Французова Татьяна : другие произведения.

Мой лягушонок. Главы с 31 по 40

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.16*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К полному моему удивлению, целых две недели прошли совершенно спокойно, - можно было подумать, что все про нас забыли. Два раза слетали к Вигору, он убедился, что никаких осложнений после операции не возникло, провёл ещё пару сеансов облучения заморыша и снабдил меня подробными инструкциями, когда и что ему давать. Количество препаратов, которые принимал кикиморыш, увеличилось: и обезболивающее, и витамины, и минеральные вещества. А ещё - успокоительное и снотворное, потому что именно к ночи боли усиливались, как и предупреждал эскулап.
  Глава тридцать первая.
  
  Долго предаваться разгулу расшатавшихся нервов мне не дали. Через несколько минут Деона сообщила, что кикиморыш рвётся ко мне, и она уже с трудом его удерживает. Пришлось срочно брать себя в руки. Через "не могу", через "чтоб все провалились", через острое желание лечь на траву и не вставать сутки...
  Вместо этого я вытерла глаза и разрешила Деоне позвать лягушонка. Он примчался тут же, встревоженный, зелёный и перепуганный.
  - Сагите, сагите... Вам плохо?..
  Как ни странно, когда я обняла худенькое тело и прижала его к себе, мне сразу стало легче. Что-то всё-таки было в Вайятху такое, что заставляло неосознанно желать его тискать, как игрушку. Гладить, прикасаться, щекотать... Я это особенно хорошо поняла сейчас. Вот только что мне было ни до чего, - и на тебе, явился кикиморыш, и мне уже хочется подёргать его за ухо, подразнить, взъерошить волосы... Чудеса!
  От моих шалостей Маугли расслабился и охотно включился в игру. Мы немножко повозились на траве, не слишком усердствуя, - всё-таки, после операции он ещё не оправился. А потом пошли в дом, старательно делая вид, что всё хорошо. И не так уж сильно притворялись.
  Я вспомнила, что надо поблагодарить заморыша за помощь в переговорах с господином Скроссом. В ответ он прижался ко мне сильнее и снова поёжился.
  - Он такой... холодный, этот сагат. У него внутри - как в холодильной камере. Мороз, снег... - пожаловался он. - Очень тяжело дотронуться, сагат не любит, когда его трогают...
  Я подняла брови. А ведь и правда, - никогда за все эти годы я не видела, чтобы Скросс кого-нибудь обнял или даже просто прикоснулся! Я не обращала на это внимания, но он всегда держал дистанцию, даже когда это казалось невозможным. Например, дочь он тоже при мне не обнимал ни разу... Хм, если так, то странно, что он вообще ухитрился её зачать. Неужели тоже искусственно?..
  Я встряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Неважно, что любит или не любит папаша Линн, важно, чтобы это не отражалось на нас с кикиморышем.
  Позвонила Эдору, чтобы сообщить о наших новостях, причём оказалось, что о визите господина Скросса он уже знал. Не иначе, как охранная система ему первому сообщала о том, что тут творится. Он молча выслушал мой отчёт о причинах появления у нас моих сокурсников и выразился коротко и энергично, правда не на лингве, но сомневаться в содержании его речи не приходилось.
  - Да, вот так-то. Линна решила напомнить о себе, - резюмировала я. - Надеюсь только, что её папаша сумеет объяснить ей всю опасность и глупость такого поведения.
  - Да, будем надеяться... - рассеянно ответил стратег, вдруг впадая в глубокую задумчивость. - Будем...
  Разговор окончился сам собой, - мачо заявил, что сегодня не появится, а, может, не появится и завтра, так что я могла спокойно заниматься своими делами. Легко сказать! В свете последних событий я бы, наоборот, попросила охрану...
  Тем не менее, послушно пошла заниматься своими делами, и занималась ими до самого вечера, прервавшись только на ужин в компании кикиморыша. Зато мне удалось почти полностью отмыть дом, навести порядок в кладовках, продезинфицировать воду в бассейне, полить и подкормить растения, растущие вокруг него, и, в очередной раз, поменять постельное бельё в спальнях. Очень хотелось выкинуть все те вещи, которые осматривали наши визитёры, но я удержалась от таких радикальных мер, и просто сунула их в чистку.
  К концу вечера дом и участок уже не производили впечатления необитаемых или недавно обжитых. Я с удовольствием вышла на балкон с чашкой травяного чая, чтобы полюбоваться на низкие яркие звёзды. Небо казалось плотным и бархатистым, как чёрный театральный занавес. Лягушонок пока не рискнул выйти следом, хотя этот момент был явно не за горами, а просто стоял в дверях, вытянув шею, словно принюхиваясь.
  - Тебе здесь нравится, Маугли? - тихо спросила я его.
  - Да, сагите.
  - Ты хотел бы здесь жить всегда?
  - Нет, сагите... - почти прошептал он.
  - Нет? Почему? - Вот удивил! А я-то думала, что ему здесь хорошо!
  - Я бы хотел... домой.
  - Обратно, к сагату Альдору?
  - Н-нет, не к сагату... - Ну, слава Всевидящему! Хоть по старому хозяину не скучает. - Я бы хотел туда с вами... если бы вот этот дом перенести, и вы тоже... там, в лесу...
  Ага, теперь понятно, какие мечты у лягушонка. Всего лишь перетащить этот домик на Мирассу и поселиться в одном из заповедников. Сущий пустяк! Осталось власти волшебной планетки уговорить.
  - Да, это было бы здорово... Но невозможно.
  - Совсем-совсем? - Уууу, опять своими блюдцами прямо душу вынул! - Никогда-никогда?..
  - Ну... дом-то тут стоит. Как ты его отсюда заберёшь? Не получится. Про бассейн и не говорю, поэтому невозможно.
  - А вы, сагите? Туда, когда-нибудь?..
  - Может быть, посмотрим.
  Лягушонок кивнул успокоенно. А я вздохнула: знал бы он, как сложно выполнить его простое пожелание. На какую-то другую планету мы могли бы слетать хоть завтра, но только не на Мирассу...
  
  К полному моему удивлению, целых две недели прошли совершенно спокойно, - можно было подумать, что все про нас забыли. Два раза слетали к Вигору, он убедился, что никаких осложнений после операции не возникло, провёл ещё пару сеансов облучения заморыша и снабдил меня подробными инструкциями, когда и что ему давать. Количество препаратов, которые принимал кикиморыш, увеличилось: и обезболивающее, и витамины, и минеральные вещества. А ещё - успокоительное и снотворное, потому что именно к ночи боли усиливались, как и предупреждал эскулап. Плюс на этом этапе преобразования заморышева тела генетик собирался увеличить объём грудной клетки и внутренних органов, в ней расположенных, за исключением тех, что и так были нормального размера, так что Вайятху должно было стать очень "весело". Суставы ныли, внутренности тоже не отставали по словам Маугли: то его кололо, то резало, то распирало...
  При всём при этом, обучение никто не отменял, и Деона продолжала гонять лягушонка по программе развития детей шести-семи лет, восполняя его знания обо всём на свете. Даже непонятно, что расстраивало заморыша больше, - физический дискомфорт или необходимость впихивать в свою голову столько информации. Он постоянно пытался улизнуть, словно предчувствуя осознание на собственном опыте мудрости: "Во многия знания многия печали". Но я не сдавалась, хотя и понимала теперь, что будет даже труднее, чем думалось. Мне казалось, что самым сложным будет восстановить физический облик лягушонка, но даже в голову не приходило, что сам заморыш будет сопротивляться обучению! Видимо, количество сведений так его пугало, что он вполне серьёзно мечтал вернуться под кровать.
  По здравому размышлению, я решила слегка притормозить процесс и дать кикиморышу больше возможностей привыкать к новой жизни так, как он мог. После этого всё более-менее наладилось. Единственным маячившим невдалеке тёмным пятном на горизонте оставался грядущий корпоратив у господина Скросса. Эдор, появившийся у нас всего два или три раза за эти недели, от моих опасений по поводу праздника у крокорауса не то, чтобы отмахнулся, но посоветовал не ломать голову над тем, чего мы знать не могли. Нет, никто, конечно, не собирался идти с бухты-барахты, у нас был план. Вернее, не план, а так, - набросок того, чего мы хотели добиться в результате посещения бизнес-сборища. Мне не слишком-то верилось, что получится, но Эдор снисходительно фыркал и утверждал, что он точно справится. Они с Вигором продолжали разрабатывать детали, но меня к этому не привлекали. Только обещали посвятить во всё, в своё время.
  На этом фоне почти незаметно начались занятия в Университете. И смена преподавательского состава, и новые предметы, и подготовка к практике - всё то, что волновало меня ещё два месяца назад, что казалось жизненно важным и необходимым, - всё прошло мимо. Главным стало воспитание лягушонка, его обустройство на время моего отсутствия, и ещё тысяча больших и маленьких проблем, с которыми мы сталкивались каждый день.
  Вопрос с пребыванием кикиморыша в одиночестве решался не самым простым образом: Маугли сначала просто боялся оставаться один, причём, до такой степени, что забивался в угол за кроватью в моей спальне и сидел там, пугая меня ощущением дежавю времён самого начала нашего знакомства. Потом он начал потихоньку вылезать из комнаты и ждать моего возвращения на ступеньках лестницы, ведущей со второго этажа на первый. Ещё через день лягушонок осмелился спуститься в кухню и даже что-то поискать в холодильной камере. Только тогда я выдохнула: процесс пошёл в нужном направлении.
  К концу первой учебной недели я перестала звонить Деоне каждые полчаса, а заморыш смирился с тем, что меня не будет дома большую часть суток. Зато вечера превращались в нечто, подобное тому, что я наблюдала когда-то на борту своего катера при переговорах заморыша и Линн: восторженные крики, слёзы и фонтаны эмоций. Каждый раз я давала себе слово, что не буду больше устраивать эти душещипательные спектакли, и каждый раз это слово нарушала. Лягушонок так искренне радовался моему возвращению, что у меня не поворачивался язык приказать ему вести себя более цивилизованно. Впрочем, я надеялась на благотворное влияние Эдора, - вот он точно поставил бы заморыша "в рамки". Оставалось только подождать, когда у мачо появилось бы на это время.
  Стратег прилетел к нам накануне эпохального события. Я успела сто раз объяснить кикиморышу, как именно мы проведём следующий день, где буду я, где будет он, где будет сагат Эдор, и почему нельзя остаться в доме. Вроде бы, Маугли всё понял, хотя трястись не перестал. Прилёт контрабандиста заморыша не успокоил, но как-то примирил с неизбежным. Он молчал, кивал и только вздыхал тяжко.
  Накормив ужином красавчика, который явился откуда-то уставшим, как батраки, сажающие фангуа на водяных террасах в горах Третьей, я дождалась, пока он устроился с чашкой кофе в кресле в кабинете и устремил на меня слегка насмешливый взгляд.
  - Ну? - нетерпеливо спросила я.
  - Что - ну? - поддразнил меня этот несносный манипулятор.
  - Ты обещал мне рассказать, что вы придумали!
  - Мы много чего придумали, Жужелица. Но, главным образом, мы придумывали, как обезопасить тебя и твоего гуманоида.
  - Так ты не будешь налаживать контакты со Скроссом? Ты же хотел воспользоваться случаем!
  - Буду, буду, но не напрямую. Гораздо эффективнее получится, если к этим контактам его приведёт кто-то другой.
  - Но не я?
  - Нет, не ты. Кто-то, кому он верит, или к кому хотя бы вынужден прислушиваться.
  - Это кто же?
  - Линна, конечно, - невозмутимо ответил Эдор.
  - Ты с ума сошёл? - возмутилась я. - Ты что, собираешься приударить за ней? Прямо при муже?!
  - Ну, свечку его держать я просить не буду, но... Ты же говорила, что они не слишком близки.
  - Вроде бы, нет, - осторожно ответила я. - Но учти, это только поверхностные впечатления, никаких гарантий я тебе не дам!
  - И не надо, - пожал плечами стратег. - Я буду действовать по обстановке. Но мне, в любом случае, нужен ключ, который может открыть путь на планету. Почему бы и не Линн?
  - Ну... смотря, как далеко ты согласен зайти. Линна одними обещаниями никогда не удовлетворялась, ей понадобится много больше.
  - Я рассчитываю именно на это, - широко улыбнулся ГИО-стратег, словно это и вправду было его заветной мечтой.
  В груди что-то неприятно царапнуло. Я знала, что это глупо, бесполезно, да и не нужно мне ничего от него, но - всё равно царапало. М-да.
  - Ну, допустим, ты от неё добьёшься внимания, и что? Чем она сможет нам помочь? Глупо рассчитывать, что ради тебя она пойдёт против мужа и отца.
  - Против не пойдёт, да этого и не потребуется. Достаточно, если она станет весомым аргументом в разговоре с её отцом. Нам, видишь ли, в первую очередь нужно, чтобы Скросс вообще захотел с нами говорить. Или придётся искать не менее влиятельного человека на самой Мирассе. Но, и в этом случае нам нужна будет Линна. Или её муж. Или ещё кто-то из тамошних аристократов. Проще начать с твоей подруги.
  - Ясно, - я надеялась, что моё разочарование останется для Эдора незаметным, но стратег, конечно, всё понял.
  - Жужелица, жадность - это грех, слышала? - невозмутимо спросил он.
  - При чём тут?..
  - При том. Ты ни сама меня не трогаешь, ни других подпускать не хочешь. Как собака на сене. Определись уже всё-таки!
  Я мгновенно покраснела. Чтоб его Плорад слопал... Пытаться соврать эмпату о том, что я чувствовала, было бессмысленно. А что я чувствовала? Как определить? Сказать, что хотела быть с ним, забыв о лягушонке, - нельзя. Что оставляла мачо на "чёрный день", когда заморыш должен был уйти? Нет, неправда, я не рассчитывала на такую преданность Эдора.
  Так почему мне было больно от одной мысли, что у него может быть что-то с Линн?..
  Ответ пришёл неожиданно, довольно печальный и неприглядный для меня: я испытывала ревность без любви. И, как будущий психолог, прекрасно знала, что это не такое уж редкое явление: парень не нужен, но и "отдавать" его кому-то совершенно не хочется, как будто он твоя собственность. А это не так. Вот Эдор и давал понять, что я перегибала палку.
  - Не обращай внимания, - сказала я, наконец, решив, что честность будет лучше всего. - Это... видимо из старых времён, мы всегда с Линн слегка соревновались. Делили парней, поскольку во всём остальном мы были настолько неравны, что соперничать было глупо. Слава Всевидящему, это случалось нечасто, потому что мне очень мало кто нравился в её окружении, но пару раз подруга пыталась отбить у меня предмет воздыханий. Вот и сейчас такое ощущение, что я опять вынуждена уступить ей. А, между прочим, мне кажется, что ты заслуживаешь кого-то, намного более достойного. Вот и всё.
  Эдор кивнул, словно подтверждая свои мысли, и ответил:
  - Не переживай. Всё будет нормально.
  Оставалось только смириться, принимая, что обсуждать мои неуместные чувства мы больше не будем.
  - Так что нужно будет делать? - осведомилась я, меняя тему.
  - Тебе? Самое главное: не наделать глупостей. Не восстановить Скросса против вас, не подписаться на что-то такое, что невозможно будет выполнить. Не поставить нас всех раком.
  Я демонстративно тяжело вздохнула. Слишком многого он от меня хотел. Обставить Скросса? Ой-ёй-ёй...
  - Не бойся, я же буду рядом, - принялся успокаивать ГИО-стратег, видимо, проникшись моей "радостью" . - Кроме того, у нас есть и тайное оружие. Вот, смотри.
  И он вынул из кармана крохотную коробочку.
  - Что это? - удивлённо спросила я, открывая крышку.
  - Микропередатчики. Один для тебя, другой - для меня.
  - И что с ними надо делать? - спросила я, рассматривая бусинку телесного цвета. - Тоже глотать?
  - Нет, поместить в ухо. Этого хватит.
  - И мы будем друг друга слышать? Если вдруг потеряемся на вечеринке?
  - Не только. Мало ли, что-то понадобится сказать, но не для чужих ушей. Предупредить, подсказать, обменяться мыслями.
  - Думаешь, нас будут подслушивать?
  - Даже не сомневаюсь. Корпоратив - прекрасная возможность для сбора компромата на каждого участника вечеринки.
  - Бррр... - я передёрнула плечами.
  - Не бррр, а нормальная кадровая политика, - поддразнил меня Эдор. - Эх, Жужелица, Жужелица, не выйдет из тебя бизнесмена.
  - И слава Всевидящему! Так что? Я уворачиваюсь, ты подбиваешь клинья к Линн, а как же наша неземная любовь? Меня, между прочим, сватать собираются!
  - Ну, для всех мы будем продолжать игру во влюблённых, а лично для твоей подруги я составлю отдельную программу развлечений. Хорошо?
  - Не хорошо. Но тебя же это не остановит?
  - Не-а, - лучезарно улыбнулся стратег. - Меня вообще ничто... ну, почти ничто не остановит. Кстати, прихвати с собой на вечер диопикчер. И сделай на него несколько снимков Маугли.
  - Зачем?
  - Что - зачем? Это самая обычная практика, попадая на какие-то интересные события, брать с собой пикчеры. Вы что, не любите фотографироваться?
  - Ну, почему, любим... А Маугли-то при чём?
  - Не при чём, но может пригодиться. В-общем, сделай и сохрани в памяти. Хорошо?
  - Да, - я недоумевала, но пошла выполнять просьбу.
  Обрадовавшийся передышке в обучении чтению, Маугли позировал охотно и с удовольствием. Сделав пару десятков снимков заморыша в разных позах и с разными гримасами, я сняла ещё и Эдора. Он не возражал, но каких-то интимных или особенных снимков, как у влюблённой женщины, не получилось, - он постоянно что-то обдумывал, сверяясь со своим блокнотом. Впрочем, и то, что получилось, выглядело вполне неплохо.
  Я закончила возиться с диопикчером, когда, наконец, стратег вынырнул из глубин размышлений и заявил:
  - Ладно, давай теперь перейдём к более приятным вещам.
  - Это каким? - мрачно спросила я. - К мини-бомбам? Или микро-минам, которые мы возьмём с собой на вечеринку?
  - Не думаю, чтоб тебя пропустили с чем-то подобным. Нет, я имел в виду всего лишь твоё платье.
  Я закатила глаза. По этому поводу мы успели поругаться ещё по вифону. Мне хотелось связаться с кибер-помощницей Скросса, как и предлагал крокораус, чтобы переложить поиск одежды и аксессуаров на неё, но ГИО-красавчик неожиданно встал на дыбы и заявил, что это "совершенно неприемлемо". Я уже знала, что, когда он переставал дурачиться и начинал выражаться, как Парламентский секретарь по протоколам, - значит, дело дыра.
  Контрабандист заявился к нам с большой коробкой-футляром, которую тут же, только войдя, аккуратно поставил в кабинете. Похоже, вот теперь пришёл её черёд. Я до последнего момента надеялась, что громоздкая упаковка не имела ко мне отношения, но...
  - Ты только посмотри! - преисполненный энтузиазма стратег самолично принялся с треском отрывать клапаны-застёжки. - Я сегодня полдня добывал это...
  Распечатав футляр, он полюбовался содержимым, а потом отступил в сторону, давая полюбоваться и мне. Глянув на то, что покоилось внутри, я невольно ахнула и прижала ладони ко рту. Красавчик привез мне последний писк сезона: украшение из драгоценных камней на молекулярной основе!
  Суть новинки заключалась в том, что камни в подобной вещи соединялись между собой электронными замочками, позволяющими придавать украшению не один, раз и навсегда зафиксированный, вид, а несколько, запрограммированных заранее. Покупатель мог менять их по собственному желанию. Например, то ожерелье, что выбрал Эдор, могло располагаться на плечах и шее пятнадцатью способами.
  Стратег сунул в кибер прилагавшийся к покупке кристалл с диоснимками и инструкцией, и я, затаив дыхание, изучила, как можно было это роскошество носить, повторяя вслух названия, словно пробуя на вкус: "Сеть", "Цветы", "Солнечные лучи", "Комета", "Дождь"... Выглядело необыкновенно красиво. Украшение было выполнено из голубых, белых и чёрных бриллиантов, с вставками из крупных изумрудов и сапфиров, размером с ноготь большого пальца.
  Молекулярная основа позволяла крепить ожерелье к платью или непосредственно к телу, и обещала, что ни один камешек не покинет своего места и не сдвинется ни на миллиметр, пока хозяйка сама не снимет его. В комплект входили баллончики со специальным покрытием и составом для снятия этого самого покрытия.
  Пока я восхищенно таращилась на фантастическую красоту, Эдор принялся открывать клапаны с другой стороны коробки, и на свет появилось невообразимое пепельно-чёрное платье, словно составленное из отдельных кусков шелковистой ткани, непонятным образом удерживаемых вместе. На мой недоумевающий взгляд стратег ответил, что он всё учёл: платье нужной длины, нужного цвета и от нужного дизайнера. Кроме того, стоило оно, примерно, столько же, сколько треть моего гардероба. Но это всё было пустяками, по сравнению со стоимостью ожерелья. Оказалось, что сверкающее радужными огоньками великолепие стоило столько, сколько три моих катера!
  Когда я продышалась и смогла выдавить из себя что-то, похожее на членораздельную речь, мачо покровительственно похлопал меня по плечу и заметил:
  - Расслабься, Жужелица. Не всё так плохо. Это же не подарок тебе, это стратегическое вложение средств. Такая штучка всегда будет стоить недёшево, а со временем, я уверен, цена удвоится. Так что, ты наденешь завтра часть моего капитала.
  - Ээээ... - начала было я, но мне не дали слова.
  - Учитывая, что в перспективе у меня соблазнение дочери господина Скросса, нечто необыкновенное мне очень даже пригодится, - продолжал стратег. - Такую вещь не каждый способен преподнести своей дочери или женщине!
  Я, опять же молча, кивнула. Не хотелось что-либо говорить после того, как я узнала, что и эта красота тоже достанется Линн. Правда, первой в этот раз буду я... Но всё равно, неприятно.
  - Причёску и макияж тебе завтра сделает Вильюнг, мой парикмахер. Он же привезёт с собой всё, что для этого потребуется. Мы должны будем произвести правильное впечатление, Тэш!
  - Правильное?
  - Да, то-есть, сногсшибательное! Мне уж точно надо будет блистать.
  Я представила себе блистающего Эдора и фыркнула. Он в любом виде, даже после бессонной ночи, вызывал крайне неоднозначные желания и стремления, а уж "блистающий", - я даже боялась представить себе последствия... Ну, Линн купится, это точно. Главное, чтобы ей или мне не пришлось отгонять от красавчика других страждущих.
  - И нечего смеяться! - обиженно заявил стратег. - Я, можно сказать, делюсь с тобой своим достоянием, а ты хихикаешь. Погоди, я же ещё туфли не показал...
  В результате примерок и обсуждений спать мы легли после полуночи, когда лягушонок уже давно сопел, свернувшись калачиком и обняв подушку. Мою.
  Засыпая, я всё думала о предстоящем дне, который мог нас продвинуть вперёд, мог уничтожить, а мог просто пройти незаметным. И, пожалуй, больше всего мне нравился именно третий вариант...
  
  На следующее утро мы встали поздно, и тут же начали готовиться. Даже завтрак был посвящён обучению тому, как следует вести себя на банкете. Как ни пыталась я убедить стратега, что бывала на великобизнесских мероприятиях, он не успокоился, пока не уставил стол на кухне всевозможными закусками, которые сам же и приготовил, но нормально есть их мне не дал. Противный ГИО-зануда заставил меня демонстрировать сдержанность и аристократизм в манерах.
  Через полчаса этого издевательства и всего трёх маленьких кусочков чего-то обалденно вкусного я озверела и, весьма аристократично улыбаясь, послала стратега в даль космическую, за семь комсеков киселя хлебать. Несмотря на то, что пословицы он явно не понял, виду не подал, а отомстил тоже вполне светски: налил крохотную чашечку кофе, чуть больше, чем напёрсток, и предложил мне. Я сделала глоток и чуть не умерла: это был не кофе, а какая-то термоядерная смесь для заправки космических дисколётов! Но мерзавец не позволил мне вылить пойло, а заставил выпить, приятно улыбаясь, и при этом уверял, что такие подставы на корпоративах - самое обычное дело, и надо быть ко всему готовой!
  Я фыркала и плевалась ядом, но переубедить вошедшего в раж мачо не смогла. Пришлось травиться, продолжая сохранять самое счастливое выражение лица. Мысленно я пообещала Эдору месть, страшную и скорую, но вслух ничего, естественно, не сказала.
  После неудавшегося завтрака к нам явился обещанный парикмахер, оказавшийся невысоким, вертлявым человечком, тощим и чернявым, отчего он напоминал хорошо прокопченного пропта. Лягушонка загодя спрятали, и мастер занялся Эдором. Когда через два часа двери второй спальни открылись, я была уверена, что опять увижу стратега в золоте или, скажем, пурпуре. Но, оказалось, парикмахеру не чуждо ничто человеческое: он только довёл красоту ГИО-стратега до её высшей степени, и сделал вполне подходящую для бизнес-собрания причёску: аккуратный хвост, и пару прядей, небрежно спадающих на лоб. Чёрная шевелюра мачо была обработана каким-то средством, заставлявшим её при каждом движении вспыхивать миллионами крошечных искорок. Выглядело просто волшебно!
  Улыбающийся мастер, дав время полюбоваться на неотразимого контрабандиста, направился ко мне с таким видом, словно прикидывал, сколько килограммов отбеливающих и смягчающих средств понадобится, чтобы сделать из меня что-то, хоть немного соответствующее такому невероятному кавалеру. Оказалось, что реально много.
  Для начала, загнав в ванную и заставив раздеться до белья, меня подвергли такой массированной атаке лосьонами, кремами и сыворотками, что я почувствовала себя грубой и тёмной дикаркой, вытащенной силком из чащи леса. Потом долго издевались над телом, кожей и волосами, шлифуя, отпаривая, питая и разглаживая. А под конец экзекуции садист, прикидывающийся парикмахером-визажистом, занялся "окончательными штрихами", заключающимися в тотальном опрыскивании меня с головы до ног какой-то гадостью из пульверизатора, закрыв только волосы защитной шапочкой. Я стояла, зажмурившись, как жертва на заклании, а садюга приговаривал:
  - Минуточку, минуточку... ещё вот тут... Ага, и вот здесь пропустили... Таааак, великолепно... замечательно... убийственно! Я, положительно, горд собой!
  После окончания процедуры парикмахер-маньяк велел мне постоять, не шевелясь, минут пять, и глаз не открывать. По истечение означенного срока мне было разрешено сесть на стул, и мастер принялся мучить мои несчастные волосы. Надо сказать, когда я открыла глаза и посмотрела на свои руки и ноги, то была ошарашена: кожа стала совершенно ровной, идеальной, чуть-чуть розоватой, и больше всего напоминала нежно светящийся изнутри атлас. Знаю, звучит как-то коряво, но выглядела она именно так! Ужасно захотелось тут же посмотреться в зеркало, но едва я сделала попытку приподняться, как садист с расчёской грозным рыком посадил меня обратно, запретив шевелиться. Не знаю, как я выдержала, - мучения продолжались два с половиной часа!
  Лягушонок, соскучившийся в своём заточении в кабинете, периодически развлекал меня разговорами через Деону, которая ворчала, но исправно передавала наши реплики. Ещё пару раз заглядывал великолепный Эдор, - сказать об обеде и напомнить парикмахеру, что у нас осталось всего три часа до начала торжества.
  Я про себя прокляла все праздники, в подготовке которых участвовали такие озабоченные перфекционисты, как стратег и его мастер, дав себе слово, что это происходило в первый и последний раз. Ходила же я с Линной, и никогда так над собой не издевалась... Мои страдания достигли своего апогея, когда маньяк с палеткой (он уже перешёл к моему лицу), отступил на шаг, хмыкнул и сообщил, что он закончил.
  Я бы сорвалась с места, как выпущенный из лука стрела, но, увы! Тело затекло, поэтому смогла только радостно сползти со стула и похромать к шкафу, в надежде одеться. Не тут-то было! Вызванный садистом мачо платье надеть не дал, слетал за энергококтейлем, проследил, чтобы я, пока цедила через соломинку напиток, не "испортила лицо", и только потом подпустил к платью, ворча, что я "как пить дать, заляпаю уникальную вещь какой-нибудь гадостью на банкете". У меня уже даже на возмущение сил не было, поэтому я просто надела странную чёрную тряпочку с пепельным отблеском. Будучи надетым, несуразное платье преобразилось: плечи остались обнажёнными, по бокам при движении возникали непредвиденные промежутки между слоями ткани, открывающие полоски тела, но это не выглядело ни пошлым, ни чрезмерно сексуальным. Как ни странно, платье оказалось ошеломительно красивым и роскошным! Даже у Линны никогда ничего похожего не было.
  Проводив мастера, Эдор принялся помогать мне сам: покрыл плечи, шею и верх платья гадостью из баллончика, обеспечивающей молекулярное сцепление с украшением, а потом возложил сверкающий водопад драгоценностей.
  Мы заранее выбрали рисунок для укладки ожерелья, так что теперь Эдору оставалось только нажать кнопку на малюсенькой панели управления. Разбрасывая вокруг холодные острые отблески, украшение зашевелилось, словно живое, образуя на мне точно выверенный узор. Ощущения были не то, чтобы неприятными, но... странными. Как будто по мне маршировали сотни маленьких насекомых, неожиданно тёплых и довольно тяжёлых. Когда шевеление закончилось, я скосила глаза и уставилась на своё плечо, обвитое сверкающим "эполетом". Камни легли на кожу, словно необыкновенная татуировка, точно повторяя очертания мышц.
  - Попробуй подвигаться, - велел стратег.
  Я повиновалась: подняла и опустила руки, согнула, развела. Украшение не мешало абсолютно, словно и вправду стало простым рисунком.
  - Отлично! - резюмировал мачо и вздохнул с облегчением. - Всё, Жужелица. Сейчас я тебя обую, потом оденусь сам, и можно будет вылетать.
  Я покорно дала красавчику надеть на себя какие-то жутко модные, по его словам, туфли, закрывающие только носок и пятку, но при этом не падающие с ног. Каблуки у них были вполне пристойные, - по крайней мере, падать с них я не собиралась. После этого контрабандист, окинув меня голодно-оценивающим взглядом, от которого я поёжилась, открыл дверь и позвал:
  - Эй, Маугли! Я закончил. Можешь войти посмотреть на свою госпожу.
  Тут же в комнату ворвался лягушонок и... замер, открыв рот и глядя на меня даже не восхищённо, а, прямо-таки, благоговейно.
  - Ооо... сагите... - только и повторял он, словно забыв все другие слова.
  Я занервничала и бросила на стратега вопросительный взгляд, но мерзкий тип ехидно усмехнулся и сказал:
  - Да, представь себе, из тебя, действительно, можно конфетку сделать, если постараться... Глянь в зеркало, очень рекомендую.
  И исчез за дверями.
  Я занервничала ещё больше, тем более, что кикиморыш и не думал отмирать, продолжая таращиться на меня, как на явление аватара Всевидящего. Пришлось идти искать зеркало, как и советовал противный красавчик. Когда я до него дошла, то тоже встала в полном ступоре, таращась на своё отражение, не хуже лягушонка.
  Мастеру-маньяку удалось совершить форменное чудо!
  Теплый шелковистый блеск словно бы подсвеченной изнутри кожи делал меня похожей на фарфоровую статуэтку. Непонятное платье ухитрилось придать фигуре хрупкость и утончённость. Причёска не блистала экстравагантностью: сложного плетения узел из высоко поднятых волос, с несколькими падающими локонами, но она создавала неожиданно длинную линию шеи и подчёркивала изящную посадку головы.
  Судя по тому времени, которое было потрачено на моё лицо, я думала увидеть его совершенно преображённым, может, даже вообще не похожим на моё, но ошиблась. Это была я, но - усовершенствованная. Подчёркнутые скулы стали словно бы острее, подведённые глаза - больше, оттенённые брови - темнее, а губы приобрели влажный блеск. Непонятно, как, но я превратилась в красавицу!
  Каскад холодных сверкающих звёзд, льющихся от шеи по плечам и груди, заканчивал картину невероятного великолепия. Это была не я и я, одновременно! Такая я, какой, возможно, могла бы стать, решившись на настоящие отношения с Эдором. Такая, какой стала бы, если бы позволила ему руководить мной. Короче, такая, какой я никогда не буду.
  Повернувшись к безмолвно глазеющему на меня кикиморышу, я спросила:
  - Ну, как? Тебе нравится?
  Он торопливо закивал, не в силах заговорить. Робко приблизился, обошёл вокруг, словно я стала статуей в музее, и вымолвил:
  - Сагите... Вы - как солнце! Смотреть нельзя, глаза закрываются, и не смотреть нельзя, хочется ещё и ещё... Вы такая красивая, что я плачу... Не знаю, почему. Наверное, от радости?..
  - Наверное, - засмеялась я. - Но всё равно, не плачь. Лучше скажи, украшение хорошо лежит?
  Он встрепенулся, вытер глаза рукавом (я сделала вид, что не заметила) и торопливо всмотрелся в узоры на моих плечах.
  - А можно... я немного поправлю? - робко спросил он.
  - Наверное, да, - неуверенно ответила я, пытаясь вспомнить, сколько минут после обработки тела и ткани штуковиной для молекулярной сцепки ещё можно было двигать камни.
  Но, пока я думала, заморыш, ничтоже сумняшеся, просто-напросто подошёл и принялся их передвигать! Его руки легко скользили по моим плечам, шее, груди, заставляя невольно вспоминать, когда мы были вместе в последний раз... По всему выходило, что уже давно!
  Окончив свои манипуляции, кикиморыш отступил на пару шагов, оценил то, что получилось, ещё поправил пару элементов и сказал:
  - Вот так - совсем хорошо, сагите...
  Я повернулась к зеркалу и вторично обомлела: лягушонок ухитрился создать невероятный узор, не только ни в чём не повторяющий ни один из запрограммированных, но сильно превосходивший их! Отдельные элементы ожерелья обвивали теперь не только плечи, но и всю шею. Одна сверкающая дорожка камней пролегала прямо по волосам, поднимаясь к узлу, ещё одна кокетливо обегала ушную раковину, заканчиваясь завитком на виске. Пара "змеек" вползали на скулы, делая моё сходство с фарфоровой куклой почти полным. Если до этого я была почти совершенством, то теперь я им стала. Внутри даже похолодело от осознания этого.
  - Спасибо, Маугли, - тихо поблагодарила я заморыша. - Это великолепно!
  Кикиморыш скромно потупился и заулыбался.
  Появившийся во всём великолепии парадного костюма стратег оглядел меня, заметил изменения и спросил:
  - Это гуманоид постарался? Деона, запечатлей для потомков! Я потом ещё продам фирме этот вариант... Глядишь, отобью часть стоимости.
  Я только закатила глаза. Интересно, стратеги - они всегда так стратегически мыслят?
  Убедившись, что мы готовы лететь, мачо занялся Вайятху. Вещи для Маугли были собраны заранее, так что, когда прилетел вызванный флайер, погрузить туда лягушонка было делом пяти минут. Как повелось, палочкой-выручалочкой работал Вигор. Не сказать, чтобы он так уж был этому рад, но и выбора особого у него не было. Умудрённый опытом кикиморыш уже не собирался сидеть всю дорогу с закрытыми глазами. Наоборот, - он хотел попросить машину пролететь над какими-то домами, особо ему понравившимися. Я даже не сомневалась, что уломает...
  
  Глава тридцать вторая.
  
