Она легко взмывает ввысь в переливах лёгких оттенков и может иметь всё, что бы ни пожелала. Хоть манто с пелеринками, хоть шпильки изяществ, что рисуют образ сценичества. Но это не её амплуа. Бессменный график дежурства низвёл всё до такой простоты, что обходится малым. Удобный комбинезон с подкрылками эластовичными облегая фигурку, удобная обувь - всё для лёгкости перемещений и перелётов. В скромной светёлке без излишеств для ведения порядка. Ей не остаётся время мечтать в отсутствии выходных, и бесконечен список обязательств. Реестр и список визитов нескончаем, и к каждому визиту своя особенная подготовка. В любом из состояний придти воздушной и сияющей, как на первое свидание. Выразить эссенцию любви с готовностью коснуться с невыразимым дотоле ощущением нежности. Сомкнуться до сладости уста - её первейшая обязанность. Но как же мало тех, кто встретил бы её подобающим образом. Все изначально знают про такое обязательство, но неряшливость ведёт к забывчивости. Это не даёт осуществиться и малой толике того, что предусмотрено сценарием. Сколь много раз показывалось это на больших экранах жизни, сколь множеств представлялось в этой жизни. И всё велось до кульманиционной сладости в устах нездешних.
Особенный счёт и список ведётся для тех, кто ждёт её почти ежечасно, почти ежедневно, это в их ритме слияния с ритмом планет. Здесь она знает, дождётся заботы приёма, но она к ним не спешит - выжидает достойно. Сама будучи грацией, хладнокровно испытует волю, терпение, чтобы успели вершить обход дела при этой жизни.
Ей ли дивиться нерасторопности людей, как будто они вовсе и не живы, а давно покойнички. Жилища и дома полнятся живностью и утварью до полной суеты, до озабоченности о внешнем лоске. На блестящих с дверками гробиках на колёсах они отправляются на тот свет без предназначенного ею поцелуя.
Смешные представления о жизни, расточительность затягивает в узел, замедляя ход кино.
И, не смотря на это, её готовность к выходам сразительна, премьерна, каким бы ни был старец, юноша, младенец. Урод, богоотступник или примерный семьянин, что баловался зщлоупотреблением.
Для каждого предопределена своя задача, свой момент светейшего явления и пребывания. А то, что с этим не хотят мириться окружающие - это проблема других уровней. Её миссия в определённой чёткости поставленных задач, с которыми мало кто может управиться. Бывают исключения, когда человек справляется великолепно с возложенной на него задачей - тогда ему доводится прожить и дополнительный срок. Это единицы больших предназначений.
А остальные мало выделяются из общей массы.
И радоваться бы им подготовленным ею поцелуям, но мало кто этим озадачивается, и потому чаще всего до него так и не доходит - то ли от страха, то ли от безысходности, но умирают раньше, не вкусив очарование и аромат её волшебного касания.
Забываясь, некоторые решаются на отчаянные шаги, омрачая свой уход как себе, так и близким. Если бы они знали о такой оплошности, поставили бы всё на весы и без поспешности и крайности решили бы свои задачи. И выявилось бы отведённое время для осмысления встреч более тщательных. Но не укротить распущенности в головах, трудно снять клеймо особы страшной, да ещё с косой, которой заготавливали сено. Во многих укрепился бред по упрощённости фантазий.
Чаще вспоминая о предуготовленности и переходах, жизнь приобретёт иные краски. Каждый - Мастер своего холста. Можно интересоваться, учиться думать, если захотеть, самому до этого дойти.
Потому всё и определяется чреватостью желаний, неподготовленностью встречи с ней. А жаль...
Да и к сестре её Яге, приклеили ярлык, что она баба, в то время как она не менее прекрасная девица.
Так и жизнь извращена понятиями поселенцам до поры, до времени.
И потому всё думается о скоропостижностях как неожиданностях, внеплановости, как хочется.
Если же в одночасье изменить отношения к её визитам, цветасто произросла бы человеческая жизнь, где Бог - судья на все отпущенные лета.