"Здравствуйте, уважаемая редакция! Много лет читаю вашу газету, но написать решила впервые. Вижу, людям вы помогаете, помогите и мне разобраться в моей судьбе. Я родилась..."

   Лёка дважды перечитала письмо - сначала бегло, знакомясь с ситуацией в целом, после - вчитываясь в детали. Затем она прочтёт его и третий, и четвёртый раз, проверяя, не упустила ли чего, на все ли вопросы читательницы ответила.

   Спрашивали о себе - а значит, о детях, внуках... Об их учёбе и здоровье. О родителях или братьях с сёстрами. Иногда о работе и денежках. Судьбы, судьбы, даты рождений, встреч, свадеб, потерь. Кто-то заметил однажды отчаянно, что вся жизнь человеческая помещается в чёрточке меж двух дат на могильном камне... что же довелось пережить человеку, коли сказал такое? Да в этой вроде бы крохотной чёрточке - дорога! Вот только, куда? И, что столь же важно, - откуда?

   Из кресла тихо муркнули.

   - Да, Дезинька, - отозвалась Лёка на кошкин позывной, - уж не будем о том, со сколькими дорогами эта пересекается или соединяется.

   Ответом снова был задумчивый мурк. Лёка кивнула:

   - Ага. И о том помолчим, из скольких прежних дорог она соткана. Но хотела бы я знать ткача...

   И только принялась за следующее письмо, мобильник рванул аккордами "Пиратов Карибского моря". Марго. Сейчас будет шумно.

   - Лёш, ты дома?! - голос подруги звенел хорошими новостями, - я тут мимо тебя проезжаю как раз, можно, зайду?

   Рослая и яркая, Марго, которой очень шёл именно этот вариант имени, по обычаю своему, не вошла - внеслась ароматным и красочным ураганом.

   - Я у нас на "Стихах" с таким познакомилась, Леш! Давай, глянем его, а? - Марго пребывала в разводе, душевном раздрае и поиске. В связи с этим сценка повторялась не впервые. Лёка-подруга изо всех сил желала, чтобы вот уж теперь-то нашёлся тот самый, но Лёка-астролог глядела трезво: они как раз подошли к очередному переломному возрасту. Судьба никогда просто так кирпичи ни на кого не роняет. Всё у этого мастера интриг и сюжетов заранее обосновано и подготовлено. Случайностей не бывает. Даже если заполучившему их на свою голову они и кажутся таковыми.

   В общем, ещё немного, и - тридцать семь. Сами понимаете, - цифирь.

   - Давай данные, - только и ответила, включив ноутбук и вызвав на экран окошко астрологической программы.

   Открывшиеся картины неба удивили. Нет, конечно, карту рождения подруги она изучила давно, едва ли не сразу после пристрастного исследования собственной. И за минувшие годы насмотрелась разного - в том числе и с подачи Марго, регулярно просившей "глянуть" её с кем-нибудь. Бывали союзы из серии на роду написано - а бывали только для опыта. Однако то, что увиделось из гороскопов Марго и нового её знакомца, насторожило.

   Чёрная Луна мужчины на Луне женщины. Её Солнце к его Солнцу в аспекте восьмого дома. Нечто, давным-давно связавшее их души... в прошлой жизни. Крепко связавшее, тягостно. Отчаянное притяжение, изнуряющая жажда близости - и невозможность быть вместе. Магия - о, сколько магии - и преображение. Что за урок получит подруга с этим человеком, какую ломку вынудят Небеса пережить?

   Вслух же Лёка сказала загадочное:

   - Связь кармическая, Рит.

   Подруга, прагматичная донельзя, бодро вскинулась:

   - Значит, у нас срастётся?

   Лёка поглубже вздохнула, стараясь найти слова, которые не отнимут надежду... возможно, возможно, и зря! Но права такого нет ни у кого. Сам Бог никогда не лишает живое существо веры в лучшее будущее - так нам ли? Дум спиро - сперо, слышите! Пока дышу - надеюсь!

   - Вы будете вместе, - медленно произнесла Лёка, неотрывно глядя в гороскопы. Читая их, она мягко погружалась в транс, а после не сразу и вспомнить могла, что же вещала-то. Спасибо, консультировала не только устно, но и на письма читательские отвечала - так постепенно научилась себя со стороны воспринимать. И запоминать, кому что наговорила.

   - Вы будете вместе, - повторила она, - и тебе многое предстоит узнать благодаря ему. И сильно, очень сильно измениться.

   Марго радостно раскокетничалась:

   - Да-а? Ой-ой, чему это он меня научит? А причёску новую мне сразу сделать?

   И взглядом показала, хулиганка, о чём речь.

   Лет бы пятнадцать назад Лёка парировала реплики Марго чем-то столь же двусмысленным и ласково-едким - уж две филологички непременно найдут, на что бы ядиком с жальца капнуть. Но долгая работа с людской бедой не дала расхохотаться в ответ.

   Лёка ободряюще улыбнулась подруге... всему своё время.

  

   Тайфун по имени Марго уже давно умчался на свидание со своим роком, тремя часами позже отправился к редактору файл для рубрики "Отвечает астролог", и теперь Лёка тихо сидела на балконе, глядя в догорающий на западе камин и лаская ладонь о тёплую спинку Дези.

   Всему своё время... а ещё астрологи любят приговаривать, поживём, мол, увидим. Созерцатели, что с нас взять? Регулировщик на перекрёстке, и тот делает куда больше, чем мы, к которым люди приходят поправить не что-нибудь - жизнь. Что мы можем? Прочитать написанное человеку на роду - но, боже, боже, как мало имеем право сказать! И тем более - сделать.

   Да и впрямь, имею ли право ставить хоть чему-либо окончательный диагноз, как бы человек того от меня ни требовал? Ты же делаешь свою судьбу, ты держишь руль - или хочешь, чтобы вместо тебя за руль сел... а кто?

   Великая книга нашей общей жизни только Автору и видна во всём многообразии сюжетов, астролог же, пусть бы и самый грамотный, от силы может прочитать несколько глав из неё. И что? По двум-трём - ну, хорошо, десяти, да хоть бы и тысяче глав - может ли читающий судить обо всей истории? Которую, к тому же, так до финальной точки и не пройдёт. Никогда.

   Нет этой точки.

   А потому, звездочей, - всегда, даже если сейчас безнадёга полная, - давай человеку надежду. Давай основание - и придёт сила.

   Сейчас... вот же странное понятие. Сосуд для вечно новой воды. И пусть сегодня невыносимо горька в кувшине твоём вода - надо выпить её, чтобы могла прийти новая. Которая обязательно будет слаще... о, какой сладкой будет новая вода.

   Не верите? Ну, что ж, выливайте ту горечь, которую маете ныне - не мне судить вас за это желание, сама без счёта поступала так же. Да только Небо всякий раз упрямо наполняло кувшин мой мутью да солью - пей! И я научилась цедить её, стиснув зубы и дыша через раз, потому что однажды узнала - какой сладкой и чистой бывает новая вода.

   И выпила быстро, жадно... нет бы, по капельке... и теперь на губах моих новая соль.

   Знакомо?

   На губах моих новая соль, зато у меня есть теперь, чем делиться. Терпи. Трудись. Надейся. И будет светлая вода.

   Наивно и смешно? Да - тому, кто хочет побольше, побыстрей и чтобы даром. А так не бывает - хоть ты насмешками осыпь своего звездочёта, хоть золотом, иного тебе не скажу.

   Не прочитаю иного.

   Ни в той книге, что над головой, ни в тех книгах, на встречи с которыми столь щедра оказалась скупая в другом судьба.

   "Скупая, но чувство юмора у неё прелесть, - легонечко усмехнулась Лёка, - десятиклассница, которой так хотелось стать редактором и всю жизнь только и делать, что читать, чтением и занимается".

   Дези муркнула вопросительно.

   - Да, милая, согласна, корректура и редактура таки тоже имеют место, но только, когда нужны нашей общей судьбе. И, знаешь, я рада, умея теперь это осознать. Не просто винтик.

   Солнце меж тем опустилось под горизонт полностью - "в шестой дом вошло", - улыбнулась звездочея. Всё чётко у Тебя, небесный механик. Что же, то значит, ярый Арий-Овен во весь рост поднялся на востоке... видишь, Дезинька, сколько искорок рассыпалось повсюду? Это небо звёздное смотрится в отражение своё на Земле. Это Земля хочет стать ближе небу.

   - Слышишь, небо? Я хочу стать ближе тебе.

   Вспомнилось, когда Лёка впервые глянула небу в глаза, как вошло оно в душу - и оставило лёгкую ранку. Ранка вскрылась позже, много позже, а тогда... тогда шестилетняя Лёка вышла в сияющую тьму. Стояла великая тишь кругом, сонное дыхание волн на геленджикском берегу не долетало до холма, где они с родителями жили в то лето. Близко-близко сияла тьма - руку, кажется, протяни и коснёшься этой синеватой белизны с мягкими иголочками огоньков. Не протянула - дотронулась очарованным взглядом. И тихо-тихо ахнула.

   Или вздохнула судьба?

   Справедливости ради - она и прежде давала о себе весточки. Лёка ещё совсем крохой чуяла близкую свою болезнь - накануне ей всегда снился один и тот же сон: большая-большая, стоит она и смотрит беспомощно на какие-то бесконечные течения тёмных лабиринтов. Беспомощно - потому что уже на третий раз запомнила: вот-вот сожмётся всё существо до неимоверной точки, и некая сила неумолимо втянет её в эти кружащиеся лабиринты. А наутро - жар, плакать хочется, глотать больно, и опять парацетамол, и опять сульфадиметоксин, и опять стрептоцид.

   Она их и куклам выписывала на разлинованной бумажке - играя во врача, мечтала вырасти и лечить деточек. Кто ж знал, что и это невысказанное желание исполнено будет почти в точности?

   Кто исполнил - тот и знал.

   - Как ты думаешь, Дезинька, а не он ли и вложил мне в душу это стремление?

  

   *

  

   - Лё-ош-ш, - утро, когда тебя будит телефонный звонок, трудно назвать добрым, но это ж Ритуля... Да и случилось, наверное, что-то - вон, голос подозрительно загробный, - Лёш, я не могу его потерять.

   Тормозящая спросонья, Лёка выползла в обнимку с мобильником на кухню, вяло напомнив себе откуда-то из глубины сознания не так давно заведённое правило - несколько дел одновременно не делать! Или говорить, или кофе варить... а то выйдет ни богу свечка, ни чёрту кочерга. В каждом деле надо присутствовать.

   Получалось не очень, но Лёка старалась.

   - Рит, зайдёшь, может? - но попытка найти компромисс между желанием выслушать подругу и унять червячка, требовавшего дозу кофеина вот прям немедленно, не удалась. Марго ушла в шёпот полностью:

   - Я, - пауза, - сейчас, - пауза, - у.

   Лёка догадалась.

   - Приезжай в любое время. Я сегодня весь день никуда.

   Да и куда, когда работа вот-вот пойдёт в режиме "где это было позавчера?!" И так весь август один за другим писала прогнозы на следующий год: толковые редакторы что мудрые крестьяне, сани летом готовят. Но даже у них без авралов не обходится - потому и стараются, куда можно, верную соломку настелить. А что этих самых авралов впереди не счесть - это не ходи к гадалке. К астрологу ходи - он даже даты назовёт.

   По первости Лёка в своих прогнозах честно и даже чуть испуганно предупреждала читателей - бдите, мол, кризисное время, чур-чур вас всех! Но вскоре, получив по первое число от этих самых кризисных времён сама, и ощутив, какие перемены влечёт за собой любая ломка, кое о чём догадалась - и тональность её прогнозов сменилась. Трудности пожаловали? Вот спасибо! А то мы уже сами собирались вас создавать...

   Да и как иначе, скажите на милость, особенно зная наверняка, что легко не будет ни сегодня, ни завтра, ни через год и никогда? Спрятаться в белые тапочки? Нетушки... "лучше, конечно, помучиться", - ответил врагу умница товарищ Сухов. Мы твои люди, товарищ.

   Пальцы лихо летали над клавиатурой, белое поле экрана заполнялось мыслями, душа тихонько напевала что-то. Здорово - делать любимое дело. Счастье.

  Телефон вырвал её из рабочей нирваны, и застонав, Лёка потянулась к трубке.

   Луна, что ли, уже в Близнецах?!

   - Лёка, на два слова!

   Два слова с Анкой - это часа полтора, минимум. Но... Бог с ним, Бог с ним - для родной души не жаль, да и жизнь такова - лишь друг за дружку держась, и можно хоть как-то длиться мостиком над бездной небытия, а заодно и продвигаться по нему.

   - Если ты мне опять скажешь, что Чёрная Луна в Рыбах, а Рыбы в ... - подруга на взводе, но матерится весело, признак недурственный. Значит, хоть и трудный у неё период, - справится. И поживём ещё, и даже увидим, что там, дальше.

   Под впечатлением от недавней встречи слегка ополоснули кости друзьям-одноклассникам - Димычу и Боссу, а также их нынешним подругам жизни. Деликатно помолчали о метаниях Марго. В очередной раз подробненько проговорили, насколько самой судьбой оказались предназначены друг другу Аня и Вадим. Снова мимоходом задели до сих пор ёршившую Лёку тему её с Вадимом несбывшегося романа... ай, ладно.

   Ну, не срослось, бывает. Для долгого счастья одних эмоций мало. Нужно, чтобы мужчина... держал. Чтобы его самого, без маминых напоминаний, о тебе заботило. Да и женщине надо... держать. И не корчить из себя всемогущую а-я-и-сама.

   Та же Анка - слова "невозможно" в её словаре нет - мозги у девчонки дай боже каждому, но именно потому Вадим эту Анину черту ощущает только на кухне и... на кухне, в общем. Муж - он, а своё я-сама Аня для работы бережёт.

   - Так, значит, судьбой? - слушать, как словно действительно чудом каким-то обменяли в конце семидесятых Анины родители квартиру в тот же дом, что и родители Вадима, да вдобавок и в одну школу детей отдали, подруге не надоедало.

   И Лёка, в который уже раз, со всем своим астрологическим удовольствием, растолковала: случайного в этой жизни ни-че-го. Совпадаете вы, словно отпечатки пальцев, понятно? И нужны судьбе именно парочкой вашей сладкой, с сыном и доченькой, с квартирой в вечном ремонте, с дачей и нашей классной престарелой гоп-компанией на этой даче почти каждые выходные. Потому она вас и "встретила" ещё в первом классе. А мы с Вадиком... ну, чего мы с Вадиком? Покипели двадцатилетки - и остались друзьями. Потому что ты, Анка.

   После Лёка снова стала друзьём и Димычу, и Боссу. Ну, не умела она - и не хотела - в женские прятки играть. Ни в двадцать, ни в двадцать три, ни в двадцать девять. А уж после тридцати пяти и вовсе смешно начинать... И что, скажите, делать кавалеру при даме, которая и гвоздь забьёт, и кран поменяет, и розетку сама переставит, и, если очень припёрло, пешкодралом домой ночью через полгорода одна?

   Последнему своему роману Лёка закончиться не дала - не позволив начаться. Астрологией уже не просто интересовалась - жила, а потому при первой же возможности глянула карты, свою и того парня. И мягко ушла с радаров...

   Ууууффф!

   Так, на чём бишь мы там остановились? Ах, да... Козероги. Ну-ка, ребята, какая там у нас картинка в ноябрьских небесах для Козерогов нарисована?

  

   *

  

   Луна и впрямь нынче шла по знаку скорых на слово и действие Близнецов. Только-только успела Лёка черкануть несколько приветственных слов редактору в письме с прицепленным к нему файлом, протрезвонил домофон.

   - Я!

   Пока Марго дожидалась лифта и поднималась на Лёкин этаж, запыхавшаяся звездочея лихорадочно ткнула "Отправить"... файл ушёл, вроде. И вот как тут ухитриться делать только одно дело, не разбегаясь в нескольких направлениях сразу? Где-нибудь в Тибете оно, наверное, вполне реально, но в этой сумасшедшей Москве...

   - Господи, ну и пробки! - вторила ей ворвавшаяся Марго. - Пока ехала, вот, успела по уши загрузиться!

   И она выложила на стол компакт-диск с многочасовым архивом записей. Что-то там про странствия души, управление сновидениями... Лёка не успела вчитаться, мозгом наполовину оставаясь пока в работе.

   "Стоп! - сказала она себе. - Иначе важное пропущу".

   Такое с нею случалось не впервые... то кофточку нарядную прожгла, пытаясь одновременно гладить и держать плечом телефон с Анкой, то горячее из микроволновки блюдце впопыхах в непротёртую лужицу чая поставила... а о чём тогда думала, уж и не вспомнить. Но осколки взорвавшейся посуды и полгода спустя выметала, а как за Дезинькины лапки душа заходилась, лучше умолчать. В общем, не мытьём так катаньем пришла Лёка к выводу, что не судьба ей Юлия Цезаря изображать.

   - Лёшка, я попалась! Стопудово попалась! - Марго сияла и пахло от неё просто изумительно. Однако летящие скрипки летящими скрипками, но тема судьбы всё равно будет на еле слышных басовых частотах гудеть. - Сергей мой кармический, знаешь, кто? Он, знаешь, где живёт?

   И Марго назвала один из самых престижных жилищных комплексов столицы. Жить там стоило... при доходах, обозначавшихся крутым количеством нулей после первых трёх цифирок.

   Лёка вздохнула. Вот оно, начинается. Дези подошла, запрыгнула на колени, подставила спинку.

   - Вот если мужик бизнесом занят, зачем ему в доме столько литературы по теме? - и Марго постучала стильным бордовым ноготком по крышке компакт-диска.

   - Он человек разносторонний, - вспомнив натальную карту Сергея, начала издалека Лёка. - Ему мало одних только денег как топлива своей энергии, он хочет дойти до сути появления этой энергии. Для чего ему и нужно, - она показала глазами на диск, - это.

  Взбалмошную Марго тихо сменила Маргарита. И Маргарита спросила осторожно:

  - А это... не опасно?

   - Всё опасно, - безмятежно отозвалась Лёка, - что внемерно.

   И потёрлась носом о Дезино ушко.

   - Не понимаю, - задумчиво произнесла Маргарита. - Но хочу.

   - Ты сможешь, - откликнулась Лёка, - данные есть. Но... не для практики, Рит.

   - А он... практикует?

   - Не знаю, но в гороскопе такая возможность показана. Или может активно общаться с теми, кто практикует. Диск сам тебе дал?

   Марго надуто посмотрела на подругу.

   - Обижаешь. От него в специальный магазин поехала. Потом уж к тебе.

   Лёка улыбнулась. Узнаю друга Риту. В этом они с Анкой один в один - если что решили, долго сомневаться не станут. Не то Лёка - вечно по миллиардному разу взвешивает "а с этой стороны", "но вот с другой". Зависнуть на перекрёстке - наше всё, да в итоге ещё долго идти вперёд со свёрнутым назад взглядом из серии "а что было бы, поверни я не сюда?"

