Как назвать бабушку мужа? Старшая свекровь? Как бы ни было, но к ней единственной из его семьи я пришла, когда поняла... Нисколько ни на что не надеясь и уж тем более ни на что не рассчитывая. Он - румяный, я бледная, он золотой, я - полушка медная. Но пришла. Мартовским ранним вечером, за четверть часа до первой звезды, при ясном и холодном небе.

  Оказалось, она ждала меня. Смотрела молча, пристально, чуточку насмешливо и всеведуще, однако без отторжения. Так, как во все минувшие три года смотрел он. И такая же смуглая, с такой же прекрасной, туго обтянувшей лицо, молодой кожей. Если бы не взгляд и не седина, кто бы подумал о столетиях за её плечами? Потому наверное так легко оказалось мне выдохнуть:

  - Бабушка Хель, я... хочу любить его.

  Мою заминку она услышала и поняла абсолютно верно. Влюбленная я, конечно, была настолько, что буквально приросла к нему - ресницами, лобными долями мозга, сосками и солнечным сплетением. Но в таких - истинных, настоящих, великих духом - лишь так и влюбляются, и не иначе, нежели целыми континентами поголовно. Даже если ненавидят и завидуют при том. Однако - насмерть прикипают... Император? Близко. Он рождён царить.

  Но влюблённость - это глянец и флёр, малая часть пути, первая и самая нетрудная ступень.

  А я хотела - любить его.

  Только этого одного от него и хотела. Ничего больше.

  То есть, разумеется, сидела где-то глубоко капризница, надувавшая губёшки и желавшая к своим ногам этакое диво. Но я - я! - перечила ей. Гнала и затыкала её. Капризницы не уважают своих мужчин, но жаждут утолить примитивнейшую из похотей: пометить окрученного самца как собственную территорию... и всё.

  Ненавижу.

  Хочу любить его! Его - любить. А не себя, его оседлавшую, Господи, слышишь!

  - Слышу, слышу, - мягко усмехнулась седая женщина, - не ори ж ты так.

  Медленно поднялась, подошла к тому, что показалось мне плотно и наглухо зашторенным окном. Нащупала шнур - и будто занавес разошёлся, открывая другую комнату. В ней на разобранной и ещё сонной постели золотисто-рыжими котятами резвилось летнее утро - и он проснулся, приподнялся на локте и глядел на меня. Весело, хохочущим взглядом - есть у него такой. Будто поджидал. Слышал ли мою молитву? Если да, то поверил ли?

  Ах, была - не была... и я шагнула через порог.