Аннотация: Вот, нашла в архиве. 2004 год. Самый первый-первый литературный конкурс на какой-то (не помню) кон. Место середнячковое, ближе к концу. Жюри уважаемое. Отчего-то править не решилась. Так что, если не боитесь читать это в... хм, оригинальном виде, то прошу. Может быть, когда-нибудь и отредактирую. Не знаю. Судить строго - можно.
- Лукоморья нет на карте,
Значит, в сказку нет пути.
- Это присказка, не сказка!
Сказка будет впереди!
(В. Луговой, Маша и Витя против "Диких гитар")
Лес. Колонны.
Живое, взращенное природой. Мёртвое, рукотворное.
Ветер.
Ему всё равно, где играть самим с собою в прятки, тоненько жалобно поскуливать, бессовестно швыряться мелким мусором в случайных прохожих, охлаждать их разгорячённые по жаре лица. Нет никакой разницы: средь колоннады стройных деревьев иль в лесу беломраморных столпов - ветер не признаёт ни границ, ни собственности, ни даже приличий. У природы и рукотворного, впрочем, те же проблемы.
Ряд желтеющих лиственниц отделял от блестящих каменных нагромождений тоненький, с намеренно искривлённым руслом ручеёк. В преддверии зимы часть мягких иголочек опала, обнажая ломкую паутинку веточек, со стороны колонн и вовсе не имелось существенных преград, поэтому ничто не мешало солнечным зайчикам резвиться на водной поверхности. Ручеёк в ответ весело звенел, переходя на возмущённый гул под ажурным узким мостиком, беломраморным, как рукотворные колонны, и покрытым пятнами зеленоватого мха. Путь через нейтральную полосу. Не иначе.
Со стороны облетающих лиственниц пристроилась, словно сторожка, избушка. Этакий маленький сруб, без единого гвоздя, да с неудачно соломенной крышей - кажется, в ней даже мыши-полёвки попискивали. От колонн тянулась да пьяно виляла железная дорога, на ней порожняя шахтная вагонетка - с рельс сошла аккурат у мосточка.
- Эй! - скрипучий, несколько кудахчущий голос без труда перекрыл неудачные попытки ручейка и ветра завести песнь дуэтом. - Ты знаешь, как появилось это место?
- Нет, - ответ тоже отличался неблагозвучным скрипом, однако с несколько иным оттенком - металлическим, ржавым. - Говорят, во всём виноват Злыбушка.
- Злыбушка? Тебе известно, кто он?
- Великий злодей! Кто ж ещё?.. Хотя нет, не знаю.
- То-то же. Злыбушка, он... Не злодей и никогда им не был. Впрочем, он вообще никем не был...
В тот ясный солнечный денёк настроение Алексуса уже затмило по насыщенности несуществующие тучи, перескочило их и спорило чернотой с глубинами далёкого космоса. Впрочем, Алексус, парень о пятнадцати годах, того не понимал, так как ни фантазией, ни склонностью к красочным описаниям не обладал. Ему просто было плохо.
Отличник, потому как математика давалась потрясающе легко, а остальные предметы тянули железная воля мамы и тщеславие учителей, желавших во что бы то ни стало отяготить Алексуса золотой медалью. Другим кандидатом на ценный в своей сомнительности приз школа, к сожалению, не обзавелась. Потому, кстати, среди одноклассников юноше жилось неплохо - чудом осознав, что представляет из себя Алексус, ребята не задирали тщедушного прыщавого паренька, но и не водили дружбы. Его не замечали, как не замечают пустой тёмный угол в большой комнате, и, с другой стороны, если даже угол являлся лучшим местом, его не занимали, считая принадлежащим кому-то другому. Алексуса подобное положение дел устраивало - ни цели в жизни, ни особых желаний юноша не имел. Хорошо, спокойно, обычно. Пока не появился этот новенький.
