Вызову к директору программы Лариса обрадовалась: последнее расследование получилось сенсационным, и она до сих пор отвечала на письма потрясённых зрителей и поздравления коллег. Так что на третий этаж рванула, не дожидаясь лифта. И в кабинет входила победительницей, стараясь улыбаться как можно скромнее. А в голове крутилось: что бы такое попросить? Может быть, отпуск? А то в Москве народ от жары скоро высохнет до состояния мумий. И это только середина мая!
Обычно жизнерадостный МихСаныч был непривычно мрачен. На улыбку не ответил, немного поперекладывал бумажки на столе, потом поднял на Ларису грустные как у спаниеля глаза и поинтересовался:
- И зачем было так глубоко копать? И так ударный репортаж получался, зачем в верха полезла? А я теперь расхлёбываю.
- Так ведь...
- А вот и не так. Не знаю, что теперь с тобой и делать. Единственное, что смог придумать - это услать подальше. Со временем здесь всё уляжется, разберутся там, кого сдавать, а кого вытаскивать, меня ногами потопчут, и о тебе подзабудут. Так что вали, милая моя, в командировку. Как раз наше бюро на Чукотке спецкора затребовало, чтобы в местных коммунхозовских делах разбираться. Ты ведь у нас теперь по этим вопросам крупнейший специалист. - Он грустно хохотнул. - Так что командировочные получила - и вперёд.
- Но ведь там всё правда, до последней цифры! И документы все есть. Потом, вы ведь сами в эфир выпустили...
- Идиот был, вот и выпустил. Сам виноват, поэтому тебя теперь в тень и задвигаю. Или за правду пострадать хочешь? Не хочешь? Тогда, давай, бумаги я подписал, бери. В бухгалтерию и кадры сама отнесёшь, пять часов на сборы, вечером улетаешь.
- А билеты...
МихСаныч немного повеселел:
- А вот здесь мы сэкономили! Я с вояками договорился, они на своём борте тебя до Анадыря добросят, а потом своим же попутным вертолётом до Лорино. И босса местного канала прихватят, и всю его команду. Я тебе даже завидую: из нашего пекла, да в идеальный климат.
- Идеальный? Сколько там? Плюс пять? Или минус?
- Я любимейшего и талантливейшего сотрудника куда ни попадя не пошлю. Плюс двадцать! Рекорд века!
Лариса покорно пошла к выходу, но у дверей притормозила и поинтересовалась:
- А зачем им человек из Москвы? Сами бы и отсняли.
- Молода ещё и глупа. Одно дело, когда свои в местную помойку полезут, а если человек из центра - совсем другое. Прилетела, разобралась, записала, улетела. Оленинки там поешь, в источниках побултыхаешься... Считай, что у тебя весенние каникулы.
- Какие там весенние, лето на носу...
Начальство погрустнело и уныло пробормотало:
- А на чьём-то там носу черти ели колбасу... Давай уже, и я тоже пойду. Туда.
- Туда - это куда?
- К чертям. Которые меня на колбасу порубят. А потом сожрать попытаются. Так что - бегом, пока и тебя на фарш не пустили.
- А вас...
- А меня - подавятся. Я - несъедобный. И местами - ядовитый. В отличие от тебя и твоего оператора. Он уже оформляется. Если не будешь столбом стоять - догонишь. Брысь!
Ошарашенная Лариса на автомате пробежалась по кабинетам, получила необходимые бумажки, и рванула домой. Покидала в объёмистый баул тёплые свитера и куртку - плюс двадцать, так она и поверила. Даже если и двадцать - а вечером что? - и спустилась во двор, ожидать обещанную машину.
По дороге в аэропорт она вдруг вспомнила, что так и не позвонила Вадику. А ведь они собирались послезавтра в пансионат, элитный и тусовочный, как и положено телезвёздам - с собственным пляжем, "всё включено" и какой-то улётной дискотекой. Не то, чтобы она любила подобные места, но терять шанс хоть как-то наладить находящиеся при последнем издыхании отношения было обидно. Или это судьба намекает, что, мол, нечего и пытаться?
