В школе я пел дважды и оба раза в старших классах.
В десятом классе на уроке английского языка нас почему-то заставляли разучивать старенькую песенку "Come with me to Pasadena", и мы успешно репетировали под виниловую пластинку. А потом нас на одном из школьных праздников зачем-то выпустили на сцену актового зала. Там мы замечательно пели, пока завуч не придумала сделать фонограмму потише. После этого была пятиминутка позора, ведь многие даже и слов-то не знали. Помню, как прямо на сцене у старосты нашего класса случился приступ истерического хохота.
Второй раз произошел, когда нас готовили к выпускному вечеру и последнему звонку. Ученики должны были продемонстрировать какие-нибудь свои таланты. Кто-то декламировал стихи Пушкина, разучивал романсы или пел хором. Я, по обыкновению, отлынивал. Но однажды меня все же заставили остаться на внеурочный "Классный час" и принять участие в подготовке праздника. Поскольку все роли уже распределили, меня всунули в хор в задние его ряды, чтобы был при деле, но не мешался под ногами.
Начали петь. Я в меру своих сил старался и подпевал. В итоге я так увлекся, что не заметил, как хор стих. Вот тогда-то классная руководительница, учительница литературы и все остальные, услышали моё грандиозное соло.
После этого инцидента меня оставили в покое, в хор больше не звали и участие в праздничном представлении не предлагали.