Пётр - тоже с трудом перебрался за полтора десятка, очкарик, нескладный и прыщавый (а кто в сём замечательном возрасте красавец?), заикающийся, он поначалу показался той самой, долгожданной мишенью для насмешек, зуботычин и иных мелких издевательств, на которые горазды подростки. Однако, несмотря на очевидный дефект речи, Петька умел чётко выразить свои мысли, вернуть язвительные замечания автору, а голова и тело работали у новичка одинаково хорошо - школьную программу он усваивал на "отлично" и при том был практикующим каратистом, что продемонстрировал во дворе на местных хулиганах. В одночасье Петька превратился в мечту девчонок, душу компаний и новую надёжу школы. Об Алексусе учителя мгновенно позабыли.
Не беда. Ерунда. Но сегодня огласили результаты контрольной по геометрии. Четвёрка! Из-за мелочи: неправильно переписал условие, но задачу-то (более сложную, между прочим!) решил верно, однако на этот раз оправданий не слушали. За диктант по русскому языку поставили заслуженную двойку и не позволили, как раньше, переписать. Физрук неожиданно принялся придираться, кто-то прилепил к рюкзаку жвачку, а на доске в чертёжном классе появился насмешливый рисунок. Схематичный, но оттого не менее узнаваемый. И подпись. Злыбушка.
Алексуса заметили. Впервые за много-много лет. И дали имя. Но юноша нисколько не обрадовался.
А ещё эти две чёрные кошки... Одна - дохлая, другая вполне живая. Никогда юноша не забивал себе голову суевериями, теперь... Она прошмыгнула у самых ног, будто гналась, словно стараясь успеть, а затем спокойно уселась на ближайшей лавочке, рядом с переполненной урной и застыла бронзовой статуей, насмешливо сверкая изумрудными глазами. Алексус не заметил красоты и хищной грации животного, но зато увидел саму кошку и понял, что не вовремя прозрел. Слепой - неведающий, неведающий - не грешен...
- Ваш билетик.
Алексус нервно дёрнулся и во все глаза уставился на контролёров, двух мордоворотов абсолютно бандитской наружности.
- Нет?
Юноша обречёно кивнул - до школы он добирался на метро, а если требовалось воспользоваться автобусом, то мама всегда заботилась об оплате проезда, но сегодня никакого наземного транспорта не намечалось.
- Тогда платите штраф, молодой человек.
Алексус протянул десять рублей.
- Нет, молодой человек, эту бумажку следовало водителю в окошко совать, а нам - в десять раз больше.
- Н-нету.
- Тогда на выход.
Несчастный юноша без возражений последовал приказу и, лишь очутившись на улице, догадался поинтересоваться.
- Зачем?
- В милицию отведём. Раз у тебя нет денег, значит, будем снимать с твоих родителей.
Не хватало ему к четвёрке по геометрии и двойкам, да к концу года, по русскому языку и физкультуре ещё разборок с милицией! Алексус чуть не лишился сознания, вдруг ярко себе представив, что устроит мама обожаемому сыночку, и неожиданно, впервые в жизни поступил не так, как велели правила и нормы поведения. Юноша молча бросился прочь от страшных контролёров, прямо через дорогу, на красный свет и влетел в автобус, идущий в неизвестном направлении. По пяткам больно ударили захлопнувшиеся двери.
- Платите за проезд, молодой человек.
К счастью, здесь была кондуктор, потому даже с десятки вручили сдачу.
- Скажите, а когда метро будет?
- Какое метро? - подивилась женщина, молодая и неухоженная, с бледно-зелёным от постоянной езды в грязных автобусах лицом.
- Любое.
- Не знаю такой остановки, - пожала плечами кондуктор. - Я на этом маршруте новенькая.
- А какой это маршрут?
- Шестьсот шестьдесят шесть.
- А-а! Он у метро "Проспект Вернадского" останавливается, - облегчённо вздохнул Алексус, посмотрел в замызганное окошко... и вздрогнул. - Подождите! Этот же маршрут давно сняли.