  После его отбытия Эдор вызвал свою ящерообразную махину, и мы полетели. Мачо углубился в какие-то расчёты и головы от блокнота не поднимал, не замечая ничего вокруг. Несмотря на всю подготовку и присутствие стратега, я нервничала. И это ещё было мягко сказано! Руки и ноги ощутимо дрожали, то ли от нервов, то ли от голода, - обед мне только показали, и то - издали... С назиданием, что красота требует жертв.
  Похоже, я же и должна была стать первой жертвой своей нереальной красоты: ещё немного, и свалилась бы в обморок, если б не додумалась попросить у контрабандиста что-нибудь съедобное. Он посмотрел на меня слегка стеклянным взором, заставляющим усомниться в способности правильного восприятия реальности, но всё-таки залез в холодильную камеру, скрытую за стенной панелью, и осчастливил жидким белковым концентратом.
  - Соломинку возьми, - буркнул мачо, кивком указав, где искать искомую вещь, и опять отключился, уставившись в блокнот.
  Я успела заметить, что банок с питанием у него стояла целая упаковка, то-есть, двадцать семь штук. Раньше мне никогда не приходилось пользоваться этим видом пищи, но... всё когда-то бывает впервые. Задумавшись, за каким Вограном Эдору таскать с собой месячный (а, с учётом его способностей, - так и вовсе двух или даже трёхмесячный) запас еды, откупорила и выпила, - оказалось не так плохо, как ожидала. Чем-то напоминало крепкий мясной бульон.
  На полный желудок жить сразу стало легче. Чтоб сохранить безупречность образа неземной красавицы, стащила одну из очищающих зубы таблеток со вкусом нарайи и мелиссы, лежавших рядом с соломинками. Совершенство должно дышать цветочными ароматами и свежестью, а не бульоном. М-да...
  Воспользовавшись проснувшимся интересом к окружающему миру, я ещё раз обдумала предстоящее действо и свою линию поведения. Вспомнила, что нужно будет сейчас прилюдно изображать любовь к ГИО-красавчику, и решила как-то подготовиться к этому. Всё-таки, играть страсть к человеку, с которым... хм, имеешь постоянные контакты, это не совсем то же самое, что изображать любовницу, но при этом бояться дотронуться. Я тесного общения с контрабандистом избегала, что теперь могло обернуться не в нашу пользу. А ведь надо было делать всё, не задумываясь, - просто взять и накрыть, например, его руку своей. Провести пальцем по губам, не спрашивая, разрешит ли он. Поцеловать, если захочется. Язык тела - такая штука, которая врать не умеет, и он скажет о наших отношениях больше, чем мы - словами. К тому же, погружаясь в воспоминания, о которых думать не хотелось, я понимала, что Линна будет тем более рада заполучить Эдора, чем больше будет уверена, что стратег мне по-настоящему дорог. Значит, придётся подставляться под удар... И подыграть мачо.
  Тяжело вздохнув, я уставилась на идеального мужчину. Как ни странно, сейчас, полностью ушедший в свои мысли, он был по-особенному красив. Какой-то выверенной, отстранённой, чуть холодной красотой. Образец мужественности, притягательности и несомненной харизмы. Блеск. И вот это всё, вместе взятое, я собиралась вручить Линн, перевязав предварительно подарочной ленточкой. Ну, не идиотка ли?! Внутренний голос охотно подтвердил, что идиотка, причём, полная. Но я велела ему заткнуться и принялась устанавливать контакт, необходимый для вживания в роль.
  Взятый за руку ГИО-стратег поднял на меня взгляд, в котором явственно ещё мелькали цифры и графики, как на экране блокнота. Я подождала, пока бухгалтерия исчезла, а ей на смену пришёл вопрос. Ну, хоть какое-то чувство! Пока он не принялся возмущаться тем, что я его отвлекаю, торопливо выпалила:
  - Слушай, я тут подумала, что мы мало общались в последнее время. А надо будет изображать страсть и всё такое... Давай потренируемся? А то опять отреагирую как-нибудь с перепугу... неадекватно.
  Мачо скептически посмотрел на меня.
  - Хм. Это ты какую реакцию имеешь в виду? Когда чуть не засветила мне по физиономии?
  Я покаянно кивнула.
  - Не думаю, что от нас потребуется поражать всех пылкостью... Но, если тебя что-то смущает - давай, тренируйся.
  Стратег вздохнул, откинул голову на спинку дивана, который заменял в салоне его флайера стандартные сидения, и закрыл глаза.
  Вообще-то, не самое вдохновляющее начало. Ну, если он в себе был уверен на сто процентов, то я - не очень. И, коли уж мне дали разрешение, и повод был - ещё какой! - и призрак Линн маячил впереди...
  Я встала перед Эдором, оперлась на одно колено рядом с его бедром, наклонилась и погладила по лицу, обрисовывая чёрные брови вразлёт, недовольную морщинку между ними, идеально вылепленные скулы, чувственный рот, твёрдый подбородок. Потом спустилась к шее, коснулась мерно бьющейся под кожей жилки. Хотелось зарыться в его волосы, но я не решилась портить укладку, и просто нежно пробежалась пальцами по ушным раковинам, очерчивая каждый изгиб. С некоторым сожалением отметила, что у совершенного мужчины уши тоже были совершенными, как ни странно это звучит. Небольшие, аккуратные, с округлыми мочками. Не удержавшись, слегка дёрнула стратега за ухо. Он сморщил нос, но промолчал, даже глаз не открыл.
  Я почувствовала, что во мне просыпается азарт охотника. "Дичь" инициативы не проявляла, к тому же, ведь можно было остановиться в любой момент, как только я достигну нужной степени близости, не так ли?.. Благоразумие проиграло. Я осторожно взобралась на диван и села к мачо на колени, благо платье такие эксперименты позволяло, если не сказать, приветствовало.
  Прижатый к сидению Эдор приоткрыл на секунду глаза и снова закрыл, всё так же, молча, всем своим видом показывая, что намерен стоически вытерпеть любые мои поползновения. Я улыбнулась и расстегнула рубашку, обнажая великолепную широкую грудь, провела по ней ладонями, не удержавшись, потрогала соски, мгновенно затвердевшие под моими пальцами. Бросила взгляд на мачо, но он продолжал сидеть с застывшим лицом, словно всё происходящее его не касалось. Сочтя это за знак, что можно продолжать, ещё раз погладила его, теперь чуть-чуть царапая и любуясь белыми следами, проступающими на смуглой коже. Некстати - или кстати? - полезли воспоминания о нашем единственном занятии любовью, длиною в несколько часов. Вот это самое, безупречное тело надо мной, подо мной, рядом со мной... Тут же нестерпимо захотелось чего-то большего.
  С некоторым трудом заставив себя сохранять контроль, я ещё сильнее распахнула рубашку, обнажая живот и бока, и провела по ним обеими руками, уговаривая себя, что это - обычные действия любой влюблённой женщины, что именно так любовница и поступила бы, и что, раз мачо молчит и сидит, зажмурившись, с таким страдающим лицом, значит, ничего особенного он не чувствует, и можно не останавливаться...
  Наклонившись ещё ближе, я медленно провела кончиком языка по губам красавчика, заставляя их раскрыться, а потом выдохнула прямо в его полуоткрытый рот и прикусила нижнюю губу. Эдор ощутимо вздрогнул, но отстраниться не смог - помешала спинка дивана, и я продолжила поцелуи, сначала медленно, а потом - всё более страстно, с упоением ощущая, что холодность мачо тает, а его руки уже прижимают меня прямо к обнажённой груди, и...
  И, всё-таки, первым опомнился именно он. Внезапно отстранил меня, удерживая за локти, и сказал чуть охрипшим голосом:
  - Тэш, если в твоём эксперименте по плану не значится изнасилование, то лучше остановиться сейчас...
  Я не сразу сообразила, о чём он, но когда поняла, то резко отшатнулась, чуть не свалившись на пол. Чудо, что не порвала каблуком платье, поспешно слезая со стратеговых колен!
  Вернув себе ощущение реальности, виновато посмотрела на объект своих издевательств, который тоже поднялся и принялся приводить одежду в порядок. Ох ты ж... И когда я успела-то: прямо поперёк груди шла красноречивая красная полоска. Меня тут же принялось разрывать в две противоположные стороны, как всегда, впрочем, когда это касалось Эдора: одна часть меня стенала и посыпала голову пеплом, рыдая над собственной несдержанностью и распущенностью, а вторая только что не мурлыкала, облизываясь, глядя на то, как красавчик старательно застёгивает рубашку, и руки у него тоже подрагивают.
  Восстановив прежний идеальный вид своего костюма, Эдор, наконец, взглянул на меня и покачал головой.
  - Ты меня в могилу сведёшь своими экспериментами...
  Я виновато потупилась, старательно пытаясь скрыть внутреннее ликование. Хотя, чего, спрашивается, было ликовать? Эдор никогда не казался ледышкой, да и постоянной любовницы в этот период, насколько мне было известно, у него не было, так что никакого подвига не совершилось. Всё так, но... я всё равно гордилась. Видимо, моя вторая половина совсем рассорилась с первой, да ещё и тронулась умом. Одно хорошо: теперь дотронуться до Эдора мне было легче лёгкого. И изображать ревность, если понадобится, тоже. Эх, крыша, крыша... На кого ты меня покинула?
  Контрабандист снова уселся на диван, я - рядом, старательно не прижимаясь, хотя очень хотелось.
  - Ну, что? Полегчало? - ехидно осведомился стратег.
  - Угу, спасибо тебе большое, - чинно ответила я.
  Эдор только закатил глаза.
  Дальше мы летели вполне пристойно, каждый в своих мыслях. Правда, потряхивать меня совершенно перестало.
  Когда впереди показалось огромное здание нового делового центра Столицы, предназначенное для всевозможных целей предпринимателей - от офисов и складов до магазинов и гигантских конференц-залов, я уже была спокойна, а Эдор опять сосредоточен и внимателен.
  Наш флайер завис перед одним из широких, слегка подсвеченных снизу причалов, похожих на молочные мерцающие реки, и мы, не торопясь, вышли. При входе нас ждал донельзя представительный мужчина с идентификатором, декорированным под поднос, на который следовало положить наше приглашение. Карточка вспыхнула на долю секунды и обесцветилась: аутентичность приглашения была подтверждена.
  Человек кивнул и вежливым жестом пригласил нас внутрь.
  Два шага, - и мы оказались в огромном, на два этажа, пространстве, наполненном сдержанной, солидной праздничностью. Причалы приводили гостей сразу наверх, на широкую галерею, которая обегала центр, создавая подобие театрального зала с ложами. Со второго этажа на первый вели несколько лестниц, оформленных в стиле того же причала, у одной из них мы как раз и стояли. Почти везде были расставлены сервированные столики, рассчитанные на нескольких гостей. Лишь в самом центре оставалось свободным небольшое возвышение, похожее на сцену, и некоторое пространство вокруг, возможно, для тех, кто захочет потанцевать. Столики рядом с подиумом явно предназначались для самых важных гостей. Я невольно прищурилась, отыскивая глазами господина Скросса или Линну, но на таком расстоянии никого невозможно было узнать.
  Мы не опоздали ни на минуту, но в зале было уже полным-полно людей, медленно круживших внизу вокруг столиков, и вокруг сцены; колыхавшихся от одной стены к другой, стекавших, словно ручьи, со второго этажа на первый по лестницам, даже издали сверкавшим всполохами драгоценностей.
  Эдор крепко сжал мои пальцы и осторожно повёл вниз. Плорад их знает, почему нельзя было устроить обыкновенные лифты, - наверное, дизайнерам показалось, что таскаться на своих двоих по этажам - это прекрасная идея. Когда мы добрались до подножия лестницы, нас уже ждала помощница господина Скросса, я её видела несколько раз, ещё когда общалась с Линн. Девушка сияла улыбкой, не хуже вайнтовой люстры, по крайней мере, ничуть не тусклее.
  - Дорогая Тэш, дорогой Эдор, мы счастливы вас видеть! Замечательно, что вы пришли! Где вы предпочитаете сидеть? Наверху, внизу? - Её готовность помочь просто подавляла, не говоря уже о восторженных взглядах, которыми она одаривала моего спутника.
  - Наверху, - ответила я.
  - Внизу, - одновременно со мной произнёс стратег.
  Мы глянули друг на друга и рассмеялись.
  Помощница тоже понимающе улыбнулась и мне всунули в руку очередную карточку, теперь с номером нашего "посадочного" места, планом зала и его окрестностей, и списком развлечений на вечер.
  - Эдор, почему они на нас так смотрят? - слегка занервничала я, заметив отнюдь не радостные взгляды, которыми нас провожали чуть ли не все, мимо кого мы проходили.
  - Потому что мы - очень красивая пара, - самодовольно ответил ГИО-стратег, мимолётно коснувшись губами моего запястья. - А ещё, потому что на тебе надета половина стоимости приличного космического дисколёта. И не вздумай бледнеть, в таком обществе нужно излучать уверенность, тем более, рядом со мной!
  Мы миновали ещё несколько столиков, провожаемые такими же "добрыми" взглядами, и я невольно поймала себя на том, что стискиваю зубы. Ну, здравствуйте, полузабытые воспоминания... Презрение, зависть, злость. Челюсти, клыки, когти, виртуальная кровь, стекающая по подбородкам... Истинные бизнес-вурдалаки, даром, что настоящей крови не пьют.
  Эдор относился к окружающим с поистине олимпийским спокойствием. Он провёл меня к выделенному для нас столику, руководствуясь указаниями выданной карточки. Усевшись, я только успела выпить воды под пристальным взглядом контрабандиста, караулившего каждоё моё движение и ненавязчиво отодвигавшего от меня расставленные яства. На мои возмущённые взгляды мачо покачал головой и тихо, только для меня, "в ухо" заметил:
  - Жужелица, если ты не хочешь мучиться потом с желудком или перестать себя контролировать, слушай меня. Я сам поставляю такие продукты для вечеринок и знаю, что тут консервантов больше, чем воды, пошедшей на их разбавление. А вот в это вино добавляют лёгкий составчик, заставляющий расслабиться больше, чем ты хочешь. На следующее утро даже голова болеть не будет, но вот сегодня ты можешь наделать глупостей... И кто-нибудь обязательно запечатлеет их, а потом, при случае, может напомнить.
  В ответ на эти откровения я чуть не подавилась водой.
  - Ты хочешь сказать, Скросс сознательно подставляет своих гостей?! - мило улыбаясь и глядя по сторонам, прошептала я. Благо, бусина в ухе позволяла не напрягать голос.
  - Необязательно. Может, он даже не в курсе. Это могут быть его советники, хозяева центра или ресторана, даже его секретарша, или кто там заказывал еду и напитки. Обычное дело для подковёрных игр.
  - Хочешь сказать, что здесь никто не знает, чем их потчуют? - поинтересовалась я, наблюдая за людьми, радостно поглощающими снедь со столов.
  - Понятия не имею, и мне это неинтересно, честно говоря, - ответил Эдор, в свою очередь отпивая из стакана сок. - Ты лучше соберись, мы же не развлекаться прилетели, так?
  - Угу, - я демонстративно потянулась к нему, вынуждая наклониться навстречу, и чмокнула в щёку, подтверждая право собственности для нескольких крайне заинтересованных девушек, которые на мне чуть дыры не выжгли своими взглядами. И, главное, со стороны - такие милые, весёлые девушки, а присмотришься, и хочется в окоп. Или блиндаж. Смотря по тому, что ближе находится.
  Тут внизу, вокруг центрального подиума началось какое-то шевеление, в результате которого на возвышении появился человек, в котором я легко опознала работодателя доброй половины присутствующих. Господин Скросс негромко откашлялся, но этот предупреждающий сигнал услышали все два этажа, благодаря ретрансляторам, встроенным в каждый столик.
  Сначала я внимательно вслушивалась в его слова, но быстро расслабилась: обычная официальная речь, подведение итогов прекрасной работы и описание не менее прекрасных перспектив.
  Я проследила за его обратным продвижением, стараясь разглядеть, с кем он сидел, но поняла только, что столик был довольно большим, но занимали его всего четыре человека. Вероятно, он сам, его жена, и Линна с мужем, решила я. А нужных гостей будут звать к нему, одного за другим. Что ж, по крайней мере, понятно, что нам самим не надо искать встречи.
  Вечер покатился по намеченному на карточке маршруту. Мои предположения оказались правдой: за столик к мегалозавру по очереди подсаживались люди, то по одному, то несколько. Если мы и были в планах папашки Линн, то явно не в первых рядах. В чём-то это даже радовало.
  Мы с Эдором, подумав, решили, что будет правильным не сидеть на одном месте, а тоже пройтись. Согласовали маршруты, и разошлись в разные стороны. Он собирался посмотреть на местную бизнес-элиту, а я хотела потолкаться среди девушек, попытаться понять, чем корпорация дышит, о чём сплетничают сотрудники крокорауса.
  Час спустя я уже была сыта по горло местным обществом. Намерение своё выполнила; наслушалась и гадостей, и комплиментов; поняла, что у всех представительниц женского пола имелись где-то свои собственные парикмахеры-визажисты, но такого энтузиаста-маньяка, как Вильюнг, не было ни у кого! Ну, и ожерелье делало свой дело... Так что, в тот момент я просто стояла, облокотившись на перила, обрамлявшие галерею второго этажа, и представляла, что нахожусь где-то далеко-далеко отсюда. Не прошло и пяти минут, как кто-то позвал меня по имени. Оглянувшись, я внутренне подобралась: передо мной стояла Линн.
  Я машинально растянула губы в улыбку (уже рефлекс выработался!) а сама попыталась просчитать - это её собственная инициатива или меня так ненавязчиво собирались позвать на заклание к папаше?
  - Привет, Тэш! Всевидящий, как ты шикарно выглядишь! - не удержалась подруга, разглядывая меня, как некую новинку в модном салоне.
  Я пожала плечами, продолжая радостно скалиться.
  - И откуда ты взяла такую обалденную вещь? - продолжила Линна, указывая на ожерелье.
  М-да, ну, собственно, излишней тактичностью она никогда и не страдала. Я подавила желание съязвить, что купила украшение на выданные мне двести тысяч кродов, загнав предварительно лягушонка по сходной цене в спецлабораторию. Представила себе её физиономию в этот момент и улыбнулась ещё шире. Похоже, от последней выходки подруги с игроками в вэлко я ещё не отошла...
  - Это не моё, - коротко и малоинформативно.
  - А чьё? В прокат взяла? - настаивала она.
  Вот привязалась-то!
  - Нет, это моего друга.
  - Друууга?.. - глаза Линны подозрительно сощурились.
  Вот интересно, по её понятиям, у меня теперь и друга не могло быть? То есть, вручая мне Вайятху, она ещё предполагала, что я положу всю жизнь, в том числе и личную, на алтарь исправления её глупостей? Ррррр... Надо бы срочно отвлечься самой от опасной темы наличия мозгов в голове Линны, и её, заодно, отвлечь от мыслей обо мне.
  - Да, кстати, а ты ничего не хочешь рассказать о своих друзьях, которых натравила на меня?
  - Что?.. Кто?.. Я?!. - обиды в голубых глазах было столько, что, не знай я Линн, как облупленную, поверила бы, что смертельно оскорбила невинного человека. А так - всего лишь пожала плечами, убрала с лица эту осточертевшую гримасу радости и прошипела:
  - Ты хоть на секунду задумалась, что случилось бы, если б они увидели лягушонка?
  - К-какого лягушонка?.. - опешила дорогая подруга. - Ты что, зовёшь его лягушкой?!
  - Захочу - и жабой звать буду, - отрезала я. - Линн, не прикидывайся дурочкой, тебе не идёт. Так что, нельзя было дождаться вот этой встречи? Я бы тебя даже домой пригласила, чтоб ты убедилась, что с ним всё в порядке!
  Ну, положим, это было преувеличением, никуда я звать Линну не собиралась, да и господин Скросс, помнится, заявлял, что лишнего времени у неё не будет. Но ей это знать было необязательно.
  - А теперь - даже не подумаю. На тебя ни в чём положиться нельзя!
  Забавно, но и сейчас, как только речь зашла о Маугли и о возможности его увидеть, Линн сразу размякла.
  - Ну, Тэш, ну не надо всё так близко к сердцу принимать, - заныла она жалобно. - Ты ведь сама должна понимать, что я не могла просто так доверить его тебе и не поинтересоваться, как он.
  "И твои двести тысяч, заодно" - язвительно добавила я про себя.
  - И потом, если бы ты... если бы что-то пошло не так, мне было бы легче помочь тебе сразу же, а не через месяц...
  " Сиречь, если б я не на то потратила деньги, можно было бы быстренько отозвать всё, что осталось, обратно", - мысленно прокомментировала я её слова.
  - Ну, Тэш, не сердись! Если бы ты знала, сколько мне всего пришлось пережить за это время! Я себе места не находила! Альдор совсем переменился, стал такой раздражительный...
  Я навострила ушки. Вот про мужа - это надо было запомнить. Хотя, сам факт, что Линн не в ладах с мужем, я воспринимала двояко: с одной стороны, хорошо - стратегу с его миссией будет в разы проще, а с другой стороны - плохо, у Линн не будет никаких поводов Эдору во внимании отказать. Эх, действительно, жадина я....
  - Надеюсь только, что папа сможет его как-то успокоить, - продолжала жаловаться Линн. - Он обещал ему пост в одной своей фирме, давно уже обещал, но пока всё тянул... Может, сегодня, наконец, даст.
  Я кивнула больше своим мыслям, чем словам подруги. Пост... Да, пора бы уже было Скроссу как-то взбодрить мужа своей дочери. Высокооплачиваемая должность - как раз то, что требовалось. Интересно только, как долго крокораус собирался "подкармливать" его таким образом? Нельзя же вечно покупать супружескую жизнь. Если я что-то понимала, Альдор не просто взял Линн замуж, но и обязался ограничивать её инициативы. Не знаю, насколько успешно у него это получалось, на мой предвзятый взгляд - не очень. Иначе он бы не прохлопал историю с лягушонком.
  Линна тем временем закончила жаловаться и вернулась к своим баранам:
  - Тэш, расскажи мне о... нём. Пожалуйста.
  - О Вай...?
  - Ну да, да. Как он? Скучает по мне? Как ты устроила его? Где он?..
  Я фыркнула. Ну, хоть что-то в мире не меняется. Вот, пожалуйста, - что бы ни случилось, кто бы ни поплатился за её капризы, а Линн всегда одинаковая.
  - Могу даже тебе показать его. Хочешь? - подавив вздох, спросила я, с трудом вытаскивая из сумочки (ещё один дизайнерский шедевр, чтоб его!) диопикчер. Попутно обдумывала вопрос: догадывался ли стратег о том, что Линн захочет увидеть лягушонка, когда велел мне вчера сделать эти снимки?
  - Да! Конечно, хочу! - энтузиазму Линны не было предела.
  - Смотри, - я сунула ей свою игрушку, переключив на просмотр.
  Подруга жадно вцепилась в миниатюрный аппаратик и затихла. Я лениво отвернулась и снова уставилась вниз, на медленно перемещающуюся людскую массу. Вся громада зала, казалось, была пропитана гулом голосов, шарканьем шагов, звуками музыки с разных сторон, позвякиванием ложек и вилок.
  Мне вдруг остро захотелось домой. Стоило на секунду представить, что, свяжи я свою жизнь со стратегом, и такая мутотень ожидала бы меня регулярно, сразу стало как-то душно, хотя воздух был чистым. Нет уж! Это не для меня. Нескольким часам этой великосветской толкотни я бы предпочла вечер наедине с лягушонком.
  - Что ты с ним сделала?! - как-то придушенно вопросила Линна.
  Я с удивлением обернулась.
  - Ничего. А в чём дело?
  - Он... Он изменился. Он стал совсем не таким... И выражение лица, и улыбается как-то не так... Даже причёска не та!
  Я облегчённо выдохнула. Ну да, подстригла я лягушонка. А то эти его лохмы, чуть что становящиеся дыбом... Короче, надоело, и я их обрезала. Всем понравилось, включая самого Маугли, стратегу так особенно. А Линн, выходит, не понравилось.
  - Да, подрезала волосы. Мешали. А что такого?
  - Ну... вообще-то, ему, наверное, даже идёт. Просто непривычно. А где это он?
  - В нашем доме.
  - Ты купила дом?
  Я принялась рассказывать эпопею устройства моей теперешней жизни, включая вторжение любителей вэлко. Линн слушала, крутила головой, удивлённо охала, ахала... и незаметно перебрасывала фотографии с моего диопикчера куда-то себе, как бы случайно перебирая кнопочки. Я только диву давалась - ну, вылитая шпионка! Жаль только, совершенно бестолковая.
  В какой-то момент глаза у подруги как расширились от удивления, так и остались, созерцая что-то позади меня. Поскольку мне такая реакция уже была знакома, я ничуть не удивилась, когда, опять-таки за моей спиной, раздался бархатный мурлыкающий баритон стратега:
  - Добрый вечер. Вы, по-видимому, подруга Тэш?
  Бедная Линна, потеряв дар речи, кивнула, открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла, продолжая обалдело таращиться на мачо. Я сочувственно вздохнула: да, тем, кто не привык к внешности красавчика, поначалу всегда было сложновато.
  - Эдор, это Линна, действительно, моя подруга. Линна, это Эдор, мой... друг.
  Линна вздрогнула, как боевая лошадь, получившая шпорой под рёбра и судорожно сунула ГИО-стратегу руку. Мерзкий тип поднял её кисть к губам, коснулся, отпустил. Обалдение в глазах Линн достигло апогея: ещё немного, и она бы говорить, наверное, разучилась.
  Контрабандист, дежурно улыбнувшись ей, перенёс внимание на меня и, как ни в чём не бывало, сказал:
  - Пойдём, нас там искали. Господин Скросс хочет поговорить с тобой.
  Тут же активизировалась Линна, получив толчок к дальнейшим, вполне ею заученным, действиям.
  - Ах, точно, папа хотел поговорить с тобой... Я как раз искала тебя, чтобы предупредить об этом...
  Эдор тут же проявил умеренное любопытство, дав ей возможность с гордостью подтвердить, что - да, она дочь того самого господина Скросса, который тут всего хозяин. Но, если Линн надеялась, что Эдор немедленно кинется окучивать новое поле, то она просчиталась. Выдав ей ослепительную улыбку с лёгким намёком на заинтересованность, коварный мачо снова переключился на меня.
  - Идём, Тэш, не стоит заставлять господина Скросса ждать.
  - Да, да, я с вами, - спохватилась Линн
  " Клюёт", - хмыкнул мне в ухо стратег.
  "Кто бы сомневался", - тихонько вздохнув, ответила я. И мы пошли. Эдор взял меня за руку, сделав из этого жеста что-то интимное, на грани приличия. Я не сомневалась, что спектакль рассчитан на Линну, шагающую рядом со мной, но всё равно было приятно.
  Крокораус сидел в одиночестве, глядя на толкущихся в отдалении подданных с таким выражением, которое бывает у человека, перевшего чего-то кислого. Тем не менее, приветствовал он нас вполне любезно и в своём духе: издалека, и никому не подав руки.
  Мы расселись, и специальный человек тут же наполнил наши бокалы вином, судя по всему.
  "Тэш, на всякий случай, постарайся пить как можно меньше", - тут же просуфлировал мне в ухо Эдор.
  Я слегка вздрогнула и опустил глаза, пытаясь скрыть напряжение.
  - Как вам здесь, нравится? - вежливо поинтересовался Скросс, оглядывая нас по очереди.
  - Да, спасибо, - коротко ответила я, поспешно натягивая на лицо уже привычную радостную гримасу.
  - Не представите мне вашего спутника, Тэш?
  - Да, простите... Господин Скросс, это Эдор Валлегони, мой друг. Предприниматель.
  Стратег и крокораус синхронно склонили головы. Ни малейшего удивления на лице столпа производства и торговли не отразилось, из чего я заключила, что он прекрасно знал, чем занимается мачо.
  - Я рад, что вы смогли посетить наш праздник. Линн, дорогая, может быть, ты пригласишь господина Валлегони на танец? Как раз, кажется, играют что-то подходящее.
  Нечего и говорить, что "дорогая Линн" с энтузиазмом ринулась выполнять пожелание папочки. Эдор вообще не выказал никаких чувств. Спокойно встал, подал ей руку и повёл к танцующим парам. Когда они повернулись спиной, я услышала через "бусину" голос стратега:
  - Будь осторожна. Очень осторожна.
  Господин Скросс, подождав, пока лишние свидетели отойдут подальше, откинулся на стуле поудобнее и сказал:
  - Ну, давайте поговорим с вами, Тэш.
  
  Глава тридцать третья.
  