   Хотя... не во всём так. Не сомневалась в Вадиме. Не сомневалась в институте. В профессии никогда не сомневалась. Ни в первой, ни во второй. Не колебалась, и когда из-за постоянных больничных пришлось оставить штат - работать из дома. Пахала, словно по-прежнему сидела в редакции, - спасибо коллегам: заказы они Лёке первой всегда подкидывали.

   - Я и тебе кой-что притащила, - голос Марго звучал глуховато - она говорила из прихожей, шебуршась в большом бумажном пакете. - Вот!

   И она гордо водрузила на кухонный стол увесистую коробку. В ней оказался электрический фонтанчик с водопадом.

   - Где у тебя юго-запад? - не дав повиснуть паузе, строго озадачила Марго Лёку.

   Лёка, уже догадавшаяся, чем её сейчас будут мучить, задумчиво посмотрела на левый тапочек, пошевелила им для наглядности.

   - Лёка! - Марго подпустила побольше строгача. Пришлось звездочее отставить песочницу, и покорно вздыхая, вести подругу в бывшую детскую, а нынче спальню и кабинет в одном флаконе. Скоро двадцать лет, как родители уехали на пмж в Бундес, а Лёка берегла в их комнате мамину ещё обстановку, так и не решившись превратить всю квартиру в свою. Зачем? Должен быть у людей дом, куда они вернутся? Родители, и правда, хотя раз в год, но старались приехать - да и Лёка время от времени навещала их.

   Радостные возгласы Марго подарили надежду, что от Лёки минут на десять отстанут. Как раз кофе сварить...

   - Я те дам кофе! Зону любви давай заряжай! Сама фонтанчик ставь, подключай и мысли нужные думай!

   Уй, тиранка... но, она счастлива. Что нынче всё серьёзно - это понятно: последний раз Марго настолько болела увлечением своего мужчины, перед тем, как с ним расписаться. А по сравнению со спелеологией, знаете ли, Фен-шуй - это очень и даже... ладно, милая, спасибо.

  

   *

  

   В итоге неженка-Лёка почти до утренних сумерек проворочалась - фонтанчик журчал, выключать его Марго запретила: "Припомни, когда ты вообще просто гуляла? Не по магазинам там или на консультацию... Вот, звуки забытой природы тебе, городской инфантеррибль!"

   Звуки природы наполняли комнату свежестью - и непривычным фоном.

   Устав бороться за сон, Лёка просто свернулась вокруг безмятежно раскинувшейся по кровати Дези, глядела на золотистые отсветы фонарей на стене и думала, думала...

   Скоро тридцать семь. "На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо..." Жизнь, целая жизнь уже пройдена, а что сделала? Ни дома, ни дерева, ни... Зато корни, люди удивительные встреченные, судеб сколько на сердце... спасибо тебе, небесный ткач.

   Первый в жизни гороскоп Лёка прочитала лет в восемь - но странным показалось не то, что рождённая в сентябре, она какие-то там Весы, которым надо носить топазы и рассматривать проблемы со всех сторон. Листочек, который всё это ей рассказал, был не газетой, не книжкой - фотографией! Мама у подруги взяла стопочку таких странных...

   Но, слово "самиздат" Лёка услышит чуть позже, от мамы папиной, которая немало ещё тайного, страшного, горестного расскажет вполголоса внучке, строго напоминая всякий раз ни в коем случае не обсуждать этого ни в школе, ни даже с родителями:

   - Ты же не хочешь навредить папочке?

   - Ни-ког-да!

   Папу, весёлого, лёгкого на подъём, неизменно готового если не растолковать почемучки, то отправить к десяткам словарей и справочников домашней библиотеки, Лёка богом, конечно, не называла. Равно и богиней всегда элегантную - даже дома - маму. Но лет до тринадцати верила в их всемогущество безоглядно. После - стала любить.

   "Вот вроде каких только карт ни видела, но дивно же в гороскопе ребёнка читаются родители. Быстрое моё воздушное Солнце и такая же лёгкая на подъём рядом с ним Луна... ах, непоседы", - и нежность к далёким родителям накатила вдруг.

   Сказочное детство подарили они ей, поздней, единственной, ненаглядной. Едва Лёке пошёл четвёртый месяц, мама улетела с нею из зимней Москвы на берега Индийского океана - в знойный Йемен, где отец работал в командировке. Первые три школьных года Лёка провела с ними в другой загранице - на Кипре... Сколько отцовского труда стояло за всем этим, сколько терпения маминого, Лёка поняла, лишь повзрослев достаточно, чтобы разбираться, что такое золотая медаль в школе, работа на двух учительских ставках, пятнадцать лет бездетного супружества по съёмным коммунальным углам, красный диплом инженера-физика в двадцать пять, красный диплом экономиста с арабским языком в тридцать четыре...

   А до того и квартира их двухкомнатная, куда друзья-одноклассники входили словно в пещеру Сезама, и мама, на которую на улицах оглядывались не только мужчины, но и женщины - запомнить фасончик - всё это было как бы само собой разумеющимся... Вот только, отец держал строго. Сколько ни ездил по заграницам, а дочь последняя из одноклассников узнала, что такое собственный кассетный магнитофон.

   И если бы только не постоянные Лёкины простуды... Друзьями детства по этой причине были игрушки и книги. Книги в доме жили и плодились с удовольствием - даже родители не всегда помнили, что стоит во вторых рядах. Поэтому, совершая регулярные набеги на книжные шкафы, Лёка чувствовала себя искателем сокровищ.

   И лишь в четвёртом классе искательниц стало трое - в Лёкиной жизни появились Анка и Марго. А вместе с ними и остальная компания: Вадим, Босс, Димыч...

   Девчонки различались так, что повзрослев шутили - мы, мол, два позитива с негативом. И то правда - высокие и рано созревшие шатенки Анка и Марго всегда горазды были учудить чего пошумней... а неизменный их адвокат перед старшими Лёка хоть и лазила по деревьям да чердакам с подвалами ничуть не хуже, но о подвигах своих предпочитала помалкивать. И нередко уходила в "разведку боем" одна.

   "Разведка боем" - девчонки называли так свои, мимо таможни родительского внимания пропущенные, вылазки из дома. Иногда (начитались Булгакова) - в тот самый центр Москвы, к "проклятой" квартире. Но чаще - в пойму протекавшей за домами Сетуни. Манили туда ключи и овражки, островки и неведомые дорожки, лохматые заросли и крутобокие берега. Зимой с горок ледяных носиться на картонках оглушительно здорово, по теплу - гонять казаками-разбойниками или в ведьм играть...

   Взрослый люд диковатые те места не меньше детворы обжил - которые постарше, собак выгуливали да пикнички организовывали, молодёжь соблазнялась шалашами ив.

   А однажды Лёка видела там самого настоящего йога! Только тогда она этого не поняла, поскольку в двенадцать лет о них всего и знала, что слово такое есть. Сама уже года четыре, как играючи заплеталась в "Лотос", представления о том опять-таки не имея - просто, иногда тело само так устраивалось перед книжкой или в игре.

   Над Москвой стоял час небывало жаркого для мая-месяца заката, "казаки" Анка и Лёка носились по высокому берегу реки за "разбойниками" Марго, Вадиком и Димычем. Лёка знала там взгорочек, за которым резко начинался спуск к реке - видно оттуда было широко и далеко, вся пойма просматривалась. В два прыжка взлетела...

   Широкая солнечная ладонь придержала её полёт, Лёка сощурилась, опустила лицо - и увидела... В прикрытой черёмухой уютной зелёной ложбинке на небольшом коврике сидел по-турецки человек, положив руки на колени и чуть подавшись навстречу летящим к нему лучам. Золотистый очерк его головы и плеч так у Лёки в памяти цветком и остался.

   И нередко годы спустя приходила она сюда и неизменно припоминала - как уютно устроился тот человек, как по-домашнему им было тут с рекой, деревьями и солнцем.

  

   *

  

   Короткое предрассветное забытье надорвалось резко и грубо - болью в горле.

   "Опять антиживотики есть", - подумалось с тоской. Без этой отравы уже не обойтись, увы: некогда лежать-выбаливать, работы невпроворот.

   А словечко подарила младшая дочка Анки и Вадима - у детей локаторы будь здоров, как известно, - ну, вот она маминых и тётилёкиных разговоров-то и наслушалась... И высказалась, по детскому обычаю, не в бровь...

   Но делать нечего, придётся купить у судьбы ещё немножко этой видимости свободы - а там "пусть придёт, что придёт". Да, Владимир Семёнович? И, загнав в себя две таблетки сразу, мутная Лёка села за компьютер. Впрочем, старому боевому коню только дай услышать звук трубы - и на три счастливых часа она забыла про озноб с ломотой...

   Нет, Господи, зачем Ты придумал телефон?!

   - Ольга Георгиевна, клиентка просит её с семьёй посмотреть, пожалуйста. Вопрос очень срочный, если можно, сегодня ответ пришлите, ладно?

   - Давайте данные, Машенька.

   Что ж... вот Солнце и в седьмом доме, готовится баиньки. Закат красивый, жаль, не выйти. Почему, когда особенно хочется, тогда и не можется, а? Ладно... не всегда так, что ты себе душу травишь? Вот ведь хочешь пойти поесть - так пойдёшь, и поешь. Хватит ныть, а то мы с Дезинькой тебя у-у-у...

   И Дезинька бодро мяукнула.

   Чай уже оказался допит, когда опять зазвонил телефон. Межгород.

   - Да, мамуль, да всё у меня в порядке. Голос нормальный, просто устала сегодня, работы много. Не волнуйся... как сами?

   Сами, к счастью, хорошо. У папы на эти выходные две экскурсии в заказе - группа по Берлину и группа в Потсдам. А мама... как всегда, домой рвётся.

   - Я занавесочки тебе купила в комнату...

   - Ма-ам, это уже четвёртые...

   - Ничего, пока одни стирать будешь - другие повисят.

   Отключив телефон, Лёка немного поразмыслила, не полечиться ли ей сериалом всех времён и народов про гордость и предубеждение с Колином Фертом, но тело плакало, жаловалось и тянуло лечь, уткнуться в темноту.

   Да в самом деле, сколько ж можно его на потребу даже не душе, а вообще невесть чему терзать? Пошли, уложу.

   Мягко журчал феншуйский водопадик, где-то за несколько стен отсюда кто-то смотрел новости, у кого-то тарахтел отжим стиральной машины. Жизнь идёт, даже если нас в ней нет... утешает... как тихо ты подкрадываешься, смерть.

   Наутро кошка сочувственно бежала за шаркающей на кухню хозяйкой. Впрочем, сегодня походка той всё-таки была поуверенней. Обычно на второй день болезни Лёка ходила намного хуже... что-то случилось? Хорошее?

   А хозяйка, обычно размеренная и в привычках чёткая, едва позавтракав и сунув судьбе очередную взятку, пошла не к компьютеру. К старой своей тетрадке... Дези года три как в Лёкиных руках дневника не видела.

   "Жила и не знала, что там, за пределами мыслимых истин нас ждет - и страшилась мига последнего вместе со всеми. Сжалился ангел: послал, чтоб утешилась, тихое знание - в час предначертанный скобки раскроются, и привыкнуть пытаясь к забытой свободе, душа на пороге задержится, робко глядя вокруг. Ей распахнется, чист и безбрежен, словно объятие, сладок и бел, как молоко, Океан. К испуганной и утомленной страннице волны протянет приветственно, ловко подхватит, закружит и радостно к тёплому сердцу прижмет, будто по мне стосковался не меньше, чем я по нему".

   Привычку вести дневник подарил папа. Сначала он записывал за Лёкой всевозможные дочкины размышлизмы, когда стала старше - прочитал. И в душу запало... интересно! Была я такая - стала другая, а та, что прежде, сохранилась вот в этих буквах, в словах...

   Сначала Лёка играла, будто пишет письма подруге, - рассказывала ей о событиях жизни; войдя в иной возраст - делилась всеми непонятками своими, мыслями и первыми попытками их рифмовать. А ещё - снами, порою такими дивными, что она всерьёз полагала их весточками от Бога. Да и как иначе это понимать... ведь, видение?

   И не то, что б не с кем ей было поделиться этим - напротив! Но вот не могла Лёка без дневника... однако резко оставила записи, обнаружив, что они стали откровенным аналогом хранившихся в регистратуре поликлиники.

   А сейчас... сейчас ощущение пришедшей вести оказалось настолько сильным... нельзя такое хоронить в себе, нельзя. Надо сберечь в первозданности и непременно, непременно поделиться... а с кем?

   Лёка улыбнулась. Автор напишет.

  

   С того дня на поправку Лёка пошла удивительно споро - немало и Марго для того сделала.

   Перво-наперво поставив Лёку перед фактом, что близится день рождения одной такой звездочеи и Марго с Анкой намерены ей этот день рождения вскладчину соорудить.

   - Никаких отговорок! Никаких Чёрных Лун и этих... как их?.. попятных Меркуриев! Ресторанчик я уже нашла, кухня твоя любимая греческая, и только вздумай опять помирать!

   Ужос. Скажи мне, кто твой друг... неужто и я такой же тиран?

   Затем в том же добровольно-принудительном режиме Марго заставила Лёку читать Александра Свияша:

   - Я - прочла! Он у Серёжи весь есть, и он с ним лично встречался! А ты... ты безобразно к себе относишься, а ещё эзотерик, называется. Эзо-террор ты. Эзо-хоррор!

   Подобно Лёке отягощённая обширным гуманитарным образованием, Марго долго могла бы так прохаживаться, но добившись главного - хохотавшей во всё уже не болевшее горло подруги - угомонилась.

   Тем более, личные новости распирали.

   - Завтра иду на холотропное дыхание. А со следующей недели на йогу записалась. Серёжа медитирует, понимаешь?

   Подруга понимала. И радовалась. А звездочея тревожилась - но упрямо не смотрела прогностических карт. Не спеши перелистывать книгу на несколько страниц вперёд - можешь пропустить интересное по ходу.

   Вопреки многолетнему обыкновению, не стала Лёка и на себя смотреть годовую прогностическую карту - то сделал, поздравляя, учитель. Нет, не так - Учитель.

   - Оленька, - зазвучал в трубке его целебный голос, - от всей души вас поздравляю с новым соляром. С новым, очень-очень интересным соляром.

   - Боречка, - по-детски расцвела навстречу Учителю именинница, - как вы сами, так давно вас не слышала, простите, простите...

   Учитель принялся рассказывать свои новости, а Лёка и слушала их, и тихо радовалась ласковым обертонам... сколькие, о, сколькие сотни людей вот уже больше четверти века звонили милому её Учителю за одним лишь этим. А он не скупился, работая порою за одно лишь спасибо, и лилась его тихая речь и лилась, утешая, вдохновляя, примиряя...

   В пору, когда она только начинала изучать экзотическое их ремесло, случалось им и по два-три часа на телефоне проводить - так уж сложилось, из дома Учитель выходил редко, мало - но отдал Лёке все свои знания, всё, что умел сам. Ведь, если в мире станет на ещё один огонёк больше, света прибавится?

   Что же, Учитель сказал - интересный соляр, будем воплощать. И Лёка в кои-то веки достала из гардероба не излюбленный брючный костюм, а... платье. Ох, как не любила она из привычного камуфляжа вылезать... но, ёлки-палки, нынче - повод.

   К тому же, Маргарита обещала с кармой познакомить.

  

   Кармический Сергей на свой гороскоп оказался похож удивительно - его было много. Но вовсе не в том смысле, которым пользуются люди полнотелые - рослый и поджарый Сергей явно не только медитировал. Ну, что тренажёрный зал в списке ежедневных дел, понятно - штука статусная. Но такая гибкость... неуловимость даже... ему и татами знаком, наверняка.

   Однажды Лёке довелось видеть бой самбистов... будущий победитель просто вышел на площадку. Просто - вышел. И - уже - выиграл.

   Так и Сергей... его было много.

   Даже Анка, уж на что дама и сама именно в этом смысле объёмная, головастая и ветреностью не отличавшаяся, и та слегка заворожилась. Вадим подобрался, а Маргарита... вот это подарок! Увидеть что-то впервые, дожив до тридцати семи... стоило жить! Не видела Лёка подругу такой - никогда ранее.

   Как же это красиво - любящая влюблённая женщина. Как же это красиво - женщина при своём мужчине. Ураган её притих, свернувшись котёнком - никаких тебе громких цветов в наряде, никакой зовущей косметики... всё! Женщина нашла. И будет беречь.

   Такие славные стояли они, взявшись за руки... Лёка почти решилась вспомнить вслух своё мелкое рифмованное хулиганство на тему, а затем уже приглашать всех к столу, но выяснилось, что сюрпризы и не начинались ещё.

   - Лёка, - весело сказал Сергей, - ваш день рождения будет не полон без одного человека.

   Кого-то бы такое вступление и настроило празднично, но Лёка тут же пришла в боеготовность - подарки судьбы чаще всего лишь на вид подарки...

   - Мой друг и ваш коллега... знакомьтесь, - и Сергей широким жестом указал на подходившего к ним из холла мужчину.

  

   Вот уж правда, скажи, кто твой друг... На миг Лёке показалось, что любимый горец Маклауд появился тут каким-то чудом. Который с катаной, Дункан.

   "Нет, нет. Мой Марс - земной, а тут Огня немеряно... И без Скорпиона не обошлось, вон, взгляд какой типичный - в душу"... Она с трудом не опустила свой, но плечи напряглись и тело принялось сканировать помещение на предмет, куда сбечь.

   Подходивший двигался так, словно бы не он шёл в пространстве, а оно раскрывалось ему навстречу. И в то же время, присутствие этого человека ощущалось - так ощущается воин на поле боя. Который и один повоюет спокойно.

   - Олег.

   - Ольга.

   Ох, до чего имя под стать - и голос... Не то вкрадчивый, не то обволакивающий - и в то же время в основании этого голоса такая твёрдость, что хочется немедленно на этот голос положиться. Растаять. Снять блоки. Отключить фильтры. Отдать, впустить, раствориться.

   Сбежать!

   Улыбнуться. Принять от него... Господи, не букет! Гибискус цветущий, живой, в горшочке... "Неужто... Земной?"

   - С новым солнцем вас, Ольга! Сегодня гармоничный день.

   - Спасибо, Олег! Милости прошу... к столу!

  

  

   Какой теперь смысл гадать, чья голова выдала идею знакомства двух астрологов? "Заговор, он и есть заговор, - мрачно думала Лёка, вспоминая текущее расположение планет по отношению к её родному гороскопу, - как я забыла о сходящейся квадратуре Марса с натальной Луной?"

