, что девочка подвергается опасности в толпе, вынес её из толпы к дороге.
   Известие о том, что Сеньора открыла какой-то секрет детям, распространялось быстро. Но никакие уловки не помогали вырвать его у них. Между собой дети часто говорили о последнем явлении Сеньоры и молились, как она велела.
   Особенно Жасинта была под впечатлением видения Ада. Порой садилась на землю или камень и задумчиво повторяла:
   - Ад! Ад! Как мне жаль души, находящиеся в Аду!
   Часто она просила Лусию и Франсишку присоединиться к ней в молитве за грешников. Спрашивала, какие преступления они совершили. Лусия отвечала, что они грабили, сквернословили, проклинали, не ходили в церковь по воскресеньям...
   Жасинте было очень жаль грешников. Она помнила, что ей предсказано скоро уйти на Небо, и просила сестру предупреждать людей не делать ничего плохого, чтобы они не попали в Ад. Она очень хотела, чтобы вместе с ней на Небо, а не в Ад, шли все люди.
   Девочка лишала себя еды, принося жертву за тех, кто ест слишком много. В последние месяцы, уже сильно больная, когда Лусия говорила ей, что она освобождена от присутствия на службе в церкви, Жасинта отвечала:
   - Нет! Пойду, даже если мне будет очень трудно, это за тех грешников, которые пропускали службу в воскресенье.
   Франсишку однажды посоветовал ей:
   - Жасинта, не думай столько об Аде! Думай лучше о Боге и Деве Марии. Я не думаю об Аде, чтобы не бояться.
   Но немного позже, в пещере, пока девочки развлекались, Франсишку, как обычно, удалился от них в небольшое убежище - впадину в скале. И вдруг они услышали взволнованные крики:
   - О, Лусия! О, Жасинта! О, Дева Мария, защити меня!
   Девочки прибежали туда и увидели его на коленях, дрожащего, с лицом, искажённым от ужаса. Он видел страшных адских зверей, изрыгающих пламя. Ему показалось, что они хотели сожрать его...
  
      -- Арест пастушков.
  
   Тем временем, управитель (Administrador) посёлка Вила Нова де ОрИнь (Vila Nova de OurИm) , республиканец, которому происшествие на Cova da Iria очень не нравилось, решил добиться окончания этих событий. Послал уведомление родителям ясновидцев с требованием явиться к нему с детьми в день и час, указанные им.
   - Мои не пойдут! - говорил дядюшка Марту почти возмущённо.
   - И кто это придумал, чтобы такие маленькие дети, как Франсишку и Жасинта, были способны на такое путешествие! На ногах - не выдержат, на спине осла - не удержатся. Решено: я иду один.
   - Что ж, а моя - пойдёт! - говорил отец Лусии. Посмотрим, что она ответит управителю. Если это выдумка - будет поделом наказана!
   В указанный день Антонио АбСбора с дочерью рано утром стучался в дверь к дядюшке Марту. Тем временем Лусия бросилась к друзьям для последних объятий на прощание.
   - Если тебя убьют, скажи им, что мы с Франсишку тоже хотим умереть. А сейчас мы идём к колодцу молиться за тебя.
   Администратор всё сделал, чтобы вырвать у девочки секрет. Не помогали ни мягкие уговоры, ни откровенные угрозы.
   - Не хочешь говорить по-хорошему, всё равно скажешь, но уже по-плохому!
   С занозой от этой угрозы в сердце, Лусия, только приехав, сразу побежала к друзьям. Застала их у колодца на коленях, грустных, в слезах.
   - Вы всё ещё здесь?
   - Но... тебя не убили? - изумлённо спросили они.
   - Нет, только сильно ругали и пообещали убить, если я не раскрою секрет.
   - Мы уже думали, что ты умерла. Сюда приходила твоя сестра за водой и сказала, что тебя убили. Мы много плакали и молились за тебя.
   Но управитель вовсе не считал себя побеждённым. Он обдумывал другую хитрость.
   Утром 13 августа он появился у дома дядюшки Марту, объяснив, что тоже хочет ехать наблюдать чудо. Он предложил отвезти детей на Cova da Iria. Дядюшка Марту пытался возразить: мол, ребятишки прекрасно дойдут и пешком. Но управитель объяснил, что по дороге надо заехать в приходскую церковь, расспросить детей в присутствии святого приора. После недолгих расспросов в доме приходского священника, управитель настоял на том, что он довезёт детей до Cova da Iria, чтобы избавить их от назойливого любопытства толпы и от давки. Те поверили ему и согласились. Однако, едва выехали на дорогу, управитель повернул в сторону Vila Nova de OurИm, яростно погоняя лошадей.
   Лусия предупредила:
   - Сеньор управитель, мы едем в другую сторону.
   - Я знаю сам... Но пока ещё рано, и мы успеем съездить в Vila Nova de OurИm и поговорить с тамошним священником. Около полутора часов он держал пастушков в доме. Запер их, угрожая:
   - Не выйдете отсюда, пока не выдадите свой секрет!
   - Если нас убьют, - говорила Жасинта, - мы пойдём прямо на Небо.
   Часы шли, не оставляя надежды, что пастушки попадут на Cova da Iria в этот день. У них ещё была последняя надежда, что сеньора посетит их в заключении. Но нет. Как вспоминали присутствовавшие на Cova da Iria, в назначенный час раздался грохот, появился свет. И полупрозрачное облачко зависло над азинейрой.
  
   Франсишку мучила мысль: вернётся ли Сеньора, посетит ли их ещё?
   Тем временем на Cova da Iria узнали об аресте пастушков. Страсти разгорались. Толпа, на этот раз гораздо более многочисленная, чем в июле, ревела и сжимала кулаки. Раздавались призывы пойти в Vila Nova de OurИm и "покончить с этим негодяем".
   - Священник тоже виноват! Пойдём и потребуем отчёта...
   Сопровождая свои слова миролюбивыми жестами, дядюшка Марту пытался успокоить ярость толпы: тот, кто заслуживает наказания, и без нас его получит.
  
   Итак, управитель испробовал все способы. Теперь дети были в тюрьме, готовые лучше умереть, чем выдать доверенный им Сеньорой секрет. Увидевшись наедине с Лусией, Жасинта стала плакать:
   - Ни твои, ни мои родители не придут увидеть нас!
   - Не плачь! Это будет наша жертва за грешников... - сказал ей Франсишку.
   И потом, подняв глаза к небу, высказал своё желание:
   - О, Иисус, за твою любовь и для обращения грешников...
   - И за Santa Padre ( Папу), и за все грехи, оскорблявшие Непорочное Сердце Марии, -
   добавила Жасинта.
   Желая отвлечь маленьких арестантов и зная страсть Жасинты к танцам, один из арестантов, который умел играть на гармонике, организовал маленький бал. Он играл португальский народный танец "vira"и испанско-португальский - "fandango". Жасинте выпало танцевать с бедным вором, который устав плясать согнувшись, обнял её за шею и так кружился под звуки живой музыки.
   Тем временем Франсишку изливал душу:
   - Я так тоскую по Сеньоре! Понимаешь, Лусия, она, ведь, может огорчиться, что мы не пришли 13 -ого, и больше никогда не показаться нам. Я так хочу видеть её!
   Среди заключённых, угрюмых мужчин с лицами, отмеченными пороком, трое невинных пастушков выделись своей незамутнённой искренностью, которая подкупала, а порой заражала других. Узнав причину заключения детей в тюрьму, арестанты советовали:
   - Рассказали бы свой секрет управителю...
   - Nossa Senhora ( Дева Мария) не хочет...
   - Эка важность, что не хочет!
   - Нет! Лучше умереть! - пылко отвечала Жасинта.
   И в тюрьме ребятишки не изменили своей привычке молиться. Не имея никакого другого религиозного символа, Жасинта сняла с шеи медальон и попросила одного заключённого повесить его на гвоздь, вбитый в стену. Дети начали молиться. Один из арестантов боязливо и смущённо присоединился к молитве, стараясь остаться незамеченным за ними. Франсишку увидел его и сказал:
   - Если хотите молиться, пожалуйста, снимите берет!
   Мужчина снял шляпу и отдал мальчику, который положил её на свой колпак, оставленный на скамье. После окончания молитвы, Жасинта плакала у окна. Она не хотела умирать, не увидев своей мамы.
   - Ты не хочешь посвятить эту жертву Деве Марии? - спросила Лусия, чтобы утешить её.
   - Да, хочу... но всё время вспоминаю маму... не хочу плакать, а плАчу...
   - Маму, - добавил Франсишку, - мы ещё увидим, нужно только терпение!
   Хуже то, что мы можем больше не увидеть Сеньору! Это так трудно для меня! Но я принесу это как жертву за грешников, для их обращения.
   А управитель готовил новую хитрость. Решил допросить детей по одному. Вызывая каждого, говорил для устрашения оставшихся: если не откроете тайну, брошу вас в котёл с кипящим оливковым маслом!
   Первой ушла для допроса Жасинта. Франсишку говорил:
   - Если нас убьют, как говорят, мы очутимся на небе! Это прекрасно! Я уже читаю "Ave Maria" для Жасинты, чтобы она не боялась.
   Несмотря на хитрость допроса один на один и на угрозу котлом с кипящим маслом, управитель не добился ничего от детей. Потерпевший поражение и пристыжённый, он привёз их в Фатиму 15 августа.
  
