Посвящается лету, сказкам, Острову, и разным хорошим людям и не только. Все случайные совпадения с реальными событиями и людьми считать неслучайными.
Девушку он увидел почти сразу. Она стояла на краю причала, спиной к нему, но он настолько точно представил себе выражение ее лица, что даже улыбнулся. Впрочем, улыбку стоило убрать - если девушка обернется, то недовольный взгляд, а, возможно, и агрессивная реплика в его адрес гарантированы. Он понятия не имел, что ее расстроило, но это расстройство демонстрировала и ее прямая спина, и слегка сжатые пальцы левой руки, и то, как она постукивала босой ногой по отшлифованным волнами доскам причала. Даже бутылку с минералкой она держала так, словно это был камень, который она собиралась швырнуть вслед уходящему катеру.
Ее светлые волосы были собраны в аккуратную косу, небрежно переброшенную через плечо.
"Интересно, они на самом деле отливают медью или это игра света, отблеск заходящего солнца?"
От этой мысли он чуть не рассмеялся.
"Так и недолго в поэты записаться. Это путешествие довольно странно на меня влияет. Впрочем, лучше уж так, чем то, что было полгода назад. Морской воздух и вправду идет на пользу. Впрочем, уж мне ли этого не знать?"
Почему-то очень захотелось выяснить, есть ли у девушки веснушки. Если цвет волос настоящий - должны быть обязательно. Немного, скорее всего, на носу, и, может быть, чуть-чуть на щеках.
Девушка словно почувствовала взгляд и обернулась. Коса хлестанула ее по спине, и на лице, действительно слегка украшенном веснушками, мелькнуло еще большее недовольство.
Он сделал несколько шагов. Теперь не заговорить уже было попросту невежливо.
- Провожала кого-то? - здесь, на Островах, так принято было разговаривать - без особых предисловий и лишних формальностей.
- Угу. Свои вещи, - она поболтала в воздухе бутылкой с минералкой. Жест должен был объяснить все без слов: катер ходил один по всей гряде Островов, останавливаясь на каждом минут на десять-пятнадцать.
- Что ж они не подождали-то?
- А я через борт, - девушка, впрочем, на самом деле почти девочка, на вид не старше шестнадцати, внезапно улыбнулась, стирая с лица все признаки недовольства. - Так быстрее. Я думала, что минут за пять обернусь, даже тапки не стала надевать, - она помахала в воздухе босой ногой и слегка поежилась - ясное недавно небо начали затягивать невесть откуда взявшиеся тучи.
- Ну, это не беда, - он наконец-то позволил себе улыбнуться, постаравшись сделать эту улыбку как можно более ободряющей. - Катер вернется завтра. Не думаю, что они выбросят твою сумку за борт.
- Еще чего, - девушка хмыкнула, - капитан очень хорошо меня знает, шутить не будет. Палатка там моя, - пояснила она, - и вообще все вещи, деньги тоже, у меня в кармане только мелочь была.
- Вот оно что... - он покачал головой. - Дикарем путешествуешь, выходит? И одна? Или твоя компания тоже поехала дальше?
- Одна, конечно! К чему мне компания? Тут... - она махнула рукой в сторону длинного галечного пляжа, - и в одиночку не заскучаешь.
- Твоя правда, - он снова улыбнулся, - И как мама тебя одну отпускает?
- Умерла мама, - выражение ее лица не изменилось, но сразу стало как-то неуютно и, казалось, еще больше похолодало.
- Извини, - смущенно пробормотал он. И так не стоило задавать подобных вопросов несомненно гордящемуся своей самостоятельностью подростку, а тут он еще и явно умудрился попасть по больному месту.
"Расслабился ты, сильно расслабился, так, глядишь, вообще все навыки растеряешь".
- Ничего, не извиняйтесь, это давно было, я ее не помню почти, - девушка снова дернула плечами и обхватила их руками, словно прикрывая от усилившегося ветра. - Придется теперь под кустом ночевать. Ну это ничего, не в первый раз, - она усмехнулась и неожиданно протянула ему руку: - Меня Ника зовут.
Узкие длинные пальцы, на удивление ухоженные ногти. Хотя, если она только что из города...
- Саймон Кроуфорд..
Ладонь ее была холодной - девушка явно мерзла сильнее, чем пыталась показать. Вдали глухо громыхнуло.
- Отлично, - Ника посмотрела на небо с негодованием. - Сегодня определенно мой день.
- Да, если придет гроза, ночевать "под кустом", как ты выразилась, идея не из лучших, - он снял с себя длинную куртку и накинул на плечи девушки, оставшись в одной рубашке. Холодный сырой ветер сразу заставил спину покрыться гусиной кожей.
- Спасибо, - Ника и не подумала ломаться, запахнула куртку и спрятала руки в рукавах. - Не беспокойтесь, мистер Кроуфорд, я Собачий Клык как свои пять пальцев знаю, найду убежище на ночь, подумаешь, гроза... Я вообще люблю грозу.
- Любишь... Это здорово, конечно... - он задумался. Хрупкая фигурка Ники, завернутая в его куртку, не способствовала желанию представлять девчонку скорчившейся в каком-нибудь гроте под порывами мокрого ветра. Тем более что штормило уже основательно.
- Знаешь что, Ника... У меня домик за перевалом, снимаю. Там две комнаты. Можешь переночевать. Не обещаю королевской спальни, но диван в гостиной вполне приличный.
- Диван... В гостиной... Звучит неплохо, - девушка усмехнулась, но почти сразу нахмурилась и посмотрела на море, в ту сторону, куда ушел катер. - Добрались бы нормально... Им еще почти час ходу. Ладно, пойдемте, а то сами простудитесь, - она уверенно зашагала по засыпанной галькой дорожке.
Саймон Кроуфорд двинулся следом, едва заметно усмехаясь. Да, конечно же, он вовсе не выглядел человеком, которого стоит опасаться юной девушке. В мужчине такого возраста ее может беспокоить только его здоровье.
Гроза ночью действительно была. Причем, достаточно сильная - он просыпался несколько раз от грохота и внезапно заливающего маленькую комнату яркого света. И каждый раз был очень доволен тем, что предложил Нике убежище. От доброго дела, которое к тому же ничего ему не стоило, становилось как-то даже теплее на душе. Громоотвод на крыше он проверял сам - грозы на Островах были частым явлением, так что за дом он не беспокоился совершенно и спокойно снова засыпал.
А утром его разбудило просвечивающее сквозь тюлевые занавески солнце. Он открыл глаза, сел и понял, что вполне способен встать с кровати без предварительной разминки, которая за долгие годы уже успела превратиться в привычку. "Отлично, просто замечательно. Уже одно это стоит того, чтобы бросить все текущие дела и... И заняться, наконец, тем, что действительно того стоит. Даже если надежда на удачу практически равна нулю."
Нулю? Нет, никоим образом. Сейчас, когда в только что открытое окно утренний ветер принес запах послештормового моря, Саймону вовсе так не казалось. Наоборот, он почему-то как никогда был уверен в успехе. Он умылся, тщательно побрился, оделся и вышел в гостиную, стараясь не шуметь. Предосторожность, однако, оказалась излишней. Ника сидела на диване, поджав под себя ноги, и читала какую-то, видимо, здесь же найденную книжку. А на столе были аккуратно расставлены чайные приборы.
- Доброе утро, мистер Кроуфорд, - девушка подняла голову, - кто вам продал это чай? Высыпьте ему его на голову, когда увидите в следующий раз. Впрочем, похоже, мне все-таки удалось кое-что с этим сделать, - она кивнула на столик и улыбнулась.
- Ты уже не спишь? Чай, да, это действительно очень кстати, - он присел рядом на диван.
- Конечно. Я боялась, что вы проспите до обеда, и все остынет, а остывшая заварка это... это еще хуже, чем ваш чай изначально, - она потянулась к заварнику.
- До обеда? - он посмотрел на часы. Было 9.15. - Ты вообще когда встала?
- Я рассвет ходила смотреть на перевал. Дождь как раз кончился, там так пахнет все... Заодно и собрала "скорую помощь" вашему чаю.
- Любопытно... - он поднес чашку к губам и сделал пару глотков, - "Помощь", полагаю, выглядела, как мелисса, чабрец, тысячелистник и... - он вопросительно посмотрел на Нику.
- И смородиновый лист, - она рассмеялась и тоже подняла свою чашку. - Дикая смородина, ее у ручья полно. И, да, вот, кстати, завтрак же. Приходила Лизавета, принесла молоко и свежие яйца. Вы едите омлет?
- Омлет? Полагаю, что да. Но Лизавета обычно приходит часов в десять...
- Так она же видела вчера, что я к вам пошла. И сегодня, когда корову загоняла. Поэтому вот... - Ника подняла подушку и вытащила из-под нее завернутую в полотенце сковороду, - Отлично. Еще совсем горячий.
- Ничего себе. Ты меня ждала что ли? С завтраком? И почему такой древний способ? На кухне есть микроволновка.
- Пф-ф... - фыркнула Ника, - его же есть будет невозможно.
- Может быть... - он усмехнулся и поднял тяжелую крышку. Омлет выглядел весьма аппетитно. - Откуда столько недоверия к современной технике?
- ...У такой юной девушки? - она опять рассмеялась. - Наверное, девушка просто знает принципы ее работы.
- Любишь готовить? - омлет и на вкус оказался таким же хорошим, как и на вид. Хотя сильно улучшившийся за последнее время аппетит немало этому способствовал.
- Хуже. Я еще и умею.
- Это плохо?
- Да нет, не очень, но сильно подрывает авторитет многих полезных кухонных устройств.
