Ижма


Бескрайностью зелёной простёртый океан,
таинственная хвоя, шумящая века,
струящаяся лента потоком серебра,
магическая Ижма, Печорская сестра

просторы эти схожи на северных ветрах,
якутские морозы, Печорская тайга,
летели в край далёкий в сибирских облаках
добытчики сияний величия в очах

в летящих магистралях огромная Страна
стремящихся за славой и золотом в мечтах,
серебряные крылья, загадочная даль,
якутские равнины - алмазная земля

здесь недра открывают сверкание огня,
что гранями блистает на званых вечерах,
все двери открывая, закрытые вчера,
и новой жизни краски, где радость и печаль

для нас дремучья дикость, для них любимый край,
где елями и пихтой напоена душа,
раскинуты красоты в сверкающих снегах
с коротким изумрудьем в их девственных лесах

ничто не изменилось с эпохи Ледника,
полны как прежде рыбой Вилюя берега,
аласы, тукуланы - цветущие луга, 
озёрками зеркалья, речушки отурях

зелёное безбрежье, туманящая мгла,
волнующие дали, небес голубизна,
синеют акварелью аласы и тайга
- Вилюй, Алдан и Лена, Бустах и Солунтах,
песец, олень и соболь, баран и горностай
и розовая чайка, чарующий журавль

остались все тревоги в сибирских холодах
Столица скоро встретит красотами в огнях,
подарками одарит и встречами в гостях,
заботами-делами в бетонных коробах

но вдруг огни погасли в салоне корабля,
тревогою неясной овеяв всех подряд,
воздушные нырянья узором в небесах,
волненья экипажа, что скрыты в голосах,
приборы отказали, их уши и глаза,
источники энергий иссякли в проводах

парит стальная птица в неведомых краях
стрелою серебристой куда глаза глядят,
осталось только тридцать минут, чтобы решать
- тайга, река, поляна, их шанс один из ста
 
но вдруг блеснула справа бетона полоса,
да, им не показалось - и аэровокзал,
на глаз уже снижались сквозь страх и облака,
манёвры самолёта - в стаканчике вода

махиной многотонной в безлюдный океан 
алеющей зарёю ворвался ураган,
на скорости огромной, колёсами дымя,
неслись они бетонкой в ударах и ветвях

короткой оказалась спасенья полоса,
катились мелколесьем, срезая как коса,
последние секунды простившихся в годах,
большая ель и пихта - огонь и вечный мрак ...

и вот спасенье - холод, зелёный океан,
неласковая встреча, сентябрь и плюс два,
безвестные просторы и слёзы на глазах,
их новый день рожденья - отныне навсегда

кругом лишь деревушка и аэровокзал,
оставленный бездушно, один в глухих лесах
с начальником, грустившим о солнечных годах,
когда сновали толпы в его родных стенах

о новых днях мечтавшем во взлётах и шумах,
где очереди в кассу, людские голоса,
кустарники срубавшим, где взлёта полоса,
приборы проверявшим - и вот их пробил час

он просто делал дело, не зная, просто так,
не думал о наградах и премиях в квартал,
тут сам себе начальник, рабочий и прораб,
все восемьдесят жизней своей работой спас

и снова коридоров глухая пустота,
уныние приборов, стареющих во снах,
тоскующие окна, ослепшие в стенах,
и старая бетонка с разбегом в никуда 

экранные герои опять на виражах,
исчезнувшие годы, где слава в миражах,
затмили те тревоги пришедшие шторма,
но просят их в салоне автограф начертать ...



Дмитрий Филимонихин
10.01. - 11.01.2015