      -- Священники... Папа...
  
   19 числа в воскресенье ( Лусия сомневалась в числе, возможно, это было 16 августа), Лусия, Франсишку и Жуау - брат Франсишку - пошли с овцами к Валиньуш (Valinhos). Чувствуя приближение чего-то сверхъестественного, Лусия попросила Жуау позвать с ними Жасинту. Радуясь обещанной за исполнение поручения награде, мальчик поспешно ушёл. Тем временем, пока они ждали, Франсишку повторял: если Жасинта не придёт вовремя, будет очень жалеть.
   Очень скоро после прихода Жасинты, трое пастушков увидели Деву Марию на вершине одного из каменных дубов ( carrasqueira ). Она была грустнее обычного.
   Лусия начала разговор:
   - Чего Вы хотите от меня?
   - Чтобы вы продолжали ходить на Cova da Iria по 13-ым числам, продолжали молиться каждый день. В следующем месяце сотворю чудо, чтобы все поверили вам.
   - Что Сеньора прикажет делать с деньгами, которые люди оставляют на Cova da Iria?
   - Сделайте двое носилок. Первые ты понесешь с Жасинтой и с двумя другими девочками, одетыми в белое. Вторые -- понесет Франсишку вместе с тремя другими мальчиками. Эти деньги предназначаются для праздника Богородицы Розария ( Nossa Senhora do RosАrio ). Остаток пойдет на часовню, которую построят.
   - Хотела бы попросить об излечении некоторых больных.
   - Да! Некоторые излечатся в течение года.
   И, приняв более печальный вид, Сеньора сказала:
   - Молитесь, молитесь больше и приносите жертвы за грешников, потому что много есть душ в Аду, за кого некому жертвовать.
   После этих слов Сеньора в белом начала плавно подниматься в направлении востока.
   Три пастушка чувствовали себя столь умиротворёнными, утешенными, что Жасинте уже не хотелось возвращаться домой. Но брату было поручено сказать Жасинте, что мать велела ей вернуться, а не ходить с овцами в этот день.
   - Но мне так хотелось бы остаться с вами...
   - Ничего, я провожу тебя домой... Пусть это будет твоя жертва для обращения грешников.
   И Жасинта послушно пошла обратно, вдыхая нежный запах ветки, срезанной с азинейры ( дуба), на которой была Сеньора. Сразу после этого явления трое пастушков почувствовали, что ветви, которых касался плащ святой Девственницы, источают небесный аромат. Они срезали несколько ветвей и унесли их домой. Все, кому удалось понюхать эти ветви, приходили в восхищение от особого чистейшего, нежнейшего запаха.
   Ещё с первого явления пастушки стали объектом всё продолжавшихся расспросов со стороны тех любопытных, которые, как говорила Лусия, рассматривали их как каких-то любопытных зверушек. Дошло до того, что к вечеру, утомлённая повторением одного и того же, Лусия уснула на полу. Но любопытные, которые не успели с ней поговорить, не унывали. Они ждали следующего дня.
   Часто дети изобретали какую-нибудь хитрость, чтобы избежать этих изнурительных допросов любопытствующих. Однажды они шли в Фатиму, и возле них остановился автомобиль с группой мужчин и женщин. Они спросили, знают ли ребята, где живут пастушки, видевшие Деву Марию.
   - Да... знаем.
   - Можете показать нам дорогу к их дому?
   - Можем.
   И, с большой осмотрительностью дали необходимые указания.
   Но, если расспросы, действительно, были направлены на выяснение истинного положения вещей, дети откликались на них.
   В некоторый день им сказали, что приезжает расспросить их один священник, который слыл предсказателем. Радостно ожидая его, Жасинта часто спрашивала:
   - Когда же придёт этот сеньор падре, который умеет предсказывать? Если он предсказатель, то должен знать, что мы говорим правду!
   Некоторые из этих визитов производили большое впечатление на пастушков. Так, в разговоре с доктором Формигау (Dr. FormigЦo - Dr. - эта приставка к имени, сокр. "Doutor" означает, что человек имеет высшее образование), он рассказал им кратко о святой Инессе, о её мученичестве, показал гравюру.
   Но ни один визит так не взволновал их, как встреча со святым отцом Круз (Cruz). Они долго разговаривали с ним, а под конец беседы он попросил, чтобы дети показали место, где им являлась Сеньора. Священник был уже достаточно стар, поэтому ему предложили ослика для поездки. Добрый падре согласился, но из-за того, что ослик был крохотный, ноги священника почти волочились по земле. Рядом шли три пастушка, которых он наставлял по дороге бесчисленными молитвами. Среди них Жасинте особенно запомнились две, которые она затем имела обыкновение часто повторять:
   " О мой Иисус, я люблю Тебя!" и " Сладчайшее сердце Марии - средоточие моего спасения!"
   Очень чувствительные к словам священников, дети безмерно страдали, когда некоторые из них высказывали недоверие к событиям на Cova da Iria. Так было в случае с настоятелем Фатимы, который после долгих расспросов Лусии, выразил своё недовольство следующими словами:
   - Зачем ведёшь эту толпу падать ниц и молиться в пустыне, в то время, как Бог живой, причащающий перед алтарями своими, пребывает покинутым, одиноким в своём жилище?
   - Зачем эти деньги, оставляемые без конца под дубом, в то время, как церковь не может быть достроена из-за недостатка денег?
   Смущённые различием мнений священников, пастушки встретили в викарии места Оливал (Olival) наилучшего советчика. Лусия, которая провела в его доме в разное время несколько дней, открывала ему душу во время длительных бесед. Веря в искренность трёх пастушков, священник так вдохновлял их на духовную совершенствование:
   - Если вы захотели съесть что-то, дети мои, потерпите, и потом съедите что-то другое. Так вы принесёте жертву Богу. Если вам захотелось поиграть, не делайте этого и принесите Богу другую жертву. Если вас грубо допрашивали, и вы не можете простить, сделайте это, Бог хочет этого. Принесите Ему и эту жертву.
   Было замечено особое внимание, с которым пастушки внимали голосу Церкви и их любовь к Папе ( Santo Padre ), за которого, по совету двух священников, они часто молились. Особенно отличалась этой любовью Жасинта, которая иногда говорила:
   - Кто бы помог мне увидеть Папу! Столько людей приходит сюда, но Папа - никогда!
   Однажды, в час сиесты (послеобеденное время) возле колодца, в то время, как Франсишку и Лусия пошли искать дикий мёд, Жасинта позвала:
   - Лусия, иди сюда! Иди сюда!
   - Что случилось?
   - Ты не видела Папу?
   - Нет!
   - Ой, не знаю, как это случилось, но я видела Папу в одном очень большом доме, он стоял на коленях перед столом, закрывая лицо руками, и плакал. Перед домом стояла толпа. Одни бросали в Папу камнями, другие проклинали его, сквернословили. Бедный Папа! Мы должны всё время просить за него Бога!
   В другой раз, на Loca do CabeГo, когда они простёрлись для молитв, подсказанных им Ангелом, Жасинта поднялась и сказала:
   - О, Лусия, разве не видишь столько дорог, полей, полных народа, плачущего от голода - у них нет никакой еды?! И Папу в церкви, молящегося перед Непорочным Сердцем Марии? И стольких людей, которые молятся с ним?
   Поэтому не удивительно поведение Жасинты, когда настоятель Фатимы сказал матери Лусии о возможном путешествии её дочери в Рим для беседы с Папой. Радостная Лусия поделилась с друзьями:
   - Как чудесно, если я увижу Папу!
   И двое пастушков со слезами, текущими по лицам, отвечали:
   - Мы не поедем туда, но принесём эту жертву за Папу.
   Никого не удивил бы этот мгновенный отклик, ведь, не было случая, чтобы пастушки прочли какую-то молитву или принесли какую-то жертву, не упомянув при этом Папу в своих просьбах к Богу. Особенно этим отличалась Жасинта, она почти всегда так завершала свои молитвы:
   - Это ради Вашей Любви, Боже мой, для искупления грехов, совершённых против Непорочного сердца Марии, для обращения грешников и для Папы!
  
      -- Раскаяние и молитва.
  