Он хмыкнул, но не ответил, полностью переключившись на еду. Тем более что и омлет, и слегка поджаренные кусочки хлеба определенно того стоили.
Когда они закончили завтрак, Ника собрала посуду и унесла ее на кухню.
- Мыть не надо, - на всякий случай предупредил он, - Лизавета придет и все уберет сама.
- Я знаю, - Ника кивнула, снова появляясь в дверях, - просто не люблю, когда на столе беспорядок.
- Все-то ты знаешь... - он встал и потянулся. Самочувствие и вправду было отличным.
- Не все, - она тряхнула косой, - температуру воды на Песчанке я, например, не знаю. Собираюсь проверить, вы со мной?
- Идея неплохая. Но мне надо Лизавету дождаться, ты пока иди, я догоню попозже.
- Хорошо, - Ника кивнула, - я вам там скалу одну покажу, с нее здорово нырять, внизу дно песчаное, да и глубина метров десять.
- В моем возрасте это вряд ли может быть интересно, тебе не кажется?
- Возраст... - она опять фыркнула, - Лизавете про свой возраст рассказывайте... - Ника закинула косу за плечо и исчезла в дверях.
Лизавета пришла почти сразу, как за Никой закрылась дверь, словно ждала этого момента. Крупная женщина лет сорока или чуть больше, она словно олицетворяла собой классический облик островной жительницы: загорелая, крепкая, с широкими ладонями и плечами, внушающая уважение и доверие.
- Усвистела уже ваша гостья? Не найдете теперь, пока сама не явится.
- Она на Песчаный пошла, звала с собой, так что найду, я думаю.
- Пойдете? - Лизавета покачала головой. - Ох, не связывались бы вы с ней, мистер Кроуфорд...
- Да? А что такое?
- Глазом моргнуть не успеете, как окажетесь где-нибудь на Плавнике или на Цеплячем в катакомбах.
Плавником называли небольшой островок к северу, на котором не росла даже трава, но это он как раз знал, а вот информация о Цеплячем могла оказаться очень важной.
- Катакомбы? Я не знал, что на Островах есть катакомбы. И правда, неплохо было бы взглянуть.
- Понятно... - вздохнула Лизавета, - приключения, значит, ищете?
- Ну, можно сказать и так, - он улыбнулся.
- Ну тогда, мистер Кроуфорд, можете считать, что вы их уже нашли.
- Вы отлично плаваете, мистер Кроуфорд, - Ника отвернулась, выжимая косу, после чего присела на песок рядом с ним, - обгоните меня, как думаете?
- Ну уж нет. После того как ты дважды загнала меня нырять со скалы, я, пожалуй, воздержусь от дальнейших экспериментов.
- Да? А вы вовсе не выглядите уставшим. Сколько времени вам нужно на отдых?
- Ну уж определенно больше, чем тебе.
Он вытянул руки вдоль тела и прикрыл глаза. Утреннее солнце не обжигало, песок тоже еще не раскалился - то, что нужно. Хотелось немного подумать и даже подремать, но на это в ближайшее время рассчитывать не стоило.
- Вы заснули что ли?
- Нет... Я слушаю море.
- А, - Ника замолчала. И минут через двадцать он понял, что начинает засыпать. Тогда он открыл глаза.
- Ну? - девушка вскочила на ноги. - Вы отдохнули?
- Пожалуй, да. Но предупреждаю: к заплыву вокруг всей гряды Островов я пока не готов.
Она рассмеялась:
- Ничего, пара дней тренировок, и вы не будете зависеть от катера.
- Ах да, катер... Еще один заплыв, и я пойду, пожалуй. В отличие от тебя, мне надо собраться.
- Уезжаете? Обратно в город? - на лице Ники отразилось настолько искреннее сожаление, что он даже удивился.
- Да нет, конечно. Собачий Клык - моя первая остановка, я здесь уже неделю почти. А в планах - все шесть Островов. И потом, должен же кто-то проследить, чтобы ты добралась без новых приключений.
- Ах, вот оно что, - Ника просияла, - ну тогда постараюсь весь лимит приключений на сегодня исчерпать заранее, - она рванула с места и через секунду была уже в воде.
На катере народу было немного. Он поднялся по деревянному трапу и только краем глаза успел заметить, как Ника перескочила через борт. И тут же получила подзатыльник от капитана катера. Саймон хорошо его запомнил. По дороге сюда он передал капитану бутылку хорошего коньяка - именно так, по известной ему информации, необходимо было поступать, если едешь на Острова "по делу". Традиция. А учитывая "дело", которое было у него здесь, никакими традициями не стоило пренебрегать.
- Генрих! - Ника возмущенно отскочила в сторону. - Что я такого сделала? Подумаешь, через борт...
- Подумаешь? А что, по-твоему, подумал я, обнаружив вчера на палубе твой рюкзак? Что ты вот так же, через борт... Только в обратную сторону.
- Я что, совсем дура, по-твоему, в шторм в пролив с борта нырять? Тут же течение!
- Да ты что? И это мне говорит человек, который прошлым летом этот самый пролив ночью переплывал? И штормило тогда куда как посильнее.
- Ну ты сравнил... А что делать, если черная гадюка? Там счет на минуты шел. Да ты и сам прекрасно знаешь. Да и вообще, одно дело переплывать, а другое - к тебе под винты, - она скрестила руки на груди и обиженно отвернулась.
- Да, Ника... - Саймон положил сумку на скамейку под навес, подошел к возмущенной девушке и постарался улыбнуться как можно более ободряюще, - ты у нас, выходит, местная достопримечательность?
- Да нет... - капитан Генрих усмехнулся и похлопал Нику по плечу, - это я тут местная достопримечательность. А эта красавица - местная легенда.
Ника фыркнула. Саймон Кроуфорд посмотрел на капитана. Тот выглядел даже постарше него самого, однако Ника с ним вела себя на равных. "Похоже, она его внучка или что-то в этом роде," - подумал он, а вслух пробормотал: - Легенды это хорошо... Это как раз то, что надо... - и снова ободряюще улыбнулся девушке.
Дом, с хозяином которого он договорился заранее, стоял на холме. Вид из окон наверняка был отличный, впрочем, как и обзор, что было немаловажно. Саймон спустился на пирс и осмотрелся. Рядом с ним, разумеется, через борт, приземлилась Ника. Судя по всему, трап она игнорировала принципиально.
На этот раз она не была босой. На ее ногах красовались пластмассовые розовые шлепанцы. В сочетании с песочного цвета штанами и зеленой майкой они смотрелись потрясающе гармонично. Он не удержался и хмыкнул. Ника проследила за его взглядом.
- В темноте хорошо видно, - усмехнулась она.
- А что тогда не желтые?
- А на песке?
- Да, действительно... - возразить и правда было нечего.
- Вы к Эдуарду пойдете?
- Все ты знаешь...
- Мне Генрих сказал, - она рассмеялась, - да и домики отдельные туристам только он сдает. Остальные - только комнаты или летние кухни.
- Ну если так... А ты сама-то куда? К себе не зову, знаю, что не пойдешь.
- Не пойду. Мне на Черные Скалы надо. Дело у меня.
Сердце на секунду замерло. Вот оно. Как ему и говорили: 'если Острова тебя признают, то постепенно начнут открывать свои тайны'.
Он и сам уже начал ощущать какие-то странные изменения. Словно перешагнул где-то невидимый барьер, за которым и начиналась территория легенд. Легенд, которые уже почти готовы были обернуться реальностью. Это "дело у меня" прозвучало так обычно и буднично, словно он был ее, Ники, старым знакомым, который прекрасно знал, о чем речь. "Это все потому, что она меня сюда привела, - мелькнула в голове мысль. - Недаром Генрих говорил - "легенда".
Он улыбнулся краем губ и покачал головой. У любой легенды всегда есть разумное и научное объяснение. Это все море, солнце и молодая неугомонная девчонка.
- Конечно. Полагаю, мы еще не раз встретимся.
- Здесь сложно разминуться, - Ника закинула на плечи рюкзак, - все дороги ведут туда, куда нужно, - она помахала рукой и зашагала прямо по некошеной траве вверх по склону.
Вдалеке привычно громыхнуло. Он закрыл толстую тетрадь, из которой уже начинали вываливаться страницы, и подошел к окну. Его следовало закрыть, ливни здесь случались сильные, и не было ни малейшего желания, увлекшись работой, потом ползать по полу с тряпкой. Да и работа...
"Стоп, не думать. Надо стараться об этом не думать". Глупо было считать, что он приехал сюда отдыхать. Где-то в глубине души он все-таки надеялся, что даже если его поиски не увенчаются успехом, то, может, здесь, в этом месте, где, как он слышал, часто исполняются сокровенные желания, на него все-таки снизойдет озарение. И он сможет рассчитать формулу сам.
"Хватит забивать себе голову. Полгода назад все уже было ясно".
Он потянул за оконную раму и заметил краем глаза зарево огня. Далеко, где-то на Черных Скалах, чуть южнее Громоотвода - высокой, выступающей в море скалы. Он хорошо знал карту Островов, почти месяц потратил только на ее изучение.
"Костер? Такой огромный, что видно даже отсюда? Ника?"
Его охватила какая-то непонятная тревога. Хотя, казалось бы, с чего, уж кто, а эта девушка была вполне способна позаботиться о себе сама.