  Я изобразила на лице полное внимание. Что бы он ни надумал мне сообщить, - полная сосредоточенность лишней точно не будет. Ну, Всевидящий, помоги нам...
  - Я так понимаю, что вы не просто привели с собой спутника на этот вечер, Тэш, - начал крокораус. - Видимо, вы приняли мои слова о создании семьи достаточно близко к сердцу?
  - Эээ... Если вы думаете, что господин Валлегони - мой жених...
  - То не ошибусь, не так ли? - закончил папашка Линн и отпил из бокала. - Судя по тому, как бурно развиваются ваши отношения, вы настроены серьёзно.
  Я уставилась на свой бокал. Что ж, достаточно бесцеремонно... Мне, практически, прямо сказали об установленном за мной наблюдении, и о том, что кто-то не постеснялся сунуть нос в мои дела так глубоко, как только смог. Неприятно, но примем к сведению сей факт.
  - Даже если мы решим пожениться прямо завтра, полагаю, это останется нашим личным делом, - парировала я, продолжая изучать рисунок на стеклянном сосуде с вином.
  - Осталось бы, если б не известные вам обстоятельства, - возразил Скросс. - Надеюсь, вы помните о необходимости сохранения тайны всеми посвящёнными в неё людьми?
  - Лучше многих, - ядовито ответила я. - На мой счёт вы можете быть совершенно спокойны.
  - На ваш - возможно, да. Но что насчёт вашего, так называемого, жениха? Вы уверены, что ему также выгодно молчать?
  - Разве он разгласил что-то или сделал что-либо нам во вред? - сдержанно осведомилась я.
  - А что именно ему известно о гуманоиде? - тут же перехватил инициативу Скросс.
  - Только то, что у него замедленное развитие, и он нуждается в генной корректировке.
  - Лаборатория, в которой вы делаете эту самую корректировку, тоже принадлежит вашему жениху? - как бы между делом спросил крокораус, поглядывая в сторону танцующих.
  - Да, - скрывать было бессмысленно, потому что я понятия не имела, насколько тщательно Скросс изучил подноготную Эдора. Пожалуй, лучше предположить худшее: что он исследовал её вдоль и поперёк.
  - Кажется, он вообще имеет... разнообразные интересы, не так ли? - продолжал светскую беседу папаша подруги.
  - Кажется, да, - согласилась я. Почём мне знать? Может быть, весьма даже разнообразные.
  - Неужели вы настолько мало знаете своего будущего спутника жизни? - притворно изумился столп предпринимательства.
  - Предпочитаю сюрпризы, - коротко ответила я.
  Этот разговор начинал меня нервировать и злить. Вместо ожидаемого завуалированного нападения или навязывания каких-то отношений, меня выспрашивали о стратеге. Но для чего?
  - Удивительно, - резюмировал самый успешный бизнесмен Трёх планет. - Ну, Всевидящий с вашим женихом. Я бы только советовал вам, Тэш, присматривать за ним. Не сочтите за грубость, но вы очень... разные, во всех смыслах, это заметно даже невооружённым глазом, и я бы не дал и пяти кродов за то, что ваша семейная жизнь будет долгой и счастливой.
  Я стиснула зубы. Чтоб вас, многоуважаемый, Плорад сожрал, причём частями, лучше мелкими!
  - Жаль, что вы так думаете, - как можно спокойнее я ответила крокораусу, взявшемуся аккуратно и неторопливо пережевывать небольшой бутербродик. - Я не могу, конечно, быть полностью уверенной в будущем, но сейчас - мы вместе, и счастливы.
  Папаша Линн кивнул, словно признавая, что вместе-то мы именно только "сейчас", а вот даже сутки спустя - кто знает, кто знает...
  - Вы знаете, Тэш, я всегда старался подбирать свой персонал в соответствии с самыми строгими критериями. Как деловыми, так и личностными.
  У меня перед глазами немедленно возникли любезные "оскалы" гостей, на которые я успела насмотреться. М-дааа, действительно, чтобы собрать такой паноптикум, надо было о-очень постараться!
  - Я мог бы рекомендовать вам присмотреться повнимательнее к некоторым из них. Высшие управленцы, конечно, уже вне конкурса, но среднее звено вполне заслуживает внимания.
  Я откашлялась, чтобы не рассмеяться. Ну, вот и дождалась - крокораус начал меня сватать! Неописуемое зрелище, особенно, если учесть, с каким кислым лицом он это делал. То ли своих работников ему для меня было жалко, то ли его вообще процесс сватовства не вдохновлял.
  - Я понимаю, сейчас вам кажется, что вы нашли ээ... свою половинку, но всем свойственно ошибаться, - продолжал изливаться ледяной метеоритный дождь на мою бедную голову. - Думаю, что намного скорее, чем хотелось бы, вы обнаружите, что обманулись в ожиданиях, и вам по-прежнему требуется поддержка и опора. Я бы посоветовал не торопиться отказываться от моего предложения. Вот, например, директор моего благотворительного фонда, Кирьяс Каррас - очень перспективный молодой управленец. Я многого от него ожидаю. Кстати, он сидит как раз напротив вас, вот за тем столиком...
  Мне пришлось повернуть голову и посмотреть в указанном направлении, хотя больше всего хотелось сделать нечто прямо противоположное. К примеру, взять фужер и разбить его об пол. Вдребезги! Просто, чтобы разрядиться.
  Разрекламированный господин Каррас оказался, действительно, вполне в духе папашки Линн - прямой, как столб, высокий блондин с холодным невыразительным лицом. Чем-то неуловимо он напоминал своего работодателя. Да и фамилии были какие-то... сходно звучащие.
  Совершенно непроизвольно меня передёрнуло, что, конечно, не укрылось от господина Скросса. Бросив на меня осуждающий взгляд, он продолжил:
  - Вы ведь сейчас на последнем курсе Университета, не так ли?
  - Да, - ответила я.
  - И вы уже присмотрели себе работу на будущее?
  - Вероятно, устроюсь психологом в один из Домов оставленных детей. Там, где я уже работаю консультантом, - продолжать говорить ровным тоном, а не цедить слова сквозь зубы, становилось всё труднее.
  - Весьма благородная, но нервная профессия. А не хотели бы вы, Тэш, заниматься общественной работой? К примеру, в том же благотворительном фонде? - Ага! Ну, видимо, мы подошли к главному... - Представьте, насколько проще вам стало бы. Полагаю, даже теперь, всего лишь месяц спустя, вы уже куда лучше должны представлять, насколько трудную и неблагодарную миссию взвалили на себя с этим вашим гуманоидом? Надеюсь, ваш взгляд на вещи стал куда более реалистичным, чем раньше. Вряд ли удастся перевоспитать его полностью, не говоря о том, чтобы сделать полноценным членом нашего общества. Я уж не упоминаю его здоровье... Кстати, байон Вольп до сих пор пытается добиться от меня каких-то действий в отношении вас.
  - Это каких же? - я изо всех сил продолжала изображать сосредоточенность, хотя сердце заколотилось с удвоенной силой. Вольп? Только этого стервятника не хватало!
  - Например, направленных на то, чтобы заставить вас опять привезти вашего гуманоида в лабораторию профессора, для дальнейшего изучения и лечения. Он уверен, что вы просто издеваетесь над несчастным.
  Я с трудом удержалась от крепкого выражения. Чтоб вас обоих, и вашу лабораторию заодно! Один подсунул мне этого ненормального, в качестве надёжного врача, а второй оказался на поверку настоящим маньяком! И мне же теперь предъявляют претензии насчёт разборок с Вольпом?! Рррррр...
  - Это, конечно, проблема, но, полагаю, не моя. Я, со своей стороны, никогда не давала поводов думать, что предоставлю Маугли для каких-либо экспериментов. Если профессор пришёл к такому выводу, значит, кто-то ввёл его в заблуждение.
  И вообще, я тоже могла кусаться, когда меня совсем уж загоняли в угол!
  Крокораус покачал головой, словно бы с сожалением:
  - Как бы то ни было, думаю, байон Вольп не просто так настаивает на немедленной госпитализации вашего э... питомца. Да вы и сами должны понимать, что содержать его в специализированном учреждении, где есть все необходимые врачи, куда более разумно и гуманно, в конце концов! Ну, допустим, лаборатория профессора вас не устраивает. Хорошо, но можно ведь рассмотреть и другие варианты! Например, я готов открыть специальное отделение при своём фонде, посвящённое изучению, скажем... эээ, перекрёстных проблем развития гуманоидных и человеческой рас, начиная с периода младенчества. А вы могли бы стать там главным психологом-консультантом. Как вам? Требуемая лаборатория была бы создана специально под нужды вашего воспитанника, ну, и, естественно, оплата за работу соответствовала бы должности. А что касается Кирьяса, который руководит фондом, - я бы только приветствовал ваше сотрудничество. Так что скажете?
  Я сжала зубы, чтобы не сказать что-нибудь очень-очень нелицеприятное, и просто попыталась улыбнуться. Как ни странно, у меня это даже получилось... Теперь вдох-выдох, и так десять раз подряд, не отвлекаясь на разные мелочи.
  Значит, всё было вот так просто и незатейливо? Мегалозавр всего лишь собирался купить меня, дав доходное место и "перспективного" мужа. При этом, работа заключалась бы в изучении того, чего просто нет, а значит, была профанацией. И, стало быть, моя зависимость от крокорауса стала бы полной. Что и говорить, - блестяще, даже тянуло поаплодировать! Одним, - нет, двумя ходами Скросс закрывал сложнейшую многоходовку.
  Интересно, а сам-то "жених" знал о планах начальника, или так и пошёл бы, куда послали? А если бы заартачился? Или были ещё варианты "перспективных" управленцев? Любопытно, сколько... И что каждый из них получил бы за необходимость жениться на мне? И как вообще должна была бы протекать наша "семейная" жизнь? В разных домах? Или в разных городах? Всевидящий, у меня мозг закипал от одних вопросов...
  А "содержать" лягушонка, несомненно, было бы удобнее в закрытой палате. А ещё лучше - в закрытом учреждении. И, конечно, через некоторое время меня бы попытались совершенно изолировать от кикиморыша, услав, например, "мужа" куда-нибудь очень далеко, причём, вместе со мной. Безусловно, для моей же пользы. Это, если бы я имела глупость согласиться на предложение Скросса.
  Вдох - вы-ыдох, вдох - вы-ыдох.
  Вот интересно, а что стало бы с Эдором при таком раскладе? Ведь он-то уже знал о Маугли! И как бы отреагировал на такое "приложение к невесте", в виде недоразвитого гуманоида, мой, с позволения сказать, муж? Или лояльность и отсутствие любопытства автоматически прилагались к высокой должности? Судя по спокойствию мегалозавра, так и было.
  Ещё несколько упражнений на дыхание, и я смогла, наконец, расслабить сведённые челюсти и спокойно - спокойно! - ответить:
  - Благодарю вас, но у меня уже есть определённые планы, и менять их не хотелось бы. Да и мой теперешний жених меня совершенно устраивает, а исправлять ошибки, если они будут, я всё-таки, стану тогда, когда их обнаружу. Но, всё равно, спасибо за заботу, господин Скросс.
  Он недовольно нахмурился и побарабанил пальцами по столу.
  - Вы уверены, Тэш?
  - Да, - тянуть дальше этот разговор у меня просто не было сил.
  Ещё пара оскорблений или попыток надавить, - и я за себя не поручилась бы. А мне велели "не подставляться" перед Скроссом. Поэтому я аккуратно пригубила вино, поставила бокал на стол, а не швырнула в папашу Линн, и улыбнулась, всем видом показывая, что считаю тему закрытой.
  - Ну, что ж... Жаль, что не удалось переубедить вас, - желчно поджав губы, сообщил крокораус. Видимо, я всерьёз его расстроила, раз даже извечная невозмутимо-каменная маска на его физиономии растрескалась. - Не буду больше мешать вам веселиться. Кстати, вот и танцоры идут.
  Я повернула голову вправо и увидела Эдора и Линн, двигающихся в нашу сторону. Кажется, дай Линн волю, она бы захромала на все четыре лапы, лишь бы идти помедленнее. И так тащилась еле-еле, уцепившись за локоть стратега, словно утопающий за соломинку. Выражение лица подруги и её непрерывное словоизвержение явственно свидетельствовали, что процесс охмурения был в самом разгаре. Впрочем, судя по непроницаемому лицу стратега, ничего экстраординарного Линне в ближайшее время не светило. Нелогично, но я вздохнула с облегчением. Конечно, она получит его, но... не сейчас. И это откровенно радовало.
  Я встала из-за стола раньше, чем они подошли к столику крокорауса, и пошла им навстречу.
  - Как потанцевали? - натягивая уже привычную гримасу вселенской радости, спросила обоих.
  - Ой, ты знаешь, я успела так натереть ногу этими туфлями, - затараторила Линн, вцепляясь в локоть стратега ещё крепче, словно ожидала, что я прямо сейчас буду отдирать её силой.
  Вообще, складывалось впечатление, что дорогая подруга твёрдо решила не дать нам ни единого шанса избавиться от неё до самого конца вечера. Не знаю, как бы мы решали эту проблему, но тут рядом появился тот самый человек, что обслуживал нас, когда мы сидели за столом папаши Линны, и вежливо сообщил, что господин Скросс желал бы переговорить с господином Валлегони. Прямо сейчас. И наедине.
  Последнее замечание заставило нас с Линн замереть на месте с синхронно открывшимися ртами, а подругу ещё и подвигло самостоятельно выпустить мачо из своих цепких пальчиков. Эдор ослепительно улыбнулся мне, мимолётно чмокнул в щёку, успев прошептать: "Будь осторожна!", и направился к столпу бизнеса, сумрачно цедившему своё вино в одиночестве.
  - Зачем он понадобился папе? - подозрительно спросила меня Линна, когда мы обе убедились, что стратег действительно уселся напротив крокорауса, и они начали о чём-то тихо беседовать.
  - Я могу спросить тебя о том же, - парировала я. - Зачем мой жених твоему отцу?
  - Откуда мне знать, - недовольно ответила подруга. - Вы-то с ним о чём говорили?
  - А как ты думаешь? Конечно, о Вайятху.
  Линна немедленно принялась терзать зубами нижнюю губу, демонстрируя муки совести.
  - И что? - почти робко осведомилась она. - Что решили?
  - Что я не отдам его ни в какую больницу, как хотел бы твой родитель. И опыты над ним проводить тоже не дам.
  Линна негромко охнула, глаза у неё стали совершенно обалдевшими.
  - Опыты?.. Папа хотел Долло... на опыты? - громким шёпотом переспросила она.
  - А чего ты ожидала? Что он его в Парламент выдвинет, что ли? - накопившаяся злость и раздражение против этой семейки искали выхода, и мне уже с трудом удавалось их сдерживать. Всё-таки, наверное, надо было грохнуть фужер. Может, стало бы легче...
  - Пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, Тэш, пообещай мне, что ты не согласишься! - В голосе подруги проскальзывали истерические нотки. Похоже, магия кикиморыша всё ещё действовала. - Я... я помогу тебе, в чём скажешь! Я сделаю всё, что захочешь, но только не отдавай его на опыты!..
  - Успокойся, Линн, - я прошипела это ей в ухо, одновременно поворачивая её спиной к столику, за которым сидел Скросс. Только истерики на глазах у крокорауса мне не хватало! - Я и не собиралась соглашаться, а насчёт помощи... Возможно, мне, действительно, понадобится твоя помощь. Расскажи-ка, для начала, как обстоят сейчас у вас дела? Все поверили, что Вайятху погиб?
  Линн, запинаясь и проглатывая слова, принялась изливать мне душу. Как я и предполагала, ей не с кем было обсудить страшную тайну похищения лягушонка с Мирассы, поэтому её просто распирало от желания поговорить об этом. Через полчаса я знала всю душераздирающую историю её несусветных страданий.
  В процессе мне пришлось несколько раз дать Эдору отбой, - он уже закончил разговор с мегалозавром индустрии, но я запретила мачо подходить к нам, иначе внимание Линны переключилось бы, и всё пошло насмарку: отодрать подругу ещё раз от красавчика мне бы вряд ли удалось.
  А так я узнала, что Маугли искали долго и безуспешно, что Альдор за потерю "благоволения" императорского Дома был наказан понижением в должности, и нового раба, взамен утерянного, ему не дали. Что никто, кроме самого Альдора, не подозревал Линн в причастности к случившемуся, да и муж её доказательств никаких не получил, и его подозрения так подозрениями и остались, а раздувать скандал и делиться домыслами о том, что, с помощью его жены, с Мирассы вывезли одну из государственных тайн, он не рискнул. Зато теперь супруги вели совершенно параллельный образ жизни, то-есть, попросту не пересекались. Она жила на своей половине дома, он - на своей. И, если бы не это приглашение к её отцу, и ожидаемый пост главы Мирасского филиала туристической компании Скросса, Альдор и вовсе вёл бы себя, как холостяк.
  Слушая трескотню Линны, я уяснила для себя несколько вещей: что Альдор не так глуп, как мне казалось; что семейная жизнь моей дорогой подруги разваливается, если уже не развалилась; и что Линн всё-таки вспомнила о совести, и готова что-то предпринять полезное для меня и заморыша. Последним обстоятельством надо было срочно воспользоваться, поскольку подобные всплески у Линны, как правило, были спонтанными и недолгими. Только вот как это сделать, - я не знала. Разве что, у стратега были планы, в которые Линна, со своей совестью, как раз вписалась бы?..
  Облегчив душу, подруга принялась опять ныть о том, как она несчастна, не забывая между делом расспрашивать, где я нашла такого великолепного мужчину, и почему она, Линн, раньше его никогда не видела в моём окружении?
  - Потому что раньше его там, натурально, не было, - несколько нелюбезно ответила я, ломая голову, как бы закруглить разговор.
  Но, судя по всему, Линна твёрдо намеревалась дождаться Эдора рядом со мной, и вновь повиснуть на нём: "Ох, ты понимаешь, дорогая, эти дурацкие туфли... А Альдор вообще сбежал куда-то, и мне так скууууучно... Это просто замечательно, что вы оказались тут! Иначе я не знаю, что делала бы. Такая тоска, и настроение ужасное, одни проблемы... Ну, где же твой друг? Они ведь давно должны были поговорить с отцом!".
  Не слушая возражений, Линн ринулась к перилам (мы как раз стояли на втором этаже), чтобы с высоты обозреть зал в поисках стратега. Я воспользовалась случаем, чтобы тихо рассказать ему вкратце о том, что узнала. Контрабандист ответил, что сейчас подойдёт, и появился откуда-то, словно чёртик из табакерки. Бросив на него взгляд, я вытаращилась, хотя это и было совершенно за гранью приличий: мачо просто сиял, причём, собственным светом! Но спросить его я ни о чём не успела, поскольку на нём тут же повисла Линн, громко хихикая и опять жалуясь на стёртые ноги. Я прикусила язык, чтобы не посоветовать ей уже снять к Вогранам эти туфли и идти дальше босиком.
  Эдор, умница, как-то незаметно отвёл нас вниз, прямиком к тому месту, где стоял муж подруги, с бокалом в руке, в окружении нескольких бизнес-вампиров. Увидев нашу компанию, Альдор нахмурился, а Линн быстренько освободила локоть ГИО-стратега и, очаровательно улыбнувшись ему напоследок, похромала к мирассцу, который, по мере её приближения, хмурился всё сильнее. М-да, супруги явно переживали не лучший период своей совместной жизни.
  Я не стала даже подходить, - помахала издали рукой, усиленно скалясь в радостной улыбке, и потащила мачо к лестнице. Мне всё осточертело и хотелось улететь отсюда, как можно быстрее, а, кроме того, узнать, чему был так рад Эдор. Жаль, что правила приличия запрещали перейти на бег, да и каблуки, скорее всего, не выдержали бы такой нагрузки.
  - Тэш, погоди, не спеши... Сейчас выйдем, - успокаивающе промурлыкал стратег мне в ухо, сжимая руку.
  Я послушно заставила себя пойти медленнее, но, заодно, приступила к расспросам:
  - Зачем ты понадобился Скроссу? Чего он хотел?
  - Тэш, рыбка ты моя золотая, птичка удачи лай-йю, синяя змейка... Мы вытащили Джокера!
  - О чём ты говоришь?! - Его радость окончательно сбила меня с толку.
  - Я говорю о том, что ты - умница и красавица, моя прелесть! Пусть Всевидящий благословит те дурацкие грибы, благодаря которым мы познакомились! Если всё выгорит, лично их рассажу и огорожу забором!
  - Эдор, какие грибы?! Ты, что - пьян?!
  - Ничуть не бывало! Сейчас, погоди, мы сядем в машину, и я всё тебе расскажу... Тэ-эш, я тебя просто обожаю!
  Тут я перестала даже пытаться понять, что происходит, в полном обалдении позволила мачо проводить меня к поданному для нас флайеру, завести внутрь и посадить на диван. Когда бортовая панель закрылась, и машина плавно стартовала, стратег, не сдерживаясь больше, подхватил меня на руки и закружил прямо по салону, хохоча во всё горло и не обращая внимания на мои повизгивания.
  - Кажется, получилось, Тэш! Ты понимаешь?! Получилось! Скросс! Сам! Предложил мне сотрудничество! Всевидящий, не знаю, чего ты ему наговорила, но он не колебался ни секунды: просто-напросто взял и предложил мне долю в его будущем бизнесе на Мирассе! Фантастика! Я сейчас лопну от радости... Пять лет, Тэш, пять лет я шёл к этому... Неужели теперь всё выйдет?!
  Словно в ответ, моё собственное сердце тоже заколотилось с удвоенной силой. Доля в бизнесе?! Вот так, сразу?.. Должно быть, мы слишком долго донимали Всевидящего своими мольбами, и ему просто надоело их слушать, поэтому он вывалил на нас целый мешок своих благодеяний!
  Что бы мы ни пытались предусмотреть, но такого не ожидали! По-видимому, получив от меня отказ, крокораус решил не терять зря времени и подкупить моего "жениха". Ну, собственно, это было логично, - если не получается контролировать меня, нужно попытаться контролировать того, кто мне важен. В чём-то это было бы даже более эффективно.
  Но доля в бизнесе означала, что дорога на Мирассу была открыта. И не кем-нибудь из окружения Скросса, а им самим! Всевидящий, да это было много лучше, чем мы планировали!
  Сообразив всё это, я тоже захохотала и задрыгала ногами.
  - Эдор, да это же просто сказка! Это же так прекра...
  И в этот момент мне закрыли рот поцелуем.
  Возможно, в какой-то другой момент я бы остановила его. Но против Эдора счастливого, переполненного каким-то хмельным ликованием и благодарностью, не устоял бы никто. Его губы накрыли мои с такой страстной нежностью, что я мгновенно растаяла, как кубик льда, брошенный в обжигающий кофе. Красавчик ничего не требовал от меня, - наоборот: одаривал. Радостью, восхищением, восторгом... Конечно, я сдалась. После первого же поцелуя, затопленная таким сногсшибательным коктейлем чувств, от которого подкашивались ноги. Спустя всего несколько минут, посвященных поцелуям, у меня в голове уже царила полнейшая первозданная пустота, вытеснившая все тревоги, беспокойства и страхи.
  Мы прервались только для того, чтобы сбросить его одежду и моё платье с украшением (хорошо, что Эдор вспомнил, где лежал баллончик со средством, отлепляющим ожерелье, но даже обрызгать меня мачо ухитрился, не прекращая поцелуев). А потом я и он надолго сосредоточились только друг на друге, и весь мир отошёл в сторону, ожидая, пока мы вынырнем из безумного океана эмоций и ласк.
  Когда первый пыл чуть-чуть угас, красавчик, не выпуская меня из объятий, приказал флайеру поменять курс. Я спросила, куда мы отправляемся, и контрабандист ответил, что хочет сделать мне сюрприз. И сделал: когда кибер-пилот сообщил, что мы прибыли на место, за бортом летательного аппарата расстилались только чёрные, поблёскивающие в свете фонарей машины, волны.
  - О, Всевидящий, куда ты меня притащил?! - поразилась я, разглядывая безбрежную, куда хватало глаз, водную гладь.
  - Это море, моё любимое место для купания, довольно далеко от берега. К сожалению, редко удаётся сюда выбраться, но сегодня мне захотелось показать тебе его. Кстати, нырять надо прямо с трапа флайера.
  - Там же ничего не видно! Ночь... - я сопротивлялась, пытаясь затормозить наше продвижение к открытой прямо над водой бортовой панели машины.
  - Глупенькая... - нежно усмехнулся мне в ухо стратег. - Это тебе ничего не видно. Я лично прекрасно всё вижу. Держись крепче!
  Тут этот коварный тип подхватил меня на руки, легко сбежал по трапу и обрушился прямо в бесконечную, влажно поблёскивающую черноту, не разжимая рук, под мой недолгий, но отчаянный визг.
  Визжала я, как выяснилось, напрасно: море было тёплым, а звёзды, когда мы отплыли подальше от освещённого флайера, сияли словно бы и сверху, в небе, и снизу, в воде. В-общем, купание вышло совершенно волшебным. Наплававшись всласть, мы вернулись во флайер и, не утруждаясь одеванием, отпраздновали первую победу на пути к Мирассе тёплым золотисто-розовым вином, извлечённым стратегом из его "стратегических" же запасов.
  После купания и почти голодного праздничного вечера я быстро опьянела и сидела, прижавшись к плечу красавчика, ни о чём не думая, ни о чём не вспоминая, желая просто остаться здесь и сейчас, в этом самом мгновенье, когда не нужно решать никаких проблем, и совесть молчит, пригревшись где-то в уголке души, и тёмные глаза идеального мужчины смотрят с такой нежностью и чуть-чуть с горечью, словно уже предчувствуя наступление утра... И хочется прогнать эту горечь поцелуем, сотней, тысячей поцелуев, пока его губы, со сладким послевкусием винограда, не ответят мне, заставляя наши тела вновь начать извечный диалог мужчины и женщины. Диалог, который никогда не прекратится, пока существует человечество...
  И, когда мы прилетели к домику и вошли в него, как были, нагие, Эдор не отпустил мою руку, а потянул за собой, в спальню. И я послушно пошла следом за ним, потому что, и в самом деле, осталось ещё что-то недосказанное между нами. Что-то, требующее продолжения, вдумчивого и неторопливого, заполненного больше паузами, чем действиями или словами. Что-то, должное завершить и очистить случившееся между нами.
  И так оно и произошло, - засыпая на рассвете, я прижималась к плечу Эдора, переполненная не столько сожалениями о несбывшемся, сколько благодарностью за произошедшее. Этой ночью мы словно прожили целую жизнь, которой у нас не было, но которая всё же случилась. Мы пережили в этой жизни нежность, доверие, восторг, страсть, горечь, недопонимание, ревность, успокоение, даже неизбежное расставание... И эта ночь позволила нам потом, когда пришло время, спокойно отпустить друг друга.
  
  Глава тридцать четвёртая.
  
  Удивительно, но следующее утро, пришедшееся, вообще-то, на два часа дня, началось для меня не со звонка от настырного эскулапа, утомленного наличием на своей территории ещё одного подопечного, и не со звонка от подруги, надумавшей перед отъездом поплакаться мне на жизнь, а, может, и выторговать встречу с любимым Долло, как я опасалась в глубине души. Ничего подобного! Утро началось с запаха свежесваренного кофе, причём запах этот был настолько сильным, что источник его должен был явно располагаться где-то поблизости. Разлепив глаза, я этот источник и обнаружила, в виде сахарницы, сливочника с молоком, двух чашек чёрного кофе и прилагающейся записки: "Обе - тебе!".
  Возблагодарив щедрость и догадливость стратега, я налилась своим любимым напитком, чуть не по самую маковку, и осознала, что жизнь, в общем-то, неплохая штука! Подкрепив это осознание горячим душем, вспомнила, что вчера мы пережили, наконец, висевший над нами дамоклов меч - корпоратив у господина Скросса. И тут же возжаждала подробностей разговора между папашкой Линны и Эдором. Конечно, самое главное я знала, но всякие детали его предложения мне никто до сих пор не удосужился расписать. Так что, одевшись и прихватив поднос с посудой, я отправилась на поиски стратега, которого и нашла, вполне ожидаемо, на кухне, тоже с двумя чашками кофе, и тоже вполне довольного жизнью.
  Судя по всему, пока я спала, контрабандист успел и поплавать, и позавтракать.
  - Доброе утро, - приветствовала я его, присаживаясь напротив.
  Мачо отсалютовал мне чашкой:
  - Как спалось?
  - Нормально, - ответила я. - Вигор звонил?
  - Нет ещё. Но это не страшно, я вчера предупреждал его, чтобы он дождался звонка от нас. На всякий случай.
  Разумно, - встреча со Скроссом могла повернуться по-всякому. Случись с нами что-то, у лягушонка оставался хотя бы призрачный шанс на свободу...
  - Ладно, попозже позвоню... - решила я и уставилась вопросительно на красавчика, озаботившегося моим завтраком. Он вытряхивал из кастрюльки в тарелку порцию своего очередного кулинарного шедевра, сервировал и ставил передо мной. Выглядело так себе, но запах был совершенно фантастическим!
  - Ну, и чего молчишь? - Очевидно, даже нереальная, волшебная ночь не способна была изменить несносный характер ГИО-ехидины, и он намеревался и дальше испытывать моё терпение, ухмыляясь, как сытый чеширский кот. - Рассказывай уже!
  - Что рассказывать?
  Я зарычала.
  - Ладно-ладно, уговорила, - красавчик расплылся в широчайшей улыбке, отставил кофе и принялся с удовольствием вспоминать события прошедшего вечера. - Значит, дело было так... Не успел я сесть за столик, как господин Скросс сообщил, что у него имеется ко мне вполне деловое предложение. И он надеется на понимание и согласие с моей стороны. Я, естественно, поинтересовался, что же он хочет мне предложить. Оказалось, долю в туристическом бизнесе, который он собирается развернуть на Мирассе! Ну, до прямого обсуждения процентов мы таки не дошли, но назначили встречу для дальнейших переговоров.
  - Ох... Хорошо бы всё выгорело! - проговорила я. - А то звучит слишком уж неправдоподобно. А что за это ты будешь должен мегалозавру?
  - Кому? - удивился стратег.
  - Мегалозавру. Ну, это я его так иногда про себя называю. Привычка уже... Он мне очень напоминает эдакое доисторически-современное чудовище. Вот, например, мегалозавра, методично пожирающего конкурентов... Ты не отвлекайся! Так чего он хочет взамен?
  - Пока ничего не сказал.
  - Вообще ничего?
  - Вообще.
  - А... как же он тебе объяснил, с чего вдруг такая щедрость?
  - Сообщил, что привык за эти годы заботиться о тебе, как о второй дочери, и теперь не может внезапно перестать это делать. Дескать, от прямой помощи ты отказываешься, так что... он готов действовать вот так. Через меня.
  Я задумалась. Значит, пока папочка Линн решил прикрыться заботой обо мне. Ну-ну, тронута до слёз. Сейчас, только упаковку платочков найду и порыдаю... Наверное, Эдор вчера тоже немало повеселился.
  - А у тебя есть опыт в туристическом бизнесе? - спросила я ГИО-красавчика.
  - Не то, чтобы прямо опыт, но пара гостиниц имеется. Где гостиница, там и туристы, думаю, что, если каких-то глобальных проблем не будет, справлюсь.
  - А ты не боишься, что это окажется просто ловушкой? - поинтересовалась я. Радужные перспективы как-то настораживали. Всё складывалось, как по мановению волшебной палочки, нам и делать-то ещё ничего не пришлось... Как бы это везение не вылезло потом боком! - Например, что папашка Линн будет тебя водить за нос, как Альдора. Вроде бы, до сих пор должность он ему только обещал, но не давал.
  Стратег пренебрежительно хмыкнул.
  - Жужелица, ты начинаешь беспокоиться по пустякам. Я же тебе не разленившийся аристократ с Мирассы! Не говоря уже о том, что у меня есть такая команда, с которой не справится никакой Скросс. Но даже без помощников я могу предсказать, с определённой долей погрешности, конечно, что задумывает тот или иной индивидуум, поскольку могу ощущать чужие эмоции. Так вот, от папашки твоей подруги, как ты изволишь непочтительно выражаться, несло досадой и злостью.
  - И что? С каких пор это стало признаком честности и готовности сотрудничать?
  Стратег улыбнулся с ещё большим превосходством.
  - С тех пор, как выяснилось, что человек, задумавший гадость, как правило, не рвёт и мечет, а как раз тихо обещает золотые горы, убеждая собеседника в своей кристальной честности. Скроссу же откровенно хотелось прибить меня. Ну, и тебя, видимо. Тебя даже скорее... Вот, кстати, объясни, что ты с ним сделала, что он вдруг так изменил свой подход к нам?!
  Я вздохнула и принялась пересказывать Эдору наш разговор с надеждой предпринимательства, упирая на то, что меня от его "благодеяний" едва не стошнило.
  - Может, Скросс это как-то почувствовал?.. - предположила я в конце.
  - "Как-то почувствовал"? - фыркнул стратег. - Да у тебя, дорогая, на лице вечно все чувства написаны, как на рекламном экране! Надо быть слепым, чтобы не заметить.
  - Ничего подобного! - запротестовала я. - Тебе, может, и видно, а вот обычные люди ничего не замечают! Сколько раз приходилось выкручиваться из таких передряг, что, если бы я не умела скрывать чувства, давно уже жила где-нибудь... в местах о-очень отдалённых!
  Эдор, ничуть не убеждённый, скептически скривился, но настаивать не стал.
  - Неважно. Главное, Скросс повёлся на твои гримасы, и сделал ставку на меня. Значит, наше расставание откладывается до тех пор, пока твой мегалозавр не заинтересуется именно мной, как бизнесменом, а не приложением к тебе. А это случится довольно скоро, вот увидишь.
  - Значит, охмурять Линн ты не будешь? - поддразнила я его.
  - Отчего же? Буду. Но, - всему своё время, ещё рано. И её муж, если я всё правильно понял, пока твоему покровителю нужен, так что рано, рано стучаться в эти двери. Вот, когда их брак развалится, или Альдор сделает какую-нибудь грандиозную глупость, тогда-то...
  - А почему ты так уверен, что он непременно её сделает? - перебила я бесхитростные такие, светлые мечты красавчика.
  - Да уж не сомневайся... - уверенно ответил он. - Такой самовлюблённый тип просто не сможет не проколоться. Он ведь женился на деньгах, так? Или ты станешь меня уверять, что их связала огромная и дочиста отмытая любовь?
  Я невольно фыркнула и отрицательно помотала головой.
  - Ну, вот... Вряд ли у него в планах была пахота по развитию бизнеса своего тестя. Думаю, аристократик предполагал как раз пользоваться деньгами Линн и жить в своё удовольствие.
  Я не настолько хорошо знала Альдора, чтобы подтвердить или опровергнуть слова контрабандиста, поэтому просто неопределённо пожала плечами. Могло ведь статься, что муж Линн мечтал не просто проедать её деньги, а прибрать к рукам всю империю Скросса. Только и об этом мне было ничего не известно.
  - Ох, ты знаешь, где-то потерялся передатчик из уха, который ты мне дал! Вчера обнаружила, что его нет... - спохватившись, покаялась я. - Прости... Не уследила!
  - Не волнуйся, это я его вынул. Вчера же.
  - А почему не предупредил?
  - Ну, мы, вообще-то, были заняты... А потом просто забыл о нём, хорошо, что ты напомнила. Надо будет забрать с собой.
  Я с облегчением вздохнула: ну, хоть чудо техники не проворонила!
  - А как твоё общение с Линн? - поинтересовалась с лёгкой ехидцей. - Как она тебе?
  Эдор в ответ посмотрел в потолок и задумчиво сообщил, что некоторые хотят слишком много знать.
  Я не обиделась, просто рассмеялась.
  - Да, вижу, ты просто покорён! Она, кстати, тоже... Мне даже жаль Альдора, у бедолаги никаких шансов. Впрочем, это и к лучшему. Меньше возни.
  Стратег как-то странно посмотрел на меня.
  - Вы же, вроде бы, были подругами? - поинтересовался он.
  - Да. Это ты точно сказал: были. А теперь... Даже не знаю, что испытываю к ней. Наверное, просто жалость... Но, всё-таки, я не настолько сильно жалею её, чтобы считать, что она тебя заслуживает! Может, одного из твоих двойников достаточно будет?
  - Ну уж... Я их на такое не пошлю. Сам как-нибудь... Между прочим, ты знаешь, Линн вчера сообщила мне кое-что интересное.
  - Неужели? Как это она ухитрилась-то...
  - Иронизируй , сколько хочешь, но, если не задирать нос, а пользоваться обстоятельствами, можно многое узнать. Так вот, например, я выяснил, что где-то через месяц муж Линны собирается привезти сюда... угадай, кого?
  Я скорчила гримасу.
  - Неужели Императора?
  Эдор расхохотался.
  - Ну, у тебя и аппетиты, Жужелица! Нет, разочарую, Император не ожидается, пока нет поводов покидать ему свою благоустроенную планету. А привезёт Альдор одного из туземцев Мирассы.
  - Живого? - я успела задать вопрос, и только потом осознать, как глупо он прозвучал. Вряд ли сюда повезли бы чучело...
  - Естественно, живого, - несколько удивлённо ответил стратег. - Живого, здорового и дееспособного, что немаловажно.
  - Интересно, и зачем он тут ему понадобился?
  - Да затем, что в противном случае придётся тащить на Мирассу кого-то из Комиссии по выдаче лицензий на строительство, а это намного более хлопотно.
  - Зачем?!
  - Эх, Жужелица... Сразу видно, что ты совершенно далека от нужд и проблем простого предпринимателя. Эта Комиссия должна выдать корпорации Скросса разрешение и лицензию, чтобы он мог начать штурмовать пляжи Мирассы, создавая там курорты. А для этого, в свою очередь, требуется согласие всех главных рас, населяющих планету, или неглавных, если помянутое строительство собирается затронуть их интересы. Всех, - понимаешь?
  - Да, - ответила я, соображая. - Получается, что на всей планете остались только люди и те, полосатые местные жители?
  - Хм, ну, видимо, да. Больше нигде не упоминается о каких-то ещё аборигенах. Стало быть, остались только они.
  - Ага... И что ты хочешь от этого туземца?
  - Для начала увидеться.
  - Зачем? Хочешь повлиять на его решение относительно организации курортов? Так он наверняка будет полностью под контролем Альдора.
  - Нет, не для этого. Я хотел бы показать ему Маугли.
  - Зачем?.. - я даже подпрыгнула от неожиданности. Это он так собирался соблюдать конспирацию?!
  - Затем... Я хотел бы расспросить его о прошлом Мирассы. Может быть, он что-то знает о том времени, когда на планете ещё не было пришлых... А живой представитель расы, которую они, скорее всего, уже похоронили, может сильно повлиять на него. Причём, скорее всего, расположить к нам. И, в любом случае, было бы очень неплохо заручиться его поддержкой и одобрением нашим действиям. Если не удастся почему-либо реализовать план со Скроссом, запасной вариант точно не помешает.
  - Это какой же? Небольшой космодром у туземцев? Ты что, серьёзно?! Если бы они были реально настроены против захватчиков, то уже что-то наверняка предприняли бы, а не дожидались нашего появления. Это раз. А во-вторых, где гарантии, что именно этот представитель мирассцев не окажется полностью преданным Альдору, и не сдаст нас с потрохами? Нет, я не считаю, что нужно так рисковать! Я против!
  - Да погоди ты, - принялся уговаривать меня мачо. - Никто не собирается тащить к нему Маугли без подготовки! Сначала надо будет выяснить взгляды этого, полосатого, и если они совпадут с нашими, только тогда мы постараемся организовать для него встречу с твоим гуманоидом. Согласна?
  Я обдумала его предложение и, наконец, кивнула. Если после предварительной разведки, или даже личной встречи, тогда - да. Можно было и попробовать.
  - И потом, космодром не космодром, но посадочную площадку для катера они вполне смогли бы подготовить, не так уж это сложно. Я, конечно, не стремлюсь к полномасштабной партизанской войне, но кто знает.
  Я передёрнула плечами. Всевидящий! Мало всего остального, так теперь ещё и к боевым действиям начнём готовиться...
  - Короче говоря, через месяц, если переговоры Альдора с Императорским Домом не сорвутся, мы сможем увидеть живого, как ты точно заметила, аборигена с Мирассы. Да, ещё кое-что... Мне нужно срочно заняться сейчас ликвидацией своих криминальных связей. Их и так немного осталось, но надо подчистить все концы, чтобы к моменту, когда Великий Предприниматель позовёт меня, я был уже чист, как слеза...
  Я фыркнула.
  - Ты не похож на слезу, Эдор, и никогда не будешь. Скорее уж, на каплю крови...
  - Ффууу... - демонстративно обиженно поморщился контрабандист. - Как ты могла! Меня! В лучших чувствах... Всё, пойду заберу назад все подарки. Кстати, куда делась упаковка от ожерелья?
  - Валяется где-то в спальне... А само ожерелье-то где?
  - Во флайере, кажется. Надо отвезти в сейф. Поможешь собрать запчасти?
  - Само собой, ты же всё отбираешь, а я девушка гордая...
  Так, с шутками и подколками, мы ликвидировали все следы долгих сборов на корпоратив, упаковали украшение в футляр и сообщили Вигору, что лягушонка можно отправлять домой.
  Когда через полчаса деловой и пышущий энергией Эдор отбыл в столицу, я, с особым удовольствием, отправилась в обход своих владений. Наконец-то здесь было тихо и спокойно. Обошла все комнаты, ликвидируя мелкий беспорядок, прошлась вдоль бассейна, обнаружила довольный фикус, который, пользуясь тем, что все были заняты, снова добрался до бортика и запустил корни в воду. Пришлось опять отбуксировать его за каменную стенку, которую мы строили ещё с Маугли. Я укрепила её в тех местах, где упрямое растение раскидало камни, когда штурмовало преграду. Возмущённый произволом, цветок только трясся мне вслед, явно сожалея о нашем возвращении.
  Наведя везде порядок, я с чистой совестью расположилась в кабинете, намереваясь заняться чем-нибудь полезным, но, в результате, просто пробездельничала до самого прибытия лягушонка, наслаждаясь возможностью расслабиться. Оказалось, что это настоящее счастье: никаких гостей, любимый дом и предвкушение появления кикиморыша. Это была моя настоящая жизнь, которая мне очень нравилась, и менять её на шум и блеск Большого бизнеса я никогда и ни за что не стала бы.
  
