Фрейдзон Игорь Леонидович : другие произведения.

Вы слушаете радиостанцию Голос Израиля

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  -Спиря, перестань, прошу тебя.
  
  -Тася, я не могу перестать, я люблю тебя. Выходи за меня замуж.
  
   На берегу небольшого лесного озера сидели двое молодых людей - высокая шатенка с длинной косой, типично славянской внешности, в легком , по погоде сарафане, которым она, постоянно отдергивая, старалась прикрыть ноги, босые и неухоженные, и крепко сбитый парень, явно не чуравшийся физической работы, с крупными чертами лица, в простых брюках, которые были ему коротки, без рубашки, босой.
  
  -Спиря, я сколько раз тебе говорила, я не пойду за тебя замуж, я вообще не хочу замуж, у меня другие планы. Осенью уезжаю в область учиться на врача, а ты мне - замуж, да замуж. Ты не обижайся, мой милый Спиря, но не люблю я тебя так, как полагается любить мужчину, - она погладила его по плечу, - пошли ко мне домой, мамка картошку стушила, в печи стоит горячая, румяная, с мясом.
  
  Она вскочила с земли, отряхнулась и подала руку парню.
  
  -Пошли,- он лениво встал, надел рубашку, взял ее за руку и они пошли в деревню.
  
  
  
  *****
  
  -Тетя Авдотья, вот скажите мне, почему меня ваша Тася не любит и не соглашается пойти за меня замуж? - Спросил он у матери Таси, после того, как они уже отобедали и девушка выскочила во двор.
  
  -Спиридон, ты не обижайся на правду, но я тебе скажу, когда-то я мечтала чтобы Таська моя пошла за тебя, я смотрела на вас , когда вы еще детьми были и не могла нарадоваться вместе с твоими родителями, - после этого она быстро перекрестилась и продолжила, - но сейчас, когда твоих родителей раскулачили и неизвестно где они и что с ними, а ты чудом избежал их участи, я бы поостереглась отдавать ее за тебя. За внуков боязно. Будут они детьми или внуками раскулаченных. Нехорошо им будет в дальнейшей жизни. А еще, ты же знаешь, она хочет ехать в город учиться. Я считаю, правильно делает. Что ее здесь ждет?
  
  -Я понял, тетя Авдотья. Извините, наверное, вы все правы, только я один дурак. Пошел я. Спасибо за обед.
  
  В дверях он столкнулся с Тасей.
  
  -Спиря, ты что уже уходишь?
  
  - Дела у меня есть неотложные, один живу, надо за домом присмотреть, может, найду себе жену попроще, тогда будет больше свободного времени.
  
  -Спиря, да ты обиделся, я вижу. Может мама чего наговорила, признавайся?
  
  -Нет, все нормально.
  
  Тася поднялась на носочки и поцеловала парня в щеку.
  
  -Спиря, родной мой, ты мой самый близкий человек, после мамы. Не обижайся и не отдаляйся. Мне очень будет тебя не хватать. Договорились?
  
  Парень поднял ее на руки, прижал к себе, потом опустил на землю, махнул рукой и вышел со двора, думая никогда больше не переступать порог этого дома.
  
  
  
  *****
  
  
  
  Осенью Таисия уехала в город и пропала, только иногда Авдотья получала от нее короткие письма.
  
  "Мама, нет совсем времени, много учить надо, но как только освобожусь, обязательно приеду тебя навестить. Почему не пишет Спиря? Как он? "- было в каждом письме.
  
  Но внезапно Таисия приехала в деревню, и не одна.
  
  Она зашла в избу, обняла мать.
  
  - Здравствуй, мамуля. Обещала, что приеду, и вот я здесь.
  
  -Вижу, доченька, - без радости в голосе ответила Авдотья, - смотрю, уже и ребеночка вынашиваешь.
  
  --Да мама. Познакомься, - она указала на скромно стоявшего в углу мужчину, - это мой муж, Изя. Он уже врач. Самый талантливый студент был в нашем институте, а как только закончил, взяли его в областную больницу на работу. Ему уже доверяют самостоятельно проводить операции, - не без гордости выпалила она скороговоркой.
  
  Авдотья взглянула на зятя. Он был небольшого роста, щуплый, в очках, которые постоянно поправлял, но что бросилось ей в глаза, у него были очень большие уши.
  
  -Что это за имя такое, Изя?
  
  -Нормальное еврейское имя, чем вам оно не нравится ? - впервые что-то сказал зять.
  
  -Таська, так он еще и еврей?
  
  - Да, а что здесь такого?
  