   Месяц за месяцем весть о явлениях в Фатиме распространялась, пока не достигла самых отдалённых земель. Считалось, что 13 сентября на Cova da Iria уже присутствовало 25-30 тысяч человек.
   Когда время подошло, три пастушка отправились к месту явлений. Идти был трудно. Толпа сжималась вокруг них. Многие падали на колени перед детьми, умоляя сказать Деве Марии об их нуждах. Другие, не имея возможности подойти ближе, кричали издали:
   - Ради любви к Богу! Попросите Деву Марию излечить моего сына-калеку!
   - Пусть исцелит меня от слепоты!
   - Пусть приведёт домой моего мужа, пусть приведёт моего сына, который ушёл на войну! - Пусть обратит грешника! Пусть даст мне здоровье!
   Было столько просьб, что Лусия, вспоминая об этом по прошествии многих лет, сравнивала эти явления с событиями, описанными в Евангелии, когда толпы верующих приносили больных Иисусу.
   Подойдя вместе к азинейре, дети стали молиться вместе с народом. Немного позже появился обычный при этих явлениях свет, а затем явилась Nossa Senhora, которая в этот раз произнесла:
   - Продолжайте молиться, чтобы закончилась война. В октябре придёт сам Бог ( Nosso Senhor), Nossa Senhora das Dores e do Carmo (Другое имя Божьей матери), святой Жозе с младенцем Иисусом - чтобы благословить мир. Бог доволен вашими жертвами, но вам не надо спать с верёвкой на теле ( дети носили на теле верёвку в качестве жертвы, но не могли спать с ней, поэтому Дева Мария освободила их от этого). Носите верёвку только днём.
   Лусия вспомнила:
   - Меня просили о многих вещах: просить об исцелении некоторых больных, глухонемого...
   - Да. Некоторые исцелятся. Другие нет. В октябре сотворю чудо, благодаря которому все поверят.
   И начала подниматься, постепенно исчезая из виду.
   Во время этого явления Дева Мария проявила материнскую заботу о трёх пастушках. Видя, что они часто переусердствуют в своём желании пострадать за грешников, Святая Девственница велела им не спать с верёвкой на теле.
   История с этой верёвкой - поучительный рассказ, который демонстрирует готовность ясновидящих детей к страданию.
   Однажды, когда все трое шли со стадом на пастбище, Лусия нашла обрывок верёвки от повозки. Ради шутки перетянула ею руку и сказала друзьям:
   - Смотрите: это причиняет боль. Можем завязать на поясе и так принести жертву Богу...
   - Тогда разделим её на троих...
   - Но как, у нас нет ножа?
   - Положим её на угол того большого камня и будем ударять другим камнем, пока она не разорвётся.
   Так и сделали. Через несколько минут эти трое невинных детей перевязались обрывками толстой верёвки по поясу, довольные тем, что обнаружили новый способ принесения жертвы. В то время они, конечно, ещё не представляли себе, какую боль им придётся выдерживать из-за этой верёвки.
   Однажды Жасинта, со слезами открылась Лусии:
   - Верёвка заставляет меня так страдать...
   - Сними её, Жасинта!
   - Нет! Хочу принести это страдание Богу как жертву для обращения грешников.
   Было так велико желание каждого из детей быть достойными доверия Девы Марии, пострадать ради спасения душ грешников, что они не теряли ни малейшей возможности принести жертву.
   Один раз Жасинта пошла нарвать травы у ограды и нечаянно укололась крапивой. Почувствовав боль, сжала крапиву в руках и сказала брату и двоюродной сестре как приятное известие:
   - Смотрите! Смотрите, вот ещё одно, с помощью чего мы можем приносить жертву!
   - Давайте бить себя этой травой по ногам и рукам, чтобы страдать за грешников....
   За этой жертвой следовали многие другие: отдать свой завтрак беднякам, которых встретили на дороге, терпеть жажду в разгаре лета, спокойно принимать неприятности жизни...
   Один раз, после того, как отдала завтрак бедным детям, уже во второй половине дня, Жасинта пожаловалась, что голодна. Озабоченный этим Франсишку взобрался на азинейру (каменный дуб), чтобы собрать желудей, которыми можно было хотя бы обмануть голод.
   - Франсишку, жёлуди с азинейры... нет! Лучше поесть желудей с карвальу (carvalho - другая разновидность дуба), они более горькие. Так сможем помочь грешникам.
   Но больше голода мучила их много раз жажда. Однажды после привычного испытания, когда они ничего не пили целое утро, в полдень они почувствовали, что не могут больше терпеть. Предложили:
   - Лусия, пойди в тот дом, попроси воды!
   Когда же она вернулась и предложила воду Франсишку, он отказался, желая принести эту жертву для грешников. Жасинта отказалась с тем же намерением.
   - Но что же делать с этой водой?
   - Вот что: вылей её в то углубление в камне, чтобы овцы напились.
   Тогда Жасинта так ослабла от голода и жажды, что говорила с младенческой наивностью:
   - Лусия, вели цикадам, сверчкам и лягушкам замолчать! У меня так болит голова!
   - А ты не хочешь принести это страдание в жертву грешникам? - спросил Франсишку.
   - Хочу, да! Пусть они поют...
   В другой раз все трое играли у колодца. Недалеко по винограднику шла мать Жасинты, тётушка Олимпия, которая с материнской заботливостью угостила их аппетитными кистями винограда.
   - Поешьте! Очень вкусно...
   - А если мы не будем есть и принесём это в жертву грешникам? - напомнила Жасинта, когда мать уже ушла.
   - Правильно говоришь. Пойди, предложи виноград другим детям, которые играют на улице.
   Возвращалась она очень счастливая.
   - Знаешь, кого я встретила?
   - Нет!
   - Наших бедняков. Дала им виноград. Они так обрадовались...
   Такая же сцена разыгралась в другой раз - с фигами. Тетя Олимпия несла с поля в дом корзинку с восхитительными фигами. Позвала детей и предложила им фиги. Жасинта первая вспомнила и загорелась:
   - Сегодня мы ещё ничего не сделали для грешников! Теперь сделаем!
   И щедро раздала все фиги.
   На другой день, когда они втроём были возле дома, крёстная мать Лусии ( по-португальски крёстная - мадринья), добрая женщина, позвала их:
   - Идите сюда! У меня есть кое-что для вас!
   И она передала Франсишку стакан воды с мёдом, который только что приготовила. Он взял стакан, но тотчас же передал Жасинте и исчез.
   - Лусия, а где Франсишку?
   -Не знаю, мадринья! Только что был здесь!
   Крёстная напрасно звала его несколько раз. Когда, наконец, через некоторое время дети снова встретились у колодца, Лусия укорила его:
   - Франсишку, ты не пил воду с мёдом! Мадринья звала тебя несколько раз, а ты не появлялся!
   - Когда я взял стакан, мне вдруг пришло на ум принести жертву в утешение Бога ( Nosso Senhor), и пока вы пили, я убежал сюда.
   Что особенно впечатляет в истории жизни трёх пастушков, это их рассудительность. Слова Сеньоры так вошли им в сердце, что каждый миг становились объектом размышления.
   Вскоре после первого явления, в один из дней, когда они пришли на пастбище, Жасинта с задумчивым видом села на камень. Лусия пригласила её поиграть. Но Жасинта ответила, что не хочет играть.
   - Почему не хочешь?
   - Потому что я думаю. Эта Сеньора велела нам молиться по чёткам и приносить жертвы для обращения грешников. Сейчас, когда мы молимся, то читаем Ave Maria и Pai Nosso полностью. Как же мы можем принести жертву?
   На этот вопрос ответил Франсишку:
   - Отдадим наш завтрак овцам и останемся голодными...
   - Послушай, Лусия, эта Сеньора сказала, что многие души уходили в Ад. Что это - Ад?
   Лусия, вспоминая описания, даваемые ей матерью, объяснила:
   - Эта яма с червями и огромное пламя. Тот, кто нагрешил и не раскаялся, пойдёт туда и останется там гореть навсегда.
   - Но через много-много лет, разве он не выйдет оттуда?
   - Нет! Ад никогда не окончится.
   - А тот, кто идёт на небо тоже никогда не выйдет оттуда?
   - Нет! Это навсегда. Небо тоже вечно.
   - Послушай. Лусия, и эти люди всегда горят, никогда не превращаются в золу?
   Бедные! Мы должны молиться и приносить много жертв за них!
   - Да! Мы должны это делать для грешников!
   - О, Лусия, какая хорошая эта Сеньора! Она обещала взять нас на небо.
   Однажды Лусия вошла в дом Жасинты и обнаружила её сидящей на постели и очень грустной.
   - Жасинта, о чём думаешь?
   - О войне, которая будет... Будут убиты столько людей! И почти каждый пойдёт в Ад! Будет разрушено столько домов, убито столько священников.
   Послушай! я пойду на небо. Ты, когда увидишь этот свет ночью, о котором говорила Сеньора, что он будет перед войной, беги туда тоже!
   - Но разве ты не знаешь, что я не могу убежать на небо?
   - Правда! Ты не можешь, но не надо бояться1 Я на небе буду так просить за тебя, за Папу, за Португалию, чтобы война не приходила сюда, и за всех священников.
   Впечатлённые рассказом об ужасах Великой войны, трое пастушков много размышляли об этом большом несчастье, которое придёт, если грешники не обратятся.
   Более ревностным из них был Франсишку. Через несколько дней после первого явления, он взобрался на большую скалу и сказал девочкам:
   - Не ходите сюда! оставьте меня одного.
   - Хорошо.
   В час завтрака позвали:
   - Франсишку! Не хочешь прийти позавтракать?
   - Нет! Ешьте сами.
   - А молиться с нами?
   - Молиться приду - позже. Позовите меня.
   Закончив завтрак, девочки вспомнили о нём:
   - Франсишку, пойдём молиться с нами!
   - Молитесь здесь, поближе ко мне.
   - А что ты делаешь там столько времени?
   - О, Лусия, я думаю о Боге, который так страдает из-за стольких грехов людей! Если бы я мог Его порадовать!
   Довольно часто он прятался за камнем, деревом и оставался там, на коленях, обо всём забыв, думая о Боге, который страдает из-за людских грехов.
   Иногда Лусия спрашивала его:
   - Франсишку, почему не зовёшь меня и Жасинту молиться с тобой?
   - Мне больше нравится молиться самому и думать об утешении Бога, который так печален.
  
