Воспоминания, зарисовки былого это в некоторой степени фрагменты коллекционирования. Такие зарисовки, как правило, очень конкретны. Это всполохи ушедшей или уходящей жизни. Этим они всегда привлекательны. При этом зачастую читатель видит в них свои прошедшие дни, отражающие, как в капле воды, целый мир. Бытовые воспоминания порой подсвечиваются какими-либо весомыми для этого времени событиями.
Я приглашаю вас посетить год окончания войны - 1945. Многоцветный букет жизни: великие общемировые события, радость семейных встреч с вернувшимися с полей войны родственниками, тяжёлые заботы ежедневной жизни... Розовое с серым и сумрачным. Жажда радости, эмоциональной поддержки. Может быть, до некоторой степени такую роль в тот момент сыграли события первого послевоенного вояжа советских футболистов в Англию.
Итак, Москва, осень 1945 г., 19 : 9. Бьюсь об заклад, мало кто сразу представил бы, что за цифры 19 : 9 приведены здесь. Но если сузить круг людей до тех, которые прошли 1945 год, то, возможно, для большинства эти цифры будут говорящими. Объяснение более чем просто: это магические цифры итога серии футбольных матчей московского "Динамо" с командами Великобритании - одного из самых заметных событий первой послевоенной осени. Это та самая вишенка на торте. В голове же не столько футбол, сколько жизнь далёких дней... Преломление в капле воды событий на жизненной дороге маленького человека.
Воспоминания о жизни в большой степени схожи с музеем никому ненужных вещей. Ненужных - по высоким требованиям полезности, но дорогих теплотой ассоциаций людям, соприкасавшимся с ними.
Я здесь вспоминаю не только о спорте. Иначе было бы основание только для победных реляций, а не для явки с повинной. Я о зловредном черве, который часто связывается с коллекционированием. Коллекционирование в веках оставляет великий след плодов цивилизации. Это - сохранение бесценных отметин времени. Но не только. На путях коллекционеров часто возникают сложные психологические проблемы, порой совмещающиеся с юридическими и моральными прегрешениями. У больших коллекционеров - с большими, у маленьких - менее заметными, порой сугубо личными проблемами...
Говорить о маниакальных устремлениях коллекционеров для пополнения своих собраний, это даже не тема. Это медицинский диагноз. Коллекционирование и пороки коллекционеров... Когда речь идет о болезни, трудно поставить пределы ее развития. Что чему предшествует: болезнь коллекционированию или коллекционирование болезни?...
У моего знакомого умер дядя, известный московский филателист. Он был дружен со многими собратьями по увлечению (или профессиональной болезни), и охотно обсуждал с ними наиболее редкие экземпляры своей коллекции, собранные в отдельно хранимом кляссере. Это касалось узкого круга избранных, которых он не отделял от своего уровня. Коллекционера не стало... Как же были поражены родственники, когда оказалось, что еще до дня похорон из дома исчез этот раритетный кляссер...
После столь серьезной рекогносцировки - вновь о счете 19 : 9 и явке с повинной.
Это уже не о солидных коллекционерах и их проблемах. Далее главный герой я, москвич, которому в то время только-только исполнилось 10 лет. Половина этой жизни прошла в военных условиях, а о предыдущей половине даже и говорить трудно... Май принес завершение войны в Европе. Сентябрь отметился капитуляцией Японии. И вот событие мирной жизни: футболисты московского "Динамо" едут в Великобританию; Англию, говоря по-бытовому.
Футбол в послевоенной Москве занимал особое место. То ли праздник, то ли народное гуляние. Главным и единственным большим стадионом Москвы был стадион "Динамо". Билеты на матчи раскупались быстрей, чем на самые популярные спектакли. По 10 рублей стоил билет на восточную и западную трибуны (за воротами) и по 15 - на северную и южную, с которых видеть происходящее на поле было наиболее удобно. По улице Горького (Тверской, ныне) к стадиону перед матчами популярных команд длинным строем важно шествовала конная милиция для поддержания порядка около стадиона.
Телевидения не было, радио было и ушами, и глазами - все новости из репродуктора. Радиотрансляция была в то время неотъемлемой частью быта. Репродуктор включен всегда, только на ночь делалось исключение. Его можно слушать или не слушать, но его голос здесь с утра до вечера, член семьи. Выбора не было - один единственный канал вещания - Всесоюзное радио. Среди постоянного безразличия к этому фону бывали моменты сосредоточения: что следующее? Но когда известно, что должна быть интересующая кого-то из членов семьи передача, остальным членам приходилось приспосабливаться (комната-то для всех одна). Молчаливо терпеть или делать вид, что их это тоже интересует. Тем более, что никаких наушников, а также регуляторов громкости в репродукторе не было.