В судьбу Лариса верила, но без особого фанатизма, поэтому неохотно вытащила из сумочки телефон. Вадим ответил не сразу, и говорил с заметным раздражением:
- Что, допрыгалась, правдорубка наша? А ведь предупреждал... И выходные погорели, наши все парами собираются, я в одиночку буду идиотом выглядеть.
Лариса неожиданно вызверилась:
- Так в чём проблема? За два дня легко мне замену найдёшь.
Вадим со смешком ответил:
- Заметьте, не я это предложил. - Помолчал и прочувствованно добавил: - Наверное, нам действительно нужно друг от друга немного отдохнуть. Так что - удачной командировки. И смотри, местными там не очень увлекайся, а то они там через одного - то с маленьким членом, то вообще без. Тебе не понравится. Ха-ха.
- Идиот! Что за бред?
- Ладно, не психуй. Это не бред, это у них аборигенские имена такие. Сейчас, я где-то даже записал. - Вадик зашуршал бумажками: - Вот, типичные имена - Лелекай и Алелекэ. Именно это и означают. С маленьким и без оного.
- Что, правда! - От изумления Лариса даже перестала злиться. - Откуда такие подробности? И вообще, с чего бы ты вдруг в чукотскую антропонимику ударился?
Вадик засмеялся:
- Антропо-что? Мы таким умным словам не обучены, привыкли там, филологи, выпендриваться. А столь интимные подробности - от стажёра нашего, из Анадыря. Помнишь, такого смуглявенького по кабинетам водил, знакомили.
- Смутно помню. Как его там, Семён?
- Степан. Как ты только с такой памятью в звёзды пробилась. Ладно, шучу. Всё, до скорых встреч.
Лариса бросила телефон в сумку и загрустила - похоже, что эта часть жизни закончилась. Но погрустить со вкусом не удалось - пришлось скандалить с охраной у въезда на аэродром, а потом волочить тяжеленный баул через половину поля, потому что студийную машину внутрь так и не пустили.
Вид радостного оператора плохое настроение только усилил - Васька просто излучал счастье, как будто не понимал ни причин этой внезапной поездки, ни тоскливости грядущего общения с чукотскими князьками и разбирательства с местечковыми дрязгами, ни уровня возможных неприятностей после возвращения. С другой стороны - Ваське всегда было всё равно, куда ехать - только бы ехать. Желательно - подальше и поэкзотичнее. И в Москве он в последнее время явно заскучал, так что понять его можно.
Васька, не замечая Ларисиного хмурого вида, подхватил мизинцем её баул, потом внимательно посмотрел на неё и с серьёзным видом предложил:
- Хочешь, и тебя на ручки возьму?
Лариса, с такой же серьёзностью, оглядела внушительную фигуру, увешанную бесчисленными сумками и футлярами - не считая огромного рюкзака за спиной - и слегка повеселевшим тоном ответила:
- Своё дотащи, болезный. Что ты так навьючился? Ведь всего на несколько дней едем. А я уж как-нибудь сама дохромаю.
Васька забеспокоился:
- Что, опять нога?
- Нормально всё с ногой. Вспомнил. Это ж когда было, полгода уже прошло.
- Всё равно поберечься стоит. Когда тебя в тот котлован спихнули, я чуть не поседел.
- Да какой котлован. Так, канава. Всего-то мышцу чуть-чуть надорвала. И вообще, блондины не седеют. - Привстав на цыпочки, Лариса привычно дёрнула Ваську за пижонский хвостик, в который он обычно собирал свою буйную шевелюру. - Пойдём уже, а то вдруг там с местами напряжённо.
Места нашлись, даже рядом, хотя самолёт был забит полностью. Перелёт Лариса запомнила плохо - почти сразу уснула, чем очень разочаровала весёлых офицеров. Не помешали даже детские вопли - многие везли с собой семьи, и малышни с не менее шумными подростками набралось человек двадцать. За долгие девять часов пару раз просыпалась - выпить чая и сжевать какую-то булочку. Васька же вовсю общался с народом и вообще веселился. Время от времени пытался вовлечь в веселье и Ларису, но она от его коронных "послушай, что я тебе скажу" отмахивалась, не просыпаясь.
