По большому счёту, днём начала этой истории можно считать 26 января 1918. До сих пор доподлинно не известно, кто был автором одного из первых декретов Советской власти.
"Декрета о введении в Российской республике западноевропейского календаря"
Пятница 23 февраля 1918 года начиналась отвратительно. Утро выдалось пасмурным. За окном было мерзко. Выпавший снег, прикрывший черные проталины не был нарядным, лёгким. Снег лежал белой, но уже рваной простынёй на грязном матрасе земли, из которого торчала солома. Ни зима, ни весна...
На душе у командира Красной армии было муторно. Никакой связи ни с кем. Никаких планов. Никаких задач. Бывший поручик, недавно вдруг ставший командиром полка. Хотя какого полка! Год назад это даже батальоном бы не считалось. Так, две стрелковые роты и половина роты пулемётной. Хотелось что-то сделать, но делать было совершенно нечего. Год начался непонятно как и непонятно когда. Даже до наступления Рождества. Большевики, взявшие власть, ровным счётом не представляли, что с ней делать дальше. Такое ощущение, что переворот был совершён по недоразумению или ради хохмы. Никто не верил, что получится, но решили попробовать. А может, даже и пробовать не хотели, просто пьяная матросня разгулялась. Когда получилось,удивились, ужаснулись и растерялись. Почему в России всегда так!? Сначала сделают по приколу что-нибудь большое и практически невозможное, а потом раздумывают над тем, что получилось.
Война с немцами напоминала застрявшую в грязи телегу. Телегу старую, никому не нужную. Вроде и в хозяйстве пригодится, но вещь чужая, хоть и бесхозная. Ощущение было, что все стоят вокруг этой телеги, и наши, и немцы, домой всем охота, а телегу бросить жалко. Под Псковом шли жестокие бои, Минск был оккупирован немцами, это было противно и унизительно, а здесь была полная тишина. Ни приказов, ни довольствия, ничего. Дурдом полный.
-Командир! Тут такое дело. Комиссара к нам прислали. Гы. Вернее комиссаршу. - Вошёл в комнату весёлый Епифанов.
Вот человек, подумал Федотов. Этот даже весть о том, что нас скоро расстреляют, доложит бодро. Начполк нахмурился. Но, подумав, даже обрадовался хоть какому-нибудь разнообразию.
- С праздником 8 марта!!! - С порога тоненько, но громко заверещала молоденькая комиссарша, похожая на небольшую неопрятную птицу. Странная девица безбожно картавила, умудряясь даже слово "восьмое" произнести весьма "кагтаво". - Это международный женский день!!! Немецкие революционерки Клара Цеткин и Роза Люксембург провозгласили его ...
На этом месте мозг командира отключился от дальнейшего восприятия малозначимой речи. При чём тут немецкие бабы и путаница с датами Федотов не понял, но главная мысль уже посетила его светлую голову. ПРАЗДНИК!!! Вот чего хотелось всем! И ему, и солдатам и даже уже и так весёлому Епифанову!!! Плечи командира расправились, в глазах заблестели искорки.
Никто ещё не подозревал, что именно здесь и сейчас рождается истинная История.
- Собирай орлов, - неожиданно бодро сказал ординарцу Федотов.
Через десять минут начполк произнес краткую речь.
- Бойцы. Засиделись мы тут! В восьми верстах проходит железная дорога. Там стоит немецкая воинская часть. Разведка донесла, что немцы оставили на полустанке всего одно отделение. Комиссар сообщила, что командование нашей армии пришлёт туда продовольствие и боеприпасы. Сегодня мы должны занять этот полустанок!
- Я такого не говорила - тоненько закричала девица.
На неё никто не обратил внимания. И решив, что наступление это лучше, чем отход назад, комиссарша благоразумно заткнулась, сообразив, что доклад о первом дне пребывания в войсках будет весьма неплох. Солдаты не были особо обрадованы. Топать два часа по грязи не хотелось никому. Но командира любили и уважали, может быть, только поэтому и не разбрелись по домам зимой.
