Филиппова Евдокия : другие произведения.

Тёмная лошадка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2014-му, Году Лошади посвящается
    Жила-была женщина... Не красавица, но и не дурнушка, не юная, но вполне ещё молодая. Звёзд с неба не хватала, но была из тех, кто своего не упустит...
    Ждала принца. И дождалась. И не растерялась.
    В общем, тёмная лошадка...
    Полуфинал БД-14
    АУДИОКНИГА по рассказу "Тёмная лошадка" на сайте Прочту.Ру
    Читает Наташа Семёнова Слушать аудиокнигу
  Инне опять снилось, что она лошадь.
  Тело у неё было большое, красивое и сильное. Она переступала стройными ногами и качала головой из стороны в сторону, стараясь разглядеть цвет гривы.
  - Я блондинка!
  Инна задохнулась от счастья и... проснулась.
  
  - Мам, а к чему лошади снятся? - спросила она за завтраком.
  - Ко лжи, - спокойно ответила мать, намазывая масло на хлеб.
  - Почему ко лжи?
  - Лошадь, ложь...
  - Это что, фонетическая каббала? - поинтересовалась Инна.
  - Не знаю, бабушка так говорила, - проворчала мать, протягивая Инне бутерброд. -Ты ешь лучше, а то вон какая худющая!
  - Ага, - поддакнула Инна. - Не в коня корм.
  Мать кивнула на будильник.
  - Не опоздаешь?
  Работой своей Инна дорожила.
  Место в военном суде Чаловского гарнизона считалось самым престижным среди уважающих себя выпускниц единственной в Чаловске средней школы. Все знали, что только там можно найти путёвого жениха и не остаться девкой-вековухой.
  Правда, у матери на этот счёт было другое мнение:
  - Ох, успеешь ещё хомут-то надеть.
  Собиралась Инна быстро. Белая блузка, серый костюм, волосы на затылке в пучок, короткий взгляд в зеркало.
  Подумав немного, она расстегнула верхнюю пуговку на кофточке, но потом, вздохнув, снова застегнула. Смотреть, в общем-то, было не на что.
  Упаковав себя в пальто и натянув шапку до самых бровей, крикнула:
  - Мам, я ушла.
  
  Зимой до старинного особняка, в котором вершился суд над проштрафившимися военными, Инна ходила не кратчайшим путём по заметённой снегом тропинке, а по расчищенной асфальтовой дорожке мимо здания городской администрации. Это было одно из самых освещённых мест Чаловска. В долгих зимних потёмках идти здесь было светлее и веселее.
  Впереди на площади показалась огромная городская ёлка. Лёгкие снежинки кружились, загораясь в ярких цветных огнях новогодних гирлянд. Морозец пощипывал нос и щёки, мгновенно превращая дыхание в серебристую пыльцу.
  Под Новый год Инне всегда становилось как-то особенно грустно и одиноко. У неё осталось всего одно заветное желание, которое она из гола в год загадывала под бой курантов. Но мечта о большой любви так и оставалась мечтой. Cкоро тридцать стукнет, а что она видит, кроме работы!
  У подъезда здания суда Инна столкнулась с Анжелой Кобылянской, приятельницей из отдела кадров. Кобылянская опекала Инну - приглашала вместе пообедать или выйти покурить. Инна не курила, но охотно соглашалась, потому что обычно Анжела, держа красиво на отлёте руку с сигаретой, сообщала ей последние новости и пересказывала сплетни. Например, о том, что подполковник Сивый из секретного отдела называет её 'Инной Палковной' за прямую спину и плоскую грудь.
  - Привет! - остановила Кобылянская Инну. - Покурим?
  Слушать обидные сплетни о себе неприятно, но, если бы не Анжела, Инне было бы совсем одиноко в скорбном судилище. Ни девицы из архива, ни секретарши на высоченных каблуках, походившие на гарцующих шотландских пони, не воспринимали её как живое существо и за глаза называли 'эта мадам'. Остальные сотрудники и вовсе не замечали. Слава богу, работы невпроворот. Таких, как она, называют рабочими лошадками. И фамилия у неё подходящая - Иноходцева. На иноходцах верхом ездить удобнее.
  Ассоциация с ипподромом возникла у Инны в первый же день, когда она сидела в кабинете Председателя суда полковника Коновалова - крупного мужчины с широкой спиной и мощными конечностями, напоминавшего лошадь-тяжеловоза. Именно тогда она мысленно сравнила перестук секретарских каблуков в коридоре с цоканьем лошадиных копыт.
  Коновалов, сослуживец отца и старинный знакомый матери, встретил Инну приветливо:
  - Иноходцева Инна Павловна. Имел честь служить с вашим отцом. И матушку вашу знаю. Редкой души человек, интеллигентнейшая особа, - добродушно сказал он и пообещал поддерживать морально и не обидеть материально.
  Работа, работа, и ничего, кроме работы. И так день за днём, месяц за месяцем, год за годом. Коновалов, как и обещал, частенько интересовался, как Инне работается и не забывал выписывать настолько хорошие премиальные, что секретарши пустили слух, будто она его любовница.
  Да разве любовницы бывают такими!
  Назвать её дурнушкой язык бы не повернулся, но и красотой она не блистала. С неё... как бы забыли снять упаковочную плёнку. Вот, кажется, найти краешек, стащить аккуратненько и заиграют краски, станут объёмнее. Но желающих искать этот краешек не наблюдалось, да и сама она не знала, за что зацепиться.
  И только во сне, превращаясь в прекрасного белого иноходца, она чувствовала себя счастливой и свободной. То мчалась диким мустангом по жаркой прерии, то гордо шагала арабским скакуном по прошитой караванами пустыне. А проснувшись, вновь впрягалась в узду и продолжала вращать мельничный жёрнов, перемалывая зерно своей жизни во второсортную муку...
  