В себя она пришла только перед самой посадкой, потянулась, оглядела салон: странно, почти все пассажиры, включая военных, судя по внешности - местные, славянских лиц почти нет. С другой стороны - понятно, воспользовался народ случаем халявно домой вернуться.
Так, а это кто? Знакомое лицо. Моложавый мужик с седыми висками, пробираясь между сваленными в проходе мешками и чемоданами, приветливо кивнул Ларисе - и она сразу вспомнила: профессор Груздев, всемирно известный гляциолог, она у него в прошлом году интервью брала. Интересно, зачем это он сюда? Может, какая-нибудь снего-ледовая сенсация назревает?
Лариса подумала, что это она удачно знаменитость встретила, можно будет ещё один незапланированный сюжет сделать. И даже, в порядке исключения, не скандальный. Сейчас это полезно будет. Кивнула Ваське на профессора и он, как всегда, понял без слов: рванулся к выходу, запечатлеть спускающуюся по трапу знаменитость.
Лариса заторопилась следом, но не успела - Груздева и его сопровождающих оперативно погрузили в грязный внедорожник и уволокли прямо из-под носа. Ну, ничего, на обратном пути поймает.
А в Анадыре действительно было тепло, светило солнце, правда, не очень отчётливо видное через лёгкую дымку. Парень, встретивший её возле выхода из крошечного по московским меркам здания аэропорта, был энергичен и стремителен. Схватив Ларисин баул, свободной рукой он прихватил её за талию и потащил к стоящей у самых дверей машине:
- Давай, бегом. Группа уже у вертолёта, материалы по дороге посмотришь. Мы всё подготовили. От тебя всего-то и требуется - два интервью провести, озвучить текст на фоне всего этого безобразия, потом тебя не пустят к мэру Анадыря, и всё, свободна. Отвезём вас на тёплые источники, денёк отдохнёшь до следующего борта, и домой, а материал мы сразу перегоним. И зачем оператора притащила? У нас и свои...
Шагающий сзади Васька возмутился:
- На Чукотку - и без меня? Чтобы я такой шанс пропустил? Даже не надейтесь. И вообще - мы здесь в ссылке, слышали, нет?
Парень, уже загрузивший их сумки, коротко хохотнул:
- Кто ж не слышал! Да и МихСаныч звонил, просил приглядеть. Хотя не думаю, что за три дня всё успокоится, слишком уж много вы грязи накопали. Ничего, мы вам роскошную недельную программу обеспечим, экскурсии там, всякое разное. Конечно, недели мало, но больше не получится.
Без особого интереса Лариса поинтересовалась:
- Почему не получится? Раз уж мы сюда добрались, надо пользоваться по полной. И погода такая дивная. Настоящая весна.
Ответ прозвучал достаточно сухо:
- Что весна, это ты верно подметила. А не получится, потому что потом у нас другие планы. Некому будет вас развлекать. Так что двадцатого улетите.
- А билеты? Вдруг мест не будет, ведь отпуска начинаются.
- Мест будет навалом, отпуска теперь... - Не закончив фразу, он скомандовал: - Садитесь уже, вояки ждать не будут.
Уже в вертолёте Лариса опомнилась: да что это они о себе возомнили! Никогда она чужое не озвучивала, всегда сама разбиралась. Повернулась к нахалу, чтобы разразиться обвиняющей речью, и замерла, впервые разглядев спутника. До чего же красив! Бронзовое лицо, крупные, очень мужественные черты лица. Большие внимательные глаза смотрели на девушку слегка насмешливо:
- Я не представился. Андрей. Главный здешний теленачальник.
- Догадалась уже. А я - Лариса. Можно - Лора.
- Смешно.
- И чем же моё имя тебя развеселило?
- Да не имя. Смешно, что Лора летит в Лорино. Ты не обижайся. У нас сейчас напряжённый момент. А текст, естественно, под себя переделай. Факты у тебя всё равно времени собирать не будет, а у нас всё проверено, хочешь - исходники дадим.
Лариса начала было возражать, но передумала - в конце концов, какая разница, кто написал о мелком воровстве, не интересном никому, кроме пары тысяч местных, поэтому разговор решила перевести:
- Слушай, а чукотское имя у тебя есть? Если не секрет?
