Двумя сверкающими углями горели эти алчные глаза в кромешной тьме. Они говорили об одном, что владелиц их очень голоден и готов отдать всё за свой ужин, обед и завтрак. И никаких препятствий для него не существует. Глаза всё приближались и приближались. Не смотря на всю ужасность этих глаз, было, что в этом взгляде завораживающее. Словно начни тебя сейчас распиливать на части, четвертовать и прочие изыски местных садистов, и ты даже не сможешь пошевелить пальцем, не говоря уже об оказании сопротивления. И вот они рядом с тобой. Сверкнули жёлтые клыки, и обладатель их тяжело выдохнул. О свежести дыхания, что облегчает понимание, можно было забыть. Ни с чем несравнимое зловоние окутало всё вокруг, этакий букет ароматов, где смешалось всё и гниль мёртвой плоти, запахи местного болота и прочий смрад. А тем временем я уже чувствовал это дыхание у себя в районе шеи. Укол, словно тонкая игла вонзилась в кожу, а потом лёгкое головокружение, которое обычно наступает, когда начинаешь чувствовать то количество спиртного, что выпил. Далее всё проглотила тьма.
Похоже, этот сон будет меня ещё долго преследовать, являясь ко мне незваным гостем, и я буду вскакивать в холодном поту, вспоминая давно минувшие дни. В прошлый раз всё с этого и началось.
Я проснулся словно с великого бодуна, словно всю ночь я керогазил с местной братвой или перебрал скуммы (местной гадости с галлюциногенным эффектом). Но, одно но. Я точно помнил, что накануне я этим не занимался. Я до чёртиков устал, ползая по местным развалинам какого-то храма, построенного ещё странными айлейдами, которые жили здесь неизвестно когда, а потом неизвестно зачем, почему и куда отсюда смылись, оставив после себя лишь эти развалины храмов, да фортов. Может быть, гадость какую-нибудь подцепил от тех грызунов, что там кишмя кишила. Одна сволочь меня тогда всё-таки укусила. Придётся сегодня позвенеть склянками и вспомнить всё то, чему учил местный алхимик, чем-то похожий на соседа из моей прошлой жизни.
После обеда, сильно накачав себя зельями, как повсеместно укрепляющих, так и специфических, что используют при отравлениях и заболеваниях, я вышел на улицу. Надо было сползать к местному скупщику, чтоб выгодно продать найденные вчера побрякушки, оружие и прочую дрянь, да прикупить полезных вещей. Во всю сияло солнце и нагретый булыжник из ближайшей каменоломни, чем были вымощены здешние мостовые, просто пылал жаром. За прошедший год я привык к здешней жаре, но сегодня, похоже, природа хватила слишком. Кое-как я дополз до скупщика. Не знаю, что на него нашло сегодня, но он не хотел брать добро по моей цене, а требовал на много ниже, чем обычно. После двух часов препирательств и ругательств, но мы сошлись на цене, что обоих нас устраивала. И довольный я вернулся дом. Сославшись на недомогание, я решил сегодня лечь пораньше, ведь завтра предстоял не лёгкий путь в столицу, там меня ждала небольшая работка от одной гильдии, в которой я состоял с недавних пор.
По своему обычаю я как всегда проснулся рано, за окном стучал дождь. Настроение было отличное, и я гаркнул во всё горло.
-Джоржик, сволочь ты такая, где ты? Сколько можно спать, когда хозяин твой проснулся. Ё... - тут я осёкся, так как вспомнил печальную его судьбу.
