Аннотация: Написан для Весеннего Минифеста 2015. Финалист. Разделил 13 место из 56 (80.00*23). Маска Плющик.
Девушка нервно мерила комнату шагами. В небольшое пространство были втиснуты стул, мольберт и маленький столик, на котором сейчас стояла ваза с сиренью, простенькая лампа и кружка с давно остывшим чаем. Другую часть комнаты занимали кровать и небольшой стеллаж с книгами. В одном из углов кучкой стояли скрученные в трубочку ватманы. На стенах висело несколько старых картин.
Передвигаясь среди этих вещей, то из угла в угол, то от стены к стене, девушка постоянно меняла свой маршрут, но всё это время неизменным оставалось одно: её взгляд то и дело возвращался к окну. Широкий чистый подоконник, белая рама, а за ней голубое небо и яркое солнце безмятежного летнего дня. Зеленеющая трава, кусты всё той же сирени, а вдалеке, рядом с линией горизонта, берёзовая роща. Этот вид должен был приносить покой и умиротворение, но сейчас всё ощущалось иначе. Что-то было не так в этом знакомом ей с детства пейзаже, и это "что-то" беспокоило девушку, вызывая внутреннюю тревогу и заставляя мерить комнату шагами снова и снова. Но это не помогало, и чувство тревоги становилось всё сильнее.
Лёгкий стук в дверь привлёк внимание девушки, и она обернулась, чтобы посмотреть на гостью. Женщина мягко улыбалась, протягивая кисть, краски и небольшую баночку с водой.
Девушка сразу же метнулась к ней и, с благодарной улыбкой прижав подарки к груди, поспешила к окну. Уверенными движениями она откинула крышки со всех баночек и стала дорисовывать угол окна - единственный кусочек серой стены, который до этого момента оставался неразрисованным.
Закончив, она отошла на середину комнаты и облегчённо вздохнула. Серое пятно, не дававшее ей покоя, превратилось в большое дерево со старыми качелями, притаившимися в самом углу несуществующей оконной рамы.
Медсестра вошла в палату, которую сошедшая с ума художница с помощью красок превратила в копию своей комнаты и в которой, кроме кровати, на самом деле ничего не было, забрала краски и кисть и, погладив девушку по плечу, пошла к выходу.
Художница же, сев на кровать, впервые за долгое время успокоилась. Счастливым взглядом она смотрела в нарисованное окно и с блаженной улыбкой повторяла одну и ту же фразу: