Фиолетов Филарет : другие произведения.

Кукла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


13.11.2014

"Все события описываемые в книге вымышлены, любые совпадения случайны, а может быть и нет".

Автор

  
   В моей истории нет гордости. Так же, как нет в ней и откровенного позора. Она из тех, что может случиться, наверное, с каждым. А может и не случится никогда.
   Началась она еще очень много лет назад, а может быть и не тогда. Может быть тот вечер, о котором мне сейчас вспоминается и не имеет к ней никакого отношения. Но, однажды, еще будучи одиннадцатилетним пацаном, я попал с родителями в цирк. Не пошел, а именно, что попал.
   Если мой отец не врал тогда, относительно того, как к нему попали билеты. В общем не знаю... Но, мой отец клялся, что он их не купил, а нашел. Вот, так вот! Шёл домой дождливым октябрьским вечером и нашел под козырьком у входа в продуктовый магазин практически сухой конверт с билетами в цирк. Билетов оказалось ровно три штуки: два взрослых и один детский. По слова отца, искать их хозяина было уже бессмысленно. Он, конечно, постоял несколько минут в том месте, где их нашел, но никто так и не попытался их разыскать. Вот так и оказались у него на руках билеты в цирк на всю нашу небольшую семью.
   Не знаю, даже... тогда в детстве, в эту историю верилось с трудом. Но, мне очень хотелось в нее верить. Людям, как я с возрастом понял, вообще очень хочется верить в те истории, иногда и откровенные глупости, которые рассказывают им близкие люди.
   Так вот, пошли мы тогда с родителями в цирк по чужим билетам. Цирк хоть и был очень ярко и весело раскрашен, но, к моему величайшему разочарованию, даже я, одиннадцатилетний ребенок, понял, что он не представляет из себя ничего уникального. Но, все равно, я продолжал с огромным воодушевлением наблюдать за веселыми кульбитами тренированных пуделей, восхищаться мастерством цирковых акробатов и радостно смеяться над шутками парочки клоунов.
   Когда же один из них объявил, что для следующего номера им понадобится маленький доброволец из числа зрителей, я запрыгал на своем месте так яростно... в общем, у них не оставалось другого выбора, кроме, как пригласить меня к себе на сцену.
   Немного, а если честно, то даже очень смущаясь, от столь пристального внимания к моей весьма еще скромной персоне, я поднялся на сцену. И тут же был закружен ее хозяевами -клоунами, в столь быстром вихре, что у меня все окончательно смешалось перед глазами.
   И тут один из них, все еще продолжая кружиться в своем диком танце, принялся шептать мне на ухо указывая пальцем на второго:
   - Ударь его, ну ударь!
   Сам не понимая почему и зачем, я поднял руку и изо всех своих сил ткнул второго клоуна кулачком в живот. Клоун был высоким дядькой и выше я попросту не сумел достать. Отскочив назад будто резиновый, он трижды перекувырнулся через голову и опля - вновь оказался на ногах широко раскинув руки. Мгновением позже, меня снова закружил настоящий клоунский водоворот.
   Домой я вернулся каким-то тихим, пристыженным что ли? На все вопросы родителей о том, как мне понравилось представление, я лишь отмалчивался. Попытку отца завязать разговор, необычно напыщенной для него фразой:
   - А как, тот второй здорово отлетел когда ты его ударил, а?!
   Я просто проигнорировал, претворившись, что не слышу.
   Годы шли... И с бегом времени я позабыл обо всей этой истории напрочь. Детство у меня было вполне счастливое, семья полная, а потому в цирке я бывал не раз. Вот и сложились у меня в последствии все походы на подобные представления в один, как сейчас принято выражаться - файл. В котором, тому случаю попросту не нашлось места.
   Но, жизнь она, как выражаются классики "леди себе на уме" и вывернула эта леди однажды так хитро, что мне пришлось в ярчайших красках вспомнить тот случай с клоунами.
  
   Глава 1
  
   Случилось это незадолго до защиты моей дипломной работы. Ах, да! Позвольте представиться - меня зовут Валентин, я студент третьего курса университета web-программирования. Ну, это такая штука, с помощью которой я и мои сокурсники превращаем, вполне еще прилично функционирующие интернет-сайты, в полнейшее нагромождение дымящихся, как после бомбежки, обломков.
   В общем ребятами мы были не самыми глупыми, некоторые, так даже и не полные раздолбаи. И, что самое, главное мы всегда хотели, как лучше, вот только получалось у нас почему-то как всегда. Отсеялось из моей группы за все три года обучения, ровно треть. Состоящая по-видимому из самых ленивых и бездарных.
   Оставшиеся же, каким-то чудом не просто переползали с курса на курс, непостижимым образом, одинаково непонятным, как самим студентам, так и преподавателям, умудряясь каждый раз успешно сдавать переводные экзамены. Но, еще и дипломную работу написали. Большинство, как они сами бы выразились сделали это "левой задней ногой", повторяя любимую поговорку одного из наших университетских лекторов. Каждый раз оглашая оценки за работы он старательно смотрел в глаза студенту и спрашивал:
   - Ну, вы то хоть сами понимаете, что она написана левой задней ногой?! И в следующий раз за такую работу я вам больше, чем "удовлетворительно" не поставлю?!
   Видимо таким образом он старался пробудить в своих студентах желание улучшать качество своих работы, а соответственно и знаний. К сожалению, результатом стало лишь огромное количество - "левозадненогих" студентов. И накрепко приклеившаяся к преподавателю прозвище - левозадненог.
   Так вот, именно в этот блаженный период, когда дипломная работа уже написано, но до ее защиты еще остается некоторое время, и произошли описываемые мною события.
  
   ***
  
   Однажды, дело было светлым и весьма приятным июньским вечером, когда июльская жара еще не наступила, а весенние дожди уже прошли, я просто возвращался домой.
   Возвращался я, простите меня за жаргонное выражение, с халтуры. Отец одного из моих приятелей купил на дачу целую тонну морской гальки. Купил он ее по дешевке, но, как это часто бывает, совершенно не представлял зачем она ему понадобилась. Да, иногда и такое бывает! Увидел в газете объявление, так мол и так, спешите, налетайте, закупайтесь, только сегодня и только сейчас, при покупках начиная от тонны, вы не только получите скидку в 60%, но и бесплатную доставку.
   Увидев подобное "щедрое" предложение, этот, как выразился мой друг "гений мысли", не раздумывая далее взял и позвонил, ему еще хватило мозгов чтобы проверить - а действительно ли он получит бесплатную доставку на тонну морской гальки?
   - Да, - уверили его на том конце телефонной связи - Если вы прямо сейчас сделаете у нас заказ крупнее тонны, то вы получите не только скидку в 60%, но и мы бесплатно доставим заказанный вами товар, по указанному вами адресу.
   - Конечно! - мой друг сокрушенно заламывал руки рассказывая мне эту по истине Шекспировскую драму. - Как же мы можем упустить такой шанс?! Ведь мы же не можем не купить тонну морской гальки не просто со скидкой в 60%, но и с бесплатной доставкой!
   Мой друг вытянул указательный палец правой руки и буквально впечатал мне свой перст в лоб, а затем произнес убитым голосом:
   - Ведь не просто тонну, а тонну и один килограмм. Чтобы скидка подействовала.
   Этого я уже не сумел выдержать и буквально сполз вниз по стене на теплый асфальт, прогретый июньским солнцем. Сотрясаясь от душивших меня рыданий смеха, я просипел:
   - И, что дальше?
   - Что, что? - горестно пробурчал мой друг. - Приехал грузовик и вывалил наш с позволения сказать заказ, прямо перед калиткой. И все это на глазах у просто охреневшей от такого зрелища бабушки и не менее впечатленных соседей!
   - А предупредить?! - представив себе эту картину, я уже не смеялся, а попросту булькал.
   В ответ на это мой друг только горестно махнул рукой и явно кого-то передразнивая, оправдывающимся тоном произнес:
   - Ну, кто же знал, что у них действительно доставка товара в тот же день?!
   Ему только плечами пожать оставалось для полнейшей, прости Господи за тавтологию, полноты картины.
   Если вернуться в русло моего повествования, то халтура заключалась именно в том, чтобы перенести всю тонну морских камешков, обладателем которой оказалось семейство моего друга, в специально пожертвованный для этих целей угол их дачной территории.
   Услышав подобное, я мгновенно отрицательно замотал головой, живо представляя как меня чумазого и оборванного приковывают за ногу к калитке, дают в руки лопату и под присмотром бабули вооруженной кнутом заставляют в одиночку перебрасывать тонну мелких камней.
   - Неее, приятель, - с трудом выпалил я. - Рояли без лифта - это нафиг, причем, в любой день недели!
   - Какой лифт? Какие рояли? - не понял Витек.
   Виктор, а для меня просто Витек, мой приятель еще с детских лет. Так вот, Витек и является отпрыском того самого "гения коммерции", который не может пройти мимо скидки на тонну морской гальки.
   - Такие, - тоном, как нельзя более подходящем "левозадненогу", а не молодому оболтусу начал я. - Что это твое - чувак посмотри какая погода, давай тонну камней перетащим, а?! Это на мой взгляд больше всего смахивает на - а не хочешь ли ты затащить рояль, да на пятый этаж, и кстати там еще лифт не работает, ага? Так вот, я на такое не подписываюсь, причем в любой день недели, ты понял?!
   Может быть вышло немножко грубовато, но мне это предложение почему-то совсем не понравилось.
   Смутившись, Витек немного помялся, но потом все же объявил, об объявленном отцом вознаграждении за помощь. Равнявшемся ровно - 50 евро.
   Быстренько подсчитав, что эти деньги достаточно сильно обогатят мой фонд, который я собирал на выпускной... в общем, этот коварный человек не оставил мне ни единого шанса на отказ.
   Вот именно в тот день, когда я шел домой уставший, но довольный, с чувством выполненного достоинства от заработанных физическим трудом денег на выпускной. А физический труд, он, как известно, еще и облагораживает.
   Так я и брел, весь такой довольный и благородный, человек с почти уже оконченным высшим образованием, как вдруг надо мной в небе раздались раскаты первой летней грозы.
   Мысленно чертыхнувшись, ну не может человек, с уже почти защищенным дипломом бакалавра ругаться в слух, в присутствии бегущих неподалеку мамы с ребенком. Нет, он, конечно, может! Еще и не такое может! Но в тот раз, сам не знаю как, но я сумел сдержаться и быстренько юркнул под козырек газетного киоска.
   А, как юркнул, так и застыл. Передо мной вновь встало лицо того клоуна из детства! И тут же перед моими глазами воскресла та дикая пляска, с чередой сменяющих друг друга клоунских физиономий и его шепот прямо в мое ухо:
   - Ударь его, ну, ударь!
   С трудом отогнав от себя воспоминания, я вчитался в заголовок напечатанный на выставленной под стеклом газете: "Поздравляем с пятидесятилетием детского любимца и просто клоуна от Бога"!
   - Так вот оно, что! - я не удержался и высказал свое облегчение в слух. Увидев покосившуюся на меня с нескрываемым подозрением бабулю я ткнул пальцем в большую цветную фотографию на стенде и произнес: - Это просто статья в газете, а я то уже думал глюки меня одолели, вот так-то, бабуся!
   И, не дожидаясь, неизбежного в таких случаях, комментария от представительницы старшего поколения, я вышел из под своего укрытия и радостно шлепая по успевшим скопится на асфальте лужам, побежал к дому.
   Радовался я зря. Под дождем купюры спрятанные у меня во внутреннем кармане куртки намокли и мне пришлось их долго просушивать феном. Выслушивая при этом весьма едкие замечания, которыми награждал меня мой отец.
  
   Глава 2
  
   Следующий раз странный случай произошел со мной на предварительной защите моей дипломной работы. Стоя за трибуной в присутствии членов приемной комиссии я услышал у себя в ухе тот самый клоунский шепот:
   - Скажи, ну скажи!
   И сразу же, не в силах себя контролировать я с силой хлопнул ладонью по листкам со своей речью, скомкал их и громко, отчетливо, так, что без сомнения услышали все члены комиссии произнес:
   - Как же меня достала эта ваша квантовая физика!
   Выражения глаз, но еще более их лиц, передать просто невозможно. Понимаю насколько затерто это звучит, но так оно и есть, я не настолько талантлив, чтобы описать эти вытянувшиеся лица, с глазами раскрывшимися настолько широко, что я на полном серьезе начал опасаться за их сохранность.
   Один лишь Задненог остался не возмутим. Вот, что означают тридцать лет преподавательского стажа! Профессор поднялся и спокойно произнес:
   - Видимо я выражу общее мнение всех присутствующих членов комиссии, если дам следующую оценку увиденной нами предварительной защиты выпускной работы данного студента: первое данная работа без сомнения написана на бегу левой задней даже не ногой, а я бы сказал лапой. Второе, видя столь бесспорную усталость студента, комиссия не считает возможным и далее задерживать Вас, молодой человек. Дату защиты Вашей выпускной работы узнаете, как и все остальные, из списков вывешенных на стенде. И пожалуйста, очень вас прошу, на защиту приходите более, отдохнувшим, что ли.
   Ей богу, не вру, "левозадненогу" дружно хлопали все присутствующие, как студенты, так и преподаватели, не исключая и самого ректора!
   Мне же не оставалось ничего другого, кроме одного - быстренько собрать свои листки и шустро ускользнуть, пока ко мне не было применено других, более серьезных репрессивных мер.
  
   ***
  
   Рассказывавший эту историю тем же вечером у нас во дворе Витек, это чадо "великого коммерсанта" еще и училось со мной в одном университете, только на другом факультете, разошелся так, что мне не оставалось ничего другого - я дал ему подзатыльник. Ну, это было единственным средством прервать этот воистину обильнейший словесный поток.
   - Уймись, - под общий хохот наших друзей попросил я.
   Сказать, что мне было стыдно, это значит просто промолчать.
   - Да, ладно, - примиряюще протянул Денис. - Мы же все понимаем, нас ведь, всех, уже тоже достала эта квантовая физика!
   На последних словах он не сдержался и прыснул от смеха. Ну, и я, в свою очередь, тоже не сдержался и слегка подтолкнул его ладонью в правое плечо.
   - Чего же в этом страшного? - скажете вы.
   На это я в свою очередь отвечу:
   - Ничего, если только вы не сидите верхом на спинке от скамейки.
   В общем, месть получилась... Не вполне в духе настоящей Корсики, но, вроде бы, тоже удалась.
   Мне, конечно, пришлось потом убегать от стукнувшегося затылком приятеля, но ничего страшного. Как-никак, все школьные годы легкой атлетикой занимался, а это даром не проходит. Вот у Дениса бокс, ну... и по нему это... вполне заметно...
  
   ***
  
   Следующие несколько дней прошли спокойно. Естественно присутствовали некие нервы по поводу грядущей защиты выпускной работы, но, это вполне естественно. Покажите мне выпускника совершенно спокойного накануне защиты его диплома. Да, в жизни не поверю! Хотя, наверное, бывает всякое.
   Защита прошла на удивление гладко. Нервничал я оказывается зря, наоборот, меня даже похвалили. И не кто-нибудь, а Левозадненог собственной персоной. Поднявшись после того, как я ответил на все вопросы комиссии он произнес:
   - Можете идти молодой человек. По-видимому сегодня к вам вопросов больше не будет. Поздравляю, вы держались вполне достойно, я бы даже сказал - на уровне. Тем более, что вы защищались у нас сегодня первым. Можете идти.
   Когда я уже поблагодарив комиссию и зрителей, двинулся к выходу, то один из преподавателей похлопав меня по плечу произнес:
   - Наслаждайся, ты первый из своих с высшим образованием.
   Вот тогда, я действительно осознал - все. Нет, не так. ВСЕ! Я ЗАЩИТИЛСЯ! Вот, как это звучало тогда у меня в голове.
   Едва я начал подходить к двери намереваясь выйти из конференц-зала, в котором проходила защита выпускных работ, у меня за левым ухом вновь зазвучал шепот клоуна:
   - Возьми, ну...
   Договорить ему не дал тяжелый удар прилетевший мне в лоб. В моей голове мгновенно заколыхалась находящаяся в ней пустота и моему советнику стало уже не до разговоров. Это я, услышавший вновь заговорившего клоуна выпал из реальности и, как следствие, замешкался, прямо перед дверью. Вот и получил ею себе по лбу.
   Но, нет худа без добра! Как говорится, клин клином вышибают, именно это спасло меня от очередного приказания клоуна.
   Так что, вот такая, местами даже нелепая случайность, произошедшая, как нельзя более кстати, помогла мне оказаться смешным. Вместо того, чтобы по велению своего неожиданно объявившегося кукловода вытворить нечто, куда более странное и гибельное для моей репутации.
  
   ***
  
   Видимо, такова уж доля каждого человека - мы постоянно ждем чего-то, причем всегда лучшего. Если человек оптимист, то он ждет, что завтрашний день окажется лучше, светлее, успешнее. Особенно этим отличаются выпускники. Вне зависимости от учебного заведения; школьники закончившие школу ожидают, что вот сейчас произойдет то самое чудо и их жизнь изменится кардинально и обязательно к лучшему. Выпускники университетов в большинстве своем уверены - разные предприятия как частные, так и государственные, выстроятся в очередь перед дверьми их квартир в надежде заполучить их к себе на службу. В большинстве своем все эти мечтания так и остаются детскими и юношескими фантазиями, но с другой стороны если человек не считает себя достойным большего, то он перестает стремится к новым вершинам. А это может привести только к одному: к остановке развития, с последующим регрессом личности. Так, что, пусть уж лучше ждут, надеются и представляют себе свои будущие успешные карьеры и высокие посты.
   Так и я, едва только защитившись и получив дверью по лбу, принялся перебирать в уме фирмы в нашем городке, куда мне обязательно необходимо подать заявку на работу. Временами я так увлекался, что принимался рассуждать вслух, либо же выбирал себе из толпы жертву и принимался вещать ей в слух. Реагировали на мои действия по разному: кто-то просто отмахивался, другие, что-то шипели сквозь зубы и отходили в сторону. Вполне естественным было, что до моих фантазий никому не было дела.
   Но вот, наконец, как выражался незабвенный Остап Бендер, сбылась мечта идиота. Да не одного, а целой группы - защита была пройдена, результаты объявлены и идиоты, в количестве семнадцати штук, были отпущены с миром. В общем, последний рубеж отделяющий нас от взрослой жизни людей с высшим образованием пройден.
   И пусть до вручения дипломов об окончании университета еще целая неделя, ведь главный праздник - он всегда в душе, а не на бумаге! В общем, курс у нас был достаточно дружным, тем более мы заранее всё обговорили; в общем, отправились мы прямо, как были, то есть в костюмах, при галстуках, отмечать нашу защиту.
   Погрузились мы такой гурьбой в подъехавший автобус и отправились куда глаза глядят, а точнее куда автобус нас везет. Время было еще вполне далекое от часа пик, но всё равно все сидячие места оказались уже заняты. Но, нам-то до них, если честно, никакого дела и не было. Встали своей гурьбой на свободном пяточке в центре, стоим обсуждаем прошедшее, делимся впечатлениями, как вдруг визгливый противный голос на весь салон.
   - Ишь ты, расселись, а старой женщине стоять приходится! И не стыдно им ни капельки!
   Тут же кто-то из нашей компании ойкнул получив локтем по ребрам и все тот же противный голос продолжал:
   - Встали тут, не пройти!
   Вот уж это было форменное враньё! Свободного места там было предостаточно, не то что эта бабка, которой и лет было не столь уж много, как она прикидывалась, там два десантника разминуться смогли бы.
   Автобус проехал еще с минуту и бабка видя, что никто не собирается уступать ей места вновь начала на весь салон:
   - Вот сидят, сидят, а бедной женщине стоять приходится!
   И тут я замечаю, как какой-то дедок, сухонький, махонький, по внешнему виду лет этак под восемьдесят начинает привставать со своего места. У меня в мозгу, как потом оказалось, не у меня одного, мгновенно включается мысль:
   - Э, нет! Он не должен уступать своего места этой склочнице.
   Под истошные визги бабки продираюсь к креслу дедушки и усаживаю того обратно. Непонимающий дедок ничего не говоря делает новую попытку встать, друзья меня прикрывают своими телами от наскоков бабки, шипящей и брызжущей слюной. Я заново усаживаю старичка на место, при этом молчу, как настоящий партизан да допросе у фашистов. По глазам вижу, на лице старичка не шуточный испуг и вдруг тот выдает тихим голосом:
   - Сынки, моя остановка, выпустите пожалуйста.
   Как говорится - занавес.
  
  
  
