Финн Таня. Шесть уколов в одни руки. Обзор уужасных рассказов в тринадцатом году

Терехов А.С. Чёрный георгин

Ужасную историю журнал расскажет вам, ужасную историю... та-рам, та-рам, па-рам!

На этой бравурной ноте открывается обзор рассказов, написанных для устрашения читателей, и первый из них - "Чёрный георгин".

Приятным рассказ назвать нельзя. Он отличный. Он берёт в плен чужой - но такой знакомой - мучительной страсти, зажимает трепещущую душу читателя в зубах жутковатого любопытства и тянет за собой через текст до самого конца.

Зачем герой любит эту испорченную вконец и одновременно невинную девицу? Кто заставляет его (кроме насмешника-автора, разумеется) держать себя на крючке безысходной страсти? Читатель следует за лётчиком Фредди, ругая беднягу, сочувствуя ему и изнывая от томительного ожидания страшной - непременно страшной! - развязки.

Да и какой она может быть, ведь это неизбежно; ведь вся жизнь героини - медленный, красивый и отвратительный суицид.

Напряжение непрерывно нарастает, и жизнь Фредди становится невыносимой. История старая, как мир, но её новому персонажу от этого не легче.

Реальность жестока, но ночь нежна, а стиль автора, вызывающий смутные ассоциации с мастерами американской литературы, органично сочетается со столь же ассоциативным содержанием. Но зачем, зачем автор тянет за хвост бедного кота, и заставляет читателя всё глубже погружаться в кошмарный сон этой истории, из которого герой никак не может найти выход? Да ищет ли он его или просто наслаждается, подсознательно ожидая, что кто-то разрешит его от мучительных уз вместо него?

Женщина-кошка чёрно-белого окраса по кличке Бетти, которая носит бантик на шее, любит молоко и бродит сама по себе, никак не может реализовать себя. Это и неудивительно. Ведь кошки и люди не скрещиваются. Бедная, бедная кошка, однажды она ушла из дома и не вернулась. Печальный и закономерный конец...

Виноградов П. Грибник

В заповедных и дремучих,

Страшных муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей

И в проезжих сеет страх

Воет воем, что твои упокойники

Если есть там соловьи, то разбойники.

Страшно, аж жуть!

Ах, авторы, авторы, что вы с нами делаете... То тарелками пугают, дескать, подлые летают... Так и хочет дерзкий душелюб, забредший ненароком на грибную полянку, присесть на пенёк, и не съесть пирожок, а вспомнить наших любимых писателей братьев Стругацких. Но нет, не сталкер здесь бродит в поисках артефактов, отнюдь не он. Это Грибник, плод любви местных жителей-мутантов, пробирается по лесной чаще, желая насадить на рогатину вепря Ы, вкус селезёнки коего, как известно, гнилостный...

Ах, как правы огороды и садоводники... ой, садоводы и огородники, когда корчуют сорняки на корню! Не туристов надо было водить в зону, где когда-то рванула невидимым огнём станция, а дустом, дустом травить местную живность, чтоб неповадно ей было плодиться и размножаться. А теперь его, Грибника этого, ничем не возьмёшь. Он, Грибник, сам, кого хочешь, сожрёт за милую душу. А из косточек ножик сделает. И вьются тропки под его лапами, а за ним исчезают, как видно, неспроста. Зови меня хозяин, не ошибёшься...

А больше всего любит зверь неведомый, Грибником называемый (или это только душелюбу и людоведу примерещилось, и не так его кличут?) грибочки всякие, с ликами забавными на шляпках, кои голову в туман ввергают и верчение приятное в мозгу образуют. И вот уже вьётся над лесом дух незабвенного Станислава Лема, навевая сладкий сон аллюзий на очарованного обзориста.

Но милые сердцу, хотя и покорёженные невидимым огнём, леса омрачены вторжением силы чужой, Лавкрафтом описанной. Чуждой кажется она нам, притянутой за уши, пусть и не эльфьи... Видно, не к добру повстречались суровому Грибнику воющие монахи, не к добру.

Из заморского из леса,

Где и вовсе сущий ад

Где такие злые бесы

Чуть друг друга не едят

Чтоб творить им совместное зло потом

Поделиться приехали опытом.