  Кобылянская закурила и поинтересовалась:
  - Ты завтра на новогодний корпоратив идёшь?
  - Нет, - вздохнув, отказалась Инна. - Я к маме, как всегда.
  Вечер литературно-музыкального клуба 'На струнах ваших душ' в городской библиотеке, которой заведовала мать, вот уже много лет был единственным её новогодним балом.
  Кобылянская понимающе кивнула.
  - Правильно. Ты ведь всё равно не пьёшь и не...
  Анжела умолкла на полуслове. К подъезду подходил офицер. Инна видела его впервые. Высокий, атлетически сложённый брюнет лет тридцати, он был очень красив.
  Стены, конечно, не рухнули, земля под ногами не разверзлась, и небеса не разъялись, даже не зазвучала музыка (хотя это было бы красиво!), но сердце Инны ударило, как набат. Она смотрела на офицера неприлично долго.
  Кобылянская шепнула:
  - Капитан Вороных. Новенький, на днях оформляла.
  И многозначительно подтолкнув её локтем, добавила:
  - Холост.
  Но, заметив заинтересованный Иннин взгляд, грустно добавила:
  - Даже не думай.
  Офицер подошёл к девушкам. Анжела бросила сигарету и кокетливо обратилась к капитану:
  - Александр Сергеевич, вы на наш праздник завтра придёте?
  Вороных скользнул взглядом по фигуре Кобылянской и, открывая дверь подъезда, спросил:
  - А вы?
  Неизвестно, к обеим девушкам он обращался или только к Кобылянской, но ответила именно она:
  - Я пойду.
  И крупом заслонила Инну.
  - Тогда и я пойду, - улыбнулся капитан и скрылся за дверью.
  
  Весь день Инна думала только о Вороных, а после работы, погружённая в мечты, незаметно для себя свернула со светлой дороги на тёмную тропинку. Под ногами тихонько поскрипывал снег, а она беззвучно повторяла: 'Александр Вороных. Александр. Саша'.
  - Ай, милая, кто у тебя Саша?
  От неожиданности Инна вздрогнула.
  Рядом шагала цыганка.
  'Откуда ей известно его имя? Неужели я вслух говорила?'
  Она шагнула в сторону, чтобы обойти цыганку, но та не отставала:
  - Как мать тебе говорю, сглаз на тебе. Потому и нет у тебя мужа. С кем хотела соединиться, не соединилась. Но я тебе помогу. Дай денежку.
  Инна полезла за кошельком. 'Но откуда, откуда она знает имя?'
  Цыганка не унималась, а всё шла рядом, приговаривая:
  - Я такой приворот сделаю, этот Саша за тобой как пришитый ходить будет. Пойдём, красавица, я тебе помогу.
  С этими словами она взяла из рук обомлевшей Инны кошелёк и деловито заглянула в него.
  Инна отрешённо наблюдала, как в карманах цветастой цыганской юбки исчезают все её деньги вместе с новогодними премиальными. Ей стало обидно до слёз, но цыганка вдруг втолкнула её в калитку, ведущую к небольшому домику.
  - Не жалей ни о чём. Лучше иди вперёд, не бойся!
  И исчезла в ближайшем переулке.
  Инна побрела к крыльцу. Три ступеньки. Скрипучая дверь. Какой-то тёмный коридор, полоска света из-под приоткрытой двери. Она пошла на свет. Перешагнув высокий порог, оказалась в пустой комнате.
  В полумраке вспыхнул огонёк свечи, затем другой, третий... В их трепещущем свете по стенам бежали странные тени, и казалось, что комната перемещается из одного измерения в другое.
  У дальней стены на полу, покрытом ковром, сидел худой горбоносый человек и курил трубку. Струйка сизого дыма потянулась к Инне. В ноздри ударил острый запах. Лёгкое головокружение, приступ тошноты, и в голове словно образовался сгусток тумана.
  С Инной произошло что-то странное. Словно разделившись надвое, она увидела себя со стороны, чуть слева и сверху. С каким-то отстранённым любопытством она наблюдала за тем, как та, другая она, подходит к горбоносому, слушает, как он говорит что-то на незнакомом языке и протягивает ей какой-то предмет. Потом вынимает изо рта трубку и выдыхает дым. Он дует и дует...
  А потом провал, словно на какое-то время она перестала существовать.
  
