Розой-мимозой Любочку прозвала румяная детвора, что вольготно носилась по двору в распахнутых куртках и в шапках набекрень, и дожди ей были нипочём, и снегопады. А Любочку, запакованную в одёжки так, что видны оставались только глаза, выводила гулять чинная бабушка, крепко держа внучку за руку.

  - Давай с нами, Любочка! - на первых порах её ещё звали играть. Она беспомощно и послушно взглядывала на бабушку, та хмурила брови, поджимала губы, и Любочке ничего не оставалось, как повторить бабушкин жест. "Да ну эту розу-мимозу", - был в итоге общий дворовый приговор.

  Одиночество Любочку не угнетало: в родительском доме книг было больше, чем еды, мебели и одежды вместе взятых, и виделись эти книги девочке лучшими друзьями. Под шелест их страниц росла мечтательница. Знала, что никогда не окажется там, тогда и с теми, кто дарил ей столько восхищения, но грезила. Как и все книжные дети - о подвигах и героях.

   Домечталась, как оно водится. В седьмом классе пришёл новенький. И собой хорош - высокий, спортивный, с прорезавшимся уже красивым баском, и с именем родители не поскупились: Константин Раевский. Влюбились, конечно же, все девчонки, и даже Любочка выглянула заинтересованно пару раз из очередной книги.

  Девчачье соперничество за Костю разгорелось нешуточное. Любочка посматривала со стороны, как стараются одноклассницы, как расцветают их глаза и губы, изукрашиваются причёски и походки, и странные мысли в её голове рождались: какая интересная книга эта жизнь...

  На свою беду, Костино внимание привлекла маленькая, хрупкая Женя Лыкова. Часть одноклассниц перестала её замечать вообще, но другая часть пустила в дело традиционный бабский арсенал: грязные сплетни за спиной и яд в глаза. Особенно старалась группка из трёх сочных рослых девиц. Каждая видела рядом с Костей себя, однако общая врагиня сделала их почти подружками.

  Наблюдательная Любочка заметила, что на переменах Женя перестала заходить в женский туалет на третьем этаже, а уходит на второй, где младшие классы. Задумалась, что бы это значило, и вскоре получила ответ.

  В то утро Любочка припозднилась, и подходя к школе, услышала звонок на первый урок. Она ещё размышляла, как именно станет оправдываться перед строгой математичкой, когда увидела на заднем дворе, у подсобки дворника Женю, спиной прижатую к стене, и тех трёх девиц. Две держали Женю за руки, третья методично и со всего разворота отвешивала оплеухи.

  - Чтобы я тебя рядом с Костей не видела больше, поняла? - донеслось до Любочки после очередного шлепка.

   Любочка замерла, сердце билось во всём теле, гулко и тяжело. Она огляделась. Увидела возле кучи опавших листьев забытые школьной уборщицей грабли. И похолодела, осознав, что сейчас сделает.

   Дикого ора со спины "А ну пустили её!" девицы не ожидали. Жуткое зрелище явилось им: с граблями наперевес и со страшным утробным воем на них мчалась Любочка. Не отягощённые воображением девицы поняли тем не менее, что сейчас по ним со всей дури пройдётся тяжёлая и острая железяка. Про то, что Любочка на физре всегда стоит второй от конца, им в тот момент не вспомнилось. Забыли они и про Женю.

   В класс Женя и Любочка вошли вместе.

  - Извините за опоздание, Вера Ивановна, - сказала Женя, - мы с подругой вчера засиделись у меня за уроками, я будильник забыла поставить, проспали.

  - Да, - поддержала Любочка, - мы, с подругой.