  
   Глава 3
  
   Едва заполучив в свои жадные руки университетский диплом я принялся за поиски работы.
   Первое время я ограничивался тем, что просматривал объявления о найме персонала и рассылкой своих заявок по электронной почте. Однако, к моему большому удивлению работодатели почему-то не выстраивались в очередь за моей дверью. Что-то оказалось не правильно в этом мире.
   Утомившись бесплодным ожиданием я принялся лично разносить свои заявления о приеме на работу.
   И вот случилось чудо, мне, наконец, позвонили и приятный женский голос сообщил о том, что завтра в 11 часов утра меня ожидают по такому-то адресу. Я был очень взволнован и горд, у меня не было сомнений в том, что едва я переступлю порог, как меня назначат минимум начальником компьютерного отдела.
   Тщательно выбрившись, я влез в свой костюм, тот самый который был на мне на церемонии вручения диплома и направился по указанному адресу.
   Нужная мне контора находилась на первом этаже панельной пятиэтажки. Они попросту выкупили две смежные квартиры и выстроили себе отдельное крыльцо, видимо, чтобы придать своей конторе более престижный облик.
   Не чувствуя никакой робости я буквально влетел по ступеням наверх и без стука распахнул парадную дверь. Внутри меня встретила отделка под "красное дерево" и хорошенькая секретарша. Если интерьер был выдержан под "красное дерево", то она по-видимому подбиралась под куклу Барби.
   - Вы к кому? - подняв голову спросило сие прелестное создание и я узнал голос приглашавший меня сегодня прийти.
   - Э, - вот тут я действительно растерялся не на шутку. Ну, никак не ожидал я, что мне будут задавать подобные вопросы. - Да, вот э... как вам сказать...
   Девушка смотрела на меня со стандартной снисходительной улыбкой красивой девушки, давно привыкшей, что в ее присутствии мужчины теряют дар связной речи.
   - Как есть, так и скажите.
   - Ну, мне... в общем мне вчера позвонили и велели явится сюда завтра в одиннадцать.
   - Являются в полицию юноша, и то по повестке. А к нам, мы просто просим зайти, - услышал я за своей спиной незнакомый голос. Повернувшись я увидел, что пока я мямлил перед этой куколкой, за моей спиной раскрылась дверь одного из кабинетов и из нее показалась стройная женщина возрастом немного за тридцать. Одета она была в строгий серый пиджак и того же цвета юбку до колен.
   - Меня зовут Юлиана, - представилась она.
   - Валентин, - сообразил представиться я.
   - Вот и хорошо, - кивнула Юлиана. - Мариш все в порядке, я сама с ним поговорю.
   И велев следовать за ней, женщина вернулась в свой кабинет. Делать нечего, я прошел туда же.
   Судя по размеру в прошлой своей жизни ее кабинет являлся кухней или спальней. Все же до размеров гостиной он никак не дотягивал.
   - Мда, - подумал я про себя оглядываясь. - Бедновато как-то.
   Все три стены были заставлены книжными шкафами, на полках которых расположились толстые папки. Присмотревшись повнимательней я обнаружил, что они были преимущественно трех цветов: синего, черного и серого. На их корешках были наклеены бумажные полоски на которых простой ручкой были написаны арабские цифры и какие-то буквы.
   Четвертая стена в которой было расположено окно, как мне показалось, его размеры немногим превышали принятые для таких домов стандарты, была оставлена свободной от полок и на ней я увидел несколько вставленных в рамки грамот. Перед ней находился рабочий стол хозяйки кабинета.
   - Присаживайтесь, Валентин, - Юлиана указала ладонью на один из стульев, стоящих перед столом. Сама же она уселась в большое кожаное кресло напротив окна.
   - Расскажите мне немного о себе.
   Этого вопроса я ожидал еще меньше. Мне казалось Юлиана сейчас сама примется повествовать о своей компании, в надежде возбудить во мне желание в ней работать. Или же, на худой конец, если ей что-то интересно - сама спросит меня об этом. А тут, расскажите о себе.
   - Ну, что вам рассказать? - мгновенно залился краской я. - Вы спросите, что вам интересно, а я вам отвечу.
   - Да нет, Валентин, - с улыбкой произнесла женщина. - Мне хочется, чтобы вы сами представились, только коротко. А если у меня потом возникнут какие-либо дополнительные вопросы, я их вам задам, можете не сомневаться.
   - Ну, значит так, - начал я, судорожно соображая, о чем принято в таких случаях рассказывать. - Меня зовут Валентин, мне 21 год и я являюсь дипломированным web-программистом. День рождение у меня 18 апреля, по знаку зодиака Овен.
   Легкая усмешка скользнула по губам Юлианы и я поспешил закончить своё повествование.
   - Хорошо, - все с той же усмешкой на губах Юлиана перекинула ногу за ногу и посмотрев мне в глаза произнесла. - А, как насчет опыта работы у дипломированного web-программиста?
   Не опуская головы я ее заверил, что опыта работы у меня, конечно, нет. Зато у меня есть трехмесячная практика в местном модельном агентстве. Я не стал добавлять, что модельным бизнесом управляет армейский друг моего отца, который несколько раз за время моей практики в его агентстве порывался если не убить меня, то хотя бы выгнать взашей. Но, я каждый раз вовремя вспоминал один случай, который к месту, а иногда и нет, любит вспоминать мой папаня когда выпьет водочки. Только благодаря этой маленькой хитрости, мне удалось безнаказанно отработать там все положенное время. По словам моего отца, после того, как я покинул стены этого "заповедника красоты" там рыдали благодарными слезами все: начиная от их компов и заканчивая уборщицей бабой Маней.
   Естественно, в память о том случае и надеясь на то, что я больше никогда не вернусь в стены его заведения дядя Игорь, именно так я всю жизнь именовал папиного друга, написал мне великолепнейшие характеристики для моего университета. И даже, о чудо, составил рекомендательное письмо для моего будущего нанимателя. Видимо надеялся таким образом гарантированно избежать попытки еще одного проникновения врага в моем лице, на вверенную ему территорию.
   Слегка вспотевшими пальцами я вытащил это рекомендательное письмо, хорошо у меня хватило сообразительности захватить его с собой, и протянул его через стол Юлиане. Та взяла его не слишком охотно, но все же принялась внимательно читать. И тут мне в ухо вновь зашептал невидимый клоун:
   - Хватай, ну хватай ее!
   Мое сознание, как и в прошлые разы словно накрыли темным покрывалом. Когда же его сорвали я уже стоял по ту сторону стола и запустив ладонь под юбку моей нанимательницы мял ее ягодицы.
   Та продолжая держать в правой руке мое рекомендательное письмо взирала на меня со все возрастающими удивлением и интересом в глазах.
   Когда я осознал происходящее до конца, краска стыда мгновенно залила мое лицо, я судорожным движением выдернул ладонь из под юбки Юлианы и не обращая внимания на её останавливающий окрик кинулся вон из кабинета.
   Не помню, как я летел мимо секретарши. До сих пор удивляюсь, как мне удалось тогда не сверзится с крыльца, сломав себе шею. В себя я пришел уже возле ларька громадными глазами глотая купленную тут же холодную газировку.
   Вспомнив похожий эпизод из горячо любимого мною Шурика, я точно так же, как и старый комический герой полил водой из бутылки себе на голову. Не, знаю как Шурику в фильме "Наваждение", а мне - не помогло нисколечко. Уши горели от стыда так, что я боялся они расплавятся и закапают мои лаковые туфли.
   Еще минут через 10, когда мне удалось кое-как справится с обуревавшими меня эмоциями и обдумать произошедшее, я с сожалением вспомнил о летней куртке забытой на спинке стула. Которую я с утра одел поверх пиджака.
   Не сдержался и выругался. Не помогло. Куртку все равно было жалко.
  
   В тот день я до самого вечера прослонялся без дела по городу. Домой, честно говоря, идти было страшновато, вдруг там меня уже поджидают так называемые стражи порядка?
   Под вечер успокоив себя тем, что мой мобильный телефон все это время был со мной и никаких звонков на него не было. Я набрался смелости и сам позвонил домой. Ответила мама и судя по ее тону никаких неприятных гостей дома сегодня не было. Узнав, больше для порядка, есть мне не хотелось совершенно, что у нас сегодня планируется на ужин, я повесил трубку немного более успокоенным.
  
   ***
  
   Наблюдая со стороны за моими бесполезными попытками найти работу отец только посмеивался и ждал, когда я сдамся и попрошу его взять работать к себе. Мне следует признаться, что происхожу я из семьи не то чтобы олигархов, но без сомнения весьма обеспеченной.
   Оба моих родителя являются интеллигентами с хорошими дипломами, а отец, так вообще, имеет кандидатскую степень. Защитил он ее по правде недавно, видимо больше для какого-то внутреннего самоутверждения, чем по действительной необходимости. Однако, это лишь лишний раз доказывает его успешность в жизни. Мой не растерявшийся и не потонувший в водоворотах 90-х годов родитель, вот уже добрый десяток лет является директором крупнейшего в нашей области архитектурного и проэкторского бюро.
   Моя мама, искусствовед по образованию, тоже оказалась не обделенной руководящей должностью, и в данный момент является управляющей городской картинной галереей. При этом она очень любит подчеркивать тот факт, что получила она эту работу без всякой помощи со стороны своего успешного мужа. И в доказательство этого приводит следующие цифры: она занимает свой пост 12 лет, а муж свою должность получил только 11 лет назад.
   Естественно, что при таких родителях я был просто обречен в самом скором времени занять какой-нибудь не слишком обременительный пост, с окладом которым можно было при случае похватать друзьям.
   Однажды, незадолго до сдачи дипломной работы, отец подошел ко мне и поинтересовался моими планами на жизнь после выпуска. Исподволь поинтересовавшись - есть ли у меня уже идеи насчет того, куда я пойду работать? Видимо он хотел предложить мне свою помощь в поиске. Но, вот тут коса нашла на камень. Я не только не попросил его помощи в поиске работы, а даже запретил ему затрагивать в разговорах со мной эту тему.
   - Сам справлюсь, не маленький! - заявил ему я, естественно даже не представляя тогда, насколько трудно современному выпускнику куда-либо устроится, если у него нет необходимых связей.
   Прекрасно знающий все это папа, только посмеивался в усы, да с улыбочкой наблюдал за моим безуспешными попытками найти себе работу самостоятельно. Судя по веселым искоркам в его глазах, он уже давно договорился с кем-то из своих знакомых или приятелей, и стоило мне лишь обратится к нему с просьбой, как рабочее место для меня нашлось бы как по волшебству.
   Но, тут уже включилось наше фамильное упрямство и подобно тому быку уставившемуся на свежеокрашенную часть забора, я собирался решить вставшую передо мной проблему самостоятельно.
  
   ***
  
   Промучившись так около двух недель и дождавшись наступления июльской жары, в один теплый вечер я объявил родителям, что на следующий день переезжаю до конца месяца на дачу в деревню.
   Возражений у них не нашлось и мой побег от дел насущных был утвержден на самом высоком уровне.
   А вечером, за ужином, папа рассказал нам с мамой последнюю байку из жизни их офиса.
   - Помните, Алексея? - вещал мой отец.
   - Это тот, который вечно в красном галстуке ходит? - уточнила мама.
   И тогда я тоже вспомнил этого кадра из числа папиных сотрудников - высокий, шкафоподобный дядька, возрастом лет в 35. Со слов отца знаю, что он увлекается боксом и поэтому бреет голову наголо. В общем, картина уже достаточно колоритная, так вот этот самый дядя, на заре своей юности однажды поспорил с другом, что на протяжении двадцати лет будет носить только красные галстуки. И, на сколько мне известно, пока твердо намеревается этот спор выиграть.
   - Да, тот самый, - продолжал отец. - Вот он сегодня нам рассказал такую хохму. Она, скорее грустная, чем веселая, но улыбнуться можно.
  
   История - рассказанная моим папой:
   Жена Алексея уже примерно полтора месяца жаловалась на плохое самочувствие. Нет, там не было ничего конкретного, просто общая постоянная усталость и частые головные боли. И вот, месяца через полтора, выкроив наконец время она отправилась к семейному врачу. Их семейный врач этакая пожилая дама, так вот, она ее послушала, пощупала, сделала какие-то другие столь же милые их сердцу процедуры и манипуляции. После чего, не мудрствуя лукаво, выписала ей направление на общий анализ крови.
   И вот, жена Алексея сходила она на него раз. Там из нее выкачали три пробирки крови. Через неделю врач снова ей звонит и говорит, что выписала ей новое направление и снова на общий анализ крови.
   Ну, делать нечего, жена идет на него еще раз. Опять те же самые три пробирки откачанной из её и без того, не слишком крепкого организма крови. Результат идентичен предыдущему - звонок от врача и предписание пойти сдать кровь еще разок.
   Жена уже в полнейшем непонимании, но человек она не конфликтный, раз нужно, то ладно уж черт с вами сходим еще один разок.
   - И вот, это уже конечно не смешно, но плакать не очень хочется, - войдя в раж и оттого возвысив голос, "в лицах" рассказывал нам отец. - Врач и на третий раз звонит и говорит, что ей снова нужно пересдать общий анализ крови!
   Произнеся это отец делает мелодраматическую паузу, давая этим возможность моей маме вслух поохать и показать свое возмущение.
   - Но, та уже не будь дурой интересуется у врачихи вслух, - продолжал пересказывать историю отец. - Я не понимаю, это что у вас игра, такая? Вы меня уже через неделю гоняете на этот ваш анализ крови?!
   И тут снова пауза. Каюсь, я уже сам в ожидании финала этой истории зажал в кулаках скатерть и подался вперед.
   - А та ей и отвечает, - снова пауза. - У вас анализы плохие...
   Услышав подобный ответ мама только ойкнула и всплеснула руками.
   - Ну, наша болезная не растерялась и ответила ей - так вы что же дожидаетесь пока они у меня хорошими станут?
   - Нет, ну вы представляете? - веселился отец. - Дожидаетесь, пока они у меня выправятся?!! Это надо такое придумать!
  
   ***
  
   Отужинав я вышел во двор, собираясь провести немного времени в компании своих старинных друзей. Кто знает, как теперь жизнь повернется? Итак, некоторых из нашей компании уже нет в ней. Затерялись после школы; кто переехал в другой город, кто-то просто закрутился и выпал из наших дружных посиделок. А теперь, когда те, кто в них еще оставался, по большей своей части, так же, как и я окончили институт, теперь для нас открывается полнейшая неизвестность.
   По очереди поздоровавшись со всеми присутствующими я присел поодаль и принялся прислушиваться к их вялотекущей беседе. Как я понял, никаких особенных новостей, ни у кого не было, просто все согласно многолетней привычки вечером вышли во двор. Нам еще повезло, мы наверное, представляем собой последнее поколение людей, которые предпочитают проводить летние вечера не дома за компьютером, а во дворе в кругу друзей реальных, а не нарисованных графически.
   Сколько историй, случившихся за время наших посиделок можно рассказать, на целый роман хватит. Но, это не сейчас. А хотя... Ну, ладно, считайте вы меня уговорили. Вот вам одна из них.
  
   История случившаяся со мной и одним из моих друзей за пару лет до описываемых мною событий.
   Случай этот произошел со мной, и услышав о нем вы поймете почему, я все же согласился тогда помочь Витьку перетаскать прикупленную его отцом по дешевке тонну морской гальки.
   День был осенний, дождь - естественно, куда же в нашем климате осенний день и без дождя? Это уже получается не день осенний, а сущей подарок Господень. Так вот, помню как сейчас, суббота это была, но так получилось, что оба моих родителя были, как назло, на работе, а в то утро нам должны были доставить заказанный ими новый холодильник. Причем папа мой, решил сэкономить и отказался доплачивать за услуги грузчиков. Администратор магазина, с некоторым злорадством в глазах объявил, что в таких случаях они даже не заносят заказанный товар внутрь подъезда, а просто сгружают во дворе и ждут пока клиент спустится вниз.
   - Но, время ожидания не более пяти минут! - продолжал давить продавец - администратор в надежде уломать моего отца на заказ грузчиков от фирмы. Но, не тут то было! Именно в такие моменты и включается наше семейное упрямство, способное довести до белого коленья того самого пресловутого осла.
   Буркнув только:
   - Мы спустимся, да еще и с секундомером, молодой человек. Поэтому лучше вашим сотрудникам дождаться нас.
   После этих слов папа развернулся и вышел прочь из магазина кухонной техники. На улице он похлопал меня по плечу и с какой-то молодой бесшабашностью в голосе весело произнес:
   - Ну что Валька, неужели мы с тобой вдвоем один какой-то несчастный холодильник до квартиры не дотащим? Тем более у нас в доме и лифт есть!
   Понимая что в этом случае спорить бесполезно. Что мой отец уже давно все для себя решил и не согласится платить грузчикам, даже если ему придется поднимать этот холодильник в полном одиночестве.
   И тут согласно этому пресловутому закону подлости именно на это утро у него оказалось назначенным какое-то важное совещание, которое нельзя ни в коем случае не может быть отменено или перенесено.
   В общем, делать нечего, караулить холодильник был оставлен именно я. Благо день был субботний и по-мнению моих родителей ничто не должно было мне помешать в выполнении сей важной миссии. А тот факт, что нашу обновку должны были доставить в промежутке от 9 утра до 12 дня, их это не волновало. А дело было в субботу! Нет, вы можете себе представить такую подлость - встать в субботу в 9 (ДЕВЯТЬ!) утра?! Да ещё для того тобы тягать на верх холодильник!
   Но выхода у меня не было. Как мне было объявлено с вечера, в том случае если мною будет произведена диверсия в виде просыпания нашего нового холодильника, то ко мне будут применены штрафные санкции, вплоть до высшей меры наказания - сиречь расстрела.
   Как я вставал в то субботнее утро, это повод для другого романа - драматического. Но, все же к тому моменту когда в 9:15 субботнего утра (видимо злой администратор специально дал наставления подчиненным привести наш заказ в самую рань, просто так, из мелкой пакости), под проливным дождем я увидел подкативший к нашему подъезду грузовичек, то слетел вниз пулей. Сопровождающие груз едва успели вытащить его из кузова, и, как раз, собирались позвонить нам по домофону.
   Подтвердив обрадованному грузчику, что да, я и есть тот самый отпрыск семьи Ивановых которым и предназначается сия кухонная техника. Получив мою подпись на фирменном бланке, сотрудники магазина радостно попрыгали в кабину грузовичка и быстренько укатили прочь. Оставив меня перед дверью подъезда, мокнуть под дождем в обнимку с запакованным в картон холодильником.
   Честно признаюсь, несколько растерявшись я поначалу пытался поднять холодильник в одиночку. Когда через пять минут, за мой шиворот протекли первые холодные капли осеннего дождя, моя умственная деятельность резко ускорилась и я начал соображать вполне бодро.
   Сознаюсь сразу - мозгов договориться с кем-нибудь из своих друзей о помощи заранее, мне не хватило. Поэтому в то утро надеяться мне оставалось лишь на удачу и мужскую дружбу.
   Достав из кармана мобильный и укрывшись под узким козырьком, нависающим над подъездом, я принялся обзванивать своих друзей.
   Третьим, кому я позвонил, был, как раз, Витек. И вот он, проживающий со мной в одном подъезде, без каких-либо отговорок, в тапочках на босу ногу уже через пару минут выскочил и помог мне затащить нашу покупку в подъезд. Затем, когда кухонная техника оказалась под защитой и дождя не стоило больше опасаться, бросил мне:
   - Погоди тут пару минут, пойду переобуюсь и вернусь.
   И действительно, не обманул меня тогда Витька. Не прошло наверное и пяти минут, как он вернулся уже переобутый в кроссовки и в Адидасовком спортивном костюме.
   При попытке загрузить холодильник в лифт, выяснилась нехорошая деталь - лифт в нашем доме был старый советский. Наверняка еще помните такие: узкая увеличенная в размерах коробка от пинала, в ней две узенькие дверцы расходящиеся в стороны и внутри коричневая дешевая пластиковая отделка, должная символизировать собой деревянные панели.
   Так вот, наш гигантский холодильник шведского производства, по крайней мере на бумагах стояло название шведской фирмы, хотя мы, конечно, подозревали, что собран он был не на родине гордых викингов, а в самом прозаическом и всеми осмеянном Китае, попросту не влазил внутрь лифта.
   Потолкавшись и поматерившись в полголоса перед дверями лифта, мы поняли - тащить нам эту громадину к нам на шестой этаж придется вручную. Выматерившись после осознания сего грустного факта, в этот раз уже от души и в полный голос, мы "поплевав" на руки, приподняли эту "гробину" дружно крякнули, и двинулись вверх по лестнице.
   Вот сейчас мы приближаемся к ключевой точке этой истории. А именно: проходя пошатывавшись от веса нашего груза и накопившейся за первые этажи усталости, мы встретили моего соседа снизу. Этим соседом был немного придурковатый мужичок лет на десять по старше нас с Витькой. Ну, придурковат немного, так это бывает, ничего такого страшного в этом нет, но была у него дебильная привычка по вечерам смотреть порнуху с включенными на максимум колонками. Естественно, эта "милая" привычка не прибавляла к нему любви его соседей.
   И вот этот... с позволения сказать... эстет... пробираясь мимо нас, на своей лестничной клетке, он не только не пропустил нас, а наоборот полез вперед втискиваясь между холодильником и перилами лестницы. Так вот этот... дядя, находясь точно посередине холодильника догадался еще и похлопать по нему с верху рукой, а затем спросил:
   - Чего прикупил-то, Валька?
   А я, странное дело, от злости на этого... нехорошего человека, начал мыслить кристально чисто. И быстренько сориентировавшись ответил:
   - Да вот, хорошую концертную звуковую систему вместе с сабвуфером приобрел. Буду по ночам дискотеки и квартирники платные устраивать. Ты тоже, дядя Вася, приходи, покупай билетик, тебе дешевле продам, ясное дело и приходи!
   Надо было видеть его глаза! В тот момент мы с Витькой с лихвой вознаградили себя за все неудобство проживания рядом с ним. Единственным минусом было то, что мы едва не уронили себе на ноги холодильник от с сдерживаемого с большим трудом смеха.
   История эта была хитом нашей дворовой компании на протяжении целых полутора недель. Как вскорости обнаружилось, со временем она стала также популярной и среди жильцов старшего поколения из нашего дома.
   Или вот еще одна из них, как-то я видимо во вкус вошел, так что, слушайте...
   Было это в канун новогодних праздников. Сидели мы маленькой группой во дворе, хорошо погода, как раз, позволяла. Сильного мороза не было, всего градуса два или три ниже нуля. Сомневаюсь, чтобы больше. А при такой температуре, да еще и полном отсутствии ветра, самое милое дело выбраться на улицу и проболтаться там пару часиков. Если не сидеть мягким местом на покрытой снегом скамейке, а стоять на ногах, временами передвигаясь с места на место, то и не замерзнешь вовсе. Главное - одеваться потеплее и иметь обувь на толстой подошве. Вообще обувь в любой ситуации, когда человек находится вне уютных домашних стен, является главной частью одежды. Если обувь жмет или натирает, будешь ковылять весь день под сочувствующие и понимающие взгляды прохожих. Если обувка плохая и пропускает воду, тогда от простуды не спасет и наличие зонта. Ну, а зимой при холодной обуви на морозе уже нет большой разницы, как тепло ты одет. Это наша компания усвоила на собственном примере. Будете смеяться, но на таких вот зимних посиделках во дворе мы если бы смогли найти, то с удовольствием надели бы и валенки.
   Так вот, в один из таких приятных декабрьских вечеров мы стояли и болтали, сейчас уже не вспомню о чем там шла речь. И тут вдруг Антоха, видимо в подтверждении каких-то своих слов, у них там была своя оживленная беседа, разбегается и по всем правилам прыжка в воду, ныряет в сугроб головой вперед.
   Звук тяжелого удара, пауза, громкий творческий мат. Мы все выдохнули с облегчением - раз ругается значит живой.
   Наш ныряльщик не учел одной немаловажной, я бы сказал даже ключевой детали: за день до этого температура стояла плюсовая, и только сегодня утром столбик термометра опустился ниже нуля, а к вечеру пошел легкий снежок. То-есть все сначала подтаяло, а потом замерзло превратившись в лед, который и присыпало выпавшим вечером снегом.
   Так вот Антоха и нырнул головой вперед в эту ледяную глыбу слегка припорошенную снегом. В таких компаниях во дворах бывает всякое, и самое главное - это случалось с нами, в живую. А не в смешных роликах на экранах компьютеров.
  
   ***
  
   Именно с этими людьми я и вышел попрощаться перед своим отъездом на дачу. Поскольку мои родители настояли на том, чтобы вещи на дачу я собрал с вечера, то на улицу я вышел одним из последних.
   И вот, не успел я отойти от подъезда, как услышал веселый гогот нашей компании. Это заставило меня ускорить шаг, так, как всем известно, что нет ничего более мелкого и раздражающего, чем человек опоздавший к веселой шутке и просящий своих смеющихся друзей повторить ее. Так вот, не желая оказаться этим человеком я ускорил шаг, если успеть подойти пока друзья ещё не отсмеялись, то кто-нибудь наверняка сквозь смех сам захочет пересказать её тебе.
   И я не ошибся. Стоило мне только подойти поближе, как Витек утирая слезы смеха и посекундно задыхаясь смехом принялся рассказывать мне суть истории вызвавшей среди них столь бурную реакцию.
   - Представляешь, Антоха сегодня утром получил по мылу (е-мейлу) приглашение прийти на собеседование. В конце которого было написано - пожалуйста известите нас - сможете ли вы прийти в указанное время? - конец предложения потонул в новом взрыве общего хохота друзей. Смеялись они столь бурно, что мне пришлось целых полторы минуты ждать продолжения истории. Честно вам говорю - полторы минуты, смеялись они ровно 88 секунд, я засекал.
   - Так вот, - продолжал Витя. - А у него в то утро какие-то проблемы с инетом были. Вот он и решил отправить письмо самому себе, ну в качестве проверки, понимаешь? С одного электронного ящика на другой.
   Увидев мой утвердительный кивок, рассказчик продолжил:
   - Но, наш Антоша, что-то там перепутал и отправил это письмо не себе, - новый взрыв дикого хохота, прямо гогота, присутствующих.
   - А кому? - спросил я, хотя уже начинал подозревать, что знаю и так знаю ответ на свой вопрос.
   - Да, кому, кому? - смеясь передразнил меня Виктор. - На тот же самый е-мейл с которого и получил приглашение на собеседование. Но, вся соль-то как раз в том, что он то думал, что пишет самому себе! А ты ведь, наверное, знаешь в какой манере он обычно выражает свою экспрессию.
   Это была истинная правда. Наш Антон - человек весьма экспрессивный и выражался столь же интересно. Нет, он не матерился, он старался выражаться только литературно, но предложения строил в такой манере, что непосвященным они могли показаться отборной бранью. А если он бывал еще и в возбужденном душевном состоянии, в каковое наверняка его привело полученное приглашение на собеседование...
   - И что? - простонал я, уже от всей души понимая и абсолютно разделяя восторги моих друзей, подсвеченные стеснительной улыбкой Антона.
   Согнувшись от хохота пополам Виктор увесисто хлопнул Антона по плечу и прохрипел:
   - Давай, расскажи.
   Еще больше потупившись и покраснев Антон продекламировал:
   - Дарова, чувак! Все зашибись! Конечно я буду! И только попробуй отдать енто место другому, это будет громадной ошибкой. Я не какой-нибудь апокатастасис тебе, так что всеобщего спасения не будет. А будет - всё зашибись, прекрасная маркиза! Понятно тебе?
   Не дослушав и до середины письма, я уже не мог держаться на ногах, а попросту повалился на колени и ржал в голос колотя кулаками о землю.
   Минут через пять, мы все более менее успокоились, перестали тыкать друг в друга пальцами со словами:
   - Нет, ну ты представляешь себе это! Они ему письмо, а им в ответ такое!!!
   После чего происходили новые взрывы смеха, вызывавшие у прохожих снисходительную улыбку, а среди бабок на лавочке, которые по причине летнего вечера все еще продолжали на ней сидеть, недовольное перешептывание.
   Когда первые восторги по этому поводу улеглись Аня задала главный вопрос нашего вечера:
   - И, что дальше?
   Заново смутившись Антон буркнул:
   - Ну, сходил сегодня на собеседование.
   - И что?!!! - уже хором взвизгнули мы.
   Опустив глаза, и сцепив руки на животе Антон смущенно ответил:
   - Они спросили меня что такое апокатастасис?
  