Никто не знал, что пять дней назад был подписан позорный мир. И немцы стали перебрасывать большую часть своих войск на западный фронт. И уж тем более никто не мог предположить, что принятый 26го января декрет внесёт такой вклад в историю. Вклад, озадачивший поколения исследователей.
"Декрет о введении в Российской республике западноевропейского календаря"
Когда вдали показался полустанок, бойцы выстроились цепью и пошли в атаку. Выглянувшее солнце улыбнулось Федотову. Спешившись метров за сто до полустанка, он бросился вперёд с криком ура, стреляя на бегу в воздух. Повеселевшие солдаты последовали его примеру.
Смотритель полустанка Еремеич был крайне возмущён таким резким вторжением в его личную жизнь - Совсем обалдели от безделья!!! Немцы уехали позавчера. Сейчас в Минске уже небось. Нех тут орать.
Угрюмый волкодав у его ног придавал весомость его словам. Всем как-то сразу стало понятно, что орать действительно нех. И делать на пустом полустанке тоже нех. Но то ли подействовало выглянувшее солнце, то ли марш-бросок, настроение неуклонно поднималось.
- Ура товарищи!!! С первой революционной победой!!! - завопила взбалмошная девица.
Еремеич неспешно подошёл к Федотову.
- У тебя какой приказ, командир? Здесь оставаться или дальше идти?
- Нет никакого приказа. А что спрашиваешь, может, шпион?- с ухмылкой ответил начполк.
- Сам ты шпиён! Тут такое дело. С немецким эшелоном. Одна из цистерн у ворогов точно далеко не уедет. Мои ребята ось чинить начали, а тут нехристи собрались вдруг. Прям, лихорадочно как-то. Так что смотри. Тут через двадцать километров станция побольше. Старший брат у меня там, родной. При телеграфе. Если даже дальше её потащили, так брат узнает куда. Но далеко цистерна точно не уедет.
- Двадцать километров не близко. Полдня по шпалам топать. А что в цистерне?
- Не знаю, но не пустая, точно. А топать незачем. Сейчас Кузьма с Егором приедут. Они за дровами уехали на паровозе. На нём и доедете, - смотритель жёстко улыбнулся,- Только не вздумай паровоз забрать! Без него совсем хреново будет.
Забирать у старика паровоз, который он сберёг от немцев, Федотов не собирался.
- Дело говоришь. А как брата зовут?
- Ну ты дикой. Брат родной, говорю. Еремеичем его зовут!
Показавшийся паровоз был встречен одобрительным гулом. Три вагона дров разгрузили быстро. Даже успели часть уложить в поленницы. Погрузились в вагоны ещё быстрее. Епифанов был отправлен в соседнюю деревню с приказом организовать тамошнее население на добровольную поддержку армии. То есть добыть харчей, пообещав поделиться содержимым цистерны, что бы в ней ни оказалось. Кстати, речь Епифанова законченная словами "надо помочь, а то скоро пост, и нех жрать во время поста, ибо грех!" не встретила особой поддержки у гражданского населения. Но добрая и хозяйственная бабка Глаша быстро организовала шесть подвод с различной снедью и невероятным разнообразием пустых ёмкостей, включая трёхвёдерный самовар.
Епифанов лихо ускакал навстречу полку.
В этот день произошло много исторических событий. Термин "эшелонная война" вошёл в обиход именно тогда. Получив приказ, все быстро погрузились в вагоны, не забыв направить партийную барышню в паровоз к командиру. И паровоз потащил вагоны навстречу неведомому. Задача Федотовым была поставлена предельно просто. Состав влетает на станцию, из вагонов высыпаются красноармейцы, на ходу открывая беспорядочную стрельбу. Враг в панике разбегается, солдаты захватывают важнейшие строения и ждут дальнейших указаний.
