Аннотация: "...и вдали показался свет", (4 стр.) эта загадочная и жестокая история, случившаяся в Киеве с налоговым инспектором и ее дочерью начиналась так буднично...
Виталий Французов
...и вдали показался свет
Она боролась сколько было сил, но безжалостное орудие не хотело ее жизни, оно вонзалось в ее тело, пока не превратило ее молодую плоть в неспособную к жизни биологическую массу.
Сознание не выдерживало невероятной жестокости и сначала проваливалось куда-то, боль совсем уже не ощущалась, только не покидало пронзительное чувство несправедливости. Что так могут поступать с ней, мучавшейся всю свою не очень долгую жизнь, всякий раз, когда нужно было наказать кого-то, пусть даже справедливо.
После всего перенесенного ужаса она вдруг почувствовала недолгое облегчение. Ее плоть вдруг стала невесомой, боль и стесненность утратили пространственные ориентиры и отступили.
Неожиданно картинка происходящего начала отделяться от привычных ей ощущений. Эти заполночь пришедшие к ней люди возились в ее квартире, она знала, что находится там же, где была совсем недавно, но реальность приобретала совсем новые ощущения. Цвета исчезли, осязание тоже. Появилось что-то совсем новое. Она даже знала, что в углу комнаты лежат ее собственное тело и забрызганные темными пятнами вещи. Но спокойствие и безразличие к происходящему, сменившее невероятное напряжение, охватившее ее душу всего на несколько минут, вызывали безраздельный интерес.
Все продолжало двигаться в двухмерном измерении, как будто это была картинка из журнала, которая отражает лишь очень незначительную часть действительного мира. С другой стороны, эти ощущения почти ничего не говорили о чем-то новом.
Она находилась в своей квартире, и от нее расходились пучки света разного диаметра к людям, которые бегали по квартире, открывали дверцы всяких шкафчиков и рылись в ее вещах. По всему было видно, ее одухотворенное существование продолжало держать связь с миром через эти четыре лучика, убегавшие в глубь квартиры и вибрирующие по только им известным законам. Особенно плотный луч пробегал к девочке, которая находилась совсем где-то рядом. Еще были тонкие лучи к двум мужчинам и женщине. Женщина была чем-то особенно озабочена и металась по квартире на грани истерики.
Перед днем рождения Вики нужно было уладить дела на офисе Анжелы.
Офис оказался квартирой в панельном доме одного из “спальных” районов города. Они дружили уже достаточно давно. Вике нравился заводной прямодушный характер красавицы Анжелы, а Вика для Анжелы была образованным человеком и не раз выручала во всяких проблемах с работой и деньгами. У обоих не “сросся” первый брак и обе самостоятельно воспитывали дочерей.
Анжела только недавно устроилась в фирму, торгующую недвижимостью, и как-то уговорила Вику продать пустующую квартиру матери за городом, чтобы потом купить себе квартиру в городе.
Конечно, жить в своей квартире лучше. Вике надоело “мыкаться” по чужим безвкусно обставленным квартирам, где приходилось постоянно сталкиваться с непререкаемыми указаниями хозяев.
Первая часть проекта уже состоялось. Анжела помогла найти клиента. Они договорились о цене, оформили купчую, и вечером Вике должны были привезти деньги в обмен на документы.
Настроение у молодых женщин было отличное. Только пока на такси не было денег. Но совсем скоро они будут, и сумма не маленькая. Десять тысяч долларов. Анжела еще не видела таких денег сроду. Ее комиссионные триста долларов. Ну, а Вика вообще богачка. Вот заживет! Ко дню рождения подарочек.
Но пока , чтобы добраться до метро, нужно было ехать на автобусе.
Они быстрым шагом направлялись к остановке, повернули за угол дома и увидели, что, похоже, именно их автобус уже стоял там.
-- Закон подлости, -- только и сказала Вика, ускоряя шаг. Автобус послушался, двери закрылись и, раскачиваясь на старых рессорах, презрительно удалился.
-- Теперь ждать минут двадцать, -- уточнила, возможно, меньше разбирающаяся в законах Анжела, но знающая местное расписание автобусов.
Минут через десять на остановку подошли два парня. Один повыше, в легкой курточке из светлой ткани, а второй в светлых уже не модных брюках “клеш”.
“Моряк, что ли”, -- подумала Вика и застенчиво улыбнулась.
-- И что же нам так весело? -- спросил тот, который был повыше.
-- Вам или нам? -- съязвила Вика.
-- Нам и вам, -- ответил незнакомец и добавил: -- всем.
Вика приняла игру, театрально посмотрела по сторонам, потом на мрачного гражданина пенсионного возраста с большой дерматиновой сумкой на колесиках и с выражением удивления посмотрела на парня.
-- Всем молодым и красивым, -- не растерялся тот.
Их появление на обычном девичнике, который устраивала Вика в сентябре по поводу своего дня рождения, никто не ожидал. Они с Анжелой даже совсем забыли о встрече на остановке и о том, как пригласили их в кафе.