   Глава 4
  
   Следующим утром я вышел на улицу в сопровождении спортивной сумки, плотно набитой дачной спецодеждой и с тяжелым рюкзаком за плечами. В который мною лично были упакованы: ноутбук, зарядное устройство для него, пара книжек, три выпуска моего любимого еженедельного журнала (специально держал не читанными), а также дорогой водонепроницаемый фонарь. Последний является незаменимой в деревне вещью в любую погоду, вне зависимости от времени года, особенно на случай выдвижения на ночную рыбалку.
   Снаряженный таким образом я двинулся на автовокзал. Погода была отличная, настроение бодрое, поэтому я решил не тратится на услуги такси и дойти до вокзала пешком. Благо и идти до него даже столь нагруженным, было минут пятнадцать, никак не больше.
   Решив не плутать дворами я двинулся вдоль одной из главных улиц нашего городка. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, произошедшее было без сомнения моей наградой за то, что короткой поездке в такси, я предпочел куда более полезную утреннюю прогулку.
   Иду я, весь такой нагруженный, прям, как ослик муллы, вдоль по краешку площади, как бац и мне на встречу идут две личности женского пола. Ладно, дело тут было, конечно, не в их поле, а в том, что одеты они были в два ярко розовых халата, с такими же мягкими розовыми тапочками на босу ногу. И в дополнение ко всему, ей Богу не вру, обе блондинки!
   Может я чего-то не до конца понимаю в этой жизни и не слежу за последними тенденциями столичной моды, но картина эта вызвала полную блокировку моего сознания. Подсознание же упорно требовало у меня оглянуться по сторонам и поискать глазами пляжный автобус.
   И я это сделал. Однако, все попытки, как-то объяснить появление столь одиозных личностей в наших краях потерпели полнейший крах.
   Дамочки, прошу прощения за использования столь циничного выражения, мило продефилировали мимо ошеломленного меня, не уделив моей скромного персоне ни капельки внимания. Оно и к лучшему, наверное, не в том я тогда был душевном состоянии, чтобы вести с ними высокоинтеллектуальные беседы на тему влияния пигментации волосяного покрова на общую манеру поведения человеческой особи.
  
  
  
  
   ***
  
   К счастью, других неожиданностей на моем пути больше не возникло, а посему я вполне успел прийти в себя, перед тем, как дочапал со своими сумками к автовокзалу.
   Покупать билет заранее я не стал, решив, что места в рейсовом автобусе, который отходит до деревни, в которой находится домик моих бабушки с дедушкой (папиных родителей), для меня найдется. Автобус отходит туда дважды в сутки. Первый утром, второй в 16:00. Это летом, с мая по октябрь. В остальные месяцы автобус выходит на этот маршрут только раз в день - с утра. Пассажиров, желающих выехать из сиих, милых сердцу крестьянина сельских пейзажей в королевство городской пыли, водитель автобуса набирает в свой обратный путь прямо по приезду на околицу деревни. Летом у горожанина, возомнившего себя великим покорителем деревенской природы, есть два шанса одуматься и вернуться обратно в свой мир городских шумов: утром и вечером. В остальное время года, соответственно, только один. Поэтому рассудив логикой горожанина, что у меня скорее появятся трудности с возвращением обратно, чем на пути туда, я не стал брать билет заранее.
   Как оказалось - зря! Казалось в то благодатное летнее утро у половины населения нашего города проснулся колонизаторский зуд. Около билетной кассы толпились люди нагруженные: баулами, рюкзаками всех размеров и возрастов; от маленьких ультрасовременных, разработанных специально для бегунов на длинные дистанции, до громадных, еще советского производства, выкроенных из серого брезента. Там также было немало и чемоданов, которые вполне можно было использовать для успешной экранизации романа Ильфа и Петрова "Золотой теленок", в роли того самого чемодана, хранящего в себе миллионы, нажитые с помощью хитрых комбинаций первым советским подпольным миллионером товарищем Корейко.
   Оглядев унылым взором сие непотребство, я попробовал было воспользоваться бардаком, который на взгляд непосвященного царил в этой разномастной компании и пролезть к билетной кассе вне очереди. Но, не тут то был! Единоличным решением всей этой сходки, сделавшей бы честь любому фильму о партийном собрании или беспорядках в государственной думе, я был выдворен из их мгновенно сомкнувшихся рядов и отправлен в самый конец очереди.
   Где и пребывал в полнейшем разочаровании, с каким-то пессимистическим желанием обогатить свою персону билетом если уж не на утренний, то хотя бы на вечерний рейс.
   К моей большой радости и несказанному удивлению, место в утреннем автобусе для меня нашлось. Хоть и предпоследнее, в самом хвосте салона, знаете такое где в рядок умещаются целых пять кресел. Вот и мне там место досталось, предпоследнее с левого края.
   Лучше бы я взял билет на вечерний автобус!
  
   Когда посадочные места закончились, а желающие отправиться за город нет, кассирша объявила, что всем, кому не досталось билета этот рейс, она может продать билеты на вечерний рейс. Или же они могут дождаться прибытия автобуса и купить себе стоячее место, непосредственно у водителя.
   Каюсь! У меня не хватило мужества и сообразительности услышав сей клич, а также увидев лица окружавших меня пенсионеров, тут же на месте продать им свой посадочный билет, и приобрести на вырученные деньги билет на вечерний рейс.
   Не успел автобус еще до конца остановиться и отворить свои передние двери для всех страждущих, как на его подножке уже оказалась какая-то пенсионерка с сумкой на перевес. Даже тогда у меня еще был шанс, уже последний, избавиться от билета и поехать вечером. Не догадался. Винить кроме себя мне некого...
   Водитель, вот мужественный человек, заслонив грудью вход в автобус объявил, что первыми заходят те пассажиры у кого уже есть на руках билеты. Предъявив билет и пройдя внутрь, я осознал - всё! Все пути назад отрезаны, мосты сожжены, а посему делать нечего, мне предстоит длинная дорога в наш летний домик.
   - Почему дорога длинная и как ты это вот так сразу понял? - недоверчиво прищурясь спросите вы.
   Отвечу - а какая еще может предстоять дорога, когда на твоем пассажирском месте, сообща разложили свои многочисленные и, конечно же, самые незаменимые вещи две весьма не тихие пенсионерочки. На мои скромные попытки вклиниться в их разговор и доказать, что вот это самое место, да, именно это самое, так вот оно мое, я честно за него заплатил деньги тете кассиру. Они не обращали на меня никакого внимания, вплоть до тех самых пор, пока я не принялся бледнея от злости спихивать все их узлы и матерчатые сумки к ним же на колени. Ой, что тогда началось! До сих пор, как вспомню, так на глаза накатываются слезы, а уши в трубочку сворачиваются.
   Когда по предъявлению моего билета, причем не только им, но еще и парочке не в меру ретивых соседей пенсионного возраста, мои права клиента были восстановлены и защищены, мне пришлось выслушать лекцию, коротенькую, всего минут на десять, о нравах современной молодежи. Причем попрошу вас обратить внимание, что все время лекции мне не было предложено занять свое место, как раз наоборот, я продолжал стоять в обнимку со своей немаленькой спортивной сумкой в проходе. Также, хочу указать тот факт, что в это же время водитель уже начал запускать внутрь тех пассажиров, которые были готовы ехать до деревни от полутора до двух часов стоя. Так вот, эти пассажиры были не слишком благосклонны к вашему покорному слуге и, время от времени, награждали его весьма увесистыми толчками в различные части его живого и все еще юного организма.
   Когда, наконец, лекция о том, какой я весь такой нехороший, была прочитана, а место все же освобождено, передо мной во всей красе встала другая проблема. Если все прочие кресла имели над собой специальные места для багажа, то у пяти наших их не было. Также, рассматриваемый мною вполне возможный вариант помещения сумки с вещами непосредственно под кресло пришлось оставить - прямо под сиденьем находилась задняя стенка автобуса.
   Проталкиваться же обратно к водителю означало навлечь на себя гнев всех пассажиров заполонивших проход своими телами и на этот раз уже стопроцентно потерять свое место. После недолгих колебаний я попросту бросил свою сумку на пол, водрузил на нее ноги, а рюкзак поставил себе на колени.
  
   ***
  
   Не вижу особого смысла в полном описании сего, весьма неприятного, путешествия. Скажу лишь одно - угораздило же меня усестся, как раз между двумя бабками. Они всю дорогу переговаривались через мою голову. Я узнал все! О том, какое давление у каждой из них утром, днем и вечером. О том, какие все врачи всё же сволочи, а лично мне не знакомая, и слава Богу!, Мария Петровна - вовсе даже и нет. Что в правительстве собрались одни воры и алкоголики, но вот наш Павел Андреич, он, наоборот, молодец. И еще очень-очень многое, на мой взгляд даже слишком многое.
   Зажатый между двумя бабками, постоянно слыша над моей головой их речи, я не сумел ни уснуть, ни отдать должного впечатления пейзажам за окном.
   Ладно, всё, оставим разговоры о грустном.
  
   Деревня встретила меня... ну, как вам сказать... в общем, как обычно встретила меня деревня. Словно бы и не уезжал отсюда прошлым летом.
   Когда мы, подобно горному потоку низвергающемуся вниз с горных вершин, вырвались наружу из дверей автобуса, едва не опрокинув при этом толпу встречающих - отъезжающих, первый, наверное, раз за последние полтора часа я вздохнул полной грудью. В волю отдышавшись от спертого воздуха автобуса, я подхватил свою поклажу и побрел по знакомой мне с детства дороге.
   Вообще в нашем селе было целых три улицы, радиально расходящихся от автобусной остановки расположенной за околицей.
   Наш участок с расположившимся на нем каменным двухэтажным домиком, находился почти у самого конца улицы, расположенной с лева, это если встать к деревне лицом.
   Когда-то, в незапамятные времена, наверняка еще до наступления исторического материализма, сей участок земли вместе с почётной должностью агронома в местном колхозе, получил мой, еще тогда молодой, дед. Встретивший в этом же колхозе любовь всей своей жизни - мою бабушку, соответственно. После женитьбы он, руки у него, как и мозги, тоже работать умели, отгрохал себе добрый двухэтажный домик. В этом-то самом домике и родился мой отец, решивший не идти по стопам родителей, а стать инженером, что, как вы уже знаете, у него вполне вышло.
   Пусть мой отец уже очень давно не обитает в доме своих родителей постоянно, зато меня в период летних каникул он часто отправлял к ним погостить. Сначала от того, что на заграничные лагеря и турпутевки денег попросту не было, а затем я уже сам начал отказываться. За те летние месяцы, что я провел за эти годы в деревне, у меня сформировался вполне четкий круг друзей. С которыми я, представьте себе, во время учебы не терял связи, а продолжал вполне прилежно переписываться. Именно поэтому, в те времена, когда мои родители уже могли позволить себе отправлять меня на лето заграницу, я этому противился, горевший вполне человеческим желанием увидеться со своими деревенскими друзьями. А заграница - что? Не убежит она от меня в конце-то концов. Итак, мы всей семьей в течении одного учебного года по несколько раз туда выезжаем.
   И вот я снова брел с сумкой в руках по нашей "Кленовой улице", так называлась улочка на которой под номером 47 стоял дом моих Деда с Бабкой, и улыбался. Я смотрел по сторонам, узнавал места давно ставшие мне родными и радовался этому.
   Дед с бабкой еще с вечера предупрежденные о том, что к ним едет внук, не удивились моему появлению. Они ему просто обрадовались.
   Съев свой то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, дома перед отъездом только кофе выпил и выслушав последние (за минувший почти что год со времени моего отъезда) деревенские новости, я выбрался во двор.
   Солнышко греет, птички заливаются, милое дело в общем! Дед тут же подрулил ко мне и заговорщицки толкнув меня плечом поинтересовался:
   - А, что ты думаешь насчет баньки, а?
   - Баньку можно, даже нужно, - не стал изображать из себя пациента Мойдодыра я.
   - И самогончику! - в радостном возбуждении потер руки дед.
   - Так тебе же нельзя! - поразился я.
   - А мы бабке не скажем, вот и можно! - сделал неожиданный вывод дед направляясь уже куда-то в сторону, по своим делам.
   Проводив деда слегка прифигевшим взглядом я вернулся в дом и принялся расспрашивать бабку о своих друзьях - приятелях. Все таки год почти не виделись. Главным образом меня интересовал вопрос: кто из них сейчас в деревне, а кто нет?
   - Как там Серега? - почти первым делом поинтересовался я. - Из армии вернулся уже? Должен был ведь еще зимой вроде, а не писал, зараза.
   Отвернувшись бабушка произнесла:
   - Плохо Серега твой.
   Резко подавшись вперед я заинтересованно проговорил:
   - А, что так? Неужто ранили?!
   На что и получил вот такой вот ответ. Цитирую дословно:
   - Ага, ранили! Еще бы в голову его ранили!
   - Не понял?
   - Да пьет Серега твой, ненаглядный!
   Из последующих расспросов выяснилось следующее: мой друг честно отслужил положенный срок и уволившись в запас, вернулся в родную деревню. Как уж он там служил, сие моей бабке не известно, вроде, как где-то при обслуги аэродрома состоял. А где механизмы, там ясное дело и спирт всякий разный, и во всяких разных агрегатных состояниях.
   В общем, как вернулся мой дружок из стройных армейских рядов, так с тех пор пьянствовать и изволит.
   - И ведь в форме все пьет, - закончила бабка. - Погоны свои сержантские позорит!
   Пробормотав: - "Так, ладно, разберемся позже!" И обняв бабку, я направился на улицу, решив самостоятельно обойти дома друзей, авось (о этот великий русский авось!), так вот авось, кто-нибудь из моих друзей окажется на месте.
   По первым двум адресам не нашел никого, что, в принципе, весьма необычно. В третьем по счету доме, я обнаружил маму моего друга - тетю Галю.
   - Добрый день, теть Галь, а Олег дома?
   - О, здравствуй Валентин, - степенно ответила она. - Неа, нет его. Надолго приехал? Я ему передам, что ты заходил, он рад будет.
   Ответив маме моего друга:
   - Да, пожалуйста передайте, приехал надолго, а вы не знаете, где он?
   - Да, чего ж там не знать! У Сереги дома, его сестра приходила, жаловалась, что опять буянить вздумал. Вот и пошел усмирять. Там еще вроде и Влад с ним пошел. Ты ведь вроде, как знаешь Влада?
   Утвердительно кивнув, я попрощался и пошел к дому Сереги. Хотелось своими глазами посмотреть на этакое дело. Ну, никак у меня не вязался Сергей с образом завзятого алкоголика!
   Практически обойдя вокруг всей деревни, минут через пятнадцать, я все же добрался до домика семьи Сергея. И уже на подходе услышал громкие крики. Подсознание сразу же заставило меня ускорить шаг, оно так прямо и заявляло мне: - "Торопись, а то пропустишь самое интересное!".
   В общем, в калитку я прямо-таки влетел, едва не снеся её с петель. Ну, ничего, картина вполне нормальная, можно даже сказать обыденная, описанная еще в "Кавказкой пленнице" Гайдара - "Делириум тременс", известное в народе под именем мягкого пушного зверька. Белая горячка, в общем, если совсем отбросить все формальности.
   Всё, как всегда. На улице столпились безутешные родственники в компании пятерки друзей больного. Двоих из них я знал, это и были те самые разыскиваемые мною Олег с Владом. Крики слышались изнутри дома. По-видимому, Сергей выдворил своих родственников на улицу, а сам заперся в помещении.
   Подойдя к компании, о чём-то оживленно шушукавшейся на крыльце, я поздоровался и поинтересовался происходящим.
   Самое забавное, что услышав возбужденный гомон своих идеологических противников в вопросах борьбы с зеленым змием и связав его с моим появлением, Сергей мне даже обрадовался.
   - Валька! Дарова! Как здорово, что ты прилетел! - проорал он мне через дверь.
   - А, да Серег, привет, что тут у вас происходит?! - не остался в долгу и я.
   - Да, вот представляешь какая ерунда выходит, - принялся он мне грустно повествовать из-за двери. - Родня моя предателями оказалась!
   - Как это?
   - А, вот так. У нас понимаешь ли, в коридоре завелась царевна лягушка. Ее мне надо поймать, зажарить и съесть!
   - А, съесть-то зачем? - совершенно опешил я.
   - Если я ее съем, то ихний царь лягушачий, - пояснил, непонятливому мне, сей стратег. - Мне полцарства отвалит.
   - За что это такая благодать? - продолжал сомневаться я, созерцая при этом непередаваемое выражение на лицах всех собравшихся.
   - Как это - за что? - поразился моему слабоумию собеседник продолжавший скрываться за дверью. - Дык, за избавление его от этой злобной претендентки на лягушачий престол!
   - Ах, вот оно, что! - прозрел наконец я. - А в чем родня твоя предатели?
   - Дык, они не дают мне лягушку искать. Видно сами хотят ее съесть и половину королевства за это получить!
   - Точно! Именно так оно и есть! - согласился я с мнением Сереги. - Ты им только дай, спину подставь, сразу какую-нибудь пакость затеют!
   Наградой мне послужило выражение тихой ненависти, появившееся в глазах моих слушателей.
   И вот тут опять произошло это - тихий шепот за моим правым ухом:
   - Войди, ну войди...
   И я, не в силах себя контролировать, проорал скрывавшемуся за дверью Сереге:
   - Эй, ты, француз недоделанный впусти меня внутрь, я тоже хочу лягушачью лапку и долю от твоего полцарства!
   Ну истинно, черт меня дернул подобрать нужные слова. Тем более что я сам, как уже говорил ранее, себя в эти моменты не контролировал. Но, спустя непродолжительное время, сопровождаемое напряженным молчанием всех присутствующих, послышался звук отпираемой двери и Серега вдруг заявил:
   - Да, проходи, друг. Тебе можно доверять!
   Но, не успел он толком распахнуть дверь, как в нее плечом вперед влетели сначала незнакомый мне парень, а вслед за ним внутрь направились и Олег с Владом. Из предбанника послышалась возня, чей-то сдавленный вопль. А потом, послышался горький возглас Сергея:
   - Читал ведь в книжках, что предают именно самые близкие люди!
  
   ***
  
   Серегу, запелёнатого так, что позавидовала бы любая мумия, оставили в своем коконе дожидаться прибытия вызванной из ближайшей больницы кареты скорой помощи.
   Я же несколько ошарашенный подобным развитием событий, принялся расспрашивать друзей о происходящем, благо и кроме них было кому развлекать грустных родственников "мумифицированного" Сергея.
   Еще раз поздоровавшись за руку с Владом и Олегом, я в удивлении кивнул на мычащую жертву зеленого змия:
   - Чего это с ним?
   - Да он за время службы привык спирт сливать, и употреблять его по прямому назначению, то есть внутрь, - принялся за разъяснения Олег. - Вот его и маленько... ранило это его пристрастие в голову. Пока дембелем по части ходил, еще как-то держался, а как только к нам вернулся то всё, понеслась душа в рай, как говориться.
   - И, что? - никак не хотел принимать подобные правила игры я. - Куда вы то все смотрели?
   - А как ты его остановишь? Если он сам не хочет останавливаться? - удивились друзья. - И потом это же деревня: врачей нет, занятья кроме огорода и рыбалки тоже никакого. Думали сначала - ну неделю, ну месяц попьет и успокоится. Как все будет, ан нет, понесло его дальше.
   - Вот и доносился, - прокомментировал я.
   - Ладно, черт с ним! - махнул рукой Влад. - Счас вот врачи приедут, заберут, подлечат нашего Серегу.
   А сам предмет нашего разговора тем временем затих и мирно засопел вполне безмятежным сном праведника.
   ***
  
   Скорая не приехала даже к вечеру. И когда тетя Дуся, мать Сереги, принялась проявлять уже вполне заметное беспокойство, у меня в голове вновь зазвучал столь надоевший мне голос клоуна:
   - Забери, ну забери его!
   Не помню, что я там им всем наплел, как обычно после того, как приказывавший мне голос затих, я абсолютно выпал из сознания и пришел в себя уже сделав все от меня требуемое.
   В общем, когда я пришел в себя, то увидел абсолютно круглые глаза уставившихся на меня слушателей, в которых читалось, извините мне столь не литературный оборот речи, совершеннейшее обалдение от услышанного предложения.
   Первым пришел в себя Олег, он хлопнул меня по плечу и озвучил для меня же, только-что предложенное мною:
   - А, что, вполне ничего себе идейка, как вы считаете, теть Дусь? Давайте действительно попробуем оставить его на ночь на кладбище, пусть проспится и подумает себе спокойненько о вечном.
   И тут я действительно вспомнил, что в каком-то фильме, по-моему зарубежном, видел, как одного пьяного вдрызг парня его друзья забавы ради, оставили ночью на кладбище. Чем все там закончилось, если честно не помню, хоть стреляйте. Нет, если вы конечно стрелять надумаете, то вы мне скажите заранее, может быть тогда и вспомню! А так, нет.
   Через некоторое время, предварительно получив согласие тети Дуси, мы с друзьями сориентировавшись, что сейчас тепло, а ночи в лесу еще холодные и побежали переодеваться. Договорившись собраться вместе, через полчаса, уже подготовленными.
  
   Когда мы уносили так и продолжавшего беззаботно дрыхнуть Серегу со двора, на нас вышла посмотреть добрая половина улицы. Представьте себе какие ощущения мы испытывали! Актеры погоревшего театра, да и только! При всём при этом, на нас смотрели, как на каких-то супергероев местного масштаба.
   Деревенское кладбище располагалось, как ему и положено, за околицей. Километрах в двух за деревенской чертой. Так что, к тому моменту, как мы доставили нашу ношу к месту его размышлений о вечном. Мы сами успели о многом передумать, взмокнуть и устать, как последний из мамонтов. И это еще при том, что нас было трое и это позволяло нам периодически сменять друг друга. Двое несут третий отдыхает.
   - Это же надо так отъесться было! - возмущенно хрипел запыхавшийся Олег.
   - Так еще бы, на маминых-то харчах! - поддакнул ему Влад, в ту минуту шагавший рядом. Я же был настолько уставшим, что у меня даже говорить сил не было.
   Вот ей Богу, это был первый и надеюсь единственный раз в моей жизни, когда я в полной мере испытал на себе значение поговорки - "Язык к горлу присох".
   До этого момента я даже и не подозревал, что во рту может быть действительно сухо. Это вам не просто когда пить хочется. Оказывается во рту может быть так сухо, что сухой язык словно наждачная бумага царапает столь же сухое горло, и абсолютно перестает тебя слушаться. Абсолютно, это значит напрочь, не при каком случае. А сам ты в это время просто истекаешь потом и вся одежда на тебе мокрая от этого самого пота, вплоть до легкой летней куртки, накинутой поверх футболки с рубашкой, чтобы не замерзнуть ночью на улице.
   Именно таково было мое состояние в тот момент, когда мы преодолевали финишную стометровку от деревни к кладбищу. Я брел шатаясь, сжимая в руках Серегины лодыжки, и уже не понимая, куда и зачем я собственно бреду. Просто с какой-то тупой монотонностью робота, продолжал держать ставшие неимоверно тяжелыми Сережкины ножки, да с трудом передвигал свои собственные ступни.
   Сгрузив наш тяжкий груз, прости Господи за тавтологию, у закрытых по вечернему времени ворот кладбища, мы присели передохнуть. К нашей с Олегом великой радости, хоть у одного из нас троих хватило мозга захватить с собой некоторый запас питьевой воды. В жизни не пил более вкусной воды, чем тогда под кладбищенской оградой из Владовой фляги.
   По очереди напившись, мы еще минут пятнадцать сидели потихоньку приходя в себя. Оглядев запертые ворота Олег спросил ни к кому не обращаясь:
   - Ну, и что делать будем?
   - Вопрос конечно интересный, и весьма своевременный, - поддержал его Влад.
   Неопределенно пожав плечами я ответил на сию критику культа моей личности:
   - Откуда я знаю?! Кто из нас местный? Вы или я?
   Ответить на это моим оппонентам было нечего и дискуссия вновь замерла на какое-то время.
   - Подождите, а кто вообще каждый день закрывает и отпирает эти ворота? - вдруг задумавшись спросил я. - Ведь тут километра два пути, никак не меньше! Кому может быть охота каждый день мотаться туда сюда? Ведь сторожа-то наверняка здесь у вас нет!
   - Ну, не знаю... - недоверчиво протянул Олег.
   А я в это время уже кое-как поднялся на ноги, невысокая каменная ограда кладбища оказала мне в этом тяжком деле поистине неоценимую помощь, и проковылял к воротам.
   Внимательно их осмотрев я помахал ребятам, мол давайте тоже подходите. Увидев, что те направились ко мне, проорал им:
   - Эй, тело тоже с собой прихватить не забудьте.
   А сам со злорадной усмешкой наблюдал, как они чертыхаясь тащили эти несколько метров, так и не проснувшегося Серегу.
   В общем, всё оказалось именно так, как я и ожидал. Сторожа в этих местах отродясь не водилось. А ходить по два километра в один конец, утром и вечером, дабы открывать сие место последнего упокоения односельчан, желающего видимо не нашлось.
   В общем схема проста, как электро-веник или по другой версии мычание: ворота запирались на простую щеколду. Пришел - открыл, зашел - заново закрыл их за собой. Всё просто, все довольны.
   Раскрыв перед своими друзьями, из последних сил тянущими за собой свою ношу, я приглашающим жестом попросил их не стесняться и проходить внутрь.
  