Репортажи о футбольных матчах систематически передавались по радио. Голос основного комментатора матчей Вадима Синявского был также узнаваем, как и голос Левитана при победных известиях.
Визит футболистов московского "Динамо" за границу был потрясающей новостью. Команда летит в Лондон и сыграет серию матчей с английскими клубными командами. Впервые советские футболисты едут играть за границу да еще к основателям этой игры. Все ждали, и все волновались...
Первый матч состоялся 13 ноября 1945 г. в Лондоне с командой "Челси". Уже в те времена это была одна из сильнейших команд туманного Альбиона (та самая, которая сегодня украшает империю Романа Абрамовича). Матч складывался тяжело, и "Динамо" никак не удавалось забить гол. Футбол красен голами. Конечно, забитыми в ворота противника. Такого момента пришлось ждать долго. Только в середине второго тайма Карцев, считавшийся лучшим бомбардиром, открыл счет. На радость советским болельщикам матч закончился со счетом 3 : 3.
В составе "Динамо" играли кумиры тех лет. До сих пор на слуху имена Хомича, Семичастного, Карцева, Бескова. За команду выступал также несравненный Бобров, позаимствованный из ЦДКА. Вот эта команда перед началом первого матча (Рис. 1).
Рис. 1 Команда перед началом матча с "Челси"
В субботу 17 ноября состоялся второй матч в Кардиффе с командой "Кардифф Сити", выигранный "Динамо" с разгромным счетом 10 : 1. Именно этот результат заметно приукрасил общий результат матчей "Динамо". Советской команде противостояла команда не самого высокого легиона Великобритании. Она была в чемпионате Великобритании третьей, но в третьей лиге... (Затрудняюсь привести аналог в современной табели о рангах, например, российского футбола.)
Но и два последних матча не могли расстроить советских болельщиков. "Динамо" выиграло в Лондоне у "Арсенала" со счетом 4:3 и сыграло вничью (2:2) с "Рейджерс" в Глазго.
В Англии вратаря Алексея Хомича за эту знаменитую серию матчей прозвали "Тигром". Великий вратарь отличился тогда не только на поле: на праздничном приеме он обратился к публике со словами: "Леди и гамильтоны". Воспитанные хозяева приняли это весело как шутку. Вторым вратарем команды был молодой Лев Яшин, увенчанный впоследствии всеми возможными лаврами. Но тогда, когда Синявский сообщал о замене в воротах Хомича на Яшина, вся страна издавала у репродукторов стон - большей потери трудно было представить, разве что замена Всеволода Боброва.
Позывные, предшествующие трансляциям матчей по радио, заставляли замереть всё движение в комнате. Голос Синявского. Вот он... Сейчас начнется... Внимание сосредоточено, взгляд устремлен на репродуктор. Черная картонная тарелка раструба громкоговорителя, подобно нынешней тарелке телевизионной антенны, поддерживает контакт со стадионом. Магическая динамичность рассказов Синявского заставляла буквально следовать за словесным полетом мяча, втиснувшись в черный раструб репродуктора. Словоизвержение ведущего захватывает. Куда там некрасовский "Балет":
Взвилася ножка влево -
Мы влево подались;
Взвилася ножка вправо -
Мы вправо... - Берегись!
Не вывихни сустава,
Приятель... "Фора! bis!"
Ты чувствуешь себя участником действа. То бьешь по мячу до боли в суставах, то устремляешься молнией за летящим мячом, то радостно мысленно вливаешься в протяжное О-О-О: гоооол!
Матч заканчивался, кончался и репортаж. Движение растворялось в эфире, не давая фиксации последействия. Внутри ускользающе звучит напряженность борьбы, видятся взятые и пропущенные мячи. Газета следующего дня становилась единственным соучастником закончившегося события.
Газеты были компактные - 4 страницы любая. Они были не только (и не столько) источником информации, но и выполняли в домашних условиях множество функций. При очень дешевой для того времени цене - 20 копеек номер. Поэтому практически каждая семья выписывала какие-нибудь газеты, а иногда и много. Мы получали ежедневную "Правду", а также "Пионерскую правду" и "Медицинский работник"
На следующий день после матча сразу хотелось увидеть, что написано в газете о вчерашнем матче. "Правда" всегда помещала спортивную информацию на последней странице. От "Пионерской правды" было мало проку, ну а "Медицинский работник" вообще был абсолютно бесполезен в этом отношении.
