В физдиспансере не найдут ничего странного. Даже отметят моё хорошее физическое развитие и рационально- продуктивное мышление. Недостаточный контроль аффективной сферы. Склонность строить ирреальные планы(мечты), при практически мгновенном пояснении, что они могут не сбыться. Выдадут справку: " Годин к аду, в условиях переменно хладеющего... ада" И отпустят в столовую часть на прохождение срока службы. И только моя будущая жена, посмотрев на меня своими красиво- дикими карими глазами, с большими, независимо от времени суток зрачками, скажет, что я сильно кантрастирую на фоне остальных людей. И что взгляд у меня не здоровый. А я скажу, что мы знакомы уже много лет, но у меня до сих пор не получается разглядеть её лица, так, как мне бы этого хотелось. В ответ, на что она спросит: " Это хорошо или плохо?...". Я демонически нахмурюсь, дабы подчеркнуть значимость момента, и скажу: " Это не хорошо и не плохо. Это... прекрасно." Ее идеальный профиль, вытачанный, будто из мрамора, наведет меня на мысль, о боге. Бог, - подумаю я, - если и предположить, что он мог бы быть, в данный момент очень угодил мне, создав столь нравящееся мне существо, сидящее у меня на коленях. Которое, как и я, пытается безуспешно согреться в этом, простите уважаемый читатель за тафталогию, богом забытом диспансере.
Затем, пару раз сократив хватку своих объятий, она шепотом, продолжит, взглянув мне в глаза так, будто хочет достать жемчужину со дна мутного озера: " Ты такой юный..."
Я не юный. - поясню я, - просто я успел постареть много раз, прежде чем ты пришла на мой голос.... И эти люди... Люди с лицами монстров, я их видел не просто так. Я их видел, чтобы рассказать тебе.
Хотя наверное, это не то о чем стоит рассказывать девушке. Но о чем еще может рассказать монстр, как не о монстрах?
Ты тоже юна, от того, что постарела. Но ты об этом забыла, хоть и помнишь. А я умер. Умер... за то цветы какие красивые. Нетронутые в своей первозданности. Даже тебе не всегда удается прикоснуться к лепесткам. Цветы - первозданность. Первозданность - цветы. Холод. Вакуум. Хватит!
Раздался вдруг крик из кустов.
Кто здесь? - спросил я.
Я дупло едва различимого хвойного дерева. И мне надоело слышать твои мысли.
Но если ты дупло дерева, то почему я слышал подобные восклицания и раньше, других местах, где мне приходилось думать? Ведь деревья не могут передвигаться, как и их дУпла?
Я не простое дупло дерева. Я появляюсь только там, где ты начинаешь думать. И мне надоел этот твой реалистичный постмодернизм! В мире нет единичности! Нет неофоршмаченности! Нет! Всё либо уже зафаршмачили, либо зафаршмачат в ближайшее время! Так, что хватит жаловаться на то, что тебе принесли в грязной посуде. А в чашке с чаем вообще, галавастики дохлые. Жри! Вы здесь, в этой форме только и можете, что жрать. Жрать, а потом срать. Срать. Срать. Срать. Потом есть, что высрали, чтобы потом насрать, чтобы было, что поесть.
Она поправит свои длинные огненно - рыжие волосы, так приятно лезущие мне в рот при поцелуях её в шею. Возьмет руками голову, и снова этот взгляд...Жумчужина... Мутное озеро...
О чём ты думаешь?
Я думаю, - подумаю я, но не скажу, - что чем лучше время, тем больнее думать.
Затем вдохну и через паузу:
Я люблю тебя.
Ты знаешь, что это такое?
Нет. Но люблю.
Я еще несколько раз попытаюсь разглядеть её лицо. И успею спросить, что она видит? Прежде чем всё закончится.