- Мановар отдыхает!

  - Во, даё-оот!

  - Выкладывается мужик, и сам прётся...

  - Бля, всю душу вынул.

  - Прекрасны люди в самозабвении...

  И это всё сказано в одном зале и об одном человеке, - об Алексее Архиповском, чей концерт нашему семейству посчастливилось посетить 10 ноября в компании с замечательным семейством уважаемого Юрия Иванова. Они с супругой и стали нашими проводниками в мир виртуоза-балалаечника.

  Что? Кто подумал "оксюморон"? А как насчёт "гений - парадоксов друг"?

  Я только-только открыла для себя феномен того, что делает Алексей Архиповский, и ещё буду осмысливать его - не боюсь пафоса! - творческий подвиг. Так как он не только взломал стереотипы того, что делают с таким вроде бы несолидным инструментом, как балалайка. Думаю, он сделал и того больше: он вернул и возвращает нам тщательно и не без нашего пассивного участия выдавливаемое из нас прошлое. Он напоминает о Родстве.

  На сцену всего из себя крутого ММДМа выходит скоморох. С балалайкой, в залатанных джинсах, в легкомысленной цветастой рубашоночке. Занимает своё место и словно не слыша неистово орущих фанов, отворяет дверь в музыку.

  Или сама музыка вошла в зал через Алексея Архиповского? Не знаю... позже, делясь впечатлениями с мамой, я скажу умную фразу: "Временами это музыкальный постмодерн. Представь, играет себе человек свою мелодию и вдруг - раз! - лёгкой-лёгкой тенью проходит цитата из известного тебе произведения". Ты ещё только мучительно ловишь эту аллюзию, а музыкант уже побеседовал с коллегой сквозь времена и пространства, да и отправился дальше - летит себе по звукам-ступеням, выше, выше, и вот уже раскрывается тебе необъятность его души... ведь это ж как надо мыслить, чтобы становиться самой музыкой?

  Он почти не слышит аплодисментов, он почти не делает перерыва между композициями, он в музыке: чудит в ней, рисует её, скоморошничает с нею - балалайка позволяет ему это... как позволяет превращать себя в арфу, в гитару, в скрипку, в бубен, в гусли, в банджо, в фортепиано. B шарманку даже!

  При виде того, что Архиповский и балалайка вытворяют, неведомо откуда в голову мою влетает мысль, что инструменты и мастера похожи, как супруги, прожившие в браке много лет и вырастившие на клумбе своей жизни немало прекрасных цветов...

  С Алексеем Архиповским мы прошли дорогой музыки, видели древнюю Русь и великих её бродячих музыкантов, вольнее самого ветра, что веет над бескрайними нашими холмами и долинами... Чего не могли или, более вероятно, не хотели сказать они словами, они передавали звуками - и речь эта доходила до любого, дарила ему слух, открывала его.

  А скоморох на сцене нежил свой инструмент, как мать, кормящая младенца. Как и всякий творец, похожий на то, что создаёт, на то, чем творит искусство, он играл на нём - он играл с ним. Даже на поклон - балалайка выходила первой и принимала аплодисменты впереди своего маэстро...

  Который явился во всём блеске во втором отделении. Наскоморошившись в первом и совершенно огорошив своей техникой, теперь он вышел во всём строго чёрном и повёл в музыку дальше.

  И уже не смотреть хотелось на его виртуозность - закрыть глаза и ощутить, как через всё существо идёт музыка.

  Становишься ею. Звенишь кому-то и щекочешь его, ластишься и подначиваешь, терзаешь и целуешь, возносишься - и преображаешься.

  И ветром тёплым мягким ласковым проходит она сквозь.

  И оставляет тебя - новорождённым.