Он тянет, увязая в сугробах на обочине укатанного наста. Катаются на санках. Горизонта не видно из-за застроек, но из-за белизны небо все равно слилось с землей.
- Мама, а когда выпал первый снег?
- Ночью, сынок.
- А он не растает?
- Ну, когда-нибудь растает.
- Скоро?
- Может и скоро. У нас же он долго не лежит.
- Мама, ни нада! Я хацю снег! - беспокоится маленькая.
- Так сейчас же как раз и снег! Давайте лучше порадуемся ему, пока он есть. Сынок, ты помнишь, как начиналась песенка про снег? Доченька, а ну, подпевай, зайка...
- К нам на новосе-е-е-лье-е-е жалует зима, - довольно уверенно тянет пацан, видимо, не стесняясь петь на улице, мать и сестра ему подпевают, -
А за ней - веселье снег и кутерьма.
А ну, снежок, а ну, дружок, лети, не устава-а-ай,
И двор, и дом, и все кругом теплее укрыва-а-ай.
Как по команде под их пение начинает кружиться снег, и их фигуры, санки, да весь незатейливый пейзаж из частных двухэтажных домов, из коих многие прилеплены стенами друг к дружке по типу Reihenhaus, то есть, строения рядком, под снежинками превращаются в один сплошной сувенирно-снежный шар под стеклянным куполом из бесцветно-белого декабрьского неба.
***
Все еще ночь. Все еще сплю. Реприза. Санок больше нету, но песенка еще звенит у меня в ушах. "А ну, снежок, а ну, дружок, лети, не устава-а-ай... А ну, снежок, а ну, дружок, лети, не устава-а-ай...". Только эта строчка, еще и еще, подобно заевшей пластинке. А в качестве фона - белое безглазое лицо.
***
- Мариана, где гребаный эксел-шит с А-Бэ-Эсами? Я же жду. Вернее, клиент ждет.
Завал у нас сейчас. Даром, что кризис.
- Только-только запросила у корпоративщиков, жду, пока перешлют.
- Позвони, ткни их! Почему из-за них нам должны жопу надирать.
Мне, то есть, Мариана - только исполнитель. А вот меня особо нетерпеливые и поиметь могут, а мне надо?
Вообще-то, психовать на работе и наезжать на секретаря за косяки других - не мой стиль, но сегодня я как-то плохо справляюсь с предрождественским стрессом, абсолютно типичным, да и для меня привычным.
Накануне у меня с Вольфингом была беседа по принсипал-треку. Я так понимаю, все пучком. А то на работе я прописался, но одно это ведь еще не гарантия продвижения, так что после того разговора я воспрял духом. Единственно, из банка мне сказали, что секондмент в Лондоне в этом году накрывается и если вообще будет, то не раньше февраля. Мол, кредит кранч, клиент должен немного разгрести и определиться, куда вообще приткнуть меня. А ведь еще до кредит кранча мне давали понять, что принсипалство косвенно связано с тем, как пройдет этот секондмент. Неужели, обломаюсь по независящим от меня причинам... Только не со мной, ясно?
Вот клянусь, не знаю, что там во мне произошло, но всю эту неделю у меня такой беспросветный сплин, что вообще ничего не радует. Блин, я же в правильном направлении двигался. Тачкой, вон, новой, обзавелся. Номера специально в рабочее время поехал получил. Как дурачок проверяю каждый вечер, стоит ли еще на своем месте в гараже или нет. Предвкушаю выходные и то, как рвану на ней куда-нибудь. А... черт, не радует все-таки.
Ни слуху, ни духу от нее - да ведь мне и не надо? Хотя на днях Мариана после обеда вкрадчиво так сказала мне:
- А тебе звонили.
- Откуда?
- Из Бергхаузен Клее.
- Кто? По "геркулесовскому" делу?
- Не сказали. Вернее, меня как раз не было, а Йоланда, она у нас недавно на ресепшне, не расслышала имени и не записала.
- Ладно, надо будет - перезвонят.
Хрена лысого. И вообще - не факт, что она. Один хрен - до конца дня ждал чего-то, как тормоз. Задолбавшись в край, чуть было не отправил ей: "Не хрен мне на работу звонить", - но потом не стал. А вдруг не она все-таки.
