Аннотация: Почему-то чаще всего приходится платить за чужие ошибки да по чужим счетам. P.S. Вариант более чем черновой, так что замечания приветствуются.
- Ненни... Ненни?
Я боялась тронуть его. Знала, что ему снится. Ему снится моё лицо - настоящее, а не то, что видят окружающие. Пробуждение станет лишь продолжением кошмара. Жутким, способным обернуться чем-то ещё более страшным. Хотя куда уж ещё? Но оставить всё, как есть, смотреть на его мучения, я тоже не могла. Это неправильно. Бесчеловечно!
- Ненни! - решившись, затрясла за плечо. - Очнись!
Его глаза распахнулись, рука змеёй метнулась вверх и вцепилась в горло. Не сжала - разум вернулся к Ненни чуть раньше, чем тело успело натворить непоправимое. Задушить меня - вот, что страшнее любого кошмара. Для Ненни, конечно. И принца Наленира, безусловно.
- Нам не стоит спать вместе, - прохрипел он. - Да и не принято это.
О да, не принято: что у знати, что у простого люда, что у богатых, что у бедных - супруги ночуют в разных комнатах. Если к тому нет препятствий. Вот матушка с батюшкой были вынуждены, они всегда объясняли мне: "В нашем доме три спальни: одна для тебя, дочь, другая для гостей, а третья уж для нас". Сдаётся мне, они лукавили: попривыкли, наверное, за те пять лет, что мы жили в одной каморке - и не смогли друг без друга, когда заработали на дом.
У нас с Налениром выбора не было: пышная королевская свадьба лишь добавила пылу моим, так сказать, поклонникам. Подарки, записочки, оды, серенады под окном, подкуп служанок и фрейлин, чтобы те провели к опочивальне "полевой королевы" - покажем товар лицом, авось приглянётся тот госпоже. Они бы не угомонились, не сторожи честь владычицы, мою честь, законный муж, который и прирезать может. И пусть он хоть трижды... сотни верриец, ничего за смерть таланца ему не будет. А что принц в спальне жены прячется от назойливых девиц всех возрастов, ни я, ни он под пытками не признаемся. О веррийцах всякое сочиняют и, судя по Ненни, от правды далеко не уходят - воздыхательницы осаждают бедолагу, как я цитадель Утренней зари. И, может, он бы и рад выкинуть белый флаг, да самоуважение не позволяет. У сына Веррии осталось так мало того, за что он мог бы держаться.
- Нет.
- Я вас убью, моя королева. Рано или поздно - убью. Это нехорошо. Так жить нельзя.
- Нет, - повторила я. Отвернулась, устроилась на сгибе его локтя, закрыла глаза. Он больше не кричит - значит, мне можно поспать.
- Ласточка, девочка, ты здесь! Не там! - Ненни растолкал меня, прижал, тяжело дышащую, к груди, погладил по спутанным волосам. - Не там. Здесь.
Потому я и говорю "нет". Он прав, не спорю: так жить нельзя - когда-нибудь его рука сожмётся сильнее, разум вытянет хозяина в реальность слишком поздно и... сначала на моей шее появятся синяки, а потом позвонки хрустнут... Но кто, скажите мне, кто выдернет его из еженощной ловушки? И кто возвратит меня в настоящий мир?
Какая ошибка поверить в мечту! Пусть она - чистая, хорошая... Я-то ведь знала, что это плохая идея - и всё же согласилась на брак. Ненни хотел безопасности для Веррии. Я желала мира для Таланны. Оба мы жаждали покоя и хотя бы намёка на счастье для нас двоих.
Наследный принц Веррии и полевая королева Таланны поженились - и месяц, целый месяц нам казалось, что мы добились своего. Добьёмся! Но хмельные седмицы - или, как бы назвали их веррийцы, вишнёвые - прошли. Наленир Здравый, Наленир Веррийский сдался. Он терпел, крепился как мог - и всё же сломался. Он без того держался слишком долго - целый год в моей ставке. Целый год в моём услужении! А потом месяц, окончательно и бесповоротно оторванный от своих, без возможности вернуться обратно. По договору мы должны отдать отцу Наленира нашего второго ребёнка, сын же королю без надобности. Впрочем, внук - тоже. Думаю, владыка Веррии обошёлся бы и без этой жертвы, но отказаться от неё не имел права. Он преподнёс Таланне наследного принца, единственное законное дитя - и лиши он сына короны, Таланна ох как обиделась бы. Да и оскорблять без того униженного Наленира тоже не следовало. Так что король ждал нового наследника, а старому дороги домой уже не было.
Наленир остался один на один с теми, с кем воевал большую часть жизни. То ли трофей, то ли предатель. То ли хитроумный враг, то ли игрушка в чужих руках.
