На кухне закипал чайник. Со свистом вырывался пар из горлышка бурлящего сосуда.... Иван Петрович, мужчина 35 лет, сидел за неказистым столиком нарытым клеенчатой скатеркой.
За окном клокотала снежная буря. Порывы ветра нет-нет, да теребили ветхую форточку.
Первый этаж хрущевки, отдаленный спальный район Москвы.
Ему, сыну новых русских в 90ые будучи еще пацаном и в голову не могло прийти что вот он через какой-то период времени всего то в пятнадцать лет будет снова находиться в квартире советского периода. С отслужившей свой век мебелью, со стенами давно не видавшими никакого даже косметического ремонта, с вонючим подъездом , испещренным непристойными ругательствами, без лифта, и с мусоропроводом на улице....
Как-то не по себе ему стало при воспоминании бывалого кутежа, когда , после вскрытия железного занавеса, у него в руках оказались импортные жвачка, джинсы и кроссовки Аддидас, а папаня приехал на новеньком мерседесе к их дому... И забрал его с матерью в роскошные хоромы в центре Москвы... А потом пошла череда заграниц, модный колледж и университет в Англии... Дорогие машины, клубы, ВИП знакомства, рестораны, ну и конечно немного "бизнеса". В свои 25 он уже имел раскрученный туристический бизнес, недвижимость в Испании, на Кипре, красавицу жену, дочку дипломата.
Его родители жили припеваючи в Америке и ни в чем не нуждались.
Вот только в прах все обратилось в один момент.
Снова пришли "красные". Как же могло это случиться, так внезапно произойти? Виток российской истории развернулся вспять и снова пришли те горестные семидесятые годы.
Предвестником послужил мировой кризис: нефть дорожала, войны и политические раздоры между ведущими странами мира обострились до полного не примирения сторон, природные катаклизмы захлестнули не только южные регионы , но и север -началось глобальное потепление и льды начали стремительно таять.
Только выстроенная новая система экономики в стране и более менее стабильное положение населения стала резко рушиться. Невыдерживающие жестокой конкуренции и давления со стороны запада более мелкие неустойчивые фирмы начали банкротиться. Но дело не стало и за крупными сетевиками и гигантами. Позакрывались и сливались по стоковой цене на рынок сети ресторанов, тур операторы, автомобильные корпорации.
И конечно, дело коснулось и Ивана Петровича. В тот день, он сидел в плетеном кресле на веранде своего дома на Рублевке с газетой в руках. Солнце пробивалось сквозь зеленую сень вьюнков и падало на изящный круглый столик, на котором заботливой женой был накрыт завтрак.
Внезапный звонок прервал его утреннее блаженство. Слова партнера расплылись эхом в его голове и помутневший взгляд все искал точку опоры и никак не мог найти. Предметы плыли и танцевали перед ним. Графин с молоком, чашечка кофе, тарелка с фруктами.. Они все оказались на полу.
На грохот пробежала Венера.
"Милый, что с тобой?", "О, господи! Да что же такое, говори!",- умоляла она и трясла мужа, сидевшего неподвижно, словно замороженная снежная баба.
"У нас больше ничего нет" твердил и твердил он , лежа на кушетке, которую врачи спешно заталкивали в скорую.
Очнулся не скоро. Прошла пара недель. Его старый товарищ сидел рядом и радостно отметил шевеление пальцев рук Ивана. Они дружили еще со школы и были долгое время не разлучны пока бизнес и смена экономики не разлучили их.
"Ванька",- радостно произнес он.
Иван впервые за долгое нахождения в коме начал смотреть осмысленным взглядом и смог вымолвить первые несколько слов.
Через пару дней друзья уже не могли наговориться.
Иван довольно быстро встал на ноги, несмотря на обрушевшееся на его семью горе. Бизнес полностью пропал, все движимое и недвижимое имущество было отдано за долги.
Единственное, что осталось ему - старенькая квартирка предков, предусмотрительно оставленная в те далекие девяностые. Именно из зтой хрущевки тогда их увез отец в светлое богатое будущее.
Венера улетела к молодому любовнику в Германию, успела просочиться через границу до захлопнувшегося занавеса.
На улицах снова развевались красные флаги и шли демонстрации трудящихся. Друзьями государства стали кнр и куба.
Конечно, ему хотелось опять оказаться в том блаженном томном состоянии, в котором он пребывал последние десять лет. Состояние вечного праздника и отсутствие волнения за будущее. Но выбор был сделан - остался на родине, как ни сложно было признаться ему самому себе, в нем жила русская душа. И куда шла страна, туда шел и он.
Легкомыслие жены простил. Видимо, каждому своя дорога.
А его надежда - это его страна, в которой он родился.
И если суждено ему умереть, то на родине, а не на чужбине, пускай даже на роскошном курорте в Ницце.
Свист чайника усилился.
Медленно Иван поднялся и выключил газовую комфорку.
Трудно жить как все и иметь столько, сколько имеет каждый.
А вдруг? И от этой мыли мурашки пробежали по его телу. Запредельные мысли появились в его голове . А можно ли об этом думать? Мечтать?
Он обернулся по сторонам. Никого. Никто не услышит его мысли. Он надеялся.
"Мои мысли мои скакуны",- раздалась песня по радио от соседей. Тонкие стены-пере городки позволяли слышать любой шорох.
А его мысли и правда неслись туда, на далекое побережье Майорки, где он бежал по пенящемуся берегу, а рядом с ним была счастливая красивая девушка и в кармане приятно шуршал ворох свеженьких купюр....