  -У нас в роду никогда евреев не было, и вдруг на тебе, выкуси. А косить этот талантливый врач умеет? А картошку сажать и копать? А другую деревенскую работу он знает? Я все время мечтала, приведет моя дочь здорового нашего парня, который будет мне по дому помогать, а здесь Изя объявился на мою голову.
  
  -Тася, поехали обратно, не рады мне здесь. - сказал Изя спокойным голосом, - конечно, она твоя мать и ты можешь здесь оставаться, но я ни минуты лишней здесь находиться не желаю.
  
  Он вышел из избы, огляделся, но его уже под руку держала Тася.
  
  -Изя, пошли вместе. Я тебе когда-то поклялась быть рядом, что бы не случилось, и нарушать это не собираюсь. Но сейчас автобусы уже не ходят. Как мы доберёмся домой?
  
  - Не знаю, но и возвращаться к твоей матери я не буду ни за что.
  
  - Я придумала, пошли к Спире, помнишь, я тебе про него рассказывала?
  
  - Неудобно как-то, сама говорила, любит он тебя.
  
  -Изя, родной, он мой друг и поэтому будет рад меня увидеть и порадуется за нас. Пошли, - она потянула его за руку.
  
  -Сомневаюсь, что он будет рад за нас, но другого выхода нет, пошли, - неохотно согласился он.
  
  Они подошли к дому Спиридона, окна были уже темные. В деревнях рано ложились спать, и электричество было далеко не у всех.
  
  -Таська, неудобно, а вдруг он спит уже, - прошептал Изя.
  
  - Мы тихонько постучим, если он не откроет, будем думать , что дальше делать.
  
  Но стучать им не пришлось, дверь открылась и на пороге стоял Спиридон собственной персоной, в брюках и в нижней рубахе.
  
  -Заходите, чего шепчетесь на крыльце, я вас давно уже слышу.
  
  -Спирька, родной мой, здравствуй, - она по старой привычке повисла у него на шее.
  
  - Женщина, вы уже замужем и, тем более, на сносях, нельзя так себя вести с посторонними мужчинами, - сказал он строго, но не смог сдержать улыбку, - я так соскучился по людям, а по тебе, Таська, вообще, словами не передать. Давай знакомь со своим мужем, а то неудобно как-то, - непредумышленно повторил он точь - в - точь слова, недавно сказанные Изей.
  
  Спиридон накрыл стол. Еда была простая, деревенская, но какой же она показалась всем вкусной. Они, перебивая друг друга, рассказывали о том, как они жили все это время. Изя тоже не сидел молча, он оказался очень хорошим рассказчиком, знал много историй из врачебной практики, читал стихи, но предупреждал, что это стихи запрещенных поэтов, поэтому не надо особо распространяться о том, от кого Спиря их услышал.
  
  -Почему эти поэты запрещенные? - Недоумевал хозяин.
  
  -Это надо у нашего вождя и у его прихлебателей спросить.
  
  - Все, Изя, хватит об этом. Спиря надежный человек, но ты очень нервничать начинаешь, а для доктора это недопустимо.
  
  Утром Спиридон с большим сожалением проводил своих гостей на автобусную остановку.
  
  
  
  *****
  
  "Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!"-
  
  Читал Левитан заявление Советского правительства о нападении Германии на СССР
  
  
  
  В самом центре деревни на столбе было прикреплено радио из которого прозвучало это обращение. Заволновался народ
  
  Кто-то пошел собирать вещи, понимая, что скоро будет объявлена мобилизация и их в первую очередь заберут на войну, кто-то, наоборот, отнесся к этому равнодушно, вспомнив популярную песню, "Красная армия всех сильней". Этому верили безоговорочно.
  
  Возле избы Авдотьи остановилась машина с красными крестами на бортах и на крыше кабины. Из нее выскочила молодая врач и быстро зашла в дом.
  
  -Здравствуй, мама.
  
  - Ой, доченька, обо мне вспомнила. Ну, здравствуй, Тася. Что случилось?
  
  - А то ты не знаешь! Война началась.
  
  -Это я по радио слышала, но ты почему вдруг вспомнила о родной матери?
  
  - Мама, мне некогда и обратиться больше не к кому. Забери к себе моих сыновей, твоих родных внуков. Я на фронт ухожу и оставить их мне не с кем.
  
  - А ушастый еврей твой где?
  
  -Расстреляли Изю, еще в прошлом году.
  
  - А я знала, я чувствовала , не наш он человек, не советский. Враг народа он. И дети твои будут врагами народа, и ты такая же.
  
  -Мама, что ты говоришь. Сейчас не то время, чтобы об этом рассуждать, враг у порога. Так возьмешь своих внуков?
  
  -Заводи. Что ж поделать. Чай не чужая я, может, поймешь когда-нибудь, что родная мамка ближе всех на свете, нет никого роднее мамки.
  