      -- Я - Сеньора де Розарио (RosАrio - по-португальски чётки ).
  
   После 13 сентября пастушки с нетерпением ожидали появления Сеньоры в октябре. Особенно Франсишку, который столь часто спрашивал:
   - О, Лусия, ещё много времени осталось до 13 числа?
   - Почему задаёшь такой вопрос?
   - Потому что Сеньора сказала, что тогда придёт и сам Бог. Как это прекрасно!
   Но Он всё ещё печален? Я так страдаю из-за того, что он остаётся таким грустным. Я проношу ему все жертвы, какие могу. Иногда я даже не убегаю от этих людей ради жертвы Ему.
   Уже говорилось, что одна из всех трудностей была наиболее тяжела для троих детей - это видеться с любопытствующими, которые мучили их глупыми вопросами. Сколько раз они уклонялись от этих суматошных встреч, используя маленькие хитрости.
   В один из дней, когда уже прошло последнее явление Девы Марии, во время болезни Франсишку, в то время, как Лусия и Жасинта старались не оставлять его одного, пришла сестра Тереза с сообщением:
   - Слушай, там, по дороге, приближается толпа людей, они ищут вас, чтобы расспросить.
   - Хорошо! Послушайте: я спрячусь, - сказала Лусия, убегая.
   Жасинта убежала за ней и спряталась в большом чане, который был в саду. Войдя, некоторые из непрошеных гостей даже прислонились к этому чану, но не догадались о присутствии двоих малышек.
   Когда же разочарованные, они ушли, девочки вышли из убежища и вернулись к Франсишку, который объяснил:
   - Было много людей. Они хотели, чтобы я сказал, где вы, но я тоже не знал. Хотели видеть нас и просить о многом. Была там и одна женщина из Алкейдау (AlqueidaУ), которая просила излечить больного и обратить грешника. За эту женщину прошу я. Вы могли бы попросить за других - их много.
   А время шло, приближалось 13 число, радость пастушков росла, росла и тревога их близких. И вправду: если обещанное чудо не сбудется, троих детей могут обидеть. Когда близкие говорили детям об этом, они отвечали:
   - Сеньора не могла обмануть! Мы не боимся. Она совершит чудо, чтобы все поверили. А если чуда не будет, и нас убьют, мы пойдём с ней на Небо.
   Удивляет эта смелость маленьких ясновидцев, проявленная столько раз. Однажды приехали трое с мрачными лицами и пытались допросить пастушков. Не достигнув желаемого, на прощание угрожали родителям:
   - Смотрите, в случае, если они не расскажут секрет, сеньор управитель решил лишить их жизни!
   - Как прекрасно! - восклицала Жасинта с радостным лицом.
   - Я так хочу к Богу и Деве Марии, а тогда мы их скоро увидим.
   Опасаясь угроз управителя, передаваемых из уст в уста, тётя Лусии, жившая в Казайш (Casais), однажды приехала предложить ясновидцам уехать подальше от Vila Nova de OurИm ( где жил управитель):
   - Я живу далеко отсюда, поэтому этот управитель не сможет вас там разыскать.
   Но родители ясновидцев проявили нерешительность. Сами же дети наотрез отказались:
   - Если нас убьют, это не страшно! Пойдём на небо!
   Дождливое утро 13 октября. Пастушки вышли из дома очень рано, как обычно, собираясь в путь. Родители Лусии, опасаясь, что с ней может случиться недоброе ( ходил слух, что власти решили взорвать бомбу в момент явления), хотели её сопровождать. Они говорили:
   - Если наша дочь умрёт, мы бы хотели умереть все вместе.
   Но трое пастушков не были запуганы этими угрозами. Когда им говорили о них, всегда отвечали:
   - Чудесно, для нас это большая милость - взойти на небо с Девой Марией.
   На пути пастушков в этот день встречались люди, ползущие на коленях в грязи, вымаливая исцеления больных и напоминая о своих нуждах.
   Уже на месте явлений, Лусия предложила:
   - Закроем зонты и начнём молиться по чёткам!
   Немного позже показался обычный при явлениях свет, и немедленно на дубе ( на каррашкейре) возникла Сеньора. Как обычно, Лусия начала диалог:
   - Чего хочет от меня Сеньора?
   - Хочу, чобы здесь была построена часовня ( капелла) в мою честь. Я - Сеньора де Розариу. Продолжайте молиться каждый день. Война окончится, и солдаты скоро возвратятся по домам.
   - Хочу просить Вас о многих вещах: исцелить больных, обратить грешников...
   - Я удовлетворю некоторые из этих просьб, другие - нет. Надо, чтобы эти люди исправились, чтобы они просили прощения за свои грехи.
   Затем, став печальнее, посоветовала:
   - Не совершайте больше преступлений против Бога, он и так уже очень оскорблён.
   В эту минуту Она раскрыла руки, и отражение их света упало на солнце. Пока она плавно поднималась, отражение продолжало отбрасывать тень на солнце.
   Лусия закричала:
   - Посмотрите на солнце!
   Огромная толпа, насчитывавшая в этот день 70 000 человек, взглянула на солнце, которое внезапно начало вращаться. Под конец на мгновение остановилось, и сразу вновь начало вращаться на определённой высоте так, что казалось - оно сейчас сорвётся и упадёт на людей. Воздух сотрясли крики изумления и ужаса:
   - О, Иисус, сейчас мы все умрём!
   - Дева Мария, спаси нас!
   - О, Боже, пощади нас!
   - Обещаю впредь всегда исповедоваться и ходить к службе!
   Все присутствовавшие на Cova da Iria увидели это чудо, обещанное Девой Марией ещё 13 июля. Тогда многие обратились к вере.
   Пастушки в это посещение их Сеньорой разглядели чудесные видения. Увидели рядом с солнцем святого Жозе с Младенцем и Деву Марию, одетую в белое и в синем плаще. Святой Жозе с младенцем, по словам Лусии, казалось, благословлял мир, делая жесты, как будто крестил его.
   Присутствовавшие там тысячи людей были полностью убеждены в подлинности явлений. И потом всегда с большим волнением рассказывали об увиденном.
   Известие о великом чуде быстро облетело Португалию из конца в конец. Но в то время, как одни воспринимали это известие с радостью, другие использовали его для усиления ненависти к церкви.
   Явлением в октябре закончилась история событий на Cova da Iria.
   Тем временем для пастушков началась новая глава страданий и великодушия, которая получила кульминацию во время болезни Франсишку и Жасинты. Лусию тоже ждали жестокие испытания: серьёзная болезнь матери, смерть отца и болезнь двоюродных брата и сестры.
   Прошло совсем немного времени, как её мать заболела так сильно, что дети окружали её постель, чтобы услышать советы и получить последнее благословение. Увидев Лусию рядом с собой, мать обратилась к ней с большой любовью, обняла и сказала:
   - Моя бедная дочка! Как ты будешь без матери! Умираю - с тобой в моём сердце.
   Во время этой волнующей сцены старшая сестра выхватила Лусию из материнских рук и, уже на кухне, сказала ей:
   - Мать умирает, огорчённая всеми этими неприятностями.
   Лусия упала на колени, молясь и плача. Так её нашли немного позже две сестры и посоветовали:
   - Лусия, если ты точно видела Деву Марию, пойди сейчас на Cova da Iria - просить, чтобы Она исцелила нашу мать. Обещай Ей всё, что ты хочешь, мы всё сделаем.
   Лусия сразу ушла, плача, молясь и изливая своё горе Деве Марии, обещая ей ходить на Cova da Iria девять дней подряд вместе с сёстрами, молясь по чёткам, и ползти на коленях от дороги до самого дуба. В последний день обещала взять с собой девять бедных детей, а потом накормить их ужином.
   Войдя в дом, заметила с радостью, что матери стало лучше. Через три дня сеньора Мария Роза совершенно выздоровела.
   Когда Лусия пошла вместе с сёстрами и матерью исполнять обещание, мать говорила:
   - Как же это? Дева Мария совершенно исцелила меня, я всё ещё не верю! Не знаю, как это случилось.
   Особенно тяжело было Лусии перенести почти неожиданную смерть отца - от двойной пневмонии. Закрывшись в комнате, она жаловалась:
   - О, Боже мой! Я никогда не думала, что мне предстоят такие испытания! Страдаю ради Твоей любви, за грехи против Непорочного Сердца Марии, за Папу и для обращения грешников!
  
      -- Так было с Франсишку.
  