Джоржик был расторопным малым, и всё что требовалось от слуги, в нём было, можно было сказать даже сверх того. Я ему хорошо платил, а он исправно исполнял свои обязанности. Однажды, сильно перебрав в гостях у своего друга, я возвратился на рогах и если бы меня попросили, то я, не задумываясь, мог бы поднять восстание гоблинов. Тогда я и решил испробовать на своём верном слуге новоё заклятие, до чего простое, до чего прикольное. Смысл такой находишь жертву, прицеливаешься, и вот жертва стоит перед тобой без одежды. Не знаю, толи я что-то напутал, толи погода была не та, толи черт знает что. Короче говоря, мой Джоржик сошёл с ума. Набросился на меня как оголтелый, сабельку откуда-то вытащил и на меня с нею. Того гляди зарубит, не поморщится. Ну, я на улицу и дёру. Быть может, пока я гуляю он охлынет. Но нет. Он за мной. А тут как раз патруль проходил. Увидали они этакое бесчинство, ну и замочили моего Джоржика. Перед тем как его схоронить, я покопался в его вещах и нашёл впечатляющую сумму денег. Не чист он, оказался на руку.
Что-то я отвлёкся. До столицы я добрался без приключений. Там мой куратор предложил мне, перед тем как заняться выполнением своего очередного задания обратиться к одному графу, что живёт в Скинграде. Стоит отметить, что про графа ходили разные слухи, один нелепей другого. Но самый укоренившейся был о том, что граф вампир. В него легко было поверить, ведь граф никогда никого не принимал днём, лишь только после захода солнца.
-По твоим глазам видно, что ты страдаешь гемофилией венценосных. Пока не поздно обратись к графу Гассилдору.
Я ещё его на смех поднял, мол, не мели чепухи. Я здоровый как огр с минотавром вместе взятые. И отправился выполнять одно не отложное дело где-то на периферии. Как я ошибался тогда. Откуда было мне знать тупой деревенщине, какой я был здесь. Что инкубационный период длится три дня. К тому времени я уже вернулся домой.
И как-то утром бреясь у зеркала, я заметил не странные перемены, произошедшие с моим лицом. Глаза помутнели и вылезли из орбит, щёки впали, кожа побледнела. Просто ужас ходячий. Но тогда я ещё не придал этому значение. О чём я тогда думал? Но самый ужас настал, когда я вышел на улицу. Во всю сияло солнце. День обещал много радости и мне улыбались цветы. Но через какое-то время мне стало дурно. И на открытых частях кожа стала пузыриться. Пузыри лопались, оставляя следы чудовищных ожогов. Я бросился домой, проклиная всё и всех по пути. Влетев под своды своего милого дома я наконец ощутил облегчение. Напившись всяких зелий и снадобья, я забылся в кошмарном сне.
Во сне ко мне явилась старуха. По всей вероятности в прошлом она была красавицей, но времена её красоты, как и её молодости давно канули в лету, оставив лишь небольшой отпечаток на её лице. Я лежал в какой-то каменной комнате без окон и дверей, освещённой слабым светом смрадно чадящих факелов. В комнате было промозгло, что очень ощущалось каждой клеткой моего тела, ведь кто-то умудрился, пока я спал, умыкнуть мои вещички. Камень подо мной холодил мне спину и всё что ниже. Это меня сильно нервировало, поскольку я совсем не мог пошевелиться. К тому же кто-то сильно сковал мне уста. Так что я мог только одно, безучастно созерцать, что будет со мной творить эта старуха, которая всё это время не проронила ни слова.
Она не спеша, подползла ко мне. Она явно никуда не спешила, как впрочем, и я. Старуха оглядела мои ожоги, по-стариковски качая головой, посокрушалось. Словно из пустоты она извлекла склянку с зеленоватой дурно пахнущей субстанцией. Кривым пальцем, поковырявшись вдоволь в скляночки, она всё так же не спеша, стала мазать мои раны. Боль стала уходить, а раны затягиваться. Наступил миг блаженства и я погрузился в ничто.
Проснулся уже, когда зашло солнце. От ожогов не осталось и следа, поэтому настроение было отличное, тем более что меня пригласил сосед тёмный князь Андрикус за бутылочкой местного обсудить последние новости. Это было лучше, чем тащиться на званый ужин к кому-нибудь из графьёв и там помирать со скуки под их тупые никчёмные рассказы об их повседневном быте.
