В теплый тихий летний вечер на террасе дачи под Завидово сидели Петя и Лена и пили чай с вишневым вареньем.
- Офигеть! - произнес вдруг Петя после некоторого молчания.
- Что? - не расслышала Лена.
- Офигеть! - повторил Петя.
- Почему ты ругаешься?! - возмутилась Лена.
- Я не ругаюсь, я просто сказал: "Офигеть!"
- Ну вот, опять ругаешься!
- Да не ругаюсь я, с чего ты взяла? Я просто сказал: "Офигеть!", и все. Офигеть, и все. И не ругаюсь я вовсе.
- Слушай, прекрати, пожалуйста!
- Чего прекратить-то?
- Прекрати ругаться. Я не люблю. Я не могу это слышать. Это травмирует мою психику.
- Просто офигеть! - выдохнул Петя с удивлением.
- Хватит! - Лена закрыла уши руками, - Или я не буду с тобой больше разговаривать.
- Ну ладно, - осторожно сказал Петя. - Он и вправду выглядел удивленным.
Минуты три они молча пили чай, иногда беря ложечками густое вишневое варенье из блюдца.
- Нет, ну а что я такого сказал? - возвратился к предыдущему разговору Петя.
- Ой, ну не надо опять, пожалуйста! - поморщилась Лена, - Сам знаешь, что сказал.
- Ну а что? Я же не говорил ничего дурного. И не ругался, как ты утверждаешь. Просто сказал: "Офигеть!"
- Да как же ты не понимаешь?! Это же тоже дурное слово.
- Какое? - спросил Петя.
- Ну, это, "офигеть". - смущаясь прошептала Лена.
- Вот видишь, ты сама его только что произнесла. А мне запрещаешь. Откуда эти двойные стандарты к людям?
- Никакие это не двойные стандарты! Я, в отличие от тебя, такими словами не ругаюсь, а произнесла это для примера, - обиделась Лена.
- Какая разница, для примера или нет? Ты сказала: "Офигеть", и я сказал: "Офигеть".
- Ой, не надо снова произносить это слово! Я прошу тебя. Или ты больше никогда, слышишь, никогда не придешь ко мне пить чай с вишневым вареньем.
- Хорошо, не буду, - согласился Петя.
Они еще несколько минут молча пили чай, любуясь закатом.
- А ты про кого это тогда сказал? Про меня? - спросила вдруг Лена.
- Чего? - не понял Петя.
- Да слово это нехорошее про меня тогда сказал?
- "Офигеть", что ли? Почему, про тебя? Я просто сказал, о жизни.
- А про кого тогда? Про Семена Тихоновича, что ли?
- Причем здесь Семен Тихонович-то? До Семена Тихоновича мне вообще теперь дела нет. Не хочет, чтобы мы к нему приходили, ну и пусть себе сидит один.
- А про кого же тогда?
- Да не про кого. Вот так, огляделся вокруг, представил всех нас и всю нашу жизнь и сказал: "Офигеть!". Я и сейчас могу это повторить. Офигеть! Вот видишь? Офигеть!
- Перестань сейчас же! Это просто ужас!
- Офигеть, офигеть, офигеть,... - твердил Петя с улыбкой.
- Я сейчас заплачу, если ты не прекратишь. Тебе что, доставляет удовольствие видеть мои слезы?
- Никак не могу понять, что же плохого в этом слове. Есть куда более крепкие слова. Хочешь, скажу?
- Что ты! - испугалась Лена.
- Ну, на ушко хочешь, шепну?
Лена отрицательно покачала головой.
- А слово "офигеть" - очень известное слово, - продолжал Петя, - даже великий знаток и ценитель русского языка господин Даль употреблял слово "офигеть" в общении с крестьянами тверской губернии.
- Не выдумывай!
- Я? Выдумываю? Да у Даля в словаре это слово есть. На букву "О" посмотри, убедишься сама.
- Не может быть! - поразилась Лена. Она вышла и вернулась через минуту с толстой книгой в руках. - Так, посмотрим, - листала она страницы, - Ха! А вот и нету такого слова. И не надо врать!
- Может, у Даля и нету, а уж у Ушакова в словаре такое словцо точно имеется, - не сдавался Петя.
Достали и Ушакова, затем Ожегова, затем политехнический словарь и русско-испанский разговорник.
- Действительно, нету, - подтвердил Петя. - Это ведь просто офигеть можно! Такого слова, и нету!
- Ты опять за свое?
- А что такого? Слово "офигеть" происходит от слова "фига". А фиги - это плоды такие есть, если ты не знаешь. Так что, офигеть - значит, объесться фиг. Вот я, может, объелся давеча фиг и теперь говорю: "Офигеть".
- Каких фиг ты объелся? Не надо врать. И варенье мы с тобой едим не из фиг, а из вишни.
- Ну, так же не говорят: "овишнеть!". Говорят: "офигеть". Или еще можно сказать так: "Я фигею, дорогая редакция!"
- Какая редакция? Ты что, и в редакции так ругался?
- Нет, ну зачем же? В редакции я не ругался, хотя, ты права, надо было бы. Так просто говорят, от удивления. Вот, представь, тебе кто-нибудь скажет что-то удивительное, а ты ему так нараспев: "Я фигею, дорогая редакция!". Понимаешь?
- Нет, не понимаю. Да как же можно такое сказать?
- А очень даже просто. Или еще говорят: "Фига два!". Вот придет к тебе, скажем, Семен Тихонович и попросит, допустим, оглобли.
- Зачем ему оглобли? Да и нет у меня их.
- Да это я к слову, для примера опять же. Допустим, стучится к тебе рано утром Семен Тихонович и просит оглобли. Вот что ты скажешь?
- Скажу, что нет у меня никаких оглобель, то есть оглоблей, или как там их?
- Не важно. А можно и так сказать: "А фига два, Семен Тихонович, фига два!" и руки вот так сделать (Петя изобразил каждой рукой по кукишу) и под нос ему их и сунуть.
- Какой кошмар! - ужаснулась Лена. - Не смей так больше! И вообще, знаешь что? Уходи давай! Я серьезно. Уходи!
- А знаешь, как это называется? - кричал Петя, когда за ним захлопнулась дверь. - Вот это все с твоей стороны, то, что ты меня выгнала из-за ерунды и даже чай не дала допить? Это и есть самое настоящее "офигеть"!