Он устал глушить боль. Или время позабыло, что лечит, и лишь добавляло силы в агонию - продлить мучение, сделать ещё изощрённее. Однажды из груди Ненни вырвался крик, дикий в своём беззвучии. Я вскочила, позвала мужа - и едва не поплатилась за то сломанной шеей. Тогда мы не спали всю ночь, бездумно пялясь в темноту. Кое-как просуществовали день. А потом... Ненни не сомкнул глаз, чтобы услышать мои стоны. Я не кричу, как он, - рыдаю. Хорошо, иначе подданные прибежали бы спасать королеву от веррийца-убийцы. О! Сколько раз принц пожалел, что не уничтожил меня! И столько же, что это не удалось мне! А теперь приходилось жить - мы обещали двум народам... Неблагодарное я существо - мне бы вернуть долг, охранить сон Ненни, но я не сумела. Лейтенант Авер Нелайни берёг меня долгий год, но я слаба, даром что генерал да её превосходительство. Слаба. Теперь он кричит, я плачу. Ночь - это пытка. И не с кем поговорить по душам - лорд Эрикол Саав отбыл в родовые земли, а кому другому мы не доверимся.
Ночь. Другая. Ещё одна. Ещё семь. Ещё... В ту я забылась под утро пустой дрёмой. Когда открыла глаза, заря только-только заглядывала в окошко, но супруг, как обычно по росе, сбежал, а рядом с ложем уже стояла старшая фрейлина с двумя младшими и двумя служанками. Последние приготовили воду и губки, придворные дамы - одеяние. Строгое. Ох, сегодня королевский суд.
- Ваше величество, на вас лица нет, - выговорила мне леди Эрна Таал. Зря она, на мне аж два - одно настоящее, другое личина, натянутая ради войны да так и приставшая, видимо, до гроба. - Супруги обязаны почивать в разных постелях, иначе не дадут роздых ни телу, ни разуму.
Я не покраснела. Яркие бабочки мои, что знатные, что не очень, не захихикали, хотя глаза отводили, смешинки прятали. И зависть чуть-чуть. Потешили тщеславие госпожи - всё-таки есть что-то в том, когда муж каждую ночь проводит рядом с женой, есть. Этого старшей фрейлине, наверное, не понять. А, может, и понять - да она не признается.
Из-за дверей донёсся гул мужских голосов. Кто бы мне сказал, что спальня королевы - проходной двор похуже шатра главнокомандующего, не поверила бы. А зря! Вечно тут толкутся всякие - и если бы только служанки, фрейлины да советники! Вот скажите, на кой ляд мне общаться с распорядителем балов? Или отчего поставщик королевского двора докладывается о бедах мне, а не хозяйственнику, лорду Тритолу? Один, конечно, купец, то бишь торгаш, а другой аристократ... А мне-то что, полевой королеве? Или к чему главному повару узнавать, что я изволю откушать после дождичка в четверг, если фрейлины уже передали список моих предпочтений и пожеланий? Ох... Терпи, королева! Правда, не в этот раз - признала я один из голосов. Наконец-то! И как была в нижнем платье да не до конца зашнурованном корсете, так и выскочила за дверь, изо всех сил стараясь не выглядеть счастливой десятилетней соплячкой, когда отец приехал с заработков, с подарками! За мной бежали дамы - с гребнями, лентами, шпильками да булавками.
Рядом стоял Наленир. Подтянутый, свежий. Уже облачённый в наряд, парный моему, готовый и к бою, и к танцам. Он всегда успевал одеться до появления слуг - у него опыта поболее моего, как-никак настоящий принц... и с корсетом одной не справиться. Но как бы Наленир ни стремился показаться себя полным сил, за гордым разворотом плеч нельзя было скрыть то, что высветило утреннее солнце: бледность, красные глаза, тёмные круги под ними, опущенные вниз уголки рта - бессонницу, усталость. Личина ведь меняет общие черты, а не выражение лица. И его. И моего.
- Вы бы почаще супружеский долг отдавали - бодрее бы стали, - по-солдатски грубо оценил нас Эрикол.
Бабочки мои с дружным охом едва в обмороке не осели, да я с испуга ляпнула так ляпнула:
- Куда уж чаще-то?
Ой, такого и полевой королеве говорить не положено. А Ненни-то, Ненни! Вот уж не знала, что принцы так умеют! Зарделся что маков цвет, даже уши запылали! Лорд Саав лишь в пышные усы ухмыльнулся. И леди Таал еле успела за ладошками губы спрятать. Всё-то она понимает! У-уу, карга старая!
- Это всё от недостатка свежего воздуха, ваша светлость, - с трудом нашёлся муж. По мне, так ещё хуже сделал.
- Совершенно верно, ваше высочество, - серьёзно кивнул полковник и посмотрел на меня. - Госпожа моя, уж два месяца минуло после вашей коронации - пора узнать страну, слиться с ней. Поговорить с лордами, встретиться с поместными правителями, показать себя народу, поддержать простой люд, ведь мир тяжелее войны. Вам пора в путь, моя королева!
Я благосклонно приняла его совет.
* * *
Поначалу всё шло неплохо. Небеса! Мне пора эти слова принять девизом! Всё едино королеве таковой полагается.
- Это смешно, - мрачно заявила я, потирая виски - голова болела и соображать не желала.
- Забавно, - широко улыбнулся Ненни.
Он тоже мучился похмельем, но в отличие от меня дражайшего супруга уже отпустило, и он видел мир в розовом свете. "Буквально", - сердито подумала я. Мне-то лучше не становилось - запахи были резкими, яркими и неприятными, желудок урчал голодным зверем, но в себя ничего не принимал, язык распух от жажды, а яго... тьфу! солдат я или нет?! А задница болела вовсе не из-за жёсткого седла.
- Забавно?