  Следующие несколько недель слились в один, практически, одинаковый день: я вставала утром, готовила или разогревала завтрак для себя и Маугли, собиралась и улетала на вызванном из города флайере в Университет, оставив лягушонку и Деоне распоряжения по поводу еды, занятий и прогулок. До самого вечера я погружалась в учёбу, а потом - в работу. Консультанту, даже на половинной ставке, в Домах для оставленных детей скучать было некогда. Затем я возвращалась домой, занимаясь по дороге всевозможными хозяйственными делами, начиная от заказа продуктов и заканчивая подборкой литературы для почти научившегося читать Маугли.
  Почти - потому, что он совершенно не горел желанием это делать, предпочитая при всяком удобном случае переключаться на рисунки. Теперь мой старый блокнот, выданный в его полное и безраздельное владение, пестрел прекрасными иллюстрациями к каллиграфически выписанным им же буквам и словам на лингве, напоминая работу профессионального художника для какого-нибудь электронного издания азбуки. Деона, ворча, регулярно перекидывала эти рисунки в память домашнего кибера, утверждая, что заморыш специально усложняет её работу, как обучающего устройства, потому что отвлекать его, когда он начинал "творить", я ей запретила.
  В какой-то момент мне пришлось перейти от звонков к написанию писем, - как выяснилось, это был единственный эффективный стимул для заморыша, чтобы всё-таки начать читать. В последствии, он так и предпочитал эпистолярный жанр всем остальным. Кто бы мог подумать об этом тогда, когда я, пыхтя и клокоча от негодования, не отвечала на звонки зелёного упрямца, чтобы заставить его прочесть оставленные мной записки!
  Помимо контроля за обучением кикиморыша, я продолжала раз в неделю таскать его на процедуры к Вигору, который разработал строгий режим, по которому Вайятху не только питался или занимался физическими упражнениями, но и вообще жил. Плавал теперь лягушонок сам, каждый день, и это очень благоприятно сказывалось на его самочувствии. Хотя боли никуда не делись, регулярно мучая преображающееся тело заморыша. Правда, в нужном направлении преображалось оно только в видении эскулапа, который, когда мы прилетали к нему на очередной сеанс облучения, раздражаясь от моей непонятливости, тыкал пальцем в изображения внутренних органов, призывая меня тоже увидеть эти самые, которые "даже слепой увидел бы", изменения. Но я пока ничего не замечала, хотя и молчала об этом, чтоб не расстраивать Маугли, со священный трепетом в глазах разглядывавшего себя на голограмме и внимавшего каждому слову эскулапа, как пророчеству.
  Единственным, реально видимым изменением во внешности кикиморыша стало то, что он пополнел и уже мало напоминал тощее недоразумение, которое я увидела в самый первый раз, развернув тюк из ткани. По правде сказать, я и заморышем-то называла его про себя только по привычке. Скорее, он напоминал сейчас эдакого слегка пузатого подростка, переборщившего с "воздушными лакомствами Тэдди". Конечно, ели их, в-основном, совсем мелкие детишки, но эффект был очень схож: объевшиеся малыши тоже становились похожими на шарики на ножках. Правда, это проходило довольно быстро, а вот Маугли в этом состоянии задержался. Слава Всевидящему, что он хотя бы не комплексовал по этому поводу, поскольку Вигор был для него непогрешим, а викинг сказал, что "пузатость" - ожидаемый побочный эффект данного этапа роста лягушонка. И всё, что от нас требовалось - это спокойно её пережить. Единственный, кто подсмеивался над заморышем по этому поводу, был, конечно, господин Совершенный мужчина, регулярно навещавший нас.
  Он тоже вносил свою, особую лепту в воспитание лягушонка, которая больше всего напоминало дрессуру. Так, убедившись, что Маугли благополучно начал забывать даже те приветствия, которым стратег лично его обучил, Эдор прочёл испуганному гуманоиду целую лекцию о недопустимости такого отношения к учёбе и заставил учить ещё несколько десятков приветствий и фраз, подходящих к разным случаям и времени суток. А чтобы лягушонок не отнекивался отсутствием практики, обязал его приветствовать "призраков", которые, согласно воле "Иллюзора", шатались теперь везде по нашей территории, и которых Маугли, единственный из всех, кроме киберов, был способен видеть.
  После этого начался форменный сумасшедший дом, потому что в любое время дня лягушонок теперь вскакивал и начинал бормотать всевозможные приветствия, обращаясь к очередному невидимке. Я долго терпела, и взорвалась только тогда, когда однажды ночью, придя в спальню, не узрела такую картину: услышав мои шаги, не успевший до конца заснуть Маугли подскочил на кровати и с чувством сообщив, что "он счастлив увидеться со мною этим прекрасным вечером, и не желаю ли я чаю, сока, вина, или кофе, а также, что он готов танцевать всю ночь напролёт", не рухнул обратно в кровать и не отключился, вызвав у меня слегка истерическую реакцию.
  Я сообщила Эдору, что невменяемый лягушонок нервирует меня ещё больше, чем лягушонок невоспитанный, и экзекуции прекратились. Правда, у меня осталось подозрение, что стратег продолжил свою дрессировку, только сменил методы: несколько раз после того я видела, как лягушонок вдруг начинал бормотать что-то себе под нос, опасливо таращась на меня своими зелёными блюдцами. Ну, главное, что он перестал подскакивать и нести чепуху, с остальным я была готова смириться.
  Ещё одним событием, о котором стоило вспомнить, была покупка флайера, давно назревшая, но постоянно откладывавшаяся из-за более насущных проблем. Событие, конечно, не эпохальное, но запоминающееся, потому что из-за этого несчастного летательного аппарата у нас с Эдором разразился настоящий скандал. Мы ухитрились только что удержаться от битья посуды, но поругались с блеском!
  На самом деле, начиналось всё вполне невинно. В один их своих визитов мачо случайно, проходя мимо, заглянул в мой блокнот, на экране которого как раз красовалось изображение одной из машин, к которым я присматривалась, как к потенциальному приобретению.
  - Дрянь флайер, - прокомментировал он увиденное и полез за чем-то в стол.
  - Почему дрянь? - удивилась я. - Нормальный аппарат, как раз для меня. Небольшой и недорогой.
  Тут мачо из недр стола вылез и уставился на меня, подняв брови.
  - Ты собралась покупать флайер? А почему молчишь?
  Я пожала плечами:
  - А зачем что-то говорить? Ну, собралась и собралась. К тебе-то это какое имеет отношение?
  Глаза стратега подозрительно сузились, и в следующие пять минут я с удивлением узнала, что покупка летательного аппарата такого класса, как выбранный мною, нанесёт непоправимый урон репутации мачо, не говоря уже о таких мелочах, как его обида на мою неуместную самостоятельность, и прямое выставление контрабандиста в самом невыгодном свете в глазах Скросса, перед которым он, Эдор, несёт теперь ответственность за меня.
  Придя в себя, я сообщила мачо, что он совершенно не обязан настолько заботиться обо мне, что у меня есть собственные (ну, или не совсем собственные, но врученные мне) деньги, и что я не собираюсь сидеть у него на шее, как бы это ни выглядело для посторонних наблюдателей, которые могут сразу отправляться в пасть к Плораду.
  На это мачо холодно сообщил мне, что никакого достойного флайера на ту нищенскую сумму, что лежит у меня на карте, даже если использовать её полностью, купить невозможно, поэтому не стоит и пытаться.
  Подобрав челюсть с пола после такого наглого заявления, я ответила, что он - невыносимый сноб, если считает нищими всех, у кого на счету имеется "всего" около сотни тысяч кродов, и мои потребности так далеко не простираются. Межпланетный крейсер мне совершенно без надобности.
  На это у стратега тоже нашлось, что возразить, так что спор разгорелся нешуточный, с переходом на личности и всевозможными пожеланиями и обобщениями.
  Остановил меня лично только вид перепуганного лягушонка, попытавшегося бочком проскользнуть мимо нас к дверям. В пылу ссоры я даже как-то забыла, что он сидел тут же... Слегка остыв, я сообщила стратегу, что не собираюсь больше спорить, но и принимать излишне дорогие подарки не собираюсь, а уж тем более что-то экстра-класса. Не удержавшись, напомнила, что, вообще-то, он собирался через некоторое время переключиться на Линну, и ожерелье, которое он купил, как бы для меня, в итоге должно было достаться ей.
  - Я не желаю остаться без флайера только потому, что потом выяснится, что тебе и машину, как часть капитала, надо будет передарить более актуальной спутнице жизни! - заявила я и вышла, забрав с собой лягушонка.
  Не знаю, чем занимался Эдор, но он постучал в дверь моей спальни минут через сорок и предложил поговорить, но спокойно. Мы снова сошлись в кабинете, уже как две стороны, сохраняющие вооружённый нейтралитет.
  - Будь так добра, посмотри, пожалуйста, вот эту подборку, - подчёркнуто вежливо попросил меня мачо, протягивая свой блокнот.
  Я взяла его и... с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть и не начать плеваться. Изображённые флайеры, все, как один, отличались не то, что бы дурным вкусом, но, на мой взгляд, вопиющим отсутствием этого самого вкуса. Стиснув зубы, чтобы не вырвалось ни одного лишнего звука, я усилием воли заставила себя просмотреть всё, что он нашёл, подышала, чтобы успокоиться, и только потом спросила:
  - Что это?
  - Это - летательные аппараты, которые бизнесмены моего уровня должны дарить своим женщинам.
  Я чуть не подавилась воздухом и закашлялась.
  "Должны дарить"!!!! Да я за специальную доплату никогда не села бы ни в один из этих, с позволения сказать, подарков! Начать с того, что все машины, как на подбор, имели потрясающе кричащую расцветку, наводящую на мысль, что над ними поработал какой-то свихнувшийся художник. Как будто этого мало, каждый флайер был увешан украшениями, как дерево последнего праздника года. Чего стоило, к примеру, сверкающее двойное кольцо на носу одного из аппаратов, по виду то ли из натуральных, то ли из искусственных брильянтов! Или живой рисунок лежащей синей пантеры, которая периодически зевала и била хвостом, нанесённый на борт другого аппарата! Я уж молчала про всевозможные звёздочки, блёстки и мерцания, периодически появлявшиеся на разных частях корпусов...
  Собравшись с силами и проглотив первые три ответа, пришедших в голову, я вернула блокнот владельцу, коротко сообщив:
  - Никогда и ни за что.
  Эдор возвёл очи горе и, видимо тоже мысленно, высказал потолку всё, что накопилось у него на душе. Потом, тяжко вздохнув, протянул блокнот обратно:
  - Пиши.
  - Что писать?
  - Требования к флайеру. Подробно. Цвет, марку, мощность, ну и так далее.
  - Эдор... - начала было я, но меня прервали натуральным рычанием.
  Вскочив, он стукнул по стене кулаком, потом повернулся и велел:
  - ПИШИ!!
  После чего просто ретировался из кабинета. Когда я спросила у Деоны, куда направился мой возлюбленный, она сообщила, что он ушёл в лес, видимо, от греха подальше. Я не могла не одобрить его решение.
  В результате моих стараний, через час в кабинете на столе остался блокнот стратега с перечнем моих требований к летательной машине. Ну, и с пояснительной запиской, в которой я всё-таки сообщала, что, поскольку не являюсь ни клоуном, ни любовницей нувориша, то и флайер мне нужен практичный и недорогой. Точка.
  Ещё через час вернулся Эдор, о чём мне сообщила кибер-консультант, и я принялась невольно прислушиваться к доносящимся до меня звукам. Конечно, я надеялась, что у него хватит благоразумия не разносить вдребезги кабинет или гостиную, но Вограны его знают, этого ГИО-ненормального...
  Но всё обошлось, через некоторое время мне под дверь подсунули блокнот, на экране которого я увидела всего три флайера, слава Всевидящему, выглядевших уже нормально! Внимательно изучив характеристики каждого, я сделал выбор в пользу скромного, серо-красного аппарата, рассудив, что, хоть и опосредованно, но некая связь с Эдором сохранится, - цвета похожи, хоть и не такие кричащие, как у его флайера. Цена была тоже приемлемая, - конечно, намного дороже того, что могла бы позволить себе я, но значительно ниже той, за какую продавали отвергнутых мной кислотных чудовищ. В-общем, я сочла, что мы нашли компромисс. И даже в будущем, если бы Линн стала претендовать на всё, подаренное мне Эдором, именно этот флайер вряд ли привлёк бы к себе её внимание. Подруга всегда предпочитала вычурность.
  Так что, снабдив снимок понравившейся мне машины подписью: "Вот этот!", я спустилась вниз и положила блокнот на стол, перед Эдором. После чего развернулась и ушла. Общаться с ним, словно ничего не случилось, я ещё не была готова.
  История закончилась вечером следующего дня, когда я, уставшая, как крестьянин в период посевной, только-только успела проглотить несколько ложек наспех разогретого ужина. Деона предупредила меня, что к дому приближается флайер. На мой резонный вопрос: "Эдор?" помощница неуловимо запнулась, а потом сообщила, что прилетел, действительно, стратег, но на чужом флайере. Честно говоря, я даже не связала эту информацию с нашей ссорой накануне. Почему-то мне казалось, что такое важное событие, как покупка собственного флайера, должна была отнимать время. Много времени!
  Не тут-то было. Когда летательный аппарат, конечно же, беспрепятственно пропущенный системой безопасности, приземлился на нашей площадке, я убедилась, что опять недооценила мачо. Он уже прилетел на той самой машине, которую я выбрала! Разумеется удержаться от того, чтобы рвануть посмотреть её поближе, было совершенно невозможно! Когда открылся вход, я тут же полезла внутрь.
  И вот тут радость у меня мгновенно испарилась, потому что мерзкий тип то ли нарушил нашу договорённость и заказал другое оформление салона, то ли воспользовался тем, что я варианты внутренней отделки не изучала в деталях. Если говорить коротко, то скромная снаружи, внутри машинка просто поражала воображение. Обводя взглядом интерьер, я всё больше мрачнела.
  Никакого пластика, - только натуральные материалы. Обтянутые кожей кресла (слава Всевидящему, хоть не диваны!), деревянные панели на стенах, хрусталь и полудрагоценные камни в стилизованных фигурных светильниках. Роскошь и богатство, богатство и роскошь, пропади они пропадом!
  Обиднее всего было осознание того, что вот на это Линна, несомненно, польстится, как только увидит. И, значит, все мои попытки сохранить машину себе заранее обречены на провал, потому что её, наверняка, поддержит отец, и вынужден будет поддержать Эдор, что бы он себе ни думал, если, конечно, всерьёз собирается её завоёвывать. Такую вещь Линн ни за что не оставила бы в руках бывшей девушки своего мужчины, просто из принципа. "Моё - значит, всё моё", - это была её любимая присказка. И кому какое дело до того, что отобранная у соперницы вещь пылилась годами в шкафу или вовсе выбрасывалась в утилизатор, сразу, по получении! Главным было отобрать.
  Вспомнив всё это, я обернулась к стратегу уже изрядно злая. Увидев выражение моего лица, он, видимо догадался, о чём я думала, выставил перед собой руки ладонями вперёд, словно защищаясь, и быстро произнёс:
  - Жужелица, погоди ругаться! Это ещё не всё!
  Вытащив из сейфа, встроенного в борт, кристалл, он быстро вставил его в свой блокнот, что-то открыл и сунул мне в руки.
  - Смотри! - велел он и выжидающе уставился на меня.
  Я послушно начала читать и... потеряла челюсть! Это была дарственная на флайер, с безвозвратным владением! Тут у меня пропали все слова, потому тех, кто решался всерьёз подписать такой документ, да ещё на собственность такой стоимости, было просто исчезающе малое число!
  На практике договор безвозвратного владения подразумевал, что передаваемая вещь имела только одного хозяина и не могла быть отчуждена никаким законным образом. То-есть, если бы даже со мной что-то случилось, никто из тех, кто мог бы претендовать на наследство, этот флайер не получили бы. Машину просто увезли бы и уничтожили. Так что, Эдор сделал мне совершенно сказочный подарок! Теперь Линн, пожелай она подарок стратега себе, точно оставалось бы только облизываться...
  Не удержавшись, я повернулась к насторожённому Комсо и повисла на нём, шепча слова извинения и благодарности. Он тут же оттаял и крепко прижал меня к себе.
  - Ну, вот, а ты боялась... - чуть насмешливо прокомментировал он перемены моего настроения. - Садись рядом, буду учить тебя летать на этой штуке.
  На обучение мне хватило всего десяти минут. Ну, а потом мы всю ночь просто летали. И возвратилась домой я только под утро, высадив по пути Эдора возле его собственного флайера.
   И счастье, которое я испытывала, продержалось со мной ещё много дней, до того самого понедельника, когда звонок стратега оторвал меня от изучения причин депрессивного состояния у детей младше семи лет.
  - Жужелица, они прилетают завтра, - приветствовал меня мачо, радостно улыбаясь.
  - Кто - они?
  - Альдор и его туземец. Готовься! Мы начинаем охоту на мирассца. Ты можешь понадобиться мне в любой момент!
  
  
  Глава тридцать пятая.
  
  Строго говоря, охотой это можно было назвать только с ооочень большой натяжкой: мы с самого утра притащились в город вместе с лягушонком и засели на какой-то неучтённой квартире, которую стратег то ли снял, то ли приобрёл, - ему было недосуг объяснять. Он вообще не появлялся, ограничиваясь только звонками на вифон с очередной порцией ценных указаний и распоряжений. Из них я поняла, что Эдор занят очень сложной штукой: созданием благоприятного момента, в который прилетевшему вместе с Альдором на переговоры мирассцу можно было показать Маугли. Ну, или намекнуть, что мол, есть такой товарищ, и тоже с вашей планеты...
  Когда я попыталась спросить, а почему он вообще решил, что лягушонка можно туземцу показывать, стратег отмахнулся и пробурчал что-то типа: "Некогда мне объяснять..." Пришлось положиться на его встроенное чутьё и быстро обретать веру в благополучный исход дела, потому что заморыш начал обеспокоенно посматривать на меня, явно желая узнать, что случилось. Но, по привитой привычке раба, ждал, пока я дам ему знак, что он может спросить меня об этом. А я упрямо игнорировала его взгляды, потому что сама нервничала.
  Кикиморыша удалось переключить, сунув ему пульт от местного колорайтера, которым он и развлекался, пока я, фигурально выражаясь, грызла ногти. Мне всё казалось несвоевременным и опасным: и эта затея Эдора, и её возможные последствия, даже не с точки зрения гнева господина Скросса, если бы он узнал об игре, ведущейся за его спиной, а из-за лягушонка. Он ведь никогда не видел никого, принадлежащего к другим инопланетным расам. Я хотела показать ему хотя бы диоснимки этих аборигенов, чтобы подготовить его к тому, с чем он столкнётся, но Эдор неожиданно запретил мне это делать. На мой вопрос: "Почему?" ответил какую-то невнятицу о "чистоте эксперимента", и неподготовленной реакции. И пояснять ничего не стал, заявив, что мне лучше думать о чём-нибудь хорошем, чтобы не испортить лягушонку настроение. Моё возмущение и попытки всё-таки выяснить, что готовится, как и следовало ожидать, были с треском проигнорированы.
  Поэтому мы сидели теперь вдвоём с Вайятху, не имея ни малейшего понятия, чего ждать. Ну, лягушонку всё-таки было легче, - он безоговорочно доверял нам, а вот мне делать хорошую мину при плохой игре становилось всё сложнее. Ожидание затягивалось, но я беспокоилась не по этому поводу. Ещё вчера Эдор объяснял мне, что для нашей встречи с мирассцем должны быть выполнены несколько условий: Альдор должен оставить привезённого туземца в одиночестве хотя бы на десять минут, желательно, за пределами своей квартиры или того места, где будет жить мирассец; в переговорах не должен принимать участие сам Скросс, иначе к аборигену только на военном крейсере и можно будет приблизиться, и мы с лягушонком должны быть в пределах шаговой доступности. Всего-навсего.
  Когда я сказала, что выполнения такого количества условий можно ждать ну очень долго, Эдор снисходительно заметил:
  - Нуу, Жужелица... Ты же не только красавица, но и умница. Должна быть. Если нужные обстоятельства не складываются сами, их тасуют так, как надо.
  - И ты уверен, что справишься? Ты один, а переменных величин - вагон и маленькая тележка...
  - Как-нибудь, с помощью Всевидящего, - ответил ГИО-стратет, загадочно усмехаясь. - И потом, я не один уже... На днях с базы прилетели трое моих братьев, причём, один из них - тоже стратег, так что... Где не справится один, там всё исправят двое.
  Я кивнула и больше расспрашивать не стала, поскольку давно уже заметила, что Эдор куда больше любит принимать поздравления после успешно завершённых дел, чем рассказывать о том, что планирует сделать.
  И вот теперь мы, как одно из условий успешного окончания операции "Ловля на живца", сидели в засаде, ожидая момента, когда надо будет выпрыгнуть из-за угла. Ждали так долго, что лягушонок успел задремать, а я - отключиться от реальности, глядя в окно, когда опять зазвонил вифон. Подскочив, я глянула на экран и поняла: время пришло! Глаза у Эдора блестели, он нетерпеливо и предвкушающе облизывал губы. Ну, вылитый хищник!
  - Тэш, давайте сюда! - скомандовал он, как только я ответила на вызов.
  Ещё через тридцать секунд мы с заморышем сидели в новом флайере, берущем курс на точку, расположенную где-то на побережье. Названный Эдором адрес мне ничего не говорил, но на плане города было видно, что наша цель - это какой-то жутко фешенебельный ресторан, расположенный в одном из недавно построенных стеклянных небоскрёбов, стилизованных под растение с пра-планеты, символ мудрости и просветления. На самом верху каждого здания была огромная площадка, в форме шестилепесткового венчика, на которой был разбит целый парк, с прудами, деревьями, цветниками и беседками. А в центре стояло здание, похожее на раскрывающийся бутон лотоса, в котором находились различные офисы и собственно ресторан.
  Выуженная информация об этом чуде строительного искусства сообщала, что здесь гарантировалось "полное уединение и безопасность". Как Эдор ухитрился притащить туда туземца, - я не представляла, но мысленно аплодировала! Действительно, ему удавалось даже совершенно нереальные вещи сделать реальными!
  Всего через десять минут мы зависли перед одной из башен и залюбовались открывшейся картиной. Золотые плетения поддерживали стены, составленные из стеклянных блоков таким образом, что всё здание выглядело какой-то изящной хрустальной безделушкой в золотой оправе. Неожиданно и очень красиво. Да ещё и зелень! Как будто вокруг была не стратосфера, а вполне земной парк.
  Флайер опустился на небольшую посадочную площадку, окаймлённую дорожками и газонами с травой. Я выбралась наружу, невольно ожидая холода - мы находились сейчас выше облаков, но силовое поле прекрасно защищало пространство вокруг, и здесь было не холоднее, чем внизу. Следом за мной вылез лягушонок и замер, оглядываясь. Я сверилась с указаниями стратега и нашла неподалёку домик, похожий на тот самый "чайный павильон", о котором говорил Эдор. На всякий случай, внутрь заходить мы не стали, остались стоять рядом, продолжая любоваться на удивительное сочетание неба, цветов и сверкающих кубических "лепестков" здания, но я послала Эдору сообщение о том, что мы на месте.
  Чем дальше, тем больше мне мерещилось, что мы играем в какую-то шпионскую игру. Явки, пароли, "случайные" встречи. Даже не верилось, что вокруг - самая обычная жизнь и самые обычные люди! И никакие тайны их не обременяют...
  Тут я обратила внимание, что моя собственная тайна планетарного масштаба ведёт себя как-то странно: лягушонок присел на корточки и замер, словно к чему-то прислушивался.
  - Что? - спросила я его, тоже опускаясь рядом. - Что-то случилось?
  Он покачал головой.
  - Ты что-то слышишь? Эти растения, которые здесь растут?
  - Н-нет... - неуверенно ответил он, глядя перед собой в пространство невидящим взглядом. - Это что-то... Нет, кто-то... Как будто зовёт меня...
  Я встревожилась. Только этого не хватало! В самом безопасном месте Столицы лягушонка кто-то куда-то зовёт! Кто, спрашивается?! И почему его? Или зовут всех, но мы просто этого не осознаём?
  - Как зовёт, Маугли? По имени? - решила уточнить я. Мало ли, чего он там слышит...
  - Н-нет... Он думает... как я. Он похож на меня! И мысли... они как небо, прохладные, чистые, большие... И... и... он почувствовал меня!
  Я чуть не подпрыгнула. Что ещё за фокусы?! Спрашивается, кого могло принести в эту башню, думающего, как лягушонок?!. Похожего настолько, что заморыш сразу выделил его среди всех людей? Ответ приходил один: если в городе не появилось два аборигена с родины кикиморыша, значит, где-то внизу находился тот самый туземец, которого привёз Альдор. Похоже, полного сюрприза, на который надеялся Эдор, не получится. Зато возникал ещё один вопрос: что сделает этот туземец теперь, почувствовав кикиморыша? Придёт сюда или наоборот, сбежит без оглядки?
  Ответ пришёл буквально через пару минут: в павильоне раздвинулись двери, расположенные в полу, как люки, и снизу стал кто-то подниматься . Первым оказался Эдор, а вот следом за ним шёл один из тех самых полосатых бугаёв, чьи снимки я видела, когда искала расу, от которой мог произойти Маугли.
  Заметив по-прежнему сидящего на корточках заморыша, полосатый мордоворот вдруг встал, как вкопанный, сверля лягушонка круглыми глазами. Выражение его лица я не могла понять, - он просто застыл, как будто его заморозили. Кикиморыш тоже уставился на пришельца, но слегка испуганно и... как-то выжидающе, что ли. Так смотрят дети на Снежного деда, приносящего подарки в Последний праздник года: что-то он там вынет из своего волшебного дисколёта?..
  Эдор тоже синхронно замер рядом с бугаём, посматривая то на него, то на Маугли, но не делая никаких попыток познакомить их, или вообще прервать молчание.
  Наглядевшись на зелёного соплеменника, полосатый гуманоид тихо заговорил:
  - Это невозможно... Но вот я смотрю, и мои глаза говорят мне, что это - правда... Я на самом деле вижу живого Вайядхау... Во имя звёздного неба, скажите мне, как такое стало возможным?!
  - Это долгая история... И не всегда приятная, прямо скажем, - мягко ответил Эдор. - Если у вас есть время, мы готовы поговорить сейчас. Если нет, - можем попробовать встретиться потом.
  - Нет-нет, я не смогу уйти, не поняв, как такое чудо могло совершиться... Вайядхау, настоящий Вайядхау...
  И полосатый монстр шагнул к нам.
  - Как тебя зовут? - тихо и ласково обратился он к заморышу.
  - М-маугли... - так же заворожённо глядя на нависающую над ним глыбу, ответил кикиморыш.
  - Нет, это не наше имя... Его дали чужаки, - словно сам себе, сказал мирассец. - Если б имя давала мать, она придумала бы что-то красивое, а не набор непонятных звуков... Что оно означает? Я не понимаю этого языка... У этого имени есть смысл?
  - Ээээ... да. Оно означает... лягушонок, - я почувствовала, что краснею. Вот же ж... Никогда не думала, что буду стесняться своей любви к классике. - На одном очень-очень древнем языке.
  - Лягушонок? - высоко подняв мощные надбровные дуги, переспросил бугай. - Ну... Возможно, пока это и не так плохо... Лягушонок, Лягушонок... Ману-лэ-каэ... Пусть, так пока. Возможно, потом он сможет получить другое, настоящее.
  - Ээээ... Настоящее?
  Странно, но я почувствовала себя обиженной. Чем ему имя-то не угодило?! Слышал бы, как заморыша его прежние хозяева обзывали, небось ещё не то бы запел... Кай Анор, чего-то там... Я уже успела подзабыть, как точно. Но "Маугли" по сравнению с этим - образец красоты. И вообще... Откуда я могла бы взять "настоящее" имя, если даже их языка не знаю?!
  - Да. Истинное имя, под которым хараисс живёт после того, как выйдет из возраста детства. Но ваш Вайядхау ещё маленький... - бугай произнёс это с такой нежностью, как будто Маугли был его собственным родным сыном. - Ему ещё расти и расти... Да, малыш?
  Заморыш ничего не ответил, только смущённо позеленел. Так сказать, приобрёл более интенсивный цвет.
  - Вампараасса! - тут же вырвалось у полосатого обожателя кикиморыша. - Байе кара чи луно пирреде?!
  - Ва скайи... - застенчиво ответил Маугли и... посинел. Потом порозовел, потом вообще пошёл разноцветными всполохами, и тут Эдор, словно очнувшись, рванулся к лягушонку и втащил его внутрь павильона. Я немедленно присоединилась к ним.
  - Простите, но демонстрировать чудеса колористики прилюдно не следует! - очень серьёзно предупредил стратег удивлённо взирающего на него бугая. - Это может стоить Маугли свободы, если не жизни.
  - То, что вы говорите, меня очень огорчает, - нахмурившись, медленно ответил мирассец. - Думаю, мне нужно узнать, как можно скорее, историю этого маленького Вайядхау. Со всеми подробностями, которые вы сочтёте нужным сообщить.
  Мы с Эдором переглянулись, я вздохнула и приступила к очередному пересказу того, как у меня появился Маугли.
  Старалась описывать всё подробно, но не забывая ни на минуту, что лягушонок сидел тут же, рядом, поэтому приходилось многое смягчать, не договаривать или вообще пропускать. Периодически я бросала взгляд на стратега, чтобы понять, одобряет ли он то, что я излагаю. В-основном, он подбадривал меня, на секунду прикрывая глаза, и только пару раз едва заметно покачал головой. В целом же повествование вышло не слишком длинным, местами путаным, но самое главное я мирассцу рассказала. В завершение, вынула из сумочки заранее приготовленный кристалл с копией мирасского "паспорта" Маугли, в котором было изложено чёрным по белому, для чего его создавали, чем он занимался на протяжении ста лет, и передала молчаливому полосатому слушателю.
  Когда я закончила, за столом довольно долго царила тишина. Не знаю, о чём думали остальные, я же заново переживала ту кучу событий, которые успели произойти с момента моего отлёта с Мирассы. Наверное, за всю предыдущую жизнь у меня не набралось бы такого же количества происшествий и приключений, как в эти два месяца. Воистину, всё познаётся в сравнении...
  Эдор тоже молчал, строго глядя на поверхность элегантного столика, за которым мы сидели, но явно его не видел. По-видимому, мой рассказ всколыхнул какие-то его собственные воспоминания. Уж кому-кому, а ему было лучше всех, здесь присутствующих, известно, каково это - иметь заранее заданное предназначение...
  Что касается бугая, то слушал он меня крайне внимательно, не отводя глаз, но при этом я не чувствовала себя неуютно под его взглядом, - а потом уставился на диск луны, уже отчётливо проявившийся в темнеющем небе. Не сводя с неё глаз, он негромко заговорил:
  - Когда-то, очень давно, - никто не помнит, когда именно, - Храисса, наша планета, была пустой. На ней росли деревья, цветы, были океаны, льды и леса, но не было разумных существ. Ей стало грустно, и тогда пришли мы. Откуда - неизвестно, память об этом тоже не сохранилась, но мы расселились на планете и стали жить. Постепенно один народ разделился на три: Вайядхау, Хильгасиу и Корродейу. Корродейу стали жить в море и научились плавать там, как большие белые рыбы айуны. Хильгасиу ушли в горы, и стали хранителями Синих и Чёрных хребтов. А Вайядхау стали жителями лесов. Каждый народ был красив по-своему, но самыми красивыми считались Вайядхау, чей дом был скрыт в глубинах диких и непроходимых чащ. Каждый народ лелеял то богатство, которое дала ему Храисса, и становился всё более приспособленным для этого. Мы, Хильгасиу, стали сильными и выносливыми, чтобы легче управляться с камнями. Корродейу обзавелись перепонками и хвостами, чтобы плавать быстрее всех. А Вайядхау научились сливаться с деревьями, которые росли в лесах. Все три народа жили в мире и согласии с Храиссой. Пока не пришли чужаки.
  Мирассец перевёл, наконец, взгляд на нас. Мы все сидели, затаив дыхание, даже Эдор. Начало было, конечно, слегка того... далековатое от современности, но я ждала, что, постепенно, он доберётся до сути. А про историю Мирассы, как она виделась тем же аборигенам, и вправду было интересно послушать.
  - Чужие появлялись на планете не раз, но всегда улетали. Разве что в один из последних прилётов, незадолго до Захвата, они выстроили несколько домов в незанятой долине между отрогами Чёрных гор. Мы не препятствовали, - места много, кому могла помешать горстка строений? Так мы думали... К тому же, пришельцы вскоре вновь улетели. Но потом появился он. Тот самый человек, которого теперь почитают везде, в каждом городе, на каждой планете... Тот самый, который начал истреблять нас. Тот самый, что присвоил себе нашу планету, решив, что другие жители, кроме него и его людей, там не нужны. Первыми под удар попали Корродейу. Что понадобилось чужакам в море, ведь они не стали сами жить там, - никто не знает, но они принялись истреблять водный народ.
  - Как? Как они ухитрились уничтожить тех, кто жил в чуждой для них среде обитания? - не удержавшись, спросила я.
  Наверное, дело было в том, что я разозлилась задним числом на генерала и его приспешников за то, что великолепные подводные пейзажи, которые я вспоминала, лишились по его милости своих русалов и русалок, которые, оказывается, обитали там!... И ради чего? Чтобы теперь моря Мирассы стояли пустыми и незанятыми?! Однозначно, этот Лемир Грасс был маньяком!
  - Они загоняли всех, кого находили, в одну большую пещеру под водой и убивали звуком, - отрешённо глядя на луну, ответил полосатый мирассец.
  - И что... Эти Кородайу... Разве они не защищались? - было очень горько узнавать о новых злодеяниях моего прежнего кумира.
  - Нет. Мы привыкли жить в мире, и не нуждались в оружии, чтобы поднимать его против своих же братьев. Да и чужаки, которые прилетали до этого, вели себя иначе... И, потом, всё произошло слишком быстро, буквально за семь или восемь дней.
  Я сглотнула ком в горле. Да, похоже, со времён войны генерал вовсе перестал стесняться использовать военные разработки для массовых убийств безоружного населения.
  Абориген продолжал:
  - Следующими стали Вайядхау. Никто не знает, как выманили их из чащ пришельцы, но рассказывают, что все лесные люди, как один, вышли к ним сами, добровольно. И их уничтожили. По крайней мере, с тех пор никто никогда не встречал ни одного Вайядхау в лесах Храиссы... Я - первый, кому выпало такое счастье, - туземец тепло улыбнулся Маугли. - И я очень рад, что именно мне досталась такая завидная судьба - стать причастным к возвращению моего брата на родину.
  - Так вы поможете нам? - взволнованно спросила я его. - Действительно поможете?
  - Да. Ни один хараисс не может жить долго вдали от своей родины, она зовёт нас обратно. И этот малыш должен вернуться под родное солнце. Помочь ему - мой долг.
  - Спасибо! - от всей души поблагодарила я его. - Нам очень, очень нужна помощь!
  - Только я должен предупредить вас, что мы по-прежнему не берём в руки оружие.
  - Даже теперь?! - я потрясённо уставилась на него. - Когда вашу планету захватили? Даже теперь вы не хотите бороться?! Но почему? Вам так нравится быть изгоями?..
  - Мы не изгои, номерра Вайядхау. Мы по-прежнему живём на своей земле, в своих горах.
  - Значит, пришлецы вас не тронули? - удивилась я.
  - Они пытались расправиться и с нами, но потерпели неудачу. Мы ушли в глубокие подземные туннели, входы в которые они не смогли найти.
  - И не побоялись, что они попросту обрушат всё, и вы останетесь замурованными?
  - Даже если бы они попытались это сделать, у них ничего не вышло бы, - покачав головой, ответил мирассец. - Входов и выходов настолько много, что им пришлось бы потратить многие месяцы на то, чтобы закрыть их все. И потом, когда прошло время, чужаки поняли, что мы не будем воевать с ними, и оставили нас в покое. Тем более что горы их не заинтересовали. На Храиссе не было нужных им ископаемых, из-за которых надо было бы рыть длинные шахты, или взрывать что-то. Нам повезло.
  - Да уж... Действительно, повезло... - пробормотала я себе под нос. Захват своей планеты чужаками-убийцами он считал "везением"?! Всерьёз?
  - По сравнению с Вайядхау? - мирассец спокойно улыбнулся. - Конечно, да. Мы считали, что их истребили полностью. Вы - первые, кто дали мне какие-то сведения об их дальнейшей участи. Видит небо, мы не думали, что захватчики будут настолько жестоки по отношению к ним. Это большая печаль и тяжесть для нас...
  - Мы хотели бы для начала вернуть Маугли обратно, на его родину, и, когда-нибудь, освободить всех остальных рабов, - медленно проговорила я.
  Ну, пришёл момент истины, - надо выкладывать карты на стол, чтобы понимать, выиграли мы или крупно проиграли.
  Мирассец посмотрел на нас очень и очень внимательно, словно прощупывая наши мысли. По крайней мере, мне показалось, что он буквально пропустил их через себя. Не знаю, что именно он там увидел, но покачал головой и сказал, обращаясь к нам обоим:
  - Вы должны ещё кое-что понять: я не принесу войну на свою планету.
  - Что вы имеете в виду? - нахмурилась я. - О какой войне идёт речь?
  - Вы ведь собираетесь освобождать тех Вайятху, которые сейчас живут в семьях поселенцев? Они не отдадут их просто так. Значит, будет спор и раздоры. Если вы не сможете договориться, - а мы знаем, что договариваться пришельцы с других звёзд не умеют, - значит, будет война. Я не хочу, чтобы так случилось. И не стану способствовать этому.
  - Но... - я беспомощно посмотрела на Эдора. - Мы и сами этого не хотим! Просто нас могут вынудить... Заставить!
  - Почти все подчиняются, когда их заставляют что-то делать. Но не мы. Мы всё равно идём своим путём. Если вы собираетесь развязать войну, - лучше оставьте эти планы. Мы не станем помогать этому. Тогда уж лучше оставить всё, как оно сейчас, но переправив Вайядхау на Храиссу тайно. Или подкупив кого-то. Это можно устроить, я уверен. А потом мы примем его в себя, в горный народ, и он будет счастлив.
  Похоже, невозмутимый внешне, миротворец всё-таки занервничал: в его речи вдруг прорезался акцент и появилась какая-то неправильность. Что ж, я его понимала, у меня вообще внутри всё кипело и клокотало, как в котле. Лишь бы не сорвало крышку раньше времени...
  - А как же все остальные Вайятху? Вы не считаете, что они тоже заслуживают свободы? А как же тот конвейер Императорского Дома, который штампует рабов для аристократии? Их тоже нужно оставить в покое, лишь бы не было войны?..
  Я остановилась на секунду, чтобы перевести дух и обуздать эмоции.
  - Вы просто не представляете, каким был Маугли, когда я увидела его в первый раз! Он даже ходить по кораблю боялся! Закрывал глаза, чтобы не видеть, куда его ведут! Он ни читать, ни писать не умел! И вы считаете, что это - нормальная жизнь для разумного существа?! А если бы не Вайятху, а ваших детей пришельцы сочли наиболее подходящими для своих экспериментов?! Вы бы тоже промолчали?..
  Эдор предупреждающе откашлялся, но мне было море по колено. Осторожность и лояльность туземца к властям Мирассы казались мне совершенно отвратительными. Чудо он, видите ли, увидел! Живого и невредимого Вайятху! Ну, посмотрел и хватит, - хорошенького понемножку, так, что ли? И не надо напрягаться, думая о сотнях тех несчастных, которые продолжают развлекать своих хозяев?
  Я отвернулась в сторону и стала смотреть на сверкающий полураскрытый "бутон" высящийся посредине парка, чтобы отвлечься от поднимающейся к горлу горечи.
  Вот тебе и союзник. Вот тебе и помощь... Зато понятно, почему Грасс сумел захватить целую планету за сколько там... за одну неделю? Если всё население тупо ждало, когда их станут убивать, то странно, что генералу понадобилась целая неделя... Наверное, он просто никуда не спешил.
  - Вы не правы, номерра Вайядхау, - серьёзно и спокойно произнёс полосатый пацифист. - Мы не считаем, что дети детей Вайядхау заслуживают той участи, которая им выпала по воле вашего генерала. Но мы думаем не только о них, но и о тех детях, которые живут сейчас в пещерах и гротах Храиссы. Они тоже заслуживают лучшей участи, чем быть сожжёнными заживо в горных тоннелях, не так ли?
  Я вытаращила на него глаза. Сожжёнными?.. Это так Грасс планировал сократить их число?!
  - Да-да, во времена Захвата чужаки пытались сжечь нас, прямо в тоннелях и пещерах. Многие погибли, но не все. Моему народу удалось тогда выжить, но память о погибших осталась. Мы не будем делать что-то такое, что может привести нас к подобной катастрофе. Извините меня, но нужно или искать другой путь, или удовлетвориться малым, не ставя слишком огромных целей.
  - Слишком огромных... - повторила я. - Ну, да... Понимаю. То, что есть у вас сейчас, - своя резервация, возможность жить в родных пещерах, ходить туда, куда вам разрешают... намного важнее, чем призрачная свобода нескольких сотен рабов... Всего лишь нескольких сотен. И не стоит рисковать теми благами, что вас одарили захватчики, чтобы улучшить жизнь ваших братьев, вы же так их называете? Да, конечно, вы совершенно правы.
  - Вы молоды, номерра Вайядхау, и кровь ваша горяча. Вы не хотите слушать другого мнения, но оно существует, и совсем необязательно менее правильно, чем ваше. Дело не только в желаниях моего народа или народа Корродейу, таково желание самой Храиссы.
  Я уставилась на него во все глаза, пытаясь понять, насколько серьёзно он говорит. Мирасса желает... Всевидящий! А откуда он может знать, чего желает целая планета?! Он что, лично с ней беседовал?.. И потом, что за бред, - войны, стало быть, она не желает, а истребления своих жителей она хотела, раз оно произошло? Нет, ну полный бред!
  Полосатый шизофреник печально посмотрел на меня и покачал головой:
  - Вы не верите мне... Я понимаю. Но, тем не менее, говорю вам правду. Храисса - живая, и она влияет на всех, кто живёт на ней. Пришельцы, когда они только появились, были совершенно чужими, со злыми, жадными намерениями. Что можно было сделать за такой короткий срок? Конечно, у них не было шансов успеть измениться. Но уже их дети стали хоть немного, но другими, - более спокойными, более терпимыми, более мудрыми. Пусть чуть-чуть, но все-таки... Теперешние жители Храиссы - тоже её дети. Да, они жестокие и развращённые той лёгкостью, с которой получают всё что захотят. Но они уже дети Храиссы! И их нельзя просто так взять и убить. Нет-нет, невозможно!
  Тут слово взял Эдор, до того молчавший.
  - А зачем вашей планете вообще нужны разумные существа? - спросил он, словно верил, что психованный туземец и впрямь имеет прямую связь с разумом Мирассы.
  - Это странный вопрос... Зачем рожают детей? Наверное, чтобы любить их и заботиться о них. Я так думаю.
  Стратег всё так же серьёзно кивнул, словно ожидал именно такого ответа.
  - И вы говорите, что она... нормально относится к "подкидышам", даже таким агрессивным, как генерал Грасс?
  - Да, так можно сказать... Пожалуй, вы правы. Она любит всех.
  - И поэтому вы против того, чтобы устраивать войну одних её детей против других?
  - Да, да. Братья не должны воевать, это противоестественно. За это бывают наказания, и очень тяжёлые. Вайядхау исчезли, но их место, в каком-то смысле, заняли чужие, пришедшие с других звёзд. А теперь выясняется, что лесной народ не исчез бесследно, остатки его живы, да ещё среди тех, кого вы считаете нашими врагами. Но у нас нет врагов. И не будет, если позволит звёздное небо... Поэтому и войны не будет.
  - А что предлагаете вы? - заинтересованно осведомился Эдор.
  - Искать другой путь. Искать другие возможности, например, тайные, во мраке... Ведь у вас есть союзник, который может открыть ворота Мирассы перед вами.
  - Вы имеете в виду Альдора? Бывшего хозяина Маугли?
  - Да, его. Он очень заинтересован в том, чтобы проект господина Скросса был выполнен, и он пойдёт на многое, лишь добиться своего. Используйте его власть, его возможности, его характер... Если вы сможете сделать это достаточно аккуратно и точно, он станет вашим союзником. И поможет сделать нужный вам поворот безболезненно или малоболезненно.
  - Спасибо, мы подумаем над этим.
  - Вы говорите, что мирассцы - дети Храиссы, мирные и самодостаточные. Но почему тогда Альдор не спокоен? - не удержавшись, вмешалась я. - Почему он может стать тем самым слабым камушком в основании целой горы камней? Почему он не похож на человека, живущего в согласии с самим собой?
  - Потому что Альдор долгое время не жил на Мирассе. Он воспитывался на другой планете, был отослан родителями для получения специального образования. Он успел усвоить только маленькую часть того, что знает и чувствует каждый мирассец. Альдор, к сожалению, почти такой же чужак, как вы, например...
  Я чуть не поперхнулась при таком милом сравнении. Это что же получается? Полосатый бугай не замечает никакой разницы между нами и Альдором?! Замечательно, однако! Выходит, мы все для него "на одно лицо", с воинственными и шумными стремлениями. Агрессивные и неумные. М-да... Прекрасно воодушевляет для дальнейшего общения.
  - В этом и кроется причина его поступков, - продолжал пацифист-шизофреник. - Он хочет всего того, что есть в других местах, но чего нет на Мирассе: много-много удовольствий, много денег, много власти. Поэтому он и выбрал себе жену не с Мирассы, а отсюда, и решил, что удовольствия, которые он может купить на её деньги, гораздо важнее счастья. Он не любит, его не любят, они оба несчастны, но не понимают этого. Здесь так живут почти все.
  Тут Эдор поднял глаза от столешницы, которую изучал перед этим, как будто она была мировым шедевром, и заинтересованно посмотрел на психолога-самоучку.
  - Вы считаете, что Альдор и его жена несчастны? - уточнил он. - Но по ним этого не скажешь... Возможно, они не в восторге друг от друга, но и впечатления страдальцев не производят.
  - Возможно, и нет, - ответил бугай. - Но вы видите только то, что сверху, а я вижу и то, что внутри. Альдор очень ошибается, думая, что власть сделает его счастливчиком, но вы можете использовать это в своих целях. Он поймёт свои ошибки потом, когда придёт время...
  Тут у Эдора зазвонил вифон. Взглянув на экран, он внезапно встал и сказал:
  - К сожалению, нам нужно улетать. Сюда идёт Альдор, и он не должен знать, что мы виделись с вами. Но разговор не закончен. Как нам быть?
  - Я свяжусь с вами. Сам. Прощайте, друзья, - вежливо и, по-прежнему, спокойно ответил мирассец. - Всего вам лучшего. Килано байе вааро, спаридо Вайядхау... Агеши!
  - Агеши... - прошептал радужный лягушонок и мы выскочили из павильона.
  