- Ничего не знаю, - флегматично ответствовала женщина, оправляя спутанные волосы измазанной зелёнкой рукой.
- Выпустите меня!!! - в панике завопил юноша.
- Тьфу, ненормальный, - прокомментировала кондуктор и провозгласила на весь автобус. - Остановка по требованию "Станция метро "Проспект Вернадского".
Машина резко дёрнулась, двери отворились и Алексус выкатился на свежий воздух. Действительно свежий - пустынную, давно нуждающуюся в ремонте дорогу на две, не больше, полосы окружали настоящие заросли. Парковые колючие кусты, берёзы и почти неотличимые от них тополя. Незнакомая местность.
Алексус огляделся - ни прохожих, ни машин, автобус уже исчез за поворотом - и вместо логичного и правильного следования по дороге назад или вперёд вломился в кустарник. Мгновение и, казалось бы, непроходимые кущи закончились, выкинув юношу на луг, аккурат к хорошо протоптанной тропинке.
Тропинка - так тропинка. Ведёт вроде бы в недалёкий лесок, а за ним наверняка метро или шоссе, Кольцевая. Алексус, машинально сорвав колосок, браво двинулся к темнеющим на горизонте деревьям.
Ноги устали, постепенно приобретая ватную консистенцию, а лесок занимался всё тем же, то есть, темнел на горизонте. Голову захватили сомнения: а двигается ли тело куда-нибудь или пребывает в состоянии ходьбы на месте по беговой... тропинке... В этот самый момент тропинка, превратившаяся уже в настоящую просёлочную дорогу, резко свернула за внезапно появившийся холм. Алексус застыл, глупо хлопая глазами.
С этой стороны "холмик" выглядел существенно больше и являл взору возлежащую на короткой, уже по-летнему сухой траве дверь. Обычный вход в бомбоубежище - сколько их по стране разбросано? Но, вот только, ни в одно бомбоубежище не вела золотая дверь с ручками в виде оскаливших пасти драконов. Впрочем, даже столь примечательный факт пробудить спящее вековечным сном любопытство Алексуса не имел шансов, если бы ни прихватил с собой собратьев: у подножия холма расположились двое, блестящие латами и каменьями. Не шевелящиеся.
Перед внутренним взором сверкнул толстыми линзами в очках Пётр, прищурила изумрудные глаза кошка-чертовка, тряхнула нечёсаной гривой кондукторша несуществующего автобусного маршрута... и Алексус сделал первый шажок-лилипутик. Затем побольше, третий - свой, а четвёртый и вовсе гигантский скачок.
Мужчины. Вблизи их экипировка потеряла всякое очарование и красоту - в глубоких вмятинах, даже трещинах, заляпанная чем-то неприятным естественного (внутреннего) происхождения. Земля вокруг тел вытоптана до бетоноподобной глины, чудом уцелевшую траву покрывал коричневатый налёт. Спекшаяся кровь. Именно - ненаблюдательному Алексусу хватило мимолётного взгляда, чтобы определить - эти двое мертвы. "Пониманию" способствовали искорёженные мечи и обломки оных в бездыханных телах. Или не бездыханных?
Никогда ранее юношу не заботили подобные вопросы. Ну, валяются - ну, значит, так надо. А что он может? Даже понятия не имея об оказании первой медицинской помощи!.. Алексус присел на корточки и попытался прощупать пульс у того из мужчин, чьи латы выглядели более целыми. Естественно, ничего не получилось - у себя-то с третьего раза находил, что уж говорить о других. Однако, на удивление, Алексус не оставил попыток выяснить точный диагноз незнакомца и потянулся послушать дыхание. В излюбленной физруками позе "гуськом" выполнение задуманного оказалось непосильной задачей, и юноша завалился на бок. Чтобы хоть как-то удержать равновесие, Алексус взмахнул руками, будто страус обрубками крыльев, и шлёпнулся точно на второго воина. Бесповоротно мёртвого и очень грязного.