- О да, мой генерал. Нас же предупреждали, что погодных дел мастер стар, глуховат да ещё ветеран трёх войн. Не следовало вам при нём говорить, что в Я-асени вы не хотите. Раз генерал сказала - значит, приказ! Вот он и выполнил тот с усердием преданного вояки.
- Или намудрил чего, устраивая нам хороший денёк, - буркнула я. - А, что вероятнее, в обычном прогнозе ошибся.
- Да, вероятнее, - мигом согласился принц. Его с добродушного настроя сейчас не собьёшь, ему хорошо-оо. - Так или иначе, ни просить, ни спрашивать деда ни о чём не стоило.
- Не стоило рядом с ним надираться! - поправила я. Затем ещё раз: - Вообще не стоило надираться!
- Истину глаголете, ваше превосходительство! Женщинам это не полезно.
А то мужчинам благо! Я проводила Ненни мутным взором до кустов и отвернулась - не дополз. Небеса! Что же в браге было, раз его высочество так крючит?
- Наверное, её количество, ваше величество, - посочувствовал мне мой второй адъютант. Новенький, дерзкий, рекомендованный полевыми генералами взамен предыдущего - тот, вот незадача, вражеским принцем оказался. Надеюсь, этот не лазутчик Льяньдиньстана! Я ведь серьёзно обижусь! Звать Трелькой Лакку. Кое-кто нос от него воротит, а мне-то что? Я сама - Ласточка. Если же разбираться, благородные не столь уж и отличаются от простолюдинов - имена у них как имена, разве что переведённые на старые, древние языки. Меня недавно за такие посадили - теперь понимаю, что означает и Эрикол, и Наленир, и даже Авер Нелайни. Хм, обучил бы кто меня мёртвым наречиям раньше, сразу же догадалась бы, что с лейтенантом моим нечисто. Северная заря подземных гор... нелепица какая-то! Зато красиво. - Проспаться бы вам обоим.
И кто тут, спрашивается, многомудрая королева, великий полководец и старший по летам?.. Эх, с "летами" я уж и себе врать стала - юноша на два года меня обогнал. Да и прав он, но загуляли мы с Ненни до утра, глаз не сомкнули за пьяными беседами... боялись уснуть, боялись кошмаров. А ведь легче стало... Слава небесам, теперь много хуже - глупость свою непростительную не повторим.
Стыдоба! Хорошо ещё, что лишь трое, хм, удостоились лицезреть венценосную чету во всей красе - основная часть кортежа изволила потеряться. Или мы впятером заплутали в густом липком тумане да свернули не на ту дорогу. Ох, кто тут боевой генерал? Повторяюсь...
...Фрелеста встречала нас радушно, так, как умеют лишь в провинциальных гостеприимных городках - жители закатили деревенский праздник, но со столичным размахом. Фейерверки, ярмарочные карусели, сласти, молодецкие игрища, хороводы и пляски.
С одной стороны, уютной, домашней Фрелесте повезло - каким-то чудом война не задела городок, хотя тот располагался на пути и к границе, и к королевскому граду, и к цитадели Утренней зари. Не зря же я именно через Фрелесту ехала в Я-асени. С другой, сыновья города ушли защищать Родину и почти все вернулись целыми и невредимыми. За это местные обитатели благодарили Ласточку Ворри - и потому встречали её не только как грозную королеву, властительницу дум и сердец, но и как защитницу, любимую мать. Даже веррийский принц, тенью следующий за повелительницей, нисколько не омрачил их радости. Безумных, вроде меня, дочерей Фрелеста не имела. Точнее, была одна, внучка погодника, да сбежала она ещё до общего призыва, так что её не ждали.
Сдаётся мне, знала я глупышку - помню, помню девицу, Касаткой звали, на местного колдуна до зеркальности похожую, разве что хорошенькую. У неё и родинка над бровью такая же примостилась, словно чародейка чему-то удивлялась... так, удивлённая, и погибла, меня, почти тёзку, прикрывая. В том самом, первом бою. Кабы не от руки Наленира. Думала, не рассказать ли дедушке о внучке-героине, но, взглянув на мужа, бледного более обычного - словно призрака увидел! - решила, что не стоит. Не обрадует старика правда и ни мне, ни принцу облегчения не принесёт, лишь боль одну.
Поводов напиться искать нам не пришлось. Ускользнув от свиты и хозяев, мы легко затерялись в толпе. Побродили бездумно, поглазели без интереса на веселье да и наткнулись, на что хотели. Трактир. Маленький, тёмный, со столиками-бочками внутри и снаружи. За тем, что у самой коновязи, пустой по случаю гуляний, сидел погодных дел мастер. Он на Фрелесту один колдун, нового на смену магистрат давно просит. Надо бы не забыть, прислать. Тем более слухи ходили: шалит в лесах то ли нечисть, то ли духи неприкаянные, то ли зверьё оголодавшее. Мой кортеж, конечно, разберётся, если наткнёмся, а если нет? Вот-вот. Ветеран кого-то ждал, потому нас и заметил - он вообще-то не только глуховат, но и подслеповат. Признал даже, пригласил, угостил горькой. Меня развезло тотчас, оттого, наверное, ляпнула, что и без Я-асени обойдусь. А колдун в ответ: "Да, мой генерал". И испарился. Видимо, на нетрезвую голову отправился "приказ" выполнять. А Наленир возьми да спроси: "Чем вам Я-асени не угодила, моя королева? Чудный, говорят, город. Всегда хотел посмотреть". Я и рассказала ему о матушке и батюшке. Помянули их да пожелали хорошего посмертия - как раз трактирщик две кружки с брагой выставил. Следом выпили за чародейское военное училище, профессора Айлани, учителя и наставника, и даже за молниеносного мага-выпускника, потом за багряный наряд Я-асени, затем за сестёр моих чокнутых, боевых волшебниц. В какой-то момент Ненни велел приносить даме ёмкости поменьше - припозднился. Я была хороша. Да и он тоже, так что и по его совести да памяти мы прошлись изрядно.