Страшно, аж жуть!

Не выдержало сердце одинокого, голодного мутанта, когда увидел он соблазн адский, невинно раскинувшийся белыми полупо... полушариями в густой траве. Не стерпел сего эротического зрелища неискушённый мутант, и набросился на бледное создание, ножом потрясая и зубами лязгая. Ах, не пей, Иванушка, козлёночком станешь!

Но не было у бедного ни сестры, ни Алёнушки. Поглотил он гриб неведомый, а гриб, в свою очередь, поглотил его. Тут беднягу и накрыло, с грибочков-то. Засветилось у него в глазах, и голоса странные, иноземные, послышались. И так страшно стало, что обомлевшего душелюба, за пеньком спрятавшегося, истерический хохот прошиб, с икотою.

И не Грибник, обкушавшийся мерзкой биомассы наш мутант теперь, а Йог. Да не простой, а такой, что родному лесу накликал конец. А людакам, что туристов за деньги в сюда водили, тем вообще дверь на тот свет открылась, с адскими воплями и скрежетом зубовным. К чему это, не ведаю. Видно, для строгого назидания и пущего кошмару...

Штерн В. Зелёный остров

Маленькие дети

Ни за что на свете

Не ходите, дети, в Африку гулять!

В Африке разбойник,

В Африке злодей,

В Африке ужасный Бармалей!

Не послушались этого душевного совета детки - две девицы и парнишка симпатичный, на коего обе глаз положили - и пошли в запретную зону гулять. И что им там надо было, неразумным пасынкам Интернета? Глушь, дичь и запустение там, и ничего больше...

На краю края земли, где небо ясное,

Как бы вроде даже сходит за кордон

На горе стояло здание ужасное,

Издали напоминавшее ООН.

Вот оно, стремление всё сфоткать, и на страничку выложить! Не доводит нескромное желание до добра, а вот завести в место зачарованное, да в трёх опорах высоковольтных блуждать заставить - это запросто.

Да и как не пойти, если уже всё готово: и имена чудные, от которых духом приключений веет, да ушки длинные, заострённые, мерещатся! Как не пойти, если взялась их проводить сама проводница знающая - девица с именем говорящим - Ведунья.

Вот и не заметило дитё неразумное, великовозрастное, что из-под камуфляжной юбки... то есть штанов, метла выглядывает, да серным духом тянет. Ах, любовь, любовь, что она с нами делает... И пошли они через мост на остров, приключений искать на свои гаджеты.

А там, за мостом, где рыбаки дремлют, и не поймёшь - то ли спят, то ли застыли во сне странном, непробудном, - и вовсе странные дела творятся. География с биологией набросились на нашу троицу, и потрепали изрядно. То озеро им глазом подмигнуло, да исчезло, то река в фигвам завилась, на пару с бетонной дорогой. А тут и галки, неизвестного количества и качества, но вроде как мёртвые, так под ногами и лежат, сердешные, словно мор на них напал. А по кустам рыщут страшные ротвейлеры, и от слишком резвых да любопытных детишек куски откусывают, прямо на ходу.

Ах, незабвенная зона, куда водил разных личностей благородный сталкер! Заменила его ведьма вредная, тенями прошлого подосланная. Отпустили её на побывку к людям, и велели: "Приведи с собой двоих, и будет тебе скидка... Получишь парня, которого хотела, да соперницу малость помучаешь, чтоб неповадно было!"

Тут призадумался людовед и душелюб: сколько ж ведьма-отпускница по вольной земле гуляла, раз авторитет сталкерский заработать успела, да имя Ведунья приобрести? И парень-то кудрявый уже её был, по факту... Сколько душ невинных злодейка поневоле загубила, да с собой увела, а никто и не догадался? Но неисповедимы пути авторской фантазии, и темна вода во облацех...

И вот уже закрутилась петля времени, и сдавила наших искателей приключений так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть.

И началися его подвиги напрасные

С баб-ягами никчемушная борьба

Тоже ведь она, по-своему несчастная

Эта самая лесная голытьба.