  Глава тридцать шестая.
  
  Эдор на ходу стащил куртку и набросил её на Маугли так, чтобы ни сантиметра разноцветного великолепия, разливающегося по физиономии смущённого кикиморыша, не было видно. Мы быстро добежали до флайера, ждущего нас на месте посадки, нырнули внутрь и тут же стартовали.
  Стратег взял управление на себя и повёл машину не выше, а ниже уровня садов и павильонов, с которого мы взлетели, огибая здание-цветок по широкой дуге, словно скрываясь от глаз тех, кто мог наблюдать за нами оттуда. Только тогда, когда небоскрёб скрылся за облаками, мачо передал управление автопилоту и откинулся в кресле с самым задумчивым видом.
  Некоторое время мы летели молча. Даже лягушонок, на удивление, не рвался делиться впечатлениями о встрече с соплеменником (если полосатого бугая можно было так назвать). Присмотревшись, я решила, что заморыш с эмоциями справлялся удовлетворительно: в прострацию не впадал, не ныл, защиты у меня не искал, даже колористические изыски уже побледнели и выцвели. Так что, смело можно было считать, - кикиморыш испытание выдержал. Чего нельзя было сказать обо мне, я пыталась побороть горечь и разочарование, улёгшиеся тяжёлым осадком.
  Союзнички, чтоб их Плорад съел и не подавился! Нет, с одной стороны, конечно, понятно, что мои ожидания явно были завышены, но чтоб разумных существ вот так втоптали в грязь, а они не только согласились с этим, но ещё и осознанно отказывались бороться... Ради мира и имеющегося куска хлеба бросали без помощи лишённых всего, вплоть до свободы, своих же соплеменников, - этого я понять не могла. И принимать доводы о какой-то возможной правоте туземца не хотела.
  Стратег, время от времени поглядывавший на меня, наконец, спросил:
  - Злишься, Жужелица?
  Я пожала плечами. Если эмпат не может определить, что я чувствую, куда уж мне...
  - Не знаю. Может быть...
  - Зря. По-моему, получилась очень плодотворная встреча.
  Я недоверчиво подняла брови. У нас какие-то плоды образовались? А мне-то показалось, что единственным положительным моментов была радость мирассца от лицезрения живого Вайятху. Больше ничего стоящего, на мой взгляд, не случилось.
  - Ты слишком узко смотришь, Тэш, и в этом твоя проблема. Подумай лучше вот о чём: ты провела с этим типом всего полтора часа, но уже решила, что всё о нём поняла. А на деле, замечу, что даже я не всё понял. Во-первых, абориген явно что-то скрывал от нас, именно в плане эмоций. Во-вторых, сказал мало, но при этом наговорил столько неоднозначных вещей, что над некоторыми я до сих пор голову ломаю. Ну, и в-третьих. Лучше такие союзники, чем совсем никаких.
  - И что в них хорошего, как в союзниках? - спросила я едко. - Реальной помощи, скорее всего, никакой не будет, но условий нам уже навыдвигали кучу! По-моему, мы обзавелись лишними наблюдателями и критиками, которые теперь будут следить, как бы мы чего не нарушили в их прекрасном мире.
  Не удержавшись, передёрнула плечами.
  Внезапно Маугли, который до этого смотрел куда-то себе под ноги, не подавая признаков, что слышит нас, очнулся, осторожно взял меня за руку, погладил по тыльной стороне и тихо сказал:
  - Он был расстроен, сагите... Очень-очень расстроен... Внутри он плакал...
  Я вздохнула, подавляя невольное желание ответить, что пусть бы бугай хоть обрыдался, лишь бы помог делом. Но, один взгляд на зелёное недоразумение, которое смотрело на меня печальными круглыми глазами, - и мне, как обычно, расхотелось спорить или ругаться. Всё-таки Вайятху тоже миротворец, и ещё какой! Попробуй позлиться, когда на тебя так смотрят. Наоборот, начинаешь чувствовать себя виноватой в том, что обидела этот цветочек-поредомку...
  Само собой, я улыбнулась ему, погладила по щеке и прошептала:
  - Извини. Пусть так, - он был расстроен, я сейчас расстроена... Мы успокоимся и всё решим, хорошо?
  Лягушонок послушно кивнул, коснулся моей руки горячими губами и снова углубился в созерцание пола под ногами.
  М-дааа, прямо скажем, эта встреча, от которой мы так много ждали, имела несколько странный результат. Ни радости, ни вдохновения, ни новых планов...
  Мачо, вздохнув, продолжил:
  - Жужелица, по сравнению с некоторыми людьми, с которыми мне приходилось иметь дело в бытность контрабандистом...
  - А теперь ты уже не контрабандист? - не удержавшись, вклинилась я.
  - Теперь - уже нет, - подчеркнув слово "теперь" ответил красавчик. - Все криминальные связи оборваны, ну, или переданы в надёжные руки, - он хитро улыбнулся. - Так вот, по сравнению с некоторыми людьми, мирассцы - просто сказочные партнёры. Посуди сама: честные, неподкупные, слово держат, лишнего не обещают, о сложностях предупреждают заранее... Иметь с ними дело - одно удовольствие! Поэтому - да, я по-прежнему считаю, что мы приобрели союзников, причём, надёжных союзников, что бы ты там ни говорила.
  Я пожала плечами, стараясь не поддаться вновь вспыхнувшей досаде. Одной порции успокоительного под названием "Маугли" для полного и непробиваемого оптимизма было явно маловато, но затевать спор заново не хотелось. Я только понадеялась, что общаться с этими чрезмерно миролюбивыми туземцами будет сам Эдор, ко всеобщему удовлетворению.
  Тут красавчик внезапно заявил:
  - А давайте-ка возьмём тайм-аут!
  - Какой ещё тайм-аут?
  - Ну, небольшой перерыв. Тэш, ты же всё равно учиться не будешь сегодня?
  - Да нет... Уже поздно, - несколько растерянно ответила я. - А как ты хочешь... прерваться?
  - Например, отправиться туда, где можно всем вместе погулять.
  - Интересно, и где это нам можно гулять, не рискуя вызвать ненужный интерес к Маугли? - проворчала я.
  Вообще, появление лягушонка на людях было больной темой: документы позволяли кикиморышу не сидеть сиднем в домике, а ездить в Столицу и, в целом, жить полноценной жизнью, даже учиться, в конце концов. Но ничего этого нельзя было сделать, поскольку заморыш абсолютно не умел держаться в обществе. Стоило ему попасть в компанию из двух человек, незнакомых ему, как Вайятху смущался и напрочь забывал, как нужно себя вести. Мало того, что терял дар речи, так ещё постоянно норовил спрятаться или опуститься на колени около моих ног. Короче, превращался в живое воплощение идеи "Привлеки к себе как можно больше внимания", если не брать в расчёт уже таких пустяков, как постоянная смена цвета... Нет, в спокойном состоянии кикиморыш вполне неплохо контролировал свои колористические эффекты, но, стоило ему занервничать, - и пиши пропало, он превращался в настоящую радугу. Поэтому вопрос прогулок был отнюдь не праздным.
  - Например, на полностью изолированной территории, - усмехнувшись, предложил мачо.
  -Это где? - изумилась я. - Ты нас в тюрьму, что ли, приглашаешь?! Там прогуляться?..
  - Не совсем так, - загадочно ответил бывший контрабандист и принялся набирать новый курс на панели управления флайером.
  - А что, адреса у твоего... изолированного места нет? - недоверчиво спросила я, следя за его пальцами.
  Обычные люди просто произносили адрес вслух, ну, или скидывали с кибера. Но мы же такие таинственные!
  - Есть, но я хочу сделать вам сюрприз... - ответил мачо, откидываясь на спинку кресла. - Люблю удивлять.
  - Хм... - проворчала я. - А мне, кажется, разонравились сюрпризы... Наверное, слишком много их было в последнее время.
  - Ничего. Этот тебе понравится, я уверен, - возразил стратег, и нос летательного аппарата опять развернулся к побережью.
  Когда мы через пятнадцать минут зависли над симпатичным округлым заливчиком, в котором было разбросано несколько посадочных площадок, стоящих на сваях, я удивилась. Ещё больше удивилась, когда наш летательный аппарат начал снижение над одной из них. Мы выгрузились без проблем, несмотря на довольно сильное волнение и ветер: ни одной капли не упало на нас. Силовое поле надёжно защищало небольшое пространство от капризов природы, создавая видимость стеклянной стены, об которую разбивались брызги. За шумом волн звука работающих генераторов не было слышно совершенно.
  Тут же, на площадке, обнаружился спуск в лифт, который понёс нас ещё ниже и выпустил в своеобразном холле причудливой полукруглой формы. Причины столь странного вида комнаты стали ясны, как только Эдор провёл нас дальше, через округлые же шлюзообразные двери, задвинувшиеся за нами с тихим звуком, живо напомнившем мне о космических кораблях.
  Стратег прошёл дальше, не останавливаясь, на ходу снимая куртку и гоночные перчатки. Правда, бросать на пол он их не стал, а аккуратно пристроил на нечто, похожее на барную стойку. Или на высокий, узкий, длинный стол, вместо ножек опирающийся на монолитный кусок янтаря, - по крайней мере, так это выглядело. Вообще, комната, в которую привёл нас мачо, неуловимо напоминала его самого: такая же красивая, наполненная необыкновенно дорогими вещами, - одна панель голограмматора, встроенная в овальный стеклянный столик чего стоила! - но при этом очень функциональными и небесполезными, если можно было так выразиться. Ни одной безделушки, призванной просто заполнять пространство, ни одной лишней детали, никакого беспорядка ни в оформлении, ни в цветовой гамме. Всего лишь два цвета, дробящихся на огромное количество оттенков, но всегда гармонирующих друг с другом: янтарно-коричневый и, так называемый, королевский синий. Настоящая мужская берлога!
  Как только я дошла до этой мысли, меня осенило, что мы, скорее всего, прилетели в дом Эдора. Его настоящий дом, не видимость, которую он предъявлял тем, кто интересовался его жизнью, а реальный дом, который стратег построил для себя, и в котором он чувствовал себя комфортно и спокойно.
  Я ещё раз осмотрелась вокруг, с возросшим интересом.
  Комната имела ту же странную форму, с плавным изгибом, что и предыдущее помещение, но была явно больше по размеру и выше, но, возможно, это было результатом хорошо продуманной подсветки, проведённой вдоль стен. Благодаря ей создавалось впечатление, что потолок буквально парит в воздухе. Сами же стены состояли из огромных "окон", от пола до потолка, и тоже имели выпуклую форму, словно мы находились внутри гигантской трубы. Кроме того, они казались многослойными: снаружи - металлическими, а внутри - сделанными из прозрачного, как стекло, пластика. Переборки между "окнами" были отделаны деревом и кованым металлом, - новый для меня штрих к портрету Эдора.
  К стойке (или столу, Вограны его знают), прилагались шесть высоких стульчиков с маленькими квадратными сидениями, выполненных тоже из металла и дерева. Ближе к стене стоял гигантский мягкий диван, обитый кожей (тоже пунктик Эдора!) тёмно-синего цвета, а посредине комнаты - уже упомянутый стеклянный столик с голограмматором. Присмотревшись, я обнаружила, как минимум, два кибера, скромно задвинутых в дальний угол стойки (или широкого барьера?), переносной вифон и ещё какие-то электронные штуковины, назначение которых мне было неизвестно. Всё вместе ещё больше наводило на мысли, что мы попали в святая святых стратега. Про себя я окрестила эту комнату "гостиной", поскольку она явно служила сходным целям.
  Пока я осматривалась, а лягушонок привычно жался ко мне, на всякий случай, Эдор подошёл к стене, отодвинул фрагмент декора, открыв маленькую панель управления, и принялся туда тыкать. Тут же внешние "стены" комнаты начали двигаться, делясь на длинные узкие сегменты, которые, один за другим, опускались вниз, укладываясь в некое подобие карточной колоды. Наверху появился диск нашего светила, тускло просвечивающий через серо-голубую толщу. Видала я, конечно, и более красивые оттенки морской воды, но на других планетах. Здесь нужные водоросли не водились.
  По мере опускания стен, постепенно открывалась картина окружающего пространства, и стало понятно, что мы находимся в своеобразном "бублике", лежащем на дне заливчика. Я как раз смотрела на "внутренний двор" этого подводного жилища. Ничего особо примечательного там не было, разве что какие-то дополнительные механизмы жизнеобеспечения. Зато с противоположной стороны, открывающейся во "внешний мир", было куда интереснее!
  Подойдя вплотную к "окну", я с удивлением и восторгом принялась разглядывать морских жителей и заросли водорослей, мерно покачивавшихся под напором течения. Они были настолько разнообразны, что вполне могли бы заменить земные цветы. К тому же, те, кто обустраивали этот подводный мирок, позаботились о том, чтобы придать растительности видимость каких-то садов: я ясно видела "клумбы", "газоны", "рощицы". А ещё дальше смутно виднелись очертания таких же "бубликов", как тот, в котором находились мы. Над "цветами" порхали стайки небольших серебристых рыбок, напоминая не то птичек, не то диковинных бабочек.
  - Сейчас приду, - сообщил Эдор и покинул нас, забрав свои вещи со стойки (или перегородки?).
  Я проводила его рассеянным взглядом, очарованная заоконной флорой и фауной, представители которой как раз в этот момент, увидев наливающиеся светом "окна" кольцевого модуля, подплыли поближе и начали "прогуливаться" перед нами, словно поддразнивая. Маугли и вовсе прилип носом к прозрачной стене, не отрывая от них взгляда. Я могла бы поклясться чем угодно, что он уже пытался наладить контакт. Ещё немного - и, если в головах этих рыбок был какой-то мозг, заморыша посвятят во все последние сплетни местного подводного сообщества.
   Следом за мелочью стали подтягиваться и более крупные экземпляры, тоже, видимо, привлечённые светом. Одна за другой, передо мной появились несколько довольно больших рыбин блёклой и более яркой окраски, которые с явным любопытством уставились на нас с кикиморышем, словно мы были выставлены на всеобщее обозрение в каком-нибудь Саду для диких животных! Они так удивлённо таращили на нас глаза, что мне стало неудобно. Особенно старалась самая страшная из них: чёрная, как ночное небо, с неряшливо-рваными плавниками, круглыми окулярами и полуоткрытым губастым ртом, полным мелких острых зубов. Страшилище подплыло вплотную и уставилось прямо на меня, чуть заметно работая плавниками, чтобы удержаться на месте.
  Я услышала лёгкие шаги за спиной и спросила, не отводя глаз от нахального чудовища:
  - А это что за экземпляр?
  - Не знаю... - задумчиво ответил подошедший стратег. - Я ещё не выучил названия местных рыб. Но, думаю, что она ядовитая.
  - Почему? - удивилась я, невольно присматриваясь к зависшей перед нами образине.
  - Ну, не зря же она имеет очень яркую и заметную окраску. И остальные явно держатся от неё подальше. Думаю, тоже не случайно.
  Действительно, другие рыбы совершали свой променад поодаль от места, где зависла чёрная. Мне показалось даже, что они и поглядывали на неё опасливо.
  - А чего они тут толкутся вообще? - снова поинтересовалась я.
  - Не знаю, - вновь повторил мачо, подходя ближе к "окну" и прослеживая пальцем очертания чернильного страшилища, отнюдь не испугавшегося этого жеста. - Может быть, просто наблюдают за нами...
  Только тут я обратила внимание, что стратег переоделся в непонятный полуспортивный костюм, смахивающий на домашний, и зачем-то разрушил очередной шедевр своего парикмахера, которым щеголял с утра. Сейчас его волосы были просто забраны в прозаический хвост. Более того, - он даже обувь снял, и стоял босиком! Ну, точнее подтвердить, что подводный модуль был его личным пространством, он бы, пожалуй, не мог.
  Спрятав улыбку, я опять перенесла внимание на толпящихся рыбок, которые образовали кучу-малу, словно набираясь духу перед тем, как штурмовать нас.
  - Ээээ... чего это они? - встревожилась я. - Рассердились, что ли?!
  - Ну, можно и так сказать, - раздалось откуда-то сзади. - Всё-таки, их пока не покормили, вот и возмущаются.
  Повернувшись на голос, я потеряла свою бедную челюсть, уже в... неизвестно который раз, потому что там, посредине гостиной стоял... Эдор. Ещё один. Точнее, как раз первый: обутый, нормально одетый и с шедевром на голове, как и был. Тут только я вспомнила, что совсем недавно мачо говорил о прилетевших с базы ГИО-изменённых, в том числе, и об одном своём собрате. Ну, видимо, рядом со мной стоял именно он: второй стратег.
  - Вы уже познакомились? - поинтересовался Эдор настоящий, начиная энергично выгружать откуда-то из-за стойки (или стола?) бутылки, фужеры, закуски и прочие интересные вещи.
  - Нет, ещё не успели, - ответил стратег номер два и улыбнулся фирменной эдоровской улыбкой, от которой у любой женщины, моложе восьмидесяти, тут же учащался пульс.
  Я мысленно выругалась. Всё то-же самое: тонны обаяния, харизмы и сексапила. А я-то ещё надеялась, что второго такого Эдора просто не может быть! Всевидящий, мне и одного было слишком много, зачем же двое-то?!
  Впрочем, внешне я постаралась сохранить приветливый оскал, который со дня корпоратива у Скросса появлялся у меня автоматически в любой сложной ситуации, как защитная маска.
  - Ну, значит, знакомьтесь, - предложил Эдор номер один. - Тэш, это Эктор, мой брат, и тоже стратег, как ты уже, конечно, догадалась. Я как раз хотел тебя позвать, - обратился он к своей копии, - а, оказывается, ты сам пришёл...
  Я кивнула и подала руку второму ГИО-изменённому, которую тот поцеловал. С чувством, мерзавец... Ну, вылитый Эдор, даром, что зовут по-другому!
  - Эктор, это Тэш. Ну, о ней ты и так знаешь. А вот этот, зеленокожий, уткнувшийся в стенку, мой подопечный. Сейчас, познакомлю... Эй, Маугли!
  Лягушонок, увлёкшийся общением с рыбьей мелочью, благополучно пропустил явление обоих стратегов и теперь вытаращился на двойника Эдора, как на привидение.
  - Маугли, познакомься с... моим братом, Эктором, - скомандовал бывший контрабандист.
  Не тут-то было! Вместо того, чтобы приветствовать копию мачо, кикиморыш попятился и сделал попытку вжаться в крохотный промежуток между мной и стенкой. Непонятно, что именно испугало Вайятху, но красавчик разбираться не стал. Он попросту рявкнул:
  - Эт-то что такое?! Как я учил тебя здороваться?
  Заморыш немедленно перестал упаковываться в выбранную щель, выпрямился, расправил плечи и отрапортовал, глядя на стратега-номер-два стеклянными глазами:
  - Добрый вечер! Я очень рад нашей встрече! Счастлив познакомиться! Как ваши дела? Могу ли я вам что-нибудь предложить?..
  Эктор, слегка ошарашенный напором, осторожно пожал лягушонку руку и вежливо озвучил свою часть восхищения и радости. Ободрённый Маугли робко заулыбался. Я, с облегчением, тоже... Всё-таки, тактика мачо имела свои преимущества: пока я уговаривала, он приказывал, и решал проблемы там, где моя мягкость пасовала. Мне, к примеру, до сих пор не удалось приучить Маугли спать в его собственной спальне. Хотя... не очень-то я и старалась. За прошедшее время у меня выработалась привычка каждую ночь находить его в своей постели, и мне это очень нравилось. Так что...
  Учитель тоже остался доволен и пригласил всех к стойке (или перегородке?). Когда мы взгромоздились на стульчики, Эдор произнёс тост за удачное окончание начатого нами дела. Все дружно выпили, включая лягушонка, которому налили фруктовой воды, и принялись дегустировать закуски, которых я насчитала восемь видов. Стратег (первый) уверял, что они изготовлены на кухне его собственного ресторана, по специальному заказу, поэтому совершенно безопасны. Я верила, потому что кикиморыш уминал мини-тарталетки и корзиночки за обе щеки.
  Вновь осмотревшись вокруг, я спросила Эдора:
  - Так куда ты нас привёз? Что это?
  - Это? - мачо машинально тоже оглянулся. - Это мой дом.
  Ага! Я была права!
  - Но почему под водой? - не отставала я. - А не обычный, нормальный?
  - Ну, нормальный ты у меня перехватила, помнишь? - стратег подмигнул.
  Я немедленно покраснела. Ну, да, было дело, хотя, собственно говоря, перехватила не я, а господин Скросс, но... из песни слова не выкинешь.
  - Хорошо, Вограны с ними, с хибарами в чащобах. Но почему ты не поселился где-нибудь на крыше или в небоскрёбе?
  - Потому что в небоскрёбах и на крышах у меня уже пара каморок есть, но не здесь, а на других планетах. И мне там как-то не очень нравится.
  - Почему каморок? - удивилась я. - Разве ты не можешь позволить себе что-то приличное?
  - Не волнуйся за брата, - усмехнувшись, вступил в беседу второй стратег, совершенно по-Эдоровски: бархатисто и сексуально. - Дело в том, что любое помещение, размеры которого не превышают двухсот квадратных метров, он считает каморкой.
  - Ну, ты же сам понимаешь, - подхватил мачо, - тяжёлое детство, недостаток места, даже кислорода было маловато! Естественно, что с тех пор я ищу места попросторнее, со свежим воздухом...
  - Ага, и именно поэтому устроил своё логово в замкнутом подводном модуле, в котором от враждебной, я бы даже сказал, смертельно опасной среды тебя отделяют всего несколько десятков сантиметров ненадёжной перегородки, и в котором свежего воздуха вообще нет, - только очищенный...
  - Воот! Я знал, что ты почувствуешь то же самое! - как ни в чём не бывало, резюмировал Эдор и провозгласил:
  - Давайте выпьем теперь за то, чтоб мы понравились Мирассе!
  Эктор удивлённо поднял брови, и мы наперебой принялись пересказывать ему сегодняшнюю встречу и слова мирассца о том, что его планета живая и разумная. Надо признаться, и второй стратег не увидел в этом чего-то из ряда вон выходящего, потому что задумался ненадолго и ответил:
  - А что, - всё возможно... Кто, в конце концов, пробовал поговорить с целым миром, кроме пророков и сумасшедших? Может, мы станем открывателями?..
  Я удержалась от невежливого жеста в его адрес, и просто фыркнула.
  
  Не успели мы выпить по второму бокалу божественного нектара, который Эдор упрямо именовал вином, как случился ещё один сюрприз: длинный мелодичный звон, похожий на звук донгорского Большого гонга, оповестил нас о прибытии Вигора, да ещё, как выяснилось, не одного, а с приёмным сыном! Лягушонок встрече бурно обрадовался, а я преисполнилась любопытства, поскольку ни разу до этого мальчика, усыновлённого эскулапом, не видела.
  Эйнор (так звали малыша) оказался неожиданно похожим на своего приёмного отца, словно тот был ему родным. Тоже светловолосый, с голубыми глазами и симпатичной мордашкой. Только Вигор был здоровым и крепким, а мальчик выглядел бледным и худым, как тростинка. На мой, тихо заданный на ухо вопрос, что с Эйнором, Эдор ответил, что эскулап взял ребёнка из Дома оставленных детей три года назад со смертельным диагнозом, и с тех пор выхаживал его сам, по собственным рецептам и методикам. Улучшения были налицо: Эйнору давали жизни, от силы, год. А он уже прожил на два года дольше, чем ему отмеряли, хотя о полном выздоровлении речи пока не шло.
  Было очень странно наблюдать за Вигором в роли заботливого папаши. Он, вроде бы, специально за сыном не следил, но, когда маленький исследователь полез на барную стойку (или прилавок?), а потом начал оттуда падать, первым к нему на помощь ринулся именно викинг. И ругать или укорять не стал, а просто объяснил, как взобраться наверх безопасным путём. Вообще, очень чувствовалось, что между ГИО-генетиком и мальчиком существует сильная связь: к примеру, малыш только собирался заплакать, а предводитель пиратов уже, как бы между делом, его проблему решал.
  Но в большей степени роль няньки взял на себя Маугли, причём, с явным удовольствием. По всему было видно, что ребёнок бывал в подводном доме Эдора уже неоднократно, так что лягушонок развлекал его рассказами о рыбках, плававших за окном, живописуя их жизнь и приключения. Я искренне надеялась, что никто из ГИО-изменённых не станет заострять внимание на том, о чём там вещает Маугли. Так и вышло: трое красавчиков перешучивались, вспоминая детские годы, проведённые на базе, и посмеиваясь над тогдашними привычками и склонностями.
  После импровизированного перекуса Эдор потащил всех наружу. Я до последнего сопротивлялась, памятуя слова Эктора о том, что чёрная рыбина была ядовитой, но ГИО-ненормальные меня не слушали и, когда даже Маугли был облачён в подводный скафандр и снабжён ранцем с портативным аппаратом по изготовлению специальной воздушной смеси, пришлось смириться и тоже облачиться в облегающий серебристо-белый костюм, который слегка фосфоресцировал в слабом рассеянном свете подводного царства. Как объяснил Вигор, это было сделано специально, чтобы облегчить поиски отставшего от группы акванавта. От этих пояснений мне стало ещё хуже!
  Я с трудом удержалась, чтобы не привязать к себе Маугли длинной верёвкой, висевшей на поясе у каждого из нас, но ограничилась только тем, что велела ему не отдаляться больше, чем на пять метров. Подумала, и сократила дистанцию до четырёх. Ещё подумала, и совсем уже было скомандовала заморышу держаться на расстоянии вытянутой руки, но тут коварный стратег номер один перебил меня, велев лягушонку взять упаковку с кормом для рыб. Конечно, мои запреты были тут же с восторгом забыты.
  Когда мы вышли из специального шлюза на вымощенную камнем дорожку, огибавшую кольцеобразный дом, к нам немедленно рванули все рыбёшки, что до сих пор терпеливо ошивались вокруг. Кикиморыш принялся доставать кусочки какой-то гадости и кормить всю эту ораву. Выплывший, к моему немалому удивлению, без всякого скафандра Эдор вынул откуда-то, как фокусник, небольшой диопикчер и стал снимать процесс, то подплывая поближе, то удаляясь. Все остальные, будучи в костюмах, могли спокойно стоять на дне.
  Процесс кормёжки не затянулся, заморыш быстро опорожнил коробку и сделал странный жест, словно объясняя рыбёшкам, что больше ничего нет. И тут вся эта стайка отколола такой номер: заскользила вокруг кикиморыша, как широкая сверкающая лента, несколько раз обернулась вокруг него, потом превратилась в один большой мозаично поблёскивающий шар, в котором скрылась вся верхняя часть тела Маугли. Я не успела даже вскрикнуть, как шар распался на отдельные блёстки-рыбёшки, и все они вдруг прыснули от нас, как испуганные тараканы.
  Тут же стало понятно, почему: к нам целеустремлённо направлялось то самое чёрное страшилище, что таращилось в окно. Эдор, у которого не было защитного костюма, на удивление резво рванул к входному шлюзу, подтверждая догадку Эктора о том, что подплывающая образина была ядовитой. Остальные продолжали стоять, замерев, как в стоп-кадре. Не знаю, почему не двигались ГИО-изменённые, я же просто примёрзла ко дну от страха, причём непонятного: в этом костюме мне не смог бы повредить даже гигантский моллюск, живший в здешних водах, что уж говорить о рыбине довольно средних размеров?.. Но страх тем не менее не проходил, мешая сообразить, что же было не так.
  Только когда страшилище подплыло совсем вплотную, я поняла, в чём была опасность: она убивала не ядом, а, видимо, специфическим звуком, который ощущался, как ввинчивающийся в мозг штопор, ослеплявший и лишавший ориентации. И это при том, что шлем должен был защищать каждого из нас! Я, не удержавшись на ногах, упала, краем глаза заметив, что ещё одна фигура согнулась, явно тоже от боли. Вторая серебристая фигура вынула что-то из набедренного контейнера и швырнула в сторону чёрной твари. Вспышка, беззвучная тяжёлая волна, разошедшаяся в воде, как внезапный толчок, и тишина, в которой я начала постепенно приходить в себя.
  Подняв голову, увидела, что чёрного страшилища нет, лягушонок продолжает стоять, как ни в чём не бывало, а две серебристые фигуры изучают что-то вроде чёрно-красных лоскутков, медленно опадающих на дно.
  Я с трудом встала и на подгибающихся ногах побрела к ним.
  Вполне ожидаемо, опадающие ошмётки оказались остатками той ненормальной рыбины, которая напала на нас. Я проследила, как их болтают из стороны в сторону затухающие волны, которые отражались то от берега, то от "бублика", и сделала знак рукой кикиморышу, чтобы он шёл ко шлюзу.
  Пятнадцать минут спустя вся наша компания, слегка оглушённая и растерянная, собралась опять в гостиной, и Эдор, недовольно передёргивающий плечами, наконец, сказал:
  - Вограны знают, что с этой рыбой случилось... Никогда ничего подобного не видел! А ведь живу здесь уже больше двух лет. Нет, я, конечно, не постоянно тут торчу, но всё-таки... Я ведь её тоже кормил! Сам! Вот так, без скафандра!.. Хотел бы я знать, что, к диосам, с ней приключилось? С чего она напала?!
  - Это я её заставил, - вдруг выдал, застенчиво улыбаясь, кикиморыш.
  
  Глава тридцать седьмая.
  