"Хорошо, тогда пусть это будет не тревога, а любопытство. Зачем ей такой костер? Если это ее костер, конечно? Да и правда, прогуляться перед сном гораздо лучше, чем продолжать ожесточенно черкать по ни в чем не повинным листам бумаги". Он усилием воли прогнал из головы ехидные мысли о том, что гулять через перевал в сумерках под начинающимся дождем не самая лучшая идея. Мысли послушно убрались, а он, спрятав тетрадь в стол, надел дождевик, взял фонарь и вышел на улицу.
Едва он вышел за калитку и сделал несколько шагов по мокрой, засыпанной мелким галечником дороге, как ощущение правильности накрыло его с головой. С ним такое часто случалось, когда решение задачи еще не оформилось окончательно, но уже ясно, уже точно известно, что он на верном пути. Не озарение, но прямая дорога к нему. Все было четким, как качественный фотоснимок. Мокрая дорога, трава, слегка пригибаемая ветром, едва нарождающаяся ночь, и - костер впереди. К которому надо идти, идти прямо сейчас.
Дождь настиг его уже на перевале. Уверенный хлесткий ливень заставил спрятать фонарь в рукав и завязать капюшон дождевика. Костер, однако, и не думал угасать. Казалось, что наоборот, он вспыхнул еще ярче и уверенней, хотя, возможно, он просто теперь был гораздо ближе. От основной дороги отходила хорошо заметная в траве натоптанная тропа. Видно было, что ходили по ней не один год и она не успевала зарастать. Пройдя почти над самым обрывом, прямо над грохотавшими внизу тяжелыми валами волн, он вышел на большую, заросшую полынью и мелкими деревцами площадку, на краю которой и горел костер.
Костер был огромным. Ника стояла в нескольких шагах от огня, ее распущенные мокрые волосы разметались по обнаженным плечам и спине и в отблесках костра казались огненными кольцами. На мгновение ему почудилось, что вся ее фигура, не прикрытая ни единым клочком одежды, состоит из этого ночного пламени, что это вовсе не отсветы, а просвечивающая сквозь кожу раскаленная лава. Он остановился и замер, боясь даже вдохнуть.
Она обернулась. И вмиг наваждение развеялось, перед ним стояла мокрая голая девчонка, которая, издав возмущенный возглас, мгновенно скрылась в палатке, которую он заметил только сейчас.
- Извини... - смущенно пробормотал он.
- А, нормально, - донеслось из палатки, - я больше испугалась вас засмущать.
Ника выбралась обратно и поежилась. Дождь почти мгновенно промочил насквозь легкую хлопковую тунику, которую она надела на себя, и ткань облепила все ее тело.
"Мда... Приличия, действительно, формально соблюдены".
- Да нет, я... не об этом. Я прервал какой-то... обряд?
Он подошел поближе к костру. Не то что бы он всерьез надеялся обсохнуть, да и ночь была удивительно теплой, просто ему хотелось понять, почему костер, несмотря на погоду, горит так ярко.
- А... Ну да, обряд "мне лень сушить одежду". Смоляк, - добавила она, словно прочитав его мысли, - тут его полно на берегу, с Цеплячего часто сосны штормом сбрасывает.
- И ты его столько сюда натаскала? Ничего себе! А зачем такой большой костер?
- Надо, - коротко ответила она, - это сигнальный огонь.
- Вот оно что! - он как ребенок обрадовался, что понял, о чем идет речь.
- Гроза, костер... Ты хочешь увидеть Летучий Голландец? Это и есть твое дело?
- Нельзя спрашивать про дело, - машинально ответила она и подняла голову, - но вы сами догадались. Вы очень хорошо знаете местные легенды.
- Разумеется, знаю... - он вздохнул, - я довольно долго их собирал.
- А-а-а... так вы, выходит, историк? А то мне сразу показалось, что вы похожи на ученого.
- А я и есть ученый, - улыбнулся он, - только не историк.
- А кто?
- Ну, можно сказать, что я биолог...
- Ах вот как... Ну и что вы тут изучаете? Влияние легенд и мифов на местную флору и фауну?
- Нет... - тут уже он рассмеялся, но быстро принял серьезный вид, - я же сказал, "можно сказать". Ничего я тут не изучаю, если уж на то пошло. Дело у меня, - он подумал, что это будет идеальный способ избежать лишних расспросов.
- Дело... - Ника сощурилась, - "можно сказать"... Ну, раз уж мы начали тут играть в угадайку... Вы ищете дневник Франкенштейна, так? - она хмыкнула, но хмыканье быстро превратилось в смешок.
- И что, часто ищут? - он тоже попытался усмехнуться, но получилось вяло. Явная ирония Ники задела его куда сильнее, чем он мог бы себе представить. И правда, отличное правило "не спрашивать про дело".
- Ну, не каждый год, конечно, но наведываются периодически. И ученые вроде вас, и просто "охотники за сокровищами".
Он отвернулся. В горле застрял ком. Место, которое он вычислял с таким трудом, оказывается, прочесали уже вдоль и поперек авантюристы всех мастей. Но он, он не был одним из таких, разумеется, нет. В конце концов, мало ли кто может проследить цепочку сплетен и слухов...
- Я обидела вас? Извините, - Ника подкинула в уже затухающий костер несколько веток. Дождь совсем утих, и стоило, пожалуй, снять дождевик и хотя бы слегка подсушить одежду.
- Нет, ты меня не обидела. Но дневник Франкенштейна я не ищу.
- Ну и хорошо... - она снова нырнула в палатку и спустя мгновение появилась оттуда с туристическим ковриком в руках. Развернула его и разложила возле костра.
- Садитесь. И правда, довольно глупо искать его здесь. Ну кому бы могла прийти в голову мысль спрятать дневник на Островах? За четыреста лет от любого доступного в те времена материала не осталось бы даже следа в нашем климате. Разве что он высек его на камне.
- Разумеется... - он осторожно присел на коврик и попытался перевести разговор:- Хорошо, что дождь кончился.
- Да... И гроза ушла. Так что... - Ника вздохнула, - сегодня ждать уже бесполезно. Но можно просто посидеть у костра.
- Значит все-таки Летучий Голландец? - он улыбнулся.
- Ну да. Это же очевидно. Да я его уже раз десять видела, не в этом же дело, - она повернулась к собеседнику.
- Видела? Ничего себе. А тогда в чем? Хочешь увидеть еще раз?
- Вроде того. Понимаете, если правильно угадать место и во время грозы развести костер, то можно увидеть, как он подходит к берегу.
- Понимаю, кажется. То есть, все, кто его видел, видели издалека, а ты хочешь рассмотреть вблизи?
- Ну, вроде того. Хотя не только это. Я хочу прочитать название.
- А... Вот теперь понятно. И узнать, что это за корабль? Точнее, что это был за корабль?
- Ага. Хотите чаю?
- Конечно. Ты делаешь отличный чай, я в этом уже убедился.
Наблюдая, как Ника колдует над большой металлической кружкой, явно заменявшей ей котелок, Саймон Кроуфорд думал.
Точнее, не совсем думал. В голове настойчиво звучал голос, который он сам себе придумал очень много, невероятно много лет назад. Этот голос он слышал, когда разбирал полустершиеся записи в архивах, когда рвал листы с собственными работами, когда, наконец, найдя верное решение, неделями не выходил из лаборатории, делая гипотезы реальностью. И этот самый голос сейчас, казалось, шептал прямо в ухо: "Расскажи ей. Расскажи ей все. Ты же уже знаешь, что так будет правильно". Ему казалось, что здесь, сейчас, он стал слышать этот голос гораздо отчетливей.
- Вот, держите, - Ника передала ему в руки кружку, - это ничего, что мы из одной? Другой у меня нет.
- Конечно, - он послушно сделал глоток. Чай был отменным, даже гораздо лучше того, который Ника приготовила у него в домике. Предпочитая кофе, он, тем не менее, был вполне способен оценить вкус и этого напитка.
- Ника... - наконец решился он, - про дело нельзя спрашивать или вообще говорить?
- Спрашивать. Говорить, разумеется, можно. Есть такие задачи, которые просто невозможно решить одному. И на Островах всегда помогут тому, у кого действительно дело, а не просто любопытство или жажда заработать.
- Понятно. Тогда вот что. Я не ищу дневник Франкенштейна. Потому что он как раз у меня есть, - он сделал паузу, - я ищу его самого. Как думаешь, мне помогут?
- Самого?.. - Ника забрала у него кружку и уткнулась в нее носом, - а... Это ничего, что его единственные опубликованные труды датируются 1610-1630-ми годами? И если уж на то пошло, то даже они были изданы в начале прошлого века?
- Ника, я не настолько нежный и ранимый, чтобы ты не могла просто сказать: "Мистер Кроуфорд, ваш профессор Франкенштейн умер 350 лет назад". Хотя я действительно рад, что мне не нужно объяснять, что я ищу вовсе не его могилу.
- Ну почему просто не дать мне под благовидном предлогом продемонстрировать, что я тоже немного разбираюсь в предмете разговора?
Он засмеялся. Стало как-то удивительно легко - костер, шум прибоя, чай, девушка, с которой можно говорить откровенно...
- Я уже понял, что ты во всем разбираешься. Обещаешь мне не смеяться?
- Смеяться над чьим-то делом - самое страшное преступление на Островах, - голос Ники прозвучал неожиданно жестко.
- Извини, не хотел обижать. Я многих правил просто не знаю. Ты объясняй мне, если что, хорошо?
Она кивнула.
Он тоже помолчал немного, снова принимая кружку с чаем.
- Я не верю, что он мог умереть, - наконец медленно проговорил он, - я же сказал, у меня есть его дневник. И многое другое. Я вообще собрал все, что сумел найти.
- Дневник... - Ника задумалась, - а... С чего вы взяли, что это действительно его дневник?
