Бухта Варнек, маленькая и уютная, открытая со стороны пролива Югорский Шар, располагается у южного побережья острова Вайгач. Этой бухточкой пользуются корабли, когда хотят переждать шторм в Карском, или Баренцовом морях, благо остров находится как раз между ними. В маленьком одноименном поселке проживает всего пару десятков человек, занимающихся, в основном, рыболовством и охотой на морского зверя.
Я бывал там несколько раз по делам либо чисто хирургическим, либо судебно-медицинским, поскольку прозектор штатом нашего госпиталя, да и гражданской больнички предусмотрен не был. Вот и на этот раз меня и милиционера привели в этот Богом забытый поселок дела скорбные. Прибыли мы туда морем на портовом буксирчике с командой из двух человек - капитана и механика.
Дело было осенью, и в попутчики к нам на обратную дорогу попросилась партия геологов, закончившая к этому времени полевые работы на Вайгаче. Что капитан даст согласие, у меня сомнений не было. Ларчик открывался просто: во время "поля" во всех геологических партиях неукоснительно соблюдался "сухой закон", который автоматически заканчивался в момент, когда последний из геологов поднимался на борт корабля или вертолета. К радости нашего экипажа, не ожидавшего такого огромного, нежданно свалившегося на них счастья, таким транспортом должен был стать их буксир.
Закончив свои малоприятные дела, мы с Николаем, так величали моего приятеля - милиционера, вернулись на судно, вверяя свои судьбы и жизни в руки опытных моряков. Наш курс домой лежал по проливу на восток в Карское море, на берегу которого располагался поселок Амдерма. Совершая какие-то эволюции в бухте, увидели, как в нее вошел большой морской сухогруз "Южный Буг". Наш капитан подошел поближе и поинтересовался, что они здесь забыли. Ответ затрагивал и наши интересы, поскольку корабль зашел в бухту переждать шторм, гуляющий в Карском море. Договорились, что с сухогруза ракетой дадут нам знать, когда можно будет трогаться в путь, и стали ждать.
Наш гвардейский экипаж решил времени зря не терять, спустился в кубрик к геологам и, судя по длительному их невозвращению, там, внизу было достигнуто полное взаимопонимание. Когда ракета с "Южного Буга" предложила всем трогаться в путь, наши флотоводцы уже были в полном "порядке". Первыми вышли мы, за нами с довольно большим интервалом "Южный Буг", т.к. маленькие размеры бухты потребовали от него определенного времени на разворот. В проливе Югорский Шар шторма не было, и наш капитан, объяснив вкратце, как управлять этим не очень сложным кораблем, ушел укреплять контакт со своими пассажирами. В рубке
остались только Коля и я.
Карское море было совсем не спокойно. Если для "Южного Буга" волны не представляли большой помехи, то для начинающих мореходов, управляющих небольшим судном, каждая, волна, перекатывающаяся через палубу, а порой, и рубку, вызывала панический страх. Надо было звать капитана. Коля пошел за ним, но вернулся один - звать было нечего. Капитан, по образному описанию моего приятеля, представлял собой что-то тупо смотрящее и невнятно мычащее. Надеяться надо было только на себя.
Уже темнело, с берега нам ободряюще подмигивали маяки, но о чем они говорили или предупреждали, мы не знали. Сначала надо было решить, на каком удалении от берега идти. Очень близко - можно налететь на камни, это не хорошо. Далеко - тоже не здорово. Если с нами произойдет что-то ужасное - не доплывем, замерзнем. Решили идти поближе к берегу, причем один из нас должен находиться снаружи и внимательно следить, не появятся ли камни. Держась за рубку, подвергаясь постоянному орошению ледяной водой с головы до ног, долго продержаться на ветру и открытом воздухе было невозможно. Наши смены стали проходить все чаще и чаще. Кроме того, уже совершенно стемнело и с борта, практически, ничего не было видно. Тогда решили положиться на судьбу и обоим остаться в рубке.