   Всегда стремясь избежать надоедливых визитов, трое пастушков продолжали ходить на Cova da Iria, чтобы помолиться сообща, а потом вместе идти в школу, посещение которой в то время не было обязательным. Поэтому Франсишку, которого Дева Мария обещала вскоре забрать на небо, часто оставался в церкви и так объяснял это Лусии:
   - Хорошо, Лусия, ты иди в школу. Я же остаюсь здесь, в церкви вместе с невидимым Иисусом. Мне не стоит учиться читать, потому что я скоро уйду на небо. Когда вернёшься, приходи сюда и позови меня.
   Когда, на обратном пути Лусия входила в церковь, то находила его в экстазе, с глазами, устремлёнными на святыни. Франсишку имел душу аскета и мистика, что особенно проявлялось в глубокой преданности Евхаристии. Порой, когда они пасли скот не очень далеко от церкви, он говорил девочкам:
   - Вы посмотрите за овцами, пока я побуду немного рядом с невидимым Иисусом?
   - Конечно, Франсишку! Иди и помолись за грешников. Тебе жаль их?
   - Жаль, да... Но гораздо больше мне жаль Бога...
   Однажды по пути в школу Лусия рассказала друзьям, что её сестра Тереза приходила в дом и советовала ей попросить у Девы Марии милости для сына одной сеньоры в соседнем местечке. Он был обвинён в преступлении. Если не доказать его невинность, бедный парень будет осуждён на ссылку или на долгое тюремное заключение. Франсишку с очевидной печалью прислушивался к рассказу Лусии.
   Когда они подходили вместе к церкви, он сказал:
   - Пока вы будете в школе, я останусь здесь просить у Иисуса этой милости. На обратном пути Лусия пришла позвать его и спросила:
   - Ну, просил Иисуса об этом парне?
   - Скажи тетушке Терезе, что через несколько дней он придёт домой.
   Так и случилось. Следующего 13 числа бедная женщина была со всей своей семьёй на Cova da Iria и благодарила Деву Марию за великую милость.
   В другой раз, когда Лусия пришла к нему звать в школу, он вышел из дома, шатаясь.
   - Что с тобой, Франсишку?
   - Очень болит голова. Кажется, что сейчас упаду.
   - Тогда не ходи. Оставайся дома.
   - Не останусь! Лучше я побуду в церкви с невидимым Иисусом, пока ты пойдёшь в школу.
   В следующий раз, когда болезнь начинала уже сильно проявляться, Лусия пошла с ним и с Жасинтой навестить Loca do CabeГo и os Valinhos. Когда они вошли в дом, он был полон народу, и одна женщина у стола освящала вещи. Увидев Франсишку, попросила его:
   - Мальчик, помоги мне освятить эти вещи!
   - Я ничего не могу освятить и Вы тоже. Только священники могут освящать.
   Честность и убеждённость, с какими Франсишку произнёс эти слова, открыли людям глаза на ошибку, в которую они впали. И если бы эта женщина не ушла сразу, она была бы наказана, судя по угрозам, адресованным ей.
   Прикованный к постели пневмонией, Франсишку продолжал обнаруживать доброе настроение, которое притягивало к нему людей. Он никогда не жаловался, никто не знал, что именно его отталкивает, он принимал всё, не показывая, нравится это ему или нет. Люди приходили к нему, садились на край постели, смотрели на него и, хотя не слышали от него много слов, уходя признавались:
   - Что-то такое есть в этом мальчике. Становишься лучше около него.
   Соседи говорили матерям Лусии, Франсишку и Жасинты:
   - Есть какая-то тайна, которую нам не понять! Вроде, дети, как дети, ничего нам не говорят, но чувствуешь возле них, как сильно они отличаются от других. Когда входишь в комнату Франсишку, чувствуешь себя, как в церкви.
   Поэтому не было недостатка в желающих просить их о помощи. Когда Франсишку уже не вставал с постели, пришла сеньора Марианна де Эйра Велья просить о примирении сына с отцом. Мальчик печально посмотрел на бедную женщину и ответил так:
   - Идите спокойно. Я скоро буду на небе. Когда приду туда, испрошу этой милости у Девы Марии.
   И, действительно, в тот же день, как умер Франсишку, мир восстановился у этого очага.
   Но больше других - любил Франсишку визиты Лусии. И девочка раскрывала ему всё своё сердце. Видя, что уже не может ходить в церковь, он сказал Лусии:
   - Пожалуйста, пойди в церковь и передай Иисусу невидимому, как сильно я тоскую по нему. О чём я больше всего жалею: что не могу ходить в церковь и оставаться хоть ненадолго с Иисусом невидимым.
   Иногда девочка спрашивала его:
   - Ты очень страдаешь, Франсишку?
   - Да. Но это не важно. Страдаю для утешения Христа. Скоро я буду на небе.
   - Когда будешь там, не забудешь попросить Деву Марию, чтобы она и меня забрала туда скорее?
   - Нет, об этом я не могу просить. Ты хорошо знаешь, что Дева Мария ещё не хочет, чтобы ты шла на небо.
   Однажды, когда Франсишку был с Лусией наедине, он вручил ей обрывки верёвки со словами:
   - Возьми. Унеси это, пока моя мать не увидела. Теперь уже не могу затягиваться поясом.
   Можно представить себе страдания маленького пастушка, по тому, что он однажды доверил матери:
   - Мама! Нет сил молиться по чёткам...Читаю "Ave Maria", а голова кружится!
   - Сыночек, если не можешь молиться губами, молись в сердце своём. Дева Мария услышит и будет довольна.
   За несколько дней до смерти он говорил:
   - Знаешь, мне очень плохо. Осталось немного, и я пойду на небо.
   - Неужели ты знаешь? Не забудешь попросить о грешниках, о папе и о нас с Жасинтой?
   - Да, я попрошу. Но, скорее, Жасинта первая будет просить об этом, боюсь, я забуду, когда приду к Богу. Прежде всего, я хочу утешить Его.
   Однажды, рано утром, мальчик настойчиво просил, чтобы пришла Лусия. Была послана с этим поручением сестра Тереза, которая вошла в дом двоюродной сестры со словами:
   - Иди быстрее! Франсишку очень плох, и хочет что-то сказать тебе.
   Когда Лусия вошла, он попросил мать и братьев выйти:
   - Пожалуйста, выйдите. Я хочу сообщить Лусии один секрет.
   И наедине с Лусией, признался ей:
   - Я исповедуюсь и причащусь, а потом умру. Хотелось бы, чтобы мне сказали, будет ли мне отпущен один грех... Я несколько раз не повиновался твоей матери, когда она тебя не пускала из дому, а ты убегала ко мне, и я прятал тебя.
   - Правда, так было.
   Потом он спросил Жасинту, не помнит ли она чего-нибудь ещё.
   Лусия подбежала к постели Жасинты, которая задумалась на некоторое время, а потом ответила:
   - Хорошо! Скажи ему, что ещё до появления Девы Марии он утащил несколько мелких монет у отца, чтобы купить шарманку. И когда мальчишки бросали камнями в de Boleiros, он тоже бросил несколько камней.
   Когда Лусия передала эти слова Франсишку, он объяснил:
   - Я уже говорил об этом на исповеди, но повторю ещё раз. Ведь, может быть, из-за этих моих грехов Христос так печален! Но, даже если бы я не умер, никогда бы не повторил этих поступков.
   И жестом, указывающим на глубокое раскаяние, сложил руки и стал молиться:
   - О Иисус, прости нас, спаси нас от огня Ада, вознеси все души на небо, особенно те, которые больше нуждаются.
   - О, Лусия, проси и ты Бога о прощении моих грехов.
   - Да, я прошу, будь спокоен. Сейчас я иду к службе и там попрошу Иисуса невидимого о тебе.
   - Попроси Его, чтобы сеньор приор пришёл дать мне святое причастие.
   - Конечно.
   Вернувшись из церкви и войдя в дом родственников, Лусия увидела Жасинту, сидящую на постели Франсишку. Как только она вошла, мальчик спросил:
   - Ты попросила Иисуса о том, чтобы мне дали святое причастие?
   - Попросила.
   - Спасибо, Лусия, на небе я буду просить за тебя.
   Когда ночью она вернулась к нему, мальчик воскликнул:
   - Лусия, я так спокоен. Сеньор приор приходил исповедовать меня, а завтра придёт дать мне святое причастие.
   Утром следующего дня настоятель принёс мальчику Евхаристию. Когда Франсишку увидел, как входит приор, его глаза загорелись радостью. Он сделал усилие сесть на постели, но мать тихонько посоветовала ему лежать.
   Так, с ангельским блеском на невинном личике он с безмерным почитанием принял святую Евхаристию и пребывал долгое время в молчаливой молитве и созерцании того, чего так желал. Потом, уже тоскуя по новому приходу Иисуса, спросил:
   - О, сеньор приор, вы принесёте мне ещё Иисуса невидимого?
   И, обращаясь к Жасинте:
   - Сегодня я счастливее тебя, потому что заключаю в моей груди Иисуса.
   Видя, что жизнь невинного пастушка медленно угасает. Лусия приходила почти каждый день и была с ним вместе с Жасинтой. Однажды, когда они пришли, он говорил им, уже с большим трудом:
   - Я ухожу на небо. Там я буду очень просить Бога и Деву Марию, чтобы вас тоже забрали туда скорее. О, Лусия, наверное, на небе я буду очень тосковать о тебе...
   - Не будешь тосковать, нет! Как можешь тосковать обо мне рядом с Богом и Девой Марией?!
   - И правда! И как это я забыл?
   Уже не имея сил молиться, просил:
   - Молитесь по чёткам за меня!
   И пока они двое молились, он вторил им мысленно.
   Поздно вечером, уходя домой, Лусия простилась с Франсишку:
   - Франсишку. прощай! Если уйдёшь на небо этой ночью, не забудешь там про меня, слышишь?
   - Не забуду, нет! Будь спокойна.
   Потом он сжал сильно ей правую руку, в то время как живые слёзы тоски текли по его пылающему лицу. Лусия, которая тоже плакала, спросила между рыданий:
   - Хочешь чего-то ещё?
   - Нет!
   - Тогда прощай, Франсишку! До встречи на небе.
   - До встречи на небе!
   Каждую минуту ему становилось хуже. Дышать было всё труднее, он с трудом мог выговаривать слова.
   Утром 4 апреля 1919 года в пятницу несколько человек читали молитвы вокруг его постели. Вдруг он сказал матери с глазами, наполненными сверхъестественным сиянием:
   - О, мама, какой свет там, у двери!
   И застыл в восторге, созерцая этот свет. Через несколько мгновений свет в его глазах погас, и он воскликнул:
   - Сейчас уже не вижу!
   И спокойно, кротко, как человек, засыпающий после дня изнурительного труда, умер. Ему было только 11 лет. Он родился 11 июня 1908 года.
   Его похороны были простыми, но трогательными, потому что Франсишку любили все.
  