Ужас охватил людоведа, когда автор искусно героев заморочил, да к фонтану подвёл, с дедкой ворчливым и бабкой с ружьём. Ох, страшные они, когда ругаются! А уж когда парень с девицей в доме спрятались, а к ним тень поползла, стеная и шаркая, тут уже совсем жутко стало. Да и как не испугаться, когда такие напасти на тебя со всех сторон сыплются, в широком ассортименте. Тут впору в истерику впасть, как бедная Марина, которая только и хотела, что фотиком пощёлкать, да с парнем на природе погулять...

А Иван, от гнева красный,

Пнул Кащея, плюнул в пол

И к по-своему несчастной

Бедной узнице вошел.

Нет, не было у героев выхода, не смогли они вырваться из ловушки, что хитроумный автор с изощрённой смекалкой им подстроил. Завязли они, как мухи в меду. Сладком, пахнущем детством сиропе, из которого не вырвешься, как ни старайся. Да и не слишком старались они, вот и остались. Видно, лучше век на речке плескаться, да бутерброды с сыром жевать, чем на лекциях в университете отсиживать. Лучше рядом с рябыми, неведомо откуда в семидесятых годах, мальчишками в столовой сидеть, да кефир кушать... Вот она, вечная радость детства! Страшно, аж жуть...

Ечеистов В.В. Сухое место

В чёрной-пречёрной комнате,

Лапы сложив крендельком,

Сидела страшная жаба,

Таращилась сизым глазком.

А в чёрном-пречёрном домике,

Подвешена к ржавым петлям,

Висела калитка ужасная,

Скрипела она по ночам...

Самый страшный зверь на свете, граждане - это жаба! Задушила, проклятая, половину человечества... Вот и Андрей, умный, вроде бы, мужчина, булочки любит кушать с маком и мороженое с шоколадной крошкой, а позволил себя обмануть, как какого-то лопуха простосердечного, что по утрам килькой в томате закусывает.

Так вот и купил Андрей домик в глухомани, куда не то что общественный транспорт - редкий автомобиль раз в год заезжает. О, коварный агент по недвижимости, на кого ты работаешь? На нечисть лесную да болотную, что людишек по ночам пугает да смертью лютою казнит?

Но герой наш не только булочками да мороженым балуется, он любит природу, любит пылкой любовью городского жителя. Ох, уж эти лужайки, птички, цветочки, коровки... бычок. Не пугают героя ни глухомань неведомая, ни болота с торфяниками, ни название загадочное - Черномошье.

Но вот появились риэлтеры,

Хозяйским окинув глазком

Чуланы пустые и комнаты.

Был продан втридорога дом.

И вот уже едет Андрей в даль дальнюю, куда даже водитель - мужичок местный - довёз его с неохотою, и уехал оттуда побыстрее, а вернуться не обещал.

"Нет, не будет герою в этом доме счастья, не будет", - подумал людовед и душелюб, наблюдая, как бедный любитель природы от комаров отбивается, а они ему в рот лезут, и тучей за ним летят. Да так, то бедняга щели от них во всём доме законопачивает... А голова-то болит всё сильнее, а кошмары, в детстве увиденные, так в памяти и бьются, нагоняют грусть-тоску да сны жуткие.

Видно, участь у героя такая, быть съеденным и обманутым, или наоборот: сначала обманутым, а потом уже съеденным. Вернее, быть погубленным удушьем жутким от газа невидимого. А перед тем деньги отдать да жену любимую, на поругание и смерть лютую.

Даже нечисть болотная никак от Андрея горемычного не отвяжется, вон сколько лет его помнит. Видать, зло на людей затаила за осушенное болото да за несчастных пиявок, инженерами погубленных. Никуда теперь ему от неё, озлобленной и безжалостной, ни спрятаться, ни скрыться. Что там простаки-горожане, если даже художника, ко всякой химии привычного, от красок и скипидара насквозь продубевшего, чудище злобное, неведомое, в мумию превратило, да привидением по деревне шляться заставило. Вот она, судьба-то горемычная!

А всё она виновата, жаба. Это она риэлтеров на клиента напустила, это она его документ о покупке нехорошей избушки подписать заставила. Да мало этого - на полицейского покусилась нечисть болотная, в шкафу у него поселилась, прямо в кабинете, атмосферу рабочую запахами гнилостными отравляя. Руки прочь от наших правоохранительных органов! Жаба противная...