Такие розы Вике не дарили уже давно, с тех пор как она рассталась со своим мужем, и как-то особенно парней в ее жизни больше не водилось. Работа -- бухгалтерия, откуда там взяться парням? После работы нужно было помогать дочке, а на выходные, так было заведено, обязательно к матери -- за город. Те мужчины, которые появлялись в ее жизни, были либо женаты, либо жутко нерешительны. Кто поймет взрослую и самостоятельную женщину с двумя образованиями и десятилетним ребенком? Парни жили в каком-то другом мире. Безраздельная тоска по другу постепенно переросла в относительное безразличие к собственной жизни и бытовую придирчивость ко всему, что она делала с неоправданной мелочностью.
Он заглянул ей в глаза, как это было вчера, когда они уже забрались в автобус, идущий к метро. Это был неподдельный интерес к ней как к женщине. Все внутри перевернулось, как когда-то очень давно. Но это было из другого мира или неправдой. Так ей казалось до этого мгновения.
Пластиковые стаканчики валялись на трех составленных вместе столах, как им вздумалось. Подружки заинтригованно переглянулись и через мгновение занялись прежним прерванным разговором. В глубине зала играли музыканты.
Подвыпившие посетители после обычного вялого “разогрева” за столами по очереди начинали выскакивать в центр зала с энергичными выпадами конечностей. Это были танцы. Гремучая смесь традиционных народных плясок и горячительных напитков.
-- А вы не забыли, как меня зовут? -- спросил парень, подсаживаясь к Вике, чтобы она его слышала.
-- Конечно, забыла, Сергей, -- в своей обычной манере ответила Вика, -- это только мужчины забывают имена девушек.
-- Ну, Вика, тогда за знакомство еще раз. Правильно, -- сказал он и, пытаясь перекричать музыкантов, добавил: -- я Сергей, а это мой друг Андрей.
Он обвел взглядом всех молодых женщин, сидящих за столом, взял в руки бутылку шампанского, которую они с другом принесли с собой.
-- Не, мне водочки, -- вдруг попросила Анжела, сидевшая справа от Вики, подставляя свой стаканчик.
После “живого” ансамбля в этом кафе обычно появлялся парень в красной кепке с длинным козырьком. Он назывался модным словом ди-джей.
Яркие огни погасли, глубокие звуки с компакт-диска, проникнув через каналы хорошей аппаратуры, донесли до ушей проникновенный голос Шадэ. Это был “медленный” танец. “Подарок имениннице”, -- сказал Сергей и вопросительно посмотрел на Вику.
Как-то совершенно естественно Сергей и Вика, сначала недолго приспосабливаясь к движениям друг друга, слились в единое целое, передавая невостребованную негу истосковавшихся сердец. Так ей казалось.
Они совсем ненадолго вышли прогуляться возле кафе, Сергей рассказывал о каких-то своих заботах на работе.
-- А недавно я был с Севастополе, они попросили установить наш “эхолот”, мы таки забрали этот заказ у государственного предприятия. Мы, коммерсанты, расторопней, умеем распоряжаться своими средствами и кадрами, -- донеслось до сознания Вики, ощущающей, как Сергей осторожно подбирается рукой к ее талии. Она одной рукой ослабила его “захват”, но так, чтобы его рука оставалась там же.
-- А я тоже была в этом году в Крыму, в Гурзуфе. Там в августе такое необычное свечение от каких-то ракушек по всему побережью, -- Вика повернулась к Сергею, его лицо было совсем рядом, его дыхание было прерывистым. Он прикоснулся к ее щеке своими губами, пахло спиртным, страстью, и глаза сами по себе закатывались в глубину глазниц.
Легкое прикосновение его губ к краешку ее рта вызывало невероятное возбуждение, но в то же время растерянность от нахлынувших чувств жутко пугала. Вика немножко отстранилась всем телом, его руки легко скользнули по ее спине и со всей силой страсти обрушились на нее.
Танцы уже не получались так, как это было вначале. Ее тело испытывало ломкую негу неизрасходованной энергии и страсти.
-- Мы там, в Севастополе, присмотрели столовую, поэтому проблем с едой не было. Для нашего брата командировочного, еда -- главное, -- жуя бутерброд с рыбой, как бы продолжал прерванный раньше рассказ Сергей.
“И девушки в столовой, конечно. Неужели я уже его ревную? А что я буду делать потом? Сколько раз уже было так -- доверишь самое сокровенное, и опять одна. Сегодня твой день рождения, отдохни, дура, как люди”, -- не могла унять собственные мысли Вика.
-- Ребята, веселиться по-настоящему, -- глотнув на ходу водки из пластикового стаканчика, выпалила запыхавшаяся Анжела и схватила Сергея за руку, уводя в глубину зала.
Сергей другой рукой попытался увлечь Вику, но та, озабоченная своими мыслями, осталась на месте. Андрей и две девушки тоже ушли танцевать.
Спиртное отказывалось веселить Вику, она сама налила себе полный стакан и залпом выпила. Что-то было не так.