Вскочив с трупа, будто тот являл собою быстроразъедающую кислоту, Алексус с брезгливой миной принялся отряхивать джинсы. Со второго взмаха-удара рука натолкнулась на нечто неприятно острое. Колючка? Кнопка? Юноша резко дёрнул предмет - штаны издали характерный трескучий звук. Вот! Мало того, что испачкал новенькие джинсы, так ещё и разорвал! Но дело, точнее - трофей, стоили того: в согнутой лодочкой ладони уютно устроился вычурный медальон-амулет. На тоненькой витой цепочке висело то ли солнышко с белыми лучами, то ли ромашка с острыми лепестками. Серединка - жёлтый, наверное, янтарь, камень, внутри золотая искорка-песчинка.
- Эй! Это ты натворил? - грубый оклик заставил в очередной раз испуганно дёрнуться, рука рефлекторно сжалась в кулак, пряча амулет от чужих взоров. - Ты?
Ещё один мужчина. Красивый, надменный, бородатый. Чело отягощено изящной и очевидно удобной короной, плечи - белоснежным плащом, зад - мышастым лошадиным крупом под собой. Позади четверо, тоже на конях, для разнообразия смоляно-чёрных. Двое из подкравшихся мужчин натягивали луки с наверняка острыми стрелами.
"НЕТ!!!" - хотелось завопить Алексусу (не хватало ему к прочим несчастьям ещё и обвинения в убийстве), но язык отнялся, не позволяя хотя промычать нечто отрицательное.
- Так ты тот самый герой, что обещан пророчествами?! - коронованный соскочил на землю и с восхищённым блеском в глазах отправился... обниматься. - Ты наш спаситель!
Юноша хотел было расплыться в снисходительной, покровительственной улыбке - ещё никто никогда не радовался ему столь неподдельно искренне, но затем в голову пришла благая мысль, что если сейчас его прославят как героя, то потом придётся держать речи перед толпами поклонников, спасать мир и заниматься тому подобной ерундой, к которой Алексус не имел ни малейшей склонности. Импровизированных же митингов юноша вовсе панически боялся, ибо они означали привлечение всеобщего внимания.
- Нет.
- Нет? - коронованный поскучнел и оттолкнул от себя подростка. - Мародёр?
- Нет, что вы! Я просто проверял, живы ли они! - принялся оправдываться Алексус.
- А-а. Молодец. Что ж, держи за труды и исчезни! - мужчина, не глядя, швырнул в юношу россыпью монет.
Алексус зло и недовольно нахмурился, но "милостыню" собрал, стараясь ничего не пропустить, и с трудом пропихнул оную в узкий карман джинсов. Туда же отправил подобранный медальон.
- Эй! Ты! - юноша покорно обернулся на повелительный зов. - Ты точно ничего с них не взял.
- Точно, - абсолютно честно ответил Алексус и двинулся далее по тропинке. Не в лес - в лес Алексус уже попал.
Вскоре непривыкшие к долгим прогулкам ноги вновь напомнили о себе. Разумно подозревая, что ни до какого метро сегодня и вообще никогда дойти не удастся, юноша начал озираться в поисках места для отдыха. То мгновенно нашлось в виде огромного старого пня, примостившегося на обочине. Алексус с удовольствием присел на лесной стул и вытянул длинные неуклюжие ноги, прикрыл глаза. Кажется, задремал - по крайней мере, когда очнулся, вокруг явственно потемнело. Вечер.
Алексус тяжело вздохнул - идти не хотелось, но оставаться ночью одному в лесу - тем более. Юноша поднялся и поплёлся куда-то, возможно, даже назад.
В какой-то момент лес расступился, чтобы явить взору усыпанную голубыми колокольчиками полянку. В центре неё - серый валун, от которого бежали три дороги. К камню привалился немощный старец: кожа да кости, белоснежная борода, маслянистая лысина. Драная одежда и кружка для милостыни. В городе, особенно в метро, таких полно, встречаются и поколоритнее. Алексус им никогда не подавал, не замечал даже... как его самого одноклассники.
