Терону показалось, что тихий голос, насквозь пропитанный ужасом и отчаянием, доносился прямо из-под земли, но потом он увидел крохотное вентиляционное окошко у фундамента одного из домов. Лишь тонкая женская рука смогла протиснуться через отверстие. Терон подошел к окну и дотронулся до дрожащих пальцев, которые тут же крепко сжали его кисть.
- Я тут, - сказал он, сжимая маленькую ладошку в ответ. - Я вам помогу. Есть еще окна или двери, через которые к вам можно добраться?
- Есть окно с другой стороны дома, - услышал он взволнованный голос женщины. - Но оно высоко и завалено обломками.
Терон высвободил руку и быстро обошел дом. С этой стороны к стене было привалено много мусора и обломков других зданий. Он снова вернулся к смотровому окошку.
- Я думаю, - сказал он. - Я смогу разобрать завал. Вы там как? Целы?
- О, спасибо Вам! - Отозвалась женщина. - Да, да, со мной все в порядке! Я подожду...
Терон снова обошел дом и принялся разгребать завал. Ему пришлось потратить достаточно много времени, прежде чем он добрался до самого большого обломка не то стены, не то крыши. Утопая ногами в вязкой грязи, он изо всех сил потянул его на себя, но тот не поддался. Тогда он протиснулся в щель между обломком и стеной и уперся в него ногами. Это оказалась не самая лучшая идея, потому что сдвинуть кусок удалось, но тот заскользил по мокрым камням, грозя придавить Терона всем своим весом. Мужчине смог лишь подпереть его руками, но ни вперед, ни назад отодвинуть обломок он не мог. Оказавшись в безвыходном положении, рыбаку оставалось лишь надеяться на чудо, когда руки от усилия начали меленько трястись.
- Держись, держись, мужик! - Внезапно услышал Терон чей-то голос, и кто-то протиснулся к нему, второй парой рук упираясь в проклятый обломок.
Вдвоем они смогли откинуть его в сторону и освободить подступы к достаточно большому окну, находившегося почти у самой земли.
Чудом спасения Терон оказался обязан высокому мужчине, одетому в камуфляжную одежду, но без оружия. Он с искренней благодарностью пожал руку военному.
- Теронн, - представился рыбак.
- Рядовой Алексис.
- Спасибо. Быстро вы, однако. Только волна схлынула.
- Так уже неделю в боевой готовности, - ответил солдат. - Сейсмическая активность была не большая - никто и предположить не мог, что такое случится. А когда на Острове рвануло, то вообще всех, кого только можно было, задействовали.
- На Острове спасли кого-нибудь? - С надеждой спросил Терон.
- Нет, - скорбно покачал головой солдат. - Очень быстро все произошло.
- Черт, - Хлопнул себя по лбу рыбак, хватаясь за раму окна. - Там же женщина!
Вместе с военным они разбили стекло и быстро очистили оконный проем от осколков. Терон увидел, что помещение сильно затоплено, но вода немного не доходила до подоконника.
- Ау! - Крикнул он. - Слышите меня? Вы где?
Послышался плеск, и к окну подплыла женщина.
- Да, да, я тут! - Ответила она, протягивая к спасителям руки.
- Сможете ухватиться за подоконник и подтянуться?
- Я... Нет! О, нет, я не могу! - Внезапно разрыдалась женщина, до этого момента сохранявшая удивительное спокойствие.
- Но, почему? - Опешил Терон, но потом махнул рукой. - Ладно, успокойтесь - мы вам поможем.
- Значит так, - обратился к нему солдат. - Ты прыгай к ней, а я тебе веревку сброшу. Ты ее обвяжешь, вылезешь обратно, и вместе вытащим. Пойдет так?
Терон кивнул и спрыгнул в воду.
Когда он обвязывал несчастную, то понял причину, почему она не могла выбраться самостоятельно. Большой живот женщины яростно пинал руки Терона.
