"- Позвольте: как же это вы опять про войну говорите?
- Да-с.
- Стало быть, вам "Благое молчание" не помогло?
- Не могу знать-с: усиливаюсь, молчу, а дух одолевает.
- Что же он?
- Все свое внушает: "ополчайся".
- Разве вы и сами собираетесь идти воевать?
- А как же-с: Непременно-с: мне за народ очень помереть хочется".
(Н.С. Лесков. "Очарованный странник")
Жизнь героя повести Николая Лескова "Очарованный странник" Ивана Голована - это история нашего народа, история, печальнее и отважнее которой трудно что-нибудь придумать. Подобно роману Достоевского "Бесы", эта повесть послужила пророчеством будущих русских испытаний. В 1990 году на экраны вышел фильм "Очарованный странник", который, в свою очередь, выступил как пророчество русской катастрофы 90-х годов. А также предвидение русского ренессанса, который не может не быть страшным. Никем не услышанный призыв к национальной солидарности.
"А вот, - говорит Ивану призрак убитого послушника, - тебе знамение, что будешь ты много раз погибать и ни разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель, и ты тогда вспомнишь материно обещание за тебя и пойдешь в чернецы". И действительно, Иван много раз выходит живым из погибельных положений, как будто его выручает неведомая (или ведомая?) сила. Ведь у нас самодержавие и это означает, что в России всё само собой держится.
"Лекарь со мною долго в избе сидел, вот этак же, подобно вам, всю мою повесть слушал и плюнул: "-Экий, - говорит, - ты, братец, барабан: били тебя, били, и все никак еще не добьют". Я говорю: "-Что же делать? Верно, так нужно". А он, всё выслушавши, игумену сказал: "-Я, - говорит, - его не могу разобрать, что он такое: так просто добряк, или помешался, или взаправду предсказатель".
Какие истины, рассказывая историю своей жизни, раскрывает Иван? Через всю повесть Лескова и через фильм красной нитью проходит противопоставление народа и власти. Антинародный, антирусский и карикатурный характер поистине любой российской власти и так называемой "элиты". Очевидно, такова её природа - и это истина.
"-Эх, - говорит хан, - Иван, эх, глупая твоя башка, Иван, зачем ты с Савакиреем за русского князя сечься сел, я, - говорит, - было хотел смеяться, как сам князь рубаха долой будет снимать". "-Никогда бы, - отвечаю ему, - ты этого не дождал". "-Отчего?" "-Оттого, что наши князья, - говорю, - слабодушные и не мужественные, и сила их самая ничтожная".
В одном из самых впечатляющих эпизодов Иван в честном поединке запорол плетью татарского батыра. С интересом наблюдавшие за происходившим русские зеваки, после гибели татарина натурально возмутились: - "Он, - говорят, - тебя мог засечь, и ему ничего, потому что он иновер, а тебя, - говорят, - по христианству надо судить. Пойдем, - говорят, - в полицию". "Спасли" татары, которые увели Ивана к себе в степь, где он стал пленником. Обращение Ивана к православным миссионерам с просьбой пособить ему выбраться из плена осталось без ответа:
"-А ты, - говорят, - не отчаявайся, потому что это большой грех!" "-Да я, - говорю, - не отчаяваюсь, а только... как же вы это так... мне это очень обидно, что вы русские и земляки, и ничего пособить мне не хотите". "-Нет, - отвечают, - ты, чадо, нас в это не мешай, мы во Христе, а во Христе нет ни еллин, ни жид: наши земляки все послушенствующие. Нам всё равно и все равны!".
Когда Иван всё-таки спасся из плена, Родина в лице власти встретила его неприветливо - совсем как русских людей, возвращавшихся в 90-е годы со всех окраин СССР. В то время, чтобы избегать опасного слова "русские", осевшее во власти русскоязычное население придумало для нас специальный термин: "русскоязычное население". "Мы все - изгнанники и на Родине", - говорил в 19 веке Пётр Вяземский. С другой стороны, само пребывание на Родине, где все кругом разговаривают по-русски - это великое счастье, которое не всегда сознают родившиеся в России. Когда в начале 90-х годов я приехал из Таджикистана учиться в Москву, при всей моей категорической нелюбви к этой, ставшей городом, потёмкинской деревне (в России центр - на периферии), первое время я ездил в метро и радовался звукам русской речи и преимущественно русским лицам окружающих людей. Так рыба радуется воде и вообще так радуется любое существо, возвратившееся в естественную среду своего обитания:
"Тут я и выскочил из травы и объявился. Ватага меня, как надо землякам, ласково приняла и говорят: "-Пей водку!" Я отвечаю: "-Я, братцы мои, от нее. с татарвой живучи, совсем отвык". "-Ну, ничего, - говорят, - здесь своя нацыя, опять привыкнешь: пей! А паспорт же у тебя есть?" Я говорю: "-Нет, нема". "-А если, - говорит, - нема, так тебе здесь будет тюрьма".
Пожив среди чужого народа, Иван в совершенстве познал его нрав и потом, вернувшись в Отчизну, указал на ошибки миссионеров: " - Обращаться не знают как. Азията в веру приводить надо со страхом, чтобы он трясся от перепуга, а они им бога смирного проповедывают. Это попервоначалу никак не годится, потому что азият смирного бога без угрозы ни за что не уважит и проповедников побьет".
Когда все заговорят о гражданском мире - это послужит прикрытием для развязывания войны, предсказывает Иван: " Наконец того начитываю в газетах, что постоянно и у нас, и в чужих краях неумолчными усты везде утверждается повсеместный мир. И тут-то исполнилось мое прошение, и стал я вдруг понимать, что сближается реченное: "Егда рекут мир, нападает внезапу всегубительство", и я исполнился страха за народ свой русский и начал молиться и всех других, кто ко мне к яме придет, стал со слезами увещевать, молитесь, мол, о покорении под нозе царя нашего всякого врага и супостата, ибо близ есть нам всегубительство. И даны были мне слезы, дивно обильные!.. все я о родине плакал".
Сидя в яме, куда его заточили по благословению о.игумена, Иван пророчествует о будущем русского народа, о причинах грядущей национальной катастрофы и путях возрождения - эти заключительные и очень поучительные его слова прозвучали в финале фильме:
"Там ли погибель, где оной боимся? Там ли спасение где его чаем? Силою своею я был горд, но на неё боле не надеюсь, ибо близок тот час, когда не сам препояшешься, но другой тебя препояшет. Букву мёртвую блюдя, тут живое дело губят. На сердце своё я надеюсь, слушаю его - что в нём простонет - то и говорю. И с сорной земли слетающих на меня блох отрясаю. Людие мои: что бы ты ни сотворил, что бы ты ни отдал - душу свою клади, чтобы видели, какая у тебя душа, а не побрехеньками забавляйся. Ребята, прошу, заповедь одну братскую соблюдайте: не брешите вы на ветер и ног друг другу не подставляйте - и будет с вас. Что глядите? Вы бы Родине своей как алтарю служили, а то нынче благодатью все как сукном торгуют. За землю нашу страшуся, за Русь опасаюсь. Не напало бы внезапно всегубительство. Земля и небо сгорят и всё провалится - тьма над бездной станет. Дай Бог, чтобы братоубийства не было, сохрани от этого наших людей. Ничего...Пусть чужие земли похвалой стоят, а наша и хайкой крепка будет".
Отличительное свойство русского ума состоит в отсутствии понятия о границах. Поэтому уже не первое тысячелетие продолжает идти по земле русский народ - очарованный странник.
![[]](/img/f/filatow_w_w/strannik/xxx.jpg)