Юноша и сейчас хотел пройти мимо, но подул ветерок, по-ночному прохладный, а вовсе не освежающий, и вдруг, в нынешнем, полном одиночестве, пришла мысль, что быть незаметным - это так плохо! Вот почему он в предыдущей школе никогда не жаловался родителям и учителям на мелкие гадости от одноклассников, не обижался на глупое прозвище. Лишь однажды поинтересовался у друзей: "Почему вы называете меня Злыбушкой?" - "А ты себя в зеркало видел? - со смехом ответил заводила, кстати, тоже по имени Пётр. - Ты же всё время злобно лыбишься!"
- Здравствуйте, - Алексус решительно обратил внимание на деда. - Извините, но мне нечего подать - у меня с собой нет еды.
- Зачем мне еда, сыне, - продребезжал в ответ старик. Юноша не заметил хитрого блеска в выцветших со временем глазах. - Мне б монетку, сыне.
Алексус пожал плечами на желания безумного старца и, изрядно попотев, всё-таки выудил монетку из кармана, лёгко и метко швырнул в подставленную кружку. Раздался звон, более походящий на удары церковного колокола, призывавшего горожан на литургию.
- Спасибо, сыне, за щедрость! - расплылся в щербатой и вроде бы искренней улыбке дед. - Золотым одарил!
Странно - когда поднимал, монетки блестели медью - не медью, но чем-то низкопробным.
- По цене и ответ: мой совет, иди прямо и ни в коем случае не сворачивай!
- Да, я, собственно, так и собирался, - хмыкнул юноша и на всякий случай вежливо поклонился. Мало ли, что это за дедок! Вот бы увидеть, что там у него за спиной - наверняка какая-нибудь напутственная надпись... Но тщедушное худенькое тело отлично скрывало мощный валун от посягательств чужих взоров.
Темнота обрушилась внезапно, в чём виновата, безусловно, ночь, но ей изрядно помогли молочный тяжёлый туман и деревья, количество которых удвоилось после полянки со стариком. А затем вдруг стало светло - белёсая дымка исчезла без следа, звёзды сияли с небес над освобождённой от тени древесных крон тропинкой, а воздух заполнили мерцающие огоньки. Поначалу Алексус принял их за светлячков, но приглядевшись, обнаружил, что то летают маленькие человечки с крохотными фонариками в руках. Феи.
Алексус обратил внимание на вопли не сразу и попытался перестать их слышать, как раньше. Да и что он сможет? Неспособный даже на ладонях отжаться нормально и маме помочь сумки с рынка поднести, а тут ведь не этим придётся заниматься - от бандитов каких девицу спасать! К тому же, старик не советовал сворачивать. За золотую монетку не советовал... Он что, за какую-то паршивую, неизвестно откуда взявшуюся монетку совесть продаст?!! Какую совесть?!! Но ноги уже несли вперёд, меж деревьев, вслед за роем маленьких фей.
Чудом затормозив у кромки обрыва, Алексус осторожно глянул вниз. В темноте угадывалась ладная девичья фигура... У юноши, видимо, прорезалось воображение, ибо существо, цепляющееся за чахлый кустик, удачно торчащий из вот-вот собирающегося обрушиться склона оврага, сейчас походило на грязную вопящую тряпку.
- Я сейчас. Помогу, - пролепетал Алексус и осмотрелся - спасателей не наблюдалось. Зато имелось дерево, с краю и с мощными толстыми корнями. В голове родился гениальный план, центральной фигурой которого являлся кожаный ремень, что красовался на джинсах, и петле, сделанной на его основе. - Держитесь за меня.
Девчонка (а это всё-таки была особа женского пола и симпатичная) наконец-то заткнулась и мёртвой хваткой вцепилась юноше в лишённые важной крепёжной детали штаны. К счастью, без летального исхода, потому как слабые руки вдруг налились силой и вытащили своего обладателя и его груз в безопасное место... чтобы нос к носу столкнуться с давешним коронованным и его грозной свитой.