Петрова Зинаида Снежаны

Три очень милых феечки

Сидели на скамеечке

И, съев по булке с маслицем,

Успели так замаслиться

Что мыли этих феечек

Из трёх садовых леечек

Кто сказал, что феечки - это милые миниатюрные девочки, которые порхают на стрекозиных крылышках и восхищают окружающих своей красотой? Ну ладно, ладно, есть ещё злые феи. Но всё равно красивые до жути. А щербатую фею кто-нибудь видел? Нет? Так вот - есть такая девочка, и она их знает! Анечкой её зовут. Вернее, звали...

Жила-была девочка Аня, да такая милая, тихая и талантливая, что родители - и остальные родственники - радовались, на неё глядя. И душа у неё была нежная, как цветок. Такая нежная, что когда пустила в мир свой - который внутренний, с фантазией и выдумкой сказочной - другую девочку, тут ему и конец пришёл с разрухою. И вечная зима, вернее, война настала. Да как же можно-то - она, Анечка, к первой встречной соседской девчонке со всей душой, а у неё, у вредины бесчувственной, интерес небольшой! Только дразнилка одна, со смехом обидным...

И так это бедную Анечку пришибло, так покорёжило, что она, бедная, так до конца и не оправилась. Не жила с тех пор, а мучалась, ведя войну лютую, и не только за себя, а за всё человечество. В одном отдельно взятом городе Питере.

Жаль только, никто этой войны, не на жизнь, а насмерть, не замечал: ни родители, ни друзья. Да и были они у неё друзья? Нам неведомо... Видно, кроме той толстой, противной девочки - никогошеньки. Да и та - не подруга вовсе, а соперница вечная, заклятая. Ведь всё никак не может Анечка забыть слова обидные, всё воюет с соперницей... а та и думать уж про неё забыла, бессовестная. Небось, уже и школу закончила, или колледж какой, да замуж вышла.

Зато бедная Анечка всё никак из школьных лет не вырвется, от фантазий своих детских не очнётся. Встрепенулся было душелюб и людовед, обрадовался, когда Аню студенткой увидал, четвёртого курса. Да не тут-то было! Опять школа, опять снег с феечками, вот же ж беда-то какая! Одно спасение - сигареты курить, да спирт употреблять медицинский, от коего не только феечек, людей обычных в дрожь бросает. А что делать? Спасаться как-то надо... Родители, непонятливые, всё думают, как дочке помочь, по врачам девочку таскают. Не к тем специалистам обращались, ой, не к тем...

Так и пришлось бедной Ане одной на себе груз тяжкий нести, за всё население города Питера. Спасать от вечной зимы да вымораживания души несчастных прохожих, кои ни пить, ни курить не научились. Кто не курит и не пьёт, тот недолго проживёт! А если ещё слова забористые знать, многоэтажные, так никакая феечка, то бишь снежаночка, на десять шагов не подлетит. Вот что сила непечатного слова делает!

Только обрадовался душелюб, за милой героиней наблюдая, только понадеялся на лучшее, как попала бедная из огня да в полымя. Аж в жар бросило чёрствого, но сентиментального людоведа, когда Аня зажигалкой щёлкнула себе на беду неминучую. Ой, не доводит курение до добра, особенно, когда витают кругом пары спиртовые, ядрёные! Полыхнуло так, что в городе оттепель началась, и с крыш закапало. И весна пришла... вечная.

Пригорюнился душелюб, присев на обуглившиеся развалины, бедную Анечку вспоминая. Подпёр щёку кулаком с пером гусиным в пальцах зажатым, красными чернилами запачканным - да полно, чернила ли это? - и затянул песню печальную, давно забытую:

Пускай идут дожди сплошным потоком,

Пускай в узорах белых стекла окон,

Пускай сбивают с ног порывы ветра,

Но если сердцу молодость дана.

Три месяца - лето,

Три месяца - осень,

Три месяца - зима,

И вечная весна!

Зацепила людоведа за душу девочка-фантазёрка, ох, зацепила! Да так, что, дрожа от холода и ноги поджимая от слякоти, вывел душелюб в свитке своём, из кожи бедных авторов выделанном, имя милой Анечки, и залился горючими слезами...