      -- Болезнь Жасинты.
  
   Отсутствие Франсишку болезненно воспринималось девочками, особенно Жасинтой. Однажды Лусия увидела её сидевшей с опущенной головой. Эта поза не была только следствием болезни, которая подтачивала её. Она выражала что-то ещё. Поэтому Лусия спросила:
   - О чём думаешь, Жасинта?
   О Франсишку... если бы увидеть его. Я так тоскую о нём...
   И в то время, как слезы катились по её круглому смуглому лицу, Лусия пыталась её утешить:
   - Ты скоро тоже будешь на небе. Там опять увидишь Франсишку.
   Жасинта заболела в одно время с братом, что позволило ей составлять ему компанию во время болезни, но чувствовала она себя немного лучше. Лусия много раз навещала их. По примеру Франсишку, Жасинта тоже, зная что Лусия идёт в школу, говорила ей:
   - Когда будешь проходить мимо церкви, скажи Иисусу невидимому, что я Его люблю.
   Иногда, заметив, что Лусия долго задерживается у неё, очень деликатно подсказывала ей:
   - Теперь пойди к Франсишку. Я хочу принести жертву - оставшись одна.
   Она поверяла Лусии свои маленькие тайны: очень не любила бульоны и молоко, но не возражала против них ради Бога и Непорочного Сердца Марии, чувствовала сильную боль в груди, но никому не говорила и страдала ради обращения грешников, хотела пойти навестить Франсишку, но не шла...
   Однажды попросила позвать Лусию. Ей надо было сообщить подруге важную вещь:
   - Дева Мария приходила навестить меня и сказала, что я поеду в больницу. Я спросила, поедешь ли ты со мной, но Она ответила, что нет, только моя мама привезёт меня туда, а потом я останусь одна.
   - Мне так страшно остаться одной. Наверное, больница - это очень печальное место, а я останусь там страдать одна. Но, ничего, зато я буду страдать ради любви Бога, для защиты непорочного Сердца Марии, ради обращения грешников и ради Папы.
   И правда, в начале июня 1919 года Жасинта была помещена в больницу в Vila Nova de OurИm. В первые же посещения больной, когда мать спросила её, чего она хочет, девочка ответила, что хочет видеть Лусию.
   И сеньора Олимпия сделала это для неё: привезла два раза Лусию. Девочка очень радовалась, что видит подругу, особенно важно было для неё рассказать Лусии, что она много страдает, но посвящает эти страдания любви к Богу, Непорочному Сердцу Марии. Грешникам и Папе.
   Когда надежды на исцеление были потеряны, Жасинта снова возвратилась домой. У неё была большая язва в груди. Методы лечения тогда были очень мучительными, но она никогда не жаловалась.
   - Знаешь, Лусия, что тяжело для меня? Посещения любопытных, которые приходят расспросить о многих вещах. Теперь не могу спрятаться. Приношу эту жертву для обращения грешников.
   В один из дней, так же, как было с Франсишку, передала Лусии верёвку, которую носила вместо пояса, с такими словами:
   - Хорошо спрячь её, чтобы мама не увидела. Если мне станет легче, я снова хотела бы носить её.
   Её мысли часто уносились на места появлений Девы Марии:
   - Если бы мне пойти на CabeГo помолиться ещё на нашем месте! Но я уже не могу. Когда пойдёшь на Cova da Iria помолись за меня. Наверное, я никогда туда уже не пойду.
   Показывая ей свою привязанность и нежную любовь и зная, как Жасинта любит цветы, Лусия часто приносила ей с CabeГo лилии или пионы:
   - Возьми. Это с CabeГo.
   - Цветы с CabeГo... Никогда мне не вернуться туда. Ни на Valinhos, ни на Cova da Iria!
   И с тоской в глазах обрывала лепестки, а слёзы скользили вниз по её ангельскому личику.
   Что больше всего изумляет в жизни этих детей - это их потрясающее терпение в страдании. Согласие вытерпеть все посланные им Богом страдания, чтобы загладить грехи, оскорбившие Христа и ради обращения грешников, данное ими во время первого явления Девы Марии, имело кульминацию во время долгой и мучительной болезни.
   Жасинта питала отвращение к молоку. Зная это, один раз мать принесла ей вместе с чашкой молока ещё и аппетитную кисть винограда. И, проявляя нежное понимание, свойственное только матери, подсказала:
   - Жасинта, если не можешь пить молоко, оставь его и съешь виноград.
   - Нет, мама. Унеси виноград. Я выпью молоко.
   После того, как мать ушла с пустой чашкой и нетронутой кистью винограда, призналась Лусии:
   - Как мне хотелось съесть эту красивую кисть винограда и как трудно было заставить себя выпить молоко! Но я хотела принести эту жертву Богу.
   В другой раз жаловалась Лусии так :
   - Когда остаюсь одна, схожу с кровати читать молитвы Ангела. Но сейчас уже не могу опускать голову до пола, потому что падаю. Молюсь только на коленях.
   Настоятель, которому Лусия рассказала об этом по секрету, велел передать девочке, чтобы она не сходила больше с постели, а молилась лёжа, как может. Когда Лусия передала ей это, та сразу спросила:
   - И Бог не рассердится?
   - Бог хочет, чтобы делали так, как приказал священник.
   - Хорошо. Никогда больше не буду подниматься.
   Она дала обет послушания, который объединялся со многими другими: молчанием, состраданием мучениям матери:
   - Не огорчайся, мама! Я пойду на небо. Там я буду много просить за тебя.
   Порой опасаясь, что Лусия расскажет, как она сильно страдает, девочка просила:
   - Не хочу, чтобы ты говорила кому-нибудь, как мне плохо. Особенно моей маме, я не хочу её огорчать.
   Однажды, очень печальная, сказала Лусии:
   - Дева Мария приходила повидать меня. Сказала, что я поеду в Лиссабон, в другую больницу. Сказала, что я уже не увижу ни тебя, ни родителей. Буду сильно страдать. Потом умру одна. Но чтобы я не боялась: Она придёт за мной и заберёт на небо.
   Судорожно обняв Лусию и плача, говорила:
   - Никогда больше тебя не увижу! Ты не приедешь меня навестить. Не увижу ни тебя, ни своих братьев... Умру одна.
   - Не думай об этом, Жасинта!
   Оставь меня думать. Когда думаю, я страдаю, а я хочу страдать для Бога.
   Часто она целовала распятие, прижимала его к груди и молилась:
   - О Иисус, теперь Ты можешь обратить много грешников, потому что я сильно страдаю!
   Когда родители говорили ей, что они хлопочут о том, чтобы перевести её в Лиссабон, она признавалась:
   - Не стоит хлопотать. Дева Мария сказала мне, что я умру...
   - Но, может быть, ты выздоровеешь...
   - Если я поправлюсь от этой болезни, придёт другая, и я умру...
   Одна мысль печалила её больше всех: умереть без причастия. Она говорила Лусии:
   - Умру, не прикоснувшись к Иисусу, не получив святого причастия? Возьмёт ли меня с собой Дева Мария, когда придёт за мной?
   Иногда Лусия спрашивала её:
   - Жасинта, что ты будешь делать на небе?
   - Буду очень любить Иисуса. Непорочное Сердце Марии, буду много просить за Папу, за моих родителей и братьев, и за всех этих людей, которые просили меня молиться за них.
   - Но каждую минуту приходила к ней страшная мысль об одинокой смерти. Однажды Лусия увидела, как она прижимала к сердцу изображение Девы Марии и говорила со слезами:
   - О, моя небесная Мать! Неужели я должна умереть одна?
   - Разве это страшно умереть одной, раз Дева Мария заберёт тебя?
   - Правда! Но я не знаю, как это происходит: порой я забываю, что она меня найдёт. Помню только, что умру, а тебя не будет возле меня.
   - О, мама, я бы хотела поехать на Cova da Iria - проститься...
   - Хорошо, доченька! Ноги тебя уже не удержат, но я попрошу у кумы ослика, чтобы отвезти тебя.
   И сеньора Олимпия вместе с её кумой привезли Жасинту на Cova da Iria.
   Возле озера Каррейра (Carreira) девочка опустилась на землю и стала молиться и рвать луговые цветы, чтобы украсить часовню. Несколько минут она молилась с восторгом, а потом призналась матери:
   - Когда Дева Мария оставляла нас, уходя над вершинами этих деревьев, она поднималась так быстро, что трудно было уследить за её ногами...
   С такими чувствами она видела в последний раз места, дорогие её сердцу. Каждое дерево, каждый камень были воспоминанием о Деве Марии.
   21 января 1920 года Жасинта оставила Фатиму. Прощание было волнующим. Никто не мог удержать слез, видя малышку, которая с рыданиями прощалась со всеми.
   - Не плачь, Жасинта! Ты вернёшься в Фатиму совершенно здоровая...
   - Вернусь в Фатиму?! Только после смерти...
   Особенно болезненным было прощание с Лусией. Она долго крепко обнимала её за шею и говорила, плача:
   - Мы никогда больше не увидимся! Молись больше за меня, пока я не уйду на небо. А потом, там, я смогу молиться за тебя. Никому не рассказывай Секрет, даже если тебя убьют. Люби Иисуса и Непорочное сердце Марии и приноси жертвы за грешников.
   Лусия чувствовала себя в час прощания так, будто у неё разрывалось сердце. Потом она проводила Жасинту вместе с её матерью и старшим братом до поезда в Лиссабон.
   Там Жасинту поселили в детском доме, который она назвала "Дом Девы Марии Фатимы".Компания двух десятков других детей, ласковое отношение начальницы - матери Марии да Пурификасау Годиньу (da PurificaГЦo Godinho), которую сироты прозвали "мадринья" - крёстная мать, - и особенно присутствие Иисуса под той же крышей - в церкви - облегчили маленькой пастушке жестокую боль разлуки. Мать оставалась с ней в течение недели и каждый день сама относила её на руках к причастию. В эти минуты добрая сеньора Олимпия горячо просила Бога о здоровье дочери, о том, чтобы удалось обойтись без операции, на которую девочка ни в какую не соглашалась.
   Всё это время, проведённое в детском доме, Жасинта могла свободно проявлять свою любовь к Иисусу. Всегда, когда ей разрешали, она шла в церковь, садилась там и, глядя на икону, долго говорила с Богом. Когда она замечала, что кто-то разговаривает в церкви, говорила начальнице:
   - Матушка, не позволяйте вести себя недолжным образом перед святыней. В церкви мы должны вести себя с достоинством и не разговаривать...
   - Да. Жасинта, но есть люди, которые не обращают внимания на наши советы и не хотят ничего знать...
   - Терпение! Вы, матушка, всегда замечаете, когда Дева Мария довольна...
   В Жасинте пробудилась душа проповедницы, желание давать советы окружающим:
   - Никогда не обманывайте... Нельзя лениться... Надо быть очень послушной и всё терпеть ради любви к Богу, если хочешь пойти на небо.
   Должно быть, Дева Мария несколько раз посетила её в детском доме, если судить по некоторым её словам. Но об этом она говорила очень осторожно:
   " Грехи, из-за которых многие души идут в Ад, - это грехи плоти. Будут такие привычки и моды, которые оскорбят Бога. Если ты хочешь служить Богу, не надо следовать моде и новым привычкам, укореняющимся в обществе. Церковь несовместима с модой. Бог всегда один и тот же. Войны - это не единственное наказание за грехи мира. Дева Мария уже не может удержать карающую руку её сына. Бедная Дева Мария1 Мне её так жаль!
   Матушка, просите за грешников! Просите за священников! Священники должны полностью посвящать себя церкви. Неповиновение священников и монахов их настоятелям и Папе страшно оскорбляет Бога.
   Матушка, просите за правительство, чтобы оно не преследовало церковь".
   Хотя и утешаемая присутствием Иисуса под той же крышей, дружбой с Матерью Годиньу и детьми-сиротами, Жасинта тосковала по своей главной подруге Лусии, оставленной в Фатиме. Однажды попросила написать ей письмо. В нём она рассказывала, что Дева Мария открыла ей день смерти и советовала ей всегда быть благочестивой и доброй.
   Тем временем освободилось место в больнице доны Эштефании, и Жасинта отправилась туда, сопровождаемая Матерью Годиньу. Это было второго февраля. Её положили в 38-ую детскую палату и начали лечение под руководством врача Кастру Фрейре.
   Врачи и медсёстры строго выговаривали Матери Годиньу за то, что она держала в детском доме больную с таким диагнозом: " гнойный плеврит с большой язвой - свищём слева..."
   Жасинта сразу же выступила в защиту своей благодетельницы:
   - Матушка вовсе не виновата! Никто не хотел меня приютить. Она же взяла меня из милосердия.
   Когда Мать Годиньу уехала, Жасинта почувствовала себя очень одинокой в больнице. Её окружение здесь было совершенно другим, чем в "Доме Девы Марии Фатимы". Утешаемая ежедневными визитами Матери Годиньу, Жасинта могла рассказывать ей свои впечатления от неподходящих одежд некоторых посетителей, открытой похвальбы отдельных врачей, говоривших, что не верят в Бога:
   - Бедные! Не знают, что их ждёт!
   10 февраля была сделана операция. Врачи были удовлетворены её результатами. Девочка, однако, продолжала думать о скорой смерти.
   В последние дни ей пришлось выносить настоящие мучения, которые достигали высшей точки, когда обрабатывали рану. Только одно выражало в то же время и её боль, и терпение, и приносимую жертву:
   - О, Дева Мария!.. О, Дева Мария!.. О, Дева Мария!..
   И Дева Мария много раз приходила её утешить во время этой Голгофы, она открыла это Матери Годиньу:
   - Теперь я не жалуюсь! Дева Мария снова появлялась и сказала мне, что скоро придёт и уймёт боль.
   Кроме прихода "крёстной" и некоторых женщин, с которыми она подружилась, несказанное утешение принёс ей визит отца. В самом деле, добрый сеньор Марту, оставив других детей дома, примчался в Лиссабон увидеть свою дорогую Жасинту. Это была последняя встреча отца с его полуживой дочкой.
   20 февраля, чувствуя себя плохо, Жасинта попросила причастить её. Исповедовать её пришёл настоятель церкви Ангелов. Он не счёл состояние больной слишком тяжёлым и обещал принести святое причастие на следующий день.
   - Но, сеньор настоятель, принесите мне Иисуса сегодня, потому что я скоро умру.
   - Будь спокойна, дочь моя. Я приду завтра.
   Через два с половиной часа после этого диалога, около половины одиннадцатого ночи, когда с Жасинтой оставалась одна сиделка, она спокойно отошла к Богу.
  