- Он вас обидел, принцесса? - прорычал мужчина.
Спасённая девица молча оправила грязное и драное платье, вытерла о него испачканные в земле руки и пригладила растрёпанные волосы. Лишь после девчонка соизволила смерить высокомерным взглядом спасителя.
- Нет, батюшка. Он меня уберёг от неминуемой смерти.
- Ох, - вздохнул король. - Ладно, он тоже подойдёт.
Пришёл в себя Алексус то ли от холода, то ли от голода. Тело ломило, что неудивительно: вместо лежака использовать голые мёрзлые камни строго не рекомендуется.
- Где это я? - юноша огляделся. Типичный каменный мешок, под потолком зарешёченное оконце, в нём - розовеющее небо. Светает. Утро.
- В королевской тюрьме, вестимо. - Рядом тройка схожих белобрысых парней. Одному - тринадцать на вид, другому - пятнадцать, третий за двадцатник пошёл. Откликнулся средний.
- За что?! - возмутился Алексус.
- Принцессу, небось, спас.
- Спас. И за это сажают?!
- Прохожий, - прогудел старший. - Глупый. Незнающий. Мы тоже спасли.
- И что?
- Неприятности у нас, - слово вновь взял средний. - Нашей принцессе уж шестнадцатый год минул, а она, хоть и писаная красавица, да не замужем. Непорядок. Поначалу к ней многие сватались: короли ближние, князья дальние, шахи заречные, даже заокеанский амператор приплыл. Да вот незадача, как помолвку сыграют, так счастливый жених и мрёт в страшных муках. Раз - случайность, два - совпадение, а когда за десяток счёт пошёл, гадателя позвали. Наложил кто-то на нашу диву проклятие странное: мол, жених должен три загадки особые разгадать - тогда жениться, а иначе - смерть.
- Неоригинально, - пробормотал под нос Алексус.
- Что?
- Я говорю, что не у вашей принцессы первой такое проклятие - снимается оно.
- Верно, снимается, - согласился средний. - Но для того влюбиться следует, а принцесса, хоть и красавица, да нрав у неё чрезвычайно мерзкий - такую захочешь, не полюбишь. Потому добровольные женихи давно уж перевелись. Можно, и попокладистей да породовитей невесту найти!.. Вот король наш и повадился женихов дочурке таскать. Знатные семейства под корень изничтожил, теперь, вот, за нас принялся. Но простому человеку, вот, жениться на принцессе не можно - либо магом должен быть, либо героем.
- А кто, как не герой, спасает принцесс? - сообразил Алексус. - И что, никто ни одной загадки не разгадал?
- Почему же ни одной? - хмыкнул старший. - Бают, что первые две лёгкие, только последняя сложная. Но я глупый - лёгких не разгадаю! И останутся после меня четверо сирот! Кто же их кормить-одевать будет?
- Я-то разгадаю, пожалуй, все, вот, - средний тяжело вздохнул, - но не с руки мне ни помирать, ни на принцессе жениться - невеста дома меня ждёт...
Алексус нахмурился: судя по их молящим взглядам, он в очереди последний. И хорошо! Всё шанс выжить!.. Но ведь их ждут, им есть, куда возвращаться, а Алексус один-одинёшенек, и даже мать не станет долго горевать.
- Ваши величества! Он сам вызвался!
Юношу втолкнули в маленький зал или большую комнату. Светлое помещение - окна в двух противоположных стенах перемежались с зеркалами. Напротив входа на фоне светлых драпировок в резных деревянных креслах восседали трое: грозный мужчина с бородой, спасённая вчера принцесса и, по всей видимости, королева - молодая, не более сорока, женщина, бледная, с огромными грустными глазами.
- Загадывайте ваши загадки.