- Ну, во-первых, там есть его подпись - "В. Франкенштейн"...
- Правда? Хм, дайте мне лист бумаги, я вам тоже напишу...
- Ты обещала не смеяться, Ника, - он посмотрел осуждающе.
- Да не смеюсь я... Просто, как бы сказать, выражаю здоровый скептицизм.
- Это правильно, конечно, но не думай, что я такой наивный простак. Когда я его нашел, то уже знал, что ищу и зачем. Видишь ли, у меня также имеются оригиналы того, что было издано. Я их выучил практически наизусть, я этот почерк научился узнавать буквально по одной букве, из миллиона любых других. И я уже тогда знал: то, что стало достоянием общественности, далеко не все из того, что было создано и претворено в жизнь этим бесспорно великим человеком.
- Ну, не буду спорить, вам виднее. Но какое отношение его гениальность и величие имеют вашей уверенности в том, что он прожил четыреста лет?
- Не четыреста. Как минимум семьсот, ибо сам дневник датирован 1311 годом. По крайней мере, именно эта дата, декабрь 1311, стоит под последней записью в дневнике. Величайший химик, физик, человек, положивший начало такой науке, как генетика, в те времена, когда люди еще считали, что солнце вращается вокруг Земли, гениальный хирург, и...
- Редкостный шутник, вы не думали об этом? Что дата может быть всего лишь шуткой, забавной мистификацией, специально для того, кто найдет этот дневник впоследствии?
- Думал. Разумеется, думал, это была моя первая мысль. Я не поверил своим глазам, когда увидел эту дату. Но, поверь мне, то, что было написано в этом дневнике, на мистификацию или розыгрыш было похоже меньше всего. Я, видишь ли, сумел разобраться в записях. И проведенные на их основе эксперименты дали просто ошеломляющие результаты. Дневник подлинный, в этом нет никаких сомнений.
- И... там и правда находится та самая формула бессмертия?
- Не совсем так. Но, да, в целом, так оно и есть. Ника, мне сто десять лет.
- Надо же... А я бы больше пятидесяти не дала, вы отлично сохранились.
- Я не сумасшедший, поверь мне. И ты мне все равно бессовестно льстишь.
- Ничуть. Вы в отличной форме, я же видела. Какая разница, как вы при этом выглядите? Вот на Цеплячем живет один человек, смотритель маяка, так он натурально выглядит на сотню, однако я бы с ним на второе весло не села...
- Не веришь... - почему-то это недоверие было обидным, хотя, если разобраться, что в этом было удивительного? Действительно, все выглядело так, как будто сумасшедший старик сидит и рассказывает небылицы доверчивой девочке. Да, девочке, которая утверждает, что видела Летучий Голландец, которая развела сигнальный костер, чтобы тот мог подойти к берегу... Наверное, именно поэтому то, что она ему не верит, закусывало настолько.
- Хорошо. Дай мне нож.
- Нож? Зачем?.. - она посмотрела на него недоуменно.
- Да, действительно... Звучит не очень, так и представляется сумасшедший маньяк, да? Хорошо, возьми сама. Тебе ведь нужны доказательства?
- Да нет, зачем бы... Ладно, хорошо, - Ника встала, опять скрылась в палатке и через пару минут вернулась, на ходу извлекая нож из кожаного чехла. Лезвие опасно сверкнуло, отражая огонь.
"Да, будь я маньяком, я бы не рискнул с ней связываться". Он закатал рукав и вытянул руку.
- Режь.
- Чего?! Зачем?
- Ты хотела доказательств. Давай, не беспокойся, все в порядке.
- Ну, если вы настаиваете...
Движение было мгновенным и уверенным. Он не почувствовал боли, хотя все равно порадовался, что не маньяк. Из небольшого пореза даже не сразу показалась кровь, клинок явно был очень острым. Однако кровь почти сразу свернулась, он провел по руке ладонью, стирая ее следы, и продемонстрировал оставшуюся на месте пореза розовую полоску.
- К утру даже следа не останется. Вот так.
- Ничего себе... Как вы это сделали?
- Долго. Поверь мне, я работал над этим не один год.
- Вы... Изменили себя, пользуясь разработками профессора Франкенштейна?
- Именно так. Нет, конечно, я использовал и свои собственные, но да, именно его разработки и легли в основу. И уж если это получилось у меня...
- Я поняла... То есть, вы теперь бессмертный, так что ли?
- Ну, не совсем. Но остановить старение организма мне удалось. И не только это, как видишь. Так что о шутках речи не идет. Теперь ты мне веришь?
- Верю, конечно. Но тогда зачем вам его искать? Хотите сказать спасибо? Пожать руку?
- И это, конечно, тоже. Да хотя бы просто увидеть, на самом деле. Но это еще не все. Я сумел остановить старение, но не смог обратить процесс вспять.
- Вы думаете, это возможно?
- Уверен. Позже, гораздо позже, я нашел еще один лист. Он вообще был заложен между страниц одной старой книги. Подписи не было, но я, само собой, сразу узнал руку, писавшую на этом листе. Черновик, это был его черновик, но то, что я понял даже по отрывкам... Он нашел способ, это несомненно. Но то, что попало ко мне... Я бьюсь над этим листком уже много лет, но я так же далек от решения, как и в самом начале.
- И вы думаете... Понятно. А зачем вам вообще это? Вы же здоровы, в хорошей форме, или вам важно, как вы выглядите при этом? Хотите нравиться молодым девушкам? - она засмеялась.
- Было бы неплохо, - он тоже улыбнулся, - Ника, мне нужно решить эту задачу. Это очень важно.
- Хм... Ну, я бы еще поняла, если бы вы были женщиной... А так, поверьте мне, девушки мало обращают внимания на возраст. Возраст мужчины.
- Да нет. Это тут совершенно ни при чем. Если честно, меня вопрос "нравлюсь - не нравлюсь" мало интересовал даже в юности. Во-первых, не так уж я и здоров, как тебе кажется. На момент, когда мне удалось полностью раскрыть тайну дневника, мне было уже за шестьдесят. И с этого времени почти ничего не изменилось. Все болезни, которые способен собрать кабинетный затворник и архивный монстр вроде меня, я сохранил за собой сполна. Да, я в отличной форме для шестидесяти лет. Но - и только.
- Вот оно как... - Ника вытряхнула в траву остатки заварки и снова поставила на огонь кружку с водой. Костер постепенно догорал.
- А вот представьте себе... Что профессор Франкенштейн на самом деле открыл способ обращать старение вспять, но что-то пошло не так и он превратился в младенца, например? Все забыл, прожил обычную жизнь и умер?
- Ника, извини, но ты не слишком хорошо разбираешься в этом вопросе. Так не могло произойти, потому что изменения, который он ранее произвел над своим организмом...
- Мистер Кроуфорд... Это была шутка! Нельзя так серьезно реагировать на все, что вам говорят. Особенно я. Хоть у кого спросите.
- Шутка, да. Но мне очень нужно его найти. И не только за этим.
Ему хотелось объяснить ей, что именно значил все эти годы для него человек, о котором шла речь. Он множество раз представлял себе их встречу, он придумал себе его голос, он искал его следы повсюду, перевернув тонны архивных записей, собрав тысячи сплетен и слухов, и все они сходились в одной точке. Острова. Искать надо было здесь. Больше вариантов не было. Смысл жизни? Да, именно так. Если он и мечтал когда-нибудь о совместной работе с гением, то только в самых своих сокровенных фантазиях. В конце концов, он даже не смог восстановить то, над чем работал уже почти двадцать лет. Но другие проекты, удачные, его собственные, они могли заинтересовать профессора, он, в конце концов, мог хотя бы дать им оценку.
- А зачем?
- Затем, что если я не найду решение, я просто сойду с ума.
- Ясно, - Ника сняла кружку и снова принялась возиться с чаем.
- Ты... Поможешь мне?
- Помогу, почему нет. Но сами понимаете... На самом деле все зависит только от вас.
- Я знаю. Я утомил тебя?
- Нисколько. Однако вы правы. Уже совсем поздно. Давайте попьем чаю, и я буду ложиться спать.
Он уже, наверное, часа два сидел, уставившись в тетрадь, когда в окно негромко постучали. Вздохнув, он встал, выпрямил наконец спину, поморгал уставшими от мельтешащих знаков глазами и вышел во двор.
- Мистер Кроуфорд, вы случайно Нику не видели? - пожилой мужчина, Стефан со странным прозвищем "Лисий Носок", стоял возле крыльца.
За эти три дня Саймон Кроуфорд уже успел привыкнуть, что если кто-то искал Нику - шли почему-то к нему. Да, он проводил с ней немало времени, она приходила каждое утро, готовила завтрак, а потом уводила его бродить по острову. А вечером он шел к ней на Черные Скалы, посидеть у костра. Но про его "дело" они больше не говорили. Видимо, было не нужно.
- Утром видел, она заходила, а что случилось? Опять у Маргариты кот в дымоходе застрял?
- Да нет. Кот теперь к крыше близко не подходит. Лодку она мою взяла, сказала, что придумала новый способ ловить пеленгаса. Да только закат скоро, мне сети снимать, а где ее носит, я понятия не имею. И пеленгас, кстати тоже. Прыгает и молчит.
- Никогда не пробовал разговаривать с пеленгасом, - Саймон улыбнулся и хотел было добавить что-нибудь про погоду, но тут калитка распахнулась и во двор влетела Ника. У нее в руках отчаянно билась огромная плоская рыбина.
- Во! - сказала она, поднимая рыбу над головой. - Видели?
- Ника... - осторожно начал Стефан, - это... как бы не пеленгас, это палтус.
