Скромного вида гастарбайтер из горного бедного кишлака торговал на одном из столичных рынков. Кем же ещё в овощно-фруктовой лавке, как не помощником? Один глаз слегка косил и при невысоком росте он казался скрытым добрячком. Вежливо-улыбчато "фотографировал" лица.
При переустройстве рынка ушёл на стройку. Богобоязненные молитвы пять раз на дню вызывали снисхождение и доверие к прихожанину мечети, ниспосылали благосклонность Аллаха. Будучи кухонным постояльцем у хозяйки жилплощади, подкупал угодливостью как у приглянувшихся москвичек, так и торговцев-земляков. Потихоньку узнавал своих соседей, не обходя спектром своих услуг - купить-принести, а когда освоился на стройке, то и по ремонту жилища городского и загородного.
Его скромная услужливость, нетребовательность оценки подкупала редкостью явления отзывчивости, выписывая пропуска гостеприимности в столичные мегаполисные квартиры.
Одной из таких персон оказалась малорослая щупленькая Ирина, похожая на своих выгуливаемых небольших собак. Поздняя и единственная дочь переняла художественное ремесло и к сорока годам была завзятым участником всех выходных Вернисажа Измайловского.
В её трёхкомнатной квартире хозяйничали две кошки, не знавшие запрета. Будучи на столе, своевольная кошка могла проявить и мордобитие, как Ирина призналась. Шкафы, столы - всё было их епархией.
Две мастерские, две машины и дача во Владимирской области было её бременем на все времена года.
Подвернувшийся безропотный угодливый таджик очень годился для правки скособочившегося от времени деревянного дома. Каким-то чудом подтянул сваи дома и, почувствовав приоритетность положения, освоился так, что приглашал знакомых москвичек в отсутствие самой заказчицы работ за яблоками - урожайный был тогда год.
Природа, воздух, здоровый образ жизни благотворно действовали на мужской организм. Умение ластить угодными словами раненые души женщин вершили свою работу - мостили по-хозяйски тропинку не только к кошельку, но и к сердцу, к телу за отсутствием хозяйских российских мужиков.
Али, для краткости переименовавший себя из имени Махмадулло, теперь познал уровень ценности уже по московским меркам, хотя с трудом говорил и писал по-русски.
Навестив как-то свою давнюю почитаемую особу, уговоривил-таки её на ремонт, хотя заламывал с земляком-дружком свою цену на уровне расценок профмастеров. Такая расценка была не по карману, но он видел и чувствовал, как та хочет ремонта, глядя на облупившийся потолок кухни. Слегка поднаторевший, он пустился на хитрость, заведомо раскусив добропорядочность "подопечных" гражданок.
-Ну, хочешь, я сделаю тебе ремонт бесплатно. Потом заплатишь, когда сможешь.
Так и уговорил он её. И прямо накануне Дня мужчин, 22 февраля, всё из кухни переехало в комнату.
Потолок полуобвалившийся был сошкрябан в два счёта. Следами космоса седела пыль из-под щелей двери. Вынос мусора ускорил оголение полов. Дерево, предвкушая радость босоногих ощущений, после подготовительных работ вдруг помрачнело - сладко, по-восточному расхваленный самим таджиком обещанный ремонт вдруг застопорился. Акын умолк. Махмадулло, вытянувший потихоньку аванс, под предлогом денег испарился не без помощи Ирины, у которой тот дневал и ночевал, кормя из вредности собак вареньем с килькой.
Годную плиту, выставленную за ненадобностью, пристроил на ирининой кухне. Однажды тащил детскую кровать - родить ребёнка вздумал, жену имея и дитя в своём ауле.
На кого равняться и к кому примериться высшего образования и школ не надо.