Как рифмуются раны и шрамы,

А с тайною болью -- молчание,

Так рифмуется пария с храмом,

Так рифмуются Бог и отчаяние.

На рокаде меж белым и чёрным,

На распутье меж розой и серой,

Третий в Троице -- пепельно-серый,

С пустотою нуля обручён.

Ни лисицы ему, ни лозы,

Он ни с кем -- но со всеми и всюду.

Полновесной монетой слезы

Платит существования ссуду.

И когда вдруг охватит тоска,

Вспомни -- с высью рифмуется низ,

Вспомни -- смеху созвучен оскал,

И о пепле огня -- помолись.