Здесь же всё было наоборот. Князь с жадностью познания, который бывает только у детей, выслушивал мои рассказы о давно позабытой жизни и охотно делился своими. Местами он, конечно, любил приукрасить, но это нисколько не портило повествование, а наоборот добавляло небольшую изюминку. Его живые зелёные глаза каждый раз так искрились, что ещё мгновение и всё кругом запылает.
И вот в тот день он рассказывал, как боролся накануне с тремя минотаврами.
-Ты не представляешь, какие они тупые, - говорил он, разливая из графина местные слёзы ангелов. - Представляешь, они прут на тебя словно стадо баранов, наступая друг другу на копыта. Пытаются задавить числом и массой...
Он что-то говорил, но я его не слышал. В тот момент он для меня стал намного ближе, чем обычный друг-собутыльник. Я чувствовал, как по его сосудам струится живительная влага, так необходимая мне. Священный Грааль самодвижущийся на двух ногах. Вожделенно, я глядел на него. Из-за этого он осёкся на полуслове, а в его бездонных зелёных глазах со скоростью света сменилось всё. Удивление, ужас, интерес, самопожертвование, желание...
На меня глядели глаза жертвы. Сам не понимая, что творю, я подошел к нему вплотную. Оскалив свои клыки, я прикоснулся к его шее. Его нежная кожа звала и манила. В том самом месте, где пульсировала артерия, я сделал свой первый и неумелый надкус. Князь дернулся и ослаб. Мой рот наполнился кровью. Свежей тёплой. Не передаваемая гамма чувств и ощущений наполнила до краёв мою душу. Это было словно то, что испытывают любовники, в первый раз вкусившие запретного плода, тот миг, когда их тела сплетаются в экстазе. И я полностью отдался этому чувству. Я был ненасытен. Я не мог утолить свою жажду, не осушив, сей сосуд до дна.
Но я во время остановился. Отпрянув словно чёрт от ладана, я отстранился от князя. Он еле слышно дышал, но ещё дышал. Ужаснувшись содеянным, я устремился прочь. Вернувшись, домой я забылся кошмарным сном.
Два неприглядных гоблина поджаривали меня на костре, вертя моё тело как тушку на вертеле. Один был по младше и крутил вертел. Тот, что постарше всё покрикивал на младшего, чтоб тот не вертел так быстро, мясо должно хорошо пропечься, а то будет жестковатым. Младший всё ерепенился, твердя что и так сойдёт. Ему всё не терпелось откусить лакомый кусочек в районе правой ляжки.
Утром я проснулся в холодном поту. Опять целый день светило это ненавистное солнце. После захода солнца я отправился к графу Гассилдору. Граф принял меня радушно, как всегда возникнув за спиной. Раньше это меня чертовски пугало, но со временем я к этому привык. Неоднократно я ему оказывал ему всевозможные услуги, поэтому я надеялся, что он не откажет мне в моей просьбе. Мы вспомнили былое, обсудили последние новости, тогда я и спросил о лекарстве. В ответ он лишь улыбнулся.
-Я ждал, когда ты это спросишь, но боюсь, я тебе разочарую.
Оказывается, лекарства и в помине нет. Но есть одна знахарка, живущая где-то у чёрта на куличках. Возможно, она для тебя это сделает, если ты доставишь ей всё необходимое.
Так я и вернулся домой ни с чем. Да ничего не скажешь. Столь точного адреса проживания искомой знахарки я отродясь не слышал, где-то на востоке у границы Сиродила, в собственном доме посреди глухого леса. Стоит ли сейчас описывать те два идиотских дня, что были потрачены на поиски искомого адресата. Пришлось поднять на уши всю братву бомжей от Скинграда до восточных границ. Бомжи народ ушлый. И всё они знают, и всё они видели, только брось пару монет, и они расскажут всё, что творилось в городе за последний день, где и кто проживает.
На перекладных я добрался до этого богом забытого уголка. Меня снова мучила жажда, ведь после случая с князем я не разу больше не пил кровь. А хотелось. Чертовски хотелось. Скорее тоже самое испытывает наркоман при чрезмерно долгого ожидания дозы.