- Ей, солдат, - сказал рыбак, выбравшись наружу. - Ты давай очень аккуратно, а то двоих тащим.
- В смысле? - Не понял тот.
- Беременная она.
- Аааааа... Оооооо! - Округлил глаза военный.
Они потянули, и внизу раздался плеск воды. Еще никогда в своей жизни Терон не испытывал такого внутреннего напряжения. Ему казалось, что он весь сам стал одним сплошным нервом, воспаленным и натянутым как струна, готовым в любой момент разорваться. Но вот женщина оказалась на подоконнике, а затем и на грязных камнях улицы. Взъерошенная и мокрая, она, все же была цела и невредима. Терон опустился возле нее на корточки и тут же был заключен в дрожащие и ревущие объятия. Отцепить женщину удалось только еще двум военным, подошедшим к тому времени к месту событий. Один из них подхватил ее на руки.
Только сейчас Терон понял, что за то время, что они вытаскивали женщину, небо затянуло тяжелыми серыми тучами, а в воздухе кружатся белые хлопья. Он поймал одну "снежинку" и, размяв в пальцах, понял что это пепел.
- Черт, - Ругнулся рядовой Алексис. - Нужно эвакуировать всех как можно быстрее. Пойдешь с ней или поможешь?
- А куда идти? - Спросил Терон.
- К пункту помощи в северной части города. Там же регистрируют потерпевших для эвакуации.
- Ну, зарегистрироваться я еще успею, и в помощи, вроде как, не нуждаюсь. Так что я с вами.
Ответ Терона прозвучал несколько поспешно и солдат нахмурился.
- А ты местный? Семья, родные есть? - Он снял с пояса пластиковую штуковину, размером с полулитровую бутылку.
"Я пропал!" - Подумал Терон, и огляделся по сторонам, решая в какую сторону ему лучше бежать.
И увидел мертвую девушку, с которой расстался утром. Выглядела она еще хуже, чем тогда - лицо перепачкано грязью, а плащ порван. Но сейчас она меньше была похожа на мертвеца, да к тому же вела за руку мальчишку лет трех. Не раздумывая долго, Терон бросился к ней.
- Тетя, смотри - снег!
Меня будит звонкий детский голос, и я открываю глаза. С неба, затянутого плотными серыми тучами, падают легкие хлопья.
- Это не снег, - отвечаю я малышу и поднимаюсь на ноги. Мальчишка крутится вокруг меня и ловит руками "снежинки".
- Пепел. Идем, - я протягиваю руку, и мальчик хватает меня за палец.
- Пепел? - спрашивает он. - А откуда он? Мы пойдем к маме? Тетя, ты идешь не туда! Дом - там!
Я спотыкаюсь на ровном месте. Над нашими головами проносится вертолет. Малыш запрокидывает голову и провожает его глазами, приоткрыв от удивления рот. Я колеблюсь. Сказать ребенку, что его мать умерла, а дома больше нет? Или соврать, что бы избежать истерики? Мне, в общем-то, все равно на реакцию ребенка, но хочется, что бы он шел рядом, а не нести его на руках.
- Мы идем не домой, - отвечаю я очень мягко. - А в специальное место, где тебя ждет мама. Там есть хорошие люди, которые нам помогут.
Мальчик морщит маленький носик.
- Но мама спала дома...
- А она уже проснулась и пошла в специальное место. Давай пойдем быстрее, а то она тебя ждет!
Малыш начинает идти за мной. Во рту стоит гадкий привкус вранья. Нет, нет - я не готова сейчас успокаивать ребенка. Хватит того, что я его спасла.
- Тетя, а ты ангел?
- Не знаю. Кто такой ангел?
- Нуууу, - малыш подбирает слова. - Это такие добрые тети и дяди. У них есть крылья и над головой светится!
- По-твоему у меня есть крылья? - Скептически хмыкаю я. - Или голова светится?