   Её измученное тело одели в саван - белую одежду для первого причастия с синей лентой на поясе - и поместили в церкви Ангелов, куда сбежалась громадная толпа верующих, мечтавших коснуться святынь и поцеловать их. 24 февраля тело было помещено в свинцовый гроб и перевезено в Vila Nova de OurИm к могиле Sr. BarЦo de AlvaiАzere.
   Здесь ожидала толпа любопытных, а также друзья и близкие Жасинты. Среди всех сразу обращал на себя внимание добрый сеньор Марту, который плакал безутешно, как ребёнок.
   12 сентября 1935 года по решению епископа де Лейриа, тело Жасинты было перенесено на кладбище Фатимы в могилу, приготовленную для неё и для её брата Франсишку. Перед этим свинцовый гроб был открыт, и оказалось, что лицо девочки осталось нетленным. Тогда были сделаны фотографии и отправлены Сестре Лусии. В ответном письме Сестры Лусии епископу де Лейриа было сказано так:
   " Очень благодарна за фотографии. Мою радость нельзя передать словами. Я узнаю её. Всегда хотела иметь её фото, чтобы её могли видеть все. Без этого она оставалась в памяти людей наполовину абстрактной. Вот почему я так рада снова видеть мою самую близкую подругу".
   1 марта 1951 года тело Жасинты было перенесено в собор ( базилЗку) Девы Марии Фатимы, где она находится сейчас. Франсишку был перенесён туда же и положен рядом годом позже - 13 марта 1952 года.
  
      -- Ты остаёшься здесь.
  