Гелин А.И. Гуманитарная помощь

Тут он ему в лоб как выстрелит! Пуля вжик - и мимо! А тот его за башку - хвать! И как выкрутит! Шея - хрусть и пополам! А самолёт уже по полосе покатился... Они за ним, еле-еле успели. На ходу запрыгнули, во как. Самолёт летит, а по нему из автоматов - трах-тарарах, вжиу, вжиу-у-у! Да, тяжёлая работа у сотрудников красного креста, и не говори. Так ведь и убить могут.

Зачитался людовед и душелюб повестью о нашем человеке, тяжким трудом денежку кровную зарабатывающем. Что делать, надо ребёнка кормить. А девочка ведь ещё денег, да прочих документов требует, на рукоделие для картинок. Лучше всего с портретом президента, да с гербом, чтоб красивее было. Эх, грехи наши тяжкие...

И пошёл отец семейства на дело опасное, с гуманитарной помощью связанное. Сами знаете, как трудно добро творить, неблагодарное это занятие!

Опасаясь контрразведки

Избегая жизни светской

Под английским псевдонимом

Мистер Джон Ланкастер Пек

Вечно в кожаных перчатках -

Чтоб не делать отпечатков

Жил в гостинице "Советской"

Несоветский человек

Ох, и навидался же Александр, а попросту Саша, людишек странных, ох и налетался в самолётах, драндулетами вредными иностранцами называемых. А страху-то, страху натерпелся, не передать словами! Но нашего человека ничем не проймёшь, ни зубной щёткой немытой, ни мужиками в шрамах, ни лапшой растворимой да тётками иноземными, страшными на лицо. Всё нашему брату нипочём. Ему семью кормить надо, и зовите его жадиной!

Но работать без подручных

Может грустно, а может, скучно

Враг подумал, враг был дока

Написал фиктивный чек

И где-то в дебрях ресторана

Гражданина Епифана

Сбил с пути и с панталыку

Несоветский человек

И понеслось... Всё было: и стрельба, и полёт в края южные, опасные, с детским питанием на борту. И по лицу-то их били, и из автоматов по ним стреляли, даже молочком поили, совсем даже не из коровки. Тяжким трудом добывали хлеб свой насущный работники красного креста, ох, тяжким!

И не обезврежен, и не посажен даже мистер Джон, вернее, Джек, а совсем наоборот - получил повышение по службе, и другу своему Саше привет шлёт, из-за границы, с добрыми пожеланиями. Саше бы тоже радоваться, да денежек надолго не хватит. Дочка уже все картинки с президентами повырезала, и в тетрадку налепила. Скоро, очень скоро папе на работу идти придётся, под кулаки да под пули...

А зачитавшийся жизненной повестью душелюб, с умилением за дочкиным рукоделием наблюдая, призадумался: очень уж история вышла занятная да живая, вон, как закручено! Только вопрос один покоя не даёт настырному людоведу: что этот рассказ на конкурсе ужаса делает? Вот где загадка-то...

Бондарева О.И. Пепел и влага

Слова любви вы говорили мне

В городе каменном

А фонари с глазами жёлтыми

Нас вели сквозь туман

Любить я раньше не умела так

Огненно, пламенно

В душе моей неосторожно вы

Разбудили вулкан

Жила-была девушка, звали её Софи. И пошла она как-то в ресторан, пирожков покушать... нет, не так. Жила-была девочка, звали её Сонечка. Захотелось Сонечке красивой жизни. И так ей этого захотелось, что пошла она на кастинги разные, куда множество девушек красивых да длинноногих бегает, и познакомилась с серым волком Вадиком.

Многих уже этот волк Вадик скушал, косточки облизал да выплюнул. А на Сонечке поперхнулся. Видно, колючая девочка оказалась, просто так не прожуёшь!

А уж скольких девушек самой Соне пришлось самой загубить, головы пооткру... от волка своего отвратить, и не сосчитаешь! Так и лезут, так и лезут, нахальные красотки, так и норовят на Вадика поводок надеть с ошейником. Только никому ещё не удалось этого. Даже Сонечке, которая теперь вовсе уже и не Соня, а Софи, нелегко пришлось. Живёт она в квартирке без кондиционера, от жары мучаясь, на такси-развалюхе ездит по необходимости, а всё равно радуется, что серый волчок ей достался.

