На подходах к Вилленбоа Маркус повредил колено. Словил шальную пулю от бескомпромиссных. Металл, конечно, сразу вышел, но колено всё равно распухло, и Ксаву с Сарой пришлось по очереди тащить Маркуса на себе.
Вторую неделю подряд лил дождь. Это осложняло выполнение задачи. Хлюпало в башмаках, и мокрая одежда слипалась с телом. Под дождём Маркус лететь не мог, и Ксав ломал себе голову, пытаясь придумать новый план действий. По-всякому выходило, что придётся нырять и искать "вену" в воде. Может, так оно и лучше... меньше риска быть заваленным обломками моста, как это едва не случилось в Скополиане. И всё равно ведь - ни сообрази он тогда вовремя и ни прыгни в водоворот, "вена" наверняка ушла бы на глубину, ищи её тогда или жди, пока в новом месте вылезет и оформится...
Они доволоклись до занюханного мотеля, взяли одну комнату на троих. Окна - на побережье. Портье откровенно пялился, задрав брови, и видно было: думает о них невесть что. Преимущественно нецензурное. Ну да Сара со своей золотистой кожей и влекущими формами, едва прикрытыми символическими щитками из родированного серебра, кого хочешь в ступор вгонит. А хромой Маркус с горбом, замотанным в дождевик... Да и сам Ксав, стреляющий по сторонам полупрозрачными зеленоватыми глазами... Портье был явно фраппирован. Хорошо ещё, что удержался и не настучал местным "генетикам".
- Не настучал ведь, Сара, как ты считаешь? - спросил Ксав, когда они, отомкнув дверь, ввалились в номер.
- Кто? - спросила Сара. - Этот мозгляк? Пусть попробует! Я ему быстро глотку перережу. Раньше, чем он успеет из-за стойки вылезти.
- Он не станет, - сказал Маркус. - Ты ему понравилась. Лунная женщина!
- Молчи, одноногий! Оскоплю!
- Затупишь сталь почём зря! - усмехнулся Ксав. - А он, как всегда, регенерирует.
Сара извлекла из заплечных ножен оба меча и принялась придирчиво обследовать режущую кромку.
Ксав развязал ягдташ, выложил на стол кусок вяленого мяса, полкаравая хлеба, несколько яиц и дюжину помидоров. Осторожно прощупал пенал ("шарики" с антивеществом были на месте) и пока оставил его на дне.
- Значит, так, - сказал он. - Сегодня отдыхаем и набираемся сил. Завтра я попробую пронырнуть и поискать снизу, под мостом.
- А мы? - спросила Сара, откладывая мечи в сторону.
- Ты будь наготове. Если понадобится, отвлечёшь внимание бесов. Маркус на этот раз вне игры. Если, конечно, не случится чудо и не иссякнет этот сволочной дождь.
Времени почти не осталось. До четвертого июня важно было успеть оборвать еще две вены, иначе на Архипелаге можно ставить жирный крест. Но этот мост был самый трудный. Ажурная тысячетонная конструкция словно парила над водой, слегка размазанная дождевым пологом. Точки соприкосновения с массивными бетонными "быками", служившими опорой и разбивающими волну, ускользали от взгляда и скорее угадывались как необходимость - летающих мостов пока никто строить не научился.
А всё-таки забавно, в который уже раз подумал Ксав. Порождения Тьмы бьются с родной Тьмой, желая прекратить незаконный отъём тероса у Архипелага, и готовы жизнь положить за аборигенов. А вот аборигенам это надо? Похоже, они даже не очень понимают, что происходит...
Он видел, как Сара в короткой тунике и с мечами наголо ступила на мост. Издавая гортанные крики, бескомпромиссные пытались взять её в кольцо. Сара выкашивала их легко и артистично - танцуя: серые фигуры разлетались веером. Со стороны могло показаться, что Сара находится внутри блестящей сферы. Мечи стригли пространство, и капли дождя разбивались в водяную пыль, не долетев до земли. Это всегда впечатляло его. Смотрел бы и смотрел. Ксав мысленно пожелал ей удачи, освободил лёгкие от воздуха и погрузился в прохладную воду.
Мосты-артерии играли в системе главную роль. По ним из сердца Тьмы на Архипелаг поступала цветная мишура: техно-новинки, гуманитарная плесень, фасованный дурман в тетрапаках. Взамен бессовестно выкачивался терос, психо-энергия, главная ценность во Вселенной. По сути, Архипелаг был обречён.
Был бы обречён!
Ксав ввинчивался в глубину, раздвигая толщу вод руками, опускаясь всё ниже и ниже, почти на самое дно, пока не увидел иссиня-чёрную "вену", толстенную, как китовое брюхо. Китовое брюхо, вытянутое в трубу. Тогда он прижал к этому брюху ладони и ощутил ожидаемо-живую пульсацию. Он вдавил прямо в пульсирующее чрево один за другим три шарика с антиводородом и, активировав их, стрелой понёсся вверх.
Он вынырнул прямо в застывший кадр. На фоне рассветного неба развернулись белоснежные крылья Маркуса.
Обломки ферм взорванного моста, ставшие вдруг обманчиво невесомыми, плыли в воздухе справа и слева от Маркуса, а тот, хохоча и изрыгая проклятья, прицельно бомбардировал остатки моста "шариками" с антивеществом. Заметив Ксава, он спикировал к другу.