  Тася ее уже не слушала, выбежала из избы и вернулась с двумя мальчиками-погодками, держащимися за руки. Она на ходу их расцеловала.
  
  -Иосик, Яша, я скоро вернусь, это ваша бабушка, она вас в обиду не даст. Верьте ей. Мама, умоляю, береги их, Богом тебя заклинаю, не дай им пропасть.
  
  Она залезла в кабину санитарной машины и уехала на войну.
  
  
  
  *****
  
  Немцы пришли в деревню через месяц после начала войны. Правление колхоза переоборудовали в управу и вызвали Спиридона на беседу.
  
   Он вошел и увидел в кабинете немецкого офицера и человека в штатском.
  
  -Здравствуйте, - вежливо поздоровался Спиридон.
  
  -Садитесь, - не здороваясь, предложил тот, что в штатском, - мы знаем о ваших родителях, которые пострадали от коммунистов, знаем, что вы не вступали в колхоз, как только на вас не наседали. Поэтому есть предложение назначить вас старостой. Как вы к этому относитесь?
  
  -- Надо, так надо. Что я могу возразить. Я согласен. Вот только хотелось бы знать о моих обязанностях и какая у меня будет зарплата.
  
  - Немцы сами деловые люди и любят таких же людей.
  
  Он ответил на все вопросы Спиридона, потом вышел из-за стола и пожал ему руку. Немец за все время не проронил ни слова.
  
  Вскоре на столбах в их поселке появились приказы новых хозяев.
  
  За все нарушение было одно наказание-расстрел.
  
  В числе этих нарушений был и параграф об укрывательстве евреев.
  
  Авдотья долго стояла возле столба, водя пальцем по приказу.
  
  -Ах, батюшки, что же делать? - Вслух произнесла она и заспешила домой.
  
  - Иосик, Яша, собирайтесь, поедем вас обустраивать в интернат. Там всех ваших собирают. Вон прочитала, вас там будут кормить, одевать и учить. Что я вам, старая безграмотная баба, могу дать.
  
  Она помогла одеться своим внукам и повела их к управе.
  
  -Тетя Авдотья, куда вы их ведете? - Спросил, шедший им на встречу Спиридон.
  
  - Так ты же сейчас власть, что спрашиваешь, если сам приказы развешиваешь.
  
  - Я никакие приказы не развешиваю. Давай, тетя Авдотья, поворачивай назад, иди домой. Вечером зайду, будет разговор.
  
  Но было уже поздно, к ним спешили два полицая, в прошлом местные уголовники, которых освободили из тюрьмы немцы.
  
  -- Тетка Авдотья знает порядок. Идем с нами, мы тебе поможем твоих жидинят определить, но с тебя за это магарыч.
  
  - Мужики, подождите, пусть Авдотья домой возвращается, а вечером мы сами приедем и детей заберем.
  
  -Хитрый ты, староста, хочешь себе премию присвоить и перед властями выслужиться. Не пойдет это. Пошли, тетка Авдотья, за премией.
  
  Они подхватили детей на руки и поспешили в центр поселка. Авдотья пошла за ними.
  
  На площади стоял легковой автомобиль, рядом с которым, похлопывая перчаткой по руке, прохаживался немецкий офицер.
  
  - Герр офицер, - обратились полицаи к нему, - вот эта женщина привела своих внуков, у которых отец еврей.
  
  - Гут, зеер гут. Ты настоящий русский патриот, баба. За каждого юде тебе причитается премия, за два юде - два премия, но я тебе даю три премия.
  
  Он вынул из кармана кошелек и отсчитал Авдотье деньги.
  
  Она пришла домой, села за стол и стала считать деньги.
  
  В избу без стука вошел Спиридон.
  
  -Тетя Авдотья, что вы наделали? Зачем вы своих внуков отдали? Это же дети Таси.
  
  - Ничего, война скоро закончится, Таська вернется, выйдет замуж за нормального мужчину и еще нарожает с ним нормальных русских детей, а не этих ушастых. Может ты ее возьмешь замуж? Помню, звал.
  
  Спиридон вышел, громко хлопнув дверью.
  
  Вскоре в их поселке огородили колючей проволокой площадку и туда привозили евреев из ближайших сел и местечек.
  
  Местные люди подходили к еврейскому гетто и перебрасывали через проволоку еду, теплую одежду, игрушки для детей, но Авдотья ни разу не подошла.
  
  - Авдотья, - спрашивали у нее, - почему ты не хочешь помочь евреям? Там же твои внуки.
  