   Но снаружи вполне себе светски улыбалась - не обижать же девчонок? Они доброго хотят, не знают, что я любому в жизни дорога крестная и лучше бы держать меня подальше от всевозможных эмче и даже не очень эм, что с вэпэ, что без оных.

   Да и Олег, который выяснился, как Ярославович, и которого Лёка тут же принялась старательно величать по имени-отчеству, тем не менее кавалерствовал на совесть.

   Потанцевать позвал, покачались на площадочке, пока им сладостно поднывали леди-ин-ред и Крис де Бург. Не отпустил и когда словно по заказу без перехода запела Уитни Хьюстон своё бессмертное...

   Наконец-таки, закончилось и оно. Олег... Ярославович вознамерился продолжать, поскольку ди-джей не унимался и поставил вдогонку Брайана Адамса, но Лёке стало душно. Очень душно. Просто невыносимо нужно на воздух!

   Олег... Ярославович невозмутимо пошёл за Лёкой на террасу ресторана. Да что ж это такое?

   Сентябрь выдался на диво тёплым, близость второго месяца осени если и ощущалась, то лишь в особенной прозрачности вечернего неба, которая только и бывает в средней полосе России в это время года.

   - Сколько же там звёзд?

   Подкинув ему эту засаду, она ожидала, что её или сочтут безнадёжной, или примутся впечатлять фактами... но, не тут-то было. Был выдох:

   - Дневники Бога на бескрайнем свитке вселенной...

   Да он поэт.

   - А мне как-то ближе поверье, что это каждый живущий оставляет на небесах свой след.

   - По-вашему, мы противоречим друг другу?

   Лёка улыбнулась. Нет, так нельзя. Так не бывает, нет.

   - У меня восходящий - Скорпион, - открылась она и упрямо посмотрела ему в глаза. - И Чёрная Луна в первом доме. Очень тихий очень омут.

   Он снял воображаемую шляпу и в галантном поклоне воображаемыми перьями подмёл пол у её ног:

   - А у меня земной тригон.

   Поняла тебя, Олег... Ярославович. Нет такой тяготы, которую ты бы не смог выдержать, атлант. Нет, так не бывает.

   "Бывает. Но без воды земля сохнет".

   "Зачем я тебе, такая-то? Слишком тяжёлая Вода, для любой Земли".

   И спасибо - за возможность уйти на нейтральную территорию.

   - Стало быть, дружба тоже проходит у вас по Земле? - спросила она, имея в виду гороскоп Сергея, в котором эта стихия обреталась в полной мере. Финансы к гражданам Земли сами липнут - но отдать должное, обращаются ребята с денежками толково. Не то, что некоторые Воздушные барышни...

   Олег задумчиво прошёлся по террасе. Лёка и не заметила, как сделала вслед за ним пару шажочков.

   И он ответил откровенностью на откровенность:

   - Сергей человек продвинутый, но и таким нужна помощь. Консультирую его. Штат, бизнес, мировая экономика.

   Лёка уважительно склонила голову. Её астрологическим потолком был бизнес - и то, с отчаянным скрипом. Ну, не дано, не заложено в гороскопе... с другой стороны, вполне можно и развить минусовые качества, барышня. Есть же методики, да лень кой-кому.

   Внутренняя грымза. Как всегда, вовремя.

   Мотнув головой, словно муху отгоняла, Лёка продолжила переводить стрелки:

   - А вы по первому образованию...

   Олег отозвался тут же:

   - Программист. Пока дипломную работу писал, курсы бухгалтерские окончил. Потом МГУ, экономический, второе высшее. А астрология... это со мной как-то всегда... У отца друг ещё в самиздатовские годы этим увлекался... видели бы вы, в каких слепых копиях я Вронского читал!

   Лёка ностальгически улыбнулась. Вронский... имя! Книга знаменитого астролога, уже официально изданная, многие годы была у неё настольной. Писал человек просто, легко перенимались у него знания...

   - Да, - согласился Олег, - легко. Я тогда ничего толком не знал об астрологии, но...

   - Всё ж мучился таинственным желаньем? - поддразнила его Лёка.

   Олег... Ярославович посмотрел пристально, посмотрел... И ответил серьёзно:

   - Оно само просится наружу, это шестое чувство. Само хочет быть рождённым.

   Вот так, наивоздушнейшая кокетка Лёка, поняла? Его Огонь не для тебя... Тебе - его Земля. Его дружба. Не принял он твоей игры... и зачем ты вообще попыталась?

   Ах, внутренняя грымза... и без тебя грустно. Но ведь я ничего и не хотела... а дружба - это здорово. Друзья бывшими не бывают.

   - Пойдёмте к ребятам, Олег... Ярославович.

  

   *

  

   Наутро внутренняя грымза пробудилась раньше Лёки, приснила какой-то сумбур, в котором мелькали дороги и странные города, Сергей, Марго, Олег как-то все порознь, отдельными кинокадрами. Лёка металась от одного к другому, суетливо пытаясь удержать всех вместе, но всё сыпалось, сыпалось... наконец, рассвет вошёл под веки и Лёкины мучения прекратил.

   "Хорошенькое начало нового года жизни", - подумалось бурчливо вослед... но делать нечего, надо вставать, кормить кисуню, себя и - за работу.

   Дези мявкнула из коридора.

   - У тебя есть варианты? - сварливость, похоже, навалилась не на шутку. - Можно, конечно, Анкиного старшего в музей потащить или поехать за билетами в театр для их младшенькой, но, знаешь ли...

   Дези знала, поэтому мявкнула снова.

   - А Рита сейчас с Сергеем, не буду я ей звонить.

   И вообще, всё оно прекрасно, конечно, - женщина при своём мужчине, и тэдэ, и тэпэ, да только не верю я, чтобы такой кадер, да в самом мужском соку - и обретался сам по себе! Никем ранее не окрученный? Ха! Наверняка же где-то или жена, или даже вторая, или претендующие на этот статус... так они и дали невесть откуда невесть какой конкурентке эдакий смачный кусок отхватить... К тому же, все эти клубные знакомства... н-да-с. Я, может, и иду по жизни в розовых очках, как Анка полагает, но всё же и здравого смысла есть немножко?

   И опять Дези мявкнула - не помогло: Лёка на полном ходу споткнулась об оставленную накануне с устатку не на месте туфлю, ушибла ногу, сбилась с шага, крепко приложилась боком к косяку кухонной двери... мрачности настроению это не убавило. Но переключило мысли.

   Вот что девчонки удумали? Зачем мне - в тридцать семь! - романтика? Вообще, зачем мне это? А Олегу... Ярославовичу? Давно не терял впустую месяц жизни?

   Кофеварка плюнула в Лёку кипятком.

   Та дёрнулась - и таки не ошпарилась. И - очнулась.

   Плюхнулась на табуретку:

   - Вот так, Дезинька, и становятся ведьмами, которыми детишек пугают. А ведь мы не злые... мы просто слишком много знаем и чересчур много думаем.

   Раньше Лёка пошла бы затолкать печали эти дымом поглубже в душу - но уже несколько лет только вздыхала по сигареткам. Когда вопрос ножом вонзился под дых - или курево, или жизнь, она всё-таки предпочла второе.

   Хотя первым начала утешаться, ещё живя с Вадимом - полностью отдавая себе отчёт, что это не более чем растянутое во времени самоубийство. А нелады с лишь повод к.

   Когда папу перед пенсией отправили в последнюю длительную командировку, Лёка только обрадовалась - принимай их там как следует, братская ГДР! А я сама со всем управлюсь! Мне - семнадцать! Я всё могу!

   - Поехали с нами, Лёшенька, - звали родители, - вымотаешься ты на своём вечернем. А там университет, переведёшься, немецкий выучишь.

   Но - упёрлась! Только-только первую в жизни сессию... э-э... скинула, работа в жизни - первая, друзья, стихи БГ, "Алиса"... Вадик.

   Правда, он пока на горизонте - но вот-вот...

   Семнадцать - возраст открытий, откровений, откровенности... и почему же для всех друзей Лёка с Вадимом встречались всего лишь несколько месяцев? На самом-то деле - без малого три года, чего никто так никогда и не узнал (и в первую голову - Анка).

   Много позже, вспоминая этот ненаписанный роман, Лёка спрашивала себя - что же в те годы запечатывало рот, что заставляло опускать перед Анкой и ребятами глаза, на людях держаться подальше и молчать, молчать? Уж конечно, не бабушкино беспокойство насчёт всяких там, извините, "подолов". Чай, грамотные, всю необходимую по вопросу литературу когда ещё нарыли и прочли...

   Стеснялись, что всего-то год назад в одном классе учились? Не без того...

   Своих эмоций вперехлёст, а чуять другого пока не умеем? И это тоже...

   Но пуще - не одну Лёку давило ощущение: взял чужое.

   "Я не знаю, о чём я хочу рассказать, - записывала она в дневнике незадолго до последней ссоры с Вадиком, - жизнь мою, а быть может, не жизнь, кто-то стал в заколдованный круг загонять, кто-то смог во мне горе со счастьем связать... Только господу это возможно понять. Дым моих сигарет утешает меня, терпкий чай заполуночных тризн - лишь прелюдия к более тягостной тризне. Никого не виня и себя не кляня, не смогу ничего рассказать я о жизни. С кем ты спишь, милый друг, в гробовой тишине, и не снится ль тебе этот сладкий покой? А мою тишину, где была я во сне, сокрушил чёрный всадник на чёрном коне. Я откуда-то знаю, что будет судьбой. Нет, вернее, судьба моя сделалась им. Он стал мужем моим, он стал телом моим, и мы в этом пожаре горим с ним, горим. Больно сердцу, устала, но долог мой путь. Будут соблазны - но мне не свернуть. Проскакал черный конь, проложил мне дорогу. Я пойду, может - это путь к Богу?"

  

   Они с Вадиком, возможно, и переросли бы и это "чужое", и юный свой эгоизм единственных пупочков Земли. Притёрлись бы, как наставляли раньше всех всё узнавшие мамы, - ведь стали же под конец не просто встречаться открыто, мужем с женой называли себя...

   Но на втором курсе института Вадим подался в бизнес, на третьем с учёбой распрощался совсем - и ушёл в переговоры, встречи. С модной новинкой - радиотелефоном - почти сросся. Чуть погодя обзавёлся и пейджером - тот пиликал даже среди ночи. В квартире у Лёки то и дело менялись коробки с аудио- и видеотехникой, кассеты стопками... ладно. Родители только следующим летом приедут... наверное, а мужчина взрослеет и хочет обеспечивать жизнь - условия же для того вполне? Что тут возразишь, когда и сама: "Учиться! Работать!"

   Но однажды Вадим явился к Лёке с сыном давней-давней маминой подруги. Весёлые, с сумкой фруктов и с тёмной пузатой бутылью тогда ещё экзотической "Сангрии"...

   - Я и ребят позвал, - мимоходом сообщил Вадим и гордо представил Сашу, - партнёр!

   Таким сияющим Лёка Вадика никогда не видела. Отчего сжалось сердце? Ревность? Да нет... ревность она в себе искореняла тщательно: ведь, неуважение к?

   Посидели тогда хорошо. Анка пришла, Димыч и Босс с подругами. Саша, хоть и пятью годами старше всех, в компании двадцатилеток обжился замечательно.

   С чего тогда Лёка разволновалась так, что до утра не могла уснуть?

   Вадим в кои-то веки остался ночевать - опасаясь разбудить его вздохами и поисками прохладного кусочка простыни, Лёка тихо ушла в другую комнату. Включила другую гордость друга сердца - новенький видеомагнитофон - и, сигарету от сигареты прикуривая, несколько тёмных часов подряд пересматривала съёмку с недавнего своего дня рождения. Круглая дата, ого! Славный получился праздник, они с Вадиком хозяйничали там, радостные и общим вниманием смущённые...

   Несколькими днями позже Вадим озабоченно поделился - Сашке срочно нужны деньги. Очень много денег. И есть у него вариант их раздобыть, но... Вадим посовещался с мамой, решили - надо выручать. Сын подруги, партнёр по делу. Да и вообще, человеку помощь нужна - святое!

   Всё, что рассказывал Вадим, было внове. Сумма денег - космическая, гарантией - квартира. Не своя: кооперативка в панельном доме спального микрорайона на нужную сумму, к сожалению, не тянула.

   - Зато, - азартно выкладывал Вадим, - бабушкина квартира на Кутузовском есть, "в сталинке"... бабушка умерла год назад, дядя с женой и дочкой не против. Вот тут как раз в залог тех денег Сашке и хватит...

   Лёка кивнула - конечно, чего уж тут. Раз Саша обещал, что ему этих денег только на полгода перекрутиться - а там вернёт железно! - значит, так и будет.

   А неделю спустя она предложила Вадиму расстаться. Насовсем.

   У Лёки был свободный от лекций вечер, в кои-то веки ехала с работы пораньше, настроившись с книжкой отдохнуть, потом над курсачом посидеть: ноябрь же! Кто ж в последний момент такое пишет?

   Дверь ей отрыл Вадик, при параде: в новеньких джинсах и моднючей узорчатой рубашке навыпуск.

   - Это... Лёка... сейчас Сашка с людьми на переговоры придёт, документики мы тут подпишем, ладно?

   Лёка оторопела. Уверена была - все эти дела Вадим проведёт у себя, с мамой, на той квартире, наконец... Что вдруг?

   Но надо, значит надо, о чём говорить? К тому же позвонили в дверь, Вадик бросился открывать...

   Солидно, весомо вошёл Сашка. За ним в Лёкин дом вступили двое. Второго она не запомнила - от первого пробрало. Чёрный кожаный плащ в пол, руки в карманах, широченный разворот плеч - и узкое, надменное, хищное лицо. Шагнул через порог - и Лёку аж вдавило вглубь квартиры.

   Оглушённая, она и ушла к себе, оставив Вадику с его гостями зал. Потом только, минут через двадцать, идя на кухню покурить, краем глаза снова увидела того, в чёрном. Привольно так устроился в её любимом, ближайшем к книжному шкафу, кресле - но явно был готов, если что...

   Змея в засаде Лёке на ум пришла позже, когда она спросила Вадима, что за люди были с Сашей.

   - Бандиты, - обронил тот, пожав плечами.

   Лёка вздохнула. И опять. С трудом выковыряла из пачки сигарету...

   - Вадик, всё.

   - Что - всё? - не понял Вадик.

   - Вадик. - Посмотрела в глаза. - Всё.

   Бушевать насчёт того, что пустил - кого! - в её родной дом?! Нет.

   Всё. Разошлись. Баста.

   Полгода спустя Вадим поселился у Лёки снова: Саша развёл ничего не заработавшими руками, бабушкина квартира "ушла", а в двухкомнатной квартирке Вадиковой мамы стеснились её брат с женой и десятилетней дочкой и вся обстановка из четырёхкомнатной "сталинки". Да и обстановка не простая - прадед купцом первой гильдии был, шкафы и кровати дореволюционные, с резьбой изысканной. Разве с таким расстаются?

   Поселился... а тут и родители сообщили, что остаются на пмж... стала иногда засиживаться до утра Анка. Лёка им не мешала - вполне честно ныла про усталость и уходила пораньше спать.

   С Анкой Вадик довольно быстро стал отходить от шока, зашевелился. Анка же не дала ему чуть погодя и запить - когда его десятилетнюю двоюродную сестру нашли после трёхдневных поисков. Новый район, девочка так и не подружилась ни с кем - а тут какой-то дядя предложил щеночков в подвале посмотреть... Хоронили её в закрытом гробу.

   Вадик всё-таки выстоял - да и Анка... Дела потихоньку пошли. Сначала он получил через знакомых очень выгодный заказ на ремонт крыш - припахал к тому Димыча, Босса и пару знакомых ребят. Лёка к ним всё лето с кастрюлями борща ездила - а после ходила любоваться новёхонькими "Пентюхами": мальчики на заработанное обзавелись.

   Чуть погодя Вадим занялся перегонкой из Питера в Москву подержанных иномарок; первым в гонщики позвал Босса, у которого слёг в больницу отец, и на парне осталась мать с сестрой. А к концу того года Вадик арендовал угол в павильоне на ВДНХ - техникой торговать. И так хорошо раскрутился, что уже летом жили они с Анкой на съёмной квартире и поджидали своего старшенького.

  

   Из дальних далей Лёку вытащил мобильник. Незнакомый номер.

   - Слушаю.

   - Я вас задел вчера, а это неправильно.

   - Олег... Ярославович?

   - Вы ведь рядом с Университетом живёте? Люблю Воробьёвку... Через сорок минут заеду за вами.

   Возразить Лёка не успела... но перезванивать, чтобы отказаться от встречи?

   Накинув на плечи шерстяную шаль, она приоткрыла окно, осторожно высунула кончик носа. Из ближнего парка жизнерадостно повеяло перебродившими яблоками. Да и погода стояла в пику настроению - золотистой дымкой овеян был последний сентябрьский день, плыла по высокому небу сизая береста перьевых облаков, чистых, тонких, словно предвосхищение счастья. Куда ни глянь, всё нежилось в прощальных лучах осеннего солнца.

   Воробьёвы горы... Ветер там...

   Антрацитовому "Ленд Роверу" тесноват оказался узкий дворик Лёкиного дома, но Олег осторожно провёл автомобиль, не задев ни припаркованных машин, ни заборчика, охранявшего от них детскую площадку.

  С высоты водительского сиденья взору Олега предстало странноватое зрелище: Лёка ждала у подъезда, облачённая в длинное пальто, больше похожее на доспех, шаль укутывала плечи до носа, а до бровей лицо скрывал берет.

  Вчера Олег видел совсем другую женщину - весёлую, открытую, кокетничала с ним деликатно этак, без настырности. А эта - прячется. Но Чёрная Луна в первом доме - и в самом деле серьёзно, да в Скорпионе. Ничего удивительного, кроме того, что она ещё вообще... но Олег приказал себе не думать о худшем.

   И вышел из машины встретить её - само приволье: куртка нараспашку, воротничок рубашки непроглаженный расстёгнут, горло открыто.

  "Земля, Огонь и ключевая Вода, - подумалось Лёке, - надёжный, горячий, быстрый. Ему и в мороз не холодно, сам себе печка".

  

  Смотровая площадка Воробьёвых гор встретила Олега и Лёку обычной воскресной толкотнёй - сновали туристы вокруг прилавков с матрёшками и в поисках лучших ракурсов, юный московский народ рассекал на роликах, скейтах и велосипедах, пузатые дядечки в косухах и банданах царственно восседали на своих навороченных двухколёсных монстрах, возле цокали породистыми ногами затянутые в дорогую кожу красотки.

  Лёка удивлённо посмотрела на Олега... Ярославовича - вот уж не думала, что человек их ремесла может хорошо ощущать себя в этаком многолюдии. И не ошиблась - Олег всего лишь нашёл подходящее место для парковки, а затем потянул Лёку в боковые аллеи Университетского парка, уводя от городского шума.