“Зачем все эти мои знания и умничанья с мужчинами, которые всегда отталкивают их. Кому нужны проблемы? Им от женщины нужно одно. Почему же вот Анжела проще и получает от жизни все, что ей хочется, особо не заботясь о завтра? Поучиться бы у нее”.
Музыка заиграла громче из репертуара советской попсы. Народ просто бесился, бегал по достаточно узкому пространству в центре зала, едва не переворачивая столы и стулья.
“Но мне ведь нравится Это. Он прикоснулся ко мне так, что ноги онемели и звуки пропали. Я чувствовала его страстное желание, которое переходило ко мне. Почему же тогда боль? Откуда эта боль? Из завтра. Как так может быть? Ее еще нет, а я ее уже ощущаю”.
Неожиданно включили свет. Танцующая масса отпрянула в разные стороны. Начали переворачиваться столы. Какой-то молодец схватил стул и размеренными движениями начал им забивать в пол другого молодца. Тот уворачивался, но бесполезно. Разбитый в кровь нос противника не успокаивал “плотника”. Очевидно, обида была фатальной. Девушки-официантки в белых передниках и пару парней начали оттеснять спорщиков к выходу. Похоже, по правилам заведения кулачные бои должны были проходить в другом месте.
-- Придурки, -- только и сказал Сергей, подсаживаясь к Вике.
-- Ну, и как там севастопольские девушки? -- спросила Вика, глядя в упор на Сергея, возможно, задетая его беззаботными плясками с подругами.
-- Нормально, -- не понимая или делая вид, ответил Сергей, продолжая отвлеченно наблюдать за ходом дислокации “разборки”.
Спор, как это, видимо, и было положено, перерос в потасовку у входа, с мощными криками мужчин и визгами девушек, постепенно удаляясь за двери кафе.
-- Что это на тебя нашло? -- только и спросила Анжела.
-- Все, на дорожку, -- сказала Вика.
Она взяла бутылку с остатками жидкости, начала наливать в стаканчик, но когда наполнила его наполовину, предательски опершееся горлышко бутылки своим весом опрокинуло стаканчик с содержимым на стол. Сергей, наблюдавший за кулачным шоу, скорее почувствовал, нежели увидел пятно, расплывающееся на его светлых брюках.
Анжела с салфетками забегала вокруг Сергея.
-- Ничего. Это же водка. Выветрится, -- она целенаправленно отправила салфетки вдоль пятна на брюках, неожиданно задев парня за живое. -- Ой, я не хотела.
Сергей посмотрел на нее как-то необычно и улыбнулся.
Вика, после неудачной попытки разлить по стаканчикам “на дорожку”, отстраненно уставилась немигающим взглядом в сторону барной стойки и так сидела несколько минут.
-- Пора идти, -- сказала Анжела и посмотрела на Вику, -- может, зайдем еще к тебе?
Вика ничего не ответила.
Они шли вчетвером, подружки куда-то испарились. Андрей с Анжелой шли немного впереди, а Сергей старался поддерживать Вику. Ее качало. Сказывался свежий воздух. Когда догнали Анжелу с Андреем, это уже было напротив дома Вики. Анжела отвела Вику в сторону. Аргумент “застирать брюки Сергея” Вике был безразличен. “Делай, как знаешь, -- только и нашлась она и добавила, -- Соню не разбудите”.
Самый плотный лучик не давал ей покоя. Высшие, неведомые ей силы не отпускали ее. Она уже не отдавала себе отчет в происходящем, для нее это была картинка, суета в пространстве, которое на порядок ниже ее нынешнего существования. “Ты моя плоть, ты моя кровь -- как мы с тобой могли расстаться? Я тяну к тебе мое высшее существо, а ты так плотно связана со мной, что даже нет мне права двигаться дальше. Иди ко мне. Нет никого для меня дороже ни в том, ни в этом моем новом мире”.
Лучик света всполошился, задребезжал, завибрировал неведомо откуда взявшимися цветами.
Перепуганная сонная девочка стояла над бездыханным телом своей матери, а из груди на мгновение вырвался девичий визг, неожиданно превратившийся в жуткий хрип. Это -- безраздельное раннее одиночество кричало на весь подлунный мир.
“Прости. Что я могу для тебя сделать? Я сама не справилась со своим одиночеством. Как мне было -- ты все знаешь. Испытать это вновь, значит, жить тобой. Но где бы я ни была, нам вместе вновь проходить через этот кошмар. Ты плоть моя, поверь -- я пыталась с этим совладать. Неотделимо оно -- плоть и вера. Моя вера была сильна. Просто, возможно, я искала слишком долго. Теперь я обращена в вечность. Прости”.
Все маленькие лучики слились в один, все до сих пор рассыпавшиеся мерцающим туманом остатки картинки мира отразили лицо девочки, лишь на мгновение вырывая искаженные каменные лица людей из стаи, делающей свое волчье дело.
Совсем ненадолго они были не просто одиноки в этом мире или за его пределами, их не было вообще. Но все разрешилось.
Они уходили в мир неизвестный, новый, вечный. Вместе.