  В наступившем гробовом молчании пять пар глаз, включая даже малыша Эйнора, уставились на смущённо позеленевшего лягушонка. Я опять безуспешно пыталась поднять с пола свою челюсть, когда Эдор обманчиво-спокойно спросил:
  - И зачем ты это сделал?
  Вайятху склонил голову набок и уставился на пол, всем своим видом являя живое воплощение выражения "невинен, словно ангел".
  - Как, - я не спрашиваю, догадываюсь... - продолжал стратег номер один. - Но мне действительно интересно знать, зачем? Ты не догадывался, что это опасно? Или что-то пошло не так, как ты планировал?
  Кикиморыш бросил на меня слегка виноватый взгляд, и, видимо, выражение моего лица заставило его быстренько переоценить произошедшее. Во всяком случае, улыбаться он перестал, торопливо пояснив:
  - Они просили меня помочь... И я знал, что у сагата Вигора есть эти взрывающиеся штуки...
  Я нахмурилась. Ну, вообще-то, про защитные снаряды знали все: перед тем, как меня уговорили позволить засунуть лягушонка в подводный скафандр, Вигор довольно подробно объяснил, из чего этот костюм состоит, и что находится в различный карманах и контейнерах, прикрепляемых к рукавам, штанам и бокам. Так вот, - в списке всяких полезных вещей была пара мелких бомбочек, предназначенных как раз для защиты от нападения крупных подводных обитателей. Возможно, что рыбу-пилу или гигантского моллюска эти хлопушки только напугали бы, но чёрную рыбину нельзя было отнести к особо крупным, так что её просто разнесло на клочки.
  - Я подумал, что лучше это сделать так... Вы ведь могли и не поверить, - продолжал путано изъясняться виновник происшествия. - А он, может быть, и не напал бы сразу, а потом... сагат Эдор... ведь не ждал бы, и мог пострадать...
  Упомянутый сагат вытянул руки перед собой ладонями вперёд, словно собирался остановить несущийся мобик, и сказал:
  - Так... А давай-ка с самого начала: кто это "они", кого я там не ждал, и кто на кого должен был напасть.
  Лягушонок послушно кивнул, отступил поближе ко мне, взялся за мою руку и, словно получив поддержку, принялся рассказывать:
  - Они - это рыбки, которые плавали за стеклом... Я говорил с ними, они мне рассказывали, как живут...
  - Стоп-стоп-стоп, - вмешался Вигор, прищурившись. - Что значит "говорил"? С рыбами?!
  - Ну... да... - пролепетал Вайятху, судя по округлившимся глазам, только теперь вспомнивший моё предупреждение никому о своих способностях не рассказывать. - Ой... Ну, то есть... я не говорил на самом деле, а как бы говорил...
  - Да ладно, - безнадёжно вздохнув, вмешалась я. - Чего уж теперь... Лишившись головы, бесполезно оплакивать причёску. Как-то так, кажется, наши предки говорили? Короче, сообщаю всем, кто этого ещё не знает: Маугли может "слышать" живых существ. Ну и... не только живых.
  - Это как? - живо заинтересовался стратег номер два, присаживаясь к стойке на один из узких стульчиков. - С неживым? Это с чем? С мебелью, что ли?..
  - С ме... со столами? Нет, не смогу, - виновато ответил кикиморыш, крепче сжимая мою руку. - Вот с кибером или флайером...
  - С флайером?!. - теперь и у Эктора глаза расширились.
  Но, вообще, они с Вигором восприняли новость о необычных способностях лягушонка куда спокойнее, чем я ожидала. Вероятно, это было следствием их происхождения: если рядом с тобой проживают четыреста девяносто девять сверстников, каждый из которых обладает сверхъестественными способностями, то, наверное, удивляться поневоле отучишься.
  - Да, сагат... С флайерами, с сагите Деоной, с садовым роботом, с гере... гено... гемо... В-общем, той штукой, которая делает невидимую крышу над нашим бассейном...
  - Генератор силового поля, - флегматично подсказала я. Ну, хоть не утилизатор вспомнил, и то спасибо...
  - ... - вырвалось у эскулапа. - То есть, ты можешь общаться с электроникой? А, ну-ка, - он хищно огляделся, выискивая объект для эксперимента. - Так... ну, вот хоть это... - выудил откуда-то со стойки (или всё-таки со стола?) переносной вифон и подал его кикиморышу. - Давай, поговори с ним!
   Маугли послушно взял в руки элегантную вещицу, сжал, помолчал, словно прислушиваясь к чему-то, и заявил:
  - Он не хочет общаться...
  - Не хочет? - Вигор выглядел явно разочарованным.
  - Нет, - лягушонок осторожно отдал вифон обратно. - Он говорит, что вы рассердитесь на него, если он будет со мной болтать, - пояснил кикиморыш мачо, который и был хозяином боязливого аппаратика.
  - Да? - задумчиво ответил стратег номер один. - А ведь и вправду рассержусь...
  - Тогда поговори... вот с этим! - нетерпеливый викинг ухватил диопикчер, на который Эдор снимал процесс кормления рыбьей мелочи.
  Маугли протянул сложенные лодочкой ладони, подержал полученное устройство несколько секунд и улыбнулся:
  - Да, этот согласен... Он говорит, что тоже испугался сегодня... что вообще боится, когда вы берёте его снимать под водой...Что вы уже полгода не меняли ему футляр, и он стал старым... Может просочиться вода... Просит купить побыстрее новый... Лучше не синего, а зелёного цвета...
  ГИО-изменённые переглядывались, видимо, пытаясь понять, правду говорит заморыш или нет.
  - Он, действительно, это слышит, - подтвердила я. - Дома уже со всей техникой перезнакомился.
  - Ну, ничего себе! - удивлённо прокомментировал услышанное Эктор. - Вот так живёшь, живёшь, и не знаешь, что тебя окружают разумные предметы... Я теперь, пожалуй, буду думать: а согласен ли, к примеру, кибер, чтобы им пользовались?
  Я хмыкнула про себя: да, как же, как же, знакомые чувства. Ощущение, что собственные вещи следят за мной и обсуждают каждый шаг - теперь вообще моя постоянная фобия.
  - А это ведь совершенно замечательно! - вдруг заявил эскулап, потирая руки. - Значит, так, Маугли, завтра летим вместе со мной в лабораторию. У меня есть один оч-чень вредный модуль, который стоит много, а толку с него - никакого. Я всё собирался выяснить, в чём проблема, но руки как-то не доходили. Но уж теперь-то... Ты с ним побеседуешь, глядишь, и договоримся!
  Маугли осторожно кивнул, оглядываясь на меня через плечо.
  - Да, сагат Вигор, я с удовольствием вам помогу... если сагите позволит...
  - Позволю, конечно.
  Интересно, если бы я сказала, что не разрешу, что бы тогда сделал предводитель морских разбойников? Бьюсь об заклад, - всё-равно поступил бы по своему.
  - Ладно, мы прониклись и всё поняли. Маугли болтает с кем ни попадя, это занимательно и необыкновенно. Но теперь давайте вернёмся к нашим баранам, то-есть, рыбам. Так о чём они тебе рассказали? - Эдор, как всегда, не позволял сбить себя надолго с намеченного курса. Чудеса там, не чудеса... А дело - прежде всего!
  - Рыбки сказали, что у них произошло несчастье, откуда-то приплыл новый самец той, чёрной.
  - И что? - нетерпеливо подбодрила я рассказчика.
  - И... он принялся завоёвывать это место. А прежнего хозяина постоянно прогонял. И рыбки его боялись, потому что он был злой и опасный. Когда мы тут появились, они очень просили меня, чтобы этого, нового, прогнали или убили. Я попробовал поговорить с ним... Но он и вправду был очень сердитый! Он и нас всех хотел выгнать. Вот, тогда я подумал, что если вам всё это просто рассказать, вы мне не поверите, или захотите как-то проверить... А тут эта прогулка... И сагат Эдор вышел без скафандра... Рыбки сказали: новый самец плывёт к нам, ну и... Я решился заставить его напасть, потому что... он ведь мог сделать это потом, когда нас тут не будет, и убить сагата... совсем!
  - Ну, положим, убить сагата далеко не так просто, как некоторым кажется, - проворчал Эдор. - Но чего-нибудь повредить - точно мог бы. Вот и делай после этого добро... Я так понимаю, что тот, прежний самец, которого я кормил, тоже мог вот так напасть в любой момент? - уточнил он у Маугли.
  - Мог. Но он не стал бы... Просто новый - молодой и злой, они все такие, когда отвоёвывают себе место, где будут жить.
  - А этот, значит, старый и мудрый? - пробормотала я, притягивая лягушонка поближе к себе. От вновь нахлынувшего осознания опасности, которой мы все подвергались, волоски на коже встали дыбом.
  - Ну, да. Старый бы не стал нападать. Если бы его не заставили...
  - Вограны всё побери... - хмуро прокомментировал Эдор и встряхнул головой. - Интересно, куда смотрели строители этого поселения? Оставить в черте защиты таких тварей?!
  - А защита на них не действует, - сообщил Вайятху печально.
  - Тааааак... - зловеще протянул стратег, который был первым. - Чувствую, пришло время поговорить с управляющим этого милого местечка. Кстати, а почему монстры толклись именно тут? А не приставали, например, к моим соседям?
  - Потому что ваш дом стоит ближе всего к глубине, а не к суше, - объяснил кикиморыш. - Туда, дальше, они уже не заплывают.
  - Умеешь ты выбрать место для жизни, - поддел Эдора второй стратег. - Интересно, это у тебя само собой так получается?
  - Нет, конечно, - рассеянно ответил его собрат. - Предварительно я долго и упорно всё рассчитываю... Ну, с ихтиологией разобрались, вроде. Или ещё у кого-то остались вопросы?
  - Надеюсь, у тебя не будет никаких проблем из-за использования оружия? - встревожилась я. - Эти устройства входят в перечень разрешённых?..
  Зная, как много нововведений вносят ГИО-изменённые в окружающие их вещи, вопрос был далеко не праздным.
  - Нет. Всё обычное и стандартное. Всё-таки, это же не исследовательская лаборатория! - поморщился мачо.
  - Ну, и хорошо, - с облегчением вздохнула я. - А само происшествие заснято, так что претензий быть не должно.
  - И не будет! - заверил меня Эдор. - Ладно, предлагаю всё случившееся считать ошибкой и перейти к следующему пункту нашей программы. Давайте поговорим о Мирассе.
  Произнесённое слово, как по волшебству, изменило настроение моих собеседников: все трое стали серьёзными, собранными, подтянутыми, - ну, точь-в-точь, солдаты перед боем! Маугли снова отправили к Эйнору, который, видимо, был привычен, что папа временами очень занят. Малыш просидел всё это время тихонько в уголке, рядом с "окном", не мешая и не отвлекая нас. Теперь они, вместе с лягушонком, углубились в сравнение игрушечных летательных аппаратов, выуженных откуда-то Вигором и рассыпанных по полу с небрежностью настоящего фокусника. Я тихонько дала кикиморышу разрешение использовать свои возможности "договариваться" с техникой, только не слишком явно, и оба исследователя принялись гонять машинки у себя над головой.
  "Взрослые" расселись на шикарном диване мачо, причём, я даже прилегла, но всем с лихвой хватило места. Эдор сам посвятил остальных в подробности нашей встречи с мирассцем, а потом изложил впечатления, опасения и планы. Остальные ГИО-изменённые слушали с такой концентрацией внимания, словно буквально впитывали в себя информацию. Я, не удержавшись, скорчила всё-таки гримасу, когда речь зашла об отношении мирассцев к потомкам захватчиков, но больше, вроде бы, ничем своего отношения к ним не выдала.
  После окончания рассказа, Вигор и Эктор несколько мгновений помолчали, переваривая. Первым заговорил эскулап:
  - Это несколько меняет дело. Не слишком сильно, поскольку вряд ли кто-то всерьёз мог рассматривать возможность вооружённого вторжения на Мирассу... - тут я почувствовала, что начинаю заливаться краской. - По крайней мере, не при существующих обстоятельствах. А вот ма-аленький такой переворотик - дело возможное. Конечно, не с бухты-барахты, а с соответствующей разведкой и подготовкой, но в этом направлении уже вырисовывается что-то реальное. Да, и Альдор нужен... очень нужен, пока не введёт кого-то из нас в курс дела настолько, чтобы мы могли обходиться без него.
  Эктор согласно кивнул.
  - Да, этот вариант мне тоже нравится больше других. Если всё правильно рассчитать, можно, наверное, решить проблему вообще двумя-тремя ключевыми фигурами?
  - Не увлекайся, - предостерёг собрата Эдор. - Пока что мы понятия не имеем ни о чём, кроме самых поверхностных сведений: император, его семья, ближайшие советники... У кого в руках реальная власть, кто управляет всей этой шайкой, кто занимается на самом деле экономикой, армией?
  - Ну, так просто они сведениями делиться не будут. Надо начинать строительство курорта... или хотя бы усиленную подготовку к нему. План компании составлять. Или он уже есть?
  - Пока не знаю... Но была у меня мысль представить Скроссу какой-нибудь интересный вариант ведения бизнеса, но с парой-тройкой ошибок, основанных на незнании реалий Мирассы, или требующий изучения, как оно там всё устроено, на месте... Надо, пожалуй, эту идею развить.
  - Короче говоря, нам надо кого-то отправлять в самое пекло, - подытожил викинг. - И мы даже точно знаем, кого.
  Все тут же посмотрели на стратега помер один, который философски пожал плечами:
  - Да других вариантов и нет. Значит, надо форсировать события. Создать какие-нибудь проблемки на самой Мирассе, чтобы к их разрешению привлекли меня, как представителя Скросса, а не Линну или её мужа. Для этого можно использовать или нашего знакомого аборигена, или ту же Линну. Ну, это мы с Эктором обдумаем... И нам светит ещё одна встреча с мирассцем. Посмотрим, может быть, он что-то подскажет.
  - Хорошо. Тогда я ещё раз проверю наши разработки, - предложил Вигор. - Мало ли, что может понадобиться...
  - А я? - неожиданно вырвалось у меня. - Что мне делать?..
  Мужчины одинаково удивлённо посмотрели на меня.
  - Как - что? - переспросил мачо. - Ровно то самое, что делаешь сейчас. Заниматься Маугли. Следить за его здоровьем, развивать, воспитывать, кормить, ну и... всё остальное.
  Его последние слова прозвучали слегка провокационно, но я к выходкам бывшего контрабандиста уже привыкла, так что с лёгкостью игнорировала намёки.
  - Да это и так понятно. Но что я буду делать полезного для подготовки вашей операции? Для того, чтобы вы все смогли переселиться на Мирассу?
  - Жужелица, ты что, начиталась партизанских хроник? Или шпионских? Что более важное ты лично можешь делать, чем хранить и беречь своего зелёного гуманоида, который до сих пор является нашим ключом к воротам Мирассы, очень образно выражаясь? Нет, если тебе надоела твоя роль, то мы, конечно, можем что-нибудь придумать, но не раньше, чем закрепимся на родине Маугли, где-нибудь в правительстве, например...
  Я уничтожающе посмотрела на Эдора, который и ухом не повёл, а вот его, неподготовленный к таким перепалкам, двойник решил, что передо мной следует извиниться, и принялся это делать таким невыносимо бархатным, сексуальным голосом, да ещё и подкреплённым соответствующими взглядами, что я, не выдержав, позорно сбежала с дивана, чувствуя, что ещё немного - и "поплыву", как юная девочка на своём первом свидании.
  Вылетев в холл, обратно к лифту, я притормозила, пытаясь сообразить, где здесь может быть ванная комната, потом хмыкнула, мысленно обозвала себя идиоткой и просто пошла вперёд. Где, спрашивается, можно заблудиться в "бублике"?! Ответ - нигде. Так оно и вышло: вторая пара автоматических дверей в холле послушно открылись, пропуская меня на кухню.
   Всё тоже вполне в стиле Эдора: металл, металл, металл, немного дерева и никакого пластика. Цвета соответствующие: серый, стальной, чуть-чуть чёрного и, как ни странно, - пара всплесков глубокого аквамарина. Формы мебели и оборудования тоже ожидаемо просты и лаконичны. Как и в гостиной, никаких "финтифлюшек": ни диорамок, ни движущихся картин, ни растений. Всё настолько фукционально, что я сама себя почувствовала себя здесь ненужной "финтифлюшкой".
  Полезли неуместные мысли о том, что было бы, согласись я связать свою жизнь с Эдором. Вероятнее всего, мы так и продолжали бы жить, каждый в своём собственном доме и мире: я - в лесу, он - под водой. Не знаю, как будет справляться с этим Линн... Возможно, стратег её просто перевоспитает, или она принесёт сюда свои привычки, свой стиль жизни и поведения, не замечая, насколько инородна всему окружающему. Линна умела это делать: завоёвывать новые пространства, ломая их под себя. Хотя, кто сказал, что Эдор вообще пустит её сюда?..
  Встряхнувшись, я пошла дальше, оставив позади стерильно-пустую кухню. Следующим помещением (комнатами их даже про себя не получалось назвать, - язык не поворачивался), после ещё одного маленького переходного тамбура-холла, оказалась спальня. Вполне ожидаемо, там царила огромная кровать, - просто гигантская! Настолько, что даже Эдор, который был совсем немаленького роста, мог спать на ней хоть вдоль, хоть поперёк. Если бы её застелили, она была бы сплошным серо-зелёным пятном, - именно эту расцветку имело небрежно брошенное в сторону покрывало. Но заправить её не потрудились, и потому постель казалась бассейном, переполненным бордовым вином, что мы пили в гостиной сегодня. По крайней мере, оттенок белья был тем-же самым. Одна из подушек, упавших на пол, ещё больше подчёркивала впечатление переливающейся через край драгоценной влаги. На фоне серо-зелёной же гаммы, в которой была выдержана комната, бордо казался особенно роскошным.
  Сдержав желание присвистнуть, я просто стояла и таращилась на эту... это... даже не понятно, как правильно назвать. Кровать явно не предназначалась для любовных утех, но вызывала странные ассоциации и мысли. Совершенно невольно, я представила себе мачо, спящего посреди этого великолепия. М-дааа... Зрелище не для слабонервных, это точно.
  Остальная обстановка была стандартной до аскетизма: металлические светильники над изголовьем, передвижные консоли-тумбочки для всяких мелочей, обе девственно-пустые, закрытые двери шкафа, зато открытые окна-стены с обеих сторон, как в гостиной, позволяющие маленьким любопытным рыбёшкам вдоволь поглазеть на меня. И... довольно объёмный аквариум в углу, с теми же самыми рыбками!
  Увидев подсвеченный зеленоватым куб, я сначала с недоумением на него вытаращилась, а потом принялась хихикать. Помнится, Вигор объяснял, что для душевного спокойствия ГИО-изменённых очень важно иметь подопечных, и если нет подходящего человека, то они заводят зверюшек. Стало быть, живя под водой, Эдор завёл себе рыбок. Ну, что ж, логично! Хотя и очень забавно. Эдор и рыбки? Интересно, их он тоже дрессировал, как Маугли?..
  Насмотревшись на вполне довольных жизнью подопечных стратега, и убедившись, что санузлов тут не наблюдается, я вышла в следующую дверь и оказалась в ещёодном холле, где и нашлись оба необходимых мне помещения. Умывшись, задумалась над парадоксом, который заключался для меня в том, что Эдор, имея возможность проживать где угодно, выбрал для себя дом, максимально напоминающий космический корабль. Стало быть, свобода - свободой, но чувствовал он себя комфортно именно там, где любому другому человеку было бы как раз неуютно. Я, например, уже ощущала себя запертой в этом кольце, как в клетке. Мне не хватало ветра, шума, шелеста...
  Впервые задумалась над тем, что все, привычные мне с детства звуки, наверное, должны были очень мешать ГИО-изменённым, и даже раздражать их... Что ж, если так, моря Мирассы имели реальный шанс снова быть заселёнными. Пусть не русалами и русалками, но теми, кто привык к тишине, чувству постоянной опасности и замкнутым пространствам...
  Я вернулась в гостиную в тот самый момент, когда троица, похоже, завершила своё совещание, и гости начали собираться восвояси. Эдор, увидев, как я вхожу в двери, противоположные тем, через которые вышла, лукаво усмехнулся и подмигнул. Эктор просто улыбнулся фирменной улыбкой всех стратегов, как я теперь понимала, и предложил забрать Маугли с собой: они с Вигором и Эйнором намеревались лететь в лабораторию. Эскулап считал, что двойнику мачо необходимы какие-то препараты для ускорения адаптации, а лягушонок был нужен для переговоров с капризничающей техникой.
  Но я отказалась, потому что, во-первых, мы оба устали, во-вторых, мне нужно было ещё раз перебрать в памяти то, что произошло сегодня, и, в-третьих, я хотела досконально выяснить у Вайятху, как он воспринял сегодняшние события, а сделать это можно было только наедине. Поэтому мы все распрощались и, по очереди, покинули гостеприимный подводный дом стратега первого. Не знаю, как остальные, а я вздохнула с облегчением, оказавшись над поверхностью моря. Лягушонок, кажется, тоже.
  Приступить к расспросам я смогла только поздно вечером. Сначала был ужин, потом - подготовка к завтрашним занятиям в Университете, затем - выяснение отношений с Деоной, которая обиделась на меня (да-да, действительно обиделась!) за то, что я не взяла её с собой на переговоры с мирассцем, поскольку Эдор обещал запастись своей техникой. Мне пришлось успокаивать своего собственного кибер-консультанта, периодически отгоняя мысль о том, что окружающие меня вещи тихо сходят с ума, и я вместе с ними...
  А потом было долгое и нежное занятие любовью, сплошь в сиренево-зелёных тонах, которым закончилась моя попытка принять ванну. И только потом, уже когда мы лежали в постели, я смогла расспросить Маугли о том, что же произошло сегодня, во время переговоров, и потом, - во время прогулки.
  Выяснилось, что он ничуть не испугался своего соотечественника, потому что тот был внутри " прозрачным и светлым, как летнее небо утром", что этот самый соотечественник постоянно успокаивал кикиморыша во время разговора, но так, что никто из остальных этого не слышал, поскольку туземец говорил беззвучно. "Как сагите Деона", - пояснил мне заморыш. Ещё я узнала, что Маугли и вправду очень скучал по родине, - видимо, полосатый бугай был прав: солнце Мирассы звало своих детей обратно. Ну, я и так уже смирилась, что Вайятху не сможет жить здесь. Мне казалось, что ему тут постоянно чего-то не хватало...
  Общее же впечатление лягушонка от аборигена было очень и очень положительным. Единственное, что печалило заморыша, - то, что наш рассказ о судьбе других Вайятху миротворца-туземца очень сильно расстроил, так, что "тот плакал". Понятное дело, опять же невидимо для всех нас. Ещё оказалось, что упомянутый мирассец вовсе не был равнодушным болваном, как мне это сначала показалось, просто все свои эмоции он прятал внутри, там, где мы их видеть не могли. Насколько я поняла, для мирассцев они тайны не составляли: все коренные жители этой безумной планеты видели друг друга насквозь, в отличие от тех же землян, поэтому внешне были приучены сохранять выдержку и спокойствие. В противовес, так сказать...
  Вернувшись к теме рыбы, я убедилась, что всё обстояло именно так, как лягушонок рассказал ранее: его просто "попросили" о помощи рыбки. И он не нашёл ничего лучшего, чем спровоцировать черного агрессора на нападение.
  Я строго-настрого запретила заморышу впредь проявлять подобную инициативу и велела сначала советоваться со мной. Допустим, что ГИО-изменённые и не поверили бы его рассказам, но ведь там была я! Почему нельзя было поговорить со мной, прежде, чем устраивать этот смертельно опасный номер?! А если бы Вигор не взял с собой те самый бомбочки, которыми укокошили наглую рыбину?! А если бы она сначала Вигора атаковал? Кстати, Эктору-то было плохо, как и мне, значит, вояка из него на тот момент был никакой, как и из меня, а Эдор вообще сбежал обратно... Кстати, интересно, - как он так быстро сориентировался, что рыбина опасна? Он же, вроде, раньше кормил такую же, и знать, что это мчится на всех парах какой-то другой экземпляр, не мог...
  Тут кикиморыш вклинился в мой страстный монолог и сообщил, что Эдор сбежал не просто так, а потому, что Вайятху его предупредил! На мой недоумённый вопрос, как он это сделал, Маугли простодушно объяснил, что они с опекуном уже довольно давно начали делиться друг с другом эмоциями. Например, если лягушонок чего-то боялся, стратег (если он присутствовал, конечно), мог внушить ему уверенность в себе или даже храбрость.
  Сначала я удивилась, но быстро осознала, что рассказанное заморышем - совершенно естественная связь, которая не могла не возникнуть между двумя эмпатами. Разумеется, раз они оба имели такую возможность, то они её использовали.
  Я пригорюнилась, в очередной раз ощутив себя эдакой неумехой, но обижаться на что-то или кого-то было глупо: если бы в моей компании из Университета появился знакомый-калека, лишённый руки, ноги, слуха или зрения, неужели мы все должны были бы, из ложной солидарности, тоже перестать пользоваться тем, что нам дала природа? В данном случае, природа была не совсем при чём, но это дела не меняло. Парни могли делиться чувствами, и они это делали. А что в обход меня... Ну, ничего не поделаешь.
  Заодно я поняла причины таких поразительных успехов, которых добился Эдор в воспитании лягушонка, и попутно получила ответ на вопрос, как мой гуманоид, изначально боявшийся даже войти в воду, так охотно согласился на подводную прогулку. Маугли и не думал скрывать, что уговорил его на эту авантюру, конечно, мачо. Ну, и возможность помочь рыбкам сыграла не последнюю роль... А просчитать все последствия своего поступка, он, само собой, не смог, поэтому получилось то, что получилось.
  Отчитанный кикиморыш загрустил, поник и долго извинялся, пока я не сочла, что урок прочно отпечатался в заморышевом мозгу, и только потом мы уснули. Я погрузилась в яркое, волшебное сновидение... чтобы через пару минут быть разбуженной звонком вифона. Появившийся на экране стратег номер один, мало того, что разбудил меня, ещё удивился:
  - Жужелица, ты там что, спишь уже, что ли?!
  - Нет, - процедила я сквозь зубы "любимому мужчине". - Не видишь, что ли? Пляшу!
  - Это дело хорошее, - одобрил наглый тип и тут же продолжил, - я тебе позвонил, чтобы предупредить: мирассец только что связался со мной и назначил новую встречу. Завтра вечером, район он мне указал, место я определю попозже. Так что, готовьтесь!
  - Умираю от счастья! - всё так-же, сквозь зубы, сообщила я Эдору и отключилась, шёпотом пожелав ему провалиться вместе с мирассцем прямиком в пасть к Плораду. На сегодня с меня было более, чем достаточно и аборигенов, и стратегов, что вместе, что порознь, и всё, чего я хотела - это спать.
  
  Глава тридцать восьмая.
  
  Утро выдалось ранним и шумным, потому что нас разбудило ни свет ни заря зелёное безобразие, подаренное стратегом лягушонку. Ходячий куст выбрал именно этот день, чтобы сделать то, чего я давно подспудно ждала: разбил вдребезги один из старинных тяжёлых керамических вазонов, стоявших рядом с бассейном.
  Проползая мимо, или, скорее, пробегая, - передвигалось натренированное растение уже очень даже бодро, - хулиган снёс бедную посудину, которая свалилась с ужасным грохотом. Я подскочила, вообразив спросонья, что кто-то пробрался в дом, Маугли подпрыгнул следом, и, несмотря на уверения Деоны, что всё в порядке, сердце у меня ещё долго колотилось.
  Нарушитель спокойствия был обнаружен в запретной зоне: на бортике бассейна. Пришлось снова перемещать его подальше от заветного водоёма, позади уже дважды отстроенной преграды из камней, поеживаясь от прохладного осеннего ветра. А потом проснувшийся Маугли решил, что утро - это прекрасное время, чтобы выпросить для себя ещё немножко внимания сагите, а потом я сама решила, что внимания могло быть и побольше... Короче говоря, мы вылезли из постели только за час до начала занятий в Университете.
  Я собиралась уже на бегу, попутно утешая закручинившегося гуманоида, не оставлявшего надежд, что когда-нибудь его обаяние перевесит, и, выбирая между каким-то непонятным учебным заведением и кикиморышем, я сделаю таки выбор в пользу кикиморыша... Увы, его ожидало очередное разочарование.
  Позавтракать дома времени не было, пришлось наказать лягушонку состряпать что-нибудь себе самому. Под чутким руководством Деоны, но почти самостоятельно. Конечно, можно было заказать еду из ближайшего кафе, но проблема заключалась в том, что и этого лягушонок делать не умел и учиться боялся. Так что, любой его выбор был бы большим шагом вперёд. Возможно, если бы не грозящее опоздание, он "дожал" бы меня несчастной мордочкой и отчаянными взглядами: я позвонила бы в кафе сама. Но нехватка времени сыграла свою роль, заморыш остался один на один с кухонными агрегатами, которым, судя по всему, и предстояло утешать его. В очередной раз подивившись странностям, множившимся вокруг, я решительно сбежала из Страны Чудес, в которую неуклонно превращался мой домик.
  Несмотря на довольно сложное расписание занятий в тот день, и не самые лёгкие для меня предметы, я постоянно отвлекалась, возвращаясь мыслями к грядущей вечерней встрече. Даже Лон, обычно витавший где-то в собственных облаках, заметил мою рассеянность и прокомментировал её в своём фирменном стиле:
  - Олд гёрл, ты импоссибль сегодня. Зачем давать нашему тичеру повод проверять твою восприимчивость ди нуово? Ахтунг! Сделай умный гёзихт... Вон, она опять к тебе идёт...
  Я постаралась, но продемонстрировать сосредоточенность не удалось, предстоящая встреча с мирассцем, на которой, как мне казалось, всё должно было окончательно решиться, поглощала моё внимание почти целиком. ГИО-изменённые почему-то уверились, что негласный договор о сотрудничестве уже был заключён, но мне так не казалось. Вограны их знают, этих миротворцев... Конечно, бугай пообещал нам помощь, по крайней мере, лягушонку. Но что он реально мог сделать, - для меня это оставалось покрытым мраком.
  Энное количество горцев, запертых у себя в резервациях, по сути, не пользующихся никакими правами, не имеющими ни голоса, ни веса на Мирассе. Н-да... На прекрасных союзников, как их называл Эдор, они никак не тянули. Впрочем, была ещё таинственная область эмпатии, мне недоступная, но которой свободно владели все остальные, Вограны их побери... Возможно, уверенность стратега номер один зиждилась на неких эмоциях, которые остались незаметными для меня? Может быть, внешне спокойный и отстранённый, внутри туземец кипел праведным гневом и яростью? Хотя, будь это так, Эдор просто сообщил бы мне об истинных намерениях аборигена, не мороча голову преимуществами честности и порядочности перед связями и влиянием.
  И всё-таки, полностью сбрасывать туземцев со счетов пока не стоило. Один Всевидящий знал, на что они были способны. А, кроме всего прочего, я хотела использовать бугая, как источник информации о моём собственном гуманоиде, - по крайней мере, хоть о каких-то сторонах жизни на Мирассе его предков. Укладе, обычаях, местах обитания, привычках... Если, конечно, в памяти нынешних жителей осталось что-то о тех давних временах. Но, попробовать стоило, больше всё равно спрашивать было некого.
  Эдор, словно испытывая моё терпение, после позднего звонка накануне больше не объявлялся почти до самого вечера. И только тогда, когда я уселась в университетской мнемотеке с целью впитать очередную порцию сентенций курса "Комплексная психическая диагностика детей пяти-шести лет", он позвонил и сообщил, что встреча назначена. И не где-нибудь, а снова на крыше того же небоскрёба, где мы встречались в первый раз. По-видимому, туземцу там очень понравилось.
  Когда я спросила стратега, куда он дел Альдора, мачо только снисходительно фыркнул, давая понять, что это не было большой проблемой. Действительно, для нейтрализации мужа Линны хватило билета в крупнейший клуб-ревю Второй, слава о котором гремела по всему нашему сектору Галактики. Там круглосуточно шли выступления, спектакли, музыкальные представления и танцы. Оказывается, Альдор мнил себя знатоком искусства!
  Подивившись такому казусу, я порадовалась, что аристократ не будет путаться у нас под ногами. А, кроме того, раз он так спокойно оставлял мирассца одного, значит, не подозревал ни о чём. Это тоже было хорошей новостью. Что по этому поводу думал Скросс, оставалось тайной, но я не тешила себя иллюзиями, что столп местного бизнеса был столь же беспечен, как Альдор. Оставалось надеяться, что стратеги вдвоём придумали способ обмануть даже всевидящее око надежды нашего космического кораблестроения. Хотя бы временно...
  Кроме нас с заморышем и бывшего контрабандиста, в этой встрече должны были принять участие Вигор с Эктором. То есть, весь штаб подготовки к мирному проникновению на Мирассу ГИО-изменённых и лягушонка. Видимо, Эдор решил, что пора всех познакомить друг с другом. Что ж, возможно, он и был прав, лишь бы абориген не счёл, что нас слишком много, и мы чрезмерно шумные и агрессивные... Вот, Маугли, например, почему-то поначалу шарахался что от первого стратега, что от второго. Хотя, с Эдором мирассец, вроде, общался нормально. Может, уже привык к чужакам?
  Как бы то ни было, встреча предстояла судьбоносная в некотором смысле, и я продолжала нервничать, пытаясь продумать свою манеру поведения, которая не повредила бы нашим планам. Учитывая, что бугай был эмпатом, задачка передо мной стояла не самая лёгкая. В конце концов решила, что буду стараться сосредоточиться на своих чувствах к лягушонку. Вроде бы там было всё "в тему": и желание помочь, и забота, и беспокойство.
  Я заранее позвонила домой, подробно проинструктировав Маугли, как он должен подготовиться к поездке, так что он уже ждал меня около посадочной площадки. Завидев мой флайер, лягушонок принялся махать руками и подпрыгивать на месте, показывая свою радость и нетерпение. Летательная машина простояла на земле не более, чем полминуты, - столько, сколько понадобилось заморышу, чтобы усесться рядом и пристегнуться, мы тут же вновь взлетели. Слава Всевидящему, теперь кикиморыш даже не жмурился, - наоборот, с интересом следил за тем, как отдаляются верхушки деревьев.
  Нам нужно было добираться дольше всех, поэтому, когда впереди возникли силуэты необыкновенных высоток, напоминающих сверкающие цветы, Эдор позвонил сообщить, что все в сборе и ждут только нас. На этот раз встреча была назначена не в знакомом чайном павильоне, а в закрытой беседке, чуть большей, чем та, что стояла у нас во дворе. Определившись, где находится искомое строение, мы с лягушонком, не торопясь, направились туда, невольно любуясь окружающими цветущими клумбами, небольшими декоративными прудиками и деревьями. Несмотря на ускоренное сердцебиение, я старательно демонстрировала хорошее настроение и беззаботность. Кикиморыш, укутанный в молодёжный костюм, закрывавший и тело, и лицо, выглядел, как обычный человеческий подросток, только слегка неуклюжий и порывистый.
  Чем ближе мы подходили к нужному зданию, похожему на культовые сооружения с пра-планеты, тем больше я недоумевала: снаружи казалось, что оно совершенно пусто. Но, когда мы вошли через резные двери, выяснилось, что все участники тайного совещания были на месте. Как я узнала позже, благодаря особому составу стекла, огромные окна, занимавшие больше половины стен, создавали такой эффект обмана зрения.
  Изнутри беседка была довольно просторной, но обставленной аскетично: круглый стол посредине, окружённый скамьями со спинками. Незатейливость мебели искупалась материалом, из которого она была изготовлена: зелёной и фиолетовой яшмой с причудливыми цветными прожилками. Очень красиво, но несколько подавляюще, на мой вкус.
  Не успели мы войти, как мирассец тут же сделал "стойку" на лягушонка, приклеившись к нему взглядом и, судя по всему, устроив интенсивный обмен эмоциями. Я сделала вид, что меня это ничуть не трогает, и поздоровалась с остальными, как можно приветливее.
  Когда мы уселись на свободные места, между Вигором и аборигеном, мачо вкратце повторил результаты предыдущей встречи, как бы резюмируя для всех, в том числе и туземца, к чему мы пришли, и на чём разговор был прерван в прошлый раз. Бугай молчаливо согласился с изложенным, но добавил:
  - Я желал бы ещё раз сказать, что очень сожалею о той участи, которая постигла наших братьев Вайядхау, но это не должно стать причиной новых смертей на Мирассе. Если вы не сможете выполнить такое условие, мы вряд ли о чём-то договоримся.
  ГИО-изменённые покивали в ответ, перебрасываясь короткими взглядами, а я мысленно хмыкнула: ну, предупреждали же Эдора, что он переоценил достигнутое взаимопонимание с полосатым туземцем...
  И не то, чтобы я отличалась кровожадностью или мстительностью, но мне мерещилось, что такое подчёркнутое миролюбие - сродни некоей фальши. Кто мог заранее сказать, куда нас заведёт дорога, на которую мы вступали сейчас? Кто мог дать гарантии, что всё произойдёт именно так, как мы рассчитывали? Я бы тоже хотела всё сделать тихо и незаметно, но считала глупым не предусмотреть других вариантов. Не нами сказано: хочешь мира - готовься к войне. К тому же, мне казалось, что господин Скросс, со всеми его интересами, почему-то совершенно исключался из планов стратегов. И зря, - он-то как раз был сильнейшим фактором влияния...
  Но, как бы то ни было, все присутствующие решили, что прекрасно поняли друг друга, и приступили к собственно договорённостям. И тут же опять начались проблемы.
  Во-первых, полосатого миролюбца пришлось посвящать в планы переселения на Мирассу не только Маугли, но и ещё пятисот не самых обыкновенных людей. Не сказать, чтоб его это очень обрадовало, но, вроде, и не смутило особо. Он только очень-очень внимательно посмотрел на каждого из ГИО-изменённых, словно запоминая. Мне стало, признаться, не по себе. Эдору, насколько я могла видеть, было море по колено. Эктор слегка "завис", как будто его что-то удивило, а Маугли внезапно принялся бросать на меня виноватые взгляды.
  Я догадалась, что, параллельно понятному разговору, шёл ещё один, мне недоступный. Подосадовала, что не взяла с собой Деону, - хоть она послужила бы сейчас переводчиком, не пришлось бы сидеть с умным видом, чувствуя себя неполноценным собеседником. Одна надежда, что потом кто-нибудь из переговорщиков расскажет, какие сложности у них возникли.
  Наглядевшись друг на друга, эмпаты вернулись к нормальной речи.
  - Боюсь, единственная помощь, которую мой народ может оказать вам - та же, что я предлагал Вайядхау. Жизнь вместе с нами, в горах, на нашей территории, в наших жилищах. Но это ведь не то, к чему вы стремитесь? - спросил мирассец Эдора. - Мне показалось, что вы рассчитывали на что-то другое.
  - Да, - ответил стратег номер один. - Мы хотели бы большей свободы, чем предполагает резервация. Но, тем не менее, спасибо. Правильно ли я понимаю, что ваших представителей в правительстве нет?
  - Действительно, нет. У нас имеется право голоса только в тех местных органах, которые управляют землями, на которых мы живём. Но это всего лишь десять областей.
  Вигор присвистнул:
  - Негусто...
  - Да, нас осталось не так много, чужеземец, но мы надеемся усилить своё влияние сейчас, потому что наше согласие потребовалось для начала строительства курортов на Мирассе. Похоже, в этом заинтересованы очень влиятельные люди, иначе Альдору никогда не удалось бы провести проект через Кабинеты Императора.
  - Хотите сказать, что курорты хочет строить кто-то из правящей семейки? - оживился второй стратег.
  - Скорее всего, да, - осторожно ответил бугай, кладя широченные ладони на стол. - И не самый захудалый, при том.
  - Император? - с надеждой спросила я.
  - Вряд ли, - покачал головой миротворец. - Будь это так, ваше дело делалось бы беспрепятственно.
  - А сейчас есть помехи?
  - Да, - просто ответил туземец. - Преодолимые, но есть. Я слышал, как Альдор говорил об этом.
  - Он настолько доверяет вам? - удивился Эдор. - Странно...
  - Не доверяет. Скорее, считает... не слишком умным представителем вымирающего народа, - дипломатично ответил мирассец.
  Тут я тоже удивилась. Чтобы понять, насколько бугай не соответствовал этому определению, с ним достаточно было просто поговорить! Или Альдор и этого не удосужился сделать? Хотя... и такое вполне возможно. Чем точно не страдал муж Линны, так это излишним вниманием к окружающим.
  - Значит, проблемы уже есть, - задумчиво повторил мачо. - С одной стороны, это нам на руку, с другой... Я бы предпочёл, чтобы эти проблемы были созданы нами. Тогда и решать их было бы не в пример легче.
  - Думаю, что если вы расспросите Альдора о сложностях, он вам расскажет. Только не делайте это напрямую, лучше через кого-то.
  - Например, жену?.. - спросил Эктор.
  Бугай вздохнул.
  - Я бы не стал втягивать госпожу Линну в конфликт сразу же, как только у вас появился интерес к бизнесу её отца и мужа. Безопаснее сделать это чуть позже и очень осторожно, не подводя под подозрения. Она - дочь господина Скросса, и этим всё сказано, он будет защищать её хотя бы по этой причине.
  - Спасибо за совет, - благодарно улыбнулся второй стратег. - Мы учтём ваши соображения. Значит, на Мирассе есть две партии: одна стоит за выход вовне, а вторая - за сохранение традиционного уклада неизменным?
  - Не могу дать вам точный ответ, всё, что есть - только догадки.
  - А что вы вообще можете рассказать о вашей родине? - вступил в разговор Вигор.
  - Достаточно много, но вас ведь интересует что-то конкретное? Спросите.
  Стоило аборигену неосторожно предложить это, как на него обрушилась форменная лавина. Оказывается, у каждого из ГИО-изменённых была своя, немаленькая кучка вопросов, которыми они и принялись закидывать невозмутимого туземца. Он честно отвечал, стараясь не увиливать и не отмалчиваться. Насколько правдивы были его ответы, я не знала, прочесть что-либо по бесстрастной маске, которую он постоянно носил на лице, было невозможно, но остальные вроде бы выглядели вполне удовлетворёнными.
  Выяснилось, что об Императоре и правительстве абориген знал действительно немногое, но этого хватило, чтобы составить поверхностное впечатление о том, как управлялась Мирасса. Во главе всего, чего только можно, стоял Император. Ему подчинялись Военный кабинет, Кабинет министров и Кабинет Крови, в который, как я поняла, входили ближайшие (или умнейшие?) родственники самодержца, помогавшие ему править. Дальше власть делилась на аналоги министерств и спускалась к местным органам управления, но нас они интересовали в последнюю очередь, потому что являлись простыми исполнителями воли верховного правителя.
  Помимо политической, императорская семья обладала и экономической властью тоже, поскольку номинально Император был хозяином всего. Вот так, просто и незатейливо: имел во владении планету целиком! Все остальные, кто что-то строил, добывал, растил, даже просто жил на Мирассе, арендовали площади и строения и, соответственно, платили налоги. Приобрести что-то в собственность было невозможно. Вероятно, этим и объяснялось отсутствие там бизнесменов с других планет, таких, как Скросс, которые разворачивали свои собственные бизнес-империи на просторах Галактики. На Мирассе у них шансов не было, все преференции давались только местным, только своим. Причём, весьма ограниченному количеству "своих". Даже туземцы жили в резервациях на правах квартиросъёмщиков, которых в любой момент могли "попросить" выйти вон.
  При таком раскладе получалось, что за разрешением на строительство курортов Скросса реально стоял кто-то из императорской семейки, и этот кто-то имел настоящее влияние. По всему выходило, что следующим источником информации должен был стать Альдор. Ну, или кто-то с самой Мирассы. ГИО-стратеги выяснили, что, даже усилившись, влияние аборигенов стоило крайне мало по сравнению со словом кого-то из ближнего круга Императора. Значит, надо было искать того, кто хотел бы это самое слово сказать.
  Когда поток вопросов ГИО-изменённых иссяк, настал мой черёд. Но меня интересовали не экономические модели, используемые на родине лягушонка, и не то, сколько ступеней насчитывала лестница власти, а дела давно минувших дней: я хотела разузнать всё, что возможно, о предках Маугли.
  Мирассец отнёсся к моим расспросам так же спокойно, как к допросу, учинённому ему стратегами и врачом. Миротворец принялся описывать историю своей планеты, причём так, словно всё происходило только вчера, а не отстояло от нас на пятьсот лет в прошлом. Среди рассказанного им, поначалу нового для меня было намного меньше, чем я ожидала. Абориген вновь повторил, что Вайядхау жили в лесах, чем гуще и непроходимее, тем лучше; научились изменять цвет кожи, поскольку иначе спрятаться среди деревьев было невозможно; занимались тем, чем занимаются жители всех лесов на всех планетах на определённом этапе развития цивилизации: собирали съедобные растения и охотились. А ещё следили за состоянием деревьев и лесных обитателей. Последнее меня удивило. Совершенно непонятно, каким образом могла справляться с этим горстка туземцев?
  Наводящие вопросы прояснили, что я несколько неправильно поняла расклад, сложившийся на сказочной планетке. Прежде всего, гуманоидное население Мирассы никогда не было многочисленным. Даже в самые лучшие годы оно составляло не более, чем миллион особей, рассеянных по четырём материкам. В среднем же, общее число всех народностей вкупе не превышало семисот тысяч особей. Капля в море, по сравнению с планетами, населёнными людьми, где количество жителей колебалось от двух до пяти миллиардов человек! И роль населения Храиссы (так бугай упорно называл свою родину) была обозначена достаточно жёстко, хотя и туманно, на мой взгляд: оно должно было способствовать хорошему самочувствию и счастью Мирассы! Каково?! Не знаю, как другие планеты, а эта скромностью явно не отличалась!
  Так вот, указанного числа аборигенов вполне хватало, чтобы успешно справляться с ублажением означенного небесного тела. Видимо, их было слишком мало, чтобы как-то изгадить прекрасную природу и пойти в неправильном направлении, строя свою цивилизацию, но достаточно, чтобы вносить необходимую лепту в "энергетическое покрывало" планеты, - именно так выразился полосатый миролюбец.
  С одной стороны, это выглядело логичным: необходимость кормить всё новые и новые рты всегда была самым жёстким двигателем прогресса, подбивая людей и государства на захваты, войны и грабежи как своих соседей, так и просто свободных территорий. Человечество только недавно пришло к мысли, что существуют и альтернативные пути развития, не предполагающие смерти и опустошения. Впрочем, не все согласились с этим, и до сих пор было немало сторонников консервативных взглядов на жизнь: пришёл, увидел, отобрал...
  Но, с другой стороны, требования планеты обрекали мирассцев на постоянную жизнь при каком-то первобытно-общинном строе, если не хуже, потому что дальнейшее развитие тормозилось самими условиями их существования! Я выразила бугаю своё удивление, в том смысле, что туземцы вынуждены были оставаться вечными дикарями, и в чём же тогда заключался прогресс? Скорее, это походило на замкнутый круг, без выхода.
  Но, похоже, полосатого миротворца такие рассуждения ничуть не беспокоили. Он только заметил, что развитие - это не всегда строительство дисколётов или высотных зданий, оно может идти разными путями, и он себя тупиковой ветвью эволюции не ощущает.
  Я проглотила смущение, тем более, что бугай на мои слова как будто не обиделся. Вернувшись к рассказу о Мирассе и её жителях, абориген поведал, что сама планета заставляла их жить с собой в мире и согласии. Если и случались какие-то перекосы, то память о них осталась лишь в преданиях туземцев, красочно повествующих о том, как недовольные поплатились за свою жадность и неблагодарность.
  Так всё и продолжалось, пока не прилетели чужаки. А после вторжения военной своры Грасса равновесие, существовавшее на Мирассе, было грубо нарушено, практически все обитатели истреблены, и только теперь что-то начинало налаживаться.
  - Погодите, - прервала я его. - Вы хотите сказать, что пришлецы заняли в системе... эээ, здоровья вашей планеты место тех, кого они истребили?
  - Да, так.
  - Но как это возможно?! Ведь Вайятху были мирными, а эти - агрессорами! И жили предки Маугли в лесах, а люди, насколько я помню, их вообще стороной обходят? О каком же равновесии и замещении может идти речь?
  - Дело в том, что ваши соотечественники всё это время строили на Храиссе то, чего там никогда ранее не было: они возводили города. Целых четыреста лет, пока не поняли, что это ошибка. Теперь жители стремятся не съехаться в одно место, а, наоборот, разъехаться друг от друга. Вам, наверное, неизвестно, но в последнее время стало престижным обустраивать отдельные жилища, удалённые друг от друга, и селиться там семьями. Это - тот самый образ жизни, который вели многие мои братья перед Захватом. Именно так легче всего услышать голос Храиссы, и понять, чего она от тебя ждёт.
  - Так что, города забрасываются? - удивилась я.
  - Нет. Пока ещё нет, там живёт достаточно много людей, нужно поддерживать порядок в их мыслях, чувствах. Этим и занимаются ваши соотечественники, по крайней мере, некоторая часть их. Ведь никто из нас не приспособлен к жизни в таких поселениях.
  Я задумалась. Получалось, что Мирасса лепила себе "детей" буквально из подручных материалов, из того, что было. Вполне вероятно, все три народа, населявших её до людей, тоже прилетели откуда-то издалека и превратились в то, во что она пожелала их превратить. От осознания этого становилось слегка не по себе...
  Но зато полностью прояснилась страсть лягушонка к растениям, над которыми он чах, и трепет, испытываемый им при виде разных чащоб. Похоже, эти свойства остались у него в генах. То ли вивисекторам они не мешали, то ли на них внимания не обратили. В связи с этим было ещё кое-что, требующее прояснения.
  - Значит, Маугли должен понимать всё живое, правильно? - просила я.
  - Да, так.
  - Но почему тогда он разговаривает с механизмами? И они ему отвечают?
  Бугай приподнял ладони, потом опять опустил их, - похоже, этот жест был аналогом человеческому пожиманию плечами.
  - Думаю, когда он начал "слышать", он был окружён не растениями, а машинами, и первыми научился воспринимать именно их. Если он понимает ваши механизмы, то это уникальное умение. Никто из моих братьев так не может. Например, мы, Хильгасиу, лучше всего слышим камни. Живое тоже можем, но слабо. А этот маленький Вайядхау одинаково хорошо слышит и тех и других, не так ли?
  - По-моему, да, - с некоторым сомнением ответила я.
  Мирассец обратился к Маугли на своём наречии, и лягушонок явно что-то подтвердил.
  - Удивительное создание, - выдохнул бугай на лингве, с пробивающимся восторгом на каменной физиономии. - Удивительное...
  - Получается, что Маугли получил какие-то новые свойства, которых не было у прежних Вайятху? - уточнила я.
  - Возможно, так. Или расширил те, что были, - туземец позволил себе улыбнуться.
  - Значит, вам неизвестно достоверно, какими были Вайятху, и насколько генетики-люди изменили их? - уточнила я.
  - Нет, неизвестно.
  Ну да, глупость спросила. Откуда он мог знать, какими были те, кто исчез пятьсот лет назад...
  Возможно, что и ответа на второй вопрос, который давно мучил меня, у бугая не было, но я всё-таки его задала.
  - Скажите, а с чем может быть связано то, что все рабы-Вайятху - мальчики? Почему выбрали только их?
  - Вероятно, потому, номерра Вайядхау, что наши женщины много строже и холоднее мужчин. У нас семья создаётся только один раз, и чтобы завоевать женщину, мужчина должен очень постараться. Так было у всех трёх народов. Больше того, ответственность за продолжение рода тоже лежит на нас, на мужчинах.
  - Как это? - изумилась я.
  - Дело в том, что Храисса определила своим детям границы, связанные с деторождением. За всю жизнь мы способны произвести на свет не более трёх детей. Когда всё спокойно, женщины рожают один или два раза. Если наступают времена перемен или испытаний, детей может родиться трое. Но для того, чтобы зачатие вообще случилось, мужчина должен довести свою женщину до самой высшей точки удовольствия. Только в этот момент возможно зарождение новой жизни. Это очень и очень непросто для нас. Хараиссы учатся этому годами, а потом ещё подстраиваются под свою жену, под её предпочтения и вкусы. Если учесть, что выброс семени у мужчин тоже ограничен, то вы должны понимать, насколько драгоценен каждый наш ребёнок, и насколько дорога жизнь каждого мирассца, чтобы мы стали разбрасываться ими. Вероятно, прилетевших к нам чужестранцев привлекла повышенная сексуальность хараиссов. Ну, и красота Вайядхау. Создавая для себя рабов, они постарались ещё усилить данное природой. И это у них получилось.
  - Почему вы так думаете? - не удержалась я.
  - Из-за быстрой смены цвета кожи, - несколько грустно, как мне показалось, ответил туземец. - Я слышал, прежние Вайядхау менялись по своему желанию или в моменты сильных переживаний. Ещё это было частью ритуала ухаживания за девушкой или женой. Но ваш малыш не управляет изменениями цвета, значит, он сильнее подчиняется и эмоциям, и инстинктам.
  Полосатый абориген осторожно коснулся руки заморыша, заворожённо слушавшего его. Лягушонок вздрогнул и опустил глаза. Прямо из-под пальца миролюбца по тыльной стороне ладони кикиморыша побежали бледные, но различимые радужные волны.
  - Вот, видите? - указал туземец, легко поглаживая кисть лягушонка.
  Маугли прикусил губу, глядя на собственную руку, на глазах расцвечивающуюся всё более яркими красками. Мне показалось, что Вайятху расстроился. Возможно, пытался как-то притормозить процесс?.. Мирассец что-то ласково сказал моему гуманоиду и совершенно по-человечески потрепал его по голове.
  Я тоже постаралась подавить нарастающую дрожь. Конечно, теперь многое становилось понятным, - и неестественное для нас миролюбие мирассцев, и их зацикленность на сохранении жизни, и отказ воевать против захватчиков. Разумеется, если у тебя строго лимитированное количество детей, ты не будешь относиться к ним, как к расходному материалу, чем до сих пор грешат человечество и многие другие расы, не ограниченные в рождении себе подобных.
  Получалось, что Мирасса не просто присматривала за своими "детьми", она очень сильно вмешивалась в их жизнь. И я не знала, как отнестись к такому вмешательству. Пытаясь поставить себя на место Вайятху или полосатого бугая, старалась понять, - хорошо ли это, иметь в советчиках целую планету? Как бы я сама отнеслась к тому, что, например, Вторая, на которой прожито столько лет, вдруг решила бы запретить мне что-то делать?..
  С другой стороны, кто сказал, что такой симбиоз Мирассы и её обитателей - это плохо? Может, я чего-то не поняла, вдруг там просто плохо с ресурсами? И поэтому было введено столь жёсткое ограничение рождаемости? Или цель Мирассы - остаться как можно более "дикой" и невозделанной. И поэтому она вот так обломала своих "детишек"... Правда, тогда непонятно, зачем вообще заводила их? Или понимала, что гуманоиды, рано или поздно, но появятся, и решила сразу подшлифовать их под свои нужды?..
  Нет, похоже было, что мне, с моим традиционным мировоззрением, понять причины того, что случилось с населением Храиссы, пока невозможно. Надо разузнавать больше, а то вот так явимся туда, а Мирасса решит, что мы ей не подходим, и укокошит, чтоб не мучиться с нами...
  Я невольно передёрнула плечами, представив, как планета целенаправленно уничтожает нас разными способами... Не знаю, что почувствовал Маугли, но он вдруг взял меня за руку и прошептал на ухо:
  - Сагите... не расстраивайтесь, не надо... Всё будет хорошо!
  М-да, хотелось бы верить, да что-то не получалось. Рассказ о разумной (что ещё требовалось доказать!) планете, вмешивавшейся во всё, что ни попадя, заставлял меня нервничать. Может, и вправду - не надо везти туда лягушонка? А то, как бы чего не вышло...
  На этой радостной ноте я решила расспросы прекратить. Похоже, что главное было сказано, а оставшиеся мелочи особого значения не имели. Теперь предстояло всё осмыслить и решить, как действовать дальше.
  Судя по задумчивым лицам остальных, они размышляли о чём-то весьма схожем. Я знаком показала Эдору, что закончила разговор, и он немедленно вступил сам, принявшись выяснять возможна ли ещё одна встреча, каково расписание мирассца и Альдора на оставшиеся два дня, и наиболее подходящие способы связи с бугаём, в обход мужа Линны.
  У меня же в голове крутился один большой-пребольшой вопрос: ту ли планету выбрали ГИО-изменённые, чтобы переселиться?..
  