  Некоторое время они шли так же молча, как и ехали сюда. Но когда из всех звуков с ними остался только шорох листьев под подошвами, Олег без долгих прелюдий спросил:

  - Ольга... Георгиевна, вы из тех астрологов, которые лишь констатируют судьбу - или?

  Этот вызов ей не понравился. Ощетинил. Она фыркнула и парировала вопросом:

  - А вы, значит, вмешиваетесь?

  - Когда другу нужна помощь - обязательно. Поэтому очень попрошу вас, Ольга... Георгиевна, вот о чём. Синастрию Сергея с Маргаритой вы уже видели.

  Лёка не сразу переключилась на его новую мысль - первый наезд был какой-то уж очень внезапный. Однако она собралась и весьма недружественно посмотрела на коллегу.

  Он этого не заметил.

  - Тогда вы и сами знаете, скоро Маргарите станет нелегко.

  - Трудности трудностям рознь, знаете ли. И потом, человек сам выбирает судьбу. Астролог лишь показывает возможные пути, - проповеднически проговорила Лёка.

  Олег скривился.

  - Ольга... Георгиевна, Маргарите станет очень нелегко, - он подчеркнул интонацией ключевое.

  Лёка всполошилась.

  - Вы, что, разлучить их хотите? Думаете, если крутые, а она - из простых, то можно вот так вот за спиной у человека... Хотите, чтобы я помогла вам? - пошла она на Олега, сжав кулаки.

   Звездочёт выставил ладони вперёд.

  - Ольга... Ольга Георгиевна!

  - Что?! - звездочея упёрла руки в боки, готовая сорваться на крик.

  - Ольга Георгиевна, - сказал Олег очень и очень тихо, - пожалуйста, помогите. Маргариту надо удержать возле Сергея.

  

  Лёка посмотрела на Олега. Тяжело, долго. Скривила губы. Развернулась и пошла прочь. Недалеко ушла, впрочем - он её догнал.

  О, разъярённая, она могла сейчас что угодно ему наговорить - и он бы принял, принял! Да с покаянной головой.

  Промолчала.

  Бог - оригинал, чтобы не сказать - эксцентрик. Знания порою преподносит так, что хоть стой, хоть падай. То граблями со всего маху по лбу, то кофточкой дорогущей прожжёной, то вот такими вот Олегами... Ярославовичами.

  Но - какой урок я должна усвоить, кроме того, что имею право решительно править судьбы дорогих мне людей?

  Хочешь сказать - нет смысла в знании, которое используется вполсилы? Но, чёрт возьми, не хватало мне с моей Чёрной Луной в судьбы людям соваться. Да ни один хирург, рук не помывши, на операцию не встанет - а куда я этот свой тяжёлый рок дену, скажи на милость? Ни смыть, ни выключить хотя бы на время...

  А впрочем... я подумаю, обещаю.

  С тополя изящно спланировал листик, ткнулся Лёке в правое плечо, скользнул по рукаву - и улёгся покорно у ног.

  - Раз даны нам ключи, Ольга... Георгиевна, грех не отпирать ими все двери, - проговорил Олег у неё за спиной.

  Лёка вздохнула. Посмотрела на прилетевший листик. Подняла за черенок, повертела, безотчётно любуясь формой и цветом подарка.

  - Вы - воин, потому так и говорите. У вас и Овен, должно быть, сильно проявлен?

  - Недолёт, Ольга... Георгиевна. Всего лишь первый дом акцентирован. Почти как у вас.

  - Да у меня же в первом доме... - она запнулась, вдумавшись. По науке-то звездочейской, первый дом гороскопа - аналог знака Овна. И, если у человека в этом самом доме имеется пусть даже и Чёрная Луна, значит... он тоже воин?

  И Лёка требовательно посмотрела в небо. Олег с улыбкой глядел, как читала она там, в вышине, какие-то для себя ответы. Что ж, по крайней мере, один из них он и сам знал точно.

  - Кофе хотите? - примирительно спросил звездочёт чуть погодя и получил улыбку согласия.

  - Только, у меня по-походному, из термоса, - извиняющимся тоном произнёс Олег, кивая на видневшийся в начале аллеи "Ленд Ровер".

  - А-а, небось, кофемашина готовила, - подначила Лёка.

  - Наговариваете вы на нашу семью, Ольга... Георгиевна, - тем же тоном попрекнул её Олег, - лично варил.

  Лёка над услышанным подумала-подумала - и сменила гнев на милость.

  

  Кофе после прогулки по свежему осеннему воздуху - удовольствие невыразимое. А если кофе к тому же домашний... Лёка с Олегом наслаждались молча - ни один не хотел мешать другому.

  Двери автомобиля звездочёты открыли настежь - чтобы слышать и дальний шум города, и деловитые воробьиные переговоры, и шелест ветра в сияющих под солнцем кронах. Уединение любили оба.

  Олегу отчего-то невозможно хотелось улыбаться. Удивительно легко ему сейчас было - звездочёт спросил себя привычно, почему, и тут же отключил аналитика. Он ловил редкий-редкий в жизни своей момент совершенного покоя.

  И вдруг заговорил о том, о чём много лет молчал. Не то, что бы не с кем было ему поговорить... но вот не говорилось почему-то.

  - Я иногда так удивляюсь тому, что нахожу в речи, - он улыбнулся чуть застенчиво, - поверите ли? Вот, астрологический год начинается на весеннее равноденствие, под знаком Овна, так? Ариэс он на латыни. По-латински же аурум - золото. Солнечный цвет!

  Лёка радостно кивнула. Олег... Ярославович произносил то, о чём она иногда мельком задумывалась, но никогда не хватало времени сесть, подумать и разложить всё по полочкам.

  - Сюда же, к этой группе "золотых" понятий относятся, - Олег начал загибать пальцы, - Айрида у эллинов - златокрылая вестница богов, Аврора у римлян - заря. Аромат - нечто окружающее. Аюрведа - древнеиндийская медицина, знание ауры, по сути. Ну, и сама аура. А вы, раз в теме, должны знать, какая она золотистая у человека любящего, здорового и счастливого. Далее, что у нас... Ар - у скандинавов значит год. У немцев - яар, у англичан - йеар. У славян - Ярило.

  Звездочея только ахнула.

  А Олег, вдохновлённый восторгом в её глазах, полетел дальше:

  - Кстати, ярл - вождь у скандинавов - это то же, что и Владимир Красно Солнышко. Вождь... это некто, облечённый властью от Бога... И короны, короны - золотые, с зубцами - солнечными лучами! А может, так предки ауру человека просветлённого хотели показать? И получается у меня, что арии... Правда, между нами, думаю я, что они - солнечные дети - это действительно раса переселенцев из иных миров. Ангелы, быть может, призванные охранять нас, одарять знаниями?

  Лёка, ощутимо напрягшаяся при словах "арии" и "раса" (вот гады фашисты, гады, как же всё опоганили - и древний символ Солнца тоже! - подумалось мимолётно), за последние слова безоглядно простила Олегу... Ярославовичу свой напряг и всё остальное тоже. Романтик романтику друг, товарищ и брат?

  И она обратила к звездочёту не взгляд - транспарант: "Ещё!"

  Ну кто, скажите, устоит перед таким?

  

  *

  

  Почти месяц после того импровизированного пикника на Воробьёвых горах миновал тихо-тихо. Маргарита не звонила, не писала ни в "Скайп", ни в почту. Исчезла даже с форума астрологического сайта, где Лёка время от времени проводила консультации, а подруга непременно светилась в группе поддержки. Лёка, в общем, понимала её, и особо не волновалась. Глянула только разочек в гороскоп - что там по транзитной обстановке? Космос показывал весьма бурную личную у подруги жизнь - и звездочея всматриваться не стала.

  Анка с Вадимом тоже о себе знать не давали - оно и понятно: у старшенького девушка появилась, младшенькая в сад пошла, ни до чего маме-папе.

  Кошка, родители, работа, мини-огородик на кухонном подоконнике да ошалело цветущий на новом месте жительства гибискус - Лёка, в общем, ни дня из минувших не скучала. У неё вообще примета имелась давняя - если полковнику никто не пишет, значит, в Багдаде всё спокойно.

  Но звонок прогремел.

   - Я зайду? - спросила подруга очень-очень тихо.

  За время, что не виделись, постройнела Маргарита, но ещё чуть-чуть - и будет "похудела". И её это не украсит, - мимолётом подумала Лёка, знойностью форм не отличавшаяся тоже. И ладно бы, спортивная подтянутость - так ведь нет: худоба, как есть худоба городская.

  - Ольга, - заговорила Маргарита, отказавшись от кофе и даже от любимого своего какао из настоящего шоколада. - Скажи, что значит, когда ты в течение недели каждый день находишь у своего порога голубя без головы и с вырезанным сердцем?

  Лёка обомлела.

  - А вчера я на йоге, у нас там шкафчики у каждого свой в раздевалке, прихожу после занятия, открываю, а в шкафчике - это, - и она протянула Лёке две фотографии. На первой, с близкого расстояния сделанной, Рита и Сергей входят в подъезд его дома, на второй - Рита через окно крохотной двушки, которую сняла после развода по соседству с мамой...

  - Ты говорила про это Сергею?

  - Ни в коем случае. И не скажу!

  Ох, Маргарита, Маргарита, гордячка ты чёртова. И мне рот заперла. Понятно, не хочешь любимому головной боли. Не хочешь, чтобы думал, будто трюки возле него с его деньжищами затеяла. Потерять его не хочешь... А что он тебя может потерять, ты не боишься...

  - Рит, но это, - и Лёка показала на вторую фотографию.

  Маргарита пожала плечами:

  - Психическая атака. Не на ту напали.

  - А голуби?

  - А что голуби, Лёш? Типа, порча? Ха-ха! - и села, руки на груди скрестив.

  Лёка, всяких ужасов по теме от клиенток наслушавшаяся, да на "Битву экстрасенсов" недавно подсевшая, оптимизма Маргариты совсем не разделяла. Ей стало холодно, захотелось куда-то бежать, метаться в поисках тёмного угла, куда бы забиться, исчезнуть, укрыться... "Господи, - вдруг ударила мысль, - а не Ритку ли я чувствую? Да это ж ей так панически жутко, а я-то на внешнее повелась!"

  Вспомнилось мельком, как работая с одним клиентом, Учитель погрузился в ситуацию настолько, что и себе заполучил аналогичную. "Ах, Оленька, - сказал он ей тогда, - как же хочется иногда быть просто человеком".

   Стоп! А вот это уже интересно... Ну-ка, а если наоборот? Лёка в несколько глотков проглотила свой ещё горячий кофе, вздохнула поглубже, словно молитву твердя: "Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!" - и изо всех сил потянулась душою к Рите, обняла её всем существом, охватила, укутывая собой, шепча что-то ласковое и целуя в макушку...

  - Фффух, жарко-то как у тебя, Лёш, - пожаловалась Рита. - Можно, я форточку открою?

  Лёка только рукой махнула. Ей и самой казалось, будто в квартире дышать нечем.

  В коридоре длинно пропиликал телефон - межгород. Наверняка мама, но рановато она... всё ли хорошо?

  Стараясь не показать Рите, как после странного эксперимента не пойми с чем трясётся что-то в животе и под коленями, Лёка добралась до трубки.

  - Доченька, у тебя всё хорошо, ты здорова ли?

  - Всё хорошо, мам, не волнуйся.

  - А мне так тревожно вдруг стало... Ну, храни Бог, храни Бог тебя и всех вас там...

  

  Вот тебе и рок! Вот тебе и магия! Боже, да что же делать-то?

  - Ритусь, но ведь нельзя это просто так оставлять... Надо защищаться. Надо признать, что опасность есть - и защищаться!

  Маргарита молчала. Она сидела раскрасневшаяся, тихая, и только пальцами в задумчивости постукивала по своей с Сергеем фотографии.

  - А что я могу сделать, Лёш? Ведь я даже не знаю, откуда это, - наконец, сказала она.

  - Во-первых, не "я", а "мы", а во-вторых, чего тут думать - откуда? Ты же и сама догадываешься. Понятно, мужчина так действовать не будет.

  Маргарита в сомнении покачала головой...

  - Лёш, а может, я Сергею не нужна?

  - Да? И потому он скоро год, как тусуется в "Стихах", знакомится, за тебя в итоге цепляется?

  Маргарита сморщилась болезненно.

  - Не аргумент. Он любую может зацепить... знаешь, как наши тётки на нём висли?

  Звездочея лишь досадливо отмахнулась:

  - Ты нужна ему...

  И вдруг тихое Олегово "Маргариту надо удержать возле Сергея" по сердцу холонуло - а ведь грозно слова те прозвучали-то! И Риту я - не предаю ли? Что мне, в конце концов, этот Сергей - если подруге плохо?!

  - Ритка, - выдохнула Лёка, - а он тебе нужен?

  Маргарита кривовато как-то улыбнулась и спрятала лицо в ладонях. Глухо прозвучало:

  - Да.

  Лёка села рядом, обняла ту за плечи, зашептала:

  - Слушай, у нас в газете публиковала рекламу одна. И девчоночки с ней общались. Как раз по таким делам, говорят, очень толковая. Живёт, правда, в области.

  Подруга ткнулась лбом в плечо Лёке:

  - Знаешь... мне и верится, и не верится. Вроде и понимаю, что не всё тут ерунда, но... Ты ж понимаешь?

  Будь руки свободны, звездочея подбоченилась бы:

  - На йогу ходить - веришь. Расклады Таро изучать - веришь. На курсы Рейки записаться - веришь! А тут?

  Маргарита посмотрела Лёке в глаза, расхохоталась было - и сей же момент расплакалась.

  

  Вечер напомнил о близкой зиме - разлил в воздухе стылую сырость, она покусывала щёки, вынудила сжать плечи и руки засунуть поглубже в карманы. Лёка проводила Маргариту домой, напоила ту чаем и оставила в компании Сергея, который накануне улетел куда-то. Но Интернет в наши дни творит те же чудеса, что и наливное яблочко по серебряному блюдечку...

  С женщиной той, целительницей, удалось на удивление легко связаться - девочки в редакции телефон её Лёке выдали тут же, да и дозвониться труда не составило. О визите Рита условилась сама, конечно.

  Будь у Лёки на душе спокойно, как любовалась бы она сейчас тем, что сотворил вечер с улицей - всё просилось или на картину импрессиониста, или в меланхолическую джазовую строку. Но не до того, ах, не до того - а как нравится представлять в такие минуты, будто попала в сон и беседуешь там с этим Художником, с этим Музыкантом, с этим... а ведь, Поэтом?

  Но мучило - позвонить Олегу... Ярославовичу или нет. Решить это следовало до возвращения домой. И свербела мысль, за что же такое на Риту свалилось. И - для чего? Как саму Лёку эта ситуация ударила, она пока осмыслить не успела.

  

  В принципе, понятно, рассуждала звездочея, пока ноги несли хозяйку домой кружным путём через старый парк, - ситуация такая у Сергея с Маргаритой не последняя. И причиной тут не только и не столько взаимное влияние их гороскопов, сколько то, что самой Маргарите на роду написано. Чёрной Луной - ага. Всё в том же Скорпионе, разумеется (одногодки ведь), только дом другой и планеты совсем иначе расположены. Потому-то и потряхивает её не как меня, а по-своему - через мужчин.

  Маргарита, Маргарита, что же мы с тобой в прошлой жизни натворили-то, что теперь всё - вот так? Не свили своего гнезда, безмужние обе, бездетные... При том, что почти у всех наших одноклассниц как минимум двое детей, и браки, вроде Анкиного с Вадиком - с юности и на всю оставшуюся...

  Но столь далёкое прошлое вряд ли уж теперь узнаем, давай хоть попробуем понять - чего судьба от нас теперь хочет?

  Маргарита Сергею нужна - иначе Автор их так никогда бы и не "встретил". Но как понимать "нужна"? Для жизни - или на часть пути?

  При том, что Сергей Маргарите нужен - на всю жизнь. Не забудет она его. До последних дней мысли свои и поступки будет с ним, даже отсутствующим, сверять. Даровано ей так, суждено, наказано - и не переписать этого, не исправить. "Проскакал чёрный конь, проложил мне дорогу"... Думай, звездочея, думай.

  Как там Олег... Ярославович говорил? Надо уберечь союз Сергея и Маргариты. Что же знает он, ведьмак эдакий, раз настолько уверен? Что пропустила я, их расклад анализируя?

  Решено - сейчас приду и посмотрю Сергея, одного. А там пойму, надо мне советоваться с... его другом или сама справлюсь.

  

  - Олег... Ярославович?

  - Ольга... Георгиевна?

  Их "здравствуйте" столкнулись, смешались, рассмешили обоих... и Лёке стало легче дышать. И говорить.

  - Олег... Ярославович, вопросов у меня много, и первый из них, - она набрала в грудь побольше воздуха, - ваша дата рождения.

  - О, как! - восхитился её напором Олег. - Что исследуем, Ольга... Георгиевна?

  Но по телефону Лёка говорить отказалась, заподозрив, что если уж Сергей с Ритой так серьёзно обложены, то и ближайших друзей запросто могли зацепить. Тем более - консультанта!

  - При вашем-то Скорпионе, вы, должно быть, детективы обожаете, - проворчал Олег, но в принципе перечить не стал.

  - В точку, коллега, - не очень-то мирно отозвалась Лёка и мягко потребовала назначить место и время встречи.

  - Завтра после обеда Луна как раз в знак Скорпиона входит, - принялся размышлять Олег, - самое время для нашей беседы, конспираторша.

  Ох, если бы он только знал?!

  Или - знает?

  И Лёка ощетинилась... счастье собеседника, что не мог её видеть и спал потому хорошо.

  А сама полночи без сна промучилась. Да и наутро места не находила.

  "Господи, зачем ты придумал мужчин и женщин по отдельности? Хотя, нет... кому-то, быть может, все эти страсти и нужны, но мне-то, мне - зачем? Теперь вот гадай - то ли деловая встреча, то ли свидание. И ладно бы с кем, но - он. Любви его не обрести мне - и не надо! Но что ж я так на дружбу с ним надеюсь?! И за какие только грехи Ты меня так голубишь?" - содержимое гардероба разглядывала Лёка внешняя, а внутренняя привычно глодала косточки себе и Создателю. Верная примета имелась у неё: сходила на свидание - прощай, отношения. Так что - деловая встреча у нас. Де-ло-ва-я.

  По случаю совершенной правоты внутренняя сдачи ниоткуда не получила. Да и увяла бы пикировка, едва начавшись: на повестке дня выбор костюма! Не до всякого там, знаете ли, обмена любебезностями...

  По итогам двухчасовой ревизии вешалок и ящиков решено было спрятаться в серых брюках, коричневом свитере, кофейного цвета жилете - плюс тушь-помада-духи. И дополнить их любимой серебряной подвеской и серебряным же кольцом с раух-топазом - сделанное на заказ, почиталось оно Лёкой талисманом. Ни любовным, ни денежным - но именно её, как звездочеи.

