Данила получил роль: кроссовки его оказались не на коврике у двери, а на обувной полочке, куда я их обычно сама переставляю. Потому что пёс носится, кошка юркает, дети тут же на самокате рассекают, да и нам хаживать случается... Сам Данила нашёлся в кресле на балконе, не столько курящий, сколько созерцающий игру дымка и ветра, который по случаю августа посвежел, стряхнул знойную лень. Рядом лежал включённый планшет, светилась картинка. Я слегка взъерошила мужу волосы, чмокнула в макушку, взяла планшет. Ну да, всё тот же чёрно-белый коллаж - два бледных женских лица; приоткрытый в горестной гримасе рот одного - это лишённый радужки глаз другого, задумчивого. И фон такой, что кажется - кричащая влетела в задумчивую, и всё падает в неё, падает. Картинка эта сюрреалистическая помогает Даниле настраиваться. Если в неё долго всматриваться, мир начинает двоиться, множиться - и легко тогда утратить себя, через явственно видимые в реальности тончайшие щели впустив в сознание сквозняк безумия. Забыться. И встретить того, кого надеешься встретить. Так что, со дня на день придётся мне привыкать к новой личности в доме. С кем же на сей раз делить крышу, еду и сны? Квартира вся от входа до балкона наполнена была гулкой вечерней тишиной - Венька и Ланка ещё на даче у моей мамы, там же, растопырив хвост и уши, гоняется за комарами Чушок, там же вспоминает, как любит спать на деревьях, Рыська. - Здравствуй. Что у вас там? Данила промолчал, только подбородком указал на блокнот, брошенный им на стол у окна. Да, я знала уже, идя с работы - у нас в костюмерном весь день только о том и разговоров - что в театр приехал модный европейский режиссёр и что он хочет делать спектакль исключительно с актёрами-мужчинами. Даже и женские роли - всё они. Вроде как в старину. Но Данилина пометка "депиляция волос на груди!!!" под строкой "туфли-каблук?" заставила призадуматься. Мой муж, сын актёров и внук актёров, очень следит за телом - так музыкант печётся об инструменте и руках, так певец бережёт голос - а потому в ходу у него не только обычный фитнес, но и сурья-намаскар, и "пять тибетцев", в еде запрещена синтетика - только натуральное, только мною приготовленное... Но каблуки? Но депиляция - и где?! Видела я такое - грудь становится похожа на ощипанную куриную гузку, даже если после всё заштукатурить тоналкой. Похоже, режиссёру нужен не просто мужчина в роли женщины... Внешне Данила, с его ста семьюдесятью шестью при семидесяти, с тонкой костью и такими манерами, которые не привьёшь - они в крови - подходил идеально. Но что - дальше? Я всерьёз встревожилась. И дело было даже не во мне самой - в конце концов, за двенадцать лет я так и не привыкла, что при первой же встрече получивший мою душу сероглазый красавец меня же чуть погодя и выбрал - тощую крыску из костюмерного цеха, с утянутыми на затылке волосами и шершавыми исколотыми пальцами. И это при том, что Данилу всегда актрисы окружали! Такие... от их красоты аж сердце ломить начинало - но ревновать? К ним? Ими можно только любоваться... и любить. Но он все эти годы неотступно был с одною мной: "Судьбою ты мне назначена, ясно?" Вроде и ясно, но если бы не по суду - если бы он свободен оказался выбирать - то кого? С другой стороны... вроде и верно сказано, что настоящие муж и жена - из одного теста. Но и отличаться им надо, очень! Звезда - и планета её системы. Ветер - и душная тишина кельи. Вода - и ждущее влаги зерно... Данилины родители прославились как актёры - но более несчастной пары мне в жизни не встречалось. Когда свекор после инсульта ещё лежал в реанимации - свекровь звонила мне и скорбно просила, чтобы мы немедленно продали их трёшку, и купили ей однокомнатную квартирку в новостройке: "Я не выдержу в старом доме, там всё мне напоминает о нём". Ему жить оставалось целых четыре дня, а она уже примеряла на себя роль вдовы... а если бы не примерила? Мужчина существует во времени и в пространстве, как устремлённая в бесконечность прямая. А женщина напоминает круг: всё у неё циклами, всё у неё поступательно-возвратное. Но до чего хорошо и правильно, что дано пересекаться и взрываться нам друг другом, принимая встречные энергии и формы, на пронзительно краткий хотя бы миг становясь противоположностью своею. Я вышла к Даниле, по-прежнему безучастно глядевшему с балкона в одну только ему видимую даль. Люблю, когда он в своих фантазиях - тогда я могу неотрывно смотреть в его лицо, в глаза, в душу. Но сегодня и сейчас будет иначе. Погладив ему плечи, шею, я потянулась пальцами выше - к затылку и особым точкам за ушами - пусть расслабится немного, собираюсь очень важное ему сказать. Почувствовав моё настроение, он доверчиво откинул голову мне на ладони. Не отнимая их, я забралась к нему на колени, прильнула, как он любит - грудью к груди, животом к животу, чтобы до единой точечки совпасть, до каждой. Охватила ладонями лицо, с радостью ощутив под пальцами высокие твёрдые скулы. Потёрлась кончиком носа об его. Зарылась лицом в волосы над ухом - как же тепло, мягко, и пахнет родным. А теперь решиться - и шепнуть: - Хочешь узнать, что чувствую я, когда ты меня любишь? Он ответил... ответил! И, уже рисуя кончиком языка стрелку на коже там, где равно нежная она у женщин и у мужчин, я поняла, что слукавила: я показывала Даниле, как хочу, чтобы... ...а когда утих его последний всхлип и сомкнулись в изнеможении стрельчатые от слёз ресницы, я обняла мужа, уложила голову его себе на плечо и замерла рядом, слушая биение его сердца. Спи, душа моя. Нет на свете ничего, что не было бы нам по силам.