   ***
  
   - А он не замерзнет? - с некоторой опаской поинтересовался я, смотря на удобно устроенного на одной из могил Серегу. Захоронение мы целенаправленно выбрали из числа самых старых. - Вдруг еще простудится и заболеет?
   - Да, что ему сделается, проспиртовался уже давно, - пренебрежительно махнул рукой Влад. - Он мух своим дыханием на лету сшибает.
   - Во-во! Точно, сам видел, - подтвердил правоту слов друга Олег.
   Представив, каким же должен быть перегар, способный сбить в полете муху, я, признаться, поежился.
   - Ночи, сейчас уже теплые, - тем временем продолжал размышлять вслух Влад. - А на землю мы ему одеялко подложили, тетя Дуся озаботилась, дала ему с собой, в дорогу. Так, что, всё в порядке с ним будет. Глядишь и впрок ему пойдет наука наша.
   На самом деле я не был так уж в этом уверен. Да и сам бы тоже ни за что не предложил бы этого, как я уже говорил, меня вновь подбил на эту затею голос клоуна. Однако, поворачивать назад и отказываться от собственного предложения, было бы совсем глупо. А потому приходилось молчать.
   Таким образом удобно устроив своего друга на ночь, мы посчитали свою задачу выполненной и двинулись в обратный путь. Благо мы не стали относить Серегу далеко от ворот, и тащить тяжело, да и блуждать по кладбищу ночью, как-то все же не совсем то.
   Поэтому путь до ворот не занял у нас много времени, уже буквально через полминуты, оказавшись в воротах мы в последний раз оглянулись на спящего друга и вышли на проселочную дорогу. Не забыв, однако, запереть за нами ворота на щеколду.
  
   Глава 5
  
   - Интересно все-таки было бы взглянуть на призрак графа, - с некоторой задумчивостью в голосе произнес Олег, когда мы уже отошли от кладбища метров на семьсот.
   - Да, ну! Чего там интересного? - не согласился с ним Влад.
   - Какого такого графа? - мгновенно заинтересовался я. - Чего-то не слышал я ни о каком таком графе!
   Во время нашего разговора мы продолжали довольно споро шагать вперед и во время паузы наступившей в нашем разговоре после моих слов, мы также продолжали идти вперед не снижая скорости. Поняв, что таким образом, мы продолжаем удаляться от кладбища, оставляя за нашей спиной нечто интересное. Возможно даже могущее называться приключением, я остановился схватив обоих моих спутников за рукава.
   - Давайте уже, рассказывайте.
   - Да нечего в общем и рассказывать, - начал было Влад, но Олег перебил его, захватив нить разговора в свои руки: - Говорят, был много лет назад, еще в XIX веке в наших краях проездом один граф. И все бы ничего, не такое уж это и странное дело, ехал куда-то граф, ехал. Приехал он в конце концов к нам, а тута взял да и скопытился у нас. Ну ничего, это дело тоже вполне привычное. Наши власти подумали, подумали.
   Слыша сию с позволения сказать сказку на ночь, я в недоумении выкатил на друга глаза - раньше он мне этой истории не рассказывал. А Олег тем временем продолжал:
   - Уж не знаю долго ли они иль коротко думали, но в итоге надумали похоронить графа тут, у нас. Я имею ввиду на нашем кладбище, - поправился Олег.
   - И, что дальше?
   - А дальше, говорят не понравилось сие действо духу этого графа. Ну, он видимо хотел быть похороненным у себя там, - движение рукой в какую-то неопределенную сторону, видимо долженствующее было являться тем самым "тама". - Ну, там, у себя в семейном, их графском склепе.
   - Иии? - я высоко поднял брови, надеясь подстегнуть таким образом рассказчика.
   - Ну, я же тебе русским языком по ушам говорю, - несколько обиделся Олег. - Не понравилось духу графа, что его тело похоронили не в семейном склепе, а неизвестно где. Вот с тех пор говорят и бродит призрак, этого самого графа по нашему кладбищу. А всех встречных просит перезахоронить его в семейном склепе. Да только, кто уж сейчас помнит, где могилка-то графа этого? Вот и не могут люди просьбу его последнюю выполнить, не найти им уже останки графа. А раз оставляют они просьбу умершего не выполненной, то и сами вскорости тоже умирают, смертью неестественной и страшной.
   - Мда, не веселый конец какой-то, - с некоторой долей сарказма в голосе произнес я.
   - Конечно, невеселый! Чего в смерти может быть веселого? - согласился со мной этот любитель бесспорных истин.
   - С этим вполне можно поспорить, - попытался было перенаправить русло разговора Влад.
   - Только зачем? - не дал ему это сделать я. - Мы говорили о призраке покойного графа. И о том насколько было бы интересно на него поглядеть.
   - Не, вижу в этом ничего интересно, - снова не согласился с нашим мнением Влад.
   Повернувшись к Олегу я уточнил:
   - Значит, если я правильно понял, согласно легенде он бродит именно по этому кладбищу?
   Свой вопрос я подкрепил тычком большого пальца на правой руки себе за спину. Чтобы уж наверняка. А то вдруг здесь в округе есть еще одно кладбище?
   - Да, именно по этому, - подтвердил правильность моей догадки Олег. - Именно по тому самому кладбищу, на котором мы оставили Серегу и бродит лунными ночами призрак давно умершего графа.
   Взглянув на небо, я увидел еще одну причину совершить сегодня охоту на призрака.
   - Полнолуние.
   - То-то Серегу сегодня накрыло... - протяжно произнес Влад.
   - Ладно, Олег, уговорил, - махнул рукой я. - Пошли вернемся поглядеть, вдруг твой призрак объявится сегодня. Заодно и за Серегой приглядим. Если уж на то пошло!
   - Ага, а то вдруг его призрак покусает, - язвительно добавил Влад.
   - А, ты знаешь, что! - вдруг взъерепенился Олег.
   - Что?!
   - Ты если не хочешь - не иди! Вот, что! Сами вдвоем с Валькой пойдем, больно надо!
   И развернувшись, даже не посмотрев идет кто-нибудь за ним или нет, Олег двинулся в обратную сторону.
   Я, пожав плечами, также проследовал за ним, оставив Владислава в одиночестве на проселочной дороге без фонарей.
  
   ***
  
   - Слушай, а ведь, как ни поверни, а Влада мы все же бросили, - произнес я, когда впереди показалась ограда кладбища.
   - Да, нехорошо, как-то получилось, - согласно кивнул он. - Хотя, с другой стороны, чего он тоже заладил: скучно да скучно, мне это не интересно! Не пойду, да не пойду. Я ему так и сказал - не хочешь, не иди!
   - Ну, да. И потом, что ему сделается? Места здесь у вас тихие.
   - Именно.
   - А вот с нами, что может случится? Это уже другой вопрос, - принялся озираться я замирая, и непроизвольно понижая голос.
   - Ты чего? - удивился Олег, но следуя моему примеру, задал свой вопрос шепотом.
   - Да вот, смотрю, не видно ли где графа вашего, - продолжая внимательно осматривать окрестности, ответил я.
   - А чего спрятался и шепотом?
   - Ты же сам говорил дубина, - скороговоркой зашептал я. - Что он всех кого увидит просит перезахоронить его тело в фамильном склепе. А все кто слышали его просьбу, но не выполнили ее, те погибают не своей смертью. Мне почему-то такое будущее нисколько не нравится.
   - Мне тоже, - подумав согласился со мной Олег.
   - Вот я и смотрю, - продолжал объяснять я ему свою новую политику ночных прогулок по кладбищу. - Не видно ли нашего призрака?
   - А если он здесь?
   - Тогда я буду сидеть вот в этих кустах, наблюдать за ним, и стараться не попасться ему на глаза.
   И тут я услышал тихое шуршание чьих-то приближающихся шагов. Что характерно доносились они со стороны деревни, отрезая нам таким образом возможность для побега. Замерев и вжавшись спиной в ствол известного науке, но никак не мне дерева, я постарался стать прозрачным и не дышать. Еще секунда и по лицу Олега я понял, что мой спутник также их услышал.
   Вот шаги стали чуть более отчетливы, это значит их обладатель приблизился...
   Едва сдержав ругательства, готовые сорваться с моих губ, я облегченно выдохнул и выдвинулся на освещенную луной дорогу. Незнакомец двигавшийся потихоньку за нами оказался нашим общим знакомцем.
   - Влад, какого... - я запнулся, как-то не слишком хотелось поминать хозяина пекла, в полночь, в лесу, да еще и в двух шагах от кладбища.
   Правильно поняв мою заминку Олег выразил вслух наш общий вопрос:
   - Зачем?
   Успевший успокоится, и перестать шевелить губами в беззвучных ругательствах Влад ответил:
   - Да, стремновато, как-то было возвращаться обратно, через лес в полном одиночестве. Вот я подумал и пошел за вами. Думал, что скорее вас догоню, но вы втопили словно зайцы напившиеся Red Bull'a, хрен догонишь!
   Смущенно переглянувшись мы с Олегом только пожали плечами. А действительно, что тут скажешь?
  
   ***
  
   На кладбище ночью было тихо и безлюдно. И знаете, по большому счету, это было даже хорошо. Не хотел бы я оказаться на таком погосте, где дела обстоят с точностью да наоборот.
   После рассказов о неспокойном графе, нам всем было несколько не по себе. Поэтому волевым, решением на общем совете было постановлено не удаляться далеко вглубь территории кладбища.
   - Все равно, граф, как человек, простите призрак, вполне разумный и адекватный, - внес свои дельные мысли Влад. - Должен понимать, что шанс встретить живых людей существенно более велик у ворот и дороги, чем в самой глубине кладбища.
   - Точно! - обрадованно согласились мы с Олегом.
   Так и вышло, что мы с ребятами засели в кустах неподалеку от входных ворот. Именно под прикрытием этих кустов, мы сидели и в шесть глаз осматривали окружающие нас могилы. Не забывая при этом посматривать и на нашего друга, мирно посапывавшего невдалеке.
   Ночь стояла лунная, светлая и старинные надгробия при таком освещении смотрелись вполне кинематографически. Стараясь отвлечь себя от невеселых мыслей навеваемых просмотренными во множестве американскими ужастиками я заинтересованно спросил у своих спутников:
   - А вот интересно, грибы уже есть?
   - Не, рановато еще, - уверенно произнес Влад. - Да и сухо, дождей еще не было.
   - Да, наверное, - согласился с ним Олег. - Если только мухоморы. Да только кому они нужны?
   - А что, вполне, можно себе такой хороший бизнес наладить, - с улыбкой произнес я. - Насобирать мухоморов, насушить, а после продавать любителям глюков.
   - Ну, если только так. Тогда возможно, - с улыбкой согласились со мной друзья. - Вот только зачем мухоморы, у вас же и без них в городе всякого разного достать можно!
   - Да, не знаю, - пожал плечами я. - Может для эстетики, а может потому-как за мухоморы у нас пока полицейские еще не гоняют и уголовного дела не заведут. А значит и безопаснее, в какой-то мере.
   - А сам пробовал что-нибудь такое? Глюкогенное? - заинтересованно спросил Влад.
   - Не, я что враг себе что ли?! - едва не перекрестился я.
   - А я вот пробовал, - с некоторой гордостью заявил Олег.
   - Когда?!
   - Как?! - вытаращились на него мы вдвоем с Владом.
   - Да, зимой как-то, еще когда в городском техникуме учился.
   - И как? Рассказывай!
   - Да, ну их! - раздраженно махнул рукой Олег. - Даже вспоминать не хочется. Если честно.
   - Давай, рассказывай, раз уж начал, - поддержал я Влада. - Коли уж сказал "А", то говори и "Б".
   - Беее, - высунул язык Олег. - Да нужно же мне было как-то коротать зимние вечера в общежитии без особых удобств. Особенно по выходным бывало скучно, когда все по домам разъедутся.
   - А сам-то чего там торчал, если скучно? - поинтересовался я, не слишком знакомый с реалиями настоящей студенческой жизни. Я, как вы уже знаете, все свое студенчество счастливо прожил в своей комнате, в родительской квартире.
   - Да ну, - снова отмахнулся Олег. - Делать мне больше нечего, как деньги на дорогу туда и обратно выкидывать. Маленький, что ли? Переживу, как-нибудь!
   - Извини, я как-то не подумал, - неизвестно зачем попросил я прощения.
   - Вот вечно вы, городские, нас деревенских не понимаете, считаете нас глупее, - шутливо ткнул меня кулаком в бок Влад. - Ладно Олег, действительно, давай рассказывай уже!
   - Ну, вот я на второй год учебы, уже наученный опытом, и заготовил себе еще с лета, мухоморов сушеных.
   - Ух, ты! Молодец какой! - восхитился я смекалкой друга. - И, как ты их заготавливал?
   - А, очень просто, - с заметной гордостью произнес мой друг. - Я же тоже не совсем дурак, слышал кое-что и у нас в деревне. Да и в городе тоже народ об этом разговоры иногда разговаривал. В общем, набрал я в лесу троицу мухоморов, из тех что постарше. Принес в деревню, где с помощью ножниц и спичечного коробка нарезал их нужными дольками.
   - Коробок-то зачем?
   - Да, парни в городе говорили, что нарезать нужно так, чтобы в спичечный коробок убирался. Вот я вытащил ту часть куда спички складываются и положил ее поверх шляпки гриба и нарезал из нее долек необходимого размера. А потом засушил их на солнце.
   Я лишь молча поаплодировал такой сообразительности своего друга.
   - А после уехав на учебу, я прихватил с собой бутыль батькиного самогона.
   - Все интереснее и интереснее, - процитировал я цитату из бессмертного произведения Льюиса Кэрролла.
   - Ага, именно! - согласился со мной Влад, только, если уж говорить на чистоту, я сильно сомневаюсь, что он понял весь глубинный смысл моей цитаты.
   - Вот в этот самогон я и накрошил сушенных мухоморов, а после дал ему хорошенько настояться, - продолжал тем временем наш рассказчик. - А потом, в один из субботних вечеров, когда весь этаж нашего общежития практически вымер. Я, снял пробу с коктейля собственного изготовления, предварительно процедив напиток через марлю, конечно.
   - И, как?
   - Выпил я стакан самогона. Ты ведь знаешь, он у моего бати выходит хороший, ядреный.
   Радостной улыбкой и согласным кивком головы, Влад подтвердил правдивость его слов и Олег продолжил:
   - Выпил я стакан и сижу жду. Дожидаюсь пока алкоголь в кровь попадет, конспект перелистываю. Как раз на понедельник контрольная была обещана. Помню еще сожалеть начал, мне вроде, как показалось - алкоголь до головы никак не доходит. Видать испортил я свой напиток счастья, мухоморами этими думаю. И тут бац, голос у меня за ухом произносит!
   При словах моего друга о голосе за ухом, я честно признаться вздрогнул, вспомнив свой собственный голос клоуна - невидимки.
   - А, что это вы студент Лапин, в пьяном виде мой конспект читаете?! - принялся в красках живописать свои злоключения Олег. - Я едва со стула не свалился. Думаю, что это у меня в комнате профессор делает? Поворачиваюсь, а сам судорожно пытаюсь придумать себе какое-нибудь оправдание получше. Мол, вот видите, как бывает профессор. Или - я не читал, конспект сам открылся! А самогон сам собой налился!
   - Так, что у тебя профессор в комнате-то делал? Как он там вообще оказался?! - не сразу понял истинное положение дел Влад.
   - Да не было там никакого профессора! В том и дело! - рассмеялся Олег. - Голос был, огромная зеленая гусеница была! А профессора не было.
   - Какая гусеница? - едва не подпрыгнули мы.
   - А во какая! - Олег даже встал разведя в стороны руки, показывая каких размеров была та самая гусеница. - И такая зеленая - зеленая. Она сидела по собачьи за моим стулом и именно она разговаривала со мной голосом профессора.
   - Во дает! - присвистнул Влад.
   - А, ты, что? - спросил я.
   - А, что, я? - даже удивился Олег. - Я попытался оправдаться перед гусеницей, что ничего я не пьяный и все такое. Но, она мне не поверила. Сначала принялась меня отчитывать, а затем взялась зачитывать мне весь курс лекций по тому предмету, по которому намечалась контрольная. Слава Богу примерно через полчаса вернулся домовой и выставил гусеницу за дверь.
   - Еще и домовой!
   - Именно! - с серьезным лицом подтвердил Олег. - После того, как он выставил вон, появившуюся без разрешения гусеницу, домовой уложил меня в кровать спать. А сам остался охранять мой сон, сначала от постоянно норовившей ворваться обратно гусеницы, а затем и от гигантской бабочки, в которую она под утро превратилась. Ее новая ипостась - бабочка, также всё время пыталась влететь ко мне в комнату через окно. И домовому пришлось вооружится сачком, чтобы не пропустить ее внутрь.
   После такого рассказа Олегу пришлось замолчать минут на пять, дожидаясь пока мы с Владом, живо представившие себе эту картину: домовой вооружившись могучим сачком, дежурит у постели спящего Олега, охраняя его сон от гигантской бабочки стучащейся в окно.
   Так, как смеяться на кладбище грешно. А ночью в полнолуние, так и вообще если честно немножко ссыкотно, что ли? То мы с Владом катались по мху, зажав себе рты руками, стараясь, чтобы ни звука из распиравшего нас смеха не просочилось наружу.
   Вдруг в каких-то двух метрах от нас затрещали кусты, послышались болезненные стоны и из них пошатываясь показалась человеческая фигуры.
  
   Говорят наш вопль был слышен даже в деревне. Не знаю, все же мне с трудом в это верится, потому-как, когда мы все вчетвером в нее вернулись, то наш поселок спал спокойным сном. Даже собаки не брехали.
   А Серега между прочим, после того случая действительно перестал сильно пить. Может себе позволить на праздники или в выходной. Но, как все нормальные сельские мужики. Длительными запоями больше не страдает. А на все вопросы отвечает:
   - Да, бывал я уже как-то кладбищенским жителем, и даже троих чертей там ночью видел. Не понравилось! Подожду еще пока с этим.
  
   Глава 6
  
   Следующие несколько дней прошли вполне мирно и благопристойно. Влад куда-то подевался. Поэтому время я проводил вдвоем с Олегом, либо же в одиночестве. Как уже множество раз за эти годы я бродил по окрестным лесам, не столь уж и густым. Но все равно, для меня городского жителя, даже эти останки когда-то, по-видимому, могучего леса были вполне в новинку.
   С Олегом, мы собирались вместе по вечерам, так как в первой половине дня он был на работе. Работал он на местной фабрике выпускавшей какую-то продукцию из области тканей, вроде хлопка или изо льна.
   Как уже говорилось ранее, Олег был направлен руководством фабрики в область, на учебу в техникуме. Проучившись там несколько лет, он там стал специалистом по прядильным или молотильным станкам, не знаю разницы. В общем, не смотря на достаточно молодой возраст, он был далеко не последним человеком в местной табели о рангах. Вполне уважаемым молодым специалистом.
   Именно на этой фабрике и произошло наше следующее приключение.
  