  Нет, ну кто бы мог подумать, а? Редактор, газетчица - и оборотилась астрологом! Хотя, жизненный путь редко бывает ровным... меняется, порою круто. Что причиной?

  Да, родилась в СССР, а живу - в России. Эмигрантка я? А другие мои сограждане? А была бы возможна такая моя судьба, не случись роковых перемен в стране? И - с чьей подачи они? Ответь...

  С четвёртого курса Лёка мыкалась репортёром разных изданий, а как получила диплом - повезло и по специальности устроиться. Однако тяжёлая и прервавшаяся беременность всё изменила - пока Лёка выбаливала, главред взял на её ставку другого.

  Без работы, без ребёнка... и с Боссом решили больше не мучиться: "Дружили-то мы хорошо? Давай опять, а?"

  Полгода штиля по всем фронтам, но когда изъела совесть есть родительскую пенсию, спас звонок однокурсницы: "Команду под новое издание набираем!"

  Правда, поначалу Лёка вовсе не чуть пришибленная ходила. Издание с... кхм... эзотерической тематикой, по астрологии. "Звездочёт" называется. Астрологические прогнозы и рекомендации, ответы на письма читателей...

  С другой стороны, дома с начала девяностых лежала одна симпатичная брошюрка. "Полная энциклопедия астрологии и гаданий" называлась, и студенткой факультета издательского дела прочитана была на совесть: дни рождения друзей и родных по мере уточнения аккуратно вписывались и в цветочный гороскоп, и в восточный, и в западный, и аж в друидов. И хорошо пошло, знаете! А вот с Таро роман не сросся, их Лёка уважала на расстоянии.

  Библиотека редакции изумляла. Длиннющие стеллажи - и книг, подобных Лёкиной брошюрке, зачитайся!

  Ну, она и принялась - плох тот редактор, который знает тему хуже авторов?

  Вот один-то из них, Лёкин гороскоп изучив, и сказал неповторимым своим голосом: "Оленька, вы же хотели людям помогать? Астрология - как раз такой путь".

  Что астрология - это ещё и образ жизни, а ещё - поэзия, а ещё - ключ к иным мирам, Учитель оставил открывать ученице. Но прошло несколько лет, прежде чем поняла она, на какую дорогу вывела судьба.

  

  Лёка снова вопросительно глянула в зеркало, погладила камешек на кольце. Прислушалась. Посмотрела на часы. Что ж, и правда, - на кофе времени осталось предостаточно. Спасибо, милый талисман.

  А ведь не сразу и признала-то, что Бог ей колечко послал - но год потрудившись среди людей, обыденность для которых была такой же экзотикой, как для окружающих - их ремёсла и образ жизни. Три астролога, нумеролог, тибетский монах и лозоходец в авторах... сначала одна коллега-редактор открыла в себе способности к целительству, потом у другой стало кое-что получаться по части поделиться энергией. Третья научилась слагать мудры и придумала создать при газете консультационный центр. Верхнее начальство ничуть не возражало - что не растёт, то не развивается, и наоборот.

  Тут как раз и будущий Учитель сказал заветное... после разговора с ним Лёка вернулась домой, торопливо поужинала - и открыла давно не извлекавшуюся коробочку с украшениями. Серебряный перстенёк лежал сверху и смотрел на неё карим кабошоном дымчатого топаза.

  И что-то так вдруг душа к нему потянулась. Пусть и не совсем подходило колечко для амулета - не дареное, сама покупала, сама заказывала переделать из сломавшегося...

  - Здравствуй, - сказала она ему, надетому на манер обручального. Погладила - удивительно тёплое для серебра, обтекаемое всё, ни одной резкой линии... и что не признала поначалу? Удивилась немного фантазии ювелира - ей-то виделось совсем простенькое нечто, только ободок и камень сверху.

  - Чем проще, тем лучше, пожалуйста, - при заказе озвучила.

  Но мастер на то и мастер, чтобы решать по-своему. И теперь-то Лёка понимала: с нюансами, что внёс ювелир, кольцо - выглядело. А не будь вот этих двух серебряных капелек по бокам камня, и вот этой линии и этой... Хоть и понятно, что всему своё время, но жаль всё-таки, не сразу разглядела.

  Взяла тогда в сомнении, померила... "ох, взросло выглядит", - подумалось. Хотя, будет классика "взрослой", если и в двадцать девять бегаешь в старых джинсах, в кроссовках и стриженная под мальчишку...

  - Серебро темнеет, - не замечая терзаний клиентки, говорил тем временем мастер, - вы его тогда порошочком, зубным... знаете такое?

  Лёка воззрилась на ювелира - рыжеватый, худощавый, щёки впалые, сутулится. На работу свою, не отрываясь, смотрит... Да, в его руках её кольцо явно ощущало себя уютнее.

  - Знаю, конечно! - отозвалась радостно на встречавшееся однажды в детстве. - Мне, правда, советовали пастой...

  - Порошочком, - уверенно повторил мастер и что-то там, заметное лишь его глазу, с колечка протёр.

  Ювелир ещё с первой встречи у Лёки доверие вызвал. Приметила она, что возле бабушкиного дома ремонт ювелирных изделий открылся. Лёка к бабушке каждое воскресенье наведывалась - а тут как раз цепочка, мамин подарок, так неудачно на пуговицу подушки намоталась, порвалась.

  - Посмотрите, пожалуйста, можно тут чего? - спросила Лёка уютно сидевшего за стойкой мастера и подала ему не единожды чиненную цепочку.

  Мастер отложил книгу, которую читал, принял вещицу, вдумчиво повертел... много лет носится, ценится, хоть и неумело. Латанная вон уже сколько, но местами звенья деформированы, растянуты. Эх, сделаем, конечно, а вообще, девушка, ищите цепочку, чтобы звёнышки, как у корабельных цепей - с перемычкой посреди. Тогда перекручиваться не будет и сносу не узнает...

  Не спеша подготовил к операции инструмент, включил горелочку... у Лёки аж руки зачесались и самой попробовать:

  - А можно посмотреть, как вы делаете?

  - Смотрите, ради бога, - буркнул мастер и замолчал.

  Лёка заворожённо смотрела - до чего красиво! Ни суеты, ни лишних движений, и так ласково-ласково с вещичкой её - то огоньком чуть лизнёт, то щипчиками этак аккуратно, то полировочкой пройдётся...

  - Так, проверяем, - и мастер эффектным жестом повесил на цепочку ювелирные плоскогубцы. Она выдержала.

  - Скажите, - задумчиво рассматривая качавшиеся на цепочке плоскогубцы, спросила Лёка, - а можно у вас кольцо сделать?

  Идея пришла неожиданно, и она даже не успела толком поразмыслить: надо - не надо...

  Прежнее кольцо сломала в пылу ссоры с Боссом - хлипкий нейзильбер оправы не выдержал, когда Лёка со всего маху пыталась дверью погромче шарахнуть. Лопнуло колечко - и сиротливо смотрел из скрюченных его останков дымчатый топаз.

  А штучка памятная - купила на ВДНХ, когда моталась туда к Димычу. Он у Вадима в магазине техникой торговал, а Лёкин факультет - в четырёх остановках на метро. И коли уж сто вёрст для Лёки крюком никогда не было...

  С чего тогда Босс приревновал к прошлому - кто ответит теперь? Жизнь в год с ним вообще не заладилась - в своей дали долго болела мама, упала с балкона и насмерть разбилась Нюська, желанная беременность сорвалась, уплыла работа... а когда в попытке развеяться перебирала Лёка студенческих лет побрякушки и колечко старое нацепила, в комнату вошёл Босс. С какого-то перепугу решил, что застукал за ностальгией по Димычу - и понеслось...

  Да и с Димычем, признаться, кособоко вышло. Общались-общались, ездила Лёка к нему, ездила - но, видать, права мама: сердечный союз тогда счастливый и долгий, когда духовно близки люди, интересы если у них схожие, уважение друг к другу не увядает... Нет, они с Димычем фантастику обожали, и концерты "ДДТ" с "Алисой" без них не обходились, но торговля что-то изменила в нём. Упустила Лёка...

  Сесть бы и поговорить по душам. Однако, как всегда, то каждый в своих бегах, то устали, то Димычу всё ништяк... и чего, навязываться ему со своими тревогами?

  По соседству же с магазином аудио- и видеотехники, где Димыч торговал, открылся магазинчик "Саламандры". И такая симпатичная там саламандра туфлями да сапогами торговала... в общем, с Димычем они поладили быстро и качественно.

  Внешне Лёка перенесла возвращение к дружбе спокойно. Во всяком случае, её многолетний маршрут дом - работа - институт не изменился, на телефонные звонки отвечала исправно. Но в дневнике записала: "Что за дрянь, наверное, была я в прошлой жизни, что в этой всё - так... одиночьество. Ай... чего ныть? Не стала любимой - стану любящей!" - и замелькали имена согретых ею ночей, менялись квартиры... лишь рассветы походили один на другой: утро Лёка всегда, из принципа встречала в родных стенах, в своей постели.

  За ценой не стояла - и частенько выручало это семьи кормившихся ночным извозом научных работников, инженеров погибших НИИ и прочих фартовых владельцев разномастных "четвёрок" и "шестёрок".

  Одна из таких поездок до дому закончилась плачевно.

  Села, как обычно, в услужливо подрулившую "Ладу", назвала район, цену раза в полтора выше обычной - надбавка за ночь, даль, безотказность.

  Водитель кивнул, поехали.

  В пути разговорились - опять-таки как обычно: по душам побеседовать русские люди и всегда-то горазды, а в те жуткие годы разрухи и подавно имелось, что излить тому, кого наверняка больше и не увидишь.

  Хорошо говорили - оба курильщики, с курева и начали, затем плавно перешли на музыку и стихи: оказалось - типичные интеллигенты, меломаны и заядлые читатели, но каждый в своей епархии.

  - Русский рок - не рок-н-ролл, - убеждал поклонник Планта и Пейджа фанатку Кинчева, Шевчука и Гребенщикова.

  - Это рок! - горячилась в её лице вся молодёжь девяностых, - не рок-н-ролл! Это стихи!

  - По большей части это лозунги, звонкие фразы, не стихи, - отвечал шестидесятник. - У них даже музыки особой нет. В отличие от западного рока.

  Ух, как это Лёку зажгло! От удовольствия она азартно подпрыгнула на сиденье: "Вот я ему сейчас докажу!"

  - Разницу между сексом и любовью знаете? - пылко обрушила она на незнакомого и весьма взрослого человека весь немудрёный запас своего жизненного опыта.

  Он помолчал.

  Ощутимо прибавил ходу.

  Повернул к ней лицо, посмотрел. Недолго, но такая померещилась в лице том безысходная печаль, что заныло у Лёки под сердцем.

  Но видение уже пропало, пропал и интеллигент. На Лёку глядел Терминатор, знающий, куда бить.

  И он ударил - деловито, без эмоций.

  - Не боитесь изнасилования?

  Волна паники ожгла ледяным предощущением смерти. Именно - это - сейчас - случится! Из дальнейшего только и запомнилось, что не стала вцепляться водителю в глаза, не стала рвать из рук его руль, только приказала: "Машину остановите!", а сама уже начала открывать дверь, чтобы на ходу...

  От резких тормозов чуть не ударилась.

  Выпрыгнув из салона, Лёка словно косой махнула - шарахнула дверью, наподдала в горячке по корпусу - и увидела вдруг в молочно-резком свете фонаря худое до измождённости лицо своего извозчика, опустошённый его взгляд... Всё это будет вспоминаться потом, а тогда блудная дочь всё-таки домой добралась к рассвету - благо, дикая сцена разыгралась не так уж и далеко, минут пятнадцать бегом.

  Бежала, себя не помня, кляня всё и вся, зарекаясь доверяться людям - и гадко было на душе. Гадко и грязно.

  Однако вылечил же, чёрт, - или кто там дядьку этого ей послал?! Лёка снова стала возвращаться после института домой - и прошло несколько лет, прежде чем опять рискнула сердцем. И опять - не срослось.

  Она и расставшись с Боссом не плакала - слёзы закончились раньше. Просто, в очередной раз записала в дневнике: "Нескладная у меня жизнь, хоть вроде не дура. Что я сделала где-то не так - что? Господи, дай мне знак, скажи, зачем я Тебе - капелька крови на Земле?"

  

  Ну всё, кофе допит, губы накрашены, готова... А что скажет зеркало?

  - Дезинька, ты только посмотри, какой прэлэстный ребёнок, - старательно подражая выговору несравненной Фаины Георгиевны, сообщила Лёка своей любимице. Дези на миг перестала полировать ладошку задней лапки, глянула добродушно - семейную историю, как родители с годовалой Лёкой случайно повстречали Раневскую, кошка слышала не раз. Равно и то, какими словами почтила Сама улыбавшуюся ей малышку.

  Вот и сейчас Лёка мимолётно улыбнулась - а жизнь и щедра была, на милые маленькие чудеса.

  - Дезинька, ты за хозяйку!

  Так... ноутбук, мобильник, документы, ключи от машины...

  Поехали!

  

  *

  

  Место встречи Олег предложил неожиданное - Дом художника на Крымском валу. Лёка одобрила - сама была завсегдатаем выставок и концертов Дома. И кафе хорошее - просторное, малолюдное... самое то подозрительным личностям для деловых переговоров.

  - Выключите телефон, - попросила Лёка Олега, продемонстрировав тёмный экранчик своей мобилки. Звездочёт с покладистой улыбкой кивнул, хотя и не видел резона.

  Но Лёка была суха, деловита, сосредоточена - и астролог проникся её настроением.

  Продиктовал данные своего рождения, убедился, что программа на Лёкином компьютере показывает ту же картину Неба, что и на его...

  - С парсами, смотрю, не работаете, - прокомментировал Олег увиденное на экране. Лёка кивнула уклончиво и чуть виновато - про метод условных точек, исчисленных астрологами Востока столетия назад, Учитель ей рассказывал. И нередко им пользовался сам - инженер по первому образованию легко ухватил абстрактную математическую систему великих арабов. А в гуманитарной голове его ученицы... к тому же, в повседневной текучке Лёке хватало того, что вполне внятно сообщали ей планеты.

  - Может, зря? - мягко поинтересовался Олег, - те старались, считали, и метод действенный.

  "Вообще-то, есть в его словах смысл, - отметила себе Лёка, - уж самый ходовой - парс Фортуны - могу и учитывать..."

  Мысль мелькнула и растворилась в потоке новых - гороскоп звездочёта впечатлял... Лёка подавила в себе предвкушение вечера, когда засядет она спокойненько да как разберёт все эти косточки на запчасти, - и сосредоточилась на вопросе, который беспокоил уже больше суток. Тем более, гороскоп давал все основания его задать.

  - Олег... Ярославович, от чего вы защищаете Сергея? - двинулась Лёка в атаку.

  Звездочёт откинулся на спинку очень удобного стула, развёл руками.

  - Я это формулирую иначе. Не столь важно от чего - важнее, как.

  Лёка посмотрела вдаль, задумалась.

  - Я бы рекомендовала даты.

  Олег склонил голову к плечу, вслушиваясь - чем продолжит.

  - Кроме того... выстраивать окружение. Созвучных людей подбирать.

  Звездочёт улыбнулся, кивнул.

  - Стоп. Но... как вы этих людей находите?

  Олег поднял бровь, глянул - удивительны, мол, вопросы мне ваши, коллега. Но Лёка и не ждала ответа - размышляла сначала вслух, а потом соскользнула во внутренний монолог, замолчала... Олегу показалось, уйди он сейчас - она и не заметит.

  Лёка встала, подошла к широкому - во всю стену - окну, ей всегда легче думалось, глядя на небо... итак.

  Будем исходить из того, что Олег... Ярославович склонен события лично формировать. Получается, имея на руках карту Сергея, он вычисляет наиболее гармоничные по отношению к гороскопу друга дни - и находит людей, в эти дни рождённых! Боже, как просто!

  Не слишком ли? - тут же усомнилась внутренняя грымза.

  Лёка покрутила кольцо, погладила пальцем камешек. Это всегда успокаивало её, помогало перевести дух - и сконцентрироваться снова. "Нет, товарищ мой верный, нет, тут чем проще, тем лучше".

  Но тогда... тогда получается, что и Риту он таким же образом вычислил? Циничненько, однако. С другой стороны, свет Георгиевна, а ты сама не тем ли занималась для одной барышни, мужа себе искавшей? Вычисляла, подбирала, даже место посоветовала, где такого встретить. Вот и Олег... Ярославович для друга старается.

  Причём - если я права - подобрал Маргариту для Сергея звездочёт действительно идеально. Она нужна Сергею - и на всю жизнь: надежда, опора, забота, энергия. При этом, не только другу помог - и Ритуля, наконец, судьбинушку свою горькую сможет избыть.

  Господи, правду сказал кто-то - нет у Тебя иных рук, кроме наших. Мы - руки Твои.

  Но если союзу Маргариты с Сергеем кто-то угрожает, значит, или просчитался в ком-то ты, Олег... Ярославович, или... или что-то иное пытаешься вылечить. Что?

  - А давно вы с Сергеем знакомы? - Лёка вернулась к столу, присела, отпила уже остывшего кофе.

  Глаза Олега озорно блеснули, он живо отозвался:

  - Так-таки, хотите понять, с чем из прошлого Сергея я пытаюсь бороться?

  - Вы защищаете друга. А я - подругу. Она, конечно, Сергею щит - но мне надо знать, как помочь ей быть этим щитом.

  - Ну воооот, наконец-то ваша ангельская сущность и проявилась! - не утерпел Олег подначить Лёку. И расхохотался, довольный.

  Лёка разгневалась. Да что ж он не поймёт-то никак? Уж мог бы время посчитать точнее! Да пока они тут шутки шутят, Ритка там... одна! А завтра к ведьме ехать. Надо же ей сказать, на чём сосредоточиться. Фотографии фотографиями, но даже опытному экстрасенсу никакая информация лишней не будет. Лёка вздохнула поглубже.

  - То "скоро", о котором вы предупреждали, Олег... Ярославович, - вот. - Она кулачком постучала по столу. - Не до шуток.

  И рассказала ему всё, что знала. Он с первых слов её посерьёзнел резко: сколь ни жди подобных каверз судьбы, сколь ни высчитывай, а душа к такому готова не будет, никогда.

  - Вы знаете, откуда это исходит. - Лёка не спрашивала.

  Олег словно погас - опустил лицо, сдержанно кивнул. Чуть поднял плечи.

  - И должны знать, как это остановить. А главное, когда же оно - всё!

  Звездочёт взглянул на Лёку... и той стало больно от собственной атаки. У каждого свой предел. Видимо, сейчас она как раз и вломилась в Олегов... чёрт! Чёрт! Чёрт! Меньше всего именно ему хотела она причинить боль - но разве может иначе женщина, ведомая Чёрной убийцей-Луной?