- Я знаю, - видимо, это была ее любимая фраза. - Пеленгас там, - она повернула голову в сторону калитки.
Калитка снова открылась. На этот раз во двор степенно вошел невероятно огромный ирландский волкодав. Его пепельно-серая длинная шерсть была тщательно расчесана, он выглядел удивительно ухоженным для местной собаки. На его спине так же степенно, с абсолютно непроницаемым лицом восседал мальчик лет пяти. Загорелый едва ли не дочерна, с выгоревшими на солнце светлыми волосами.
- Ника... - Стефан на секунду зажал ладонью рот, но все равно не смог сдержать смеха. - Извини, но это тоже не пеленгас.
- Я знаю, - опять повторила Ника. - Пеленгас в лодке, ну, тот, что Сильвер не слопал. Там еще много... - договорить она не успела. Рыбина затрепыхалась, врезала ей хвостом по лицу, вырвалась из рук и заскакала в высокую траву под забор.
Ника издала возмущенный возглас и рванула в заросли за добычей.
- Все ясно с вами... - протянул Стефан. - Так вот где все это время была моя лодка...
Тем временем мальчик покинул спину пса, подошел к Стефану, поднял голову и медленно, четко разделяя слова, проговорил:
- Нам нужен сахар, чай, табак и два килограмма чечевицы. И банку апельсинового джема. И отвезти обратно.
Пес за его спиной негромко тявкнул.
- И пакетик мятных леденцов, - добавил мальчик.
- Конечно. Сейчас пойдем к Маргарите, она все упакует, а я пока приведу в порядок лодку.
Саймон Кроуфорд уже с большим трудом сдерживал улыбку. Но чувствовал, что смеяться не стоит.
- Кто этот юный джентльмен? - обратился он к Стефану вполголоса.
- Это Рэй, мальчишка смотрителя маяка, с Цеплячего. То ли внук, то ли правнук, я не знаю точно. Единоличный хозяин этого серого монстра и большой приятель Ники.
- Друг, - мальчик снова поднял голову. До этого он пристально смотрел в заросли, из которых доносился голос Ники, нечленораздельно пересказывающий рыбине ее родословную. - Я - их друг, - он сделал паузу и убрал с глаз отросшую челку.
- Ника сказала - ты ученый. Ты научишь Сильвера летать?
- Его? - он кивнул на пса. - Но... Понимаешь, Рэй, собаки не могут летать и...
- Понятно. Все так говорят, - в голосе мальчика было слышно явное разочарование. Утратив интерес к собеседнику полностью, Рэй двинулся в сторону калитки. Пес встал и пошел за ним.
- Я тоже пойду, - Стефан развел руками. - Этих надо вернуть на Цеплячий до темноты, а мне еще, похоже, лодку чистить.
И все трое вышли на улицу.
- Стефан! Не давай Рэю рафинад! Он его по дороге слопает! - Ника, видимо, победившая наконец рыбу, высунулась из полыни и повисла на заборе.
Что ей ответили, он не расслышал.
- Помочь?
- Не надо, - Ника выволокла рыбу, торжественно возложила ее на крыльцо и подмигнула ему: - Съедим?
- Не знаю... - он неуверенно пожал плечами, - за один раз вряд ли...
- Отлично, будет меньше возни с завтраком. Холодный палтус тоже очень вкусный.
Приготовленный Никой палтус был выше всяких похвал.
- Так ты меня совсем разбалуешь... - Саймон сам, не дожидаясь, когда это сделает Ника, собрал грязную посуду со стола и сложил ее в раковину. Тщательно вымыв руки, он вернулся в комнату.
- Гроза начинается... - Ника отошла от окна.
- Может, останешься у меня? Или - нельзя?
- Пока не знаю, - она снова бросила взгляд в окно. - А вдруг именно сегодня?..
- Может быть... Но я, наверное, не пойду с тобой, попробую еще немного поработать.
- Вот это? - Ника коснулась рукой тетради. - Много... Можно посмотреть?
- Смотри, мне не жалко, - он усмехнулся и присел на стул.
Она зашуршала страницами.
- Интересно?
- Очень, - на этот раз усмехнулась она. - Хотя, если честно, мне больше бы хотелось взглянуть на "оригинал".
- Правда? - он почему-то обрадовался, встал и открыл ящик стола, - Ну... Хорошо.
- Что?... Он у вас с собой, что ли?...
- Конечно. Я всегда ношу его с собой, - он достал из ящика стола серую замшевую папку. - Вот... Если на самом деле хочешь.
Ника взяла папку и осторожно вытащила из нее заламинированный лист истрепанной, пожелтевшей от времени бумаги.
- Изучаете? А почему просто не снять копию? Или... Это что-то вроде талисмана?
- Скорее, второе. Когда я беру его в руки, мне кажется, ну, как будто мне подсказывают, что нужно делать. Только вот, видимо, я плохо слышу.
- Такой маленький листок и вот это... - она взвесила в руке тетрадь.
- Думаешь, это первая?.. - он протянул руку и взял у Ники и то и другое. Из тетради выпал лист и спланировал на пол.
- Это сегодняшнее? - она подняла лист и повернула его к себе чистой стороной.
- Да... Только это спокойно можно выбросить в печь. Там ошибка на ошибке.
- А... Можно я его себе оставлю?
- Зачем?
- Заламинирую, - на ее лице появилась довольная улыбка, и девушка, сложив лист вчетверо, сунула его в карман, не дожидаясь разрешения.
Он только вздохнул. За окном внезапно грохнуло и что-то затрещало. По крыше забарабанил дождь.
Ника прислушалась.
- С юго-востока... И с запада... Сейчас начнется...
- Что начнется? - он подошел к окну. Оно внезапно осветилось яркой вспышкой, и небо прорезала огромная молния. Раздался грохот, зазвенело стекло.
- Все начнется, - в ее глазах словно отразился отблеск сверкнувшей молнии.
- Сегодня. Я чувствую. Надо срочно разжечь костер, скорее! Вы со мной?
- Конечно, - неожиданно для себя ответил он, хотя еще секунду назад ничего подобного и в мыслях не было. Но и его словно дернуло что-то, вот это "сегодня", и то, что Ника отняла лист с ошибочным расчетом, и гроза...
- Пойдем, - он сдернул с вешалки дождевик и протянул Нике.
- Не надо. Я так, - она отрицательно мотнула головой и вылетела за дверь.
Куча дров на краю площадки была аккуратно укрыта большим куском полиэтиленового тента. Ника сдернула его, откинула в сторону и чиркнула зажигалкой. Пламя тут же взметнулось столбом. Он даже отшатнулся от неожиданности. Похоже, дрова были заранее пропитаны какой-то горючей жидкостью, но ни запаха бензина или солярки, ни запаха спирта он не ощутил.
Почти одновременно со вспыхнувшим огнем в море, у самого берега ударила молния. В воздухе сильно запахло озоном, дождь на мгновение прекратился, и повисла невероятная тишина, даже не слышно было грохота волн. И ее завершил жуткий грохот. Казалось, что вокруг рушатся скалы. Еще две молнии крест-накрест прочертили черное небо, и Ника схватила его за руку и крепко сжала пальцы. Он подумал было, что следовало испугаться, но страха не было, на него накатило состояние какой-то безумной эйфории, словно обострились все чувства, звуки и запахи стали такими осязаемыми, что их, казалось, можно было потрогать руками. Снова повисла оглушительная тишина. И в этой тишине, прямо возле скал внизу, проявился огромный черный силуэт. И скалы опять содрогнулись так, словно темная громада врезалась в них всей своей массой. Небо опять полыхнуло, на этот раз сразу в нескольких местах, заливая все вокруг ярким огненно-синим светом. На месте тени возник корабль. Казалось, его мачты с растрепанными и кое-где сорванными парусами достают до самой площадки. Можно было разглядеть каждую досочку на палубе, через которую бесшумно перехлестывали волны до этого совершенно спокойного моря.
Ника сжала его руку так, что у него заломило пальцы.
- "Santa Viсtoria", - шепотом прочитала она надпись на борту. - Я так и знала...
Он не стал спрашивать, что именно она знала. Говорить вообще не хотелось. Он стоял, завороженный открывшимся ему зрелищем, и ему казалось, что прошли не секунды, а года или даже века. Новый раскат грома привел его в чувство. Когда снова сверкнула молния, на месте корабля уже было все то же спокойное море. Снова закапал дождь. На этот раз тихо и как-то невнятно.
- Видели?! Вы видели, да? - Ника, не выпуская его руки, повернула голову. В ее глазах метались искры нечеловеческого восторга.
- Видел... Он настоящий...
- Я! Я говорила! - она, выпустив наконец его руку, запрыгала вокруг костра, рискуя свалиться с обрыва. Потом бросилась к нему, повисла на шее, и ее губы коснулись его щеки.
Он на мгновение замер. Эйфория, нахлынувшая на него в момент появления Летучего Голландца, не торопилась его отпускать. От прикосновения к его коже горячих губ тело словно пронзил мощный электрический разряд. Он осторожно прижал девушку к себе, их взгляды встретились, и она явно не торопилась отстраняться. Тот же восторг в широко распахнутых глазах и отблески пламени костра.
Когда их губы соприкоснулись, проскочила электрическая искра, он дернул головой, Ника рассмеялась и снова притянула его к себе.
- Надеюсь, ты хотя бы совершеннолетняя... - прошептал он первое, что пришло ему в голову.
- А какое это имеет отношение к вечности? - негромкий смех, и этот смех был последним, что он услышал перед тем, как окончательно потерял ясность сознания.