   ***
  
   Июльский вечер, речка, заброшенные удочки (несколько донок и две поплавочных), на берегу небольшой костерок, вода теплая, прогретая дневным солнцем. В общем, полная и законченная пастораль.
   Естественно, как любой здоровый человек, мы с Олегом во время рыбалки еще и купались. В некотором отдалении от самого места ловли, чтобы рыбу не спугнуть. Хотя сам улов нам был не настолько важен. Как согласятся со мной заядлые рыболовы - процесс иногда может оказаться главнее улова. На уху поймали и ладно!
   На уху у нас уже были выловлены три рыбины приятных габаритов; два окуня весом грамм 300 - 400 каждый. Да один лещ, тоже пусть и не трофейных размеров, но весьма приличный.
   Окуней мы отправили в висевший над огнем котелок, а леща Олег решил отнести домой. Порадовать своих родных свежей рыбкой.
   Олег наслаждаясь осознанием того факта, что у него впереди целых два выходных, принялся рассказывать байки из жизни их ткацкой фабрики.
   - Во, бабы-дуры! - витийствовал он. - Боятся выходить на работу в ночную смену.
   - А, чего так? - отфыркиваясь от воды, разговор проходил во время купания, поинтересовался я.
   - Да, здание фабрики, оно же древнее. Вот и пошла у нас недавно бродить очередная история, о встрече бабы Гали, уборщицей трудится, с духом первого главного фабричного инженера Герасимова.
   - И, что?
   - Да, ничего! Пьяница эта баба Галя, вот что! Наверняка, опять пришла с бутылкой на работу. Напьется, начнет лягушек гонять, как Серега намедни, а мне потом после ее работы опять по три дня все уши своими сказками прожужжат, - Олег так распалился, что закончив свою пламенную речь, окунулся в воду с головой. Вынырнув он отфыркиваясь поплыл на берег и сразу же бросился к удочкам. Прислушавшись я тоже услышал звон специального сигнального бубенчика прицепленного к кончику удилища. Назначение сего нехитрого приспособления было просто - извещать рыбака о поклевках. Начинает рыба подергивать наживку, колебания доходят по леске до удилища - колокольчик звенит.
   Минута и на берег тяжело хлопая хвостом по воде, плюхнулся еще один лещ. Немногим меньше первого, зато доставивший нам не меньшую радость.
   - Так чего там с привидениями вашими? - вернулся я к прерванному разговору.
   - Да ничего, просто очередная местная легенда, - не отводя от своего улова влюбленного взгляда отмахнулся Олег. - Все дело в том, что наша фабрика была построена, еще до революции. И принадлежала одному из местных миллионщиков тех лет. Так вот первым главным инженером тогда был Петр Герасимов.
   Я внимательно слушал слова своего друга, еще не осознавая до конца, для чего мне понадобилась эта информация.
   - И случилось же ему такое - однажды, проходя по прядильному цеху он накричал на одного из рабочих. А тот оказался тоже личностью легендарной - Ванькой-балалаечником. О нем много историй и шуток бродят в наших местах.
   - Да, я даже слышал несколько историй о его проделках и приключениях, уж не вспомню кто и рассказывал, - согласно кивнул я.
   Ванька-балалаечник, действительно был легендарной личностью. Неисправимый оптимист, да еще с неуемной фантазией и таким шилом в заднице, что любой садомазохист должен обрыдаться от зависти.
   Начать с того, что в этого балагура и настоящего, как сейчас бы сказали, балалаечника - виртуоза были влюблены все женщины окрестных селений. Начиная от совсем уж соплюшек и заканчивая почетными бабушками. Ни один праздник, ни одна свадьба, не обходились без его звонкой балалайки и веселых частушек.
   К слову сказать, что и любая массовая драка привлекала его широкую натуру не меньше, а может быть и поболее, чем веселое застолье. А уж об его шутках: раз и в облике черта постучится в окно к старосте деревни, да как раз в тот момент, когда тот в отсутствие жены соседку к себе в гости приведет.
   А еще однажды, говорят, выдумал он такую штуку:
   - Неправильно я, говорит, живу. Не веселиться нужно, а о душе моей бессмертной думать!
   Сказал он так и принялся поститься, да молиться усиленно. Постился он так постился, ни много, ни мало, а ровно семь дней. Ровно столько, сколько апостолы, после смерти Иисуса.
   На восьмой день собрал он жителей своей деревни, еще и из окрестных деревень, тоже народ посмотреть пришел. А Ванька, помолясь на берегу, возьми да и пойди по водной глади реки протекавшей на окраине деревни. Солнце светит, народ на коленях стоит, креститься, рыдает от счастья и руки к нему протягивает, а Ванька идет себе по воде, аки сын Божий.
   Потом, конечно, раскрылось, что он попросту притопил в реке две, предварительно связанные друг с другом лестницы. И преспокойно гулял по ним от одного берега до другого. Главное было не наступить мимо перекладины.
   В общем, когда все выяснилось, народ... Ну, осерчал немного... Ведь все-то сперва подумали, что действительно им Господь чудо явил, а тут тьфу, а не чудо!
   Долго за ним всей деревней гонялись, да не одной, а с гостями из окрестных поселений. Ну, а после того, как все же поймали... Говорят долго он еще после этого частушки с легким присвистом выпевал.
   Именно на такого парня и "посчастливилось" наорать старшему инженеру завода Герасимову.
   - Мдамс, что я могу сказать? - проговорил я предварительно припомнив все слышанное мною об этой почти мифологической личности. - Зря это он.
   - Ага, - радостно осклабясь согласился со мной Олег. - Именно, что зря! Тем более, поговаривали Ванька этот с нечистой силой в большой дружбе был.
   - Да, неужели? Вот прям таки с нечистой силой? Именно с ней родимой, а ни с чем иным? - скептически переспросил я.
   - Ну, да! - горячо подтвердил мой друг. - А что, вот посуди сам! После того случая на этого главного инженера несчастья говорят, так и посыпались. Прямо, как из рога изобилия. Что же это такое, как не проклятье Ванькино?
   - И какие такие несчастья, если не секрет?
   - Ну, я так тебе прямо сразу и не скажу, - как-то сразу сник Олег. - Не помню я точно, да и никто сейчас уже наверное и не вспомнит. Однако, говорят, что его жизнь сразу испортилась. Вот прямо в тот же самый день, как он на Ваньку наорал. А потом через какое-то время, нашли его у себя в кабинете, сидящего за своим рабочим столом... Мертвого!
   Слово - "мертвого", Олег проговорил трагическом полушепотом, подняв вверх указательный палец на правой руке.
   - И, что? Когда он умер? А вернее, спустя какое время после того, как на Ваньку накричал? - не разделял я восторгов друга по поводу магических способностей приписываемых сему историческому персонажу.
   - Понимаешь, мертвый, у себя в кабинете, за столом сидит! - продолжал доказывать мне по его мнению "прописные истины" Олег.
   - И, что? - также не сдавался я. - Наверняка банальный сердечный приступ. Переволновался, вот сердце и не выдержало у мужика. Инфаркт миокарда и все, присылайте труповозку. Тем более вспомни года какие? Мятежи, да революционеры одни кругом. Может и на его заводе чего-нибудь из этого направления приключилось? Вот дядька и не выдержал, бедолага.
   - Да не, какая революция! - отмахнулся Олег. - Это все раньше было, наверное.
   Почесав свою макушку будто вспоминая нечто Олег, отмахнулся и заявил:
   - Хотя нет, вру! Конец XIX - начало XX веков.
   - Конечно, самое оно!
   - Ну, да, возможно ты и прав.
   Но, в голосе моего друга все же чувствовалась легкая доля неуверенности в моей правоте.
   - Так, что там ваша баба Галя? - подстегнул я его.
   - Да вопит, будто вновь видела привидение инженера. Только я ей не верю, почудилось ей спьяну, только и всего.
   - Выпить любит? - сощурился я.
   - Еще как! - кивнул с улыбкой мой друг. - Один я, знаю штук пять ее тайников по цехам, где она свои фляжки прячет, а сколько их всего?
   - О, как! - присвистнул я. - А чего вы ее не уволите?
   - Уволить бабу Галю?! - поразился Олег. - А на что она пить тогда будет?
   Нет, все же мне их никогда не понять! Наша деревня это какой-то особый мир, и чтобы этих людей понять, нужно там родится и там же жить.
  
   ***
  
   Через пару дней усиленных раздумий идея, пришедшая мне в голову во время того памятного разговора, оформилась в четкий план действий. Который я и изложил Олегу во время одной из наших последующих встреч.
   Внимательно меня выслушав, он кивнул и обещал к следующему своему выходному завершить все необходимые приготовления.
   - Замечательно!
   Я действительно обрадовался согласию своего друга, ведь по идее в одиночку, без его помощи, шансов на выполнение этого замысла у меня не оставалось.
   Вслед за этим разговором, у меня потянулись томительные дни предвкушения, как я надеялся, веселого приключения. Единственной вещью стоящей упоминания является возвращение моего невидимого кукловода. Вот о нем я сейчас вам и расскажу.
   Однажды я проходил мимо деревенского магазина. Хотя по ассортименту товаров он больше напоминал какой-нибудь ларек, но не в этом дело.
   В приоткрытую дверь я увидел, что внутри никого нет кроме продавщицы. Отметил я это краем глаза, совершенно не придав никакого значения, так как ничего покупать там сегодня не собирался. Однако, у голоса на этот счет было свое мнение. Поэтому пройдя мимо магазина, я услышал у себя в ухе уже знакомый тихий шепот:
   - Зайди, ну зайди...
   Не в силах противостоять ему, я развернулся и послушно пошел обратно. Распахнув скрипучую дверь прошел внутрь, составив таким образом компанию сонной работнице прилавка.
   - Добрый день, - культурно поздоровался я.
   - Здрасьте, - услышал в ответ я.
   Решив не обращать внимания на пробелы в культурном образовании продавщицы я продолжал в той же манере:
   - Извините, пожалуйста, но это ограбление, не могли бы вы выдать мне все деньги из кассы.
   Вытаращив на меня оторопевшие глаза сотрудница магазина отрицательно покачала головой и с видимым трудом из себя выдавила:
   - Ннет.
   Грустно вздохнув я произнес:
   - Жаль. До свидания вам и хорошего дня.
   После чего развернулся и не оглядываясь вышел на улицу. В себя я пришел метрах в пяти дальше по улице. И слава Богу, что не сразу по завершению указанного действия, как это бывало раньше!
   Осознав, что я только-что чуть не натворил, я судорожно сглотнул, ноги стали ватными и мне пришлось опереться о забор соседнего участка. Без его поддержки я бы навряд ли устоял на ногах.
   В голове пульсировала только одна мысль:
   - Что делать?!
   Несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув я немного успокоился. Судорожно обдумав ситуацию я развернулся и бросился обратно к магазину.
   Аккуратно постучав по дверному косяку костяшкой согнутого указательного пальца я вошел внутрь.
   Заново поздоровавшись я сделал извиняющуюся гримасу и попросил у продавщицы прощения за свою глупую шутку.
   - Я наверное вас напугал, да?
   Такой отборной брани, как от этой толстой тетки, я не слышал уже давненько. Убедившись в моей миролюбивости она осмелела и матерно отыгрывалась на мне за свой недавний испуг.
   Вообще, как я тогда понял, слабохарактерные люди чувствуя себя в безопасности становятся вдруг невероятно храбрыми. И чем меньше человек из себя представляет, тем сильнее он старается отыграться на тех, кто по каким-то причинам в этот момент слабее него. Форма слабости может быть разной, может быть физическая слабость, либо просто человек может находится в его подчинении. В данном же случае, продавщица убедившись, что я не собираюсь причинять ей вреда, принялась орать на меня. Вымещая таким образом на мне, свой недавний страх и обиду на саму себя. Обиду за то, что так сильно испугалась в тот момент.
   Послушав с полминуты её матерные изыскания, я сделал шаг к перегнувшейся над прилавком женщине, приложил палец к ее губам и спокойно произнес:
   - Не нужно так орать, женщина. Я же ничего не сделал, только пошутил. После чего вернулся и культурно попросил у вас прощения.
   Больше всего людей, умеющих выражаться только матом, выводит из себя, когда, в ответ на их брань, с ними продолжают разговаривать спокойно и вежливо.
   Затем, не обращая внимания на буквально взъярившуюся за своим прилавком тетку, чьи проклятия стали даже еще более изощренными, я вышел вон.
  
   ***
  
   Следующий выходной Олега выпал на четверг. Уже с самого утра, в предвкушении полного впечатлений вечера, я не мог спокойно сидеть на одном месте. Даже бабушка с дедушкой обратили внимания на мою бьющую через край кипучую жажду деятельности. Затребовав у деда топор я отправился колоть дрова. Вспомнив старую комедию с Челентано в главной роли, и то, каким образом он в ней избавлялся от лишней энергии. Решив воспользоваться советом мудрого человека, а заодно и помочь родным, я отправился к дровяному сараю.
   Это я вам скажу, да! Даже дважды да! Колоть дрова мне было не привыкать, но ни разу я еще не занимался этим в подобном взбудораженном состоянии, когда мои мысли заняты совершенно другим.
   Щепки летели во все стороны, лезвие топора срывалось с полена на чурбан служивший подставкой. Проходящий мимо дед лишь только качал головой. От своего занятия я отказался после того, как соскочивший с колоды топор больно ударил меня обухом по ноге.
   Поняв, что рискую сильно пораниться, я оставил это занятие и направился к своему другу. Но, облом ждал меня и там. Его сестра, оказавшаяся во дворе, сообщила, что Олег сегодня с ночной смены и сейчас отсыпается.
   Поняв, что если я его сейчас разбужу, то ночью он будет сонным и вялым, а значит пользы от него будет мало, я побрел обратно домой. Решив скоротать время за чтением, а также собрать всё необходимое заранее.
  
   ***
  
   С трудом дождавшись прихода Олега, я пулей, шмелем, мухой, в общем не знаю кем, а нет знаю - гепардом, вылетел за калитку. Уже с улицы крикнув бабушке, что буду поздно.
   - Ну, как ты? - нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу вопросил я. - Готов?
   - Как пионер! - столь же энергично ответил мне Олег. - Вон, смотри, какой я фонарик взял!
   И гордо протянул мне мощный водонепроницаемый фонарь, обтянутый по верху резиной.
   Схватившись за голову я простонал:
   - Ты идиот, что ли? Какой фонарь?
   - Почему это сразу идиот? - обиженно насупился Олег.
   - А, потому! - огрызнулся я. - Ну, где ты привидение с фонариком видел? Только свечи! Длинные свечи! Желательно белые.
   Мой по видимому все еще не до конца проснувшийся друг, с полминуты обдумывал мое заявление, а потом кивнул соглашаясь с моей правотой.
   - Ну, вот, теперь еще и свечки искать придется, - расстроенно протянул он. - И как это я сразу не догадался.
   Не дав другу достаточно времени для самобичевания я скинул с плеч рюкзак и жестом фокусника вытащил из его недр три свечки, вполне подходящие под мое описание.
   - Единственное - цвет у них желтый, но, думаю, в темноте разница будет не слишком заметна. Хотя если ты знаешь, где мы сейчас сможем достать белые, то можем быстренько туда сбегать за ними.
   - Неа, - замотал головой Олег. - Не знаю. Я был вообще не в курсе, что нам свечки понадобятся. Думал, фонариком обойдемся.
   Улыбнувшись, с некоторым превосходством, я похлопал Олега по плечу и мы направились на встречу приключениям.
  
   Видимо сейчас самое время рассказать о моем плане. Том самом, который я придумал услышав от своего друга легенду о призраке инженера Герасимова бродящего ночами по коридорам фабрики.
   А идея закравшаяся ко мне в голову и оформившаяся четким планом была такая: пробраться в вечернее или ночное время на фабрику, и притворившись привидениями, напугать бабу Галю. Или еще кого-нибудь, если ее там не окажется.
   Как уверял меня Олег, испугать бабу Галю ничего не стоит, особенно если мы нарядимся в белые куски ткани, по типу Карлсона из мультика.
   - Главное, - говорил он. - Дождаться момента, когда она придет в надлежащее душевное состояния, посредством близкого контакта с припрятанным в её заветных тайниках алкоголем.
   Подготовку к нашему маленькому маскараду на месте взял на себя Олег. Он должен был добыть заранее два отреза тонкой белой ткани из выпускаемой фабрикой продукции и запрятать в укромной месте. Что и было с блеском проделано. А также, как он мне не преминул похвастаться, прошлой ночью Олег примерил на себя один из отрезов и даже вырезал себе отверстия для глаз.
   - Я даже добыл немного фосфорной краски и измазал ею наши балахоны, - хвастался Олег.
   - Здорово! - обрадовался я. - Ну, теперь-то из нас точно получаться самые настоящие привидения. Будем светится в темноте! Бедная баба Галя, как бы она после такого пить не бросила.
   - Не, - с саркастической усмешкой на губах, отмахнулся Олег. - Она живет по принципу: самогон зло, гоните его! Бабе Гале все ни по чём.
   - Ну, не бросит, так не бросит! - не стал углубляться я в детали местной жизненной философии. - Главное, чтобы её Кондратий не обнял от нашего представления.
   - Это да, - протянул Олег. - Хотя если даже и так. В этом случае нас там всё равно не было и шито крыто. Спишут на белую горячку и все.
   Видимо мой друг Олег не страдал от излишней любви к ближним. И совершенно не мучился по этому поводу.
  
   ***
  
   Мы сидели на лавочке неподалеку от края деревни, того, что ближе к фабричному зданию. Сидели, болтали, грызли семечки и дожидались полуночи. Так как логично рассудили, что именно в это время нам будет легче всего пробраться незамеченными на территорию фабрики. А, заодно, в час, когда одни сутки сменяются другими, как-то особенно сильно томящее беспокойство, сопровождающее человека при посещении пустых громадных помещений. Какими по сути и являются цеха. Современный человек напуганный многочисленными ужастиками кинематографа, бессознательно ожидает и готов ко всяким кошмарным вещам. Появление призрака, без сомнения, это одно из них.
   Еще одним немаловажным фактором была краткость июльской ночи. Темнота летом приходит поздно, да и опускается ненадолго. Олег настоял на том, чтобы мы дождались того времени, когда стемнеет. Ему абсолютно не улыбалось попасться при попытке несанкционированного вторжения на территорию фабрики. По его словам за такое наверняка последует увольнение, чего ему бы совершенно не хотелось.
   - А, что, можем попасться? - удивленно поднял брови я.
   - Конечно! - с жаром отвечал мой собеседник. - Территория же под охраной.
   - Да ладно, два каких-нибудь вечно полупьяных сторожа в будке на проходной. Какая это охрана?
   - А вот тут ты в корне не прав! - с некоей ноткой гордости в голосе произнес Олег. - У нас территорию завода, как они её называют - периметр, охраняет наряд из солдат срочников.
   - Как это?! - вытаращился я.
   - А вот. Тут часть неподалеку, - принялся за рассказ Олег. - Артиллеристы вроде бы. Часть такая честно сказать плохонькая, маленькая да и, как ты сам понимаешь, расположена не в самом престижном месте.
   - Это да, - согласился с ним я.
   - Нет, мы конечно, не на самом краю географии, - мгновенно поправился этот патриот родной деревни. - Но, все же.
   - Ты, давай уже, ближе к делу, - поторопил я друга. Понимая, что он вполне может еще долго разглагольствовать на столь важную для него тему.
   - Если ближе к телу, простите делу, - насупился Олег. - То наш директор уже несколько лет, как договорился с командиром части, о взятии нашей фабрики, как объекта стратегического значения, под охрану. Вот и всё, все довольны: у части теперь нет проблем с портянками и простынями, солдаты при деле, территория фабрики под охраной.
   - Красиво, - неизвестно зачем одобрил я действия руководства предприятия.
   - В общем, все счастливы, кроме солдат вынужденных ночами дежурить у нас на территории, - подытожил Олег. - Вот только их мнения никто не спрашивал.
  
   ***
  
   Мы посидели так на лавочке еще с полтора часа, болтая уже о чем-то совсем незначительном.
   - Ну, всё, пошли, - хлопнув себя по коленям поднялся Олег.
   - Пошли, - согласился я вставая на ноги.
   Действительно, уже стемнело вполне достаточно для того, чтобы окружающие нас пейзажи подернулись легкой завесой нереальности. А редкие прохожие превратились из людей в размытые тени.
   Но, не успели мы сделать наверное и пяти шагов, как тихая деревенская ночь превратилась в день. Я не шучу на улице неожиданно стало светло почти как днем.
   - Че за хрень?! - орал напуганный до глубины души Олег.
   На свои участки из домов высыпали ничего не понимающие жильцы, скулили собаки. Вдруг один дед, по внешнему виду еще Берлин на танке брал, принялся орать:
   - Война! Война началась!
   В общем, неразбериха полнейшая и законченная.
   Естественно в подобных условиях мы решили за лучшее отложить наш набег на место работы Олега, до лучших времен, которые согласно нашим планам должны были наступить следующим же вечером.
  
   Глава 7
  
   Объяснение ночному происшествию деревенские жители получили утром. Когда в деревню приехала делегация из воинской части, с заместителем по воспитательной работе во главе. Приехали они приносить официальные извинения за действия своих солдат.
   Из их сбивчивых объяснений следовало следующее: группа несознательных солдат срочников откопала на одном из складов осветительный снаряд для пушки. После чего произвела выстрел из орудия заряженного этой, как выразился артиллерийский офицер "лампой".
   Снаряд этот снабжен маленьким парашютиком, который и поддерживает горящий медленно опускающийся осветительный снаряд в воздухе. Сгорание снаряда длится от получаса до сорока минут, во время которых приличный участок территории противника освещен практически, как днем.
   Вот такую информацию я подчерпнул в личное пользование со слов извинявшегося перед сельскими жителями представителя армейской части. Главной идеей выступления которого было следующее: начальство воинской части жутко сожалеет о содеянном их подчиненными, все виновные будут строго наказаны, впредь подобного больше не повторится, а потому они просят принять их искренние извинения и не жаловаться в область.
   - Зачем нам выносить сор из избы? - закончил свое выступление майор представившийся заместителем командира части по воспитательной работе.
   Местный председатель заверил прибывших офицеров от лица общественности в полнейшей лояльности населения деревни к родной армии и к соседней части в частности. Также он объявил, что коль ни жертв, ни каких-либо разрушений не последовало, то в том случае, если присутствующие офицеры принесут личные извинения Митричу, который вспомнив свою боевую молодость пришел в столь сильное волнение, что его пришлось до утра самогонкой отпаивать, то никаких жалоб в район не последует.
   Ветеран Митрич, тот самый паникующий дед, был разбужен, доставлен пред умные очи майора артиллериста, который и принес тому все обещанные извинения. Всё еще пьяный Митрич принял майора с распростертыми объятиями, облобызал и пустился в воспоминания о том, как он сам служил в Великую Отечественную в артиллерии и дошел практически до самого Берлина.
   Майор мгновенно смекнувший, что через этого деда - ветерана, он и сам может получить себе галочку в плане воспитательной работы, пошептался с председателем. После чего снарядил деда переодеваться, и увез к себе в часть. По видимому вести воспитательную работу среди солдат, в целях поддержания в них боевого духа, путём беседы с ветераном.
  
   ***
  
   Вечером мы вновь дождались наступления темноты, после чего направились, наконец, на ткацкую фабрику. Вечер был тихий, безветренный и к нашей вящей радости совершенно безлунный. Небо еще с полудня затянуло тучами и местные жители все, как на подбор, предрекали дождь.
   Дорогу до фабрики я знал и сам, ходил несколько раз до нее будучи мальчишкой, но все равно первым пошел Олег. Хотя если честно с пути сбиться было бы сложновато: к нашей цели вела широкая накатанная гравийная дорога.
   - Вот бы где пригодилась эта тонна морских камешков, закупленная отцом Витюши, - подумалось мне едва Олег вывел меня на трассу, предназначенную для машин начальства и грузовиков с товаром. Но вслух не сказал ничего, сосредоточившись на том, чтобы ненароком не запнуться и не полететь носом вниз, уподобившись пикирующим бомбардировщикам.
   Прошагав таким манером примерно с полкилометра я уже начал нервничать, уж не собирается ли Олег привести нас прямо к воротам проходной, но едва я открыл рот дабы едко спросить: "Сколько нам осталось до знакомства с охраной на воротах?", как он резко свернул с дороги на обочину.
   Раздвигая руками ветви и подсвечивая себе все-таки прихваченным с собой фонариком, Олег бросил мне через плечо:
   - Осторожно! Глаза береги!
   За последовавшие за этим десять минут я раз пятнадцать проклял свои самомнение и глупость. Это же надо было догадаться и не захватить с собой фонарика! Конечно, внутри помещений он мне бы не понадобился, но ведь до места еще дойти надо! А я, избалованный городским освещением, как-то не догадался подумать о том, что ночью в лесу может быть темно. Идиот! Ничего другого на ум больше и не приходит.
   Так я и пробирался кустами пополам с чистыми полянками вслед за подсвечивавшим нам путь фонарем Олегом, ругая при этом себя самыми последними словами.
   Не удивительно, что после такого выглянувшие впереди темные очертания фабричных строений показались мне прекраснее и гораздо желаннее освещенного фонарями скелета Эйфелевой башни.
   - Фух, - тяжело выдохнул остановившийся Олег. - Стоять рота, гаси фонари. Пришли наконец.
   Последовав его примеру я также остановился перевести дух, позволяя моим глазам привыкнуть к темноте. Фонарь Олег предусмотрительно выключил еще на подходе.
   Фабрика представляла собой каменное здание, больше всего походившее, как мне в темноте показалось, на огромный сарай, либо на увеличенный до гигантских размеров спичечный коробок. На некотором отдалении от него располагались стальные полу цистерны, также гротескно громадных размеров. Увидев мое замешательство Олег шепнул мне на ухо, что это всего лишь склады временного хранения готовой продукции. Произведенная на фабрике продукция хранится на них не дольше двух дней, до того момента, как она будет погружена на грузовики, и увезена на склады более приспособленные для ее хранения.
   - Это все хорошо, - повернулся я к своему другу. - А как мы внутрь попадем? Ты об этом подумал?
   На самом деле до меня только сейчас, после того, как я воочию увидел это место, начало доходить вся авантюрная бредовость своего замысла. Пролезть ночью на охраняемый военными завод, с тем чтобы нарядившись приведением напугать, какую-то пьяную бабку уборщицу. Это ведь надо было до такого додуматься!
   Неведомо каким образом заметив мое состояние полное внутреннего самобичевания, Олег усмехнулся и произнес:
   - Да не бойся ты так, у нас тут не город. Ничего страшного в нашем плане нет. Ты что думаешь солдатам очень хочется торчать здесь и караулить наши полотенца? Это их командиры договорились, а им приказ отдали. Глянь какие тучи на небе, - Олег ткнул указательным пальцем вверх. - Помяни мое слово, гроза скоро будет, а если не гроза то право слово ливень. Они все уже под "грибами" давно попрятались.
   - Какими грибами?
   - Да, когда начальство между собой договорилось, то мы для караульных по периметру несколько металлических грибов сварили. Наподобие тех что на детских площадках были, помнишь? Я в фильмах такие видел, да в нескольких дворах, пока в училище учился.
   Покивав я припомнил, что и у нас вроде бы тоже во дворе стоял сей гротескный памятник поганке переростку. До тех пор пока однажды ночью его не спилили, чтобы продать в пункт приема металла.
   - Пусть они и назвали нашу фабрику объектом стратегического назначения, - продолжал успокаивать меня Олег. - Но, ты не волнуйся, это ведь только на бумаге, чтобы отчитаться перед областным начальством. В самом деле это ведь не какой-нибудь химкомбинат, а простая тряпочная мануфактура. И служба здесь точно такая же.
   - А, как на территорию пролезем?
   - Вот правильно ты сказал - пролезем, - усмехнулся мой спутник. - Именно, что пролезем. Я вчера, нет позавчера, нашел приличных размеров лисий лаз под забором. Вот им и полезем. Айда за мной.
   После этих слов он уверенно зашагал вдоль забора.
   Посмотрев на то место под забором из ржавой колючей проволоки, я только присвистнул:
   - Это же какие лисы должны быть, чтобы выкапывать себе такие норы?
   И действительно лаз был наверное с метр шириной и примерно такой же глубины.
   - Не, это не только лиса постаралась, кто-то из рабочих тоже руку приложил, - улыбнулся Олег. - Видимо увидел лаз, притащил лопатку саперную, да и расширил лисью норку. С целью наладить сбыть готовой продукции в обход, так сказать, налоговых сборов на проходной.
   - Ха-ха-ха, - не смотря на необходимость соблюдать тишину, я не сумел удержаться и расхохотался. Так мы и стояли, улыбающийся Олег и я запихивающий себе в рот рукав летней куртки, с тем чтобы сдержать рвущийся из меня смех.
   Дождавшись когда я отсмеялся, мой друг продолжил:
   - Если бы не наше с тобой предприятие я бы, конечно, сообщил начальству о своей находке. Но, раз уж мы собирались с тобой попугать бабу Галю, то решил, что лишние пару дней особой роли не сыграют. Покажу эту дырку под забором послезавтра, когда на работу выйду.
   Я показал ему оттопыренный большой палец правой руки, в знак своего одобрения. Тем кто ни разу во время своей взрослой жизни не ползал на брюхе по земле, детские игры не в счет, могу сказать следующее - занятие это не из самых приятных. Одежда ваша будет перепачкана самым жутким образом, это однозначно. Несколько комочков наверняка попадут вам за пояс и за шиворот, и будут измельчаясь и рассыпаясь путешествовать по вашему телу. А если вы вдобавок ко всему постоянно ожидаете строго окрика сторожа, то это и вовсе занятие не приносящее вам ни малейшей радости.
   Первым, что было вполне логично на наш взгляд, полез Олег. За ним последовал и я. И вот когда я уже опершись ладонями о землю вытягивал свое тело из норы, на мой вымазанный землей нос упала первая капля дождя.
  
