Что там в мире-то делается... Сотку подключить... О, весело как, сколько пропущенных звонков. Меня разбирает смех. В этот момент мой рабочий звонит опять, разрываясь в беззвучных трелях.
Номер неизвестен, но отчего не взять?
Ха, да это Тоха. Я рад его слышать, а он с налету подходит к делу, постепенно переходя на матерно-русский:
- Так, ты где?
- Как - где? Здесь.
- Охренел? Че, на юбилей уже не собираешься?
- Почему - собираюсь...
- Тебя ищут все!!! С работы звонили, ты четверо суток, - (ни хре-на се-бе...), - не светился, сотку не берешь... тебя в последний раз видели входившим в номер с какой-то девкой...
- Тох...
- Тут все в ауте полном!
- Тоха, послушай...
- Не, ты, бля, послушай - ты где щас ошиваешься?
- В номере.
- В каком еще нах...й номере?!!
- Все в том же. В Найтингейле.
- Че, поехал опять? Скатился? Совсем никакой щас? Че за телки там с тобой?
- Там нет телок, Антон.
- А кто там с тобой?
- Антон, там со мной никого нет, кроме моей невесты.
- А мы тут - да, трахаемся - сколько ты говоришь? - а, ну значит, завтра четверо суток уже, - подтверждаю спокойно, бодро.
- Е... твою мать, Андрей...
- Да ладно, братан, подрастешь - тоже так сможешь.
- Андрей, вы, бля, в натуре на всю голову больные. Больные оба.
- Да ладно тебе, Тох.
- Бля, на всю голову шибанутые оба, вот вы кто... Мы тут... а он там трахается... невесту трахает - стоп - "невеста", значит...
- Да, Тох, это значит.
- Так вы...
- Так я женюсь, братан...
- Ох...еть.
- Спасибо за поздравления, - отвечаю сухо. - Дружком будешь?..
- В смысле... ну... это... я тебя... я вас...
Чувствую, ему неудобно, жуткий неудобняк, вот братишка ж мой. А мне дико хочется ржать. И радоваться.
- Антошка, - (с большим трудом подавив смех, последний раз лет в шесть его так называл), - я люблю тя, братан.
- Да иди ты.
- Серьезно говорю.
- Иди ты на хрен. В смысле, я тебя тоже люблю. Ну вы даете, блин. Ладно скажу матери с отцом, а то они ваще там.
- Тох, только скажи, что я о"кей, про остальное мы сами...
- Ладно...
Закончив разговор, зарываюсь поглубже в кровать, целую в затылок Оксанку, мою голую, затраханную вусмерть невесту, спящую у меня на груди в моей гостиничной постели. Она уткнулась в мое плечо своей мордашкой, обвила ножками мою ногу. У нее между ножек мое бедро, упирающееся в ее сладкое, влажное устьице, распухшее от любовного марафона. Она спит мертвецким сном, а я болтаю с ней непринужденно, убирая пряди волос с ее лобика, гладя ее спящее личико, проводя пальцем по губкам и целуя в носик:
- Тебе привет от Антона. Он нас поздравляет. Что говорил? Как - что? Рад за нас. Поздравляет меня с тобой. Говорил, что мне, придурку, повезло с красавицей-невестой. Умницей. Самой-самой лучшей. Самой крутой порно-девкой на планете, которая трахается, как паровоз. Да, так и сказал. Самой секси порно-девочкой. Откуда знает про то, что ты - порно-девочка? Про то, как я тебя тут три... четыре дня подряд имел во все твои... эм-м... Понятия не имею, я - ни гу-гу.
Я еще некоторое время вполголоса нахваливаю в упоении... Я разошелся, я рассыпаюсь в эпитетах, загибая пальцы, взахлеб перечисляю ей на ушко все детали прошедших дней и ночей, сумасшедших, невероятных, и ее выдающихся качеств и персональных достижений, охренительных, башнесносных.
Она все равно не слышит. Спит. Говорю, смакую, разогреваюсь. Спать не очень хочется, а она - тут, на мне, такая теплая, истощенная, безотказная. Трогательная. Беспомощная во сне, как ребенок. А я же извращуга, это давно известно.
Тихонько разворачиваю ее, пристраиваюсь к ней сзади и люблю ее, пока она спит. Вяло люблю, сонно, но сладко. Соображаю, проснется ли она, почувствовав меня в себе, и будет ли сердиться. Но она так и не просыпается, и я, тихонечко вздыхая, кончаю в нее, уткнувшись лбом в ее теплый затылок.
- Со-о-олнышко... cла-а-адкая моя... - тихо, довольно мычу, выходя из нее. Поглаживаю ее: ‑ Так, а теперь спа-а-а-ть...
Зевнув, закрываю глаза, блаженно нежусь в постели, постепенно отхожу ко сну.
- Вот ты трепло, Андрей, - слышу вдруг откуда-то из подушки ее сонный, тихий голос. Произнеся это, она покрепче прижимается попкой к вялому, жалкому подобию того, кто еще с минуту назад был столь бодреньким.
- А ты - сучка, - бормочу ей в ответ, снова целуя ее в затылок, упираясь в него носом. - Моя сучечка... За что тебя и люблю...