Аннотация: Написано на конкурс "Астра Блиц". Темы: "Неприличное число" ; "Дело Тимура - навсегда"
Человек-ноль
-- Арина Тимуровна, я прошу ещё раз хорошо подумать над моими словами, -- доктор Краюхин потёр переносицу и сложил беспокойные руки за спиной. -- Пора принять взрослое решение. Мы бы и рады помочь вашему отцу, но медицина пока не всесильна. Поверьте мне! Далее поддерживать его организм в таком состоянии не имеет смысла. Пришло время отпустить его. Арина Тимуровна, вы понимаете меня? У каждого на земле свой срок...
-- Это ведь не ваш отец, -- тихо, но твёрдо проговорила маленькая женщина с заплаканными карими глазами. -- У меня есть деньги. Я исправно оплачиваю расходы. Ваше дело -- лечить.
-- Мы не сможем его вылечить, Арина Тимуровна. При всём желании...
У неё больше не было сил это слушать. Сердце разрывалось от тоски и безысходности. Она развернулась и молча пошла по коридору.
В дверь позвонили, и Елена Ивановна кряхтя похромала открывать.
На пороге стоял молодой парень.
-- Курьер, -- сказал он, приветливо улыбаясь. -- Доставочка. Распишитесь, пожалуйста!
Елена Ивановна поискала на лбу очки, не нашла, оглянулась в сторону кухни и беспомощно махнула рукой. Курьер подсунул ей клочок бумаги, вложил в пальцы ручку, и она почти наугад вывела свои инициалы.
Парень откланялся, а Елена Ивановна вытряхнула из конверта пластиковую карточку "Вандербанка", снабжённую запиской без подписи: "Целевая сумма для оплаты операции по замене коленного сустава".
Ноги у Елены Ивановны ослабли, и она грузно опустилась на стул.
Краюхин смотрел на спокойное лицо Тимура Гараева на фоне белой подушки и понимал, что пора менять профессию. Какого чёрта? Помогать людям. На исходе четвёртого десятка лет это стало почти невозможно. А в детстве казалось таким простым и естественным. И легко выполнимым, кстати. Натаскать воды из колонки бабушке в деревне, сбегать деду за папиросами в сельпо, объяснить сестрёнке задачку по алгебре... А вот взять и спасти старика, пребывающего в коме второй год... Человека, чья жизнь давно обнулилась и не подлежит восстановлению. Слабо? Ну, или хотя бы донести до его дочки, что такая вот послежизнь -- это не лучший способ показать свой гуманизм и свою любовь, а бессилие, чёрт его дери, бессилие и страх перед приближающимся прыжком в бесконечность...
Инга с разбегу кинулась Павлику на шею и защебетала:
-- Павлуша, дорогой мой, любимый! Как же я тебя люблю! Я согласна. Ты прости меня, дуру! Прости, хорошо? Такие цветы! Море! Океан! Я и подумать не могла, что ты настолько меня любишь! Когда ты успел? Как? Каким образом? Я думала, балкон обвалится. Это же чудо!
По экрану монитора время от времени пробегала зелёная искорка. Маленькая, юркая. Минуты таяли, как мёд на солнце. Тимур Гараев улыбался, хотя Краюхин не мог этого видеть. И вряд ли мог понять. Врачи -- все циники. Все до последнего интерна. Но это ничего. Если вектор выбран правильно, всё возможно. Обнажается взаимосвязь явлений, и вся вселенная к твоим услугам. А если на что-то и не хватит времени, обязательно найдётся тот, кто идёт следом...
Краюхин увидел, как искорка на экране замерла, словно задумалась, и вдруг выстрелила подобием праздничного салюта. Он заворожённо смотрел сквозь неё на убегающую вдаль дорогу. И на ледяные глыбы нерешённых проблем, с которыми сражался маленький мальчик со смутно знакомым лицом, ещё не тронутым старческими морщинами.
Краюхина лихорадило. Предстояло так много сделать...