К речи Еремеича-старшего можно добавить всего лишь несколько восклицательных знаков и двух волкодавов. Немцев на станции не оказалось. Зато стояла старая, начавшая ржаветь цистерна, вымазанная свежей краской. Для Федотова она была воплощённой мечтой. Это было дико, маловероятно и, честно говоря, просто радовало глаз. Весьма уставший от громкого щебета комиссарши, он глупо улыбался, на некоторое время погрузившись в приятную задумчивость. Если бы его в тот момент спросили, что самое красивое на свете, начполк, не задумываясь, ответил бы - цистерна!
Немцы уходили спешно. Бросив цистерну, они просто закрасили часть букв. На цистерне был написан химический состав перевозимого груза, а вовсе не номер накладной или принадлежность к какому-то депо. Надеясь вернуться и забрать столь ценный груз, они не стали её выливать. Так, вместо C2H5OH на ней красовалась надпись ОН. По задумке полковника фон Гундольфа, это должно было предостеречь местное население от попыток проверить содержимое этой вместительной ёмкости.
Из приятной прострации Федотова вырвал радостный крик Епифанова.
- Командир!!! Подводы едут! Сука Гридасов уже приложился к цистерне! Он говорит, что в ней спирт!!!!
Не буду лукавить, но этот старый анекдот тоже родился именно в тот знаменательный день. Да, да. Фразы, анекдоты и поговорки тоже имеют дату своего рождения. Фраза Черномырдина "хотели как лучше, а получилось как всегда", тоже родилась в конкретный день. Хотя, сейчас кажется, что отношение власти и людей так точно сформулировано было задолго до нашего рождения...
- Гридасова сюда, - жёстко сказал Федотов.
Подошедший ветеран улыбался и покачивался. - Я подхожу, смотрю, написано ОН! Принюхался, точно ОН! Попробовал, так и есть.
Старый проныра Гридасов оказался прав.
- Товарищи!!! Сегодня великий день! День международной солидарности женщин!!!
Мы с вами сегодня отвоевали небольшую часть нашей родины!!! Пусть сегодня небольшую, но если мы будем двигаться так и дальше, то через два месяца мы будем в Берлине!!! В городе, где Роза Люксембург и .....
Тут стоит прерваться и представить себе ощущения командира.
Ни с того, ни с сего. Не получив распоряжений. Но. Получив комиссаршу в довесок ко всем проблемам. Понимая, что его бойцы, люди, за которых он чувствовал ответственность, готовы были идти за ним куда угодно, он участвовал в каком то балагане. Зачем это было нужно ему?
Зачем ему, вообще, понадобился этот праздник?!!
В этот момент сложностей добавилось.
Пребывая в состоянии неожиданной экзальтации, барышня комиссарша решила поразить и, может быть, даже шокировать всех, кто находился рядом.
- А сейчас я вам устрою стриптиз. Мне говорили, что перед стачкой наши революционерки обязательно устраивали такое. Да здравствует мировая революция!!!
Весьма интересная барышня, начавшая обнажаться в неподходящее время года и в абсолютно неподходящем месте, вызвала неоднозначную реакцию. Бойцы, прослужившие всего пару лет, не понимали, чем это им может грозить. Подглядывать за купающимися девками - это одно. Выпорют или в крапиву загонят. А здесь. Зимой. Чувство сострадания временами даже пересиливало чувство страха. Ветеранам было неинтересно по определению.
Знаю по себе. Ничего нового не увидишь.
Баба Глаша, ехавшая в первой подводе, сразу заподозрила неладное. А взглянув на первого попавшегося на пути бойца, поняла, что стоит поторопиться.
Отведя в сторону блаженно улыбающуюся барышню, женщина вернулась и внимательно оглядела полустанок. Бойцы, выйдя из ступора, кинулись выполнять распоряжение доселе неведомой им бабки. И юнцы, и пожившие мужики дружно таскали тару к цистерне.
Начполк в это время был озабочен совсем другими проблемами. Первой был Гридасов. Неплохой, в сущности, мужик, хлебнув лишку неразбавленного спирта, понял, что разбавленный спирт лучше. И, наскоро вскипятив воду в чайнике, из грязного, набранного рядом снега, он начал обменивать кипяток на табак. Бойцам это не понравилось...