По заре, когда за нами явился Трелька, трактирщик понял, кого спаивал. Ужаснулся. Сварганил лекарство. Мерзкое, но действенное - к свите мы на людей похожие вышли. Но за всё нужно платить: и за деяния свои, и за бессонные ночи (вне дворца нам легче стало... дышать, но кошмары никуда не убрались), и за пьянство недостойное, и... Всё вернулось. И позорились мы с Ненни перед тремя солдатами, а где-то, верно, с ума сходил лорд Саав, волновалась леди Таал, сжимали рукояти мечей воины, падали в обморок фрейлины...
- До чего же ты, зверюга, огромная, - слабым голосом выговорил коню Наленир. - Не полезу на тебя.
Жеребец презрительно фыркнул. Я сдалась.
- Привал! И впрямь проспимся, а уж потом думать станем.
Однако спутники наши приказ не выполнили - как ехали вперёд в очередную полосу болотной мги, так и продолжали ехать.
- Эй! Бойцы! Стоять!!!
Глотка у меня что надо, сама не знаю, как всё ещё пою, а не каркаю вороной. От моих "окриков" легионы вставали, словно на стены натыкались. А этим - хоть бы хны, даже советчик-адъютант воле моей не внял. Что же это? Королева теперь не в почёте? Бунт?
- Мой генерал... - Ненни вскинулся, нахмурился. Я тоже.
Нет, не бунт. Они действительно не слышат. Да и не видят - лица, что восковые, глаза стеклянные. Смотрят вперёд, не моргают. У одного муха по щеке ползает, а он не отмахнётся, не поморщится. И скакуны седокам подстать: ушами не прядают, хвостами не машут - перебирают ногами по дороге ровно, без изящества и осторожности, по камням ступают, в ямки проваливаются. Не живые, а фигурки театра теней.
- Веррийцы!!!
Ненни, даром что сам такой, дёрнулся, заозирался, готовый дать отпор любому - в правой руке клинок, между пальцами левой искрит молния. А таланцы - снова ничего. Очарованы будто. Так, что вымуштрованные за годы солдатские тела не подчиняются командиру. О разумах я вовсе не заикаюсь.
Неужто в самом деле магия? Причём военная? Всё, что околдовывает людей, не по вкусу животным, в том числе и коням. Они, конечно, твари подневольные, куда хозяин велит, туда пойдут, но норов выкажут - кто испуганно заржёт, кто упираться начнёт, а кто и на дыбы встанет, тогда если не всадник, то окружающие почуют неладное. Волшебство, что инстинкты древние морочит, тоже есть - и зверь, и птица боевая будто с ума сходят. Человека оно держать может, но плохо - достаточно разум пробудить или тело встряхнуть, перебить другим порывом, а иной раз к сердцу достучаться. Однако существуют чары, которые поражают и нас, и братьев наших безмолвных. Враг изобрёл. Да сам не рад был - слезами горючими наплакался. "Ворожейка".
Мы ударили по туману одновременно - Ненни признал творение Веррии - и опоздали. Не ведаю, чего добивался принц, лишь заметила марево силовых линий, связавших его ауру и грязно-молочную ленту впереди. Возможно, противник всё же придумал, как обезвреживать свои ловушки. Ничего не произошло, если, конечно, не считать того, что муж болезненно вскрикнул и затряс рабочей, чародейской рукой. Я же выбрала таланскую защиту - взорвала землю под копытами лошадей. Те понесли. К сожалению, лишь адъютанту повезло - его скакуну деваться было некуда, кроме как шарахнуться на обочину, а других выкинуло прямо в волшебный капкан - зацепил он краешком взбесившихся коней да в себя затянул. Благо ещё, солдаты очнуться не успели! Зато мы с Ненни от такого зрелища мигом протрезвели и сразу же почувствовали зов "ворожейки" проклятой.
- В сторону! - рявкнула что есть мочи, скорее себе, чем мужу.
Бросились в кусты, вслед за Трелькой. Да винные пары на жеребцов уже не действовали - не подчинились нам несчастные, рванули к пелене колдовской, где и сгинули. А мы... Мой вороной попросту меня скинул, а гнедой злюка лягнул Наленира в грудь - метко так, что лучники обзавидуются. Принц рядом со мной приземлился. Где упали, там скрючились: лицо в колени, уши руками зажать - лишь бы не видеть, лишь бы не слышать... лишь бы не пытаться проверить, проплыла "ворожейка" мимо или тебе в плечо усиком холодным тычется.
Так и нашёл нас адъютант. Чуть Налениру, вражине, - тот дышал с трудом из-за ушиба - голову не снёс. Еле успела остановить, а там и принц объяснил мальчику, что, во-первых, к веррийцам жуткая ловушка отношения не имеет, иначе бы он её обезвредил, а, во-вторых, сейчас время не для обид и споров - нужно к людям выбираться, об опасности их предупредить, учёных магов вызвать. Хоть и из столичного университета, хоть и из Веррии! Трелька поостыл, сообразил, что принц прав, но ещё долго бурчал насчёт "мальчика" - мол, на себя "дедушка и бабушка" в зеркало бы посмотрели! Что за бойцы пошли! Война кончилась - можно и командиру поперечить? Ох... И впрямь, не время сейчас.
Кряхтя, продрались на дорогу сквозь лещину, за которой хоронились - однако, неплохо полетали, - а дороги-то и нет. Будто не было! Лес как лес: высокие деревья, молодняк, где трава, где вовсе листва палая. Там - чащоба непролазная, здесь - буерак мокрый, а совсем уж под ногами ручеёк глухо шепчет, всё со звоном солнечные лучики покатать хочет, да туман ему не даёт. Издали раздаётся унылый дробный перестук дятла.
- Как же так? - тихо пробормотала я и обхватила руками сильную руку Наленира, испуганно прижалась к его плечу. - Как же тут кони вообще прошли?
- Не знаю, - покачал головой принц. Он хрипел. - Не нравится мне всё это. И мокро как-то...
- Так мы ж в болоте, ваше вашество, - скривился Трелька. - И, кажется, я это болото узнаю. Я ж почти местный, не раз у деда гостил, с сестричкой за клюквой гулял, выведу.
- Ну. Веди, - хмуро бросил муж.
Мне бы разобраться что к чему, выспросить, отчего они друг на друга так взъелись. Конечно, верриец и таланнец - жуткая смесь, однако до сего дня Трелька был вежлив и учтив, а Наленир не стеснялся зарвавшихся нахалов. Но мне так не хотелось командовать - накомандовалась на всю жизнь! А в итоге пришлось... К вечерним сумеркам стало ясно, что мы окончательно и бесповоротно заблудились. Между лиственницами вился лентами туман, почва под ногами иногда пружинила, промозглый холод пробирал до костей, а впереди, прямо у земли мерцали звёзды - гнилушки-обманки манили в топь.
- Т-тру-уумм-м... - завыла телком округа. - Т-трру-умм-м...
- Не бойтесь, это выпь.
- И без тебя, местный, знаем, - огрызнулся принц. И всё-таки дёрнулся, услыхав тихий, едва уловимый ухом шелест крыльев. Сова? - И куда теперь?
- Привал теперь, - разом прекратила глупую, недостойную этих двоих перепалку. Отчего?! Почему они ждут приказа от меня, а себе позволяют вести, как драчливые, но послушные матушке дети? Они сильные! Они взрослые! Они мужчины. - Утром разберёмся. Если по солнцу, лейтенант, вы дорогу не припомните, заберётесь на дерево да оглядитесь.
На мгновение мне показалось, что Трелька возмущённо спросит, почему на дерево полезет он, а не верриец, но юноша лишь кивнул:
- Да, моя королева. Первое дежурство за мной.
- Как угодно, - пожала я плечами и беспомощно посмотрела на принца. Не то чтобы в наряде для верховой езды я хорошо шла, но вроде бы никого не задерживала, а тут - словно природа устала терпеть меня, схватила, связала да в ловушке для какого-нибудь падальщика приготовила: в волосы без того спутанные и в платье жадно вцепился кустарник, оба каблука надломились, а корсет, чудилось, сжимал грудь ещё сильнее.
- Ваше превосходительство, - Ненни насмешливой улыбкой оценил моё плачевное положение. - Сами боги велели вам ничего не делать наполовину.
Он вытащил из-за спины кинжал (меч, к сожалению, потерял на пропавшей дороге) и взялся вызволять меня: сначала обрубил ветви повыше, затем примерился к юбкам.
- Эй! Что вы творите?! - к нам подскочил адъютант. - Куда вы лапы тянете?!
Вот же, нашёлся защитник девичьей чести! А то, что девица замужем, он подзабыл?
- Вы, лейтенант, вроде сторожить вызывались, - хмыкнул супруг. - Вот и сторожите. И... когда отсюда выберемся, предлагаю на вашей свадьбе погулять.
- З-зачем?
- После свадьбы первая брачная ночь случается. Много нового узнаете и перестанете приставать к женатым людям с глупыми вопросами.
Даже в темноте было видно, как Трелька покраснел - факел да и только.
Лежали без сна, даже того кошмарного намёка на дрёму, что мучил нас последнее время. Устали, к бычьему стенанию выпи и потустороннему хохоту филина быстро привыкли, напомнили телам, как им хорошо отдыхалось на неудобных, вроде нынешней, лесной, постелях (не то что не королевское ложе!), к друг другу прижались, а уснуть не могли.
- Ты глупо себя ведёшь, Ненни.
Трелька на страже, не подслушает, да и слова мои не для его высочества Наленира. Наленир и без подсказок повелительницы знает, что недостойно его ругаться с каким-то мальчишкой.
- Понимаю, - Ненни тоже не дурак. - Ты бы поспала, Ласточка. Говорят, когда не спят, сходят с ума. Это правда, видел...