  Глава тридцать девятая.
  
  Свои сомнения мне пришлось оставить при себе, - в присутствии полосатого миролюбца не стоило, пожалуй, выяснять, насколько Мирасса годилась для Эдора со товарищами. Скорее всего, меня бы неправильно поняли. Хотя я лично считала, что надо было ещё раз всё хорошенько обдумать, как минимум.
  Мне и раньше казалось, что выбор места для переселения был сделан как-то спонтанно и неожиданно. Наверное, на самом деле это было не так, но я не слышала даже обсуждений каких-то других вариантов! С самого начала речь шла только об этом заповеднике сказок, чтоб его... Родина полосатого миротворца, конечно, тоже не была идеалом, но теперь, к уже имевшимся минусам, добавилась куча ограничений в способах проникновения туда, и сложности с вливанием в местное общество. Хоть убейте, я не представляла, как ГИО-изменённые могли бы незаметно появиться на Мирассе, а потом ещё и раствориться среди не такого уж многочисленного населения. И чем это было проще той же попытки остаться, например, на Второй? Здесь хотя бы проживало три с половиной миллиарда человек, - куда больше шансов затеряться...
  Среди несомненных плюсов я видела только один: планета была закрытой и, вероятно, ещё долго оставалась бы такой. Вряд ли тот или те неизвестные в окружении Императора, кто способствовали началу строительства курортов, хотели совершенно радикальных перемен. Иначе они бы не сидели в правительстве, а партизанили по лесам, которых избегали переселенцы-люди.
  А, кстати, вот интересно, почему? Чем моим соплеменникам не понравились чащобы, столь милые сердцу Маугли? Помнится, в парках по аллеям гуляла масса народу, и с удовольствием...
  Но расспрашивать сейчас больше ни о чём не хотелось, я перенервничала и устала. Разговор явно близился к завершению, можно было ретироваться. Тихонько спросив у Эдора разрешения удалиться, я получила "добро" и встала. Миротворец и тут не смог отпустить лягушонка сразу: минут пять произносил прочувствованные речи, и всё сплошь на их родном языке. Заморыш в ответ тихонько переливался всеми оттенками золотисто-песочного, что свидетельствовало о его искренней радости. Только это и удержало меня от попыток прервать полосатого пацифиста.
  - Берегите его, пожалуйста, номерра Вайядхау, - напоследок проникновенно попросил бугай, сжимая в своей ручище ладошку Маугли.
  Я уверила туземца, что сделаю всё, от меня зависящее, чтобы сохранить заморыша в целости и сохранности, а также доставить его на родную планету, как только появится возможность.
  Ещё пара напутствий, и, наконец, мы покинули беседку.
  Снаружи было прохладно. Уже наступила ночь, но ярко освещённая крыша высотки спорила с ней, создавая иллюзию солнечного острова, парящего над темным городом, расцвеченным гирляндами огней. А ещё выше, над нашими головами, раскинулось туманно-чёрное небо, похожее на лёгкий шёлк с рассыпанными по нему искорками бриллиантов. Запрокинув голову, я отыскивала глазами знакомые созвездия. Нашла Ожерелье, приветливо подмигивавшее дорожкой голубоватых звёзд, и остановила взгляд на трёх светлых точках, обозначавших подвеску. Именно там, за сотни парсеков отсюда, в пустоте космоса кружила планета, которая занимала умы стольких людей и не людей...
  Пока мы летели домой, я пыталась представить, как будут жить на Мирассе ГИО-изменённые, если авантюра с переселением удастся. Заявят ли они о себе в обществе или, может, организуют какое-нибудь закрытое поселение, например, под водой, как Эдор?
  Раньше, когда я думала о светлом будущем лягушонка и пятисот жертв "натурального" закона, то первым делом представляла себе революцию, которую, по моему глубокому убеждению, надо было немедленно устроить на Мирассе. Каюсь, действительно читала потихоньку мемуары военачальников и мятежников прошлых эпох. Ещё бы! Такая уникальная возможность вернуться в бурное прошлое человечества и стать национальной героиней целой планеты! Ну, или хотя бы постоять рядом с будущими героями, - в грядущей славе Эдора и его собратьев я не сомневалась ни секунды.
  В любом случае, мне виделась наша миссия, как освобождение из рабства остальных Вайятху, ну и заодно, всех прочих жителей... "Ведь не может же быть, - думала я, - чтобы всё население считало самым лучшим политический строй, который порос мхом ещё Всевидящий знает сколько столетий назад!"
  Кроме всего, связь Мирассы и Содружества, хоть и была слабой, но полностью не прерывалась никогда, значит, рассуждала я, жители знали, как обстоят дела в остальном мире. И тоже должны были стремиться к прогрессу, как учит нас наука об истории человечества. Спираль развития цивилизаций движется только вперёд! Стало быть, мирассцы должны были хотеть избавиться от пережитка тяжёлого и, прямо скажем, позорного прошлого, в лице императора и его семейки...
  Но в самом страшном сне мне не могло привидеться, что нас воспримут, как нарушителей спокойствия, незваных агрессоров, покусившихся на мирное существование всем довольных граждан! И кто?! Самая бесправная и страдающая часть населения этой чокнутой планетки! Как раз те, кто, по всем канонам, обязаны были первыми поддержать нас!
  Но всё случилось, как случилось, и теперь мы имели патовую ситуацию: помогать на деле туземцы не собирались, оберегая свою популяцию, зато намеревались строго следить за тем, как бы мы не нарушили навязанные ими условия переселения ГИО-изменённых на Мирассу. Мои планы, понятное дело, рушились. Хотелось бы верить, что у стратегов имелась парочка козырей в рукаве, раз они соглашались с полосатым бугаём, но выходило, что единственным возможным вариантом становился тихий, незаметный дворцовый переворот. Правда, тогда на троне, по-прежнему, оставался император, со всеми своими родственниками. И реальная власть тоже принадлежала бы им, равно, как и всё, к ней прилагающееся... И как заставить великосветскую клику согласиться добровольно на прибытие пятисот не самых незаметных существ, воспитанных в совершенно других традициях, и с совершенно другими взглядами на жизнь?! М-дааа, удружил миролюбец...
  Первое, что приходило на ум, - надо менять императора. Фигурой меньшего уровня, похоже, мы не отделались бы. Разве что, существовал некий очень важный советник, который мог вертеть самодержцем, как ему вздумается... но вряд ли. Очень уж смахивало на фантастический роман. Короче, с какой стороны ни посмотри, - новая головная боль. Ещё бы понять, ради чего?! Неужели из двухсот семидесяти трёх планет, входящих в Содружество, не нашлось ни одной, подходящей для ГИО-изменённых? Может, им стоило бы поискать среди тех, что населены гуманоидами?.. Или среди развивающихся колоний? Или...
  Плюнув, я перестала ломать голову. Чутьё подсказывало: Эдор так просто не сдастся, а если не сдастся он, то будут стоять до последнего и остальные. Что-что, но дисциплина и подчинение у стратега и ему подобных были, как в армии, я уже не раз имела возможность убедиться в этом. Значит, надо заранее готовиться к тому, что ринутся они всё-таки на Мирассу.
  И вот тут вставал серьёзный вопрос: а должна ли туда лететь я?
  Ещё несколько дней назад подобная мысль даже не пришла бы мне в голову. Но теперь, после знакомства с аборигеном и всего того, что мы узнали об этой нескучной планетке, пришлось задуматься. Может быть, моя миссия должна была закончится прямо тут, на Второй, после того, как я помахала бы платочком вслед дисколёту, уносящему Маугли к нему на родину?
  То, что заморыш не остался бы на Мирассе один, уже понятно. Вон, как бугай на него смотрел - того и гляди, съест на радостях. Так что домом и компанией кикиморыш был бы обеспечен. А тащиться на чужую планету, где нет ни родных, ни знакомых (Линн точно не в счёт), просто чтобы стать приложением к чудо-Вайятху, няней, воспитывающей необыкновенного мальчика... Кстати, как пояснил Маугли, полосатый мирассец называл меня именно так: "номерра Вайядхау" означало "та, что присматривает за Вайядхау".
  Короче, гувернантка. М-да.
  Это было б ещё полбеды, но ведь заморыш рос. За последнюю неделю у него поуменьшилась пузатость, и ещё он прибавил в росте несколько сантиметров. Я только пару дней назад заметила, что теперь, когда он лез обниматься, ему уже неудобно было класть голову мне на плечо, как раньше, и он просто трогательно сопел в ухо. В другое время эти изменения привели бы меня в восторг: ещё бы, наконец-то, кикиморыш начал меняться под воздействием процедур Вигора! Но сейчас радость перемешивалась с тоской.
  Гуманоид рос, что называется, не по дням, а по часам, и впереди маячила уже не гипотетическая, а вполне реальная разлука. Для продолжения и завершения процесса выращивания лягушонка я была совершенно необязательным элементом, в отличие от того же Вигора. Будет на Мирассе эскулап, - с заморышем всё будет нормально. И понимание этого тоже не радовало... Как-то незаметно я привыкла быть нужной, просто даже жизненно необходимой, и теперь внезапно обнаружить, что вот-вот стану лишней, было неприятно и больно... Я думала увидеть взрослого Маугли, узнать его не как вечно запуганное существо, а как свободного, уверенного в себе парня... Похоже, не судьба. Нет, конечно, никто не говорил, что у ГИО-изменённых всё получится прямо завтра, возможно, у меня впереди ещё был год или больше совместной жизни, со всеми вытекающими, но сердце протестовало уже сейчас, заранее...
  Смешно, но раньше мои собственные планы оканчивались точно так же: лягушонок благополучно вырастет, он и ГИО-изменённые устроятся жить на Мирассе, справедливость восторжествует, и я спокойно займусь, наконец, собственными делами. Однако сейчас выходило, что за прошедшие месяцы мои собственные дела куда-то исчезли за ненадобностью или перестали казаться интересными и важными. Да что там! Теперь моя жизнь крутилась только вокруг Маугли, как вокруг некой оси: выдерни её, и всё рассыплется...
  Пытаясь переключиться с дел личных на общественные, я принялась вспоминать рассказы аборигена о теперешних обитателях Мирассы, потомках первых переселенцев, прилетевших вместе с арх-генералом, и сравнивать свои впечатления с тем, что услышала от полосатого туземца. Конечно, я видела мирассцев не так много, но мне они показались людьми довольно милыми и простыми, без излишних амбиций и чрезмерного эгоизма. Линн, к примеру, производила впечатление куда худшее. Хотя... Смотря, с кем сравнивать. Если взять её мужа, то Альдор, конечно, вряд ли смог бы поучаствовать в уничтожении населения целой планеты, как его предки (а первыми аристократами на Мирассе стали только ближайшие сподвижники Грасса, истребившие чуть не три четверти аборигенов), но в рабстве он явно ничего страшного или неестественного не видел. Так что, если пра-пра-пра... внуки переселенцев и менялись в лучшую сторону, то как-то медленно.
  Подобные рассуждения привели к тому, что я прилетела домой с нешуточной головной болью и в омерзительном настроении. Всё мешало, раздражало и казалось неправильным. Испуганный Маугли был отправлен в ванную, а потом спать, а сама я, прихватив большую порцию отвара успокаивающих трав и плед, устроилась в шезлонге у бассейна. Отрегулировала защитное поле, чтобы не чувствовать холода, и предалась грустным размышлениям. Несколько глотков ароматной жидкости и пара минут дыхательных упражнений помогли мне вернуть ясность мыслей, и причина моей депрессии не замедлила обрисоваться: опять ревность, как бы странно это ни звучало!
  Ревновать к счастливой сопернице, чужому успеху или удачной судьбе казалось вполне обычным делом. Но у меня в соперницах был не кто-нибудь, а целая планета! Необыкновенно красивая, невероятно притягательная, околдовывающая, волшебная, сказочная... Пропади она пропадом. То, с чем соревноваться просто невозможно, потому что мы изначально были в неравных условиях! Как сказал полосатый миролюбец, все дети Мирассы стремились вернуться к ней под крылышко, - так уж она изменила их, что они не могли жить в других мирах.
  Да я сама ещё недавно была совершенно очарована ею. И кто бы не был?! Спроси меня кто-нибудь тогда, на Мирассе, хочу ли я остаться, - согласилась бы с радостью! Сила притяжения этой планеты была такова, что даже те, кто ещё ни разу не видел её "живьём", уже готовы были рисковать и подвергаться дополнительным опасностям, только бы поселиться на ней... Неизвестно, повлиял ли как-то лягушонок своими эмоциями на решимость Эдора жить именно на Мирассе и нигде больше, но будь это правдой, я ничуть не удивилась бы. Честное слово, можно было поверить в какой-то гипноз, которому эта проклятая планетка подвергала мозги, причём, на расстоянии!
  Но теперь я чувствовала себя заранее проигравшей. Мои страхи, сомнения, злость или возмущение никоим образом не касались ни генно-изменённых, ни Маугли. Ну, в самом деле, какое было им дело до ограничения рождаемости, наложенного чокнутым небесным телом на своих обитателей? Уж кого-кого, но искусственно созданных людей, как и Вайятху, оно вообще не касалось, потому что все они были бесплодны. Даже если бы Мирасса разрешила всем рожать по десять детей, им от этого не было бы ни холодно, ни жарко.
  Собственно говоря, и в требованиях "способствовать счастью" данного конкретного космического тела тоже не было ничего из ряда вон выходящего. Если подумать, - ну, кому нужны квартиранты, постоянно приносящие убытки, да ещё и испытывающие к хозяину дома ненависть? Это всё было понятно и, наверное, логично. Более того, здраво рассуждая, если отбросить в сторону неизбежные проблемы с императором, сама по себе Мирасса прекрасно подходила всем.
  Кроме меня.
  Лично меня не устраивали ни запреты, ни обязательства, ни последствия переселения на эту, закрытую для остального общества, планету. Тем, кто здесь, в Содружестве, стоял вне закона, выверты законодательства на Мирассе были только на руку, как и весь уклад, - старомодный, если не сказать патриархальный. Но, опять же, не мне. Я не испытывала нужды в слугах, не слишком любила воссоздание исторических анахронизмов, не считала монархический строй вершиной политического развития общества, и не собиралась ни о чём договариваться с планетой, диктовавшей своему населению, как им жить.
  Но всё это были цветочки, преодолимые и решаемые. Самым же худшим оставалось осознание того, что там я не буду больше нужна лягушонку. Он и сейчас был прекрасно адаптирован к жизни именно там, куда его и других Вайядхау поселила Храисса: в непроходимых лесах. На это работало его сложение, способности и предпочтения. Именно там, в чащобах, он был бы на своём месте. Вообще-то, я тоже любила природу, цветы, деревья, но жить в отрыве от цивилизации никогда не хотела. Мне казалось, что проще подвинуть в эту сторону Маугли... Но с исправлением генных изменений, внесённых людьми, он всё больше возвращался к своему, заложенному изначально, предназначению. И, значит, рано или поздно, тяга к дикой жизни победила бы в нём искусственно привитые привычки. Одной из которых была я.
  Как-то незаметно бацилла под названием "Вайятху" проникла в мою кровь и плоть, создала связь между нами, куда более странную и непонятную, чем простая человеческая влюблённость. Маугли не давал мне ничего из того, что я сама считала необходимым: ни опоры, ни поддержки, ни даже равного партнёрства. Ничего подобного! Он висел у меня на шее маленьким, но увесистым камнем, поглощавшим, как чёрная дыра, всё моё внимание, силы, заботу, жалость и профессиональные знания... И, всё-таки, он был мне нужен, причём настолько, что я предпочла его идеалу всех женщин! Парадокс, однако.
  Но осознание проблемы уже есть путь к её решению, так нас учили, и в этом я была твёрдо уверена. Если понятно, что причина моих проблем - банальная ревность, мне легче будет бороться с нею, чем с её последствиями. Во всяком случае, ломать Маугли жизнь в угоду своим желаниям я не собиралась, это точно. Обещала сделать его свободным, - значит, сделаю. И если это обещание подразумевает свободу и от меня тоже, - что ж... Значит, так тому и быть.
  Допив оставшийся глоток отвара, я медленно, как старушка, выползла из шезлонга и пошла в дом. Надо было ложиться спать, иначе завтра я рисковала попросту уснуть, прямо во время лекции.
  Когда я добралась до кровати, лягушонок давно спал, как обычно, в обнимку с моей подушкой. Полюбовавшись на безмятежную зеленоватую мордочку, я осторожно прилегла, обняв его. Хотела только поправить сползшее одеяло, но не удержалась от соблазна и пробежалась короткими лёгкими поцелуями по плечу, потом по шее, к уху, задержалась на впадинке, сразу за мочкой... Кикиморыш смешно дёрнулся во сне. Тогда я приникла к нему куда более долгим, чувственным поцелуем. Маугли глубоко вздохнул и открыл глаза. Вообще-то, я вовсе не собиралась будить его, но раз уж так вышло...
  Мои губы заскользили по его подбородку, груди, животу, который сонный кикиморыш почти бессознательно подставлял моим ласкам. Его сердце билось всё быстрее, я не только ощущала это пальцами, но и видела, - длинные сиреневато-голубые выплески сменялись всё более короткими и отрывистыми всполохами малиново-чернильного. Да, заморыш всегда заводился от одного прикосновения... Как там сказал бугай? Полное подчинение инстинктам?
  Я прервала ласки и посмотрела Маугли в лицо. Прикрытые веки, полураскрытые губы, вихрь красок... Лицо моей личной тайны, моего вселенского секрета, моей собственной несвободы...
  - Сагите?.. - пока я изучала его, лягушонок что-то почувствовал, встревожился и теперь тоже всматривался в меня огромными зелёными глазищами. - Что-то не так?
  - Нет, всё в порядке.
  Словно противореча моим словам, печаль и разочарование, которые я по-прежнему ощущала, вырвались наружу:
  - Мне бы хотелось, чтобы ты... чтобы ты просто любил меня...
  - Я люблю вас, сагите, - тут же ответил Маугли, вызвав у меня в груди новый приступ боли. - Я очень люблю вас...
  Но что вкладывал вчерашний раб в эти слова?! Одно ли и то же мы подразумевали с ним, говоря "люблю"?.. Судя по той лёгкости и готовности, с которой он отозвался, - вряд ли. Скорее, это было затверженной, заученной реакцией на любое пожелание хозяина. Любить - да, люблю; хотеть - да, хочу; жить без вас не могу, умру, если бросите...
  В груди заныло ещё сильнее. И кто придумал, что свободному - легче?! Насколько проще и беззаботнее живётся рабу, лишённому ответственности за свою жизнь, свои поступки, свой выбор... Маугли, не раздумывая, подчинялся мне, и в его душе не было и тени сомнения в том, что он поступает правильно, - не то, что у меня. Во мне, кажется, бунтовала каждая клеточка, разрывая меня на части. Убежать немедленно прочь, оттолкнуть, запретить говорить бездумно такие слова, обнять, стиснуть в объятиях так, чтобы он задохнулся, впиться поцелуем в губы, ласкать, ласкать, ласкать, пока мы оба не потеряем рассудок, - и это всё одновременно!
  В результате, я не сделала ничего. Просто легла рядом с объектом своего сумасшествия и попросила:
  - Поцелуй меня сам, если хочешь...
  Зелёные глаза вспыхнули, и узкий рот изогнулся в предвкушающей улыбке.
  - Я хочу, сагите, - шепнул он, прижимаясь ко мне всем телом. - Я очень хочу целовать вас... здесь... здесь... и здесь...
  Уже через несколько минут стараний инопланетного соблазнителя мои печали смыло волной наслаждения и вожделения, я забыла, почему должна была страдать, и только доносящиеся откуда-то слова, произносимые хрипловатым мальчишеским голосом, царапали сердце:
  - Я люблю вас, сагите... Я - ваш... Я люблю вас очень-очень сильно, больше всего на свете... Я хочу всегда быть с вами... потому что люблю вас...
  