  "Заканчивай. Встала, пошла. Никогда больше с ним не встречусь".

  Лёка поднялась.

  - Спасибо, Олег Ярославович, вы очень помогли, - она закрыла ноутбук, взяла со спинки стула кофточку. - Всего доброго.

  Он ничего не ответил, понуро глядя в кофейный мрак на дне чашки.

  

  "Как же хочется иногда, Оленька, быть просто человеком". Слова Учителя жгли осознанием - и последний взгляд Олега.

  Из души поднималась лава, ещё чуть-чуть - слёзы закроют дорогу. Лёка увела машину вправо, припарковалась, выключила мотор.

  Не могла помолчать?! - опять взорвалось в сознании.

  Пытаясь удержать и рыдание, и мысли по эту сторону логики, звездочея крепко сцепила пальцы. Кольцо врезалось в болевую точку на фаланге. Лёка поправила его, автоматически помассировала точку, привычно коснулась шелковистого утешения камушка.

  Ты же сама астролог, должна понимать, - не всегда есть возможность всё сказать, даже если кому-то очень-очень это надо от тебя. Глупо думать, будто Олег что-то упустил - при его-то мастерстве! Учёл всё - и мою Чёрную Луну в том числе. Ну, не можешь ты, Ольга Георгиевна, бесплатно получить все ответы на все вопросы. Не должно и Рите так легко отделаться от ситуации. И всю подноготную друга не имеет права Олег выложить... Господи, и так клятву типа Гиппократовой даём, но мало ли каким личным кодексом астролог себя связывает?

  Его карту видела?

  Видела!

  Выводы?

  Этот - будет молчать. Обязан. У него свои счёты с высшим Законом. У тебя - свои. И потому, чем он мог, он тебе помог. А дальше ты сама - о, какое счастье, я сама! - ты сама сделаешь всё необходимое.

  Так надо, Лёка. Незаметными тропами подкрадывается рок - и вот он уже здесь, пришёл по ваши души.

  Тридцать семь. Время отвечать судьбе.

  

  *

  

  Телефонный звонок ворвался в завтрак. Женщина пролила кофе и чертыхнулась, подруга встревожилась, а звездочея привычно посмотрела на часы. "Время нашей Чёрной Луны", - успела подумать, прежде чем услышала в трубке голос Риты.

  - Лёк, мама заболела.

  Ах ты, Господи... переговоры с целительницей о переносе визита Лёка взяла на себя.

  - Серьёзное что-то?

  - Температура под тридцать восемь, горло. Просто простуда, конечно, но с её сердцем - сама понимаешь... Ладно, побегу в аптеку.

  И подруга дала отбой.

  Лёка же выждала для приличия ещё часик и набрала номер целительницы.

  Молодой, звонкий голос ответил ей - даже странно обращаться по имени-отчеству - а всё же:

  - Ирина Витальевна, здравствуйте! Подруга к вам была записана, - и Лёка назвала время, - но мама у неё заболела.

  - Поняла вас, - и женщина замолчала. Но только Лёка собралась спросить, как бы перенести встречу, заговорила снова:

  - В той ситуации, в которой ваша подруга сейчас, может случиться всякое. Приезжайте, хоть бы с её фотографией, желательно недавней, где она одна. У меня сегодня два человека, после пяти вечера я свободна.

  Лёка открыла рот - и закрыла рот. Профессионалы, мастера своего дела всегда вызывали у неё молчаливый восторг. Силища!

  Вызвонив Марго и скоренько договорившись о встрече насчёт фотографий, Лёка присела было за компьютер, но что-то всё сбивало, не давало мыслям течь привычной рабочей колеёй. Звездочея раздосадовалась, зная по прежнему опыту - рассредоточенная, рискует она налепить ошибок. И не абы где - в судьбах! С другой стороны, любое дело надо делать на совесть?

  "Дела надо делать с Богом в голове", - в очередной раз вспомнилось ей наставление одной из прочитанных в редакции книг. Как же это совпадало с папиным: "Ольгуля, где твой царь в голове?" Едва ли дважды папа использовал в воспитании руку - всё словами. И именно потому, наверное, Лёке что в детстве, что в юности одного отцовского упрёка хватало опомниться.

  Вот и теперь... Вспомнилась виденная однажды чайная церемония. Восточные люди всё делают с Богом в голове, с детства приучены. Неспешно, полностью присутствуя в происходящем, вникая в него вниманием. Ибо где твои мысли, там и сила твоя. Там - Бог.

  "Ох, Господи, помоги" - и Лёка углубилась в читательские обращения. Два намеченных для работы часа пролетели именно так, как она и любила - с чувством, с толком, с расстановкой. А вот теперь, когда до выхода сорок минут, можно на полчасика сдаться мыслям об Олеге Ярославовиче.

  Разбор его гороскопа и совмещение с собственным полностью объяснил их вчерашнюю злую разлуку - и прочие Лёкины опасения подтвердил. Небеса неумолимо показывали - крест. Самое трудное, что только может возникнуть между планетами. И в одном-то гороскопе - тяжело, такой человек всю жизнь как на вулкане, ни дня ему покоя. А если меж двоих... во столько же тяготы и умножаются.

  "Это если люди остаются вместе", - начала Лёка внутренний диспут.

  "Не обольщайся, - мрачно выдала пессимистка, - физическая разлука не означает разлуки душевной. Пока ты в мыслях человека не отпустишь, он будет с тобой по первому требованию сознания. Со всем из того следующим".

  "Лишь бы поныть, а, Чёрная? - неумолимая оптимистка упрямо подняла голову, - ты почему в упор Белую Луну не замечаешь?"

  Белая лёкина Луна - чистый и прозрачный символ Ангела-Хранителя - оказалась точнёхонько на Луне Олега Ярославовича.

  "Знак Небес! - торжественно заключила оптимистка. - Ангел обнимает Душу!"

  Лёка легонечко улыбнулась. Бог всегда оставляет место надежде.

  - Правда, Дезинька?

  Дезинька вспрыгнула на колени к хозяйке и замурлыкала.

  

  Всё ещё окрылённая, Лёка добралась к Маргарите не за обычные пятнадцать, а всего за десять минут. В чудесном настроении нажала кнопки домофона... ей открыли молча, без единого слова. Сердце дрогнуло, помрачнело.

  И упало совсем, когда Лёка увидела подругу.

  - Только что пришло, смотри, - Маргарита включила экран компьютера, открыла письмо.

  Прицепленного файла Лёка сначала не увидела - обратила лишь внимание, что адрес отправителя ну совсем левый. Даже спамеры таких не изобретают. Хотела было возмутиться, что Маргарита мусор всякий открывает в электронной почте и компьютером рискует, но тут ей стало ни до чего.

  Подруга запустила прицеп, который оказался архивом фотокадров.

  Последовательно, один за другим снимки показывали, как некие руки берут совместную Маргариты с Сергеем фотографию, разрезают её чётко между ними, изображение Сергея откладывают, а часть фотографии с Маргаритой... от дальнейшего Лёку затрясло. Злоба вязким чёрным потоком шла от каждой детали каждого снимка. Но Лёка нашла силы посмотреть, когда были сделаны кадры. Все - вчера. Грамотно, чёрт. Время рассчитано точно - ох.

  Она порывисто обхватила подругу:

  - Ритка, поехали со мной! Сейчас же!

  Та тихо высвободилась.

  - Не могу, я маме обещала. Сюда зашла только с тобой встретиться. Ну и в почту залезла, думала - вдруг от Серёжи что...

  Когда Лёка села за руль, пальцы ещё тряслись, самой было холодно, будто заболевала. Она на полную мощность врубила в машине печку, несколько раз газанула, прогревая мотор, ища утешения в его долгом, утробном рычании.

  Пожалела, что нет колечка с собой, но память тут же воспроизвела его с такой чёткостью - Лёка аж прям тяжесть перстенька на привычном месте ощутила. Мысленно прикоснулась к нему, видя, чувствуя... снова вспомнила неизвестного мастера, так угадавшего её взрослый вкус.

  Дрожь отпустила. Ну, слава тебе, Господи. Можно ехать, не опасаясь самого страшного: кому-то навредить.

  

  В подмосковный городок, где жила ведьма, Лёка добралась на удивление быстро - пробок не встретилось ни на МКАДе, ни на съезде в область. И это в разгар рабочего дня. Фантастика, где бы записать?

  Где бы записать и то, что в обычной, обшарпанной пятиэтажке живёт и трудится человек, чья профессия - чудо?

  Да что я, в самом деле? Записано это, давным-давно у Тебя записано - а мы лишь сбываемся.

  И что там, интересно, сказано про должное случиться сейчас? Кто откроет мне дверь? Такая же молодая, как и голос её, - или склонённая годами и взятыми на себя чужими бедами? В каком облике предстанешь, Автор?

  Эх, если бы не то, что привело к ведьме, как радовалась бы Лёка новым впечатлениям. Ирине Витальевне, - миниатюрной, средних лет женщине с короткой стрижкой, тяжёлым взглядом тёмных глаз и в завораживающе чёрной атласной мантии. Сумеречной комнате, где ведьма работала, - со строгим рядом икон и огоньками лампад. И разговору, конечно. Долгому, детальному: почти коллеги, поняли они друг друга хорошо - пусть многого Лёка не знала до тех пор... так, чуяла.

  Ничуть не удивилась потому, когда ведьма отказалась от денег:

  - Ты же и сама нередко просто за "спасибо" работаешь? А, и Учитель твой такой же? Ну, вот... А это ж молитва, и нашему человеку самая великая награда за труд. С такой древности так заведено, что и представить-то...

  На "ты" они с Ириной перешли незаметно. Намереваясь работать, Ирина попросила было фотографию Маргариты, но Лёка заговорила о случившемся сегодня утром. Ирина замерла, неотрывно глядя Лёке в глаза всё время, пока та рассказывала. "Читает!" - озарило Лёку. Сердце колотилось страшно - хотя, признаться надо, и волновалась она. Но всё же никогда ещё в жизни сердце не билось так - набатно.

  - Серьёзно, - сурово, холодно сказала ведьма, - порча смертная.

  Мир вокруг Лёки дрогнул, в сердце пронёсся ледяной сквозняк. Сказанное Ириной она поняла ещё там, у Марго дома, но одно дело думать самой, и совсем другое - слышать то же от человека знающего.

  - И ты с подругой связана очень. По прошлой жизни, родня.

  Вспомнив свои с Маргаритой гороскопы, Лёка кивнула почти уверенно.

  - Ты хранить её поставлена. Поэтому, обряд на вас двоих пойдёт. Вставай под иконы, фотографию - к сердцу, но лицом к ним. Вот, так, - и ведьма особым образом сложила Лёкины руки.

  Что последовало затем, осталось в мареве. Чужая сила мягким тёплым ветром охватила Лёку и качала под отрывистый шёпот ведьмы за спиной:

  - Сва! Бха! Дха!

  Долго ли оно было, коротко ли - Бог знает, да только за окном начало вечереть, когда они закончили. Лёка собралась уходить поскорей - знала, как после таких дел ноги не ходят и глаза не глядят. Саму тоже потряхивало, хотелось домой. Но Ирина посмотрела внимательно - и повела Лёку пить чай. Тут-то, в чистой, обшитой светлым деревом кухне, по душам и разговорились.

  - Ты права, к нам с хорошим не идут.

  - Лишь бы уходили с таким, согласись?

  Ведьма улыбнулась звездочее - и тут же посерьёзнела опять. Вздохнула.

  - Лучше бы повода не было идти. Но... идут. И заказанные, и заказчики. А что ты удивляешься? Думаешь, откуда на чёрный обряд сила берётся? Им же никто не говорит об откате, не предупреждает, что они на себя его примут - кто обряд проводит, ой как о том заботится. Вот заказчики собой, своей жизнью и жизнью своих детей за чёрное и платят.

  - Как же так? - возмутилась Лёка. - А тем - что, так всё и с рук?

  Ирина задумчиво посмотрела на ряд икон в красном углу кухни.

  - Не сходит никому ничто никогда. Как Закон работает, уж тебе-то должно быть известно. Просто, не всем прилетает в этой жизни: силёнок огородиться хватает. А там, думают, хоть потоп. Он и случается - расплата обязательна. И живут после, мучаются, памяти лишённые, и сами не знают, за что им недоля.

  Лёка задумалась... да, хоть мытьём, хоть катаньем, но спасаешь Ты детей своих.

  

  Говорят, дорога обратно - быстрее. Ничуть. Особенно, если она незнакомая, ночная, затопленная химическим светом фонарей - а ты за рулём и хлещут по усталым твоим зрачкам лучи встречных фар.

  Впрочем, Лёка внешняя просто шла в правом ряду на скромных восьмидесяти в час - пока Лёка внутренняя всё переживала и переживала встречу свою с Ириной. Наконец, ей кое-как удалось уговорить себя подождать с размышлениями до дома: "Ты на трассе!"

  Домой добралась к полуночи. Дезинька фигуркой богини Баст восседала в прихожей... как давно она тут? Когда почуяла, что возвращаюсь я? Будь человеком она - и дверь бы открыла уже, наверное... сидит-то с виду как сдержанно, но вся - вся! - бежит, бежит ко мне, радость.

  Кошка муркнула, дала хозяйке повесить пальто на вешалку - и с пола взмахнула точнёхонько той на плечо. Долго, щекотно, умильно жаловалась, как скучала - пришлось тихим ходом двигаться на кухню, чтобы немножко пригасить жар её тоски.

  Когда сошла первая его волна и настало время гасить вторую, Лёка с Дези на коленях устроилась в любимом своём кресле в родительской комнате.

  Руки ласково разминали кошеньке затёкшие без хозяйки мышцы, а Лёка вспоминала и думала, думала...

  Сказанное Ириной на прощание кусаче жгло: "Сделала, что было в моих силах. Порча смертная... но сняла. Уйдёт обратно, наславшему и заказчику. Но что должно Маргарите пережить - она переживёт".

  Душа снова заныла: друг кричал - "Как же так?!", звездочея утешала. "Лучше жить зрячей. Не забывай, зачем мы все здесь. Каждому своё. Больше, чем сможешь выдержать, Бог на тебя не взвалит. И поможет, когда надо".

  Всё оно и правильно, - спорила Лёка с кем-то, - но зачем - за чем?! - идти на преступление против другого человека? Пусть даже и так... неявно, нефизически воздействовать - но. Преступление, оно и есть преступление.

  - Всё потому, должно быть, что человек всегда стремится к большему. Само по себе ни хорошо это, ни плохо - данность. Ведь, что не растёт, то не развивается, и наоборот? Но плохо становится, когда не умеешь сказать "нет" жадности, - послышался ей голос Олега Ярославовича из того единственного, замечательного дня, который они провели вместе почти полностью.

  - Тут-то и помогает "Бог даст"? - легко улыбнулась Лёка, вертя в пальцах листок тополя.

  Олег взглянул цепко - и ответил в тон:

  - А почему - нет? Это же так просто - по-детски довериться Небу. Судьбе довериться, слышать её. Нет, не безвольным листиком кружиться в потоке - но понимать, что неслучайно ничто - ни поток этот, ни сам листок.

  - Это бесконечно сложно для тех, кто воспитан иначе. Кто пропитан не атеизмом даже, а из кого понимание Бога изъято.

  - Вот опять вы спорите, Ольга... Георгиевна. Неслучайно даже это. Их дорога в этой жизни такова. Когда им надо будет осознать Создателя - Он сделает всё для того.

  "Трудный человек, - подумала тогда звездочея, - как только живётся такому?" И, кстати, как жил он до сих пор, чтобы до такого докопаться? Жгуче захотелось увидеть гороскоп Олега...Ярославовича - но невежливо же вот так вот прямо. Хотя и коллега, понял бы. Читать небо не надоедает никогда. От этой книги невозможно устать, даже если и кажется, что всё - учитался до немогу. Но встречаешь человека или узнаёшь о событии, впечатляешься ими - и где только твои "немогу"? Учиться...

  "Интересно, а в школе он как учился? По ощущениям - лет на семь меня постарше... а если с Сергеем к тому же они ровесники, то и точно так".

   Звездочёты неторопливо шли по пологой лесной дорожке вниз к реке. Мысли проявлялись в сознании неспешно, лучами октябрьского солнца в ещё не успевшей поредеть листве. Золотисто-зелено было вокруг, спокойно и чуточку торжественно.

  - Мне тоже всякий раз при знакомстве хочется небо человека прочитать. Стихии начинаю угадывать...

  После столь прямого приглашения - вперёд, женщина! Спроси его дату рождения и знак асцендента, найдите точки соприкоснований! Но женщина остановила себя. Так явно показать интерес? Не слишком ли...

  - До смешного доходит, поверите? - привычно перевела она стрелки, улыбаясь как можно шире, чтобы манёвр её не показался уж очень обидным, - меня хирург в больнице осматривает, а я смотрю на него и высчитываю: явно Рыбы присутствуют, Скорпион, или дома соответственные.

  Олег понимающе кивнул - на всё разом:

  - А бывало, что прежде чем какое-то событие в вашей жизни произойдёт, с тем же клиенты идут?

  Лёка задумалась... и ведь сколько раз! Кивнула:

  - Но чаще бывало, приходили с ситуациями, которые я сама пережила, и на ответ работал мой личный опыт.

  - Так точно, - и астролог выразительно посмотрел вверх, - это оно нас заранее тренирует. Врач, исцелись сам, а там уж и к пациентам приступай, я так понимаю.

  Звездочея усмехнулась.

  - Да уж, спрос особый. Полная свобода в очень жёстких рамках.

  Настала очередь Олега смотреть на неё изучающе.

  - Но ведь служитель закона должен быть прежде всего строг к себе.

   Что ответить, когда не просто согласна?

  

  Лёка и не заметила, как прямо в кресле сном и забылась. Привиделся ей серый день на серой пустынной земле - старуха согнутая хромала по ней к сизым облакам на горизонте. "Горы", - поняла Лёка, сама будто витавшая рядом со старухой. Всем сердцем тянулась помочь той, поддержать - но нечем: рук не обнаружилось. Одним лишь взглядом Лёка была, всевидящим, бесплотным и беспомощным. Вроде горбуньи, ковылявшей вдаль по сухому серому песку. В пальцах она сжимала обломанные спицы, судорожно пытаясь не упустить висевшее на них вязание. А петли соскальзывали, и горбунья очень старалась хотя бы их не потерять - не то, что сделать новые. И всё шарила в висевшей на плече суме, искала спицы другие, целые. Искала, видела даже - но никак не могла подхватить: перед глазами то и дело возникали видения. Анка, удерживающая Вадима от пьянства. Похороны его двоюродной сестрёнки - маленький, ещё в морге заколоченный гроб... Лопнувшее колечко и грустный взгляд прозрачного карего камушка... Окованный снегом ночной Белорусский вокзал и поезд, уносящий прочь маму с папой... И всё соскальзывают петли со сломанных спиц, соскальзывают - не удержать, и целые спицы никак не даются в руки.