Была полночь, я незваным гостем ввалился в избу. Хозяйка, божий одуванчик, давно сладко спала, видя похождения своей буйной молодости до создания научного материализма. Я склонился над бабулькой. Но, вкусив первых капель крови, я отшатнулся как чёрт от ладана. Такой гадости мне пробовать не приходилось, толи возраст уже ни тот, толи бабулька настолько пропиталась этими ингредиентами, что было вдоволь распихано по полкам, лежало на столе и прочих местах.
Хозяйка проснулась, взглянула на меня трезвым взглядом.
-А, милок, тебя ко мне похоже прислал Янус за чудодейственным зельем.
Я согласился с её выводами. Но мои ожидания получить лекарство сразу не оправдались. Она снабдила небольшим списком нужных компонентов, сказав на прощанье, чтоб я не затягивал со сбором нужного, а завтра же всё доставил, а то будет поздно.
Да фантазии у бабульки хоть отбавляй. И зачем ей понадобилось пять пустых великих камня души? Кого она пленить собралась? Похоже, решила подзаработать на зарядке заговорённого оружия. Да уж, ей ещё и великие подавай. Они что на каждом шагу валяется и ими в каждой таверне торгуют? Хорошо, что с моего последнего похода у меня завалялось. Слава Девяти Божествам, что не затребовала чёрных. Эти-то самая диковинка, и водятся у некромантов, да и то не у каждого. Так далее паслен. Ну, это просто в лесу можно нарвать они обычно растут целыми полянами. Чеснок. А это в каждой захудалой лавке можно купить. Это не Сиродильский Бренди. Кровавая трава. Ну, это гадость бывает в аду, но и у торгашей магической гадостью это встречаются. Это всё не проблема. А также принести кровь аргонианина. Вот это придумала старая карга. Говорит и ухмыляется. Что, мол, испугался? Ничего страшного. Подошёл сзади, чиркнул ножичком и готово. Пары капель хватит. Ну, людей то я убивал и прочую дрянь тоже. Но они сами неслись на меня, размахивая мечом или топориком. А тут подойти сзади, да засандалить. Нет уж, увольте. Ещё кинжальчик специальный дала, весь исписанный рунами.
Следующую ночь я опять появился у ведьмы. Она была довольна. Даже кровь я добыл. Подкараулил бомжару, и чикнул ножичком. Хорошо, что у них кровь не делится на группы, и их не волнует резус-фактор. А то бы ходил и вычислял, какой экземплярчик выбрать. Бабка всё забрала, а меня выставила вон. Мол, завтра ночью придёшь. Не захотела делиться секретами.
Весь день я просидел в пещере поблизости, и как только зашло солнце, я был уже там. Дамочка с радостью на лице вручила мне флакон с невзрачной жидкостью, сказав, что здесь моё спасенье. Я, зажав нос (слишком вонючая была жидкость), опрокинул содержимое себе в желудок. Мне сразу поплохело, и я понял, что теряю почву под ногами.
Такого разврата и ужаса я сроду не видел, что мне привиделось в тот момент. Сексуальные фантазии маньяка, умноженные на сновидения Дауна. Я лежал прикованный к жертвенному камню, лишённый всякой одежды. На концах лучей правильной пентаграммы горели костры. Надо мной склонялись аргонианин и аргонианка, сжимая каждый по ритуальному ножу. Они дико ухмылялись, а когда стали срезать с меня лоскутами кожу, даже похихикивали. Полученные лоскуты они сворачивали в трубочку, обжаривали на костре, ели при этом, успевая совокупляться, как бабуины в лесах Амазонки.
Не помню, как, но я очнулся от этого кошмара. Я ощупал себя. Всё было на месте, и кожа, и одежда, и прочие побрякушки и колбаски, что я всегда беру с собой.
Я поднялся на ноги. Бабки уже и след простыл. Я облазил всю хату, но её так и не нашёл. Обманула стерва, напоила гадостью и смайнала. Слава Дреморе, ничего не стырила. Повздыхав, я вернулся домой.
На следующее утром бреясь, я заметил в зеркале своё обычное лицо без этих жутких признаков вампиризма.