- И что? По нам не заметно? - искренне удивилась я.
- Да уж.
Он был такой большой и тёплый. Я так хотела спрятаться за ним. Навсегда. Потому прижалась к нему сильнее - он болезненно вскрикнул.
- Прости.
- За взбесившегося коня не ты в ответе, Ласточка, - теперь удивлялся он.
- Я не о том, Ненни. Авер Нелайни хранил мой сон, а я не могу охранить сон Наленира Здравого. Прости.
- Ты всего лишь девочка. Испуганная, потерянная, свихнувшаяся девочка. Я и не... - он осёкся, сжал зубы, а потом выдохнул сквозь них ругательство, которое даже полевая королева предпочла не разбирать. Так и есть, к нам возвращался Трелька. Я ласково погладила мужа по плечу - он опомнился и встретил лейтенанта тихим вопросом: - Моя очередь?
- Нет, ваше высочество, - видимо, одиночество, холодный воздух и насмешливая отповедь Наленира отрезвили и молодого лейтенанта. Во всяком случае, юноша говорил вежливо и не возмущался тем, куда пристроилась рука принца. Ох. - Здесь нельзя спать. Уходить нужно.
- Почему?
Мы поднялись. Наверное, я представляла собою непотребное зрелище: окутанная винным духом, пахнущая немытым телом, в драном платье, что едва прикрывало колени, и в тряпичных обмотках вместо сапог. Генерал на поле боя могла одеваться как угодно, мыться когда получится и употреблять что заблагорассудится, а её величество, как и всякая девица или замужняя дама, обязана выглядеть пристойно что в бальном зале, что в уборной, что в опочивальне, что в болоте. Однако адъютант ни взглядом, ни жестом не оценил мой внешний вид.
- Пойдёмте, покажу.
Он вывел нас из-под деревьев к кромке озерца, лезть в которое по ночи мы не решились. У пучка камышей что-то валялось.
- Я... эм, гулял... по делам и вот... наткнулся.
Это был заяц-русак, довольно-таки плешивый, похоже, недолинявший с зимы, худой, смотрелся дохлым. И что такого? Хищник придушил да, спугнутый охотником покрупнее, бросил добычу. Наленир тоже не понял, что не понравилось адъютанту, но повёл ладонью над зверьком - обоих окутало невидимое обычному взору сияние. Волшебство.
- Спит, - муж нахмурился в недоумении. - И давно спит, скоро и впрямь помрёт. Не добудиться мне его.
- А там дальше, - Трелька махнул рукой в сторону, - лисица при мне улеглась. Я её пнул, а она даже не тявкнула.
- Но ведь выпь тогда... - начала я и замолчала. Тишина. Не приладились мы к мычанию крикуньи, его попросту не было!
- Надо думать, мы пока не свалились лишь оттого, что несколько покрупнее всяких мышеловов, - вынес вердикт Наленир. - Вы правы, лейтенант, оставаться здесь опасно. Уходим.
- А вы... Вы не можете воспользоваться магией? - несмело спросил юноша. - Я слышал, веррийцы - великие чародеи. Над бы перенестись к кортежу...
- Я о том только слышал, - пожал плечами муж. - И даже мечтать не пробовал. Я ведь целитель... был да на себя практически весь дар истратил.
Трелька поморщился, но вновь от комментариев воздержался. Его презрение понятно: целители на то и целители, чтобы исцелять, а не исцеляться. Они используют дар для других, когда же направляют его на себя, то, может, тело восстанавливают да мощь свою невероятную теряют, ибо лечение происходит за счёт жизненных сил, а что есть у целителя, кроме них... Потому-то лекари ходят парами, а тех, кто исчерпался, прозывают самолюбами. Но что делать, когда ты смертельно ранен, а обязан жить ради других? Ради тех, кто тебе верит, кто идёт за тобой, кто без тебе сам погибнет! Да и инстинкты звериные никакой волей не подавишь, когда умираешь, когда разум уходит от тебя и остаётся одна боль.
И эту боль причинила Ненни я.
- А вы, ваше величество? - боец с надеждой посмотрел на меня.
- Я всего лишь убийца. Толку никакого.
Они крикнули одновременно:
- Не говорите так! Не смейте!
И переглянулись. Словно глазами переговорили да всё промеж собою выяснили - раз и навсегда. А я ужаснулась: неужто ещё один адъютант в меня влюбился и не так, как Авер Нелайни, а по-настоящему. Бедный-бедный мальчик.
- Ножками пойдём, не развалимся, - хмыкнула я, глуша свои мысли и не давая мужчинам думать. - Но выйдем ли мы куда?
- Конечно, ваше величество! Здесь много деревень.
- Да разорены они, мальчик. Это Фрелеста везучая.
Направление мы выбрали неверное. Пошли вдоль деревьев, по бережку - в непролазную чащу лезть не хотелось, у озерца же, когда рассеялся туман, мы хоть что-то могли разглядеть... во всяком случае, оступаться на каждом шагу да бояться веткой злой в глаз получить не приходилось, но "сонных" животинок попадалось всё больше и больше. Когда из леса прямо на нас, покачиваясь, вышагнул матёрый волчара да, ошарашенный нашим отрядом, кинулся прочь, терпение моё лопнуло - я заулюлюкала и бросилась за ним, прикрывая лицо руками. Мужчинам не оставалось ничего иного, как присоединиться к полоумной охоте... а потом Наленир, за ним Трелька загикали да засвистели, производя шума поболее моего. Сообразили, что вырванный из лап магии волк ведёт нас в безопасное от чар место да почти удобной дорогой.