С утра Ника сняла палатку и больше уже не ставила. Да и смысла в этом особенного не было - шансов, что "опять совпадут все условия", как она выразилась, было крайне мало. Часто она исчезала куда-то по своим делам, а он отправлялся общаться с местными жителями. Разговаривали с ним охотно, на вопросы отвечали разное и много, но ничего конкретно он так выяснить и не смог. Зато разжился еще некоторым количеством историй о вампирах, оборотнях и странных лесных существах под названием "кентеры", которых никто не видел, но было точно известно, что они объедают в лесу мухоморы, таскают разные мелочи из лагерей заезжих туристов и оставляют лошадиные следы. Однако к предмету его поисков это не имело никакого отношения. К тетради он больше не прикасался. После того как Ника забрала у него лист, он чувствовал, что все, больше он не сможет сделать ничего. Только искать. И он отдался этим поискам полностью.
- Ника... Поехали завтра на Цеплячий?
- Катакомбы?
- Да. Все, похоже, сходится именно на них. Здесь я уже выяснил все, что было возможно. Ты мне можешь рассказать про катакомбы?
- А что про них рассказывать? Их смотреть надо... Там несколько километров подземных туннелей.
- Сколько? Ничего себе... Кто же это все построил?
- Ну, все говорят, что ваш профессор... - она усмехнулась уголком губ.
- Я слышал, да. А ты сама как думаешь?
- А сама я думаю, что вода. А люди уже потом использовали готовые. Многие верят, что все Острова связывает подземная сеть туннелей, но это ерунда.
- Почему?
- Потому что я бы их уже нашла, - она теперь улыбалась во весь рот. - Да и те, кто так говорят, не знают, какие здесь глубины.
- Пролив достаточно мелководный.
- Все равно не вижу в этом никакого смысла. Но если интересно - из туннелей есть выходы в подводные гроты. Там очень красиво.
- Так что? Едем?
- Конечно. Да и меня там давно уже ждут.
- Рэй с Сильвером?
- И они тоже.
- Отлично. Тогда я сегодня договорюсь насчет домика.
- Не нужно. У Генриха там дом. Если хотите, я возьму у него ключ.
- А сам Генрих... он где живет? Не на Островах?
- Нет, конечно. Ну, то есть иногда на Островах, иначе зачем бы ему дом? Но в основном в городе, конечно.
- А почему?
- Если он совсем переедет сюда, то потеряет связь. И кто будет возить местных жителей в город?
- Понятно... - задумчиво сказал он. Хотя, разумеется, ничего понятно не было. Но он надеялся во всем разобраться.
В доме было на удивление чисто, особенно если учитывать то, что, по словам Ники, здесь почти никто не жил. Комнат было четыре, с хорошей крепкой мебелью и стеллажами, заполненными книгами, все с широкими окнами, два из которых выходили на пролив. Все устроено очень удобно и уютно, вплоть до письменного стола возле окна, выходящего на восток. Он отметил про себя, что кто бы его здесь ни разместил, он явно не любил работать по ночам.
"Впрочем, это я все время думаю только о работе".
Ника тем временем распахнула везде окна и раздвинула шторы, тихо бормоча что-то про "разведенную пылищу". Он разложил и развесил в шкафу прихожей свои вещи и подумал о том, что теперь именно он чувствует себя так, как будто находится у Ники в гостях.
- Я здесь часто живу, когда Генриха нет, - она появилась в дверях с тряпкой в руках. - Тут полно моих вещей, да и книг тоже хватает. Так что не заскучаем даже в очень плохую погоду.
- Да, пожалуй что... - он вернулся в гостиную и еще раз осмотрелся. - В катакомбы завтра пойдем?
- Ага... - Ника сосредоточенно оттирала подоконник, - зарядите батареи во всех фонарях, они там быстро расходуются.
- Хорошо. Мы на весь день пойдем?
- Конечно, - она перешла к другому окну, - там не один день бродить можно, надоест еще.
Он кивнул и вытряхнул из фонаря батарейки. Одна из вещей, которые поражали его во время пребывания на Островах, - это электричество, которое, казалось, было проведено даже в лесу. И он бы ничуть не удивился, узнав, что в катакомбах оно тоже есть. Кроме электричества, здесь была отличная мобильная связь и, что самое интересное, высокоскоростной Интернет, чему не было никакого разумного объяснения. Впрочем, все относились к этому как к чему-то, само собой разумеющемуся, поэтому он тоже перестал думать на эту тему. Но для себя счел еще одним доказательством присутствия на Островах профессора Франкенштейна.
Впрочем, если так пойдет и дальше, он начнет считать таким доказательством все, что угодно.
"Катакомбы. Завтра мы обследуем катакомбы. А там уже будет видно".
Когда он начал забывать о том, зачем они на самом деле ползают с фонарем по темным коридорам? Когда луч этого самого фонаря заиграл на почти прозрачных сталактитах в человеческий рост? Или когда они вышли к соленому озеру, берега которого были покрыты, словно толстым слоем льда, твердой коркой соли? И из какого-то отверстия наверху на все это великолепие падал тонкий луч света?
- Ника... - он опасался нарушать волшебную тишину этого места каким-либо звуком, поэтому старался говорить реже. - Это... Природа сделала, или все-таки нет?
- Природа... В конечном итоге все делает природа... - Ника говорила негромким шепотом, тоже явно поддавшись магии этого места, хотя явно видела все это великолепие не в первый раз.
- Ничего. Вы еще много чего не видели...
Потом была бухта с мелким, абсолютно белым кварцевым песком, к которой они вышли почти на закате и к которой не было доступа даже с моря. Не бухта даже, а скорее такое же озеро, только намного больше и расположенное на поверхности. Ника сказала, что есть арка, в которую во время отлива можно пройти с моря на лодке, но ее пока не было видно, и ему казалось, что во всем мире они сейчас одни.
И только вернувшись обратно в дом поздно вечером, он подумал о том, что так ничего и не нашел. Ничего, что позволило бы ему продвинуться в поисках.
- Вы же биолог, так? - Ника хитро прищурилась.
- Вроде того, я же говорил, - он посмотрел на пластмассовое синее ведерко у нее в руке.
- Замечательно! Значит должны разбираться в грибах, - она торжественно вручила ему ведерко. - Хватит изображать кротов, вам нужно подышать свежим лесным воздухом. Да и жареной картошки вы сами хотели.
- Ты не пойдешь со мной?
- Нет, моя задача как раз добыча картошки. А заодно зелени и помидоров. Надо помочь одному человеку с огородом.
- Кому?
- Смотрителю маяка. Он сам управляется с трудом, а Рэй маленький еще.
- А Сильвер? - он усмехнулся.
- А Сильвер вообще бессовестный тип! Неделю назад лопату унес и закопал где-то. У него ужасный характер, с ним Рэй только и справляется. Правда, про лопату этот серый злыдень даже ему не сознался.
- Интересная какая жизнь... - он заглянул в ведро. - Ну раз так, то какие грибы предпочитаете, леди?
- Съедобные! - Ника засмеялась, тряхнула косой и исчезла за дверью.
Лес на острове был большой. На самом деле почти половина острова была покрыта лесом. К берегам деревья становились меньше, ближе к южной стороне так совсем карликовыми, но в центральной части леса они были высокими и мощными.
Грибов оказалось на удивление много. Впрочем, чему было удивляться? Солнечные дни в совокупности с ночными дождями делали свое дело. Он за полчаса набрал почти полное ведро отличных подосиновиков, даже было несколько крепких белых, и решил, что заслужил небольшую передышку. Он вышел на небольшую поляну и присел на поваленный ствол дерева.
Огромный серый зверь вышел из кустов абсолютно бесшумно. Несколько долгих, бесконечно долгих секунд понадобилось, чтобы вспомнить, что на Островах не водятся волки, и еще столько же - чтобы соотнести это жутковатое существо с совсем недавно упомянутым псом Рэя.
- Сильвер?.. - он облегченно улыбнулся. - Что ты тут делаешь один? Прячешь еще одну лопату?
Волкодав на его слова не среагировал никак. Он остановился метрах в пяти и принялся изучать сидящего человека пристальным взглядом светло-серых глаз. Совсем этот взгляд был не собачьим. Да и человеческого в нем ничего не было.
По спине пополз неприятный холодок.
" Ужасный характер" - внезапно вспомнил он слова Ники.
- Неудивительно, что по Островам ползают слухи об оборотнях... - он пробормотал это себе под нос, на всякий случай прикидывая, сумеет ли отбиться, если что, или хотя бы убежать. Однако это оказалось излишним. Ветки кустов снова раздвинулись, и на поляну шагнул Рэй.
Сильвер тут же сел и демонстративно отвернулся.
Мальчик подошел к своему псу и присел рядом на корточки.
- Привет. Гуляете? А Сильвер меня немного испугал, представляешь? - он не знал, как правильно разговаривать с детьми, но что-то подсказывало, что в данном случае это не имело особенного значения.
- Ты ничего не найдешь.
- Не найду? Ты про что? Если про грибы...
Рэй не ответил. Просто встал и повернулся, явно намереваясь уйти.
- Подожди, - он тоже поднялся. - Почему не найду?
- Ты не там ищешь, - мальчик оглянулся и посмотрел на него.
- А где? Где мне искать? - ему на мгновение ситуация показалась предельно глупой, но это ощущение тут же исчезло, и он снова устало сел на бревно.
- Правила игры простые. Три подсказки, два вопроса, один ответ. Ты не видишь, не слышишь, не говоришь.
- Это не так, я спрашивал много раз, я исследовал почти все Острова, где хоть кто-то живет, я собрал все истории, но все равно не могу найти никаких действительно реальных следов.