  -У меня сердце слабое, боюсь, увидят они меня, начнут домой проситься, я не смогу их забрать, вот сердце и не выдержит. Если хотите, возьмите у меня картошку и занесите им.
  
  
  
  *****
  
  
  
  В доме у Спиридона темно. За столом сидят четверо- хозяин и трое вооруженных мужчин.
  
  -Спасибо, Спиридон, за баню, за угощение спасибо. Но надо в лес подаваться. Не ровен час, могут каратели нагрянуть.
  
  -Идите, конечно, но что решим с евреями. Боюсь, уничтожат их.
  
  -Спиридон, не знаю, что тебе ответить. Нам самим их жалко, но леса у нас редкие. Куда мы их спрячем, я ума не приложу. Мы сделали запрос в Москву, обещали помочь, но когда это будет, никто тебе не скажет.
  
  Они уже собирались выходить, но услыхали выстрелы.
  
  - Спиридон, что это?
  
  - Не знаю. Никакого приказа мне не поступало. Давайте переждем, потом выясним,
  
   В поселке был слышан шум подъезжающих и отъезжающих машин, плач и крики людей. Спиридон вышел из избы и пошел по направлению к гетто. Там он увидел страшную картину.
  
  В грузовики сажали женщин и детей. Мужчин уже не было, видимо, увезли раньше.
  
   Спиридон рванулся к грузовику, в котором увидел детей Таисии, но дорогу ему преградили его старые знакомые , уголовники - полицаи.
  
  -Куда лезешь, староста? Ты им уже не поможешь.
  
  -Что здесь происходит? - К ним подошел немец.
  
  -Все хорошо, герр офицер, просто староста увидел в машине двух евреев, детей его любовницы, вот и психанул малость.
  
  Они держали Спиридона крепко за руки. Немец размахнулся и дал Спиридону две пощечины.
  
  - Не надо жалеть юде, кто бы они не были.
  
  - Они дети, - это был последний аргумент Спиридона, которого продолжали держать полицаи.
  
  -Сегодня они дети, а завтра будут взрослые юде.
  
  Он сел в машину и приказал всем трогаться.
  
  
  
  
  *****
  
  
  
  Когда замолкли выстрелы в лесу Спиридон пошел туда, надеясь на какое-то чудо. А вдруг кто-то остался жив, может он нуждается в помощи. Место казни он нашел быстро по следам оставленными колесами грузовиков, кое- где на обочине лежали трупы людей, видимо, некоторые пытались бежать, валялись детские игрушки, узлы с одеждой и другие вещи. Люди надеялись на то, что их просто перевозят в другое место, поэтому собирали свой нехитрый скарб.
  
  Спиридон подошел к месту казни. Земля еще шевелилась. Он начал быстро разгребать наспех засыпанную могилу. Но чуда не произошло, все люди были мертвы, видно было, что некоторых достреливали в упор. Спиридон нашел и детей Таисы, бережно поднял одного, а потом другого, положил рядом.
  
  - Вы жили все время вместе и лежать должны рядом, - сказал он вслух.
  
  Он хотел заплакать, но ни одной слезинки у него из глаз не выкатилось.
  
  Спиридон вынул все трупы, и начал углублять и расширять могилу, потом аккуратно начал укладывать мертвецов в нее.
  
  -Что, староста, любуешься делами рук твоих хозяев? - Услышал он сбоку.
  
  Повернув голову, увидел нескольких вооруженных людей.
  
  - Пройдите по этой дороге, там еще найдете мертвых людей, принесите их сюда, надо похоронить их всех по-человечески. - сказал он им.
  
  - Хочешь вымолить пощаду, когда наши придут? Не получится. Всем достанется по заслугам.
  
  - Я понимаю, но сейчас помогите мне, сходите, соберите мертвецов , здесь недалеко и засады бояться не надо, нет ее.
  
  Партизаны переглянулись и пошли в указанном старостой направлении.
  
  Когда могила была засыпана, Спиридон попросил помочь ему притащить огромный камень, который лежал невдалеке.
  
  - Если меня не будет, когда Тася вернется, приведите ее на это место, прошу вас, - сказал он и не оглядываясь пошел домой.
  
  Он зашел к себе в хату, достал огромную бутыль самогона, рядом поставил стакан. Налил первый, выпил, посидел немного, прислушиваясь к чему-то, налил второй, потом третий. И так он пил, пока не свалился на пол и заснул.
  
  
  
  *****
  
  
  
  В середине июня 1944 года советские войска освободили поселок.
  
  Спиридон сидел дома, когда за ним пришли.
  
  -Поднимайся, староста. Пора дать ответ людям, над которыми ты изгалялся все эти годы.
  
  Он, ни слова не говоря, вышел из избы, его привели на центральную площадь поселка, где уже собрались люди.
  
