Когда мне исполнилось пять лет, отец подарил мне барабан. Большой. Красный. С кожаными плетеными ремнями.
- Ну, сынок, - сказал он. - Держи! Крепко держи! - и протянул барабан мне.
Помню, как я радостно вцепился в него, облапив детскими ручонками, как в диком восторге схватился за палочки и, взметнув их над головой, что было сил ухнул по тугой сероватой перепонке.
Тра-та-та-та-та!
И еще.
Тра-та-та-та-та-та-та!
- Молодец! - Отец улыбнулся и с любовью прошелся ладонью по моим вихрам. - Ты прирожденный барабанщик!
Ах, как ему хотелось видеть меня таким! Я и был таким. Какое-то время.
Дня не проходило, чтобы кто-нибудь не пожаловался на меня отцу или маме. Соседи буквально несли почетный караул у дверей нашей квартиры. И лишь только кто-то из моих родителей высовывал нос наружу, на него набрасывались разъяренные жильцы, требуя прекратить это безобразие. Немедленно.
Отец в такие минуты делал понимающее лицо и обещал принять меры. А назавтра все начиналось сначала. Никаких мер он не принимал.
Я барабанил как сумасшедший, как одержимый. По нескольку часов подряд. Без устали, без передыха. Сколь мало мне нужно было для счастья.
Я хотел только одного - чтоб меня заметили, услышали, узнали, что я существую. Я бил в барабан с каким-то непонятным самому себе ожесточением, упрямо и непреклонно, вторя звукам своего сердца, выплескивая в мир свой наивный восторг, тревогу или неясное волнение.
... Он появился в нашем дворе внезапно - черноволосый крепыш с внимательными карими глазами. Его звали Эдик. Он сидел на краю старой потрескавшейся деревянной песочницы и крутил в руках синюю пластмассовую мыльницу.
- Что это у тебя? - спросил я, присаживаясь по соседству.
Он окинул меня снисходительным взглядом.
- Обыкновенная "глушилка".
- Обыкновенная... что? - переспросил я.
- "Глушилка", - повторил он, зевая. - Чтоб не мешал посторонний шум. Я могу находиться в полной тишине, когда только захочу.
- Врешь! - крикнул я. - Вот сейчас посмотрим, - и ударил в барабан.
Он недовольно покачал головой. Произнес с удивлением:
- А ты зануда! - и быстро отвернулся.
И наступила тишина. Ни шелеста травы, ни пенья птиц - ничего.
Я лупил в барабан так, как, наверное, не лупил больше никто и никогда на всем белом свете. Я не желал быть побежденным. Мне необходимо было, чтобы меня услышали. Палочки мелькали с рекордной быстротой: вверх-вниз, вверх-вниз. Я видел, как под их ударами кожа барабана слегка прогибается, но по-прежнему не было слышно ни звука. Более того - я сам перестал слышать себя, даже в мыслях.
И тогда я отступил, признав себя побежденным. И от бессилия, готовый разрыдаться, порвал ставший вдруг неимоверно тяжелым барабан. И ушел, глотая обиду.
Меня обманули. Подло. Жестоко. С чувством превосходства и пренебрежения. В отличие от меня, ему не нужно было, чтоб его слышали, он просто не хотел, чтоб было слышно других!
Я не смог стать настоящим барабанщиком, что же тут странного? Миллионы людей, подобных мне, тихо и мирно живут на вторых ролях и вполне довольны такой жизнью. Потому что это очень сложно - быть барабанщиком, потому что настоящий барабанщик должен уметь заставить себя услышать. Всегда. Чего бы это ему не стоило.
Я вырос. Остепенился. Стал не хуже других. У меня появилось все, что нужно для взрослого счастья: деньги, квартира, машина, семья, наконец. Не было только звонкого красного барабана. Как тогда.
А вчера сын приволок домой барабан. Старый. Рассохшийся. С огромными дырами в обоих боках.
- Где ты его нашел? - спросил я.
- На чердаке, Представляешь, среди древнего хлама такая потрясающая вещь!
Конечно, это был мой барабан. Я узнал его.
Сын возился с ним целый вечер - что-то кроил, вырезал, подтягивал, клеил. От усердия прикусив язык. Я наблюдал исподтишка, не решаясь подойти и предложить свою помощь. Наконец он облегченно вздохнул.
- Вот! - подвел итог. - Буду барабанщиком!!!
Палочки слились с руками. В одно целое. У меня бы так ни за что не получилось. Теперь-то я знаю точно.
- Не боишься?
- Нет! - Он твердо мотнул головой.
Что ж, думал я. Это мой сын. Я верю: ему не будут встречаться на дороге разные эдики, и он никогда не узнает, что значит - быть слабым. Ему должно повезти больше, чем мне. Или дело тут совсем не в везении?
... На краю песочницы сидел черноволосый мальчик и что-то вертел в руках.
Сын подошел ближе.
Ласточками вспорхнули палочки. Мальчик поднялся и ушел - быстро, не говоря ни слова.
На его месте сиротливо валялась одинокая мыльница...
Подбежал малыш лет трех, радостно вопя, принялся набивать мыльницу мокрым после ночного дождя песком и лепить "пасочки".