- Зачем искать? Тебя уже нашли.
- Меня?.. Рэй, скажи мне, пожалуйста, ты сам лично, ты видел профессора Франкенштейна?
Мальчик медленно кивнул и сделал несколько шагов.
- Ты будешь моим другом?
- Я? Другом? Конечно! - Саймон тоже кивнул, как бы подтверждая серьезность своих слов.
- Это хорошо. Друг - это очень важно. Только не обманывай. Если обманешь, тебя Сильвер съест.
Почему-то слова Рэя вовсе не показались смешными.
- Смотри, - Рэй сел рядом на бревно и вытянул ногу. От щиколотки до колена по загорелой коже тянулась белая полоска. Очень тонкий, но вполне заметный шрам.
- Змея. Она не была виновата, просто испугалась. Дед сказал, что когда дождались профессора, я уже ушел. Но он ошибается, я не мог уйти совсем. Друзья так не поступают.
"Так вот за кем плавала Ника в шторм через пролив! Но почему? Почему она ничего мне не сказала?.. А я... А я разве спрашивал? "
Вопросов было много. Но, судя по всему, Рэй вовсе не собирался на них отвечать. Мальчик встал, махнул рукой Сильверу и пошел назад в сторону кустов, из которых они оба появились.
- Подожди! Скажи хотя бы, сколько подсказок я уже получил.
- Три, - Рэй остановился, но не обернулся.
Он снова встал и пошел вслед за мальчиком, чувствуя себя нелепо с ведром в руках.
- Тебе в другую сторону, - так же, не оборачиваясь, сказал Рэй и скрылся в кустах.
Тропа вывела его из леса на обрыв, к морю. Внизу перекатывались и шумели волны, среди обломков скал виднелся старый ржавый остов какого-то корабля. Судя по очертаниям - вполне современного. Он шагнул с тропы в густую траву на склоне, чтобы подойти поближе и рассмотреть, что это было за судно, но нога внезапно ухнула в пустоту, и он едва успел ухватиться рукой за куст вездесущей полыни, чтобы удержать равновесие. Отступив на пару шагов, он присмотрелся. Перед ним была довольно глубокая яма, заросшая травой и плющом, вниз вели едва заметные каменные ступеньки. Он осторожно обошел ее по краю и спустился вниз. Здесь, на дне, травы было гораздо меньше, и прямо напротив ступенек находилась намертво вросшая в землю наполовину открытая ржавая дверь.
Сердце гулко застучало. "Тебе в другую сторону". Вот оно?
Он сильно пожалел, что не взял с собой фонарь. Стоило вернуться в дом, но он почему-то совсем не был уверен, что сможет найти это место еще раз. Глубоко вздохнув, он шагнул в скрывающийся за дверью коридор.
В коридоре, вместо ожидаемой темноты, царил полумрак, свет падал из узких окошек наверху, также заросших травой. Он прошел еще немного, и тут коридор закончился тупиком. Он остановился, а когда глаза немного привыкли к темноте, понял, что перед ним не тупик, а старая ржавая наглухо закрытая дверь. Самой первой мыслью было постучать, что он и сделал, с легкой усмешкой.
Стук оказался глухим, скрипнула ржавчина под костяшками пальцев, но больше не произошло ничего. Он подождал еще немного, провел пальцами по большим выступающим дверным петлям, снова усмехнулся и направился обратно. Уже привыкшие к полумраку глаза внезапно заметили то, что он не увидел, когда шел к двери. Проем в стене. Он шагнул туда и оказался в довольно просторной комнате, с низкими уходящими в землю пустыми окнами и большой квадратной дырой в стене, отдаленно напоминающей камин. Над этим "камином" на торчащем из стены гвозде висели полосатые штаны.
Всего комнат оказалось три. Все три пустые, единственным признаком пребывания в них человека были те самые штаны над камином. Он уже собирался идти обратно, как вдруг услышал за спиной шаги и щелчок фонаря. Он замер на секунду, потом резко обернулся.
- Ника? Ты? Как ты меня нашла?
- Рэй сказал, что вы пошли сюда. Вот, я фонарь принесла.
- Отлично! - он обрадовался как ребенок. - Ты - прелесть. Пойдем, я кое-что покажу.
Луч фонаря осветил ржавую дверь.
- Что это? Ты знаешь?
- Дверь, - Ника пожала плечами. - Она всегда здесь была.
- Я вижу, что это дверь. Ты знаешь, что за ней?
- Вы думаете, что это вход в секретную лабораторию профессора? Тогда его уже очень давно здесь не было. Насколько мне известно, когда-то это место использовали контрабандисты в качестве склада, но это было лет двести назад.
- Контрабандисты? Двести лет? Ника! - он внезапно толкнул ее и прижал к стене. - Хватит морочить мне голову! - он помахал рукой у нее перед глазами. - Видишь следы у меня на пальцах? Это смазка с дверных петель. Может, ее и не открывали давно, но кто-то внимательно следит, чтобы открыть ее было можно. Уж не ты ли?
- Не я, - Ника покачала головой. - Отпустите, вы делаете мне больно.
- Извини... - он отошел и устало привалился спиной к стене. - Это такие правила, да? Я все понимаю... Но почему, почему мне кажется, что все вокруг что-то знают, но никто не хочет мне ничего говорить? Профессор изучает меня, так? Смотрит, можно ли мне доверять? Или что? - он вздохнул. - Ника... Скажи честно. Ты, лично ты, видела профессора Франкенштейна?
- Да, - она медленно кивнула. - Вы... Вы еще не поняли? Профессора Франкенштейна видели все жители Островов.
- Ника... Пожалуйста, расскажи мне. Хотя бы то, что... что тебе разрешают рассказать.
- Хорошо, - она снова кивнула. - Пойдемте к смотрителю маяка. Он знает правила и расскажет вам все, что вы хотите знать.
Дом смотрителя находился совсем рядом с самим маяком. Во дворе на постеленных прямо на землю досках сидел Рэй и тщательно выбирал из шкуры Сильвера репьи. На их с Никой появление мальчик не отреагировал никак, зато пес проводил его долгим взглядом от калитки до самого крыльца.
Старик, открывший им дверь, выглядел древним, но видно было, что в молодости это был высокий, сильный и красивый мужчина. Да и сейчас он явно был очень старым, но не дряхлым.
- Ко мне?
- Ага, - Ника кивнула. - Мистер Кроуфорд ищет профессора Франкенштейна.
Вот так, безо всяких предисловий.
"Может, так сразу и надо было? Задавать вопросы всем и прямо в лоб? Вместо того, чтобы двигаться окольными путями?"
- Заходите, мистер Кроуфорд, - прервал поток его мыслей смотритель. - Подождите несколько минут, сейчас я эту стрекозу к делу пристрою, а то она нам поговорить нормально не даст.
Старик действительно вернулся через несколько минут, даже не дав ему времени толком осмотреться в доме.
- Так что вы хотите узнать? - спросил он прямо с порога.
- Я могу задавать вопросы?
- Конечно. Я отвечу на любые, если это не будет противоречить правилам.
- Хорошо. Тогда я спрошу прямо: профессор Франкенштейн - это вы?
Смотритель хрипло рассмеялся.
- Нет, конечно, нет. Хотя, не буду скрывать, мне не раз приходилось себя за него выдавать. Времена были такие... сложные. Популярность профессора превосходила все допустимые нормы, и отдельные энтузиасты все-таки добирались сюда.
- Ясно. Так профессор Франкенштейн существует на самом деле?
- Разумеется. Как вы можете в этом сомневаться, проделав такой путь?
- Да, действительно, вопрос был глупым. Ника сказала - здесь, на Островах, профессора видели все. Это так? Я имею в виду, видели настоящего?
- Настоящего, куда уж настоящее... - смотритель вздохнул. - Вы, я полагаю, не совсем верно ее поняли. Просто здесь, на Островах, живут те, кто когда-либо видел профессора.
Понимание ударило словно обухом по голове.
- Вот значит как. Да, понимаю. С определенной точки зрения это действительно оправданно.
- Оправданно... Я понимаю, как это выглядит с вашей стороны. Поверьте, никого здесь не удерживают силой. Здесь, на Островах, профессору принадлежит все. Сами Острова, да, в определенной степени, живущие на них люди. Для многих из них помощь профессора Франкенштейна была последней надеждой. Как правило, людей приводят сюда неизлечимые болезни, несовместимые с нормальной жизнью травмы, некоторых - просто старость или желание пожить спокойной жизнью под надежной защитой. Вы, наверное, обратили внимание, что для местных жителей здесь предусмотрены прекрасные условия проживания. Все достижения современной науки, связь с внешним миром, никаких особенных ограничений, кроме одного - покидать Острова они не могут. Не потому, что они могут рассказать что-то, что во внешнем мире не следует знать - здесь умеют хранить секреты, просто уход отсюда всегда нарушает баланс. Может вообще оборваться связь с внешним миром. А этого не хочет никто. Да, система не пострадает оттого, что один-два человека покинут Острова, но, сами понимаете, правила должны быть общими для всех.
- Правила... Я слышал про правила, разумеется. Но почти ничего не понял.
- Основное правило простое. Никто по своей воле не раскроет вам личность профессора. Потому что это нарушает ваше право выбирать - остаться вам на Островах или спокойно вернуться домой. Это решение вы принимаете сами. Поэтому вам могут дать подсказки, могут ответить на ваши вопросы или помочь в поисках. За исключением тех случаев, разумеется, когда стоит вопрос жизни и смерти. Тогда отправляют сразу ко мне, а я, в зависимости от ситуации, либо озвучиваю условия, либо... Как я уже упоминал, мне неоднократно приходилось играть эту роль.