   ***
  
   Проникновение на саму фабрику благодаря присутствию Олега оказалось делом не слишком трудным. Быстро проведя меня к одной из технических дверей, он отпер ее с помощью электронного ключа-брелока.
   - Эй, Олег, - попытался я остановить своего друга, увидев, как тот потянулся рукой к пластинке новомодного замка. - Эти замки обычно записывают все открытия двери, и номера ключей тоже. Давай поищем другой путь.
   Но тот меня не послушал, преспокойно отпер дверь и махнул мне рукой поторапливая.
   - Не волнуйся, они уже полтора месяца не могут отладить в этом крыле систему электронных замков. А эту дверь я лично проверял перед выходными, так, что проблем не возникнет, - успокоил он меня.
   У меня, конечно, все еще оставались сомнения по этому поводу, но в конце-то концов мне, что больше всех надо? Олег наверное знает, что делает, поэтому пусть у него голова о своем ключе болит.
   Пройдя внутрь мы оказались в пыльном, заваленном непонятным хламом помещении. Из всего освещения был только зажатый в руке у Олега фонарь.
   - Где это мы? - поинтересовался я запаливая добытую из рюкзака свечу.
   - Да одна из многочисленных каморок непонятного мне назначения, их здесь куча по всей фабрике разбросана. Вроде бы на кабинеты не похожи, а об их изначальном предназначении уже все забыли. Вот про эту, например, говорят, - Олег обвел свободной рукою помещение. - Дворники здесь свои зимние инструменты хранили. Оттого и дверь на улицу есть. А сейчас она ими уже не используется.
   - Да, похоже, - согласился с ним я. - Куда теперь?
   Но, Олег меня уже не слушал, он аккуратно, стараясь не испачкаться древней пылью, приблизился к одной из стенок с прибитыми к ней полками и наклонившись достал сверток обернутый снаружи полиэтиленом.
   Немного им пошуршав он достал из него белый кусок ткани и бросил его мне.
  
   ***
  
   Двумя бледными тенями мы с Олегом пробирались по слабо освещенным коридорам фабрики. Как пояснил мне друг, большинство производственных мощностей на ночь останавливались. Руководство фабрики может быть и радо было использовать предприятие на полную мощность, но на производстве банально не хватало рабочих. Поэтому вечером фабрика если и не вымирала полностью, то обезлюдивала однозначно. Работа велась только в трех цехах из семи.
   Вот по одному из таких обезлюдивших коридоров мы и направлялись к месту, облюбованному Олегом под засаду на уборщицу.
   - У нее здесь неподалеку один из тайников, она частенько к нему наведывается, - объяснял мне Олег стараясь пристроиться поудобнее за стеллажом расположенном в тупичке коридора с не горящей лампочкой.
   - Тут проводка испортилась, поэтому и света нет. Чтобы найти повреждение нужно проверить несколько десятков метров провода, вот начальство рукой и махнуло. Ждут не пойми чего. А баба Галя и смекнула, по приходу на ночную смену, прячет здесь свою флягу с самогоном, а перед уходом забирает с собой. Понимает, что никто кроме нее здесь рыться, да еще в темноте, не будет.
   Мы находились на втором этаже в галерее кольцом опоясывающей расположенный внизу, практически под нашими ногами цех с работающими станками. Возле некоторых из них были рабочие, другие оперировали самостоятельно. Присмотревшись я заметил маленькую фигурку совершавшую странные, совершенно неподдающиеся просчету зигзаги по территории цеха.
   - А вот и баба Галя, - усмехнулся Олег, увидев, что я также обратил внимание на уборщицу выписывающую странные узоры на полу. - О, да она уже качественно приложилась к своим запасам, как бы не уснула так и не дойдя до нас.
   После этих слов мы уже оба с тревогой следили за вояжами бабы Гали разворачивающимися у нас перед глазами. А посмотреть действительно было на что.
   Присмотревшись я понял, что ходить прямо уборщица уже не в состоянии. Её заносило то в право то в лево. В обычном случае это нормально, но ведь у нее то руки были заняты. В правой она держала метлу, левой она мертвой хваткой вцепилась в ручку ведра с выглядывающим из него совком для мусора.
   Так вот судя по ее пируэтам, земное притяжение в этот раз дало сбой и перестало быть величиной постоянной. В зависимости от того чье притяжение метлы или ведра выигрывало в этот раз, в ту сторону ее и швыряло. И баба Галя взмахнув руками, как птица крыльями, устремлялась в очередной вираж.
   Ждать нам пришлось около получаса. Примерно без пятнадцати час ночи, уборщица видимо решила, что отравление алкоголем все же приятнее смерти от жажды, и ее зигзаги приняли вполне четкую последовательность по направлению к лестнице.
   - Нет, ну ты посмотри, ай да баба Галя! - восхитился мой напарник и мы принялись ждать, прямо-таки поёрзывая от нетерпения.
   Удивительное дело, но все пируэты бабы Гали не внесли ни малейшего сбоя в работу остальных людей находящихся в цеху.
   - Вот, что значит слаженная работа коллектива! - подумал я про себя по этому поводу.
   Баба Галя каким-то невероятным зигзагом уже добралась до лестницы на второй этаж и вися на перилах, как гимнаст на канате, приступила к подъему.
   Олег вдруг пригляделся к кому-то или к чему-то под нашими ногами и враз погрустнел. Заметив боковым зрением подобную перемену я, все это время не отводивший взгляда от пьяной уборщицы, делавшей некоторые успехи в попытке покорить сопротивляющуюся лестницу, отвел от нее взгляд и вопросительно посмотрел на своего друга.
   Тот, по-видимому, действительно был сильно расстроен, так как, увильнул от контакта глазами и только несмело пожал плечами.
   - Что такое? - зашептал я ему на ухо.
   - Да ничего, - несколько апатично ответил Олег.
   - Ты чего загрустил-то, - не отставал я от своего поскучневшего друга.
   - Да, просто увидел тут кое-кого, вот и взгрустнулось чагой-то.
   Было видно, что Олег не очень хочет раскрывать эту свою маленькую тайну. Однако пусть это и покажется вам некультурным, но я тоже не собирался отступать и оставлять сего "рыцаря печального образа" в покое.
   - Так, - я обвел внимательным взглядом цех стараясь угадать кто из присутствующих там людей столь сильно наступил на сердце моему другу. Благо судя по шумам доносившимся с лестницы, баба Галя прилегла на ступеньки немного отдохнуть и как бы даже не носом вниз.
   - Такс, - повторил я еще раз. - Судя по той картине, что сейчас открывается моему глазу ты тайно влюблен вон в ту красивую леди за станком в крайнем левом ряду. Вон в ту самую, что ростом примерно с Дюймовочку.
   - В неё, заразу, - грустно кивнул Олег.
   - И, что? - прямо спросил его я.
   - А, ничего, - в отчаянии махнул тот ладонью.
   - Погоди, как это ничего?! - начал я понемногу осознавать всю глубину открывавшейся передо мной проблемы. - Ты, хотя бы, пробовал за ней ухаживать?
   Увидев отрицательное качание головой, я вздохнул и без особой надежды на положительный ответ, задал следующий вопрос:
   - Хорошо. А вообще разговаривал с ней?
   Утвердительный кивок головой.
   - Уже лучше! И о чем вы с ней говорили?
   - Ну, - замялся Олег. - У неё мотальный станок сломался, она подошла ко мне попросила его починить и я выспрашивал у неё подробности.
   - О, Господи! - я в отчаянии опустил голову на руки, надеясь таким образом скрыть расплывающуюся на своей роже улыбку. - А о чем-нибудь более романтичном ты пробовал с ней разговаривать? Как её зовут кстати?
   - Светой, - со счастливой улыбкой влюбленного идиота, с каким-то мягким придыханием, ответил на мой вопрос Олег.
   - Хорошо, повторю свой вопрос - ты, - я ткнул в своего собеседника выставленным указательным пальцем и снова делая ударение произнес. - Ты, пробовал с ней говорить, о чем-нибудь другом, более романтичном, чем ваши поломанные мотальные станки?
   - Неа, - вновь отрицательное мотание опущенной головы моего друга.
   - А, что так? Позвольте полюбопытствовать, сударь?
   - Да ты только посмотри на нее, - вздохнул Олег. - Она первая красавица нашей фабрики. А тут я.
   - Что, ты? - не понял уже я.
   - Ну, я, - словно заевшая пластинка повторил этот грустный влюбленный. - Ну, в общем у меня нет шансов.
   - Это у пассивного некрофила шансов нет! - разразился я гневной отповедью увидев такое самоуничижение своего друга. - А ты пока что, еще живой! Запомни - пока человек жив у него всегда остаются шансы! Их только после смерти нет, это она самая несговорчивая тетка в мире и с ней уже не договоришься.
   Немного выговорившись и поэтому остыв я продолжал уже в чуть более спокойной манере:
   - Тем более, ты у нас молодой, подающий надежды специалист. И даже не слишком уродливый. А она сама то кто?
   - Мотальщица, - вытаращил на меня глаза Олег.
   - Вот видишь! Простая мотальщица, без образования и какой-либо приличной специальности. Да, она на тебя, как на гения смотреть должна! А ты мне тут устраиваешь самокопание вкупе с самозарываением в собственных страхах и психокомплексах.
   - Чем?
   - Не, бери в голову, - отмахнулся я. - В общем, в следующий же свой рабочий день ты у меня пойдешь и пригласишь ее на прогулку.
   Но посмотрев в испуганные глаза своего друга, я понял, что этот бруствер простым нахрапом не возьмешь, тем более, что в начале галереи уже показалась тень подбиравшейся к нам бабы Гали.
   - Хотя ладно. Я тебе наставления попозже дам, а сейчас мой друг у нас с тобой минутная готовность!
   Глава 8
  
   Баба Галя пьяной ласточкой выписывала круги в начале галереи постепенно приближаясь к месту нашей засады.
   - Эх, ну и дураки же мы с тобой, - неожиданно высказал я свои мысли о наших с Олегом умственных способностях. Хотелось ругнуться громче, но нам нельзя было выдавать наше месторасположение.
   - Что такое? - оживился от моих ругательств друг.
   - Да вот, только что умная мысля пришла, да, как всегда, опосля, - скаламбурил я. - За каким бесом мы с тобой вдвоем тут засели? Привидение же одно. Да и засады по другому принципу ведь устраиваются.
   - А, как надо было? - нахмурился Олег.
   - Надо было одному из нас устроится поближе к лестнице, и затаившись пропустить уборщицу вперед. К примеру, там - устроился бы я, - углубился я в объяснение неожиданно пришедшей мне в голову идеи. - И вот когда, к примеру, ты напугаешь её около тайничка с самогонкой, то логично предположить, что она кинется назад к лестнице, мгновенно трезвея на ходу от пережитого шока.
   Высказав это свое предположение я замолчал давая Олегу возможность осознать и обдумать вышесказанное. Дождавшись от него утвердительного кивка я продолжал:
   - Вот подбегает она к лестнице и тут ей на встречу снова привидение выплывает, только уже в моем лице. Это уже было бы совсем другое дело, - расплылся в радостной улыбке я.
   - Ага, уголовное, - мрачно кивнул Олег. - Ты хотя бы о последствиях подобной шутки подумал? Да, баба Галя, от таких потрясений в ящик сыграть все шансы имеет. Давай уж лучше разочек ее шуганем и хватит с неё. Если так хочешь, то изображай призрака сам, я тут понаблюдаю, втихую.
   Спорить с другом я не стал. В любом случае, перекраивать наши планы было уже поздно, уборщица Галина уже, как раз, успела приблизиться на необходимое расстояние. Внимательно следивший за ней Олег хлопнул меня ладонью по плечу, давая таким образом сигнал к началу.
   Тихонько подвывая и стараясь двигаться, как можно более плавно, я выбрался из нашего укрытия.
   Измазанная фосфоресцирующей краской простыня заканчивалась примерно на уровне моих колен, благодаря чему мои ноги, одетые в джинсы черного цвета и того же тона кроссовки, в темноте были трудно различимы. Таким образом мы постарались создать, как можно более полное впечатление светового пятна свободно висящего в воздухе.
   И знаете, судя по округлившемся глазам бабы Гали, сделавшим явную попытку вылезти из орбит, нам это вполне удалось.
   Из легких застывшей подобно соляному столбу уборщицы, с едва различимым шипением вырвался воздух. Внимательно следя за своей жертвой, в постоянной готовности в случае малейшей угрозы пуститься на утек, я подал свое туловище вперед, буквально на десяток сантиметров. Данное моё действо заставило простыню, надетую на меня поверх рубашки, затрепетать.
   Вы бы слышали этот вопль. Я думал в реальной жизни так не кричат. Что так орать могут только в дурных боевиках. Но, оказывается, я ошибался. И после услышанного мною вопля изданного легкими не какой-нибудь оперной дивы, а всего-навсего уборщицы - алкоголика, мне не стыдно в этом признаться.
   Баба Галя орала согнув ноги в коленях и прикрыв глаза ладонями с растопыренными на них пальцами. И кричала она так не набирая в легкие воздуха и не снижая громкости, секунд сорок, не меньше.
   Я бы так не смог! - прокомментировал в последствии её вопль Олег. По здравому размышлению я с ним соглашусь. Так орать я бы тоже не смог, даже и пытаться не буду.
  
   ***
  
   Мы улепётывали с места атаки привидений со счастливыми улыбками даунов, залезших наконец в ванну с пузырьками и желтыми резиновыми утятами на поверхности воды.
   Баба Галя орала крепко зажмурившись от страха. Именно это и дало нам шанс смыться по тихому, не дожидаясь пока остальные работники ночной смены услышат ее вопли и прибегут поглядеть, чего случилось.
   Изнутри фабрика представляла собой какое-то нелепое нагромождение то пересекающихся, то расходящихся в разные стороны погруженных в полумрак коридоров. Хотя полумрак это, как-то очень уж мягко сказано. Полумрак подразумевает скорее романтическое настроение, когда все очертания становятся бархатисто размытыми. И ты можешь скорее прочувствовать ладонями, чем рассмотреть глазами, фигуру своей спутницы. Хм, простите отвлекся, занесло меня немножечко.
   В общем, если говорить по простому и начистоту, то в коридорах было очень даже темно. И мне приходилось следовать за Олегом ухватившись за его футболку большим и указательным пальцами. Фонарик после такого переполоха мы зажигать не рисковали, так что это оставался единственный для меня способ не отстать от своего провожатого.
   Сколь долго мы так пробирались, я вам сообщить не берусь. Могу сказать лишь, что возвращались к каморке дворников мы не тем путём, которым часом ранее двигались на дело. Скорее всего мы улепётывали куда-то вглубь фабрики, в наиболее старую её часть. Видимо Олег решил пойти кружным путём, дабы, насколько это было возможно, исключить всякие встречи с кем-нибудь из взбудораженных криками испуганной уборщицы рабочих.
   Произошло это незадолго после того, как я почувствовал, что пол под моими ступнями сменился. Раньше мы бежали по покрытому тонким линолеумом бетону, теперь же у меня под ногами тихо поскрипывали доски. Наверное крашенные, но я не видел, так что клясться не берусь.
   И вот, секунд через несколько, после того, как мы выбежали на деревянный пол, Олег вдруг резко остановился. Я не успел среагировать на это вовремя и влетел носом ему в спину. И сразу же почувствовал, как на меня повеяло холодом. Олег же стоявший впереди и заслонявший от меня коридор, буквально затрясся от страха.
   Боясь даже подумать о том, что могло так напугать моего друга, я, обмирая в душе, выглянул из-за его плеча.
   Через секунду мы с дружным воплем хорошо спевшегося (не путать со спившегося!) дуэта кинулись бежать. Почему-то вперед, а не в обратную сторону.
   Прямо перед нами в темном воздухе коридора колебалось белое пятно, своими очертаниями смутно напоминавшее человеческую фигуру.
   В общем застыв на секунду, мы с Олегом дружно заорали и бросились вперед, прямо в объятия к не ожидавшему столь бурного проявления братской любви приведению. Несчастного призрака буквально разметало, когда сначала Олег, а за ним и я пролетели сквозь него.
   Помните туман? Когда он вдалеке то кажется плотным, но чем ближе ты к нему подходишь тем прозрачнее он становится. Оказывается с привидениями то же самое, только воздух внутри него гораздо холоднее.
   Вполне естественно, что в темноте человек не пробежит далеко. В общем, первые десять метров мы одолели в хорошем темпе олимпийских бегунов. Ну, а потом... Как вы думаете, что может быть потом? Конечно, стенка!
   В общем мы с Олегом все таким же слаженным дуэтом со всей дури впечатались в стену. Знаете, эта ночь буквально заставляет меня пересматривать мои взгляды на зарубежные фильмы. Сначала вопль бабы Гали, а теперь пробитая нашими телами дыра стене. Всё, как и должно быть в классическом Голливудском боевике.
  
   ***
  
   Мы валялись на полу, все в пыли и в окружении выбитых из стены кирпичей. Один из них больно впился своим углом мне под лопатку.
   Дабы избавиться от этого весьма неприятного соседства я повернулся на правый бок и неожиданно для самого себя принялся истерично хохотать. Выплескивая таким образом пережитый страх.
   Услышав неподалеку от себя легкую возню, я вопросил темноту:
   - Олег, это ты?
   На что получил следующий ответ:
   - Валентин, ты ли это друг мой?
   Немного оторопев от подобного вопроса, больше подходящего для театральных подмостков века этак девятнадцатого, но никак не для моего деревенского друга. Видимо удары головой все же не проходят бесследно.
   - Да, сударь, это я - твой давний друг Валентин.
   Похоже я тоже головой приложился сильно.
   - Друг мой, - продолжал я. - Не соблаговолишь ли ты вспомнить, что являешься счастливым обладателем мощного водонепроницаемого фонаря в резиновой оболочке? Который вполне может осветить наш с тобой путь, а также, прости мне каламбур, пролить свет на место нашего с тобой падения.
   Тихо пискнув в темноте Олег, судя по звукам, принялся шарить у себя по карманам, разыскивая сей злополучный механизм.
   А мне, почему-то, в этот момент пришло на ум воспоминание совершенно не связанное с нашим теперешним положением. Контраст был настолько диким, что я тут же принялся рассказывать его Олегу.
   - Однажды, - говорил я. - Зашел как-то я к Андрюхе, был у меня в универе такой приятель, большой любитель тяжелой музыки. И вот, сидим мы на кухне, чай с печеньками потребляем. Ай, да аккуратней! Совсем ослепил меня фонариком своим!
   Нащупавший свой фонарь Олег, что было вполне логично включил его и яркий свет ударил нам в глаза, совершенно ослепив при этом.
   - Так вот, - продолжал я вставая и отряхиваясь от каменной пыли. - Сидим мы значит у него, чай пьем, на заднем фоне Раммштейн гитарами над моими ушами издевается. Я сначала, как-то не особо прислушивался, а потом уловил нечто не вполне привычное.
   - Ой, вот только не говори, что Раммштейн по русски запел! - влез со своим саркастическим комментарием в мой рассказ Олег. - Скорее рак на горе выучит весь репертуар Витаса, чем такое случится.
   - Ну, не скажи. Вообще не напрягай зря бедное членистоногое. Я не совсем уверен, что ему понравится его репертуар, - отпарировал я, прекрасно зная, что Раммштейн уже давно спел на великом и могучем. - А, где это мы?
   - А вот и не знаю, - с удивлением произнес Олег оглядываясь по сторонам. - А я то думал, что все внутренние помещения уже давно излазил, проверяя проводку. Так, что там с музыкой-то не так было?
   - Да, понимаешь, - по просьбе своего единственного слушателя, я вернулся к своему рассказу. - Сначала я подумал, что у него какая-то редкая концертная запись, с каким-то гостем группы, игравшим с ними на незнакомом мне инструменте. Слушал, я слушал, но так и не понял, какой инструмент издает такие звуки. В итоге перед уходом я поинтересовался у него, где это он такую запись редкую достал, и не поделится ли он ею со мной? Знаешь что самым забавным оказалось?
   - Что? - в голосе Олега, продолжавшего осматривать при ярком свете фонаря пробитую нами дыру в стене и помещение в котором мы оказались, слышалась настоящая заинтересованность.
   - В итоге оказалось следующее, - от воспоминаний меня начал разбирать смех. - У его сестры дома поселились попугаи. Живут они в клетке, в её комнате. И вот попугай самец, который, так он большой любитель гитарной музыки. Каждый раз когда Андрей включает музыку, тот сразу же принимается ей подпевать. Именно его чириканье я и принял за лишний инструмент. И ведь главное - всё в ритм чирикает, да еще и в ноты попадает, зараза!
   Я смеялся до слёз, а вот Олег лишь криво усмехнулся и продолжил свой осмотр.
  
   ***
  
   Мы находились внутри обширного кабинета. В луче фонаря кружилась поднятая нашим вторжением пыль. Спустя лишь минуту осмотра, мы поняли, что пыль толстым слоем покрывала в этом помещении всё. Она лежала нетронутой на огромном, наверняка еще работы дореволюционных мастеров столе с толстыми, примерно с мужскую ногу в обхвате, резными ножками. Столешница была настолько толстой, что когда я приложил к её краю свой вытянутый указательный палец, то он не достал до другого её конца.
   Вдоль одной стены стоял столь же внушительный книжный шкаф, с полками, заполненными книгами в кожаных переплётах, вперемешку с картонными папками на тесемочных завязках.
   У другой стены, под стеклянным колпаком, мы увидели виртуозно выполненный макет фабрики. И все это покрыто толстенным слоем пыли. Судя по всему копившейся здесь в течении многих десятилетий.
   Внимательный осмотр провала выбитого нами в стене показал, что на самом деле мы пробили не совсем стену, а заложенный кирпичами дверной проем.
   - Придется идти сдаваться, - севшим голосом произнес мой друг.
   - Почему? - резко повернулся к нему я. - Кому сдаваться?
   - Ночному дежурному, - все с тем же спокойствием висельника отвечал мне Олег.
   - Нне, ннадо, - неожиданно начал запинаться я.
   В следующую секунду Олег сделал то, что никогда раньше не делал и надеюсь никогда больше не повторит. Он сгреб меня за грудки, с неожиданной силой, встряхнул и злобно зашипел:
   - Ты понимаешь, что мы нашли нечто совершенно необыкновенное? И если мы сейчас смоемся отсюда, тогда нашу находку присвоит себе первый же кто пойдет этим коридором! Не нравится? Тогда ползи обратно, а я хочу чтобы мое открытие поставили мне в зачет! Именно мне, ясно тебе это?!
  