Так что без потерь не обошлось. Зубы - они штука не простая.
Второй проблемой стал текст телеграммы. О чем писать - о победе? Над кем? Писать о потерях или нет? И если писать, то что? Про ранение вверенного в твоё подчинение солдата? Да и количество утраченных зубов было явно преувеличено Гридасовым.
Лев Давыдович грустно скучал. То, что англичане не выполнят договорённости, он понимал. Государству, развязывавшему опиумные войны, нельзя доверять по определению. Но, вступая в переговоры, он хотел только отсрочки. Соглашаясь даже не на уступки, а на неприкрытый диктат британцев, он не думал о России. Но чтоб такой кусок Великороссии достался Польше и Румынии... Это, по его мнению, было абсолютной глупостью. Поэтому телеграммы, заставшие его в пути, он просматривал вяло и невнимательно. Вдруг, вчитавшись в текст, он удивился и замер. 23 февраля 1918 года. Начполк. Наступление.
Да где же вы раньше были?!! Шальная мысль заставила взбодриться. С такими известиями переговоры велись бы совсем иначе.
Срочная телеграмма была отправлена с ближайшей станции.
" Считать 23 февраля днём Рождения Рабоче-крестьянской Красной Армии! Пред.Рев. Сов. Троцкий."
Отправляя телеграмму, Еремеич-старший задумался. Все большевики с придурью или нет? Курьером доставили бы быстрее. Даже пешим. Он был в курсе декрета о переходе на общеевропейское время. Вернее, даты.
С переводом часов и дат в России всегда как-то не складывалось. До сих пор заметно.
Вечер подступил тягуче. После эмоций, внезапно выброшенных на заснеженную землю, всем хотелось покоя. Больше по привычке расставив часовых, командир отключился. Дрыхли все. Обрыдло всё. Даже полупустая цистерна спирта больше не радовала. А вопрос "зачем" вовсе переставал волновать. Время близилось к полуночи...
Засыпая с тёплой, полупьяной улыбкой, командир вспоминал сыновей Федьку и Артёмку, красавицу жену, и ещё, почему-то, любимого разбойничьего кота, юго-восточной наружности, с великолепным прозвищем Тамерлан. Кстати, известного всему Замоскворечью.
Доклад Епифанова он слышал в полусне.
- Командир, немцы остановились в 22 верстах на станции Ставрово. Вернее, состав бросили. Дальше их путейцы c паровозом не пустили. Гы! Сказали - паровоз оставьте. Сами идите, ибо нех. Наш паровоз дальше не пойдёт! Гы. Он к нашенской станции приписан. Пока немцы пытались понять суть, путейцы рельсы сняли, болты попрятали и разбежались. И всё, нах! И ещё. Еремеич-старший сказал, у немцев четыре такие цистерны были!
Утро выдалось тяжёлым.
- Что? - увидев Епифанова и предполагая самое худшее, спросил начполк.
- Цистерна - горестно сказал Епифанов. - Баба Глаша вчера, после третьего приезда не поверила, что цистерна пустая. Вместе с деревенскими попробовали перевернуть. Троих покалечило.
- И?
- Ну, вроде как ещё один зуб Гридасову выбило колесом. Остальные страдальцы местные.
Многие историки немало лет пытаются докопаться до правды. Пришло время открыть её.
Через два года официальные торжества по поводу первой победы РККА пошли на убыль. Париж заманил Епифанова в свои сети. Еремеичи уехали в Сибирь разводить волкодавов. Сыновья младшего Еремеича не стремились афишировать участие в этой истории, опасаясь за паровоз. Федотова расстреляли. Комиссаршу сдуло, как пену. Судьба её не известна. И, знаменательная дата стала просто праздником женщин. Но мы-то знаем, что это не так.
С праздником ВСЕХ.
Кстати. Днём девятого наступление продолжилось... Восьмое марта осталось позади.