- Нет, но ты добрая! - Уверено заявляет мальчишка.
- Сомневаюсь в этом...
За очередным поворотом я вижу группу людей. О! Вот им я и оставлю ребенка. Внезапно один из них бросается ко мне, и я узнаю в нем Терона. Эта встреча для меня неожиданна, ведь я думала, что он успел убежать и от цунами, и от меня. В растерянности я замираю, а мужчина стискивает меня в объятиях. Да что вы говорите?! Последний раз он был далеко не так рад меня видеть!
- Я могу помочь тебе, я знаю как, - шепчет он мне на ухо. - Подыграй мне, иначе мы оба пропали!
Я сомневаюсь, что он может мне как-либо помочь. Если вспомнить наше утреннее прощание, то фактом моей смерти Терон был удивлен не меньше моего. Удар по голове ломом красноречиво свидетельствовал о том, что с подобным он столкнулся впервые.
Пока я обдумываю слова Терона, тот начинает спектакль без моего согласия.
- О, любимая, - голосит он. - Ты жива! Как я рад! А я вот собирался идти тебя искать! Думал, что не увижу больше, что море забрало тебя у меня!
Зрителями этого фарса являются трое мужчин в одинаковой одежде и одна женщина. Втянутая в игру против своей воли, я все же решаю принять в ней участие и заодно отомстить рыбаку за удар по голове, который хоть и не причинил мне физической боли, глубоко ранил мое самолюбие.
- О, дорогой, ты нашел меня! - Подвываю я в ответ и впиваюсь страстным поцелуем в губы рыбака. Его глаза лезут из орбит, живот сжимает рвотный спазм, но у него хватает силы воли, чтобы подавить рвоту.
Терон пытается высвободиться из моих объятий, но я еще крепче сжимаю руки на его спине и вдобавок закидываю ногу ему на бедро. Глаза мужчины сужаются. Он опускает руку и проникает ею под плащ, норовя ухватить меня за самое сокровенное. Я вздрагиваю, отступаю и отпускаю его. Удивляюсь своей неожиданной стеснительности.
Тем временем к нам подходят зрители этой нелепой сцены.
- Твоя жена и ребенок? - Кивает на меня один из мужчин.
- Да, - отвечает Терон, приобнимая меня за талию. - Так где, говоришь, потерпевших регистрируют?
Незнакомый мне мужчина объясняет, как пройти к загадочному пункту помощи и пожимает на прощание руку моему спутнику. Мы расходимся в разные стороны. Мужчина с женщиной на руках уходит раньше, и сейчас мы идем за ним. Как только мы исчезаем из поля зрения незнакомцев, Терон отпускает меня и брезгливо вытирает руку о штаны. Я решаю не заметить этот жест.
- Кто это были, и почему ты выдал нас за свою семью? - Спрашиваю я.
- Военные, - очень тихо, так чтобы услышала только я, отвечает Терон. - Долго объяснять. Иди помедленнее. Нам нужно отстать, а потом можем свернуть и уйти окольными путями, мимо центра помощи.
- Я не могу. Мне нужно отдать кому-нибудь ребенка.
- Мелкого? Оставим его где-нибудь, а военные потом подберут.
Я останавливаюсь как вкопанная.
- Мне нужно отвести ребенка в безопасное место, - раздельно и четко проговариваю я. - Если тебя это не устраивает, то выбирайся из города сам, без меня.
Терон несколько секунд колеблется, а потом зло сплевывает на пол:
- Черт с тобой! Идем.
Мы проходим по улицам разрушенного города. Часто встречаем горожан и людей, которых Терон назвал военными. Они разбирают завалы и достают из них людей, как живых, так и посиневшие трупы. Малыш начинает хныкать, и я беру его на руки, отворачиваю лицом к своему плечу.
- Не смотри туда, - шепчу как можно нежнее, поглаживая маленькую спину и кудрявую голову. - Все будет хорошо, мы почти пришли.