Но на каждую волчицу найдётся своя ящерица. Вот и попала наша девушка в засаду нежданную, коварной земноводной подстроенную.

Заходит Софи в ресторан, а там уже Вадик её дорогой сидит, на рыжую кикимору смотрит, фотографии её в голом виде разглядывает!

И не только голышом, - чего там, этим никого нынче не удивишь, - а в форме пионерской, с алым галстуком. Вот где извращение лютое, вот где ужас-то креативный!

Тут такое началось, не передать словами. То ли скушала наша Софи в ресторане устрицу несвежую, то ли улитки были не того сорта, только стало ей нехорошо. Еле до унитаза доползла, бедная, да там и скрючилась.

Дальше - больше. Позеленела наша девочка, из теплокровной волчицы в ящерицу обращаться начала. А там и плесень по стенам полезла, перекрыла входы-выходы.

Пустилась бежать наша Сонечка, да не тут-то было. Глядь - во дворе стоит её соперница - змея рыжая, и голову Вадика в руках держит. Ох, и страшно тут нашей героине стало, ох и безысходно... Даже озябший душелюб, возле песочницы притаившийся, мурашками покрылся от испуга да от холода.

И как же тут не испугаться, когда столько страхов сразу налетело, на одного человека набросилось. Даже собственное полотенце стало нашей Сонечке мокрым саваном, и ведь не сбросишь - как же голой-то ходить, неудобно! Пусть это сон страшный, всё равно неприлично...

Тут задумался продрогший людовед, совочком детским прикрывшийся: сколько он детишек он уже повидал, с мячиком на песочке, сколько крокодилов калибра разного, фантазией авторов искажённых, от человекообразных, до резиновых? Сколько пионеров в галстуках? Видно, страшные они... крокодилы. А уж страшнее детишек, что малышей обижают, вообще ничего нет!

А ящерица-то, змея рыжая, на нашу Софочку набросилась, руками холодными щупать стала, за свою, видать, приняла. Ох уж эти твари земноводные, им что мужчина, что женщина - всё едино...

Закат опять окрасил улицу

Красками дивными

Но грозовые тучи кружатся

Над вулканом страстей

Помоги мне, помоги мне

Желтоглазую ночь позови

Видишь, гибнет, сердце гибнет

В огнедышащей лаве любви

Стала говорить змея Зоя, что Сонечка - одного с нею теста. Такая же тварь холоднокровная, что людишек душит да на обед кушает. А как же иначе-то, ведь волки серые просто так ни с кем не живут, колечек не дарят. Да так убедительно говорила змеюка подколодная, что даже душелюб, за сценой эротической наблюдая, ей поверил, и в Софочке усомнился.

Но нет, не такая она, совсем не такая! Умная девушка наша Соня оказалась, не змеюке чета. Ухватила девушка провод со стены электрический, да в воду сунула, куда соблазнительница коварная её потащила, для утех мерзких. Тут искра пробежала, и ага... Что случилось с ними, как змеюку противную электрическим током поджарило, да и спаслась ли сама Сонечка - нам неведомо.

Одно радует - не сдалась наша девушка злой силе, не признала себя кикиморой болотной. Пошла на смерть лютую, электрическую. А то, что соперниц малость потоптала, так все так делают...

Комментарии: 22, последний от 06/10/2013. © Copyright Финн Таня (tulafini@gmail.com) Размещен: 12/09/2013, изменен: 12/09/2013. 26k. Статистика. Статья: Фэнтези, Литобзор, Хоррор Обзоры людоведа и душелюба Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Новый обзор от людоведа и душелюба. Первые жертвы: Терехов А.С. Чёрный георгин, Виноградов П. Грибник, Штерн В. Зелёный остров, Ечеистов В.В. Сухое место, Петрова Зинаида Снежаны, Гелин А.И. Гуманитарная помощь, Бондарева О.И. Пепел и влага. Обновление от 25.09

Финн Таня : другие произведения.

Шесть уколов в одни руки. Обзор уужасных рассказов в тринадцатом году