Заметки из "Правды" мне было мало. Я лихорадочно пытался найти публикации других газет. Всех, которые только могли попасться на глаза, если только они публиковали свою информацию, а не копировали заметки других газет. "Известия", "Комсомольская правда"", "Красная звезда", "Гудок", "Красный спорт", только что появившийся "Московский комсомолец"...
Киоски Союзпечати (Рис. 2), в которых продавались газеты, были разбросаны по всему городу. Это были деревянные круглые павильончики с входом сзади и секторальным прилавком спереди. Они устанавливались на перекрестках, притулившись к одному из угловых домов. Днем редкий прохожий останавливался около них - найти там что-либо интересное было очень проблематично: пропагандистские политические журналы, маленькие пакетики с отдельными сериями советских марок да фотографии популярных артистов. Но по утрам в ожидании доставки газет около киосков выстраивались длинные очереди. Они вились черной лентой почти на квартал. Газеты были основным источником бумаги для всех хозяйственных целей.
Рис. 2 Киоск Союзпечати
Доставляемые пачки газет как-то особо пахли бумагой и свежей типографской краской. Я хорошо помню этот запах. Киоскер выкладывал на прилавке весь ассортимент газет стопками, как игрок карты, и начинал священнодействовать с раздачей их жаждущим. Каждый очередник передавал деньги, как правило, мелочь (рубль соответствовал стоимости 5 газет), и называл нужные ему газеты. Газеты поступали из типографии сложенными попарно. Киоскер мгновенно поддевал пальцем с шершавым самодельным напальчником одну из двух газет и складывал отобранные для покупателя газеты одну на другую. Когда заказ был полностью сформирован, киоскер небрежно сгибал газеты вдвое и передавал покупателю. Нередко покупатель просил дать ему по два экземпляра одинаковой газеты, в этом случае киоскеру не надо было "распаривать" газеты.
Это буйство социалистической торговли продолжалось недолго. Все газеты распродавались примерно в течение одного часа. Поэтому в будни у меня не было шансов купить какие-либо другие газеты в дополнение к получаемым по подписке.
Второй матч в Кардиффе был в субботу вечером. Воскресенье было единственным выходным днём на неделе. Воскресное утро - особые возможности для пополнения сведений о матче. С утра пораньше бегу-лечу в ближайший киоск на пересечении улиц Малой Грузинской и Красной Пресни, а дальше с надеждой по старым московским закоулкам к другому киоску - на углу Большой Грузинской и Расторгуевского переулка, на полпути к знаменитому Тишинскому рынку. Несколько позже этот рынок стал общесоюзно известным - после трогательной сцены с Фаиной Раневской из фильма "Весна", где она направлялась на этот рынок в шляпке с вуалью и романом Достоевского "Идиот" в руках.
Но даже большая резвость не могла обогатить меня большим ассортиментом газет. В тот момент я, конечно, не знал, что ни одна из редакций не послала своих корреспондентов в Англию. Каждый из спортивных обозревателей давал волю своей фантазии, основываясь на репортажах Синявского. Мы традиционно верили печатному слову, в 10 лет от роду - особенно. Каждая заметка - ценность!
Кроме продажи газет для индивидуального использования, по всему городу были стенды, на которых расклеивались газеты для чтения. Каждый стенд был рассчитан на 4 полосы газеты. Стенды на оживленных перекрестках не оставались невостребованными, люди порой в два-три ряда через плечо друг друга читали интересные материалы. Наибольшим успехом пользовались фельетоны и спортивные новости.
Рано утром расклейщик, оснащенный большой сумкой с газетами через плечо и ведром клея с кистью в руке, пешком обходил эти стенды. Обычно такую работу выполняли женщины средних лет. Около каждого стенда расклейщик ставил на землю сумку и ведро. По контуру газеты мазал кистью стенд клеем и прикладывал соответствующую развёрнутую газету одной и другой стороной. (На такие мелочи как то, что за первой полосой следовала четвертая, а только затем вторая и третья, никто, естественно, не обращал внимания.) Стенды были открытыми без стекол и подсветки. Жизнь уличной газеты была короткой.