Наш кораблик мотало и кидало, как щепку. Было ли страшно? Не знаю. Вероятно да, но в это время в голове было так много других мыслей и вопросов, требующих немедленного ответа и решения, что на все остальное просто не оставалось времени. Два мальчишки, мокрые и замерзшие, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, делали все, чтобы спастись самим и спасти этих счастливых, ничего не ведающих людей там, внизу.
И вот, когда казалось, что все установилось в позицию шаткого, но какого-никакого равновесия, в рубке появился капитан. Заревев: " Не туда!", он схватил штурвал и стал вращать его, поворачивая корабль носом к берегу. Через пару минут нас бы выкинуло на мель. Отнять у него управление было невозможно - сильный был, черт! Тогда Коля выхватил пистолет и выстрелил в воздух. На улице это на самом деле было бы в воздух, а в рубке - в стальной потолок и пуля пару раз срикошетировала, хотя в тот момент мне казалось, что она летала и свистела по рубке бесконечно. Капитан исчез, он просто дематерилизовался. Наверное, остатки затухающего сознания подсказали ему, что там, внизу все намного приятнее, роднее и безопаснее. Приятный круиз по Ледовитому океану продолжался.
Световое зарево на небе впереди по курсу свидетельствовало о том, что мы приближаемся к какому-то мегаполису. Диксон и Тикси, если их таковыми можно считать, находились, по нашим расчетам, в несколько сотнях, если не в тысячах, километрах. Наша Амдерма ни с какого бока под это определение не подходила. В любом случае - туда, там люди!
Все объяснилось очень просто. Это был остров Местный перед самой Амдермой, и за ним несколько больших кораблей с включенной иллюминацией, отраженной низкими облаками, пережидали шторм. Поскольку буксир - не автомобиль, и, как остановить его, ни Коля, ни я не знали, мы выключили двигатели и во все горло орали, чтобы нас поймали. На кораблях смеялись, думая, что это прикол. И только один, капитан танкера "Абрене" Силин каким-то внутренним чутьем уловил наше состояние и приказал вахтенному поймать и причалить буксир к борту танкера.
Перелезать по шторм - трапу с маленького судна на большой корабль при отсутствии навыка и приличной волне - дело совершенно не простое. Волны поднимают и опускают малое суденышко относительно борта большого корабля и, если ты не успеешь вскарабкаться по веревочной лестнице на несколько сантиметров выше того места, куда поднимается буксир, он может просто размазать тебя по борту гостеприимно ждущего корабля.
Когда после горячего душа за ужином под рюмочку мы рассказывали свою Одиссею, чувствовалось, что все, что мы говорим, слушатели делят на восемь. Подтвердить было некому. "Южный Буг", как выяснилось, решил не идти в продолжающийся шторм и благополучно вернулся в бухту Варнек. Оказывается, он предлагал сделать то же самое и нам, посылая одну за другой ракеты в нашу сторону, но два молодых кораблеводителя были так увлечены борьбой со стихией, что ничего этого не заметили.
Достоверность наших слов подтвердил капитан буксира, но не словами, а делом. Выбравшись из трюма и увидев свой лайнер, кем-то привязанный к борту какой-то посудины, возмутился, отвязался, запустил двигатели и потопал домой, поскольку местность вокруг была знакомая. При выходе в море из-за острова, его встретило море приличным штормом прямо в зубы, волны перекатывались через суденышко. Жить стало неинтересно и скучно, действие адреналина кончилось, а алкоголь еще набирал силу. Он выключил моторы и заснул, где стоял, а море толкало его корабль в сторону берега, пока не выбросило на камни.
Все корабли, наблюдавшие эту картину, включили сирены, прожектора, пускали ракеты, безнадежно пытаясь разбудить славного морского волка. Тщетно. Корабль выбросило на берег.
Мы смотрели на это с борта "Абрене", и щемящая грусть заполняла душу. Не заслужил наш смелый буксирчик такой участи.