"ГРЕГОР. Догорело!.. А ведь это была... просто дикая идея - жить вечно. Господи, мне и грустно, и как-то легче стало от того, что такая возможность исчезла. ГАУК. Прошу прощения... здесь такой странный запах... ВИТЕК (открывает окно). Пахнет горелым... ЭМИЛИЯ. Ха-ха-ха, конец бессмертию!
Занавес"
(Карел Чапек "Средство Макропулоса")
Человек - это невозможное, он существует в невозможности своего существования и не существует в возможности своего несуществования.
В индийской мифологии есть богиня иллюзии Майя, ее цель - обольщение и обман людей. В Бхагавад-гите и Ведантасаре созданный Майей мир выступает как зрелище, в котором всё обман: театр, актеры и сама пьеса. Реально лишь непостижимое и невыразимое, которое служит объектом познания. Так философский смысл легенды обессмысливает все смыслы и заполняет смысловые пустоты абсолютной пустотой.
Богиня Майя привязывает человека к иллюзии существования через сансару. В качестве самого убедительного доказательства реальности бытия используется боль, основное свойство которой - ложь. Охваченное иллюзией человечество стремится длить иллюзию до бесконечности. Отсюда постоянный интерес к долгожительству и вечной жизни. Преодоление смерти становится последней крепостью неподлинного существования.
Так, в 19 веке русский мыслитель Николай Федоров призывал не только к достижению бессмертия научным путем, но также к воскрешению всех умерших и расселению их в космосе. Думается, люди вплотную займутся решением проблемы бессмертия в силу катастрофического сокращения рождаемости. Уже сегодня человечество впервые за всю историю столкнулось с беспрецедентным снижением естественного прироста населения. Даже в нищих и голодных государствах до людей постепенно доходит идея о том, что деторождение представляет собой крайне убыточную и неблагодарную затею. Поэтому в перспективе ученые поневоле серьезно задумаются о сохранении наличного населения.
Если функция любой религии состоит в преодолении смерти и реализации в некоем ином мире свойственных той или иной культуре представлений о справедливости, то, в процессе роста продолжительности жизни, будет пропорционально расти и несправедливость - прежде всего, в отношении распределения бессмертия. И действительно, если бы одни люди умирали, а другие нет, то умирать стало бы крайне досадно. Но затем, так или иначе, безумие бессмертия, подобно сотовой связи, станет доступным почти для всех - в качестве морга для человеческого духа, в котором надолго застынут социальные отношения, основанные на несправедливости и лжи.
В 1918 году в статье "Философия и жизнь" Карел Чапек предупреждал: "Если бы какая-нибудь политическая партия выдвинула как свою программу введение принудительного долголетия, может быть, она волюнтаристски и добилась бы этого, но сие вовсе еще не значит, что приобретенные таким способом годы жизни будут счастливыми и полнокровными". Победившее смерть человечество в этом достаточно скоро убедится. Смерть будет почти полностью изъята из культуры - кладбища ликвидированы, память о выдающихся деятелях, умерших в прошлом, стерта из памяти людей. Единственным разрешенным способом ухода из жизни останется медленная, растянутая на много столетий, смерть от скуки. Самым тяжким преступлением объявят суицид - неудавшиеся самоубийцы, в полном соответствии с догматами церкви, будут караться вечными адскими муками, но только здесь, на Земле. При этом правящее меньшинство сохранит исключительно для себя привилегию мыслить и умирать, которой станет негласно и с наслаждением пользоваться. Тайным знанием сделается понимание того, что в действительности никого и ничего нет, что смерть - всего лишь возвращение мыслящего сознания к изначальной подлинности небытия. Что касается обычных людей, то в организме каждого будут курсировать внутренние микрочипы-полицейские, выполняющие двойную функцию - контроля за состоянием здоровья и подавления мышления, на смену которому придет общение.
В пространстве социума необходимо постоянно говорить, чтобы лгать. Любая остановка в речи дает возможность задумываться и, следовательно, видеть собственное несуществование, в то время, как условием общения является скрывающая эту истину ложь. Тем не менее, в невыносимых условиях контроля за мыслью, философия сохранит свою функцию рефлексии о невозможном. "Я мыслю - следовательно я не существую", - провозгласит веселый самоубийца, новый Декарт, научившийся обманывать сам обман и сохранивший вкус к самостоятельному выбору. Поскольку мыслить - значит полагать несуществование, его целями станут - саморазрушение, борьба за несуществование, обретение утраченной свободы не быть.
Ибо сказано: цель - Ничто, движение в Ничто - всё.
![[]](/img/f/filatow_w_w/ddf/1763o.jpg)