Принцесса недовольно вытянула губки трубочкой, но папенька на нахальство не обратил должного внимания, потому пришлось загадывать. Первая головоломка оказалась обычной интерпретацией на тему "Волк-коза-капуста", только вместо старика присутствовал рыцарь, волка заменил дракон, козу - принцесса, капусту - сладкие цукаты.
- В стародавние времена за рекой жил Великий Шах и была у него дочь - редкостная красавица. За Принцессу сватались многие, но всем отказывал Шах, ибо просватал ту, ещё во младенчестве, за сына своего друга и соседа, нашего дальнего предка. Прошло время, настал срок, оговоренный венценосными соседями, и послал Король своего верного Рыцаря забирать невесту Принца из родительского дома. Шах, получив положенный выкуп, дочь отдал и вручил Рыцарю сундучок с цукатами, столь любимыми Королём, да велел Принцессу рядом с подарком не оставлять - до лакомства, проказница, доберётся, несмотря на сложные, зачарованные замки.
В гостеприимном доме и отдохнуть неплохо, потому Рыцарь отложил отъезд до утра, но случилась беда - ночью прилетел Дракон и украл Принцессу, к коей уж год как сватался. Что поделать? Отправился Рыцарь в драконьи горы спасать невесту молодого господина. И спас, а заодно захватил в плен похитителя, чтобы другим не повадно было за чужими невестами охотиться.
С трофеем да будущей госпожой возвращался Рыцарь домой, но случилось так, что ошибся дорогой и вышел не к перевалу удобному, а к пропасти бездонной. На удачу, обитал рядом колдун-переправщик. Только он ненастоящий колдун оказался, а недоучка - умел лишь рыцарей на конях да с небольшим грузом переправлять. Всё бы ничего - Дракон сидел в волшебной клетке-уменьшалке, потому по весу с сундучок с цукатами был, - да выяснил Рыцарь в пути, что Принцесса похитителя полюбила (колдовство навёл, наверное), потому никак нельзя ту наедине с клеткой Дракона оставлять. Выпустит! Но, с другой стороны, Шах не советовал дочь при цукатах сторожем садить. Что же делать Рыцарю, если в седло для переправы он может взять либо Принцессу, либо Дракона, либо сундучок?
Давясь от смеха (коза - принцесса!), Алексус сообщил решение, известное аж с четвёртого класса. Конечно, не сам догадался...
Вторая задачка представлялась более сложной, но стоило лишь поднапрячь память да вспомнить читанные в раннем детстве сказки, как ответы сложились сами собой.
- Драконьи чары сильны - не захотела Принцесса с Принцем под венец идти, но подумав да папеньку пожалев, согласилась при условии, тоже загадки разгадать следует. Что на свете всего сильнее? Что быстрее? А что милее? Принц - умный юноша - понял, что сам не справится, и отправился за советом к Рыцарю. Что тот сказал?
- Сильнее всего время: ещё никто не победил. Быстрее - мысль. Да милее - сон.
И, наконец, раздался третий вопрос:
- Почему я не могу выйти за тебя замуж?
На ум сразу же пришла загадка "Почему комар летает?", но двояко вопрос не читался... Алексус в задумчивости запустил руку в карман и наткнулся на нечто острое, давно впившееся в кожу да не чувствующееся от напряжения. Медальон. Амулет. Его, наверное, король искал у погибших воинов, а вовсе не охотился за очередным "героем"! Волшебный артефакт! Кто, как не он, превратил медь в золото, а тело напитал небывалой силой. Вдруг и сейчас поможет?
- А ни по чему! - выкрикнул отчаянно-торжествующе Алексус и сунул голову в цепочку.
- Милый!!! - взвизгнула принцесса и повисла на шее юноши... в обмороке, глубоком и непритворном.
- О Мрак! Звезда Неудачи нашла нового хозяина! - вздохнул король и, придав лицу торжественное выражение, провозгласил. - Но так тому и быть. Бери её в жёны, прохожий, и будь моим наследником! - и тихо добавил. - А эту гадость я у тебя заберу! Тебе без того подарок достался - врагу не пожелаешь!
