Лицом к лицу, с ветром, несущим прочь тоску и тревогу, за руку с ним, в максимальной близости, на минимальном расстоянии - только так можно видеть его лицо и его взгляд.
Я не один в заснеженной пустоши.
Я не один гоню тревогу прочь.
Я не один.
Я напеваю мотив для каждого совершаемого нами действия.
Я лечу вслед за ветром, оставаясь совершенно неподвижным. Внутри.
Он заставляет меня идти, а я заставляю его верить в цель пути. Но я надеюсь, что это не принуждение.
Я смотрю вперед себя.
Я прикасаюсь руками к черным фигурам равноодиноких деревьев в снегах.
Белая пустота, наполненная снегом до краев, переворачивается в моем сознании. В своем значении. В своей сути и роли. По сути все можно изменить.
Ветер, говорит мне, что внутри я недвижим.
Я слепок.
Я снимок.
Я шаблон.
Я свидетельство катастрофы.
Я конец конца и начало для сотни новых начинаний.
Я лечу, и недвимжим.
Я сочетаю.
Несочетаемое.
И нет тревог. Нет тоски. Нет гнетущей темноты, или терзающего света. Это снег. Снег заполняет все...
Чуть приподнимаясь над тропой, протоптанной десятками меня до настоящего момента, я помогаю ветру уносить печали прочь, в зиму, очистить и обнять измученные души, и закрыть собой, и запечатать.
Но я не спешу присоединяться к ним - я сочетаю. Я сочетаюсь с ветром, и у меня есть все,
замаскированное под ничего.
Если эти руки принадлежат мне, то ветер здесь - в моих руках, переплетен меж пальцев.
И снег на ресницах туманом выделяет его и делает видимым.
Истинная красота...
Я запечатал ее в своей неподвижности, чтобы весной она не растаяла с началом сто первого нового начинания.