Я ошиблась.
То ли чародейский капкан расширялся, то ли обезумевший зверь бежал куда бежалось, но вскорости я споткнулась, и виной тому были вовсе не ночь, юбка и обмотки, а меховая, тёплая тушка под ногами. Наша добыча - я его ещё по оборванному уху запомнила. Сверху налетел Наленир, чуть не зашиб - едва успел руки выставить.
- Ох, ну вы и затейница, ваше величество.
- А вы шутник, ваше высочество.
Он, как тогда с зайцем, повёл ладонями над волком.
- Спит, - принц встал, потянул меня с земли. - Интересно, что теперь скажет ваш адъютант... - Муж осёкся. Я без слов поняла его недоумение - ни треска, ни зова. Трелька пропал! А что если... Потерять нас он не мог, уйти от королевы тоже. Оступился? Ударился головой и где-то лежит без сознания? Или спит, как остальные? - Нам его не отыскать.
- И не надо.
- Ваше превосходительство! Мы не на войне! - рявкнул Наленир.
- О нет! - крикнула я в ответ. - Нет, лейтенант Авер Нелайни, как раз на войне! Либо душегуб какой здесь окопался, либо ловушка старая заработала да не гаснет. Помните? Говорили же в городе: нечисто в лесу, а колдун их стар, не справляется. И вы сами сказали, что не отыскать нам Трельку. Так, давайте сделаем то, что в наших силах: найдём источник местных бед и уничтожим, может, тем мальчишку спасём.
Он дёрнулся, словно от пощёчины. Верно, нехорошо я поступила.
- Может. Но где этот источник? Куда идти, моя госпожа?
- За сном.
- Вы хотите спать, мой генерал? - муж внимательно посмотрел на меня сверху вниз. - Ты можешь спать, моя девочка?
Я потупилась и шепнула одними губами:
- Боюсь.
- То-то и оно. Я тоже... - и он резко стиснул меня за плечи, шикнул сквозь зубы: - Тихо. Кажется, проводник появился.
Ломая молодую поросль, мимо нас проковылял медведь. Мы ему нужны не были.
Предположение Наленира, что чем крупнее жертва, тем медленнее её захватывают чары, походило на правду - косолапый всё брёл и брёл вперёд, сначала сквозь чащобу, протаптывая для нас тропу, затем по луговине, которая на поверку оказалась бескрайним болотом. Мы не таились - лесной хозяин, порабощённый грязной магией, не замечал преследователей. Он шёл на зов смерти, а нам, самим похожим на нежить из-за моего постоянного стремления то пересчитать носом кротовины, то искупаться в заросшей дурнопахнущей водице, а мужа не допустить сего безобразия, оставалось лишь не упускать бедолагу из виду. А потом медведь упал. Он не успел уснуть, когда его поглотила трясина. Нас о той же участи спасла расчётливая запасливость Ненни: он не поленился прихватить вывороченное мишкой деревце. И не потерял его, выуживая меня из очередной лужи.
- Спасибо, хозяин, - я поклонилась тому месту, где мгновение назад лежал огромный зверь. - Ты указал нам путь. Мы не подведём.
Принц вежливо кивнул - он верил только в богов, а не духов-покровителей, но нашего невольного помощника он уважал, тем более что тот почти вывел к искомой цели. Всего лишь в полусотне (впрочем, для нас превратившейся едва ли не в тысячу) шагов, на твёрдой земле подмаргивала тёплым огоньком в оконце хижина. Несколько шестов с нанизанными на верхушки черепами невиданных животных, символы, проглядывающиеся на покосившемся заборе, да половина колеса над входом (должно быть часть обвалилась) криком кричали, что когда-то здесь обитал ведун, а теперь... Судя по дохлому псу у будки да палым курам, кто-то нашёл эту древнюю схоронку. Что ж, посмотрим - кто.
- Дедушка, прекрати! Умоляю! Ты губишь невинных!
Мы оба признали этот голос, доносившийся из-за приоткрытой двери. Трелька. Не уснувший, не скатившийся в овраг и понимающий, что вокруг творится. Хорошо понимающий.
- Зато накажу виноватых.
Этот скрипучий старческий фальцет мы тоже слышали и недавно, так что, пробравшись в затхлые сени, не удивились, когда увидели ветерана трёх войн, погодных дел мастера, колдуна Фрелесты.
- Виноватых?! - крикнул мой адъютант дедку. - В чём, дедушка? Чем тебе не угодила королева Ласточка и супруг её?
- Они учинили разор, растоптали твою Родину! Из-за них погибла твоя сестра! Они...
- Да плевал ты на разор! Тебе ли о нём говорить, когда ты плакал горючими слезами, что тебя не взяли в регулярные войска! Когда ты вещал о былых подвигах, когда пил незабывку по тем временам. И на Касатку тебе плевать! Ты о ней и не вспоминал, пока верриец разум свой тебе случайно не отворил, пока этот мальчишка по её смерти пить не начал! И на веррийца тебе плевать! Да и в чём он виновен? В том, что его лишили выбора? В том, что он из-за того дар великий потерял?.. Плевать тебе, на всех плевать! Ты мстишь за Тёрна! За пьяницу и убийцу, что не стал солдатом, а помер на каторге!
