Почему люди переезжают? В основном оттого что уезжают их соседи - чтобы не остаться в конце концов в какой-нибудь абсолютной дыре в гордом одиночестве. Если наши предки Адам и Ева обитали в Раю, то есть в сельской местности и поэтому в итоге предались единственному греху, который был там доступен, то, оставшись совсем одному, можно лишиться и этого. С другой стороны, большие города вполне реально уподобить Аду.
Недавно наткнулся на объявление о том, что требуются учителя истории и английского языка в Раттовскую школу-интернат для детей селькупов, причём общая предлагаемая зарплата раз в десять превышает мою сегодняшнюю. А где-нибудь осталось свободное пространство для философских размышлений помимо тайги?
Однажды, когда я работал в Самаре, мне пришло письмо с приглашением потрудиться в школе-интернате Корякского автономного округа - преподавать историю для детей оленеводов. Директор школы убедительно описала мне преимущества такого трудоустройства: экзотическая природа, охота и рыбалка. Отправиться не север Камчатки я в то время не рискнул, о чём до сих пор периодически сожалею. Однако показал письмо недавно уволенному с нашей кафедры преподавателю философии и жителю деревни Бобровка Михайлову. После этого Михайлов как-то резко пропал с горизонта и о нём понемногу стали забывать.
Спустя полтора года на кафедре появился худощавый, осунувшийся мужичок, в котором никто поначалу не признал прежнего пузатого и бородатого Михайлова. Он рассказал, что действительно около года проработал в этой школе. Поначалу ему там понравилось. Угнетала только процедура приема в школу новых детей - как правило, и они и их родители - оленеводы рассматривали изъятие детей из семьи как глупую и жестокую затею. Прибывшего ребёнка приходилось в течение часа отмывать в горячей воде от жира, которым намазываются туземцы, для того, чтобы не замёрзнуть на морозе. При этом дитя дико орало и кусалось.
Человеку нужно куда-нибудь пойти. Мало помалу Михайлов втянулся: каждое утро одевался в доху на меху и отправлялся в школу, держась за протянутые вдоль узких проходов между гигантскими, намного выше человеческого роста, сугробами верёвки - чтобы не сдуло ветром. Иногда сугроб оживал и из него вылезал растрепанный коряк, чтобы попросить мелочь на похмеление.
"Старых пьяниц встречаешь чаще, чем старых врачей", - утверждал Франсуа Рабле. Неделя награждается пятницей, доработав до которой Михайлов закупал необходимый продукт и уединялся в предоставленной школой квартире. Жилище было с частичными удобствами: умывальником, ванной и с газовой плитой, но без туалета. По просьбе Михайлова соседка закрывала его снаружи на висячий замок, так что до понедельника отшельника никто побеспокоить уже не мог. Но и он предусмотрительно лишал себя возможности выйти по нужде за добавкой. В воскресенье Михайлов перебирался в наполненную горячей водою ванну, одновременно переходя с водки на сухое вино. А в понедельник утром, мерзко сквернословя, снова отправлялся к опостылевшим корякским детям.
Закончилось всё печально: заработав за год изрядную сумму денег, Михайлов решил вернуться на Большую Землю - в Бобровку. Добравшись на вертолёте до Петропавловска-Камчатского, он, в ожидании самолёта на Хабаровск, плотно засел в пивной, где стал угощать местных бичей. В результате получил сильный удар по голове и очнулся уже без денег.
Следующие полгода Михайлов брался за любые работы и, добравшись - таки до Хабаровска, стал потихоньку перемещаться по транссибирской железной дороге в сторону Бобровки. Но особенно напряг его именно перелёт до Хабаровска - слишком долго пришлось зарабатывать на билет. И поэтому путешественник не уставал повторять, что ни в коем случае недопустимо оседать в тех местах, где отсутствует железная дорога. Обратный билет обходится, как правило, дороже: ведь можно, в конце концов, не поехать, зато необходимо вернуться. Возможно, что смысл переезда, как и любой другой иллюзии изменения - это сам процесс, а не его конечная цель.
![[]](/img/f/filatow_w_w/koryaki/66609697.jpg)