Именно вот эти уличные газеты и были резервом для начинающего собирателя-коллекционера. Здесь-то и звучит покаянная нотка преступного недоросля. Простейшее "техническое оснащение" и память о местах размещения стендов по намеченному московскому маршруту... Для москвичей, чей слух могут ласкать названия больших и маленьких улиц, назову свой маршрут разбойника. Начало от Малой и Большой Грузинских улиц через Тишинский рынок я уже назвал. Затем путь лежал к улице Горького (Тверской) до площади Маяковского (Триумфальной), затем по Садовой Триумфальной до площади Восстания (Кудринской), а оттуда по Баррикадной и уже вновь по Красной Пресне к дому. Память хранила нужные и не особо заметные стенды разных газет по всему пути.
Орудием была обычная бритва "Нева", отслужившая свой век для бритвенного прибора. Бритвы были толстые и вполне подходящие для вырезывания заметок на уличном газетном стенде. Не знаю уж, сколь соответствовала такая бритва главному целевому назначению: бриться мне было еще слишком рано.
Можно легко догадаться, что для такого "коллекционирования" наиболее подходили сумерки, когда читать уже было затруднительно и люди особо не задерживались у газетных стендов. Быстро пробежав глазами заметку о матче, оценив ее необходимость в домашней подборке, с полным внешним безразличием бросаешь взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что нет лишних свидетелей. (Знает кошка, на чье мясо зарится...). Пока все "кошерно". Далее - миг агрессии...
Я лезвием с небольшим запасом вне пределов нужного текста очерчивал контур и пытался забрать выделенный клочок газеты. Иногда могло повезти, и заметка могла располагаться на части стенда, куда не мазанула кисть с клеем. Это был экстра материал, такой же по качеству как в купленной газете. Иногда везло меньше, и заметка не без повреждений отделялась от стенда.
Но бывали и особо тяжелые случаи. Интересную заметку, опередив меня, уже кто-то вырезал. Тогда требовалась особая смекалка: нужно было оценить место расположения этой заметки на обратной стороне газеты и попытаться ее добыть в полуслепую. Удавалось порой...
Рабочий маршрут был немалым. Три - четыре километра... На этом пути можно было найти почти все важные газеты... Я не могу ручаться, что для выбора времени разбоя решающую роль играла невостребованность газет в вечернее время. Но сейчас для явки с повинной мне показался такой мотив смягчающим мою вину. Это были уже и сумерки, и закат газетного дня. Наутро газеты ждала смерть под слоем газет нового дня.
Динамовское турне завершилось. На четырёх матчах побывало более 250 000 зрителей, - Великобритания приняла советскую команду великолепно. В СССР результат матчей был подан как новая победа социалистического общества. О поездке "Динамо" сообщалось в выпусках киножурнала "Новости дня", который в то время демонстрировался в кинотеатрах перед каждым фильмом, вышли документальные фильмы о матчах "Динамо".
"Молодая гвардия" издала книгу "19:9". Книга подробно описывала перипетии матчей. В ней приведено большое число фотографий. Книга была увеличенного формата (почти квадратная) с привлекательной зеленой, как ковер футбольного поля, обложкой. Самый парадный еженедельный журнал "Огонек" вынес на обложку фотографии всех членов команды "Динамо" вместе с магическим счетом 19:9 (Рис. 3).
Рис. 3 "Динамо" на обложке "Огонька"
Никита Богословский написал оперетту "Одиннадцать неизвестных", - этим сочинением открывался в свое время Львовский театр оперетты.
Проходят годы... Документальные фильмы погибают, оперетта не звучит на сцене, книга "19:9" является библиографической редкостью.
В небольшой коллекции "никому ненужных вещей" стоит книжка с зеленой мягкой обложкой с вложенными в нее воровато собранными вырезками из старых газет...
За давностью лет, может быть, простятся мне эти прегрешения? И не последует возбуждения дела об административном нарушении и требования экстрадиции меня в Москву по месту совершения проступка. Срок давности, вероятно, истек...
![[]](/img/f/frejdgejm_l/199ilijawkaspowinnoj/ris.1dinamoperedigrojschelsi13nojabrja1945.png)
![[]](/img/f/frejdgejm_l/199ilijawkaspowinnoj/ris.2kioskgazetnyj_resize.jpg)
![[]](/img/f/frejdgejm_l/199ilijawkaspowinnoj/ris.3ogonek46-471945_dinamo_resize.jpg)