   Глава 9
  
   Следующий день прошел в расспросах, рассказах и пересказах наших ночных приключений. Оговорюсь сразу, слово - допросах, я не использовал только потому, что руководство фабрики не стало вмешивать в это дело полицию. По-видимому, не захотело выносить сор из избы. Как мне кажется они просто испугались, что таким образом выставят себя на посмешище.
   Самым забавным было то, что нам действительно ничего не было за наше несанкционированное ночное вторжение. Последующее обстояло так: ночной старшина, или, как там его, не стал беспокоить дирекцию завода в четвертом часу утра. Он вполне логично рассудил, что дело не настолько срочное и раз вещи в этой комнате простояли пару революций, да две мировые войны, то лишние пять часов для них вообще не время.
   Внимательно оглядев из коридора открывшееся помещение, он тут же вызвал одного из дежуривших солдат и приказал ему нести караул:
   - Стоять прямо тута, и никого туда не пущать! - как выразился он ставя перед бойцом боевую задачу.
   После он потребовал, чтобы Олег показал ему тот самый лаз, через который мы проникли на территорию фабрики. Мой друг, в душе которого, судя по всему, проснулась немалая гордыня, а вместе с ней и недоверчивость ко всему миру, потребовал чтобы я не ходил с ними, а остался здесь следить за часовым.
   Вот так и оставили меня вдвоем с незнакомым солдатиком, охранять вход в практически сказочную пещеру Али-бабы, от сорока разбойников толпившихся в это время в коридоре. Пещеру представлял собой найденный нами кабинет, а за разбойников вполне могли сойти пришедшие поглядеть на находку рабочие из ночной смены.
   Не знаю, как солдату, а вот мне это занятие показалось достаточно нервным и я был очень рад возвращению Олега в компании с ночным управляющим.
   Остававшееся до приезда дирекции время, мы коротали уже вместе, за кофеем с булочками из фабричной столовой.
   Не знаю, то ли я себя зря накручивал, либо же нравы вдалеке от суеты современных больших городов куда проще и добродушнее, но приехавшее в восемь утра на работу начальство тоже не стало ругаться и вызванивать полицию. После коротенькой беседы с нами директор, он же и нынешний хозяин фабрики, сделал только один звонок - в краеведческий музей области.
   Что же касается прошляпивших нас часовых из армейской части, то в нее даже звонить не потребовалось. Когда в шесть утра за караульной сменой прибыла машина, днем производство обходилось дежурившими на проходной сторожами, то офицеру приехавшему вместе с водителем была вручена письменная жалоба, составленная ночным заместителем начальства.
   - Видимо хороший разнос их по прибытию ждет, - с грустью подумалось мне, тем более, что главными его виновниками были мы с Олегом.
   Домой я направился только в десятом часу утра. Олег же решил задержаться до приезда человека из музея. Ему как, деревенскому жителю, было до жути интересно увидеть лично дальнейшее развитие событий. Мне же хотелось только одного - спать.
  
   ***
  
   Найденный нами заложенный камнями кабинет, как установили историки, принадлежал тому самому главному инженеру Герасимову. Как было написано в областной газете: видимо в связи с возникновением после его смерти слухов о призраке инженера, было принято решение замуровать вход в его кабинет, вместе со всей обстановкой и личными вещами покойного. Обнаружение которых, без сомнения, является большой удачей и имеет несомненную историческую и культурную ценность.
   В общем, мы стали знаменитыми. Вот, как иногда бывает в жизни, однажды ты просыпаешься утром, а о тебе говорит целая область. Приятно, не спорю, только мне поначалу было очень сильно не по себе. Это только так кажется, что это здорово быть знаменитым, а на самом деле мне стало сильно не по себе от осознания того, что о существовании моей скромной персоны узнало столько людей.
   Олег же, вот бесхитростная душа, совершенно ни о чем подобном не задумывался и вовсю наслаждался свалившейся на него славой. Как он мне потом признался, он мгновенно сообразил, что это его единственная возможность попасть в школьные учебники.
   - Я был готов даже в тюрьму ради такого сесть, хотя и был уверен, что все обойдется, - с виноватой улыбкой говорил он мне.
   - Мда уж, не хотелось бы, - только и сумел ответить на подобное заявление я.
   - Но, ведь мы друзья? И потом всё ведь обошлось? - попытался обезоруживающе улыбнутся этот Герострат.
   Ну, вот как на него сердится? Тем более, что и глупая идея нарядиться привидениями, пришла именно в мою дурную голову. И в этот раз её уже не спишешь на проделки призрачного голоса.
   Да и потом все действительно обошлось: дирекция фабрики оказалась не в претензии и даже наоборот поблагодарила за содействие в предупреждении хищений, появившаяся в областной газете заметка прославила нас обоих, найденные в кабинете бумаги по заверениям историков - краеведов являются ценными и проливают свет на некоторые аспекты дореволюционной жизни региона.
   Единственным человеком, который продолжал на нас сердиться, оставалась баба Галя, бухтевшая себе под нос о большой моральной травме и о пошатнувшихся по нашей вине нервах. Но мы с Олегом, быстренько прикинули палец к носу и пообещали ей, в присутствии нескольких свидетелей, в кратчайшие сроки позаботится об укреплении её нервной системы. Объемы укрепляющего средства также были указаны вполне четко: двадцать литров укрепляющего средства домашнего изготовления и десять купленного в сельском магазине.
   Даже расписку ей написали, взяв на себя обязательство произвести первую доставку средства от нервов, в размере 25% от общего курса лечения, не позднее конца этой недели.
   Честное слово, присутствовавшие при нашем разговоре свидетели нам аплодировали, а баба Галя лучилась радостью и мгновенно забыла о каких-либо претензиях в наш адрес.
   Единственное, что по прежнему не давало нам покоя, так это напугавшая нас призрачная фигура. Было ли это в действительности призраком почившего многие десятилетия назад инженера Герасимова, решившего подобным образом открыть наконец тайну своего кабинета? Или же это было простое и достаточно глупое стечение обстоятельств, вкупе с игрой воображения?
   В конце концов, для вящего спокойствия себя любимых, мы порешили всё случившееся считать стечением обстоятельств и никому об виденном нами призраке не рассказывать.
   А мотальщицу Светлану, Олег, воодушевленный вниманием посыпавшимся на него со всех сторон и понукаемым вашим скромным рассказчиком, всё же решился пригласить на свидание. И она пошла!
   Нет, я, конечно, не хочу сказать, что его сложившаяся личная жизнь, целиком и полностью моя заслуга. И, что не приедь я тем летом к ним в деревню, он бы так и не начал встречаться с этой девушкой. Кто может похвастаться, что знает до конца все повороты собственной судьбы? Не говоря уж о чужой!
   Но, все же, это дело я ставлю себе в личную заслугу.
  
   Глава 10
  
   Солнечное утро... Я с трудом выползаю на улицу. Бррр, выключите кто-нибудь этот светильник!
   - Ну, пожалуйста, - пересохшие губы разлепляются с большим трудом, а высохшая гортань не способна была издать ничего громче тихого шепота. - Не надо так светить.
   Мое весьма грустное состояние тем утром, объяснялось очень просто - предыдущим вечером в музее состоялось открытие экспозиции по материалам обнаруженным в найденном нами кабинете Герасимова.
   Открытие выставки прошло ярко, посетителей собралось на удивление много. И естественно - главное внимание присутствующих было направлено на нас. Все бы ничего, да я не догадался прихватить с собой в деревню своего парадного костюма. Поэтому предстал перед объективами видео камер и фотоаппаратов в вытертых джинсах, клетчатой рубашке с коротким рукавом, и завершали все это великолепие древние кожаные сандалии на босу ногу. Истинный археолог, блин! Как будто прибыл сюда прямиком после того, как лично и в одиночку, откопал пирамиду Хеопса.
   А потом оказалось, что вслед за официальной церемонией открытия, руководство музея, при немалой спонсорской поддержки руководства швейной фабрики, к слову также присутствовавшего на этом культурном мероприятии, запланировало еще и небольшой фуршет.
   - Ох, мать моя женщина! - простонал я вспоминая вчерашние посиделки. - Если это небольшой фуршет, то, как же люди умудрять выжить после большого?
   Устроители выставки любезно "обрадовали" нас заявлением об отведённом нам времени, под небольшую речь.
   - Совсем коротенькую, минут на десять - пятнадцать. Постарайтесь уложится в это время ребята, - сказал нам гонец, привезший нам пригласительные и бодро запрыгнув на свой мотороллер покатил обратно.
   Я же так и остался стоять, не зная то ли мне плакать, то ли смеяться. Это ведь надо было догадаться поручить нам произнести речь?!
   Олег, к слову, не разделял моего пессимизма и объявил, о своем намерении взвалить это дело на себя.
   В итоге речь пришлось говорить мне. Хорошо хоть я подозревал о таком повороте событий изначально, и с трудом, но все же сумел подготовить себе текста пару страниц. Никогда не подозревал о том, сколь трудное это дело. Казалось бы, всего и делов, лишь рассказать о том, как мы обнаружили сию "потайную комнату". Вкратце, без подробностей. Но, нет! Едва я садился за стол, чтобы постараться чего-нибудь написать, как мысли путались, а нужные слова ускользали из моей головы подобно стаду мышей, из под носа ленивого и толстого кота.
   Но, все мои мучения были вознаграждены в вечер торжественного мероприятия. За нами, то есть за мной и Олегом, была прислана машина - старый автобус свозящий рабочих из отдаленных деревень на фабрику.
   И тогда, прежде чем опустить ногу на нижнюю ступеньку автобуса, мой друг, с некоторой нервозностью в голосе произнес:
   - Валька, я так и не написал, речь! Что делать будем?
   Вы не представляете какое чувство гордости я испытал в тот момент, когда достал и помахал перед его носом, двумя сложенными листками бумаги с накарябанной на ней речью.
   Выхватив у меня их из ладони Олег развернул и уставился на рукописные строчки, какое-то мгновение он оторопело глядел на них, а затем произнес:
   - Фу! Ну у тебя и почерк!
   - Ах, ты! - я шутливо шлепнул его ладонью по лбу, а затем отняв листки, тщательно спрятал их в нагрудном кармане.
  
   ***
  
   К счастью, моя речь была не самым ужасным событием того вечера. По-видимому, открытие выставки посвященной первому главному инженеру, было действительно важным для руководящей верхушки фабричного начальства и они задействовали все свои резервы. Включая и фабричную самодеятельность - рок группу "Слезы ветра" с их хитом, местного значения: "Венгерский грипп".
   Под оглушительную барабанную дробь на сцену выпорхнула та самая мотальщица Светлана и раскланялась на три стороны, приветствуя, тем самым, всех присутствующих. Вслед за ней, под несмолкаемые барабанные дроби, потянулись и остальные музыканты.
   Олег, следивший за своей любовью преданным взором, наверное все руки себе отбил, так он хлопал.
   Голос у возлюбленной моего друга, тоже оказался примерно одного уровня с её внешность, то бишь красивый. К сожалению, вот аккомпанирующий ей ансамбль был намного ниже её по классу исполнения, а вот о тексте их хита, лучше и вовсе умолчать. Хотя, чего молчать? Поведаю, чего мне одному мучатся?
   Рокот барабанов стих и тут началось! Красивый, даже мелодичный женский голос запел, старательно попадая в ноты, мимо ритма она иногда промахивалась, но в ноты попадала:

Венгерский грипп

Да посредине лета!

Зачем ко мне прилип

Вопросом без ответа?

Опять ко мне летит

Да посредине лета,

Венгерский грипп,

Венгерский грипп!

   А еще, мне удалось припомнить, как один из приглашенных, вроде бы из областной администрации, хорошо приняв на грудь, нет он не штангу от груди жал, а алкоголь в эту самую грудь заливал (ну, оборот речи такой есть!). Так вот, этот чин из областной администрации, находясь в состоянии алкогольного опьянения и нетвердого стояния на ногах, решил немного выпендриться, показав парочку приколов из его армейской юности. По его словам, несколько невнятным, они во время дежурства жонглировали касками наполненными песком.
   А так, как ни одной каски в зале не оказалось (какая жалость!), сей почтенный муж областного значения, обнаружил пару старинных утюгов. Знаете такие цельные и тяжеленные, весом чуть ли не в полтонны, такой ставили на огонь и ждали пока эта штуковина нагреется. Видимо устроители экспозиции посчитали, что утюг вполне соответствует заданной тематике и включили несколько экземпляров работы древнего кузнеца. Решив, что данный экспонат испортить трудно, он сам кому хочешь здоровье подпортить может, то накрыть их стеклом устроители не озаботились. Это и было ошибкой.
   Схватив два чугунных утюга килограмм под двенадцать каждый, этот государственный муж, успевший уже обзавестись приличным брюшком, положенным ему по должности, быстро подбросил их в воздух. Раз один чугунный снаряд набрал высоту, раз и второй последовал за ним. Повезло, хоть кто-то из его сопровождающих, видать знал, чего можно ожидать от сего деятеля, оперативно среагировал и, как расшалившегося котенка, ухватив его за шиворот, выволок из под траектории падающих снарядов.
   Все отделались удивлением, да легким испугом. Лишь две выбоины в каменном полу еще долгое время служили работникам музея напоминанием о том, что экспонаты следует закрывать.
  
   ***
  
   Помотав раскалывающейся головой, я отогнал от себя воспоминания о дне вчерашнем и постарался заставить свою голову мыслить в более конструктивном направлении - искать пути поправки моего пошатнувшегося здоровья.
   Поднявшись с каменных ступенек крыльца, на котором сидел, я сощурившись на июльское солнце, побрел в кухню, через открытое окошко которой доносились звуки радио. Прислушавшись я понял, что идет незнакомая мне радиопостановка и молодой мальчишеский голос, с юным задором, как раз принялся читать стихотворение.
  

Тихие мысли, с чего вдруг помеха?

Коль намечены цели и рубежи!

Беру вас в охапку, есть доля секрета,

Везде куда ни смотри!

Шумные крики, толпа нас встречает,

Люди повсюди, куда ни взгляни...

Несу свои мысли, враг наступает,

Жалею я тех, кто не смогли.

Скучные будни - отрава героям,

Закиснут от браги они,

Давайте научим наслаждаться покоем

Болезные мысли свои!

   Эти неказистые, на первый взгляд, строки незнакомого мне автора, настолько легли мне на душу, что я даже замедлил шаг обдумывая их.
   Судя по всему если бы у него была такая возможность, то автор этих строк здорово бы отругал меня за моё бегство от собственных планов по трудоустройству. Ведь чем был мой отъезд из города? По большому счёту был ничем иным, как попыткой скрыться в деревне, от тех самых проблем с которыми сталкивается львиная доля современных выпускников, а именно - поиска работы.
   Подсознательно поняв и опустив руки, я не желая в полной мере капитулировать перед своим родителем, взял да и сбежал под благовидным предлогом в деревню. Норовя еще на месяц отсрочить неприятное признание в собственном бессилии.
   Странное дело, взявшись за ручку кухонной двери, я был уверен, что сейчас попрощаюсь с бабушкой, передам привет деду, соберу вещи и побреду на остановку городского автобуса. Но, уже открыв дверь я понял более глубинный смысл слов неизвестного поэта. Раз уж я один раз не сумел довести до конца начатое мной дело, то нельзя превращать это в привычку, и мне следует довести до конца хотя бы свой отдых. Тем более, что в своем творчестве он сам призывает научиться наслаждаться выпавшими минутами покоя и отдыха. В то время, как современные люди, в особенности жители мегаполисов, привыкли эти редкие минуты покоя комкать сумбурными мыслями о своих заботах и делах, которые к тому же на этот момент абсолютно неразрешимы.
   Таким вот неожиданным для себя способом я за какие-то десять секунд стал вдруг мудрее и гораздо спокойнее. Только вот злосчастная головная боль продолжала меня буквально распиливать надвое.
  
   ***
  
   Махнув бабушке в приветственном жесте, я сообщил ей, что пойду немного прогуляюсь и двинул на улицу. Судя по её насмешливым глазам, она поняла направление моей прогулки верно, но, из уважения к герою павшему в неравной битве с зеленым змием промолчала.
   А направил я свои стопы, к единственной в деревне торговой точке - местному магазину.
   По дороге я вспоминал гениальные слова Михаила Булгакова сказанные в его книге устами Воланда: "Подобное следует лечить подобным".
   Единственным моментом смущавшим меня в сей поистине многовековой мудрости, так это большое число подобий необходимых к употреблению, в столь раннее время. А кто скажет, что полвторого дня поздно?!
   Если следовать способу подсказанному Михаилом Афанасьевичем, то мне следовало бы принять бокальчик шампанского, бокал белого и бокал красного вина, а потом и рюмочку коньячку откушать. А то и две рюмочки. Многовато, все-таки.
   Поэтому я решил остановиться на бутылке холодного пива.
   - Обязательно из холодильника, - сказал я недовольно косившейся на меня из - за прилавка продавщице. Видимо она все еще продолжала злиться на меня за ту историю с ограблением.
  
   ***
  
   Вот так и получилось, что я сидел на сохранившихся обломках старинной каменной стены и наслаждался прохладным пивом, решая про себя прямо-таки Шекспировскую задачу - идти за второй бутылкой пива или не идти.
   А вокруг меня была настоящая пейзанская идиллия: солнышко пригревает повернутый к нему бок, птички поют, зеленая трава легко колышется в такт легким порывам теплого ветра. Единственным, что немного портило крестьянский пейзаж была дорога покрытая старым потрескавшимся асфальтом по которой приезжал рейсовый автобус доставляющий в деревню желающих вкусить сельской романтики.
   Сижу я так, жмурюсь словно довольный кот, на стоящее высоко в небе солнце, вдруг бац - вижу по дороге ко мне быстро приближается сине-белый автомобиль с мигалкой на крыше.
   И сразу же в моем ухе зазвучал уже ненавистный мне голос клоуна:
   - Бросай! Ну, бросай!
   Размахнувшись я с силой кинул пивную бутылку в лобовое стекло милицейской машины. От удара стеклянная бутыль разлетелась осколками, лобовое стекло покрылось сетью трещин и пивной пеной. Но, даже сквозь неё мне хорошо были видны ошарашенные лица двоих сидевших в ней милиционеров.
   Резко взвизгнули тормоза, машина остановилась, я продолжал все также сидеть поверх полуразрушенной стены.
   Невидимый голос в котором впервые прорезались какие-то новые интонации, с жаром зашептал:
   - Во дурак! И в кого же ты таким уродился? В кусты говорю пиво кидай, а не в ментов, идиот! Тикай теперь! Живо!
   С тихим щелчком распахнулись двери патрульной машины, но меня со стены будто ветром сдуло.
  
   Глава 11
  
   Ох и тяжелое это дело, пробежка после того, как вчерашний вечер закончился уже сегодня, ближе к утру!
   Мне кажется, что мой школьный учитель физкультуры, если бы он мог видеть этот мой забег на весьма длинную дистанцию по праву бы возгордился мною. Не смотря даже на то, что я никогда не ходил в его любимчиках. Да и результаты всегда показывал весьма посредственные.
   Меня подстегивало вперед еще и полное отсутствие каких-либо укрытий. От дороги, по ту сторону стены, начинался огромный луг, весь покрытий зеленой травой. Уж какой она была породы, не взыщите, не скажу. Так как в луговых травах разбираюсь видимо не больше, чем в квантовой механике, либо же, как коренная деревенская свинья в заморских фруктах по имени - апельсин.
   Однако, мое незнание названий этих трав, не мешало им свободно расти, и препятствовать моему побегу от неприятностей. Эти высоченные, зеленые, полные сил и энергии жители лугов тянули свои стебли, листья и что у них там еще есть, ко мне. Оплетали мои ноги, бросали лепестки своих цветков мне в ноздри. Несколько раз я чуть было не упал, запутавшись ногами в особенно крепких побегах.
   Тяжело дыша я несся через луг, буквально продираясь сквозь некошенные дебри, которые могли бы привести в восторг не один десяток меланхоличных буренок, доведись тем попасть сюда.
   Меня гнал вперед ужас, захлестнувший меня от мыслей о содеянном мною. Я бежал вперед боясь оглянутся, постоянно ожидая услышать звук выстрела, сопровождаемый болью от разрывающей мою плоть пули.
   О том, что ни один человек находящейся в здравом рассудке не будет стрелять по человеку бросившему в машину бутылкой из под пива, я в тот момент не думал. Если честно я даже не могу сказать, преследовали меня милиционеры или нет. Так как я бежал ни разу не оглянувшись, смотря только вперед, в сторону леса, раскинувшегося сразу же за краем луга. Выглядело это так, словно много лет назад, некто могущественный провел черту очертив ею раз и навсегда где стоять лесу, а где расти травам.
   - Добегу до леса - я спасен! - билась у меня в голове отчаянная мысль.
  