  Мытарства старой женщины в какой-то момент погрузили смотревшую в тягучее внебытие. Очнулась она, когда измождённая странница уже стояла, дрожа, перед тонким серебристым шлейфом водопада. Как Лёка оказалась у старухи за спиной, она не поняла, но увидела в зеркале воды то же, что видела и старуха - сегодняшнюю, тридцатисемилетнюю себя.

  Старуха шагнула прямо в отражение - и Лёка захлебнулась болью в онемевших из-за неловкой позы руках.

  Полежала, прислушиваясь, как возвращается в них жизнь и унимается сердце. Темноту комнаты слегка разбавлял свет города, отчего было не так страшно.

   "Символы, снова символы. Он всегда говорит символами. Что Ты хочешь сказать этим, Боже милый? Да, я знаю, кого видела - только вот, кто из них действительно я? Та, что идёт, - или та, к которой путь?"

  И что значат эти спицы с вязанием... тоска старой женщины от невозможности сделать работу засела в Лёке занозой. Многое значат. Где-то и когда-то сама себя я сломала. Предала - других и себя. Могла же настоять тогда, чтобы Вадим не лез в аферу с квартирой - и девочка бы жива осталась. Могла бы не гнобить здоровье - и ребёночка своего не потеряла бы... Всё взаимосвязано.

   Вот и нет у меня теперь ни семьи, ни детей, ни здоровья для них в обозримом будущем... чего хотела, за чем гналась всю эту жизнь? Она уже за середину перевалила - а что я сделала толкового, настоящего? Чтобы дети мои могли гордиться мной... ох, Господи. Хоть никто, кроме Тебя, и не видит, как терзает совесть, но и того более чем. Сердце горит, болит - жжёт его кто-то взглядом спокойно-неумолимым... да и не надо.

  Пусть болит, пусть выбаливает. Закон был нарушен - должно быть и наказание. Которое и есть милость Твоя. Очищающая... вода... светлая... иду к Тебе.

  

  Утро застало Лёку всё в том же кресле, свернувшуюся там птенцом в яйце. На сей раз снилось ей, будто она Дези и смотрит на мир без мыслей, без слов, внимательно слушая лёгкие-лёгкие звоны. Усталое, издёрганное сознание наслаждалось великой тишиной - и мягко ощущавшейся бесконечностью жизни.

  А потом словно кто-то позвал - и она проснулась свежая, с ощущением чистоты во всём теле и с пониманием: сегодня очень важный день. Сейчас позвонит Маргарита и...

  Маргарита не плакала, нет. В отчаянии не плачут.

  - Вчера не сказала - тест. Положительный. Сегодня в ночи - температура и... заболела я. И кровь.

  Вдох - выдох.

  "Тихо. Решаем задачу".

  Куда сначала?! Врача из поликлиники? Время потеряем. Очередь в консультацию женскую? Немыслимо - там беремешечки, куда ж заразной-то! Платная госпитализация? Если возьмут с вирусом. Да в любом случае - везти... просквозим ещё, растрясём... Есть! Сиделка и врач на дом! А там видно будет.

  - Лёк, у меня на карточке тысяч двадцать пять есть. И дома штуки три.

  - Ритуль, ложись, лежи. Я сейчас к маме твоей за ключом смотаюсь и прибегу. Надо же Сергевну выручать.

  Улыбнулась, Господи.

  - А может, Сергеича?

  Вдох - выдох.

  "У меня тоже тысяч пятнадцать... Анка!"

  - Анка! Ты дома? Да в машине я, по громкой связи, потому так слышно! Анка! Деньги нужны, штук тридцать-сорок! Да! Сейчас! Жду у Ритки!

  Банкомат.

  Дальше!

  Ритина мама, ключи в покрытой "гречихой" руке, звенят.

  - Наталья Виленовна, пожалуйста, тихо, а то давление. Рита просто простыла, ей тоже нужны лекарства. Вы - выздоравливайте, это ваша главная Рите помощь!

  Вдох - выдох.

  - Олег Ярославович! Извините, что так рано. Мне нужен телефон Сергея. Нет, сама. Скиньте смс. Спасибо.

  Неужели только вчера от этого подъезда к Ирине Витальевне отъезжала? Век прошёл. И осень я в этом году пропустила. Всего один день и был.

  - Сергей, здравствуйте! Это Ольга, подруга Риты. Да, у нас девять утра. Прилетайте, срочно.

  Так, который тут ключ сюда?

  Вдох - выдох.

  

   - Состояние непростое, конечно, но мы постарались, что смогли. И Зинаида Николаевна - заслуженный работник медицины, отличный специалист. В общем, давайте надеяться.

   Врач одним только видом своим внушала уверенность, что всё будет хорошо - крупнотелая, с круглым добрым лицом, голубыми чуть навыкате глазами. И короткие рыжие кудряшки над всей этой красотой.

   "Наверняка, или четвёртый - пятый дом акцентирован, - машинально зафиксировала звездочея, - или Рак со Львом в радиксе? Акушер-гинеколог ведь, да и с виду - мать сыра-земля. Эх, как бы дату". Но, не та ситуация, чтобы с такими вопросами к человеку приставать...

  Тут в кухню, где они шептались, вошла Зинаида Николаевна - и заполнила собой всё оставшееся пространство. Не то, что бы габаритная женщина - однако такая в ней сила ощущалась, так величественно несла она себя... Спасибо тебе, небесный Ткач, спасибо, Автор.

  - Елена Алексеевна, Ольга Георгиевна, вы тоже давайте-ка отсюда.

  Сиделка ранее уже выдворила Анку и даже на порог не пустила Босса с Димычем, каждый из которых прилетел на Анкин клич со своим пухлым конвертиком. Пришлось Лёке с ними на площадке у лифта бухгалтерию разводить. Но только она попыталась что-то там о возврате денег, тут же с обеих сторон получила по увесистому тычку в плечо: "Лёш, не сходи с ума". Она расчмокала обоих в небритые щёки и мышкой проскользнула обратно в квартиру. Напоролась на взгляд Зинаиды - и шмыгнула на кухню, где поджидала врач с бумагами договора. Как Зинаида почуяла финал официальной части - только Создателю и известно - но появилась она точнёхонько, когда Лёка собралась врачице кофе предложить. Та, после ночного дежурства, совсем была бы и не прочь - но тут вошла Зинаида. И две очень взрослые женщины послушнее первоклашек встали и гуськом двинулись в прихожую, одеваться.

  Вернувшись домой и пообедав, Лёка попыталась было поспать по-человечески на своей кровати. Дези по такому случаю даже уступила хозяйке всю верхнюю часть, вплоть до изголовья. Однако задремать мешало чувство, будто недоделала что.

  Звездочея встала, помаялась ещё немного по квартире, прислушиваясь к себе. Не заразилась? Если да, то это только завтра станет понятно - отбрасываем. Устала? Есть такое, но отдохнула сейчас вроде, в горизонтали-то. Да что ж такое-то, Господи?!

  В сумке тренькнул смской мобильник. Нашаривая его, Лёка наткнулась на тонюсенькую церковную свечку, которую ей вчера ведьма дала... и Лёка поняла, что должна сделать.

  Позвонила родителям, попала на автоответчик, сказала, чтобы не искали до вечера - сама объявится. Оделась. Подумала. Присела на дорожку. Перекрестилась перед тем, как шагнуть за порог.

  - Дезинька, ты за хозяйку!

  Про смску она даже не вспомнила - но всё равно, в той просто реклама была.

  

  Храм, в который ехала Лёка, собрали фактически по кусочкам в середине девяностых. А до того на обломанной его колокольне и в разбитых стенах вся окрестная ребятня отметилась. Лёку же к этим руинам впервые привёл отец - он любил знать места, где живёт. Что в поездках своих дальних непременно обследовал окрестности, что дома.

  От сравнений всегда трудно удержаться. Чаще, правда, доводится сравнивать не в лучшую сторону - что-то рушится, стареет, да и просто меняется, потому что изменился ты. Но сейчас Лёке выпал редкий повод порадоваться.

  Двадцать пять лет назад ей предстал пустырь с развалинами посередине - всё, что осталось от церкви и срытого кладбища. Над ними гигантскими трубами и градирнями высилась ТЭЦ. Оживлялась эта промзона только густой линией кустов вдоль ручья и небольшого озерца, в которое тот впадал. И всегда здесь бывало чуть пасмурно и сыровато, даже в солнечные дни, - клубы пара, шедшие из градирен, ветрами тянуло как раз в эту сторону.

  Сейчас её встретила тишина рощи, окружавшей храм. До вечерней службы оставалось время, двор поэтому пустовал. Лёка неспешно полюбовалась со всех сторон архтектурой церкви и её белизной. Сколько довелось поездить по России и миру, сколько повидать храмов - лучше всего бывало в таких, маленьких. Деревенские, слободские, при местечках - уютно в них, спокойно. Не дворцы - дома. Вот и сад аккуратный вокруг - всюду следы заботы, старания. Муть в душе стала понемногу оседать, прояснилось в глазах и мыслях.

  Теперь можно и в Дом.

  Почему всегда, когда входишь к Тебе, это ощущается, словно рождаешься... Я, вроде с улицы, из-под неба, которое люблю безмерно за бесконечную игру форм и красок, - но почему так и тянет вдохнуть полной грудью, стоит только оказаться в пространстве храма? Разумом-то понимаю - магия геометрии, золотые сечения, кубы и сферы, фокусирующие в себе со времён, наверное, праегипетских незримые энергии, щедро отданные Тобой мiру... Но душой... дышать начинает она как-то по-другому.

  Лёка осторожно достала из сумки завёрнутую в салфетку свечу, уже зная, что поставит её Богородице. Женщине, родившей Бога. Кто же тогда сама Она, принявшая в себя небесный огонь, подарившая духу плоть, ради других людей своё дитя смерти отдавшая? Кто - Она? А может, в бесконечной взаимосвязанности всего со всем, и человечество - тоже Бог?

  Ведь сколько раз убеждалась - если в капле воды и впрямь можно увидеть мировой океан, то в любой, которую ни прочитаешь, человеческой судьбе, - историю всего рода людского. И если Создатель творит эту историю нашими руками, то кто мы, если не продолжение Его мыслей, воплощение их... Кто - мы?

  Твари дрожащие - или право имеющие? И то, и другое. Цари - и черви? И то - и другое. Кем быть - зависит только от нас, самих!

  Будь человеком - будь царём - будь право имеющим - Богом будь!

  Унижай себя грязью творимых тобою дел - и в ней же и окажешься... хоть в нынешней жизни, хоть в следующей.

  А вознесённый Небом на вершины счастья земного - помни, кто - ты. Не унизь обделённей тебя. Будь - человеком.

  Мама однажды рассказывала - в деревне у деда с бабушкой, где и крошкой проводила она каждое лето, а во время войны вообще жила, бабы-соседки шугали непослушных своих детей: "Смотри у меня! Боженька сверху всё видит, вот накажет, будешь шалить!" А мама Лёкина слушала это всё, и думалось ей, что она не станет шалить, чтобы бабушку с дедом не огорчать, а вовсе не потому, что Боженька... Лёке маленькой думалось то же вместе с мамой... "Да, не за страх жить - за совесть. Правда?" - и Лёка посмотрела Богородице в глаза.

   "Прости нас. Такого ворочаем в жизни, жизнь в себе убиваем... Прости меня. Натворила я дел, как отмыться теперь? Мама и папа разве хотели дочь-пустоцвет... а я пустоцвет, Господи. У меня - спасибо! - работа такая, что каждый приходящий чисто дитя. Много детей у меня - и ни одного... прости. Сколько любви Тобой даровано - а я всё горю, горю, и таю, таю, уже ведь совсем огарочек - кто разве может в моей жизни появиться, чтобы семья и дети? И эгоистка же, Боже... пришла за Риту молиться, а всё - о себе... Пожалуйста, очень Тебя прошу, услышь меня - для неё. Сохрани жизнь, которая в ней, пожалуйста! Мне это тоже важно, я... я так люблю её".

  Слёзы вскипели в груди, Лёка почти задохнулась, пытаясь удержать рыдание, и вдруг полыхнуло что-то в ней! И увидела: из сердца молитвенно сложенными ладонями потянулось к небу золотисто-белое пламя. Оно охватило плечи, голову, поднялось ввысь, осветило терявшийся в вышине купол.

  Свечкой стояла Лёка перед Богородицей - и тихо-тихо плакала.

  

  *

  

  Она вышла из храма почти самой последней. Глубокие ноябрьские сумерки охватили город - фонари едва справлялись с темнотой и тяжёлым сырым воздухом. Шла Лёка медленно - подмораживало уже, а от пережитого ещё трясло, да и ноги в долгом стоянии затекли, едва слушались.

  В машине после тепла храма показалось люто холодно. Завела мотор, потянулась включить печку, но дрожащей рукой задела включатель радиолы...

   "...ёзная авария произошла сегодня ночью на Рублёвском шоссе, - ударил по ушам обезличенный голос диктора, - автомобиль марки "Мерседес Макларен", за рулём которой находилась дочь известного банкира ***, потеряла управление и на скорости врезалась в опору уличного освещения в районе станции метро "Парк Победы". Больше никто не пострадал. В машине сработала подушка безопасности, однако спасателям пришлось применить спецтехнику, чтобы освободить пострадавшую. В тяжёлом состоянии она доставлена в больницу. Из других происшествий - пожар, случившийся днём в жилом доме на ***-ской улице, по предварительным данным, из-за неисправной электропроводки, наконец, потушен. Погиб один человек, пострадавших нет. Жертва - хозяин квартиры, где произошло возгорание. Идёт расследование".

  Звездочею протянуло жутью и зазнобило. Она выключила радио и спрятала лицо в ладонях... тяжела десница Твоя...

  

  В сумке загудел мобильник, Лёка опомнилась, откашлялась...

  - Ольга Георгиевна, клиентка к вам на завтра хочет, приедете?

  - Да, Машенька, только данные смской сбросьте, ладно?

  Только отключилась - опять звонок! Сердце взлетело - и вонзилось обратно в грудь, болезненно звеня и мешая слышать.

  - Да, Олег Ярославович? - а голос молодцом, не дрогнул.

  - Я из аэропорта, сейчас везу Сергея к Рите. Он просит у вас договор с врачом.

  - Не надо там всем сразу...

  - Понимаю. Можно, я к вашему подъезду? А потом в машине его подожду.

  Лёка помолчала. Подумала ещё - хотя всё уже решила. И ответила.

  - Я сейчас не дома. И потом, не надо никакого договора...

  - Но...

  - Извините, Олег Ярославович, нет. Доброй дороги и привет Сергею!

  И ужасно испугалась - вдруг уговаривать начнёт? Но он попрощался - а Лёка вспомнила, что валерьянка в аптечке просрочена. К счастью, запас шоколадных конфет в сумке не иссякал никогда.

  

  

  *

  

  То, что Лёка во всех разговорах с родителями и друзьями скромно называла редакцией, целиком занимало один из корпусов бывшей фабрики. Которая, к счастью, в отличие от многих и многих, не умерла, но из столицы была, скажем так, попрошена. Переоборудованная же территория ушла под большой офисный центр - не крутой, а как раз что надо.

  Однокурсница, позвавшая Лёку на эту работу, тогда особенно упирала на то, насколько продумана вся система их издательского дома - абсолютно независимого от виражей рынка. Сами себе издатели, сами себе печатники, сами себе и распространители. А теперь ещё и своим консультационным центром обзавелись... холдинг!

  - Это учредитель так позаботился, - со знанием дела говорила однокурсница Лёке, - очень вовремя он всё успел, в середине-то девяностых.

  И смотрела значительно.

  Лёка мало в этих веяниях разбиралась. Политика? Экономика? Это куда? Но логическим путём пришла к выводу, что самое верхнее начальство, действительно, поступило очень разумно: прям тебе натуральное хозяйство. Осталось только пестовать подрастающую смену, учебные заведения соответствующие поддерживая... тот же родной Полиграфический или Академию астрологии, где Лёка честно проучилась два курса, а третий всё ещё ждал тех дивных времён, когда госпожа звездочея соизволят несколько менее заниматься практикой.

  Госпожа звездочея поставила машину на парковку редакции и не спеша пошла к зданию. Ей нравилось приезжать примерно за час до консультации - покофейничать с секретарём или с кем из коллег, да и просто ощутить себя в редакции. Всё-таки поработала здесь полтора изумительно интересных года, прежде чем... ну, а время, когда болезнь рокирнула её в нынешний фриланс, Лёка старалась не вспоминать. Давили мысли о несбывшемся. Порою так же сильно, как и тех, кто сокрушался, что в государстве почти не стало астрономов - зато появились астрологи.

  Густые и тёплые запахи бумаги и типографии охватили, стоило только открыть дверь, утешили и утишили. Клиентка ждёт, вопрос непростой, и неплохо бы кофейку сейчас у Машеньки попросить...

  - Ольга Георгиевна, - приветствовала её секретарь консультационного центра, - у вас как со временем семинары у нас провести?

  Предложение приятное, но неожиданное. Интересный был бы опыт...

  - Машенька, я, - начала было Лёка.

  - Машенька, а что ж вы мне-то не предложили? - послышался из-за офисной перегородки хорошо поставленный голос и к столу секретаря вышла утончённо-интересная брюнетка. "Такой выраженный скорпионский тип поди ещё поищи, - в который уже раз при виде этой коллеги подумалось Лёке, - а нас тут, этих разномастных Скорпионов..." В подтверждение Лёкиных мыслей брюнетка была во всём элегантно-чёрном, изыск подчёркивался ниткой крупных алых кораллов в тон помаде на губах.

  - Марианна Викторовна, - принялась оправдываться Машенька, - но я Ольгу Георгиевну ждала, мне так сказали... вам бы тоже предложили... вы-то сможете?

  Марианна остро глянула на Лёку, та в ответ изобразила нечто вполне голливудское.

  - Смогу!

  Конечно, деньги лишними не бывают, понятно. И себя попиарить тоже никогда не грех, кушать хотят даже небожители. Плюс знания всё-таки накопились - их и подавно прятать не следует, раз уж они из того немногого, что возьмём с собой за Порог.

  - Смогу и я, Машенька, - ответила Лёка весело, - надо бы мне новый опыт приобресть. Что не растёт, то не развивается?

  Ещё один хлёсткий взгляд коллеги можно было отнести к чему угодно. Конкуренцию вообще никто не отменял - раз. Клиентка от Марианны около года назад к Лёке ушла - два... напуганная, правда, обещанием смерти от воды. Лёка этого до сих пор понимать не хотела. Человек стал бояться глоток жидкости сделать. Пришлось объяснять, что её просто предупредить хотели - возможность вреда от воды, действительно, есть, будьте осмотрительны. Да, и с алкоголем.