Идти приходится около получаса. Цунами накрыло почти весь город. Нетронутыми стихией осталось всего несколько домов на окраине. Возле них много людей, тут разбиты большие палатки, стоят автомобили и вертолеты.
Мы подходим к палатке, возле которой столпились люди. Их не много и поэтому я легко пробираюсь к входу. Там стоит женщина в таком же костюме, как и у других военных - серо-зеленом комбинезоне, тяжелых ботинках с высоким голенищем. В руках она держит планшет.
- Мне нужно оставить тут ребенка, - говорю я ей.
- Это ваш ребенок, - спрашивает она.
- Нет. Его мать, скорее всего, погибла.
- Ладно, подойдите ближе.
Женщина снимает с пояса какую-то штуковину, и, приподняв волосы на затылке мальчика, подносит ее к его голове. Раздается писк, и на плоском экране планета появляются какие-то слова и цифры.
- А его мама жива, - сообщает мне женщина. - Она уже зарегистрировалась на эвакуацию и находится вон в той палатке.
Она указывает рукой мне за спину, я киваю и отхожу.
Подхожу к Терону.
- Говорят, что его мать жива. Сказали искать ее там.
- Значит, слушай сюда, - говорит Терон. - Ты иди, пристраивай мальца, а я подумаю, как нам выбираться отсюда. Я даже уже кое-что придумал. Видишь дорогу? По ней будут вывозить людей. А вон и автобусы. Если мы проберемся так, чтобы нас не проверили, то сможем потом смешаться с толпой. Встретимся у крайнего. Как избавишься от мелкого - подходи туда.
Терон уходит, а я иду к указанной палатке. На входе никого нет, и я свободно прохожу во внутрь. Здесь много людей, сидящих прямо на полу. Почти сразу среди них я вижу мать мальчика. Ее лицо сильно опухло не то от алкоголизма, не то от пролитых слез. Она поднимает на меня взгляд и тут же бросается навстречу, чуть ли не силой вырывая из моих рук своего ребенка и прижимая его к груди. Из ее рта вырывается рыдание, а по щекам снова текут слезы. Я поспешно выхожу из палатки. Я не жду благодарности, да и не по мне эти все слезы и сопли.
Но не успеваю я отойти далеко, как мать спасенного мной мальчика догоняет меня.
- Подождите, подождите, - она останавливает меня, схватив за руку.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. Она испугано охает и отступает - на моем лице написана крайняя степень призрения к этой женщине.
Здесь почти нет людей, а те, что пробегают мимо, слишком заняты своими заботами, чтобы обращать на нас внимание. Я провожу рукавом по лицу, стирая грязь, откидываю назад капюшон. Женщина испугано охает и отступает, но теперь я держу ее за руку и не даю убежать.
- Ты знаешь, кто я? - Спрашиваю тихо.
- С-с-смееерть... - В ужасе, заикаясь, отвечает женщина. Ее подбородок дрожит, глаза широко раскрыты.
- Если ты еще раз выпьешь, то я приду за тобой. Я буду есть тебя живьем, играть твоими кишками, пить твою кровь. Ты будешь мучиться долго и страшно. Даже когда твое сердце остановится, я заставлю тебя чувствовать, как разлагается твое тело, как черви пожирают твою плоть. Ты меня поняла?
Она не может мне ответить и лишь согласно трясет головой. Но мне этого мало.
- Что ты поняла? - Уточняю я, приближая свое лицо к ее лицу. - Повтори.
- Й-а-а больше ни-никогда не буду пить алкоголь...
- Иди к сыну, - я отпускаю ее руку, и она падает на колени.
Трясясь и мыча что-то не понятное, женщина возвращается в палатку. Я спешу убраться подальше.
Возле обозначенного Тероном автобуса никого не было. Я уже подумала, что рыбак сбежал, бросив меня, но тут из ближайших кустов раздается тихий писк.