- Вот теперь мне действительно все ясно. Значит, все дело лично в моем выборе? Если я приму решение остаться здесь, то профессор встретится со мной? Так? Он знает, что я его ищу?
- Разумеется, знает. Вы же оставили Генриху бутылку коньяка.
- Ах вот оно что! - Саймон рассмеялся. - Ловко. Об остальном, я полагаю, доложила Ника?
- Можно сказать и так. Однако вы кое-что упускаете из виду. Например - Рэя.
- Ах да... Рэй. Еще одна загадка Островов? Или он тоже связан с профессором? И, кстати, то место, куда он меня отправил... Там... Профессор действительно живет там?
- Нет, он там не живет. Раньше да, действительно жил, наверняка вы видели комнаты. Но... Это было очень давно, ему пришлось покинуть это место.
- Что-то случилось?
- Ничего, что могло бы иметь решающее значение. Сейчас уже все в порядке, не беспокойтесь. А Рэй... Да, разумеется, он связан с профессором. Если хотите - Рэй - это Острова.
- Признаться... Не совсем понимаю...
- А и не надо понимать. Этого вам не объяснит даже профессор Франкенштейн. Так что просто примите это как данность.
- Спасибо... Спасибо большое за ответы. Я... Мне нужно подумать.
Домой он пришел уже в сумерках. Гулял по берегу, долго сидел на скале и смотрел на море, на то, как солнце медленно пряталось за громаду Лисьего Острова, до которого он так и не добрался. Была ли раскрыта тайна? В определенной степени, да. Но готов ли он был к окончательным ответам на свои вопросы?
Он сел за стол, вытащил из чехла ноутбук, к которому за время своего путешествия почти не прикасался, и открыл свою почту.
...Десятки неотвеченных писем. Он все время откладывал это на потом, отвечал только на те, что были непосредственно связаны с его поисками, иногда отправлял короткие послания своим сотрудникам, что с ним все в порядке, короткие инструкции, обещания решить все вопросы по возвращению.
"Возвращение... Что будет, если я не вернусь?" Очень хотелось перестать думать об этом, пустить все на самотек, отдаться случайностям, но он хорошо знал, что случайностей не будет. Решение придется принимать, и принимать самому. Но на самом деле был один, самый главный вопрос. И этот вопрос, негромко хлопнув дверями, сейчас стоял у него за спиной.
- Ника... Ты... Поехали со мной?
- Значит, вы все-таки решили.
- Не знаю. Не могу, понимаешь? Смотри, - он ткнул пальцем в экран ноута. - Это все люди. Люди, зависящие от меня. Мой институт, моя работа, мои исследования. Мои студенты, наконец, я преподаю в двух университетах. Я... не могу остаться. По крайней мере, сейчас.
- Я понимаю... они, да, - она опустила голову и села на диван напротив, - а как же ваши поиски? Формула?.. Я?..
- Послушай... - он встал и заходил по комнате, потом сел рядом с девушкой. - Я понимаю, что предлагаю чушь, но все-таки... Смотритель сказал, что если один человек покинет Острова, ничего не случится. А ты... А тебе ведь надо учиться, я все устрою, все сделаю... А формула... Ты знаешь, я без всякой формулы сейчас себя чувствую молодым, понимаешь? И это чудо совершила именно ты.
- А что толку?.. Вы же все равно уедете. А я... Простите, я не могу. Правила одинаковы для всех.
- Но... Ты же бываешь в городе, даже живешь там, правильно?
- Да, я там тоже живу у Генриха.
- Понятно, - сказал он, хотя ничего понятно не было.
- Я приду вас проводить, - быстро проговорила она, вставая. И не успел он сказать ни слова, как Ника вылетела за дверь.
Он закрыл лицо руками. Бежать за ней было бессмысленно, он не найдет ее в темноте. Да и был бы на улице ясный день, что бы это поменяло? Медленно поднявшись с дивана, он снова сел за стол и набрал в поисковике "Santa Victoria".
Поисковик послушно выдал результаты.
"Santa Victoria". Фрегат, пропавший без вести в 1728 году. Скорее всего, был захвачен пиратами, так как его капитан, Генрих Лотт, вез, по слухам, очень ценный груз из..."
Дальше он читать уже не стал. Теперь все было ясно.
Она стояла на краю причала. Катера еще не было видно, но ждать оставалось уже недолго.
- Ника... - негромко позвал он, сделав несколько шагов по настилу причала.
Она не обернулась. Тогда он подошел совсем близко и коснулся ее плеча.
- Ника... Мне очень надо уехать. Послушай, я все решил. Я сейчас уеду, да. Но я разберусь с делами, приведу все в порядок, найду себе толкового заместителя и приеду снова. Может быть, это не будет быстро. Но я вернусь, вернусь обязательно. И, если профессор Франкенштейн сочтет меня полезным, я останусь совсем.
- Врете вы все! - она резко обернулась. Ее глаза слегка покраснели, губы были сжаты. - Не вернетесь. Никто никогда не возвращается. Дался вам всем этот... профессор.
- Ника... - он попытался ее обнять, но она отстранилась, чуть не упав в воду.
- Не надо. Уезжаете, так уезжайте себе.
- Послушай... Может, все-таки поедешь? Вернемся вместе? Тогда я точно смогу найти Острова. Но если нет - я же сказал. Один раз нашел, и найду еще раз. Тем более что теперь я точно буду знать, кого на самом деле я ищу. Я не обманываю, Ника. Рэй сказал, что если я обману - меня съест Сильвер, - он попытался улыбнуться.
- Не надо обещать, ладно? Пожалуйста, никогда никому ничего не обещайте. У вас есть ручка?
- Конечно... Вот, возьми, ты хочешь...
- Отойдите, - голос Ники внезапно стал жестким и резким. Она взяла ручку и, отвернувшись, села на край пирса. Он больше не стал задавать вопросов, просто послушно отошел в сторону.
Катер уже причаливал, когда Ника наконец встала, подошла и сунула ему в карман свернутый лист бумаги.
- Не говорите ничего. Не надо. Ждать я тоже обещать не буду, - она развернулась и медленно пошла по причалу. Прямая спина, напряженные плечи. На мгновение захотелось швырнуть в воду проклятый ноутбук, догнать, обнять и... И что дальше? Нужен ли на самом деле он сам? Или все, что было, - такой же призрак, как корабль, появляющийся в грозу?
"Брось. Глупо пытаться оправдать перед собой самого себя. Решение уже принято, и если все получится..." Что должно получиться, он толком не знал. Поэтому просто поднялся по деревянному трапу на катер, прекрасно понимая, что шансов снова ступить на этот причал у него почти нет.
"Почти? Полгода назад их было гораздо меньше".
Катер дал гудок. Больше, похоже, никого не ждали. Он вышел на корму, надеясь все-таки еще раз увидеть Нику, но на причале уже никого не было.
Он сунул руку в карман. Стоило читать то, что она ему написала, прямо сейчас? Или подождать до города, чтобы уже не видеть этих поросших лесом сопок, белой пирамидки маяка, серого галечного пляжа?
Нет, именно сейчас, когда отдаляется понемногу пирс, когда за кормой поднятые винтами клочья пены не дают ему окончательно осознать того, что он трусливо убегает от всего, что в его жизни имело смысл. Сейчас, пока он еще формально на территории Островов.
Это был тот самый листок из его тетради. Ника его вернула. Он развернул лист, и сердце остановилось. Он пытался, но никак не мог протолкнуть в легкие хотя бы глоток воздуха.
"Santa Victoria" потерпела крушение возле Черных Скал Собачьего Клыка. Ее разнесло в щепки разрядом молнии во время столкновения двух грозовых фронтов. То, что мы видели, - в определенной степени можно назвать фотоснимком, природной голограммой, отпечатком произошедших давным-давно событий, для проявления которого должны быть полностью соблюдены условия того самого момента, когда это произошло. Вы принесли мне удачу, Саймон Кроуфорд, жаль, что я не могу отблагодарить вас тем же. Но - чем могу. Вы были довольно близки к решению в своих расчетах, поэтому моя помощь вам - простая формальность".
Внизу стояла подпись. Но особого смысла в ней не было. Он был способен узнать этот почерк где угодно. Негнущимися пальцами он перевернул листок.
Перечеркнуты были всего две строчки. Еще несколько знаков были дописаны в самом низу листа. Действительно, на удивление мало исправлений.
Он наконец обрел способность дышать. Плохо соображая, что делает, на автомате сложив лист и спрятав его в карман, он направился прямо в капитанскую рубку.
Капитан Генрих обернулся сразу и вопросительно посмотрел на пассажира.
- Извините... - он с трудом выговаривал слова. - Я вам в городе дал бутылку коньяка. У вас... Не осталось немного?
- Конечно, - капитан усмехнулся уголками губ. - Возьмите на полке, в салоне. Я ее даже не открывал.
Молча кивнув, он снова вышел на палубу. И спустился вниз по узкой металлической лестнице.
В салоне было пусто. Почти. Только в углу, в плетеном кресле, сидел еще один пассажир, молодой человек, читавший какой-то цветной журнал.
Полка, на которой стояли в ряд несколько бутылок, была справа от входа. Он протянул руку и безошибочно выбрал свою.
- Вы не против, если я...
Пассажир поднял голову и молча посмотрел на него.
Саймон Кроуфорд замер, осторожно поставил бутылку на место и негромко рассмеялся.
С лица молодого человека на него смотрели светло-серые глаза ирландского волкодава.