А сон этот гребаный то с такой, то с такой картинкой задолбал уже. И при чем тут этот снег... если б я только знал. На улице, вон, сухо. Для нашего декабря - классика жанра, а я маюсь что-то.
Я не хочу. Я не желаю думать, что она так теперь пытается общаться со мной. Да ей вообще на меня положить, разве нет? Все ее былые признания - от воспоминания о них тошнит только, потому что тогда сразу непременно вспоминается и то, как сексуально она поедала жрачку с вилки у того. Сначала кинула, а потом - рада стараться, освободилась, блин. Вот и вся цена ее признаниям. Так что сны - это моя какая-то очень шизофреническая запара, не более. Она же давно забила на меня и тупо трахается направо-налево.
- Андреас, - заходит ко мне Мариана, - у тебя горят эти распечатки?
- Нет-нет, не к спеху, - я и сам давно остыл уже.
- А то я хотела в перерыв сходить с девчатами на Вайнахтсмаркт. Рождественскую ярмарку.
- Да-да, идите, конечно. После распечатаешь.
- Спасибо, - она смотрит на меня не с жалостью, нет - с заботой и участием.
А я включаю броню и думаю, что мне надо отточить покерфейс, а то совсем распустился. Несолидно показывать, что ты каким-то образом неуравновешен, если не сказать большего. А может, тупо передохнуть мне?
И я совершаю немыслимое - беру на сегодня хоум офис. Сейчас обед. Погода хорошая, так что надо выйти в парк пробежаться, пока не пришли стихийные декабрьские сумерки, а то у них это мигом.
- Здорово.
Оборачиваясь на бегу, моментально узнаю черную фигуру в черной шапке с оливковым лицом.
- Хай, Бен, - протягиваю ему руку.
Сам не знаю, с чего так рад его видеть. Видуха его радостного настроения не создает, это точно. Он кажется еще более раздолбанным, чем в прошлый раз. Взгляд пустой, движения заторможены. Как вообще меня узнал. Неужели, в теме опять?
Парк в это время наводнен мамочками, ведущими детей на площадку, да пенсионерами, прогуливающими собак. Видимо, уже кое-где кончились уроки, потому что толпами валят школьники. Мы стоим на эвакуационном коридорчике - узкой дорожке, выложенной камнем среди грязи парка, и болтаем о том-о сем, хоть болтать нам, собственно, не о чем. Прохожие обходят нас, некоторые косятся, будто недоумевая, какие у нас с ним - он - как обычно, я - весь обтянутый в дорогие супер-мега-функциональные беговые шмотки - могут быть общие темы для разговора.
А и правда - о чем говорить? Рассказать ему, как я управляюсь с подготовкой нового законопроекта? С реструктуризацией портфолио бондов одних англичан на нашей бирже? С договорами по рефинансированию, которые тоже составляю пачками, пачками, пачками... У нас же сейчас все под знаком "ре" в силу кризиса. Реструктуризация. Рефинансирование. Редевелопмент. Появилась и такая фишка, как плохие долги, bad debts, то есть.
- В Эльзе один чувак сегодня умер. Герд Фур. Местный. Постарше меня чуть был. Сосед мой по "камере". Месяцами торчал где-то, потом недавно заявился и мне такой, мол, Бенба, у меня метадон халявный есть.
- Бен, а тебе разве не хватает? У тебя ж доза стабильная. Нахер высовываешься, не маленький.
- Да, бл...ть, со стажем. Я его послал, а он, сука, наехал. Ну, туда-сюда. А потом после завтрака взял и спидболлом обхавался. Это мешанина такая, герыч с первым - в нос. Сам-то он, по-моему, трезвый давно уже был. Бабло имел. Первый - знаешь, дорогой какой, его еще попробуй достань. Для бонзов в костюмчиках. Буржуев. Но он это нарочно сделал. Суицид, типа. У него там с бабой что-то, то ли кинула, то ли обкололась. Даже дверь к себе не закрыл, сука.
Он смалкивает, а я не уверен, что хочу слышать еще подробности.
- Как там твоя? - спрашивает он наконец.
"Не знаю", - порываюсь сказать ему, но молчу почему-то.
"Я-а-асно", - нет, он даже этого не говорит. Он непритязателен, будто разговаривают с ним из милости и потому нет у него права лезть обсуждать то, что обсуждать с ним не хотят.