  Все стояли молча, ждали, что произойдет дальше.
  
  -Есть желающие сказать о деятельности вашего старосты во время оккупации? - спросил офицер СМЕРШ.
  
  Вышел один селянин, снял с головы шапку.
  
  -Зря ты начальник Спиридона хочешь казнить. Я скажу и народ поддержит, ничего плохого мы от него не видели, наоборот, он старался, как мог, облегчить нашу участь.
  
  -Ладно, примем во внимание твои слова. Забираем его с собой, там на месте более досконально расследуем его работу на немцев.
  
  Бывшего старосту посадили в машину и увезли.
  
  Еще через месяц в поселок въехала санитарная машина, из которой вышла капитан медицинской службы и поспешила к дому Авдотьи
  
  - Не спеши ,Тася, не надо. - предупредила ее соседка, которую капитан уже и не помнила.
  
  -Что случилось?
  
  -Сука твоя мамка оказалась. Не тем рукам ты доверила своих детей. - она рассказала все, что произошло после прихода немцев в поселок и до расстрела евреев в лесу.
  
  Тася подошла к дому своей матери, но в него не вошла. Авдотья сама увидела дочь.
  
  -Что, уже все рассказали тебе?
  
  - Рассказали, но я не могла поверить в это, хотела посмотреть в твои глаза.
  
  -Ну и посмотрела?
  
  Таиса подняла голову и руки к небу и закричала, заголосила
  
  - Будь ты проклята навеки вечные, чтобы смерть тебя не брала, чтобы каждую ночь ты видела глаза моих деток. Ненавижу-у-у-у!
  
  Подъехала санитарная машина, из которой выскочил шофер
  
  -Товарищ капитан, успокойтесь. Помогите мне, товарищи, подержите ее, я сейчас, я быстро, он налил в маленькую мензурку спирт и насильно влил его своему командиру в рот, потом поднял на руки, посадил в машину и резко нажал на газ
  
  -Федя отвези меня в лес, к моим деткам. Мне надо попрощаться с ними, прошу тебя.
  
  -Конечно. О чем разговор, Таисия Николаевна.
  
  Братскую могилу они нашли быстро. Что-то у Таисии перегорело, она стояла у камня и смотрела в одну точку.
  
  -Федя, налей мне и себе немного, надо помянуть моих деток и других невинно загубленных людей.
  
  
  
  *****
  
  
  
  Прошли годы. Страна поднималась из руин. В поселок возвращались демобилизованные солдаты, некоторые приходили инвалидами, но все, без исключения, с опаленной войной душой. Часто по ночам слышались из деревенских изб крики и стоны - это снились солдатам военные сны.
  
  Многие дома пустовали, бывшие их владельцы или погибли, или выбрали другое место жительства.
  
  В колхозе начались работы, трудно было, не хватало всего, чего не коснись, но главное, не хватало людей. Работать с Авдотьей никто не соглашался. Дом ее старались обходить стороной , а если приходилось все-таки пройти мимо, то плевали в ту сторону, а потом отворачивались. Верующие люди молились и осеняли себя крестами.
  
  Дом Спиридона тоже оставался пустым. Видно, что-то неправильно там наверху рассудили, -говорили люди, - пропал Спиридон. Но проходили годы и все реже кто-нибудь о нем вспоминал. Таисию тоже с годами забыли, но к камню всегда приходили люди возлагали цветы на братскую могилу. Председатель колхоза сделал запрос на увековечивание людей, лежащих под этим камнем, но ответа почему-то не получил.
  
  Много чего происходило в стране, но в поселке жизнь была спокойная и размеренная, пока по радио не передали о смерти Сталина.
  
  Вот тогда народ заволновался, некоторые стали надеяться на возвращение своих родных из Сибири и Дальнего Востока, но пока было тихо.
  
  Только через несколько лет после смерти вождя на дороге появился мужчина, в котором селяне узнали Спиридона.
  
  Он шел не спеша, всем встречным кланялся и снимал шапку.
  
  Дом Авдотьи тоже обошел стороной, хотя пришлось сделать большой крюк.
  
  Подошел к своему жилищу, которое за годы поросло мхом и стало просаживаться.
  
  Ничего, руки есть, потихоньку все починю и приведу в порядок.
  
  На следующий день к нему зашел председатель колхоза.
  
  Поставил на стол бутылку самогона , положил огромную луковицу , краюху черного ржаного хлеба и шмат соленого сала.
  
  -Здорово Спиридон, - он протянул руку хозяину.
  
  -Здорово, коли не шутишь. С чем пожаловал?
  
  - Может сначала выпьем за встречу, помянем сельчан?
  