   Лусия, старшая из трёх ясновидцев, с которой говорила Дева Мария, имела свою особенную миссию в мире. Она была ей доверена самой Святой Девственницей во время второго явления в ответ на просьбу девочки:
   - Хочу попросить Вас забрать нас на небо.
   - Да, Жасинта и Франсишку скоро пойдут туда. Но ты останешься здесь дольше. Иисус хочет, чтобы ты помогла людям лучше узнать и полюбить меня. Он хочет установить в мире почитание моего Непорочного Сердца.
   После смерти отца и двоюродных брата и сестры, Лусия, погружённая в глубокую печаль, ожидала, когда её добрая небесная Мать укажет ей путь, по какому следует идти. Это могло быть по просьбе Жасинты, когда они с тётей сопровождали её останки в Vila Nova de OurИm или благодаря Франсишку, в те долгие часы, которые Лусия провела на его могиле, или подсказка придёт во время молитв, которые творила, возвращаясь из Cabeco или dos Valinhos, куда она любила ходить, и где всё говорило ей о друзьях и о том незабываемом, что было пережито вместе с ними.
   Между тем, что-то начало проявляться. Одна благочестивая сеньора из Лиссабона, благодаря хлопотам сеньора Формигау, предложила ей жить в её доме и учиться в школе, обещая оплачивать обучение. Сеньора Мария Роза как раз ехала в Лиссабон посоветоваться с врачами, да и самой Лусии эта мысль нравилась. Они с благодарностью приняли предложение. Но когда уже всё было готово, им стало известно, что правители осведомлены о её пребывании в столице, и её ищут. Её пришлось уехать в Сантарень в дом сеньора Формигау, где она была несколько дней в полном заточении, ей даже не позволяли пойти к службе. Затем сестра сеньора отвезла её домой в Фатиму, обещав похлопотать о её помещении в школу Сестёр Святой Доротеи в Испании.
   Епископ де Лейриа, сеньор доктор Жозе Алвеш Коррейя, считал благоразумным для лучшего подтверждения события в Cova da Iria, чтобы единственная свидетельница - ясновидящая, ещё оставшаяся в живых, оставалась подальше от места событий. Поэтому он позвал сеньору Марию Розу и Лусию и настойчиво повторял им, что там, куда будет отправлена девочка, не следует говорить, кто она, и рассказывать о недавних событиях. Лусия обещала слушаться.
   Накануне отъезда Лусия простилась со всеми местами, с которыми была связана её жизнь: CabeГo, Valinhos, приходской церковью, кладбищем, колодцем, старым сараем...
   На следующий день в два часа ночи в сопровождении матери и сеньора Мануэла Коррейя они пустились в путь. Проходя Cova da Iria, Лусия попросила мать позволить ей в последний раз помолиться на этом благословенном месте. И потом, со слезами на глазах время от времени поворачивалась назад, чувствуя, как трудно ей отрываться от этих святых мест.
   В 9 часов были в Лейриа, где по приказу сеньора епископа, её ожидала сеньора Филомена Миранда, которая её сопровождала в школу ( в Порту). Им пришлось ожидать поезда до двух часов дня, это ожидание увеличило тоску расставания, как говорила сама Сестра Лусия: "Поезд уходил в два часа и там, на станции я в последний раз обняла мать, оставляя её в слезах тоски. Поезд ушёл, а моё бедное сердце погрузилось в море тоски и воспоминаний о том, что было невозможно забыть".
   Чувствуя призвание к религиозной жизни, Лусия по окончании школы, поступила в октябре 1925 года по ходатайству её наставников в школе в монастырь Святой Доротеи в Испании.
  
   10 декабря того же года Лусии явилась Дева Мария. "Я видела Святую Девственницу и рядом - на светящемся облаке - Младенца. Мария положила мне руку на плечо и показала бывшее у неё в другой руке сердце, окружённое шипами. Младенец говорил:
   - Пожалей Сердце Твоей Святой Матери, покрытое шипами, которые втыкают в него неблагодарные люди, и нет никого, кто бы вытащил эти шипы".
   После этого Дева Мария сказала:
   - Да, дочь моя, моё Сердце изранено шипами богохульства и неблагодарности. Ты должна утешить меня. Скажи людям, что те, кто в течение 5 месяцев по первым субботам будут исповедоваться, получая святое причастие, будут молиться ежедневно, проводя вместе со мной хотя бы 15 минут в молитве по чёткам, искупая этим вину передо мной, - тем людям я обещаю быть с ними в час их смерти и спасти их души.
   Это чудесное обещание Девы Марии было уже некоторым образом высказано во время явления Марии 13 июня 1917 года. "Иисус хочет, чтобы ты помогла людям узнать и полюбить меня. Он хочет установить в мире почитание моего Непорочного Сердца".
   В следующий раз 15 февраля 1926 года Лусии явилось видение Младенца Иисуса возле ворот сада, когда она выполняла некоторые домашние работы. Он спросил её, внушает ли она людям почитание Святой Матери. Лусия объяснила трудности, которые имела с духовником: что мать-настоятельница была готова начать пропаганду, но духовник счёл, что она одна ничего не сможет сделать.
   Иисус ответил:
   - Это правда, что твоя настоятельница одна не сможет ничего, но с моей помощью - сможет всё.
   Мало помалу, побеждая многочисленные трудности, почитание Непорочного Сердца Марии распространялось. Лусия, которая сделала религию делом всей своей жизни, в 1928 году в Туе ( Испания), приняв имя Сестры Марии деш Дореш ( сестры Марии скорбей), всеми способами искала возможности выполнить поручение, данное ей Девой Марией 13 июня 1917 года.
   В письмах, которые она писала священникам, епископам и даже Папе, она просила о распространении почитания Непорочного Сердца Марии и о посвящении всего мира, и особенно России, Непорочному Сердцу.
   Искренне верующая, ничем не отличаясь внешне от других, Сестра Мария деш Дореш выполняла рекомендации епископа Лейриа, не раскрывая перед окружающими своего небесного руководства. Но её весёлый и общительный характер оказывал заметное влияние на окружающих, что отмечали её настоятели:
   - Эта сестра оказывает большое влияние на других и, если захочет, может сделать много хорошего. Она отвечает перед Богом за благочестивое усердие или, наоборот, небрежность сестёр в выполнении их обязанностей, так как их пыл или увеличивается или остывает во время отдыха, и сёстры делают всё так, как их сестра. Многочисленными беседами во время отдыха, сестра достигает всё более ясного знания сёстрами устава и выполнения его с большей точностью".
   Желая прежде всего выполнять волю Бога, Лусия, сестра Мария деш Дореш, чувствовала, что Дева Мария призывала её к жизни, полностью посвящённой Богу. Молитвами и раскаянием она постепенно достигла позволения на жизнь затворницы.
   Оставив институт Святой Доротеи (Religiosas Doroteias), после нескольких дней в Фатиме, в мое 1946 уехала в кармелитский монастырь в Коимбре (Carmelo de Santa Teresa), где приняла имя сестры Марии Лусии ду Курасау Имакуладу ( Непорочного сердца). Там она и живёт до настоящего времени ( когда эта книга писалась, Лусия была ещё жива - прим. переводчика), проводя свои дни в тишине, аскетизме и единении с Богом.
   Она воплощает в жизнь те несколько слов, доверенных ей Девой Марией в 1917 году на Кова да Ириа, вот эти слова: молитва, покаяние, чистая жизнь.
  
   Вот и вся история трёх пастушков из Фатимы. История, в которой есть искренность и героизм. Это послание, доверенное Девой Марией трём невинным пастушкам, было необходимо церкви, всем людям доброй воли. Оно сделало Фатиму алтарём мира. Эту весть не смогли задушить угрозы, заключение ясновидящих в тюрьму, излишняя осторожность и даже явно враждебное отношение властей, бомбы, установленные в часовне и рядом с азинейрой, всякого рода слухи, глупые книги на эту тему... Фатима продолжает оставаться необъяснимым феноменом, который и сегодня, как в 1917 году, тревожит и заставляет задумываться многих. Туда продолжают стекаться ежегодно сотни и сотни тысяч паломников: людей смиренных и простых, учёных, епископов, кардиналов... туда приходил сам Папа Павел У1 13 мая 1967 года как смиренный паломник - молиться за церковь "единую, святую, католическую и апостолическую" и за "её внутренний покой". Там Папа напоминал слова Девы Марии в 1917 году о путях к миру: "Люди, скажем в эти особенные минуты, надо учиться быть достойными дара божественного мира. Люди, надо желать доброго, надо открыться всему миру. Люди, надо жаждать благородного. Люди, учитесь рассматривать ваш авторитет и ваши интересы не как то, что может быть ущемлено авторитетом и интересами других, а как нечто, солидарное с ними. Люди, не придумывайте проекты уничтожения и убийства, революций и насилия. Думайте об утешении всех и сотрудничестве со всеми. Люди, думайте о серьёзности и о величии этого часа, который может стать решающим для настоящих и будущих поколений. Сближайтесь друг с другом, чтобы построить новый мир - мир честных людей, который невозможен, если не верить в Бога. Люди, слушайте наш смиренный голос - эхо могучих слов Христа: "Блаженные кроткие, ибо их Царствие Небесное, блаженны миротворцы, ибо будут названы сынами Бога".
  
   Каждый день на этом месте, куда приходила Дева Мария, проникайтесь силой этих слов Павла У1 - предельно искреннего отклика на призыв Девы Марии, обращённый через трёх пастушков, призывающий людей к молитве, раскаянию и изменению жизни. Каждый день на небе Кова да Ириа радугой расцветает чудесное обещание Девы Марии, данное 13 июля 1917 года:
   "Если они услышат мои просьбы... будет мир".
   Кажется, что всё время повторяется в огромной часовне семинарии, звучащий там до сих пор голос второго Папы-паломника в Фатиму - Жоау Паулу П, который 13 мая 1982 года адресовал Непорочному сердцу Марии жалобу, полную страдания:
   "От голода и войны - спаси нас!
   От атомной войны, от неисчислимых бед саморазрушения, от всех видов войны и насилия - спаси нас!
   ... от оскорбления Святого Духа - спаси нас, спаси нас!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"