Иногда время перемешивается. Тогда уже не получается разобраться в какой эпохе ты живешь. В молодости, где счет не на время, а на времена, чувства? Вот время любви, вот - ненависти, вот - отчаяния, горечи, разочарования. Страха. Или же когда наша жизнь выписывает такие кренделя, что летят годы, и мы не успеваем даже сожалеть о них? Правда, все равно, потом начинаешь замечать год, время года, месяц, неделю. Это значит, что счет пошел на дни. В этих днях лихорадочно пытаешься найти свое место и удержать в нем бег времени. Увы, оно только ускоряет его. Наверное, это наказание за безгранично длинную жизнь Иного. Чем старее мы становимся, тем заметнее становится даже прошедший день. А сейчас наступил вечер...
Я стоял у окна с телефоном в руке и обдумывал предложение своей коллеги из Дневного Дозора, вампирши 4-ого уровня Силы, Валентины. Она пришла к нам совсем недавно и уже успела подружиться со всем коллективом алма-атинского Дозора, но вот что это за Иная я так и не разобрался, хоть первый с кем она начала общаться был я. Почему именно я? Не знаю, может быть, потому что тоже был вампиром, а может причина была какая-то другая. Неважно. Главное то, что она была мне симпатична и провести вечер в ее компании - это самое лучшее развитие событий на конец сегодняшнего дня. Я выпил чашку кофе, взял сигареты и вышел из дому.
- Ну, здравствуй! И что же ты хотела показать мне? - Я чмокнул Валентину в щеку и теперь заинтересовано смотрел на нее.
- Пойдем. Скоро узнаешь.
В городе наступал час мертвого затишья в темноте - излюбленное время квартирных воров, подвальных кошек и сериальных пенсионеров. Жизнь застывала, ей оставалось совсем немного до конца, и шум проезжающих машин по проспекту Толе би потусторонним метрономом погружал обитателей окрестностей домов в оглушающий транс. А мы шли к недостроенным многоэтажкам, находящимися невдалеке от, некогда гордости Алма-Аты, а теперь - назойливой проблемы мэрии города, искусственного водохранилища Сайран.
Мы постепенно набирали высоту, поднимаясь по лестнице новостройки. Каблучки Вали отстукивали в темноте и пустоте равномерное "цок-цок".
- Не боишься ходить в такие места? - спросил я.
- Не-а, что же мне бояться? Я ведь Иная, вампирша. Любого порву за три секунды, а потом еще и крови напьюсь. - с милой улыбкой ответила Валя.
- Да уж, таким как ты точно не место среди Светлых, - ухмыльнулся я, - но мне это нравится.
До вершины здания оставалось уже совсем немного. Восхождение закончилось небольшой комнатой, наполненной пещерной сыростью и едкими запахами. Здесь каменная лестница обрывалась. Зато начиналась, другая - коротенькая, более крутая лесенка из железных прутьев, упирающаяся в черный квадрат на потолке.
- Открывай, - сказала Валя, кивков указав на деревянную высокую дверь с забитым картонкой окошечком.
Я рывком распахнул дверь, и в комнату со свистом ворвалась волна свежего воздуха и яркий звездный свет.
- Ну, вот, добрались, - подытожила Валя и, взяв меня за руку, вышла из комнатки.
За деревянной дверью находилась бетонная площадка с невысокими стенками-ограждениями по краям. В одном из углов, образованном стенками, возвышалась куча разнообразного хлама. Вместо потолка над нашими головами чернело чистое весеннее небо.
- Ух, ты! - изумился я, - ничего себе.
Картина города открывалась великолепная. Город тонул в огнях и свете. Хотелось раствориться в нем, отпустить душу на волю, чтобы она, вселившись в каждую улицу, каждую площадь, сквер, дом и двор, впитала в себя все огни и свет.
- Ты умеешь летать? - спросила меня Валя.
- Конечно умею. Я же Высший. А Высшие вампиры умеют оборачиваться в летучую мышь. Это очень долгий путь.
- А так, чтобы было ощущение, что сама душа парит над городом?
- У вампиров нет души. - отрезал я.
- А зачем ты стремился стать Высшим? Только чтобы научиться летать? Но ведь это ненастоящий полет.
- Почему это? - я с удивлением посмотрел на Валю.
- Ну, скажем так, это полет телесный. А настоящий полет - это когда ты воспаряешь над всем миром, чувствуешь, что в твоих силах перелететь хоть Тихий океан, ты способен долететь хоть до Луны.
- Это невозможно.
- Возможно. Просто мы со своей извечной войной Света и Тьмы забыли об этом. Наверное, масштаб развития Иного так измельчал. Или уже вплотную придвинулось время. - сказала Валя, задумчиво глядя вдаль.
- Время чего? - спросил я Валентину.
- Конца. Я знаю, старые Иные понимают насколько этот путь бесцелен и бесценен. Ты - не старый Иной, Февулон. Хоть и Высший. Когда счет пойдет на минуты, ты поймешь, как бесцельно любое время и что цель где-то вне его. Вот скажи, какая у тебя цель на завтрашний день?
- Как всегда. Работать в Дозоре.
- И все? Нет, это не цель. Это наше с тобой обязательство. Наша работа. А цель - она другая. Если не находишь ее в одном дне, начинаешь понимать, что ее не было и в жизни. Но времени на это понимание уже почти нет. Это все равно, что полжизни ждать поезд, в который хочешь сесть. Ты покупаешь билеты и ищешь свой вагон. Но только когда поезд трогается, ты узнаешь, что остановок больше не предвидится. И тогда либо прыгай под откос, ломая руки и ноги, либо кури в тамбуре, глядя, как проплывают мимо навеки незнакомые полустанки.
- Да уж... Только зачем под откос? Можно и с недостроенной многоэтажки. - сказал я, глядя в глаза Вале.
- Так даже лучше. Больше времени. Можно будет испытать это чувство - воспарить над всем миром. Почувствовать настоящий полет...
Теплый ветер трепал наши волосы. Неожиданно, откуда-то он донес до нас музыку:
Мы с тобою долетели
До назначенной нам цели
До секретной нашей точки
До последней в песне строчки...
Мы переглянулись и тогда что-то в моей душе щелкнуло. Я строки эти увидел в глазах Валентины, прочитал буквы в линиях бровей, а рифмы нашел меж чернотой ресничной...
- Ну что, полетели? - спросил я в последний раз.
И тогда мы взялись за руки и шагнули с крыши недостроенной семнадцатиэтажки.
Правильно ли было сделано это решение? Теперь я знаю - да. Потому что не было у нас цели в жизни. Потому что поезд уже тронулся, а остановок больше не предвидится. Таков мир Иного. Это большое варево интриг, где дух пытается себя проявить, где знание и любовь мечутся, затравленные страстями и болью овеществленной плоти. Кто-то нас обманул, когда мы делали выбор между возможностью остаться человеком или стать Иным. Мы пришли сюда на короткий миг, чтобы честно прожить и отдать свои долги, мы настроены серьезно. А нас отвели в сторону, заговорили, заболтали, нагрузили соблазнами, обещаниями. И вот мы измельчали, потеряли цель и смысл, забыли, зачем пришли. Инертно, тяжеловесно, неповоротливо наше Заблуждение...