  - Давай.
  
  Они выпили по стакану и аппетитно захрустели луковицей.
  
  -Спиридон, ты обиду не держи. Понимаю, несправедливо с тобой поступили. Зайди ко мне, я покажу тебе квитки от писем, которые я посылал по разным инстанциям, доказывая, что ты работал на партизан, но ответа ни разу не получил. Что я мог еще сделать?
  
  - Не надо мне смотреть на твои квитки, мне показали все. Так бы еще сидел и сидел. Мне двадцать пять лет командировки выписали.
  
  - Может пойдешь в колхоз?
  
  -Вот это ты мне не предлагай. Мои родители через это пропали, не буду я их предавать, не в моем это характере.
  
  - Что будешь тогда делать? Где собираешься работать?
  
  -Вот здесь мне нужна твоя помощь. Хочу лесником устроиться. Буду за лесом смотреть и чаще на могилу к Тасиным детям ходить. Не знаешь, где она?
  
  -Приезжала она почти сразу, как тебя забрали. Прокляла мать и уехала, больше никто ее не видел и не слышал. Наверно погибла, думаю , а может где-то в другом месте обосновалась, хотя вряд ли. Если бы жива была, то приехала бы на могилу своих детей.
  
  - Я тоже так думаю. Давай помянем ее и сходим к камню.
  
  
  
  *****
  
  А еще через год в избу Спиридона тихо постучали. Хозяин открыл дверь
  
  - Не узнаешь? - На пороге стоял очень худой маленький мужчина. Только по ушам Спиридон узнал Тасиного мужа.
  
  -Изя, ты, что ли?
  
  -Я, конечно, я. Можно пройти?
  
  -Конечно, что это я держу тебя у порога. Заходи, родной, дай я на тебя посмотрю. Слух прошел, что расстреляли тебя еще до войны.
  
  - Почти так и случилось, да жена начальника расстрельной команды занедужила, вот меня и привезли к ней. А потом время прошло, и он мне выхлопотал десять лет без переписки. Слышал такое?
  
  - Так это тот же самый расстрел.
  
  - Не скажи, брат. Вот я остался каким-то чудом в живых. А там лагеря, пересылки, мое дело где-то потерялось. Когда объявили амнистию таким как я, то не могли придумать по какой статье меня амнистировать. Посадить знали по какой, а амнистировать - не знали. Вот такие чудеса бывают.
  
  -Это ты правильно заметил, бывают.
  
  -Можно я у тебя недельку, другую перекантуюсь, а там определюсь, куда поехать.
  
  -Живи сколько угодно, хоть все время. У меня еще жилье имеется, я лесником работаю, так в лесу сторожка есть , там я часто ночую.
  
  Изя поселился у Спиридона. Думал, временно, но оказалось - навсегда. Они ходили вместе в лес собирали травы, на которые указывал Изя.
  
  Вскоре слава Изи, как врачевателя, вышла далеко за пределы Белоруссии, к нему начали стекаться люди.
  
  
  
  
  
  *****
  
  Спиридон и Изя не вели жизнь затворников. Часто выезжали в областной центр, бывало вместе, но иногда и поодиночке. Были у них и женщины, но серьезно с кем-то соединиться, они и мысли не допускали. Им было хорошо вдвоем. Часто по вечерам вспоминали Тасю. Каждый рассказывал про нее своё. У камня, как они называли братскую могилу, они проводили много времени, находили разные источники, восстанавливали имена жертв и выбивали эти имена на камне. Первыми стояли дети Изи и Таси.
  
  Как-то Изя привез из города коробку и с хитрым видом продемонстрировал ее Спире.
  
  -Что там? - Спросил тот , - ты как ребенок.
  
  В коробке оказался радиоприемник жёлтого цвета, "Спидола".
  
  -Зачем он нам? Вон радио висит у входа, так ты его слушать не хочешь, говоришь - брехня там.
  
  - Правильно говорю, - отпарировал Изя, - сейчас сам убедишься.
  
  Он начал крутить рычажок поиска станций. Сквозь треск, шум, завывания они начали различать человеческие голоса, которые вещали на русском языке.
  
  - Сейчас убедился, Спиря, что я прав?
  
  -Так не слышно ничего.
  
  -Все что нам надо, мы услышим, если не с первого раза, то со второго или с третьего.
  
  Вот так они вечерами крутили приемник и слушали разные радиостанции. Через это радио они узнали о событиях в Чехословакии, правду о войне на Ближнем Востоке и многое другое.
  
  В один из вечеров Изя занимался своими настойками, а Спиридон как обычно крутил радио и вдруг услышал: "Вы находитесь на волне радиостанции Голос Израиля, прослушайте последние известия."
  