- Тссс! Тссс! Иди сюда!
Я продираюсь через ветки и вижу Терона. Он протягивет мне какой-то комок.
- Я тебе одежду нашел, - объясняет он.
- Где?
- В доме одном полуразрушенном. Переодевайся быстрее.
- Отвернись.
- Да что я там не видел! - Презрительно хмыкает мужчина, но все же отворачивается.
Я сбрасываю грязный и рваный плащ и натягиваю принесенную Тероном одежду. Джинсы, черная футболка и синяя толстовка оказываются влажными и великоватыми на меня. Когда я застегиваю кофту и запускаю руки в карманы, то обнаруживаю в правом маленький красный кошелек, а в левом - мобильный телефон. Втягиваю носом воздух, и голова кружится от вкусного запаха крови.
- Ты снял эту одежду с трупа? - Скорее утверждаю, чем спрашиваю я.
- С трупа снял, на труп одел - какая разница? Лучше давай продвигайся к вон тому автобусу. Видишь - там окно открыто. Я тебя подсажу, а ты изнутри откроешь мне дверь.
Сам он успел найти для себя темные джинсы и рубашку, на несколько размеров больше нужного. Одежда с чужого плеча смотреться на Тероне нелепо, но лучше, чем его ободранные шорты.
Мы довольно легко проникаем в автобус и прячемся за предпоследними сидениями. Терон сидит очень близко от меня, но изо всех сил старается не прикасаться ко мне.
- Боишься, что я тебя укушу? - Спрашиваю я.
- Нет, просто противно дотрагиваться к трупу!
- А с трупа снимать одежду было не противно?
- Тот труп был правильный. Он не ходил, не разговаривал и не пытался запихнуть мне свой тухлый язык в рот!
Я уже собираюсь разразиться гневной тирадой в его адрес, когда за окном начинают слышаться голоса и шаги. Терон шикает на меня, и мы замираем.
Передние двери автобуса открываются, и салон быстро заполняется людьми. Часто и регулярно до моего слуха доносится писк. Я его уже слышала, когда военная поднесла странную штуку к затылку спасенного мной мальчика.
Когда автобус заполняется на половину, мы с Тероном как можно быстрее усаживаемся на соседние места в конце салона. Мне кажется, что нас сейчас разоблачат, но пассажиры даже не обращают внимания на наше внезапное появление.
Люди занимают не только сидячие места. Многие стоят в проходе, тесно прижавшись, друг к другу. В автобусе становится душно и жарко. Кто-то хочет открыть окно, но остальные пассажиры одергивают его - с наружи плотной пеленой кружится пепел. Наконец двери автобуса закрываются и он, натужно гудя мотором, трогается.
За прошедшее время сильно стемнело. Через пепельный снегопад я с трудом могу разглядеть очертания зданий, мимо которых мы проезжаем.
- Терон, - обращаюсь я к своему спутнику. - А кто такой ангел?
- Что? Ангел? - Погруженный в свои раздумья, он не сразу осознает суть моего вопроса. - Это небесные существа из древней религии. Мне дед рассказывал, что когда-то люди верили в доброго и милосердного Бога, у которого в услужении были ангелы. Считалось, что они защищают и оберегают людей. Их изображали в белых одеждах, с большими крыльями, а над головами рисовали светящийся диск.
- А почему теперь люди не верят в доброго Бога?
- Тебе действительно всю память отшибло? Ну и ну, впервые такое вижу! - Удивляется Терон, но потом все же отвечает на вопрос. - Триста лет назад случилась война, в которой погибло очень много людей. И ангелы, и добрый Бог их не спасли. Поэтому теперь мы молимся богине войны и плодородия - Иштар. Еще вопросы будут?
- Пока нет. Спасибо.
Я отворачиваюсь к окну и пытаюсь представить ангелов. Но мои мысли путаются, однотипный пейзаж за окном навивает сонливость, и я очень быстро засыпаю.