  Всю следующую неделю дела не давали ни мне встретиться с Эдором, ни ему приехать к нам. Единственный, кого мы увидели, был Вигор, и то, только потому, что у нас была назначена очередная процедура. Я поделилась с эскулапом своими выводами, что лягушонок, наконец-то, начал меняться физически. Викинг, бросив на заморыша оценивающий взгляд, со мной согласился и посоветовал уделять кикиморышу побольше внимания, поскольку перестройка организма должна была влиять на его настроение и расположение духа. Я пообещала, хотя понятия не имела, откуда брать на это время, занятия в Университете отнимали по восемь-девять часов каждый день, даже от работы в Домах оставленных детей пришлось отказаться. Но наличие в моём собственном домике "брошенного" гуманоида выбора не оставляло.
  На доходах это сказалось тоже не самым лучшим образом, поскольку я, как честный человек, деньги, выданные мне Линной, тратила только на кикиморыша. И все медицинские процедуры, производимые Вигором, продолжала аккуратно оплачивать, во избежание ненужных эксцессов. Но ведь имелись и мои расходы, которые тоже надо было как-то покрывать.
  Подумав, я решила спросить совета у Эдора. Извещённый о проблемах по вифону, стратег номер один подумал несколько секунд и предложил взять на себя моё содержание. Тут уже я возмутилась: в перспективе он, вообще-то, собирался меня бросить, и куда я тогда должна была податься?
  Фыркнув, мачо, в качестве альтернативы, посоветовал давать консультации студентам-первокурсникам. Я обещала подумать, на этом вопрос и закрылся. Времени на первокурсников тоже не было, а раздваиваться я ещё не научилась. Мелькала у меня мысль предложить кому-нибудь из ГИО-изменённых пожить у нас в домике, заменяя меня, хотя бы частично, но, по здравому размышлению, мысль была отброшена. И так красавцев вокруг было чересчур много, следовало бы не множить, а наоборот, сокращать их количество...
  Впрочем, Эдор проблему решил, как обычно, самостоятельно, быстро и просто: открыл на моё имя отдельный счёт, куда шли доходы от рейсов одного из его почтовых дисколётов, "самого захудалого", как уверял меня стратег. Ну, захудалый или нет, но денег кораблик приносил вполне достаточно, чтобы я вздохнула с облегчением, пока не обнаружила, что, вообще-то, Эдор попросту переписал на меня этот почтовик, а теперь ещё и платил мне за его аренду.
  Скандал, который я хотела устроить мачо, затух в самом начале, потому что мерзавец, явно догадываясь, чем ему это грозит, на звонки не отвечал аж два дня, пока я не оттаяла. Да к тому же Вигор, призванный к ответу вместо самоуправца, отреагировал совершенно спокойно, заметив:
  - Тэш, я тебя не понимаю. Проблема была? Была. Теперь её нет? Нет. Ну, и чем ты недовольна?
  Я наступила себе на горло и тему закрыла, понимая, что некоторые вещи ГИО-людям никогда не объяснить. Они привыкли жить не просто большой, а огромной семьёй, и проблемы решать самым эффективным и коротким путём, не слишком заморачиваясь моральными или этическими составляющими. А я вот прожила свою жизнь, особенно последние пять лет, полагаясь только на себя, и теперь, играя роль подружки Эдора, осыпаемой материальными благами, ощущала явный дискомфорт. Впрочем, разве это кого-то остановило бы?..
  Эдор появился только через восемь дней после знаменательной встречи с мирассцем, да ещё и не один, а вместе со стратегом номер два. Эктор сильно изменился с тех пор, - чуть поправился, нашёл собственный стиль во внешности и одежде, и стал вести себя более адекватно, что ли, без излишнего пиетета и услужливости. Явно чувствовалась школа его более опытного двойника.
  Видимо, чтобы максимально отличаться от первого, второй стратег предпочёл короткую стрижку и весьма сдержанные цвета. Так что, теперь их перепутать было просто невозможно: яркий, как экзотическая птица, Эдор, в тёмно-голубом костюме, с гривой мелких кудрей, перехваченных блестящей повязкой, и облачённый в серые брюки и чёрную куртку Эктор, с гладко зачёсанными назад волосами. Впрочем, улыбались оба по-прежнему совершенно одинаково, вызывая неконтролируемое желание кокетничать и флиртовать. Ужас!
  Выразив обоюдную радость от встречи, мы поделились на пары и разбрелись в разные стороны: Маугли потащил Эктора показывать свою гордость, ходячий фикус, ну и прочие растения, доведённые им до полного совершенства, а Эдор, традиционно выпросив кофе, вдруг решил прогуляться за пределами нашего двора и повёл меня по тропинке, ведущей от домика в лес. В принципе, мне было всё равно, куда идти, и я согласилась.
  Мы дошли аж до той самой полянки, на которой лягушонок когда-то беседовал с цветочками, когда стратег номер один нарушил благостное молчание:
  - Жужелица, я скоро, видимо, полечу на Мирассу.
  От неожиданности я остановилась.
  - Правда? Когда? Как это получилось? Кто пригласил тебя?..
  - Ух ты, сколько вопросов! - жмурясь, как сытый кот, засмеялся мачо. - Давай по порядку, сейчас всё расскажу. Значит, так... Решал я головоломку, как бы нам влезть в строительство отелей ещё на стадии проектирования, а не тогда, когда туда технику повезут. И придумал подружиться с Альдором.
  - По... подружиться? - растерялась я. - Как? Зачем?!.
  Честно говоря, от стратега можно было ожидать чего угодно, но дружба с мужем Линн - последнее, что пришло бы мне в голову!
  - Что значит - зачем? - удивился в свою очередь мачо. - Конечно, чтобы попасть на Мирассу!
  - И ты думаешь, что Альдор тебе в этом поможет?
  - Уверен. Ты просто не в курсе подробностей. Слушай и не перебивай меня! В-общем, для начала я встретился с ним после того концерта, на который доставал ему билет, и затащил в бар. Там мы с ним выпили... да, выпили, и нечего закатывать глаза! И, заодно, разговорились. Так вот, мой друг Альдор... фыркать тоже не надо, между прочим. Мой друг поведал мне печальную историю своей жизни, главная проблема которой заключалась как раз в том, что он неудачно женился.
  - Какое открытие! - не удержавшись, съязвила я.
  - Да, иногда открытия запаздывают, - согласился мачо. - Я выразил ему горячее сочувствие, и тут выяснились интереснейшие вещи! Знаешь, почему Скросс сделал ставку именно на него?
  Я отрицательно помотала головой.
  - Потому что Альдор - друг детства одного из членов императорской семьи!
  - Ого!.. - протянула я.
  Новость действительно впечатляла! Заодно, объяснялось множество моментов, которые до этого представляли для меня загадку. Ну, например, кто додумался отправить такого напыщенного индюка на другие планеты?..
  - Так вот. Жениться ему тоже, фактически, приказали, и выбор сделали за него, поэтому теперь мой друг горько сожалеет об этом, тем более что... - тут стратег сделал эффектную паузу, - как оказалось, плата за эту жертву будет вовсе не так велика, как ему обещали!
  - Ээээ... - промычала я, вопросительно глядя на самодеятельного актёра, упивающегося своим спектаклем.
  - Ему пообещали свободное проживание вне пределов Мирассы, кучу денег и развлечений, хороший пост на непыльной работе, ну, про такие мелочи, как дома и флайеры, я не упоминаю уже.
  - Недурно!
  - А как же! И вот, всё оказалось под угрозой провала, потому что из-за "этой дуры" он навлёк на себя опалу.
  - Чего навлёк? - не поняла я.
  - Да отстранили его от двора, и от высокопоставленного друга детства - тоже, - пояснил мачо.
  - А почему он винит Линн? - не поняла я. - Или... Неужели это всё из-за...?
  - Да, - подтвердил стратег. - Именно! Императорскими подарками не разбрасываются, во-первых, а во-вторых, не женятся на ком попало, да ещё с других планет. Вернее, возможно, женятся, но когда этого требует сам император, а не его родственник, понимаешь? Коротко говоря, партия моего друга потерпела поражение, хотя и не полное. Но положение Альдора пошатнулось.
  - Так-так-так... - пробормотала я, лихорадочно соображая. - Значит, теперь эта партия пытается взять реванш? Через строительство курортов?
  - Ты, как всегда, зришь в корень! - восхитился эталон мужской красоты. - И вот, мы имеем прелюбопытнейшую ситуацию: друг детства моего друга пытается построить курорты, а Альдор должен ему в этом помочь, но! Он не может, во-первых, и не хочет, во-вторых. Предвосхищая вопрос, который легко читается у тебя в глазах, отвечу: потому что муж твоей подруги слишком разочарован и своим неудачливым покровителем, и чересчур властным и требовательным тестем. Какой ты делаешь из всего этого вывод, Жужелица?
  - Что он будет рад уступить тебе своё место, - медленно проговорила я.
  - Умница! - резюмировал мачо, посылая мне ослепительную улыбку. - И я с удовольствием это место займу.
  - А ты уверен, что всё, рассказанное им, - правда? - поинтересовалась я. - Как-то уж очень складно выходит... И потом, мало ли, что он тебе, напившись, рассказал. Потом мог проспаться и одуматься. Другого покровителя ведь у него нет?
  - Нет.
  - Стало быть, просто так денег ему никто давать не будет?
  - Просто так - нет.
  - Ну и? Зачем ему окончательно ссориться сейчас с теми, от кого зависит его благополучие?
  - Прямо сейчас ссориться, может, и не нужно, сначала требуется подготовить пути отхода. А потом, - почему бы и нет?
  - Вот оно что... Ты собираешься поспособствовать ему в подготовке запасного космодрома?
  - А как же! Помогать друзьям - первейшая обязанность каждого из нас! - с жаром подтвердил этот клоун.
  Я невольно покачала головой. Да, план был какой-то... корявый и кривой, но, за неимением лучшего, почему бы и нет? Эдор, в качестве зятя господина Скросса, был бы несомненно в разы эффективнее Альдора. Думаю, папаша Линн уже тоже приходил к такому выводу. А если нет, то скоро придёт, не будь мачо лучшим из ГИО-стратегов... Что ж, пожалуй, новости и впрямь обнадёживали.
  - Так тебя уже пригласили на Мирассу? - уточнила я.
  - Нет пока. Но всё же, я туда полечу. И никакого мошенничества: я отправил с Альдором несколько наших диоснимков.
  - И что? - не поняла я.
  - Ах, Жужелица, - проворковал мачо. - Вот только ты одна всегда недооценивала моё обаяние. Рано или поздно эти снимки попадутся на глаза кому-то из женщин - и дело в шляпе! Скорее всего, это будет твоя подруга. Так что, процентов на восемьдесят, это послание для неё.
  - Хм. Вы что, снимались как-то... по-особенному? - уточнила я.
  - Зачем? Конечно, нет. Обычные снимки с нашей попойки. Но уверяю тебя, этого хватит.
  Я бросила оценивающий взгляд на мачо. Надо признать, в том, что он говорил, было много правды: он всегда выглядел, как живое воплощение мечтаний любой женщины, от четырнадцати до шестидесяти, и лично мне противостоять его магнетизму помогал только ещё более сильный магнит в виде Маугли. А вот тем, у кого такой подстраховки не было, приходилось тяжеловато... Скорее всего, Эдор был прав: неважно, какими были те снимки, важно, что на них был он. Для любой женщины этого было бы достаточно, и Линн не станет исключением, насколько я помнила её реакцию на мачо.
  - Ну, вот. Стало быть, меня могут в любой момент... призвать. Вдруг не успеем попрощаться, так что я заранее решил тебя навестить, предупредить, сказать последнее "прости" и всё такое. Опять же, кофе выпить...
  Я покачала головой. Судя по фонтану эмоций, благоприятное развитие событий потребовало от стратега очень много сил, таким расслабленным я его давненько не видела...
  - Спасибо, что подумал о нас, - улыбнулась я мачо. - Мне всегда приятно видеть тебя. И твоих братьев.
  - А как насчёт сестёр? - лукаво улыбнулся бывший контрабандист.
  - Э... Ну... И сестёр, конечно, тоже, - неуверенно ответила я. - А ты хочешь познакомить меня с кем-то из ваших девушек?
  - Угу. Пока меня не будет, Эктор тоже уедет, чтобы ненароком не попасться кому-нибудь на глаза, значит, ты останешься без присмотра.
  - Почему? Вигор ведь тут?
  - Тут, но у него дел - невпроворот. А так вы видитесь один раз неделю... Я бы хотел, чтобы кто-то бывал здесь чаще.
  - И ты решил, что девушка - лучший выход?
  - Точно. Она-то может совершенно спокойно даже пожить здесь, пока меня нет.
  - Пожить?!
  - Ну да. А чего ты пугаешься? Вы подружитесь, вот увидишь!
  Да-а, надо как-то поосторожнее быть с желаниями: стоило только подумать о том, чтобы кто-то из ГИО-изменённых заменял меня, пока я в Университете, - и на тебе! Получите!
  - Эдор, спасибо большое, но не нужно, - осторожно сказала я. - Знаешь, меня не бывает дома, а Маугли не привык к тому, что гости остаются надолго...
  - Вот и прекрасно, она научит его, как себя вести, и тебе поможет.
  Я мысленно застонала. Если стратег упёрся - конец. Его и тягачом не сдвинешь.
  - Эдор. Я не хочу никаких девушек у себя в доме! - заявила я. - Ни-ка-ких! Дополнительные воспитатели, как и подсобные рабочие, мне тоже не нужны!
  - А как насчёт подруги? - внезапно прозвучало откуда-то сзади.
  
  Глава сороковая.
  
  Я резко повернулась и застыла.
  На краю поляны стояла девушка. Высокая, стройная и, само собой, невероятно красивая. Идеальная фигура подчёркнута платьем в псевдо-деловом стиле, обожаемом секретаршами больших боссов. По плечам рассыпался целый водопад бледно-золотых волос, напомнивших мне шевелюру Вигора. Глаза тоже были голубыми, как у предводителя морских разбойников, и вообще, блондинка походила на родную сестру эскулапа. Или на одну из суровых богинь тех же северных пиратов, подбиравших, кажется, трупы погибших воинов после сражений. Или делавших что-то, не менее героическое и суровое. Как же их там звали-то...
  Додумать мне не удалось, - златовласка улыбнулась неожиданно заразительно и весело, совершенно разрушив образ неприступной ледяной девы. И тут я сообразила, что уже видела похожие лица, когда смотрела достопамятную запись, сделанную на базе ГИО-людей.
  - Знакомься, Тэш, это - Лавиния, моя бывшая помощница и секретарь, - представил её отвратительный скрытный тип. - Надеюсь, она тебе понравится.
  - Ээээ... Здравствуй, - выдавила я, спешно изображая приветливое выражение лица.
  Было очень неуютно от осознания того, что девушка явно слышала наши препирательства с Эдором по поводу компаньонки для меня, и могла обидеться. Хотя на её лице не было и тени досады или недовольства.
  - Добрый вечер! Очень приятно, наконец, встретиться с тобой, Тэш, - непринуждённо ответила неожиданная гостья. Голос у неё оказался довольно низким, успокаивающе-журчащим.
  Подавив на корню желание наступить с размаху стратегу на ногу или ткнуть его локтём в бок, я послала извиняющуюся улыбку предмету наших разногласий, спросив:
  - Лавиния, ты позволишь нам с Эдором сказать друг другу пару слов?
  - О, конечно!
  Красавица тут же перенесла своё внимание на белые мелкие цветочки, ковром устилавшие лужайку. Надо отдать ей должное - как эмпат, она не могла не почувствовать мои эмоции, но и глазом не моргнула. Просто продолжала изливать мегатонны дружелюбия.
  Стратег закатил глаза к темнеющему небу, словно призывая его в свидетели своего неземного терпения, но покорно последовал за мной под сень дерев.
  - Какого Вограна ты притащил её, даже не спросив меня?! - прошипела я, когда мы отошли достаточно далеко.
  - Да чего спрашивать-то, и так было понятно, что ты не согласишься, - проворчал мачо. - Но зато теперь хотя бы выслушаешь мои доводы!
  - Конечно, когда ты уже не оставил выбора... Но почему она? Почему не кто-то из парней?!
  - Как ты себе это представляешь? - возмутился Эдор. - Я сам привожу какого-то мужчину к своей девушке? Да ещё и улетаю после этого?!
  Я скорчила гримасу.
  М-да, вообще-то, красавчик был прав: для всех остальных он по-прежнему был моим женихом, причём довольно ревнивым. То, что за ним приударяло эдак процентов восемьдесят трудоспособного женского населения, хоть раз имевшего несчастье увидеть стратега воочию, ничего не значило. Легенду надо было отыгрывать.
  - Но всё-таки, неужели нельзя было придумать что-то ещё? Вздумай кто-то навредить нам, чем она сможет помочь?
  Бывший контрабандист торжествующе сообщил:
  - Она очень даже сможет. Лавиния - телохранитель.
  - Кто?! - не удержавшись, я обернулась и недоверчиво уставилась на красотку. - Телохранитель?!
  Новость была, как минимум, странной: кому и зачем в наше время могла понадобиться такая архаика, когда все функции охраны давным-давно взяла на себя электроника? Защитные силовые поля, кибер-системы, спутники и следящие станции - всё это сделало бессмысленным риск, на который когда-то шли люди ради защиты чужих жизней.
  - Неожиданно, правда? - промурлыкал довольный стратег. - Не только тебе, никому не придет в голову, что Лавиния может быть опасной.
  - Опасной?!
  - Конечно. Жужелица, не смотри на меня с таким ужасом. Я вовсе не имел в виду нестабильность её психики. Всего лишь способности и навыки: меткость, скорость, выносливость, силу и прочее. Расслабься.
  Я перевела дух. Да, конечно, теперь я уже не ожидала, что Вигор или Эдор сойдут с ума в любой момент, но, где-то на подсознании, вколоченный с детства страх всё ещё жил. Мачо об этом знал и иногда подшучивал надо мной, но никогда не пугал специально, за что я ему была особенно благодарна.
  - Значит, она сможет, если надо, противостоять мужчине?
  - Запросто.
  - С ума сойти... И от скольких человек одновременно твоя помощница сможет отбиться? - с интересом спросила я.
  В голову полезли воспоминания о виденных когда-то в старых фильмах сценах драк и погонь. А ещё стрельба, летающие ножи, падения и катастрофы...
  - От четырёх - гарантированно, ну, от пяти - с напрягом, - сообщил стратег.
  Я снова, уже уважительно, посмотрела на красотку, любовавшуюся в отдалении окружающим лесом.
  - Ничего себе... А так, по ней и не скажешь.
  - Не ты одна обманывалась. Несколько раз Лавиния здорово выручала меня, когда приходилось разбираться с моими криминальными друзьями.
  - Представляю себе... - пробормотала я. - И когда она эээ... приступит к своим обязанностям?
  - Как только я определюсь со сроками поездки.
  - Эдор, а ты совершенно уверен, что тебя позовут? А вдруг ничего не выйдет?
  - Тогда мы будем действовать по плану Б.
  - И что это за план?
  - Не скажу. Давай будем надеяться на любопытство твоей подруги. Должна же она интересоваться, чем занимался муж в её отсутствие?
  Я только покачала головой. За все десять дней моего визита к ней, мы с Линн ездили везде только вдвоём, Альдор не проявлял никакого интереса к делам жены, и она отвечала ему полной взаимностью. Если всё осталось по-прежнему, шанса у Линны увидеть снимки Эдора очень мало, если не сказать, что нет совсем. Хотя, зная стратега... Возможно, он этот шанс попросту создал сам.
  Пусть и без энтузиазма, но мне пришлось согласиться на компанию бывшей помощницы бывшего контрабандиста. Я подозревала, что убедить красавчика в нашей безопасности не смог бы даже гипнолог (кстати, мачо как-то поведал, что ГИО-изменённых невозможно загипнотизировать, если они сами того не хотят), поэтому не слишком-то сопротивлялась.
  Обратно в домик мы вернулись уже в сопровождении Лавинии, непринуждённо болтая, как старые знакомые. Присматриваясь к ней, я невольно вспоминала человека, воспитавшего ГИО-изменённых, и восхищалась. Как сумел он сформировать такие непохожие и сложные личности? И притом, совершенно один!
  Златовласка и напоминала своих собратьев, и в то же время разительно отличалась от них. Она не была сверхцелеустремлённой, как эскулап; не страдала нарциссизмом, как иногда это случалось со стратегами; не казалась молчаливой или замкнутой, как инженеры-электронщики. ГИО-девушка производила впечатление очень... милой особы. И я, почти незаметно для себя самой, расслабилась, поверив, что её первые слова о подруге были правдой.
  К тому же, мне хотелось в это верить. Та тёплая и дружная компания, к которой я ещё недавно принадлежала, собиралась теперь без меня. Поначалу приглашения сыпались каждый день, но мало-помалу, поняв, что я постоянно и необратимо занята, друзья отдалились. Конечно, мы продолжали встречаться в Университете, но необходимость молчать о себе и своих делах заставляла меня всё меньше искать общения с ними. Со своей стороны постарались и Ванда с Бадрой, которые всё ещё злились из-за неудачных попыток соблазнить Эдора. Эти, правда, общаться не лезли, но упорно перемывали мне кости за спиной, что не способствовало ни хорошему настроению, ни росту моей популярности. Один только Лон, со старомодной верностью древнего рыцаря, продолжал сопровождать меня на занятиях, спокойно отпуская домой после окончания учебного дня. Лишь благодаря ему я не чувствовала себя совершенно одинокой.
  Конечно, были стратег, эскулап и другие генно-изменённые. В конце концов, был лягушонок... Но мне отчаянно хотелось нормального дружеского общения. Эдор и остальные были союзниками, соратниками, партнёрами, надёжными, как скала. Но, чтобы назвать их друзьями, чего-то всё-таки не хватало.
  Мы нашли "садоводов" уже на кухне, поглощающими какую-то незатейливую снедь, найденную в недрах холодильной камеры. Деона по мысленной связи сообщила, что без нас всё было хорошо, только вот Эдора она опять "не видит". Я хмыкнула: видимо, мачо испытывал очередную новинку от Вигора. Уже не привыкать...
  К моему облегчению, Вайятху на Лавинию отреагировал куда спокойнее и радостнее, чем на тех же стратегов. Просто уставился на неё с любопытством и почти тут же улыбнулся. Ну, значит, процесс привыкания не будет долгим или тяжёлым. С Эктором заморыш теперь общался спокойно, а вот Эдор до сих пор внушал кикиморышу трепет. Причём, Маугли даже сам не мог объяснить, чем это было вызвано.
  Мы присоединились к импровизированному ужину, несмотря на презрительные гримасы стратега номер один, упорно утверждавшего, что я лелею мысль в один прекрасный момент отравить его своей едой. Гости от души веселились, я механически жевала что-то, мысленно диктуя Деоне список продуктов для новой закупки. Маугли тоже ел молча, навострив ушки и исподтишка изучая собеседников. Судя по общей цветовой гамме, он чувствовал себя в компании генно-изменённых вполне комфортно. И только у меня на сердце упорно кто-то скрёбся, не давая расслабиться.
  
  Не знаю, на какой срок рассчитывал Эдор, но по прошествии десяти дней я почти убедила себя, что его планы провалились. Или Линн оказалась не такой уж любопытной, или Альдор - куда более скрытным, чем мне казалось. Я начала думать, что всё придётся начинать сначала, когда мне утром, прямо посреди лекции, позвонил мачо. Я едва успела выскочить из аудитории, пробормотав что-то невразумительное преподавательнице.
  - Тэш! Я вылетаю через неделю! - ликовал с экрана Комсо.
  - О, Всевидящий! Неужели получилось?! - ахнула я. - Тебя вызывают?
  - Да! Передали официальное приглашение от Альдора, уже с разрешением и всеми делами. Плюс - я доложил об этом моему будущему тестю, и он тоже одобрил поездку. У меня, кстати, встреча с ним через несколько часов, буду последние указание получать. Вернусь через восемь дней, ждите и будьте умницами, а за это я вам что-нибудь привезу. Хочешь цветочек оттуда?..
  Я отрицательно покачала головой. Во-первых, растительность с Мирассы вывозить запрещалось, во-вторых, цветочков и так было полно, кстати, стараниями того же стратега. А в-третьих... Не хотелось травить душу лягушонку лишним напоминанием о его родине, пока она была недоступна.
  - Себя привези, этого будет достаточно.
  - Угу. Постараюсь.
  Распрощавшись с брызжущим энергией стратегом, я задумалась. Удивительно, но пока всё получалось почти так, как мы задумали. Конечно, были некоторые нестыковки, но незначительные. Похоже, операция "Вернуть лягушонку дом" близилась к завершающей стадии.
  Как и обещал, мачо появился накануне отъезда, бодрый, деловитый и жутко занятой. Ограничился всего одной чашкой кофе и лекцией о правилах безопасности, но даже её сократил из-за нехватки времени. Зато приволок неразлучную парочку своих инженеров-механиков с приказом заняться возведением забора, который должен был физически останавливать желающих прогуляться по нашей территории. Я уже давно планировала сделать это, но руки никак не доходили.
  Вообще-то, после негласного соглашения со Скроссом нас никто не беспокоил, но стратег был совершенно уверен, что наблюдение всё-таки ведётся. А Деона несколько раз сообщала мне о попытках взлома управления защитным контуром. Но до сих пор "Иллюзор" держался, охраняя наши тайны.
  Папаша Линн не только поддержал идею поездки Эдора, но и надавал ему кучу неофициальных поручений, как по секрету сообщил сам мачо. На этом этапе интересы бизнесмена и стратега полностью совпадали, так что у них царили мир и взаимопонимание. Мне оставалось только молиться Всевидящему, чтобы такая гармония продлилась как можно дольше.
  Лавиния приехала на следующий день после Эдора, вполне самостоятельно: вернувшись вечером из Университета, я застала её уже в нашем домике. Разумеется, Комсо снабдил и её ключом от контура безопасности, так что у моей новой помощницы был свободный доступ ко всем уголкам нашего жилища. Я как раз и обнаружила её и лягушонка в одном из таких тайных местечек. На вопрос, что они ищут, красавица совершенно серьёзно ответила, что просто знакомится с домом. Я сочла, что телохранителю, даже если он носит юбку, необходимо досконально знать охраняемую территорию, так что занятия парочки одобрила. Судя по репликам Маугли, он попутно рассказывал новой знакомой забавные случаи из жизни нашего дома. Поучительную историю кухонной антикварной плиты я уже знала, поэтому решила не мешать златовласке собирать информацию о нашем приюте для душевнобольных...
  Через пару часов, после совместной прогулки, плавания в бассейне и ужина, когда лягушонок уже спал, мы сидели с Лавинией в шезлонгах и разговаривали, причём у меня всё больше возникало ощущение некоего дежавю, потому что настолько свободно и непринуждённо я болтала только со своей подругой Аликой. Но было это лет десять назад, ещё до появления в моей жизни Линны, ухитрившейся занять всё свободное пространство, так что для других уже ничего не осталось.
  Более того, через некоторое время я поймала себя на том, что рассказываю уже совсем личные вещи, о которых вообще никому не собиралась говорить! Это походило на гипноз: вроде, ты хочешь промолчать, но язык всё равно развязывается.
  Когда я, смущаясь, поделилась с гостьей своими ощущениями, она рассмеялась тёплым журчащим смехом:
  - Не переживай, Тэш, это происходит не только с тобой. Мне все любят рассказывать о своих проблемах. Это же часть моего предназначения.
  Я удивилась. Какое такое предназначение обязывало её быть всеобщей "жилеткой"?
  - А кто ты? Ведь не солдат?
  Несмотря на рассуждения Эдора о силе и меткости, представить златовласку с боевым лучемётом наперевес или в рубке военного корабля было невозможно. Особенно сейчас, когда она грациозно свернулась в садовом кресле, подперев голову рукой. Кроме того, помнится, мачо упоминал, что среди его собратьев военные специальности были только у мужчин. Впрочем, если судить по внешнему виду, то всех генно-изменённых создавали исключительно для любовных утех.
  - Нет, у меня самая мирная работа, - ответила Лавиния. - Я детский врач.
  - Кто?! - поразилась я. - Детский врач? Но как тогда ты ухитрилась стать телохранителем?
  - По необходимости. Когда я прилетела с базы, мы с Эдором подумали и решили, что мне нужно временно переквалифицироваться. Лечить было некого, а брату требовалась дополнительная защита и помощь. Я идеально подходила на роль его секретаря и сопровождающей: подтверждение статуса, дополнительные глаза и уши, да ещё прекрасный повод для отказа множеству дам, мечтающих заполучить его.
  Я смущённо фыркнула.
  - Да, такие сложности у него были всегда, - понимающе улыбнулась северная дева. - А среди тех, кто не слишком рьяно чтит закон, убрать конкурента через подставную девушку - излюбленный способ решения проблемы. Я защищала его от таких поползновений, ну и несколько раз мы всерьёз отбивались от нанятых убийц.
  - Вас пытались убить? - поразилась я.
  - Да, три раза, - безмятежно подтвердила красотка. - Так что мои навыки борьбы очень пригодились. Тем более, что базовая подготовка у меня уже была, - наш отец с детства заставлял нас заниматься чем-то ещё, кроме заложенной программы.
  - Но зачем?
  - Он считал, что мы вырастем более гармонично и разносторонне развитыми, если будем вкладывать силы не только в наше предназначение, но и в то, что у нас получается хуже, а то и вовсе не получается. Поэтому каждый из нас делал что-то, ему не свойственное. Например, девочки-фармацевты учились готовить, механики - летать, пилоты - танцевать... Отец думал, что так нам будет проще понимать людей, у которых нет сверхспособностей. Я единственная выбрала разные виды старинных единоборств, наверное, в противовес своей "тихой" специальности. Вообще, мне захотелось стать кем-то, вроде старинных шпионов. Ну, знаешь, - уметь растворяться в тени, ползать по стенам, бесшумно ходить, драться всякими разными штучками, которыми сейчас никто уже не умеет пользоваться... Наши инженеры помогли мне с тренажёрами и снарядами, и я начала упражняться.
  - И как? - спросила я, зачарованно глядя на рафинированную красавицу, ни капли не похожую на древнего воина.
  - Сначала это было просто ужасно. Правда-правда! Но постепенно я вошла во вкус, потом у меня появились единомышленники... Ни за что не угадаешь, кто! Наши мальчики-повара. Им тоже казалось, что у них слишком мирная профессия. Кстати, схватывали они всё быстрее меня. Вот так и пошло: отец заказывал для нас различные пособия, даже голографического тренера выписал... И лет через пять мы все довольно неплохо выполняли разные трюки.
  - Какие?
  - Ну, например, я могу отсюда, не заходя в дом, забраться на твой балкон.
  Я скептически измерила глазами расстояние от плиток, которыми был вымощен двор перед бассейном, до упомянутого балкона. Даже на первый взгляд это было слишком высоко, как минимум, два с половиной человеческих роста. Но на моё явное сомнение златовласка только беспечно рассмеялась:
  - Правда-правда, могу! Не буду сейчас демонстрировать, чтобы не разбудить твоего воспитанника. Но завтра, если захочешь, покажу. Кстати, ты не учила мальчика лазать по деревьям?
  - Нет. Я и сама не умею. Хотя, это мысль... Его предки, судя по всему, никаких сложностей с деревьями не должны были испытывать. А ты не могла бы...
  - Ну, конечно, с удовольствием! - девушка опять солнечно улыбнулась. - Обязательно займусь. Мне тоже показалось, что он прямо-таки создан для верхолазания. У тебя есть какие-то ещё пожелания?
  Я пожала плечами. Пожеланий особых не было, главное, чтобы Лавиния подружилась с Маугли. Пока у неё очень неплохо получалось, лишь бы и дальше шло так же, тогда, авось, мне не придётся сожалеть о том, что я согласилась на её помощь.
  - Не знаю пока. Возможно, ты сама увидишь, когда вы ближе познакомитесь. Я сейчас почти всё время провожу вне дома, и он вообще предоставлен сам себе. Так что, любое обучение будет на пользу... К тому же, ты говоришь, что как-то по-особенному влияешь на всех?
  - Не только я, - поправила меня красавица, - практически, все мы можем оказывать влияние на людей, только по-разному. Стратеги, например, подавляют и внушают почтение, пилоты - чувство спокойствия и уверенности, а я вызываю инстинктивное доверие и желание просить о помощи.
  - Почему?
  - Потому что мои пациенты - маленькие дети, а их очень сложно расположить к себе, особенно, когда они больны и боятся лечения, - пояснила Лавиния. - В-основном, все с детства боятся врачей.
  Я кивнула. Лягушонок тоже боялся лекарей, пока не познакомился с Вигором... Кстати, а не сыграло ли и тут со мной шутку заложенное в эскулапа обаяние и способность втираться в доверие? Может, я и тогда попалась на ГИО-уловки?!
  - А генетики? Они тоже что-то внушают? - внутренне напрягшись, спросила я.
  - Ну, как все из нас, кто имеет отношение к медицине. Это ведь важно, чтобы пациент доверял своему доктору.
  Ага, ага. Теперь понятно, что за муха меня укусила, когда я так спонтанно выбрала Вигора в союзники... Манипуляторы, Вограны их побери!
  - Тэш, не переживай так, сейчас никто не пытается воздействовать на тебя специально, - мягко сказала северная богиня.
  Я незаметно поморщилась. Ну да, эмпаты, ничего-то от них не скроешь.
  - Понимаешь, это уже заложено, и мы сами повлиять на впечатление, оказываемое на людей, никак не можем, - продолжила красотка.
  - Понимаю, - уныло отозвалась я, - но всё равно, чувствую себя почему-то скверно...
  Лавиния вздохнула.
  - Ладно, теперь ты знаешь об этом и всегда можешь сделать поправку на наше обаяние, - пошутила она.
  Да, всё было так, я знала - но даже сейчас сопротивляться не могла. Не получалось! Лавиния напоминала огонь, уютный и согревающий. Хотелось расслабиться, закрыть глаза и вручить ей себя в полное и безраздельное пользование. Бедные детишки... А вот лягушонку должно быть с ней очень комфортно. Зато теперь понятно, почему он вначале побаивался обоих стратегов. И почему я так не хотела иметь дела с Эдором. Подсознание реагировало на них так, как задумали создатели ГИО-изменённых. Оставалось возблагодарить Всевидящего, что наши предки не сделали из них каких-нибудь ходячих подавителей воли или живых излучателей страха. Могли ведь додуматься...
  Спать мы легли далеко заполночь, когда уже у обеих начали слипаться глаза. Укладываясь рядом с кикиморышем, я продолжала думать о том, что узнала от Лавинии. Неудивительно, что и сны в ту ночь мне снились соответствующие: я пыталась сдать особенно сложный экзамен, но на месте преподавателя неизменно оказывался Эдор, настолько подавлявший меня своим мрачным видом, что в голове мгновенно пустело.
  - Ай-яй-яй, Жужелица, - укоризненно говорил стратег, покачивая пальцем у меня перед носом. - Не готова. Это провал... А, раз так, придётся Вайятху у тебя забрать и отдать более подготовленному кандидату.
  Тут от стены отлеплялся ранее незамеченный мною байон Вольп, злорадно улыбающийся и потирающий руки.
  Нечего и говорить, что утром я улетела в Университет невыспавшаяся и злая, как потревоженный во время спячки крокораус.
  Но вечером, найдя довольного жизнью Маугли и улыбающуюся богиню суровых пиратов, я плюнула на свои тревоги и принялась обдумывать, как извлечь наибольшую пользу от проживания златовласки вместе с нами. Причём сама Лавиния принимала в обсуждениях своего применения наиживейшее участие. Совместными усилиями мы решили, что она попытается избавить лягушонка от застарелых рабских привычек, поощряя его быть самостоятельным и ответственным. Я, правда, даже попыток что-то сделать самому не наблюдала, но златовласка в Маугли не сомневалась.
  Ещё одним пунктом в списке срочных коррекций была неспособность кикиморыша контролировать свои цветовые эффекты в моменты стресса или сильного волнения. Именно это больше всего портило нам обоим жизнь: выдать заморыша за жертву пластических хирургов можно было даже при наличии непривычного цвета кожи, но объяснить радужные переливы ошибками врачей не было никакой возможности. Лавиния пообещала подумать, что можно с этим сделать.
  Ну, и оставались физические упражнения - несмотря на ежедневное плавание в бассейне, Вайятху пока больше напоминал фигурку из детского набора "Собери инопланетянина", чем даже себя самого, каким я его увидела в первый раз. Одни диспропорции ушли, но им на смену пришли другие. Как уже было сказано, с пузатостью заморыш, слава Всевидящему, расстался, зато теперь у него бурно росли конечности, и изменялось строение черепа. Узкая нижняя челюсть расширялась, глазницы же наоборот, уменьшались, что доставляло бедному кикиморышу немало мучений.
  Самым невероятным для меня было то, что и глазные яблоки как будто уменьшались! Радужка стала более тёмной, напоминая цветом лаковые листья растений, предпочитающих тенистые места, и зрачки уже не пугали явным чернильным отливом. До красавца, которого обещал Вигор, было пока далеко, но то, что заморыш уже двинулся в ту сторону, для меня было очевидно.
  Побочным эффектом изменений стала ещё более возросшая неуклюжесть и даже некоторая хаотичность движений. Иногда казалось, что руки и ноги лягушонка живут какой-то собственной жизнью. Эскулап всячески советовал ему как можно больше двигаться, заставляя мозг привыкать к обновляющемуся телу, но мне казалось, что упрямое земноводное игнорировало эти рекомендации, пользуясь моим постоянным отсутствием. С Деоной же зелёный паршивец, похоже, заключил тайный союз, и я сильно подозревала, что "железная сагите" попросту покрывала ленивого кикиморыша, уверяя меня, что он всё делает, как нужно.
   Но теперь, с появлением Лавинии, я начала надеяться на реальные сдвиги в физическом развитии лягушонка. Златовласка клялась, что от инструкций не отступит и не станет слушать никаких жалоб и стонов. Кроме того, в кои-то веки, заморыш сам загорелся идеей лазания по деревьям, и это тоже внушало надежду. Стоило северной деве, выполняя обещание, продемонстрировать свои способности, буквально вспорхнув прямо с земли на балкон, как поражённый Вайятху немедленно захотел "прыгать так же", и вопрос с тренировками был решён.
  Через пару дней стало понятно, что Лавиния - сущий клад для всякого, желающего воспитывать такое трепетное существо, как Вайятху. Они прекрасно поладили, и её способность внушать доверие как нельзя лучше подошла тонкому душевному механизму кикиморыша. Под её руководством он послушно учился самостоятельно делать множество вещей, которые до этого считал непосильными, как то: читать и понимать тексты в учебниках, заказывать продукты и вещи через вифон, готовить съедобную еду, включать заветную камеру поддержания здоровья. Ещё он сам выбрал себе комплект тёплой одежды для наступающего зимнего периода и даже перестал падать на колени всякий раз, когда я входила в дом, вернувшись с занятий.
  Вдобавок, он осваивал огромное развесистое дерево, росшее у самого начала тропинки, по которой мы вместе гуляли теперь каждый вечер, и жалел, что не может постоянно жить там, как птица. Лавиния смеялась, уверяя, что если он и дальше будет делать такие успехи, то в один прекрасный момент его мечта может осуществиться...
  В-общем, всё было прекрасно, за исключением того, что мы обе беспокоились о стратеге. Согласно документам, ему разрешалось пребывание на Мирассе в течение восьми стандартных суток, но он мог улететь и раньше, если бы что-то пошло не так. И каждый день мы обе ждали и боялись одновременно известия о его возвращении. Но пока всё было тихо - Вигор подтверждал, что и у ГИО-изменённых никаких новостей об Эдоре не было. Мы надеялись, что это хороший знак.
  К концу последнего дня нетерпение и тревога стали так велики, что я осмелилась связаться с секретарём господина Скросса, чтобы уточнить, точно ли речь шла о восьми днях. Мне вдруг пришло в голову, что стратег и бизнесмен могли заключить какое-то своё, тайное соглашение и продлить сроки поездки мачо. Но кибер-консультант нашего флагмана экономики сообщила, что ни о каких изменениях не знает и также ожидает возвращения господина Валлегони в течение следующего дня.
  Я ничего не сказала об этом звонке Лавинии, которая была непривычно рассеянной в тот вечер и даже не заметила, что Маугли, по старой привычке, ощутив висящее в воздухе напряжение, попытался пристроиться у моих ног. Уговорив его сесть рядом на диван, я обняла кикиморыша, стараясь перестать думать о возможном провале миссии Эдора. Конечно, стратег был авантюристом и любил рисковать, как справедливо заметил однажды эскулап, но всё-таки он не понаслышке знал, что такое ответственность. Мачо знал, что за ним - все его собратья, отец, их надежды и мечты на новый дом, лягушонок, наконец. Не мог он ввязаться в какую-нибудь непродуманную афёру, которая поставила бы под угрозу провала все наши планы, не мог. Слишком многое стояло на кону!
  Так я уговаривала себя, поглаживая млеющего кикиморыша по голове и пытаясь заглушить растущее беспокойство. Надо просто подождать ещё немного, ещё чуть-чуть...
  Вечер закончился непривычно молчаливо, и спать мы разошлись раньше обычного.
  Намучившись опять с кошмарами, я встала хмурая и подавленная. Лавиния, которая была ранней пташкой, уже убежала в лес на обязательную утреннюю тренировку, Маугли ещё спал, так что я была одна в бассейне, когда Деона сообщила мне о звонке. Я выскочила из воды и рванула в кабинет, как была, в мокром купальном костюме. На ходу отдала распоряжение кибер-консультанту сообщить о звонке златовласке и затормозила только у экрана стационарного вифона.
  - Нужно подождать, - предупредила меня помощница. - Сигнал не слишком устойчивый.
  Я кивнула и уставилась на тёмный прямоугольник. Прошло несколько секунд, прежде чем он начал светлеть, и на глянцевой поверхности появилось лицо Эдора.
Оценка: 8.16*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"