  -Изька, черт старый, Таська наша говорит.
  
  - Не болтай ерунду.
  
  - Я тебе говорю - Таська наша.
  
  - Я тебе сейчас пустырника налью, чтобы ты немного успокоился.
  
  Пока они так препирались, волна ушла куда-то.
  
  На следующий день они в это же самое время, уже вместе, сидели у радио и ловили Голос Израиля, нашли его, но было плохо слышно и вел передачу мужчина.
  
  -Изя, зря ты меня не послушал. Это Тася вчера была. Я ее сразу узнал.
  
  -Не может быть, потому что не может быть априори.
  
  -Ты меня своими умными словечками замучил, а правду послушать не хочешь, упрямый осел.
  
  -Спиря, ну как она может оказаться в Израиле. Если она даже не еврейка, тебе ли не знать.
  
  -Давай поспорим, коль так.
  
  - На что?
  
  -Кто проспорит, тот месяц будет готовить ужин и мыть посуду. Согласен?
  
  - Идет, но как мы это выясним? Спиря, если это бы была Тася, я год мыл бы посуду и готовил ужин без всякого спора, но этого не может быть, еще раз тебе повторяю.
  
  Наконец, как-то вечером они снова поймали радиостанцию Голос Израиля и услышали женский голос. Они сидели и слушали затаив дыхание. В конце передачи диктор сказала, для вас работала Талья Снайдерс.
  
  - Ну что я тебе говорил, - закричал Спиридон, - это наша Тася.
  
  - Голос похож , конечно, но это не Тася, я уверен в этом.
  
  - Ты просто не хочешь признать, что проспорил, но я тебе прощаю твой проигрыш, теперь согласен?
  
  - Спиря, я тебе уже говорил, если бы это была Тася, то я и два, и три месяца готов все делать по дому.
  
   Как-то весенним теплым вечером они снова слушали Голос Израиля, им уже не так важно было Тася это или кто-то похожий, главное, они слушали этот голос.
  
  После всех политических новостей, диктор сказала.
  
  - Завтра вечером в Израиле и по всему миру отмечают День Холокоста, День генацида евреев в годы Второй Мировой Войны. Я очень прошу, это моя личная просьба, если кто - нибудь может, съездите в Витебскую область в деревню Х, там, в лесу, есть большой камень, под которым похоронены мои дети , Яков и Иосиф, замученные фашистами. Пожалуйста, зажгите свечу. Очень прошу.
  
  Для вас работала Талья Снайдерс.
  
  -Спиря, я проспорил.
  
  Друзья обнялись. Их глаза были полны слез.
  
  
  
  *****
  
  
  
  Никто бы не поверил в начале 70-х годов двадцатого века, что через два десятилетия развалится Советский Союз, а еще раньше эта страна наладит дипломатические отношения с Израилем.
  
  Но это произошло.
  
  Советские евреи начали эмигрировать в разные страны, но большинство оказались в Израиле.
  
  - Изя, может, и ты поедешь на историческую родину, - спросил Спиридон своего друга.
  
  - Нет, не поеду. Как я тебя одного оставлю, и дети мои здесь, их я никак не смогу вывезти. А вот съездить туда и найти нашу Тасю хотелось бы.
  
  - Так езжай.
  
  - А почему мы вместе не можем поехать?
  
  -Не знаю я, Изя. Она твоя жена, а я кто?
  
  - Спиря, она давно не моя жена. Я тебе не рассказывал, не хотел лишний раз бередить свою рану, но когда меня арестовали в 38-ом, я сумел передать ей письмо, просил чтобы она подала на развод и отказалась от меня. Ради детей, умолял я ее в том письме. Я ей писал, что все равно меня расстреляют, так что это не предательство будет с ее стороны. Она и сейчас меня считает погибшим. Так может быть, пусть так и остается. Как думаешь?
  
  - Не знаю я, Изя, что тебе сказать, может ты и прав.
  
  Они слушали каждый день Голос Израиля. Но Тася не всегда работала в эфире, они ждали и где-то в душе надеялись и боялись, а вдруг когда-нибудь встретятся.
  
  
  
  ******
  
  В очередной День Холокоста друзья пошли к братской могиле. Еще издали они увидели женскую фигуру. Им не пришлось гадать кто это, они это сразу поняли.
  
  -Может, не будем подходить пока? - Спросил Спиридон у друга.
  
  - А что изменится, если не подойдем? Пошли, не трусь.
  
  Они подошли к могиле и молча стали рядом, Тася никак не среагировала. Ее было легко узнать, такая же высокая и стройная, только голова вся седая, она не красила волосы.
  