  Очнулась Инна возле своего дома. Странное раздвоение прекратилось.
  Она открыла дверь и вошла. На кухне у плиты хлопотала мать.
  - Доченька, где ты пропадала? Поужинаешь?
  Подавив тошноту, Инна отрицательно покачала головой.
  - Что-то я неважно себя чувствую, - выговорила она, едва ворочая сухим языком.
  Мать внимательно смотрела на дочь.
  - Да на тебе лица нет, - разволновалась она. - Пойди, приляг.
  И, шаркая тапочками, направилась в Иннину комнату. Сняла покрывало с кровати, приготовила постель.
  Инна легла лицом вниз, уткнувшись пылающим лбом в стиснутые кулаки.
  
  Среди ночи она проснулась оттого, что луна бесцеремонно заглядывала в окно. Инна встала с кровати и подошла к его бледно-голубой проекции на полу.
  Болела голова. Кажется, в сумке таблетки. Взяла сумку. Пошарила в ней рукой. Нащупала что-то холодное и гладкое. Оказалось, зеркало в металлической оправе с замысловатым орнаментом.
  И вдруг откуда-то издалека, среди каких-то шепчущих звуков, инфернальным эхом до неё донеслись обрывки таинственных речений о сладостной мести, предчувствиях, страхах, надеждах, желаниях...
  Память напомнила то, что она давно-давно позабыла... В памяти всплывали слова, жесты... Где же оно, неуловимое начало? Первобытный страх, утомительные дни и ночи дикой охоты, ожесточённые сражения, погребальные ладьи, костры и ненависть тёмных веков, тревожное знание, крупицы правды, пьянящая всепожирающая любовь... Обрывки каких-то магических формул и контуры орнаментов, камни и руины древних городов, серебро, золочёные доспехи... Бесконечные степи, каменистые равнины, горы, скалы, реки...
  В ней всё отчётливей проступало забытое, прежнее Я...
  Утром Инна проснулась, охваченная ледяным восторгом. Какое-то древнее ведовство пробудило другую Инну.
  Она взглянула в зеркало и с трудом подавила лёгкую, как от озноба, дрожь. Откуда этот румянец щёк, огонь глаз и шёлк волос?
  Память о чём-то важном открылась ей в эту ночь. Прошлое и настоящее сплелись в стремлении понять друг друга. Но она точно знала, чего хочет, и как это получить. Её так радостно и неотвратимо влекло к Нему, и путь к Нему был прямым и беспрепятственным. Естественный, врождённый аллюр иноходца удивительно хорош при движении по прямой. Как и каждому иноходцу, ей с трудом давались двусмысленные пируэты, а к перемене аллюра она не приспособлена.
  
  Как она шла! В суде аллюр Иноходцевой произвёл впечатление. Возле новогодней ёлки удивлённо гарцевали секретарши-пони, подполковник Сивый застыл возле накрытого стола с бокалом в руке и открытым ртом, словно у него в горле застряли слова.
  А ей были не нужны слова. С бешено колотящимся сердцем она шла к своему Вороному. Огненным фонтаном взлетала к небу радость, и не было ни сил, ни желания противиться этому чувству.
  Вороных видел её словно впервые. Это было что-то вроде узнавания. Они знали друг друга когда-то давно.
  
  Поздний зимний рассвет занимался над городом. По свежему, выпавшему в ночь снегу, от здания военного суда Чаловского гарнизона тянулись две дорожки следов.
  Из подъезда, смахивая застрявшие в волосах конфетти, вышла Кобылянская.
  Закурила и, глядя на следы, произнесла:
  - Это что, лошадиные что ли?
  И задумчиво добавила:
  - Я всегда знала, что Иноходцева тёмная лошадка...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"