Мужчина речитативом завёл нудную песнь - заклинание, наверное, - но медальон опередил короля-колдуна. Звезда Неудачи впилась в тонкую кожу владельца. Алексус с ужасом понял, что артефакт вошёл прямо в грудь...
Средь колоннады стройных деревьев и леса беломраморных столпов воцарилась тишина, затем робко тренькнул ручеёк, стукнул камушками на дне, торжествующе зазвенел. Засвистел-зашептал ветер, кинул на воду принесённый из далёких далей кленовый листок - лодочка, в самый раз для какой-нибудь малютки-феи.
- И это всё? - проскрипел металлический голос.
- Нет, конечно, - проскрипел кудахчущий голос. - Это присказка.
- Ух! Старая карга! Ты же прекрасно знаешь, что сказки ожидаючи, я вся изведусь!
- От старой карги слышу! У нас вся ночь впереди!
- У тебя-то, может, и вся, а мне работать надобно - на рудниках, поди, заждалися меня!
- Ой, точно! Хозяюшка-то очередного Ивана-дурака сегодня в гости ждёт, а я тут, с тобой калякаю. Ох! Совсем память-то растеряла...
- Стой! - теперь металл звенел, словно молот в кузне вместо наковальни натолкнулся на положенный меч. - Какое отношение твоя сказка к этому месту имеет?
- Никакого. Я же тебе про Злыбушку рассказывала, а про это-то место у тебя сама спрашивала.
- Ох, всё-таки хитрая ты карга, хоть и старая. Ладно, не загнивай.
- Ну, и ты не ржавей! - прокудахтало в ответ.
- Да. Скажи хозяюшке, чтобы Иванов своих в пятую кузню направляла - наши ребята самолучшие Кладенцы делают...
Шахтная вагонетка вдруг затряслась, встала дыбом на одну пару колёсиков, затем на вторую, поудобней устроилась на рельсах да покатила по своим рудничным делам. Тем временем избушка выпустила из-под низа две огромные курьи лапы и, тяжело переваливаясь да кряхтя, двинулась вглубь лиственного леса.
У мосточка остались лишь ветер да ручеёк.
Алексус с интересом и удовольствием рассматривал себя в огромное зеркало. Жениться не хотелось да на такой чертовке как принцесса, но, с другой стороны, быть принцем - неплохая перспектива. И к свадьбе Алексуса приодели - не узнать. Особенно юноше нравился длинный белый плащ с глубоким капюшоном.
За спиной треснуло, вспыхнуло, задымилось... И вот, позади двойник в чёрном.
- Привет, Алекс! - заявил тот до тошноты знакомым голосом. - Прости меня за дурацкую шутку! Я не думал, что она зайдёт так далеко! Я просто хотел показать тебе, что мир интересен, удивителен. Наконец, любопытен! Надо обращать внимание на мелочи, иначе можешь потерять смысл всей картины в целом! Радость заключается в том, что ты в состоянии кому-то помочь и делаешь это, бескорыстно и безвозмездно. И в результате оно возвращается тебе сторицей! Счастье в том, что ты кому-то нужен и тебе кто-то нужен... или что-то.
- Пётр?
- Да, я, Лёша.
- Ты зачем пришёл?
- Отправить тебя домой - ведь тебя ждёт мама, а принцесса - моя невеста. Это же я наложил заклятие.
- А на Звезду Неудачи?
- Тоже я, Лёха, - в голосе чувствовалось довольство... испуг. - Лёшенька? Почему ты молчишь?
- Я не Лёшенька. Не Лёха и не Лёша. Я даже не Алекс и уж вовсе не Алексус! - юноша ухмыльнулся собственному отражению. - Ты же сам мне дал имя. Ты хотел меня обидеть, но оно красивое и ласковое.
- Какое? - колдун вскинул руки, но как до него король, не успел.