  - Спиря, ты это?! Друг мой, неужели ты?! - Наконец Тася обратила внимание на мужчин.
  
  - Я, Тася. А этого мужчину ты не узнаешь?
  
  Женщина взглянула на второго мужчину и ноги у нее подкосились, если бы друзья не поддержали ее, она упала бы на землю.
  
  - Изя, прости меня. Прости меня, если можешь. Я, я во всем виновата, я всех предала. Это я отдала своими руками наших детей ей. Это я погубила наших малюток.
  
  Она зашлась в рыданиях. Она рвала волосы на себе и кричала
  
  - Изя, прости.
  
  -Тихо, спокойно, держи ее Спиря.
  
  Доктор вынул из сумки какую-то настойку и влил в рот своей бывшей жене.
  
  Прошло минут пятнадцать и Тася успокоилась.
  
  Друзья зажгли еще одну свечу, зажженная Тасей, уже горела. Расстелили скатерть, разложили немного еды и поставили бутылку водки.
  
  - Давай ,Тася ,помянем наших детей и всех тех, кто лежит под этим камнем.
  
  Они выпили, все закурили.
  
  -Тася, ты куришь? - удивленно спросил Спиридон.
  
  - Да, а что здесь удивительного?
  
  Ничего, просто наши женщины не курят.
  
  -Что вы стараетесь меня отвлечь от моих дум. Давайте спрашивайте, что вас интересует, или давайте я задам вам один вопрос.
  
  - Какой?
  
  - Как вы все эти годы жили? Как вы оказались вместе? Все рассказывайте.
  
  Изя рассказал все о себе и о Спиридоне, тот только молчал и головой кивал в знак согласия.
  
  Потом пришло время Таси.
  
  
  
  *****
  
  
  
  Исповедь Тальи Снайдерс.
  
  
  
   Я уехала из поселка. Как я это все пережила - помню смутно. Вернулась в госпиталь . Там было много раненых, были и те, кто получил письма от соседей, которые писали, что их семьи уничтожены фашистами. Я поняла, что не одна я такая несчастная. Нас миллионы, вся страна, и чтобы не сойти с ума, нужно взять себя в руки и работать.
  
  Вот так мне стало немного легче, но ненадолго.
  
  Нам пришлось освобождать Польшу. Там было очень много концлагерей, в которых были изможденные люди. Там было немало детей. То ,что я видела, чувствовала, я не пожелаю увидеть и почувствовать никому.
  
  Работали мы вместе с американцами. Да, не удивляйтесь, мы очень помогали друг другу. Там я встретила своего будущего мужа. Я же не знала, что ты, Изя, жив, ты прости меня.
  
  -Ладно, я что, не понимаю. Продолжай.
  
  -Потом он предложил мне выйти за него замуж.
  
  Я спросила, как он это думает проделать. Майкл, так его звали, просто предложил мне сбежать в американскую зону.
  
  Я подумала- что меня ждет здесь: детей нет, мужа нет, мать я прокляла и видеть ее не хочу. Махнула я рукой и согласилась.
  
  Перейти в американскую зону на тот момент не представлялось особой проблемой. Вот так я стала дезертиром и ходу назад мне не было.
  
  Потом, пройдя все бюрократические препятствия, мы поженились и уехали в США.
  
  Там мы долго не прожили, после образования Израиля, мы сначала поехали туда помогать строить страну, а оказалось, остались навечно. Я прошла гиюр и стала Тальей. У нас с Майклом есть дочь. На следующий год привезу ее. Она знает, что у нее были братья. Вот, вроде и все.
  
  - А Майкла почему не привезешь на следующий год? - Спросил Изя.
  
  - Умер Майкл, погиб он на войне Судного дня. Слышали о такой?
  
  *****
  
  Тася, ты знаешь Авдотья еще живая, - сообщил ей Спиридон, - она лежит полностью слепая и беспомощная. Только священник к ней ходит. Просит смерти она, но тот говорит - грех это большой - желать своей смерти.
  
  -Значит действует на нее мое проклятие.
  
  Тася поднялась.
  
  -Пошли к ней.
  
  Они подошли к дому Авдотьи.
  
  - Стойте здесь, я сейчас выйду, - сказала Тася своим мужчинам.
  
  Она зашла в избу и прямо с порога выкрикнула:
  
  - Сдохни! Разрешаю.
  
  И сразу вышла.
  
  На следующий день в дом к Спиридону зашла соседка.
  
  -Слышали, Авдотья наконец-то умерла.
  
  Тася еще несколько дней погостила у друзей и засобиралась домой.
  
  На прощанье она пообещала:
   - Пока я жива, буду приезжать сюда каждый год на День Холокоста, а получится, может и чаще.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"