- Не смей, щенок! - колдун отвесил внуку мощную, столь не вязавшуюся с дряхлым телом, затрещину. - Он из-за этой девчонки погиб как шваль, а не герой!
- Девчонки... О да! Девчонки, которая из-за него боится уснуть даже в объятиях супруга, в которого влюблена как кошка. Девчонки...
- Боится уснуть? - пропустил отповедь мимо ушей старик. - Значит, чары мои не подействуют. Ничего, в сундучке наставника и вызов демонов был, я двоих ожидаю...
Он обернулся ко входу, за дедом Трелька.
- Так быстро, - оценил колдун. - Жаль, что кикиморы, но и вы сойдёте.
- Дедушка, это не...
Наленир подскочил к лейтенанту и приставил кинжал к его горлу.
- ...не демоны, - закончил принц. - А теперь, уважаемый мастер, вы остановите зло...
И я кинула в погодника насквозь прогнивший табурет. Хватило. Не зря представлялась Трельке убийцей. Не зря.
- Он...
- Я знаю, - оборвав мои оправдания, склонил голову адъютант. Едва не напоролся на кинжал, но благодаря отменной реакции мужа, лишь оцарапался до крови. - Он меня в "Ворожейку" чуть не втолкнул, что ему меня сейчас жалеть? - Юноша шагнул ко мне и упал на колени. - Моя королева, дозволь похоронить его, а потом суди. Отправь на эшафот, в копи - заслужил. Не смог ни остановить деда, ни донести. Но... не позорьте его, умоляю! Он из-за брата моего старшего, любимчика Терновника, помешался. Дедушка так надеялся, что он станет великим воителем! А тот...
- По закону должен был попасть в штрафную роту, - тихо сказала я. Вот кем оказался убийца моих родителей. Да уж.
- Должен был. Но он оставил без опеки несовершеннолетнюю сироту. Дед обвинял во всём её. Вас, моя госпожа. Простите. Если бы вы только мимо Фрелесты проехали, если бы не делились рядом с ним памятью, если бы... - Его взгляд остановился.
Столько горя. Проклятая война! И почему мужчины так её любят?!
- Лейтенант, - позвала я. Юноша пришёл в себя не сразу. - Лейтенант, мне как-то не везёт с адъютантами: один лазутчик, другой - внук безумца. Боюсь представить, кем окажется третий, так что жду вас через два дня.
- Через два дня?
- Да. Знаете ли, лорд Саав не молод, чтобы выполнять ещё и ваши обязанности, а принц не обещался.
Наленир лишь озадаченно хмыкнул на мои рассуждения.
- Лейтенант, мы же теперь не заблудимся? - уточнил он, убирая кинжал за пояс.
- Нет, ваше высочество. За березником, что позади избушки, дорога, та самая, с которой мы сошли ненароком. Идите на солнце. Думаю, вас обоих уже заждались.
Вышли на большак, протопали всё утро без приключений и напастей, Наленир меня даже не отчитал ни разу, всё песенки под нос мурлыкал. Караван наш цветастый издали увидели, заспешили к нему. Правда, на самых подходах конфуз случился - охрана не хотела подпускать к шатрам двух чумазых оборванцев, но муж, вдруг из себя вышедший, как рявкнул:
- Воин! Генерала своего не узнаёшь?!
Молодцев так и сдуло, зато свита набежала, заохала. А потом... Потом не помню - вернувшийся Трелька с чужих слов рассказывал, а лорду Сааву да леди Таал я в таких делах не доверяю, любители они похихикать, на меня с мужем глядючи. Говорят, проспали мы с Налениром три дня. И ладно бы в шатре своём храпели! Так нет же, свидетели утверждают, что мы славословия снисходительно выслушивали, на пиршестве в нашу честь чин чином отсидели, поваров громко хвалили. На устроенном в замке поместного барона балу вроде бы танцевали да так ладно шли, что к нам не присоединялись, а лишь восторженно следили за странным музыкальным рисунком. И судьями были. Я - главным, принц мой - мудрым советником. Благодарили нас и истцы, и ответчики. Знать бы ещё, как мы того добились! А ещё мы ходили к ветеранам - те ни слова мерзкого не кинули, ни взгляда косого не бросили на веррийца, лишь улыбались да желали наследников. Ох, даже в храм богини плодородия затолкали - к счастью, она у нас с соседями одна! Послужили народу...
- Ласточка? - Наленир позвал меня по имени, в последнее время он с этим зачастил.
- Что?
- Хорошо быть королевой?
- Хорошо, Ненни, - что-то и я распустилась. - Иногда. - Улыбнулась: - Сейчас.
И лизнула петушка на палочке. Его, кажется, Наленир на ярмарке очередной стянул. Тоже мне высокая кровь, сын всея Веррии, принц-консорт Таланны! Я уж молчу о герцогских титулах да армейских званиях. Ворьё ж ворьём... Но леденец я никому не отдам, разве что муженьку - да вряд ли тот возьмёт, сдаётся мне, пробовал кто-то до меня конфетку, ох, кто-то пробовал.