- До чего же вы все одинаковые. Основное, что о Чукотке знаете - пара-тройка малопристойных имён. Как же, основная тема в сети, если "Чукотку" искать.
Лариса слегка смутилась:
- Ну, это ваш же стажёр рассказывал. - И тут же перешла в наступление: - А кто вам самим мешает "правильную" информацию вкидывать? Нет ничего о чукчах, тишина.
Андрей снисходительно улыбнулся:
- О луораветланах.
- Это кто такие?
- А это мы, те, кого вы чукчами называете. В переводе - настоящие люди.
- Ну и самомнение, однако. А "вы", в смысле, мы - это кто?
- Вы - это, как в Москве говорят, понаехавшие. И не доехавшие. А самомнение - по праву. Как-никак, единственный народ, так и не вошедший в состав Российской Империи. И не побеждённый. Про битву на реке Орловой наверняка не слышала. А для нас это - как для русских Ледовое побоище. А уж как мы Анадырь с лица земли стёрли...
Лариса задумчиво пробормотала:
- Какие вы, оказывается, грозные. Ну, время будет - вникну. Может, в репортаж что-нибудь эндакое вставить?
- В этот - не нужно. А вот если отдельный сделаешь...
Оживившись, Лариса повернулась к Василию:
- Слышал? Подумай, что тебе для видеоряда нужно будет. А хозяева наши, если уж предложили, пусть организуют.
Василий открыл было рот, но Андрей его остановил:
- Тебе ведь сказали: подумай. А то по глазам вижу, что захочешь всё и сразу, включая китобоев и китов.
На восторженное "а можно" усмехнулся и пообещал "всё, но в пределах разумного". С удовольствием полюбовавшись Ларисой, что-то судорожно строчащей в блокноте, пообещал, что Интернет он ей обеспечит. И самолучшего гида даст - вон, Семёна.
Лариса подняла голову и с недоумением уставилась на полузнакомого парня:
- Семён? Как ты здесь? Ты ведь на стажировке, в Москве...
- Так мы одним рейсом летели, не заметила? А стажировка - пора уже учиться заканчивать и жить начинать. - Покосился на Андрея и важно заявил: - Больше меня о здешних местах мало кто знает, так что всё покажу в наилучшем виде.
Городишко, скорее, большая деревня, Ларису очаровал. Да, облезлые или обитые чужеродно смотрящимся сайдингом домишки, убогий магазинчик, улица в лужах и ямах, общее впечатление разрухи... Но вид с высокого холма на длиннющую песчаную косу, неспешно текущую реку с десятками лодок и безбрежную водную гладь привёл в восторг. Вездесущий Семён тут же сообщил зубодробительные названия косы и речки, которые Лариса не запомнила, но поинтересовалась:
- А Лорино - неужели тоже местное название?
Семён с энтузиазмом начал объяснять:
- Нет, наше название - Льурэн. В переводе означает "покинутое жилище", что очень символично... - но почему-то получил пинок локтем от Андрея и тут же предложил отправиться в гостиницу.
Лариса пожала плечами, но согласилась - устала она неимоверно и единственное, чего сейчас хотела - это упасть на что-нибудь мягкое и уснуть. Можно даже на жёсткое. Василий тащился сзади и недовольно бурчал, что время ещё детское, и столько всего отснять ещё можно, одновременно поддерживая Лору, которая норовила уснуть на ходу.
Проснувшись к вечеру, Лариса долго не могла сообразить, где она находится и сколько времени, но быстро пришла в себя и отправилась искать оператора. Васька обнаружился в маленькой, на три столика, забегаловке, активно обсуждающий что-то с Андреем. Заметив Ларису, Андрей тут же замолчал, заботливо придвинул её стул и объявил:
- Сейчас ужинаете, отдыхаете. Завтра утром отрабатываем сюжет и сразу отправляем - чёрт с ним, с мэром. Скажешь там, что, мол, отказался от комментариев - всё равно не соединят. Пусть видят, что мы здесь активно мышей ловим. Потом забрасываем вас на пару дней на горячие источники. А потом я обеспечиваю вам транспорт, Семёна и три дня можете снимать что хотите.