- Ладно, давай, - мы поравнялись с моим домом, я собираюсь перейти через дорогу и вижу, что он хочет идти дальше.
- Тебе разве не в Эльзу? - спрашиваю.
- Не-а, - затормозив, отвечает он полусонно. Чертит в грязи какие-то круги носком своего ободранного ботинка.
- А че?
- Да зае...ался.
- Понимаю.
Не знаю, зачем я это сказал и что хотел этим сказать. Понимаю, что ты имеешь в виду. Понимаю, каково тебе. Понимаю все, даже то, чего ты не сказал. Не знаю, только он вдруг смотрит мне в глаза своим пустым взглядом, разворачивается и уходит, а я даже не спрашиваю, куда он пошел.
Блин, это ж надо было встретить его сегодня. Мозги теперь набекрень, сам не знаю, с чего.
Всегда так будет:
Те, кто нас любит
Нам рубят крылья
И гасят свет -
истерически рыдает мне Самойлов во тьме, что сгустилась в моей квартире.
Никто не гасил мне свет. Я сам не включал его, не хотелось. И не знаю, за каким хреном слушаю Агату, когда дома. Уже который день слушаю.
Блин, сколько времени вообще? Вечер. Заказать себе что-нибудь поесть? С тех пор, как мне никто не готовит, я пренебрегаю едой. А похер, можно и заказать. Прижав к уху сотку, перечисляю зеркалу в прихожей, чего мне хочется и вдруг вижу, что у меня сейчас тот же взгляд, что был у Бахтыярова. Отменяю заказ и валю из дома.
Ищу его, хочу поговорить. Не знаю, о чем. Ни о чем. Только где его найдешь? Иду на Жанку. Вокруг квадратного, на возвышении, плато, пустого, потому что сегодня - не рыночный день, ходят туда-сюда мужики среднего возраста, толкают "мягкую" дурь. Это только через несколько лет начнут рекрутировать молодых пацанов из Северной Африки, марокканцев там, алжирцев, эритрейцев.
Я одет простенько, в более поношенные тряпки, да был бы я даже в костюме - тут и клеятся ко всем без разбора. Прежде чем они успевают сделать мне предложение, спрашиваю про Бена, мол, такой и такой. Нет, не тот профиль, дают понять мне. Тебе на Главный надо. В Привокзальный квартал. Там ассортимент другой. Ага, понял, спасибо.
Но на Главном тоже нет его. Да, его тут знают ребята, которые обычно пасутся на улице в пешеходной зоне у эскалатора - это не те, что продают, это те, что покупают или только мечтают купить, если купить не на что. Тут есть и то, зачем он мог бы прийти сюда, но нет его. Уныло кружусь по подземке, соображая, что зря приперся и свалю ни с чем.
Кто-то из опрошенных мной чуваков продает мне снег. Schnee. Так его тут называют. Или это наверняка устарело - не знаю. Он сует мне его автоматом, между одной фразой интервью и следующей, будто не ожидал, что я стану подходить к нему зачем-либо еще. А я так же автоматом беру и расплачиваюсь нехилой суммой, неизвестно откуда найдя нал. Таких сумм я обычно с собой не ношу.
И что, куда мне теперь? Еду домой, а в кармане рядом с голубой колючкой - да, она все еще со мной, я не могу без нее - теперь этот малюсенький мешочек, а я даже толком не запариваюсь, что, как дурак, еду в метро и везу в карманах наркоту. А если видел меня кто-нибудь? Тетки-свидетельницы Иеговы у эскалатора, в руках - "Сторожевая башня" веером и на всех возможным языках? Видели? Или вон тот чувак в вагоне, что только что стоял в проходе, робко, вкрадчиво осведомлялся про мелочь или вон тот, в спецовке, со смятой банкой из-под пива в руках, что подал ему и - "Dir auch. Тебе - того же", - попрощался с тем в ответ на его пожелание "хорошего дня". Видели? Не думаю об этом.
Нет, не нашел его, Бахтыярова. Может, ищу его тут, а его нет в живых уже. В этот самый момент сдох. Как там это у них называется? Goldener Schuss? Золотой укол? Интересно, по-русски тоже так? Да откуда я знаю - не может же быть. Хотя почему не может? Вернулся на эйч, хоть и говорил, что после метадона не хотелось. Но ведь чего-то не хватало ему вроде? Задолбался, а тут еще суицидник этот хренов, вот и натолкнул его на мысль. А там - обкололся, передоза. Откуда ж я знаю, насколько быстро у них это происходит.