   ***
  
   Сосновый лес меня встретил прохладой. Я много раз слышал слова о том, что в лесу даже в самый жаркий полдень воздух всегда остается свежим и прохладным, но проверять как-то не доводилось. Что делать городскому жителю в лесу днем? За грибами ходят рано утром, стараясь оказаться в лесу если не самым первым, то хотя бы в первой десятке. Наивно полагая, что первые непременно найдут большее число грибов, чем те кто придет чуть позже.
   Рассказывать страшилки в лес мы убегали уже после захода солнца. Согласитесь, пусть под деревьями большую часть дня и лежат тени, но ужастики нужно рассказывать только после захода солнца. Ночью вещи всегда кажутся не такими как днём, этим безусловно и обусловлено, то что большинство наших кошмаров приходит к нам ночью. Нет лучшего места, для рассказывания страшилок, чем лесная поляна, зажженный костер и звездное небо над головою. Поэтому в лес мы ходили в основном ранним утром или поздним летним вечером.
   Рассказы были разные, но больше всех мне запомнилась история о бронепоезде, рассказанная все тем же Олегом, он вообще был любителем разных историй с привидениями. Но самыми любимыми у него были те, действие в которых происходило в этих краях. Как сейчас помню, тот вечер был уже, что называется на краю лета, как ни грустно об этом вспоминать. Ночи, становились все холоднее, темнее и длиннее. В тот вечер в гости к нам пришел туман, окончательно превратив вечер в некую помесь сказки, с легким психологическим триллером. Представляете героев западного ужастика посреди подобных декораций?
   Признаюсь честно, хоть нас всех и распирало от желания побыстрее рассказать свою историю, лично я попросту пересказывал виденные мною фильмы, но видя окружающую нас действительность, мы единогласно отдали право первой истории Олегу. И тот не подвел.
   - Наверное никому не надо рассказывать, о том, что наша деревня, во время Великой отечественной войны оказалась на оккупированных врагом землях? - Олег обвел нас всех пристальным взглядом. Словно проверяя не затесался ли среди присутствующих некий невежа желающий оспорить сей исторический факт.
   Но, возражений со стороны слушателей не последовало. В нашей компании случайных людей не водилось, большинство было из числа местных жителей, остальные же как и я приезжали в деревню уже не первое лето. Поэтому все были наслышаны об ужасах жизни на оккупированных фашистами землях. Повисло трагическое, вполне театральное молчание, державшееся до тех пор пока его не нарушил сам рассказчик.
   - Было это в 43-ем году, - с похвальной торжественностью начал свое повествование Олег. - Соединенные силы красной армии со дня на день должны были прорвать линию обороны немцев. Немецкое командование, понимавшее обстановку на фронтах не хуже нашего, отдало приказ об эвакуации секретных документов и материальных ценностей с территорий подлежащих сдачи врагу.
   - Знакомое дело! - подал голос кто-то из сидящих по правую руку от меня. - Только и знали, что грабить, да захапанные ценности вывозить!
   Но, развить свою идею оратору не дали, на него зашикали и попросили Олега продолжать, не обращая ни на каких самопровозглашённых комментаторов внимания.
   - Самым страшным было другое, - в этот раз театральная пауза по моему мнению была лишней, но видимо Олег считал иначе. - Самым страшным было то, что ценности должны были вывозиться на том самом паровозе, который доставит в район группу зачистки местности войск "СС" .
   Вот здесь уже театральное молчание пришлось очень даже к месту. Я судорожно пытался что-то вспомнить, сам не понимая зачем, я принялся рыться в глубинах собственной памяти. Просто как-то нечто из сказанного моим другом не сошлось с информацией хранившейся у меня в мозгу.
   Игорь оказался сильнее меня в сопоставлении данных, он с удивлением поднял взгляд на рассказчика и произнес:
   - Но, ведь глобальной зачистки с полным уничтожением населения и объектов хозяйственного значения не было?
   - Точно! - понял я услышав эти слова. Это, как раз и была, та самая, смущавшая меня деталь - немцы не вырезали перед своим уходом население, как нашей, так и соседних деревень.
   Мы все уставились на Олега. В наших глазах, внимательный зритель, мог бы прочитать много всего, были там, наверняка: удивление, замешательство, обида, расстройство. Да много чего там было. Мы все привыкли к тому, что истории рассказанные Олегом захватывающи и дико интересны. Особый интерес им придавало то, что все они были исторически точны, и их действие происходило в наших краях. А тут такой обидный прокол!
   Но, Олег, надо отдать ему должное, не смутился ни капельки. Он взял палку, пошевелил ею дрова в костре, подумал немного, бросил свою импровизированную кочергу в костер, после чего продолжал спокойным голосом.
   - Конечно, не было. Потому-как, паровоз с батальоном карателей не доехал до места назначения. Он бесследно пропал по пути своего следования.
   Вот это поворот! Честное слово мы ему аплодировали, едва ли не стоя!
   - Поезд вместе со всей командой обслуживания и батальоном войск "СС" направленный в нашу область, так и не достиг своей цели. Не ожидавшие подобного фашисты остались без зондер команды, а также без транспорта для своих ценностей. Это и спасло жителей территорий предназначенных для сдачи врагу, а также позволило сохранить большую часть материальных ценностей и захватить часть документации. Да и ключевые точки жизнеобеспечения, на вроде мостов, коровников, заводов, ну и что там еще они планировали к подрыву, остались не взорванными.
   - А, что же случилось с составом? - это уже не выдержал я. Ведь не может быть чтобы Олег произнеся такое, не спорю захватывающее, вступление не рассказал с нашей точки зрения главного!
   - О, составе, каким-то образом, стало известно партизанам и он был уничтожен вместе с командой, - пожал плечами Олег, так словно бы, рассказывал малышам совсем уж прописные истины. - Говорят по окончании войны, нашлось даже несколько участников той партизанской засады. Они там представили какие-то отчеты, ответили на кучу вопросов, людям со специальными погонами и высокими званиями. И все успокоились...
   Опять театральная пауза.
   - А ведь кости немецких солдат так и остаются лежать где-нибудь, хорошо если в братской могиле. И говорят, что их души так и не могут найти себе упокоения - ведь они погибли не выполнив свой долг. Тем более они ехали сюда убивать, были палачами на совести которых многочисленные человеческие жизни. Вот и не могут их мятущиеся души обрести себе покоя после смерти.
   - А ты то откуда знаешь?
   Нет, этот неуемный комментатор, начинал уже нервировать и похоже не меня одного, а всех благодарных слушателей.
   - Лично я знаю эту историю со слов одной бабки, которая пережила оккупацию, и здравствует и по ныне, - с каменным выражением лица, но Олег все же ответил на "вопрос из зала". - Ее отец воевал в том самом партизанском отряде, к его счастью он не участвовал в уничтожении состава, по причине здоровья. Валялся с простреленной ногой и какое-то время мог передвигаться только с костылем. Так вот, по его словам операция прошла, достаточно успешно, потери со стороны партизан хоть и были, но гораздо меньшие, чем ожидались. Но вот, что странно - вернувшиеся с опасного задания не выказывали никаких эмоций. Абсолютно, хотя по словам того же участника партизанского движения, такого быть не может. По возвращению в лагерь, эмоции всегда присутствуют, любые, будь то злость, радость от возвращения, облегчение от того что теперь в безопасности, а тут просто пустота.
   - И, каково объяснение этому?
   - По словам моего источника, - слово "источник" Олег выделил интонационно, стараясь походить на героев детективных фильмов. - Ее отец сам всю жизнь думал над этим, да и она часто задавалась этим вопросом. Объяснение этому только одно - видимо произошло там нечто необычайное, не вписывающееся ни в какие рамки. Еще одним доказательством этому служит тот факт, что в дальнейшем, участники засады на паровоз, принялись умирать буквально один за другим. Так, что, до времени, когда у НКВД появилось время ознакомиться с деталями пропажи паровоза, то из участников той операции в живых остались только три или четыре человека.
   Опять театральная пауза. Похоже Олег не мог без них, ему необходимо было периодически обводить внимательным взором своих слушателей, дабы удостовериться в их полном внимании и только после этого он мог продолжать.
   - Но, самое главное, что насколько мне известно обломки того паровоза, также никогда не были обнаружены. Во время войны не до них было, а после о нем уже и не вспоминали особо. Так, что, он считайте, что он тоже не обрел своего упокоения, на каком-нибудь паровозном кладбище.
   - Так что ты этим сказать нам хочешь? - опять этот неугомонный комментатор!
   - А то, что примерно года этак с 44-ого начались рассказы о бесшумном паровозе, который лунными ночами, в полной тишине несется к цели известной одному лишь погибшему много лет назад машинисту.
   Опять пауза. Олег не поворачиваясь показал рукой куда-то в туман и произнес выделяя голосом каждое слово:
   - Представьте себе: лунная ночь, поле, по нему идет осыпающаяся от времени насыпь, на ней ржавые, поросшие травой, а иногда и мелкими деревцами рельсы. Тишина полнейшая, и вдруг перед вами проносится поезд, из трубы валит пар, в кабине машиниста горит свет и сквозь окна виднеются темные фигуры - тени. Мерно покачиваются вагоны, на орудийные площадках видны орудия, за ними в полной готовности стоят фигуры и все это в абсолютной тишине. И только, спустя какое-то время после того, как состав скрывается из виду до вас доносится далекий, где-то на самом краю различимого, паровозный гудок.
   Больше в тот вечер никто историй не рассказывал.
  
   ***
  
   Отбежав шагов на триста в глубь леса, я повалился в кусты можжевельника, где и затаился, внимательно вглядываясь не покажутся ли со стороны луга фигуры моих гипотетических преследователей.
   Лежать было не удобно, весь мох подо мной был усеян опавшими можжевеловыми иглами, которые достаточно болезненно впивались в мое тело сквозь легкую футболку. Но, я все равно продолжал лежать не двигаясь, терпеливо снося все неудобства выбранного мною укрытия. Страх был такой, что я страшился даже повернуться чтобы устроиться поудобнее, боясь тем самым выдать себя.
   Первый раз я пошевелился только через полчаса, я следил за временем по наручным часам. Еще через час у меня хватило духу осторожно выбраться из своего укрытия, и аккуратно едва ли не на цыпочках, поминутно оглядываясь, двинуться в глубь леса.
   Теперь уже я не обращал никакого внимания на окружающие меня пейзажи, всякие там белочки, ёжики, и прочее, меня интересовали не больше, чем бедуина величие окружающих барханов, на его пути к оазису с озером чистой пресной воды. Всё окружающее лесное великолепие меня интересовало только, как укрытие от враждебных милицейских помыслов.
   Последующие часы, выпали из моей памяти, поэтому простите, но ничего рассказать вам о них не смогу. Говорят, человеческая память штука хитрая и со временем старательно выбрасывает те воспоминания, которые не нравятся ее хозяину, или клиенту, ну этому... ну в общем тому, кому она принадлежит. Насколько я могу судить по собственному примеру - утверждение это правдиво, и моя память действительно стерла все воспоминания того периода, вплоть до самого вечера.
  
   ***
  
   Самое раннее воспоминание сохранившееся в моей памяти относится уже к позднему вечеру: я сижу на корнях высоченной сосны, подо мной песчаный обрыв в добрый десяток метров, а еще дальше мерцает изгибами река.
   Сами собой мне на ум пришли строки из так любимого мною в школьные годы Афанасия Фета. Я сидел на корнях сосны, толстыми змеями выпирающими из земли, смотрел на реку и читал окружающей меня природе бессмертные строки, которые со школьных лет жили в моей памяти.
  

Летний вечер тих и ясен;

Посмотри, как дремлют ивы;

Запад неба бледно-красен,

И реки блестят извивы.

От вершин скользя к вершинам,

Ветр ползет лесною высью.

Слышишь ржанье по долинам?

То табун несется рысью.

  
   Табуна, конечно, рядом не было, но в остальном все удивительнейшим образом совпадало с окружавшим меня пейзажем.
   Наконец, дочитав, я словно бы прощаясь навсегда, похлопал ладонью корень дерева, затем поднялся, отряхнул от песка свои шорты и побрел прочь, вдоль по краю обрыва, подталкиваемый в спину последними лучами заходящего солнца.
  
   ***
  
   После захода солнца существенно похолодало и меня начало знобить. И, удивляться тут было нечему, ведь одет я был только в шорты и тонкую футболку. Последняя достаточно серьёзно пострадала во время моей игры в прятки, в кустах можжевельника и представляла собой нечто более напоминавшее униформу партизана, много месяцев не выходившего из лесов, чем одежду побывавшую в руках хоть сколько-нибудь приличного дизайнера.
   Выпавшая вечером на траву роса холодила ноги, заставляя меня ёжиться и внимательно выбирать места куда я наступаю. В тот момент мир сузился для меня до размеров тропинки проходящей по кромке поля, которой я следовал к неизвестной даже мне цели.
   Почувствовав непреодолимые природные позывы я, аккуратно ступая, сошел с тропы, но почему-то не в лес, а наоборот двинулся глубже в поле. Но, не успел я, пройти и пары десятков метров, как среди россыпи трав показалась невысокая насыпь непонятного происхождения. Мгновенно расхотев писать, я приблизился к неожиданной преграде почти вплотную и вытянув ладонь вперед принялся внимательно её изучать.
   К моему удивлению, под тонким слоем мха, оказались почти сросшиеся друг с другом от времени камни. Вытянув наверх руку, я нащупал ещё чуть теплый металл, по-видимому нагретый лучами дневного солнца. От удивления, я не сразу сообразил, что оказавшаяся передо мной насыпь, это давно заброшенная железная дорога.
   - Вот, блин! - вырвалось у меня. - Куда же это я зашел?
   Спохватившись, я все же сделал свои дела. Затем, почесал в затылке и двинулся вдоль железнодорожного полотна.
   - Ведь если есть железная дорога, то должна же она куда-нибудь вести, - решил про себя я. И еще немного подумав добавил. - А так как, я уже сам не знаю где, то мне остаётся лишь надеяться, что уж железная дорога-то знает, куда она ведет.
   Так я и шел сквозь поля, держась поросшей мхом насыпи с ржавыми рельсами идущими по её верху, старательно отгоняя от себя мысли о пресловутых кладбищах паровозов. Перед моим внутренним взором с завидной периодичностью возникали картины огромных железнодорожных узлов заполненных заброшенными составами и просто отдельными вагонами. Стоящих на своих местах уже так долго, что их заржавленные колеса успели прирасти к рельсам.
   Но, не смотря, на все эти неприятные мысли продолжали стучаться в мою голову. с упорством барана, увидевшего заново окрашенные ворота. А ей ведь и так уже за этот день досталось.
  
   ***
  
   Время уже давно перевалило за полночь. Мне приходилось не сладко. Уличного освещения тут естественно не было, как и не было у меня фонарика, единственным источником света, кроме звезд, был неяркий блеск полумесяца, весело подмигивавшего мне с небес. И, словно, бы говорящего:
   - Веселей, парень! Держи хвост по ветру!
   - Тебе то хорошо, ты хотя бы знаешь где ты находишься, - подумалось мне, когда я в очередной раз поднял свой взор к небу. - В отличие от меня...
   Это случилось, едва я увидев тоненькую тропку, повернул в сторону от железной дороги. Все случилось именно так, как и описывал Олег. В морду ему плюнуть надо, за такие рассказы на ночь!
   По ржавым рельсам, едва различимый в темноте ночи, катил черный паровоз, обозначавший свое присутствие лишь небольшими облаками пара, да мерцающим светом сочащимся из окон кабины машиниста.
   Вслед за кабиной, как мне показалось, шел вагон с углем, за ним была платформа на которой за низким бортиком укрывалась пара пулеметов и с полдесятка автоматчиков, одетых в черную или темную униформу. Не до цвета их формы мне тогда было, тем более, что дело происходило ночью. Хвост состава составляли ничем не примечательные грузовые вагоны старинного образца. Мне почему-то показалось, что именно в них и разместились солдаты фашистского карательного батальона.
   - Ничего страшного, обычный поезд-призрак, совершает вечерний моцион по заброшенной железнодорожной ветке, - в полнейшем обалдении произнес вслух я остановившись и следя за разворачивающимся передо мною чудом.
   И ведь, что самое главное? Ни звука, ни малейшего движения воздуха, не долетело до меня за все время движения состава. Как и рассказывал нам этот нехороший человек Олег!
   - Вернусь в деревню! Точно по уху от меня схлопочет, чтобы заканчивал со своими историями! - решил я для успокоения своей мятущейся души.
   И знаете, мне стало так легко после этого решения. Вроде бы все нормально, виновник сего безобразия найден, им слава Богу оказался не я. А это значит - будем жить!
   Повторив про себя еще раз это сакраментальное - будем жить! Я немногим более воодушевленно зачапал вперед по тропинке.
  
   ***
  
   К моей большой радости я вскоре увидел темный силуэт и освещенный оконный проём на его фоне. Время уже близилось к двум часам ночи, я был настолько измучен, как душой, так и телом, да к тому же, совершенно не представлял где нахожусь. Поэтому, освещенному окну я обрадовался, не меньше чем моряк дальнего плавания увидевший в суровый шторм спасительный свет маяка.
   Подойдя поближе, я криво усмехнулся - вот уж не ожидал, такой шутки моей неугомонной судьбы! Этой ночью, моей спасительной гаванью, оказалась маленькая деревенская церковь, в незанавешенное окно которой, мне был хорошо виден крупный бородатый мужчина, сидевший в кресле и читавший при свете старомодной настольной лампы книгу в твердом переплете. Несколько помедлив, я все же подошел к окну и осторожно постучал в стекло.
  
   Глава 12
  
   Священник, представившийся мне отцом Николаем, нисколько не удивился услышав в два часа ночи стук в стекло. Батюшка спокойно, без суеты, отложил свою книгу, снял очки и посмотрел на меня сквозь проем окна.
   Внимательно оглядел меня через стекло, по-видимому, увиденное навело его на определенные мысли. Потому-как он, всё также неспешно, поднялся и вышел из комнаты. Спустя некоторое время, я услышал звук отпираемого запора и в стене бревенчатой церкви, открылась небольшая дверка. В едва освещенном проеме показалась массивная мужская фигура.
   - Входи, отрок, - произнес тихий бас. Казалось, его обладатель специально старался говорить, как можно более тише, словно бы боялся нарушить спокойную тишину ночи царившей за пределами церкви.
   Последующее, словно бы выплыло откуда-то из сказок услышанных или прочитанных мною в детстве. Массивный священник, ни говоря более ни слова, провел меня в ту самую комнату с горящей лампой и указал мне на второе кресло. После этого, он снова скрылся и вернулся со старым, но надраенным до блеска, медным самоваром. Как это ни удивительно, но самовар был уже горячий и к тому же источал замечательный аромат еловых игл.
   Поставив самовар на пол, неподалеку от чайного столика, гостеприимный хозяин снова куда-то ушел. В этот раз, он также не заставил себя долго ждать. Вернувшись он нес в руках две расписные фарфоровые чашки и вазочку с печеньем.
   - Меня зовут отец Николай, - представился мужчина, разливая душистый чай из самовара по кружкам. - А твое имя как?
   - Валентин, - почти без запинки вымолвил я.
   - Давай, Валентин, рассказывай, раз уж ты пришел. Только правду! Не смей врать в доме Божьем! - отец Николай произнес это таким тоном, что я даже и не подумал улыбнутся.
   Удивительное дело, мне даже не пришлось медлить, чтобы обдумать всё случившееся. История, которую до этого момента, я не смог бы сформулировать даже для самого себя, срывалась с моих губ словно сама по себе. Правильные слова подбирались совершенно самостоятельно, без всяких усилий с моей стороны.
   - Да парень, ну и чудные же ты дела мне сейчас поведал, - произнес густым басом отец Николай, после того, как я закончил. Батюшка шумно отпил из своей кружки ароматного чая, захрустел печеньем и продолжал: - Всякое бывает в нашем мире Господнем. Насчет увиденного тобою этой ночью. Бывает и такое... разное я видел в своей жизни, так что верю твоим словам отрок.
   Закончив рассматривать меня, святой отец надолго замолк переведя взгляд на ночной пейзаж открывающийся за окном.
   - Знаешь, Валентин, что я скажу тебе, - неожиданно начал он, продолжая смотреть в окно:
   - Если ты завтра самостоятельно придешь в милицию, и сознаешься в своем поступке, то я обещаю тебе свою помощь и заступничество.
   - А можете вы пойти туда вместе со мной? - с надеждой в голосе спросил я.
   - Нет, - сурово произнес святой отец. - Нет, по двум причинам. Во-первых, ты должен прийти туда сам и покаяться в содеянном. А во-вторых, к сожалению, по веским причинам, я попросту не смогу сопроводить тебя.
   Отец Николай замолчал, но увидев моё расстроенное лицо, поднялся и продолжал:
   - Но, одно я могу сейчас для тебя сделать, - произнеся это он двинулся в глубь церкви и поманил меня вслед за собой.
   По дороге, он продолжал успокаивать меня:
   - Тебе совершенно не стоит волноваться. Милиции сейчас совершенно не до тебя. Там солдатики опять во время выезда на учения, какую-то свою мину потеряли. Теперь вот всей частью, вместе с приданными им милицейскими силами, вот уже вторые сутки ее ищут. Так, что, если ты сам придешь к ним утром, то никто с тобой возиться не захочет. Выпишут тебе штраф, как за мелкое хулиганство и все.
   - А, как же мина? - от таких новостей удивленно вытаращил я глаза.
   - А, что мина? - добродушно усмехнулся священник. - Найдется их мина. Прямо завтра найдется, ближе к вечеру...
   Я тоже улыбнулся, зараженный его тихим и добрым весельем.
  
   Отец Николай привел меня к алтарю, поставил перед одной из многочисленных икон, дал в руки свечу. После чего принялся читать надо мной молитву.
   - Ну, вот теперь уже никакие клоуны тебе больше не страшны будут, - произнес он, как закончил молиться. И мы поставили наши зажженные свечи к иконе. - Благословляю тебя, сын мой!
  
   Глава 13
  
   Проснулся я в шесть часов утра, на местном кладбище. На том самом, куда мы с парнями относили отсыпаться пьяного Серегу.
   Как я туда попал, ума не приложу! Но, самым удивительным было то, что я не смотря на все свои вчерашние злоключения, чувствовал себя бодрым, выспавшимся и не чувствовал ни малейшего следа простуды. Хоть и лето, но ведь не тропики, а я спал в шортах и футболке на голой земле. А вот ишь ты, никакой простуды! Не чувствуется даже и следа намечающегося насморка!
   Едва я вышел за ворота кладбища, как у меня всплыла в голове фраза, произнесенная моим ночным собеседником.
   - Вместо того, чтобы решать свои проблемы, ты бежишь от них! - сказал мне ночью отец Николай.
   И это было именно то, что я уже давно чувствовал про себя, но никак не мог ни облечь это чувство в слова, ни решиться признаться в этом, даже самому себе.
   Ноги, сами собой, привели меня к дому деревенского участкового. Обмирая от страха я постучался. Перепугав при этом их овчарку, мирно спящую у себя в будке и даже не подозревавшую о таком надвигающемся стрессе, как мой утренний визит.
   Выслушав мой сбивчивый рассказ, участковый обозвал меня - кретином, а также - великовозрастным дауном. Признаюсь честно - я даже и не подозревал, что он может знать такой медицинский термин.
   После всех этих нелестных высказываний, о моих умственных способностях, капитан взял бланк, заполнил его. Затем взял и заполнил еще какую-то бумажку, оказавшуюся квитанцией о штрафе. Который мне предписывалось оплатить в двухнедельный срок, в качестве наказания, за совершенное мною мелкое хулиганство. Участковый капитан, хмурый по причине утреннего времени, под конец объявил мне, что сам известит обо всем случившемся все необходимые инстанции, а посему чтобы я даже и не думал, о возможности не выплаты штрафа.
   В общем, всё, как и предсказывал мне отец Николай.
   - А, что там с миной? - словно бы невзначай поинтересовался я.
   В ответ на мой невинный вопрос, капитан разразился базарной бранью. Смысл которой сводился к тому, что эти нехорошие люди военные, со своими сынами недостойных родителей, которые, почему-то, считаются юными защитниками отечества, снова выехали на свои нехорошие ученья. Которые, как считается, позволяют этим достойным всякого порицания сынам недостойных матерей, познать своё воинское дело на практике. Но, это ни в коей мере не является правдой, так, как каждому уважающему себя человеку кристально ясно, что среднестатическое количество мозгов у этих, недостойных сынов, немногим превышает по объему мозги хранящиеся в голове лягушки. А так, как это число является невыразимо малым, да еще постоянно стремящимся к нулю, то этих нехороших молодых людей, что вози на учения, что не вози, то заметной разницы в количестве, а главное в качестве, их знаний нет.
   - Так они еще и бомбы свои терять постоянно умудряются, дауны чертовы! - задыхаясь от бешенства закончил участковый.
   - Какую бомбу? - испуганно переспросил я, мгновенно представляя своим внутренним взором, гигантскую авиационную бомбу плавно пикирующую на нашу деревеньку. - Разве не мину?
   - Ну, мину! - гневно отмахнулся капитан. - Какая разница? Все равно уже второй день всех в поля и дороги по маршруту следования военных выгнали. Помогать этим... (вычеркнуто цензурой) в их поисках.
  
   ***
  
   И следующее предсказание отца Николая также сбылось. На следующее утро, вся деревня в красках описывала звонок, будто бы раздавшийся вечером в кабинете бледного от переживаний, командующего части.
   - Здравствуйте, это артиллерийская часть?
   - Да.
   - Здравствуйте, еще раз. Мы нашли вашу мину.
  
   Неизвестно, был ли в действительности этот звонок или нет. Мне доподлинно известно лишь следующее: вечером того самого дня, когда я, страшно волнуясь, сдавался нашему участковому, на местной свалке взорвался пресс, сдавливающий поступивший на неё металлических мусор. Как установило позднее следствие, среди разного металлического мусора оказалась и потерянная солдатами мина.
   - Нет, ничего удивительного, что она взорвалась после того, как ваш пресс начал её плющить. Хорошо еще, что никто не пострадал, - подытожил свои выводы следователь, обращаясь к начальнику свалки.
  
   А вот относительно отца Николая и стоящей неподалеку от деревни маленькой бревенчатой церкви, никто ничего не знал. Старики говорили, что церкви здесь уже со времен войны нет. Была мол здесь церковь, да немцы ее спалили во время оккупации, вместе с запертым в ней священником. Они подозревали его в связах с местными партизанами, вот и убили.
   После многодневных расспросов, так и не давших никаких результатов, я направился в краеведческий музей. Где один из служителей повторил мне историю об уничтоженной фашистами церкви и убитом священнике.
   - А как его звали?
   - Отец Николай. Вот посмотрите, у нас хранится редкая фотография этого храма, на ней и священник есть, - с гордостью произнес работник музея, увлекая меня в один из музейных залов. Стены которого были во множестве увешаны старыми фотографиями.
   И действительно с одной из них, выцветшей черно-белой фотографии в стеклянной рамке, на нас смотрел улыбающийся отец Николай. Неизвестный фотограф запечатлел его в черной рясе, стоящим у крыльца своего маленького храма.
  
   13.11. - 19.12.2014
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"