  Однако всё оказалось и того интереснее, о чём Лёка узнала ровнёхонько за чашкой такого, ещё совсем недавно желанного, кофе.

  - Фразочку, про "развивается", у кого слизнула? - Марианна глядела с любопытством.

  - Коллега один, - пожав плечами, быстро и недоумённо ответила Лёка.

  - Ого. Знала б ты, - Марианна поставила паузу. Лёка подняла на неё взгляд, и та продолжила нараспев, - у кого я эту фразочку слышала. У самого верхнего начальства. Неужто и тебя подпустил?

  И посмотрела Лёке в глаза так, словно старалась вычитать там подробности, о которых собеседница, конечно же, захочет умолчать.

  Молчать Лёке было не о чем, но что же в сердце-то так потянуло нехорошо? Она ограничилась ещё одним пожатием плеч и коротким "а-а", и решительно двинула стрелки на Марианну:

  - Чёрный чертовски тебе к лицу, но что-то сейчас траурно как-то...

  Та потупилась.

  - Не слышала? В новостях... Пожар был вчера сильный в жилом доме, человек погиб.

  Лёка сразу и не сопоставила, потому отрицательно качнула головой.

  - Когда-то я и его знала, - вздохнув, проговорила Марианна, уже забыв об Олеге и прочем, - на курсы к нему ходила, даже в места силы ездили. Сильный... человек, хотелось идти за ним, - Марианна вздохнула снова, - он частной практикой потом занялся, и всё, я с ним связь потеряла. Так, доходило кое-что...

  Лёка терпеливо молчала, хотя новое знание об Олеге уже начинало воспаляться и пульсировать.

  - В общем, Ольга, в трауре я. Большого человека мы потеряли, такие знания, такая высокая цель...

  Боже упаси такого во власть или хотя бы в кулуары... Не желая ни о мёртвом плохо, ни сумрачному обаянию Марианны поддаваться, Лёка постаралась дипломатично выйти из разговора:

  - Пусть другая жизнь будет у него лучше.

   Но, видимо, голосе всё-таки что-то не то мелькнуло - Марианна взглянула подозрительно и сомкнула створки. Осталась изысканная стерва.

  

  Яд распространялся быстро, Лёка едва удерживалась не прервать консультацию. Да, чёрт возьми, Господи, что со мной?!

  К счастью, клиентка попросила дать ей записать только что сказанное Лёкой - и у зведочеи появилось время прийти в себя. Она крепко закусила губу, на мгновение прикрыла глаза... "Благодарю за неотступность боли путеводительной", - ах, Максимилиан Александрович, сколько же раз спасали меня эти ваши строки...

  - ... нам разводиться?

  - Нет, не советую, разумеется, - на лету включилась Лёка обратно в разговор. - У вас нет к тому показаний в гороскопах. Напряжение, которое вас беспокоит - видно, но...

  - Но другая есть! - голос женщины задрожал сдерживаемыми слезами, и годы её, до этого вполне замаскированные, тут же резко взяли своё. У Лёки и самой на мгновение сжалось горло. Она привычно сделала вдох-выдох и покачала головой.

  - Данные её рождения знаете?

  - Только знак Зодиака, - произнесла женщина растерянно.

  - А лет ей сколько?

  Женщина назвала возраст на несколько лет меньше своего и опять судорожно вздохнула.

  Лёка чуть повернула монитор, чтобы клиентка тоже могла видеть происходящее на нём, и защёлкала по клавиатуре, продолжая приговаривать:

  - Сейчас, посмотрим-посмотрим. Знак Зодиака, так, и год, так - это вполне информация, сейчас, глянем... м-да... Знаете, при таком раскладе нет у неё особого на него влияния. Давайте, раз уж не знаем точной даты, для очистки совести весь месяц её рождения посмотрим?

  Женщина глядела заворожённо на двигающуюся на мониторе картинку, Лёка продолжала напевать:

  - Вот, смотрите, Солнце перемещается по градусам, вот видите, а это гороскоп вашего мужа. Видите, вот Луна её двигается - и нигде, за исключением, разве что вот этого дня и... так... так... и вот этого, нет от неё гармоничных аспектов к его гороскопу. Да и эти, я вас уверяю, слабоваты. Тут вот ещё что важно понять, Марс у него такой... ну, вот такой. Такой ваш мужчина. Это надо принять, как данность, и просто научиться с этим жить... Во всех счастливых семьях именно так и...

  Женщина посмотрела виновато.

  - Ну, так трудно с ним порой. Так и хочется дверью хлопнуть! Я же тоже не железная. Взгляните, пожалуйста, может, я ещё встречу...

  Лёка тихо-тихо вздохнула... как не отнять надежду, ну, как?

  - Понимаете, каждому свой тип созвучного ему человека приписан. Так уж судьба распоряжается, уроки мы должны из данного ею союза для души получить. И даже если от мужа уйдёте - встретите мужчину похожего! Или, даже если будет ну совсем идеал, то всё равно проблемы рано или поздно возникнут схожие. Постарайтесь, пожалуйста, научиться жить с тем, что есть.

  Женщина по-бабьи подперла ладонью щёку, покачалась...

  - А дети? Им что же - всё это видеть?

  Лёка мысленно хлопнула себя по лбу. Тетеря, с детей и надо было начинать!

  - Дайте данные детей, пожалуйста.

  И построила ещё две карты.

  - Так, пожалуйста. Видите, эти и эти точки в гороскопах сына и дочери?

  Дождавшись утвердительного кивка, Лёка продолжила:

  - Теперь сюда смотрим. Эти точки в равной мере цепляют ваш гороскоп и гороскоп их папы. Уйдёте от него, детям по живому полоснёте. Они такие же ваши, как и его... и с вами обоими им всё равно лучше, чем с разведёнными.

  

  Клиетка ушла уже минут пятнадцать как, а Лёка всё ещё сидела с закрытыми глазами и поглаживала уставшее горло... и ведь всего-то полтора часа поговорила.

   "Как же я семинары буду вести? - мелькнуло испуганно, - пусть их, Марианна хороший теоретик и харизматичная".

   "Опять ты, Чёрная?"

   "Я. Не нам с тобой полки водить".

   "Уговорила. Буду наносить точечные превентивные удары в тылу противника".

   "Лишь бы эффективно".

   "Уж не сомневайся. С такой-то тобой..."

  И что-то тихонечко и ласково усмехнулось в самой глубине сердца.

  С тем, чтобы тут же впустить новый сквозняк.

  Но Лёка была к нему готова, оставалось только потерпеть до дома, до тёплого пледа, до Интернета.

  

  

  *

  

  - Мы каждый - стихи Бога, Ольга... Георгиевна. Да всё вокруг нас - его сочинение. Но всегда ли понимаем? Читаем-то нередко второпях, а значит - только верхний слой. И первоначальная реакция идёт на него. Чаще всего, ею же и заканчивается - она становится магистральной, и сойти с этой дорожки жуть как нелегко. К большому сожалению - но и я, вроде бы не совсем слепой, часто вцепляюсь в поверхностное значение. Потом бывает больно - когда всё-таки, мучительно пройдя глубь и даль возможных смыслов, вызреваешь. Глаза прорезаются. Больно это - и радостно.

  Красивым Олега Ярославовича, конечно, не назовёшь. Слишком много для этого острых в нём углов. Взгляд исподлобья, скулы высокие, узкогуб. Ни дать ни взять - ящер. Но когда он говорил так, как в тот день на Воробьёвых горах, из-под доспехов личины проступал человек, которого можно назвать по имени и на "ты". К такому можно потянуться. Рискнуть и коснуться по-военному остриженных волос, скользнуть пальцами дальше, и дальше... и открыться самой. Он не рисовался. Не хотел впечатлить. Просто - был искренен. Не боялся показаться - во всех смыслах.

  Учитывал гороскоп? Было бы странно, если б нет - раз всё-таки умудрился оказаться там, куда я после Вадима никого и не пускала. Даже дальше, Чёрная, даже дальше.

  Дезинька уже давно видела любимый сон про своё котячество - судя по сладкому кошкиному причмокиванию, она добралась, наконец-то, до тёплого маминого живота. А Лёка всё сидела за рабочим столом. То строила одну карту за другой. То делала пометки в тетради, лежавшей рядом.

  - И что же это такое у нас получается? - тихо спросила исследовательница, и сама же себе ответила, - а получается у нас... н-да! В то время как все мне известные астрологи либо страницы свои в Интернете имеют, либо, во всяком случае, хотя бы раз где-то засветились, об Олеге Ярославовиче - ни строчечки.

  А это признак, знаете... Ей уже доводилось собирать дополнительную о тех или иных людях информацию - и заметила она: не все в Сети светятся. При том, что владельцы заводов, газет, пароходов... Таки не слукавила Марианна. Не говоря уж о том, насколько все мало-мальски значимые для их холдинга даты с гороскопом Олега Ярославовича коррелируют. Получается, и в самом деле, весь их издательский дом в действительности этому... звездочёту принадлежит. Что ничуть не мешает ему и в астрологии преуспевать. И другом быть замечательным.

  Ну, судьба, ну ты и даёшь... уж прости за фамилиарность.

  И как с этим жить прикажете? Как - с ним - с таким - общаться теперь... хотя, я с ним не буду общаться. Нельзя нам. Крест в гороскопах работает. Но, на расстоянии всё-таки - не так остро. И чем дальше я от него буду, тем лучше - и для него, и, что уж греха таить, для меня. Это трудно, очень. Трудно быть вдали от такой радости. Трудно заставить себя даже не думать о ней. Особенно, зная, что работаешь на него. Узнать свежий воздух и ласку солнечных лучей, а потом насовсем - в карцер... Но, ничего, я потерплю - тех лучей и воздуха мне надолго хватит. Потерплю. Ради него в том числе. Нужна ему ещё одна верига на шею? Думаю, и без меня ему есть, что тащить.

  Она закрыла все оконца в браузере, вычистила память в журнале посещений. Аккуратно сложила в стопочку и так же тщательно порвала все свои листочки с расчётами. Всё, Олег Ярославович, прощай-те.

  

   Воистину, человек предполагает, а Бог... хоть и считала Лёка, что десять дней не слышавшая Риту, она может хотя бы к врачу её поприставать с вопросами, но как на грех, то мобильник её старенький разрядился в ноль, то один за другим на город звонки пошли. А когда немного ожил мобильник на капельнице электропровода, вызов пришёл уже через него. Да невесёлый... ох, до чего же ты непрост, тридцать седьмой год моего века, ох непрост.

  - Оленька, мне предлагают госпитализацию.

  "Господи, Боречка!"

  - А у меня сейчас с собой нет ноутбука. Не могли бы вы взглянуть мою с врачом синастрию?

  Лёка в волнении не сразу смогла свой компьютер включить. Но справилась и ним, и с норовившей тормознуть программой. Да что же это?! Ладно, не ныть, работаем.

  - Боречка, синастрически всё гармонично. Вы вполне совместимы. Из напряжённых аспектов только один, - и она назвала.

  Учитель подумал.

  - Оленька, а парс Фортуны у него - где?

  Лёка повозилась немного, настраивая в программе эту, довольно редкую опцию - по ходу ругнув себя, что так и не воспользовалась тем давним советом Олега Ярославовича.

  Программа мигнула, поменяла картинку, показала ещё один символ... Лёка взглянула. Крест в кольце, парс Фортуны, точка счастья, поцелуй Бога. И - простейшая, но очень древняя арифметика за всем этим. Нет, в самом деле, вот что я сама с этим не работаю?

  Точка счастья врача замечательно с Луной Учителя гармонировала - а Луна ведь не только символ души, это ещё и здоровье. Благословляет, значит, Бог милого моего Учителя.

  - Решайтесь, Боречка. И период сейчас как раз подходящий.

  Учитель грустно усмехнулся:

  - Если бы...

  - Боречка, не вы ли учили - чем хуже, тем лучше! Вам ли не знать, что нас так спасают?

  - Знаю, Оленька, всё знаю. За столько лет мог бы и привыкнуть. Да только кто же хочет её - боли этой?

  - Бог. Нам. Чтобы...

  - Да. Будем же...

  - Учитель, я вас так люблю.

  

  Страдай, не страдай, а никогда не бывает так, чтобы плохо - всё. Дарит Небо, дарит нас радостями, только часто ли мы их замечаем? Но, случается. Особенно, если знать, где искать. Как там он рассказывал тогда, возле реки... "Английский язык - кладезь для людей, вроде нас с вами. Нет, русский - само собой. Но английский! Слушайте. Небеса по-английски - heaven. А в школьные годы чудесные случалось вам слушать, Ольга... Георгиевна, что? Правильно heavy metal! Тяжёлый металл... да, иногда и я люблю эту музыку - под настроение. Так вот, небо и тягота в сознании предков неразделимы были. Высь, взлёт, свобода, простор - и неимоверная тяжесть одновременно! Кто мог знать это точнее, чем атланты?"

   Таки не миф? Но жалела теперь Лёка не только о том, что разговор этот здесь и прервался - другие мысли захватили обоих звездочётов - а не додумалась в тот день сразу: ведь не одним нам тяготой небо? А Богу-то - каково? Ведь трудно оно - быть всем. Однако же тянет свою лямку, тянет небесный Труженик, держит небо на каменных плечах. Нам ли ныть тогда? Тем более, что не одними лишь горестями выстланы пути-дорожки Вселенной.

  И сидишь ты, огорчениями своими придавленная, за Учителя и подругу волнуешься, а тебе - ррраз! - и подарочек: звонок Марго!

   - Как ты?

  - Угроза ушла. И простуду мы с Зинаидой побороли.

  "Спасибо! Слышишь, Автор!"

  - Ну, Зинаида... атлантище!

  - Да уж, героическая женщина. Ей лет, знаешь, сколько?

  Звездочея призналась, что на вид Зинаиде больше шестидесяти не даст.

  - Сядь. Семьдесят пять!

  - Ну и поколение...

  - Войной калёные.

  

  Когда подруга в конце разговора пригласила Лёку зайти, та по-детски обрадовалась, лишь потом осознав - а тон-то у Риты был... предупреждала она её, в общем.

  Но лёгкий Лёкин нрав всё-таки давал о себе знать, и камень, что всю жизнь катила она в гору, иногда благополучно забывался. Пихнуть его оптимизмом вперёд посильней - и можно на денёк-другой вспорхнуть... вспорхнула.

  - Лёш, мы с Серёжей должны уехать.

  - Что такое? Куда? Зачем?

  - Лёш... для всех - мы едем рожать. Но здесь ему больше оставаться нельзя, Олег его ещё год назад предупредил. Серёжа всё это время занимался выводом средств, потихонечку, конечно. Мне говорит, я его счастливая звезда... странно, да?

  Для Лёки, которая уже успела посмотреть карту Риты и Серёжи с включённым парсом Фортуны, последнее заявление новостью не оказалось. Прав был сказавший: Рита - Сергеева удача. Многократная защита. Кариатида атланта. Её точка счастья держалась за ручки с Солнцем любимого.

  О том, что точка счастья Сергеева друга по странной прихоти Небес располагалась точнёхонько на Лёкиной Луне, она старалась не думать. Да и не могла - сейчас. Рита уезжает. Невесть куда. И, похоже, навсегда.

  - Да. Вот тебе и его Чёрная Луна на моей натальной...

  Сердце забилось чаще - время ускорило бег.

  - А мама?

  - Лёка, не терзай. Мне сейчас о малыше надо думать, а если я буду о маме, то с ума сойду.

  "Быстро придумай что-нибудь, немедленно!" Да что тут думать...

  - Я за ней сейчас присмотрю, а потом вы её к себе возьмёте.

  - Да какое там! Куда она от дачи своей, от Москвы?

  Время ещё колотилось в висках, отчего поседеют они раньше. Да и ладно...

  - Поверь зведочёту.

  И Рита улыбнулась... вот и слава Богу. Может, и впрямь, есть этот сценарий в Его планах. Или сочинится. Ну, вдруг?

  Они легонечко обнялись на прощание: Серёжа, оказывается, уже и визы пробил, и вылет у них завтра вечером. "Тихо, тихо, молчи. Терпи, Чёрная, нам сейчас орать нельзя. Только молиться. И пусть горит моё сердце, сколько надо Там, пусть - лишь бы у них всё сложилось хорошо. Каждый день буду - Прометеем, Сизифом, Танталом... кем надо Программисту нашему, тем и буду... только пусть у них - всё! - будет хорошо! Слышишь? Слышишь... знаю".

  И вот скрыли Маргариту, схлопнулись двери лифта. Лёка вздохнула, словно последнюю затяжку делая. Жаль, курить бросила. Выдохнула, заставив себя притормозить истерику: Рите и того тяжелей. Старается она изо всех сил держаться. Видно, как пытается направить всё на малыша и Серёжу. При том, что оставлять - и спешно - приходится не только маму, друзей, работу... Всю жизнь. И уходить в новую.

  А с третьей стороны - тридцать семь лет то и предполагают? Слом прежнего, переход на новые рельсы? Так точно, госпожа звездочея. Ну вот... то мы и получили. Все. Каждый по-своему. Анка и я с подругой расстаёмся - да не просто со знакомой, а с частью нашей жизни. Тридцать лет дружбы отмечали бы скоро. Рита... ну, молчу, молчу. Да, Чёрная, молчи. Где там наша непромокаемая жилетка - дневник?

  "А ещё, дорогая ты моя тетрадочка, скажу тебе вот что. И всё, на этом мы и с тобой попрощаемся - сколько, и в самом деле, можно тебя болячками моими пичкать? Когда изучала я гороскоп О., со своим так и эдак сопоставляла, и по разным датам с твоей помощью копалась, то, знаешь, что выяснила? Помнишь, когда я видела йога? В моём раскладе это очень важный был день - и для О.! Далее... тот жуткий день, когда Вадик к нам Сашку с переговорщиками пустил... да, тетрадочка, да, и этот день в моей карте отпечатан жёстким крестом - и в карте О. И день, когда водитель тот до полусмерти меня напугал - тоже! И... когда я заказала делать кольцо. Да, и ювелир - всё он.

  Что я знаю об этом человеке? Что он мастер читать звёзды. Что он владеет издательским домом, который выпускает газету, где работаю я и десятки таких же... сложных людей. А ещё я знаю, что в день моего появления на свет он, уже довольно большой к тому времени мальчуган, пережил нечто действительно ужасное... Заставившее его всю жизнь свою построить так, чтобы помогать людям с их судьбами справляться.

  Спасибо, дорогой наш Автор, за эту прекрасную повесть - пусть я и смогла прочесть всего несколько первых глав! А впереди ещё столько белых листов... письмена на них есть уже, но видны пока одному Тебе".

  

  

  

13 марта 2009 - 20 октября 2012