А это? Дебил. В полицию сдать, мол, мне подсунули, подставить хотят. Или подсадить. Hilfe. Помогите. Да нет, просто в унитаз смыть. Выкинуть на хрен эту хрень. Мне и так хреново. Зачем же еще хреновее.
***
Давай вечером
С тобой встретимся,
Будем опиум курить-рить-рить.
Давай вечером
С тобой встретимся
По-китайски говорить.
Бл...ть. Если б курить, наверняка было бы проще. Курить пробовал уже. А тут... Ржач да и только. Ржа-а-а-ч... Хорошо - не видел никто. И вот как, сука, узнать, как это правильно делается? И спросить некого. Нет, ведь говорят же, что у нас многие нюхают. Кто это из наших? Кто самый-самый трудоголик, кто меньше всех спит, тот и нюхает стопудово. Да х...й разберешь. Ржач. Прямо хоть в сети ролик набирай, мол, как правильно и все дела... Так наверняка такое сразу удаляют. А самый поиск пасет Крипо. Криминальная полиция. А, не, эт только за детскую порнографию.
Не-у-ме-ю ни х...я... Просыпал, как лох... Это только в кино так красивенько... Да ладно, нормалек. И так сойдет.
Не прячь музыку,
Она - опиум
для никого,
Только для нас.
Давай вечером
С тобой встретимся,
Поиграем в декаданс.
Ух-х-х... вот это ох...е-е-ет...т...ть... Нехи-и-ило-о-о. Это ж так и вставляет, наверное... Надеюсь, это он мне одну только дозу толкнул... а не оптом... ха-ха-ха... а вдруг обожрусь... я же лох педальный... не шарю ни х...я... А ну, снежок, а ну, дружок... Лети... И я лечу...
Мы летим, а вы ползете...
Да бл...ть... Да что это там так колется... А... Ну да... А ну, иди сюда-а-а... Вот давай-ка, нюхни и ты... Ха-ха-ха... Как весело... Снежная пыль... На тебе... Лети, снежок, лети, дружок... Слова... Урод, что наделал... чего вещь зря разбазаривать... это ж денег стоит... А мне похрену... у меня их хренов вагон... захочу - еще натарю...
Почему мне было так хреново последние дни? В начале вроде ничего, думал, будет просто: ее - в шею, а сам передохну хоть... Такое чувство сконцентрированной, замороженной жестокости к ней... Там, в кафешке подтвердилось все только, от того, что видел, должно было быть еще проще - НЕТ... И это замороженное чувство держало, но теперь постепенно отпускает. Да, вот оно. На место ему приходит жизнь... злость... Убью суку... Пусть не моя уже - все равно убью... Вот как раз, как там у Джими Хендрикса... Хей, Джо... Психоделика... Бл...ть, какое дерьмо она только не слушала... И я теперь слушаю, подсел, перестать не могу... Уже за одно это ее...
- Хей, Джо, куда пошел со стволом?
Хей, Джо, ты куда, говорю, собрался со стволом в руках?
- Да пойду, подстрелю свою старуху. Пойду подстрелю ее.
Знаешь, спалил ее, как она с другим мужиком зажигала.
А это совсем не круто.
- Хей, Джо, слышал, ты свою телку подстрелил, и она грохнулась на землю.
- Да, подстрелил, подстрелил ее. Спалил ее, пока она зажигала направо-налево.
И я пушку приставил ей. И стрельнул.
- Нормалек. Давай еще раз, стрельни, чувак.
- Хей, Джо, а теперь куда побежишь? Хей, Джо, говорю, побежишь куда, куда пойдешь?
- Да на юг уйду, на юг, там свобода. Пойду дорогой на Мексику, и никто меня не найдет. Ни одна сволочь петлю на шею не наденет, уж ты мне поверь. Я пошел.
- Хей, Джо, топи туда.
- Всем до свиданья.
Не-е-ет, не надо. Нельзя. Не стоит никого убивать. Лучше заморозиться опять. Лучше - снежок...
![[]](/img/f/flo_rencen/glava15sneg/aviary-image-1559625673513_improved_napa.jpg)