Василий тут же оживился:
- Ты говорил, что и с настоящим шаманом можно будет встретиться.
Андрей кивнул и повернулся к Ларисе:
- Мы тут с твоим другом уже поговорили. Так вот, пока ничего конкретного не скажу, но намечается большая-пребольшая сенсация. Собственно говоря, под неё мы вас и пригласили, а не под коммунхозное воровство. Если все дадут добро на съёмку, то можете стать всемирно известными. И не пытайте, всё равно ничего пока не скажу. Разве что - приурочено всё будет к нашим праздникам Атыгак, началу весенней охоты и Ульвэв, новому летнему стойбищу.
Лариса ощутила знакомое, но такое редкое покалывание в кончиках пальцев: сенсация, да ещё эксклюзивная - шанс, который выпадает раз в жизни, и далеко не всем. Посмотрела на непроницаемое выражение лица Андрея и радостно закивала.
Сюжет о разваливающихся домиках, построенных для выпускников детдома, склепался быстро и оказался ожидаемо унылым: стандартное закатывание глаз при виде потрескавшихся стен и стандартное же морализаторство. Ну, хозяева хотят именно в таком ключе - пусть получают. Удивило только, что сами бывшие детдомовцы не выглядели особо огорчёнными. Создавалось впечатление, что они просто отрабатывают какую-то повинность, а думают о чём-то своём, и разваливающееся жильё их совсем не волнует.
Лариса прибавила эту странность к уже накопившемуся списку, перегнала материал Андрею, и уже через четыре часа бултыхалась в крошечном горячем озерце с видом на океан. Жизнь вновь стала прекрасной. О будущей сенсации она старалась не думать, хотя это было и сложно.
После двух дней безделья и расслабления - у Ларисы, Василий носился с камерой по окрестностям как обезумевший лось - неожиданно приехал Андрей. Выглядел он измотанным, и, сообщив, что утром они отправляются к шаману, завалился спать.
По дороге к шаману Лариса досыпала - Андрей поднял их ещё до рассвета. В ярангу, стоящую посреди бескрайнего пустого пространства, Лариса вошла с опаской. Как оказалось - не зря: глаза сразу заслезились от дыма. Потом закружилась голова, и всё происходящее показалось нереальным. Лариса покачнулась и начала падать.
Вошедший следом Андрей поддержал её, осторожно усадил на пол и мягко заговорил:
- Не волнуйся. Шаман должен дать своё согласие на съёмки. И отказывается, если не познакомится с вами. Так что... Дыши глубже, всё хорошо...
Уплывая в небытие, Лариса, как во сне, увидела невысокого морщинистого старичка в странном одеянии, протянувшего руки к очагу. Пламя ярко вспыхнуло, и откуда-то сверху на тонком шнурке опустилась блестящая в отсветах огня, изогнутая металлическая пластина, чем-то напоминающая крылья. Она качалась, качалась, качалась... Перед тем, как окончательно потерять сознание, Лариса услышала:
- Нарекаю тебя...
Очнулась она уже в машине, несущейся по бездорожью. Лежа на заднем сиденье, подпрыгивая на каждом толчке, головой на коленях у Василия и со скрюченными ногами. Со стоном она выпрямилась и обвиняюще спросила:
- И что это было?
Ответил Андрей:
- Вас одобрили. И не только одобрили, но и имена дали. Такое не часто случается.
- И какие же?
Василий приосанился, потом завозился и вытащил из кармана мятую бумажку:
- Вот, записал. У тебя вообще зачётное: Гивэвнэут. Это означает "ведающая".
Андрей добавил:
- Ещё одно значение - "та, которая станет известной".
- Круто. А тебя, Вась, как?
- А меня - тоже красиво Тымнэвакат.
- И что оно означает?
- Ну, я точно не помню, что-то с дорогой связанное.
Андрей насмешливо уточнил:
- С дорогой, с дорогой. Переводится "шагающий куда попало". Да, теперь могу полностью представиться: Нанук. Он же - белый медведь.